Текст книги "Загадка загадочной загадки (СИ)"
Автор книги: Василий Чернов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
Глава 20. Разборки у директора
Утром я встал раньше обычного, долго принимал душ, смывая ночные кошмары, тщательно оделся, и даже почистил кремом ботинки. Отец тоже метался, как наскипидаренный, подбирая подходящий галстук, и старался подбодрить меня, как умел, что-то пробурчав о том, что у всех баб в голове вата, а уж у этой Верки целый ватный завод, и вообще, у меня ещё табун таких будет. Вот к чему это вообще?
Так как родителям потом было на работу, мы поехали на машине. У ворот я, как и вчера, заметил Макса. Он очень удивился, увидев меня с родителями, вылезающих из машины, и придержал язык, хотя я видел, что ему не терпится поделиться новостями. Я, конечно, сказал, что поскольку Максим может подтвердить мои слова о том дне, следует и его пригласить на встречу, и мама меня поддержала. Пока шли через школьный двор, я быстро шёпотом просветил Макса, как поменялась концепция. Всего рассказать не успел, но понадеялся на его сообразительность.
– Предупреди Арину, если сможешь, – напоследок шепнул я уже на пороге школы.
Они с бабушкой уже стояли в вестибюле. Пока родители знакомились с Маргаритой Николаевной, Арина с горящими глазами поведала, что вчера вечером у них в доме была эвакуация.
– Да, – подтвердила её бабушка, – это было ужасно! Мы еле успели запихать Кису в сумку, на сбор других вещей просто не осталось времени! До двенадцати ночи нас держали в машинах в двух кварталах от дома, никаких удобств. Для Кисы это такой стресс! Большая часть жильцов разошлась ночевать по родственникам и знакомым, а у нас никого и нет в Москве!
Родители охали и сочувствовали. Оказалось, что она собиралась дать возможность внучке выспаться, и не отправлять её сегодня в школу, но в семь утра позвонила классная руководительница и пригласила на беседу.
– Конечно, я верю Аринушке, что Ваня ни в чём не виноват. Такой воспитанный мальчик! – Я скромно потупился. – Но, понимаете, Верочка говорила так убедительно, и всё твердила, что у неё есть доказательства, и я взяла на себя смелость… Просто чтобы успокоить бедную девочку…
– Бедную девочку? – сверкнула глазами мама и взяла Маргариту Николаевну под локоток, что-то тихонько ей рассказывая. Я усмехнулся, оглядываясь. Макс горячо шептал на ухо Арине, видимо, довольный, что может склониться так близко, и, кажется, нюхал её волосы. Тут на лестнице появилась секретарша Лидия Степановна, и пригласила всех к директору. В кабинете за столом для совещаний уже сидела прямая, как указка, Ольга Борисовна в красивой горчичного цвета блузке, рядом с ней Верка, а напротив них семейная пара, видимо, родители – мужчина с бородой и в свитере и маленькая кругленькая женщина. За боковым столиком, где мы вчера пили чай, сидели ещё две женщины, мне не знакомые. Когда мы все расселись, оказалось, что кабинет забит битком, я специально посчитал – тринадцать человек собралось!
– Пожалуйста, начинайте, Ольга Борисовна, – доброжелательно улыбнулась директор. И Ольга Борисовна начала:
– Вчера мне позвонила Маргарита Николаевна, бабушка Арины Звягинцевой, с сообщением, что у неё дома Вера Савостикова м-м… плачет и обвиняет Ивана Белова в нападении и ограблении жильца их дома, и попросила разобраться. Я, конечно, поспешила прийти так быстро, как только могла, и… Вера, расскажи, пожалуйста, всё, что рассказывала нам вчера.
Верка взглянула на меня и опустила глаза. Выглядела она неважно. Да ведь и их вчера эвакуировали, сообразил я. Как-то я позабыл, что Верка тоже живёт в этом доме. Наконец, она начала еле слышно говорить.
– Во вторник в три часа дня у нас в подъезде напали на нашего соседа из квартиры напротив, Виктора Николаевича, и подкинули ему фальшивые доллары. Там у нас дверь в спортивный магазин. А потом он пропал, и мы подумали, что он может быть в этом магазине. Я пошла туда, и туда же пришёл Белов. И разговаривал там с сотрудниками, а меня выставили на улицу. Вот.
Она замолчала, и все молчали, только переглядывались. Мне Верку даже жалко стало, такой дурой она себя выставила.
– Но Верочка, – прервала молчание Маргарита Николаевна, – когда ты пришла к нам, ты твердила, что у тебя есть доказательства того, что Ваня напал на нашего соседа. Какие? Вот Арина говорит, что тебя даже не было с ними, когда они из подъезда вышли.
Верка мрачно зыркнула на Арину, та вздрогнула, и подалась к бабушке.
– Он пришёл в магазин, а ведь туда скрылись нападавшие.
– Ты сама видела, что они туда скрылись? – мягко спросила директор.
– Нет, – неохотно сказала Верка.
– А ты видела, как на твоего соседа напали?
– Нет, – после молчания выдавила та.
– Ваня, – обратилась тогда директор ко мне, – расскажи, как было дело.
– Я просто зашёл в магазин, чтобы присмотреть турник, родители обещали мне купить, вот я и зашёл. Там была Савостикова, перед ней продавец выложил уже целую кучу коробок, а она просила ещё и ещё, и он заподозрил, что она хочет что-то украсть. – Тут я вроде как смутился, и зачастил. – Она действительно с ним нагло разговаривала, чего-то требовала, мешала мне задать свой вопрос, вот он и приказал охраннику её вывести. – Я в упор взглянул на Савостикову. – Так ведь и было, Вера, я не вру, подтверди!
Все, даже её родители, уставились на неё. Она опустила голову.
– Так всё и было, Вера? – так же мягко спросила директор.
– Да! Нет! Да… – она закрыла лицо ладонями.
– Вообще-то, Ваня, я хотела узнать, как там было с тем человеком, на которого напали, – отвлекла от неё внимание директор.
– Ну, мы – я, Максим Бочкарёв и Арина – шли от Арины и уже вышли из подъезда, когда услышали внутри какие-то звуки. Дверь уже захлопнулась, но Арина достала ключ и мы вернулись. На площадке у лифта лежал человек и валялись деньги. Мы помогли ему их собрать, и он уехал на лифте обратно домой, чтобы почиститься. А Вера шла гулять с собакой и тоже это видела, но не с начала. Екатерина Алексеевна, это правда, я всё время был с Ариной и Максимом, они могут подтвердить!
Они закивали, подтверждая – ведь я не сказал ни слова неправды. Директор помолчала.
– Вера, но почему ты утверждала, что Иван напал на твоего соседа? Разве на него вообще нападали?
– Да! Нападали, он сам сказал! И доллары эти были фальшивые! – Верка вскочила со стула. – И потом он пропал, и где сейчас, неизвестно!
– Тише, тише, – внезапно заговорила одна из женщин, сидящих поодаль, та, что помоложе. Она встала, подошла к Верке и обняла её за плечи, увлекая за собой, за маленький столик.
– Это Елена Геннадьевна, наш школьный психолог, – вполголоса пояснила Екатерина Алексеевна. – Я думаю, когда эта история прояснится, всем участникам стоит с ней побеседовать. Такие взаимные обвинения – довольно травмирующее событие, а ведь вам всем придётся как-то существовать дальше вместе. Психолог вам в этом поможет.
Мои родители переглянулись недовольно, но пока промолчали. Советские люди не видят разницы между психологом и психиатром, и отрицают психологические травмы. Даже не то, что отрицают, а просто не замечают. Ни у других, ни, тем более, у себя.
Маргарита Николаевна кашлянула и осторожно сказала:
– Но дело в том, что этот сосед действительно пропал, тут Вера права. Я поднималась к ним, и разговаривала со Светочкой, его женой, вчера во время эвакуации. Он действительно два дня не появлялся дома.
– Да, это так, – горячо и внезапно поддержал Веркин отец. – Я вообще не понимаю, что происходит! Вера внезапно отказывается от должности старосты! Веру выгоняют из магазина, заподозрив в воровстве! Она замешана в какую-то историю с фальшивыми долларами и пропажей человека! Что вообще происходит? Куда смотрит школа?
– А куда смотрят родители? – вспыхнула в ответ Ольга Борисовна, не ожидавшая такой подставы. – Она даже не предупредила, что снимает с себя обязанности старосты! Я попала в глупое положение перед другими учителями.
Верка на боковом диванчике зарыдала и уткнулась в подушку. Психолог обняла её за плечи. Меня поразило, что родители даже не сделали попытки успокоить и поддержать дочь.
– Вообще-то, выборы старосты вы должны были провести сразу после линейки, вам для этого выделялся классный час, – ровным голосом сказала вторая незнакомая женщина, подсаживаясь к столу на освободившееся Веркино место.
– Простите, а вы..? – уточнила моя мама.
– Медведева Алевтина Михайловна, завуч по воспитательной работе, – бросила та. Мама удовлетворённо кивнула.
– Так что же происходит? – не унимался Веркин отец. – Я требую объяснений!
– Требуйте их у своей дочери, – сердито воскликнула моя мама. – Почему она не даёт прохода моему сыну? Всюду таскается за ним, выдумывает нелепые обвинения, кидается на него с кулаками? Да-да, Ваня лишь из деликатности промолчал, но нам признался, что она пыталась его побить вчера! Прямо на улице бросалась на него!
Бородач вытаращил глаза и вскочил, гневно вопрошая:
– Вера, это правда?
Верка сжалась и разрыдалась с новой силой, да так, что ни у кого не осталось сомнений – это правда.
Блин, я, конечно, жаждал мести, но кажется, это уже перебор. Я перестал, как в пинг-понге, смотреть за подающими реплики, и заметил, что и Макс, и Арина смотрят на меня. Надо заканчивать это всё. Я встал.
– Екатерина Алексеевна, – начал я, и тут как раз зазвонил звонок с первого урока. Переждав трезвон, я продолжил. – Я так понял, что никто не имеет ко мне больше претензий? – Подняв одну бровь, я взглянул на классную. Она промолчала. – В таком случае, вы позволите нам пойти на уроки?
Директор, едва улыбаясь краешками губ, величественно кивнула. Я отодвинул стул Арине, и мы проследовали к выходу.
– Позови Верку тоже, – сквозь зубы процедил я Максу.
Он послушно развернулся и спросил, как ни в чём не бывало:
– Вера, ты с нами идёшь?
Мы остановились на пороге. Но она помотала головой отрицательно. Макс пожал плечами, и мы вышли втроём.
Глава 21. Ничего не кончилось
– Так, сейчас физика. Вам обязательно туда? – для порядка спросил я, хотя не сомневался в ответе. Конечно, они дружно заверили, что там им вовсе нечего делать. И мы пошли на диваны в фойе перед библиотекой.
– Давай сперва ты, Макс, – скомандовал я, усаживаясь.
– Ну что, – начал он. – потолкался я в толпе. Там все говорили, что бандитов задерживают. Потом вдруг увидели, что со двора жильцов выводят, и тогда все поняли, что бомбу обезвреживают, многие рассосались, но я всё равно остался.
– Это ты про наш дом, что ли? – запоздало сообразила Арина.
– Ага, взгляд с другой стороны, так сказать, – довольно кивнул Макс. Я кинул на него предостерегающий взгляд, он смешался, и продолжил рассказ. – Ну, завалили они в магазин. Человек шесть, наверно, все одеты, как в скафандры – шлемы такие смешные круглые и зелёные, и бронежилеты такие как фартучки детские. Ещё собак четыре человека. Я ждал, ждал, уже стемнело, все старые разошлись, только новые подходили. Но дождался. Уже в начале десятого вынесли носилки, а на них человек живой, лицо не прикрыто потому что. И в скорую помощь его, и с мигалкой погнали. А потом стали людей выводить – двое наших под руки держат, да так хитро, что у них голова на уровне колен. Не, как так у них получается?
Я встал и показал – одну руку на шею, другой подхватываешь подмышкой. Но это я один был, и то Макса скрючило, а если с двух сторон? Вот блин, и откуда я это знаю? Арина аплодировала.
– И сколько вывели? – спросил я, закончив демонстрацию.
– Четверых.
– Хм… Вадик, Вислоусый, Темноглазый. А ещё кто?
– Не понял, стемнело уже, худой какой-то.
– Мальчики, – тоненьким голосочком проговорила Арина. – Вы хотите сказать, что там на носилках Виктора Николаевича вывезли? Ты что, Ваня, что-то разведал в том магазине, несмотря на Верку? Вислоусый, Темноглазый?
Мы с Максом переглянулись поверх её головы.
– Ну да, – осторожно сказал я. – Я услышал, что они говорили, мол, завтра выходит постоянная продавщица, надо что-то с мужиком решать, а то он молчит и не признаётся. И второй ему отвечает, типа, решим, не боись.
– И что? Вы заявили в милицию, да?
– Э… Ну, понимаешь, Арина, у нас нет знакомых милиционеров. А то, что Виктор Николаевич пропал, или что у него доллары пропали, так про это никто не заявлял. И как бы получилось, что если бы мы пошли в милицию…
– Я поняла, – перебила Арина. – «Нет тела – нет дела», да?
– Ну да.
– И тогда вы..? – глаза у неё расширились.
Мы с Максом переглянулись, и хором закричали:
– Нет, нет, что ты! Это просто нам повезло, и кто-то сообщил о каком-то нарушении в том магазине. Послали проверку, и обнаружили похищенного человека.
– Ага. – сказала Арина. – Ага. Такую срочную проверку, что весь дом эвакуировали, и бомбу искали. Действительно, повезло… Виктору Николаевичу!
Она счастливо рассмеялась, а потом… Чмок! Чмок! Вот как сидела, так и поцеловала нас – меня в правую щёку, а Макса в левую. И довольная откинулась на спинку дивана. Мы с ним переглянулись и отвернулись.
– А что же теперь с Верой? – спросила она.
– Не знаю… – Протянул я, так же откидываясь, и вытянув ноги. – Отец у неё, конечно, такой… – Я замялся, не в силах подобрать нужное слово.
Макс шумно выдохнул, и тоже вытянулся рядом.
С лестницы приближался цокот каблуков, но мне было лень шевелиться. Очевидно, что в нашу сторону направлялась женщина в туфлях на каблуках, ну и что? Всё-таки пришлось встать – это была Ольга Борисовна.
– Ну что, доволен, Белов? – остановившись перед диваном, на котором мы сидели, спросила она, кривя губы.
Я встал.
– Чем я должен быть доволен, Ольга Борисовна? Тем, что вы пришли ко мне домой, и в чём-то обвиняли, правда, я так и не понял, в чём. Или тем, что меня отвлекли от уроков?
– Не паясничай, Белов, тебе не идёт, – сузила глаза она. Может, кого-то она этим и могла напугать, но только не меня.
– Вы, кажется, пытаетесь меня оскорбить, назвав паяцем? Стоит ли мне сообщить об этом завучу? Или сразу директору?
Она деланно рассмеялась.
– Ты мне угрожаешь? Боже!
– Ну что вы, Ольга Борисовна, где вы увидели угрозу? – Я склонил голову к плечу и улыбнулся, стараясь сделать это мило. – Разве напоминание о справедливом взыскании учителю за оскорбление ученика можно приравнять к угрозе?
Она шумно втянула в себя воздух, честно говоря, я струхнул, это выглядело действительно очень… угрожающе.
– Из-за тебя Вере назначили занятия с психологом, – обвиняюще сказала она.
– Из-за меня? Вы уверены, что точно не из-за её поведения? Впрочем, не вижу в этом ничего страшного, это пойдёт ей на пользу. Если, конечно, психолог достаточно квалифицирован… Хотя, я думаю, в этой элитной школе проблем с персоналом не должно быть. Очередь желающих занять вакантное место растянется по всему Ленинградскому проспекту…
– С персоналом? Персоналом? – снова раздула ноздри наша классная, ну просто как породистая лошадка. Да и любая лошадка.
Я смотрел на неё – сейчас ей лет тридцать. Когда образование приравняют к услуге, уже будет около сорока. Когда это всё достигнет апофеоза – как раз пятьдесят пять. Может, и успеет ускользнуть на пенсию, хотя вряд ли. Но мне её не жаль. Эту войну тоже развязал не я.
– А что такое? Вас чем-то как филолога не устраивает слово «персонал»? Или вы будете отрицать, что школа оказывает мне образовательную УСЛУГУ, то есть её сотрудники являются ОБСЛУЖИВАЮЩИМ ПЕРСОНАЛОМ?
– Я. Тебе. Не. Персонал. Белов, – выплюнула она, но дискуссию почему-то продолжать не захотела, жаль. Развернулась и уцокала обратно.
– Ой, Ваня, – прошептала Арина, когда цокот стих. – Ты так с ней нагло разговаривал! Она не простит.
– Да и насрать. Главное, уроки учить вовремя.
И я как в воду глядел – она вызвала меня и на русском, и на литературе. По русскому поставила четыре, а по литературе, как ни старалась, не смогла ни на чём подловить. А она старалась. Но то, что написано в учебнике, как раз вслух читала нам Арина, когда мы были у неё. Да и вообще, как выяснилось, фольклор я знаю неплохо, причём не только славянский, но и скандинавский, и европейский. Опять выверты памяти. Я не надеюсь, что этого хватит раз и навсегда, поскольку программа была слишком обширной, и обычный восьмиклассник неминуемо должен был бы погрязнуть в этих ветвях стилей и форм произведений. Но неделю-другую я точно себе выгадал. Кстати, когда я стоял у доски, моя соседка Анжелика напряженно слушала мой ответ, подавшись вперёд и отбросив невозмутимость, но когда я вернулся за парту, снова превратилась в каменное изваяние.
Верка на уроках так и не появилась.
Этот день в школе вымотал меня настолько, что я завалился спать, как только пришёл домой, и продрых до самого прихода родителей.
Вечером, конечно, пришлось выслушивать обсуждения сегодняшнего собрания, причитания мамы и бубнёж отца. В целом, они очень осуждали, что Вере захотелось поиграть в сыщиков и найти пропавшего соседа.
– Это совершенно не детское дело! – заявляла мама, и отец ей поддакивал:
– И довольно странное для девочки – пойти в магазин, потому что там преступники. А ведь учительница её хвалила…
– Думаю, это всё переходный возраст, – предположила мама. – Надеюсь, что ты, Ваня, воздержишься от подобных поступков. А ещё надеюсь, что она станет вести себя скромнее, и не будет так навязываться тебе. Мы поговорили с её родителями по этому поводу.
– Вот уж это лишнее, мы бы и сами разобрались, – недовольно сказал я.
Мама улыбнулась доброй, всепонимающей улыбкой.
– Ты добрый мальчик, Ваня, но просто ещё не понимаешь, какими могут быть девочки…
Я плюнул и ушёл делать уроки. Завтра предстояло пережить ещё один день в школе, и наконец-то наступят выходные! Я их ждал с нетерпением.
Кстати, я вдруг выяснил, что не узнал домашнее задание по химии, с которой меня выгнали, пришлось звонить Арине.
– Представляешь, – возбуждённо объявила она, не дав мне и слова сказать, – наш пропавший сосед нашёлся! Бабушка только что говорила с его женой. Его правда держали в том магазине, и нашли при эвакуации! Он в больнице сейчас.
– Потрясающе, – вяло отреагировал я. – А по химии что задали?
– Фу, какой ты! А по химии – первый параграф задали, чего же ещё?
– А, ну да, действительно.
– Слушай, – понизила голос она, – я Вере звонила. Её отец отказался её позвать к телефону. Только сказал, что завтра она тоже не придёт. Как думаешь, может, её в другую школу переведут?
– Понятия не имею.
Веркой я был сыт по горло. Переведут, так переведут, не расстроюсь.
– Жалко, – Арина вздохнула. – Ну ладно, мне ещё историю почитать надо. Пока!
– Пока, пока, – рассеяно ответил я, думая о другом. Я вдруг понял, что хотя преступники задержаны, ещё ничего не закончилось – будет расследование, наверно, нас вызовут к следователю, опять придётся что-то врать. Или не врать? Надо с Максом посоветоваться.
Ох, тяжело быть подростком.
Глава 22. Классный час с неожиданными последствиями
В целом день шёл нормально, химичка меня игнорировала, чему я был только рад. А вот не рад был многозначительным намёкам и взглядам Макса с Ариной, которых разрывало от желания обсудить нашедшегося соседа, пропади он пропадом (каламбур, ха-ха!). Черчение прошло очень весело, а на биологии я получил пятёрку. Последним долен был быть русский, но сегодня я от классухи подлянки не ждал, поэтому её сообщение о том, что вместо русского языка проведём классный час, меня нисколько не насторожило. А зря.
– Как вы уже знаете, Вера Савостикова сложила с себя обязанности старосты. – Недовольно начала она. – Мы, конечно, уважаем её решение, но теперь нам необходимо избрать нового. Предлагайте кандидатуры.
Класс ответил гробовым молчанием. То ли все были настолько безынициативными, и им было всё равно, то ли боялись привлечь к себе внимание, чтобы вдруг не избрали. Был и ещё вариант – все понимали, что выборы – туфта, и назначат того, кого выберет Ольга Борисовна.
– Ну? Я жду предложений.
Молчание длилось. Ученики украдкой поглядывали друг на друга. Я скосил глаза на Анжелику – она безучастно смотрела в стол. Арина непонимающе оглядывалась на соседей. Макс, подперев щёку ладонью, скучающе пялился в окно. Длинный Карпов, сидящий рядом с ним, съехал под парту, чтобы не выделяться, видимо.
– Ну что же, – в тишине произнесла учительница, с какой-то затаённой насмешкой обведя глазами класс. – Тогда назначу я. Старостой будет Иван Белов.
Я чуть со стула не упал! Сказать, что я был удивлён – это ничего не сказать. Я был огорошен, ошарашен, ошеломлён! Короче, я полностью охренел. Зачем ей это? И охренел не только я: по классу прошелестели удивлённые возгласы.
Конечно, первым порывом было возмутиться и отказаться – что за фигня вообще? Но… ведь она именно на это и рассчитывает – вон как выжидательно смотрит на меня, змея. Мне вдруг так захотелось ей всё поломать, что бы она там не задумала! Чисто из противоречия я решил – соглашусь. Отказаться всегда успею.
Я встал.
– Польщён вашим доверием, Ольга Борисовна. Думаю, сумею оправдать. – В её глазах мелькнула досада. – Но рассчитываю на вашу помощь тоже. Я смутно представляю, в чём заключаются обязанности старосты, и какими документами регламентируются. Кроме того, не успел запомнить даже имена-отчества учителей, не говоря уже об одноклассниках. Да я даже здание школы не успел изучить, и её правила и всякие традиции тоже. Не знаю ни плана школьных мероприятий, ни как взаимодействовать с родительским комитетом. – По мере того, как я говорил, шёпот в классе становился всё громче, а лицо учительницы вытягивалось всё больше. – Но раз вы считаете, что я самый подходящий человек на эту должность, не смею спорить.
– Ну, если ты отказываешься… – начала она.
– Нет-нет, что вы, Ольга Борисовна, – кротко прервал я её, – Я не отказываюсь. Как я могу, ведь вы меня НАЗНАЧИЛИ.
Первой фыркнула моя соседка Анжелика, смешки покатились по классу, но в полноценный ржач не перешли, классуха хлопнула линейкой по столу.
– Так… Так, – повторила она, сведя брови и что-то соображая. – Я только хотела сказать, что ты можешь взять помощников. Двоих, я думаю, будет достаточно.
– Отлично, – лучезарно улыбнулся ей я, поворачиваясь к классу. – Тогда, думаю, Карпова Сашу и… кого-то из девочек, кто-нибудь хочет?
Поднялся шум. Бочкарёв возмущённо взглянул на меня, видимо, рассчитывал, что я выберу его. Я подмигнул ему и одними губами прошептал «Потом». Карпов растерянно переводил взгляд с меня на классную, с неё на других учеников, кажется, не понимая, возмущаться ему или не стоит.
Девочки, видимо, стеснялись прямо сказать: «Я хочу!», и поэтому предлагали друг друга, предложенные типа стыдливо отказывались.
Классная стояла и с поджатыми губами слушала гвалт – было ясно, что она уже потеряла контроль над ситуацией и ничего не решит. Пока она бездействовала, я уловил имя, которое звучало чаще всех, и принадлежало невзрачной девочке в веснушках, сидящей на третьей парте третьего ряда. То есть, получается, во время уроков я её и не видел толком, когда украдкой обозревал класс.
– Наташа Петрова, ты согласна стать заместителем старосты? – спросил я, и, не дожидаясь ответа, громко сказал, – Голосуем!
Все руки взметнулись вверх. Я специально обернулся – даже Анжелика была «за».
– Принято! Голосуем за Александра Карпова как второго заместителя! За? Против? Воздержались? Ээээ, ну, насколько я вижу, явное большинство «за». Как вы думаете, Ольга Борисовна, стоит ли оформить бюллетени с подсчётом голосов?
Классуха нервно раздувала ноздри.
– Я думаю, и так всё понятно, – процедила она.
– Итак, – объявил я. – По итогам классного часа старостой назначен Иван Белов, его заместителями выбраны Наташа Петрова и Александр Карпов. Сведения о ближайших мероприятиях в классе будут объявлены дополнительно. Так ведь, Ольга Борисовна?
Я с милой улыбкой повернулся к учительнице. Она нервно кивнула.
– Урок окончен, можете идти.
Все похватали сумки и бросились к дверям. Я же подошёл и сел на первую парту перед учительским столом.
– Чего тебе ещё? – прошипела Ольга Борисовна, собирая со стола ручки, журнал и тетради. Кажется, она тоже намеревалась покинуть кабинет.
– Ну как же? А документы, регламентирующие обязанности старосты? – наивно спросил я. – А план мероприятий? Кажется, в фонд класса была собрана совсем не маленькая сумма! Нужно ведь решить, на что её тратить.
– Фонд класса тебя никоим образом не касается!
– Да? Почему это? Я представитель этого класса, вообще-то.
– Потому что это решает родительский комитет!
– Ну отлично. И кто в него входит? И когда ближайшее собрание?
– Это не твоё дело!
– Да неужели? Там и деньги моих родителей, на минуточку. И я, как староста, просто обязан проследить за целевым использованием средств.
Классная злобно прищурила глаза, прямо как тогда в фойе, но сейчас мне страшно не было. Сама меня старостой сделала, идиотина, получи же! Но она внезапно улыбнулась.
– Что ж, пожалуйста, в родительском комитете пять человек: мамы Петровой Наташи, Малыгина Игоря, Карташова Саши, Насти Галденковой и папа Анжелики Олейник. Когда собрание, меня пока не проинформировали.
Я быстро достал тетрадку и записал фамилии.
– А что насчёт обязанностей старосты, где о них узнать?
– Обязанности простые – следить за соблюдением графика дежурств, передавать журнал на следующий урок, и в целом помогать учителям с оргвопросами. Ну и участие в мероприятиях.
– То есть отдельного документа по старостам нет? – вцепился я в тему, с которой мне не хотелось съезжать.
Она пожала плечами.
– Я уточню, но вроде нет.
– Значит, разработаем, – пробурчал я под нос, записывая.
– Ну, это всё наконец-то? – с раздражением спросила она.
– Ещё про план мероприятий вопрос, где его посмотреть?
– В первой четверти из общешкольных – концерт ко Дню учителя и Осенний бал. С классными мероприятиями должен определиться родительский комитет – какие экскурсии и куда. – И, увидев, что я уже открыл рот для уточнений, резко сказала: – Всё, мне некогда, Белов, выметайся из кабинета.
Я решил не обострять и вымелся, вежливо попрощавшись. Звеня ключами, Ольга Борисовна удалилась по коридору, а я остался. Подошёл к окну и прислонился лбом к холодному стеклу. Было грустно, домой не хотелось. Я не то чтобы жалел, что ввязался в эту тягомотину – просто шквал эмоций, захлестнувший меня после назначения старостой, иссяк. Однако попробовать себя в общественной работе было интересно. Ничего доказывать нашей училке я не собирался, но раз уж так получилось, то выложиться я собирался по полной. Медленно я побрёл на выход, и удивился, увидев в школьном дворе не только Макса с Ариной, но и Карпова с Наташей Петровой. Карпов решительным шагом устремился ко мне.
– Что за хуйня, Белов? Зачем ты меня назвал замом? – Он попытался грозно нависнуть, видимо, забыв, что я ненамного ниже него. О, а мальчик-то интеллигент – я уловил и заминку перед «хуйня», и пятна на щеках, когда страшное слово всё же выскочило из него. Ути какой!
– А чего? Не хочешь, что ли? – простодушно спросил я. – А почему сразу не сказал?
Он растерянно замигал.
– А… это…
– Ну, – я потёр переносицу. – Я просто подумал, ты ведь и так лидер в классе, тебя все любят, слушать будут…
– Я? Лидер? – недоверчиво переспросил он, отступая. – С чего бы?
– Не знаю… Мне показалось. Ну там, на МХК за тебя все поднялись. Да и на физ-ре видно было, что ты толково командовал… Нет, что ли?
Карпов недоумевающе вглядывался мне в лицо, ища насмешку, я лупал на него честными глазами.
Подала голос тоже подошедшая Наташа Петрова.
– Лидер у мальчишек – Дима Гайворонский, – тихо сказала она.
– Какой ещё Гайворонский? – нахмурился я. Такая звучная фамилия показалась мне знакомой, я явно её слышал, но не понял, про кого она говорит.
– Да он ещё с каникул не вернулся, – объяснила она. – В понедельник придёт, наверно. Я слышала.
– А-а. – Больше я не знал, что сказать. Во я осёл – всю неделю пытался выявить лидера, который, оказывается, ещё отдыхает.
– А почему ты нас не позвал в замы? – спросила Арина, ревниво поглядывая на Наташу.
– Ну ты новенькая, тебя бы не выбрали, – сказал я. – А про Макса я потом скажу, раз сами не поняли.
Макс хмуро глядел на меня, слушал, но ничего не говорил.
– И что теперь? – в пространство спросил Карпов.
– Ну, я думал, ты журнал поносишь… А ты бы, Наташа, мне на переменах школу показала. Ну давайте хоть на недельку, до следующего классного часа, – просяще посмотрел я на них. – А там уже откажетесь, придумаем что-нибудь. А?
– На недельку? – явно приободрившись, переспросил Карпов. – Ну ладно, на недельку можно. Тем более, если только журнал носить.
– А чего ещё-то? Только ты смотри, журнал никому не давай, а то наставят себе пятёрок, ты же крайним окажешься.
– Да ну, не дураки же у нас! – отмахнулся он.
– Ну вот и ладушки!
Мы вместе вышли за ворота и разошлись. Макс с Ариной пошли по обе стороны от меня.
– Я так распереживалась! – возбуждённо начала Арина. – Чего это ей в голову пришло тебя старостой выбрать?
– Чтобы я облажался, конечно. Чтобы было, чем мне в нос тыкать – или тем, что я отказался, или тем, что я облажался. Что за Гайворонский там? – вспомнил я, обращаясь к Максу.
– Ну такой, – скривился он. – Крутой, типа.
«Крутой» в это время могло означать всё, что угодно. Арина тоже заинтересовалась, перебежала по другую сторону от Макса.
– Богатый, что ли? – небрежно спросила она. – Или шмотки крутые, или что?
– Понятия не имею, какие у него шмотки. Ну, не бедный. И такой… На всех смотрит, как на говна кусок.
– А почему лидер тогда? – не отставала Арина. – Харизматичный?
– Какой? – не понял Макс.
– Ну, харизма у него, значит?
– Это что? – подозрительно глянул на неё Макс. Не знал такого слова, значит. Бывает.
– Ну, такая внутренняя сила как бы, которая людей привлекает. Вроде как обаятельная авторитетность. Стержень будто. Ну вот как у Вани, – неожиданно сказала она. Я аж с шага сбился. Она считает меня харизматичным? Я почувствовал, что краснею, причём очень сильно.
Макс оценивающе поглядел на меня, видимо, сравнивая с Гайворонским.
– Что-то да, такое есть… лидерское. Может, и эта… харя.
– Харизма, – закатила глаза Арина.
– Ну! – подтвердил Макс. – Только Ваня нормальный, а Гайворонский стервятина.
– А учится он как? – спросил я.
– Нормально учится. Хорошо даже.
– Поня-ятно, – протянул я, хотя мне ничего не было понятно. Крутой, стервятина… Что-то мне подсказывает, что мы не подружимся. Но стало интересно.
– Так почему ты нас в замы не позвал? – вернулась к теме Арина.
– Да потому! Она того и хотела – чтобы я вас позвал. Макса, по крайней мере. Чтобы вместе нас сгнобить. Наверняка у неё уже несколько подстав готово. А так вы, со стороны, может и заметите чего, и поможете. Да и вообще так лучше. Получается, что нас больше как бы стало.
