Текст книги "Но я люблю сейчас, а в прошлом не хочу, а в будущем - не знаю (СИ)"

Автор книги: Василий Коледин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Ты уже не спишь? – медленно проговорил Виктор, не открывая глаз.

– Проснулась, а как ты это понял? – удивилась я.

– Ты смотришь на меня…

– Да. Но как ты это узнал?

– Ты читала Конан Дойла о Шерлоке Холмсе?

– Да, в детстве…

– Так вот там, в одной из повестей Холмс рассказывает о том, что у некоторых людей на мочках ушей имеются рецепторы, которые заменяют им глаза на затылке.

– Ничего себе! Я не помню этого! Выходит, это правда?!

– Выходит!

– Расскажи, что ты чувствуешь, когда смотришь этими рецепторами?

– Ну, вижу все, только очень расплывчато…

– Как интересно! Дай я посмотрю на них!

Он улыбнулся. Потом перевернулся на живот и указательным пальцем руки показал на зеркало, в котором отражались кровать и мы.

– Обманщик! – я шуточно надула губы и шлепнула его по плечу. Мы оба весело захохотали.

Это был последний день нашего короткого «привала» на пути к неизвестности. После него все события опять помчались вскачь и кувырком. Эти несколько дней были, как краткосрочный отпуск, как маленькая передышка, как глоток воздуха для ловца жемчуга.

Уже после обеда того же дня, возвращаясь к себе в комнату, я заметила, что к Виктору прошмыгнул какой-то человек. Я не успела его толком рассмотреть, но мне показалось, что я его уже видела раньше. Дверь кабинета очень быстро захлопнулась за ним, скрывая его личность от посторонних глаз, в том числе и от моих. Постояв немного в коридоре, надеясь, что человек вскоре выйдет, я, в конце концов, ушла к себе в комнату. Видимо, у Корецки вновь появились дела. Все оставшееся до ужина время я провела в тревоге и раздумье. Мне казалось, нет! Я была уверена, что знаю того человека, что приходил к Виктору. Но как я голову не ломала, так и не смогла его идентифицировать.

– Кто к тебе сегодня приходил? – спросила я Виктора только вечером. Мы сидели в саду. Уже стемнело. Легкий ветерок, поднявшийся еще днем, шелестел пальмовыми порезанными лопухами. Корецки сидел рядом со мной на плетеном диванчике. Его рука обнимала меня за талию.

– Ты о ком? – деланно удивился он.

– Я о том, кто к тебе приходил после обеда. Я его видела.

– Тогда почему спрашиваешь, если видела?

– Хочу проверить права я или ошибаюсь.

– Ну, и, по-твоему, кто это был?

– Я не уверена…

– Фабио…

О! Черт! Точно! Как я сразу не поняла это?! Именно его спина мне показалась очень знакомой!

– А зачем он приходил? Не секрет?

– Для тебя нет. Он выполнял кое-какую работу…

– Так значит, ты правда его отпустил!

– Конечно! Я же тебе говорил, что не обманываю тебя и никогда не обману!

Я задумалась. Он тоже молчал, ожидая моих последующих вопросов.

– Можно ли мне знать, о какой работе идет речь? – наконец решилась я задать вопрос в лоб.

– Фабио выполнял мое поручение. Он дезинформировал своих заказчиков. Передал им информацию, которую я собрал для них. Выполнил он все это очень успешно и доказал свою лояльность по отношению ко мне.

– Понятно…что дальше?

– А сейчас ты о чем? – опять не понял Виктор.

– Что у нас дальше по плану? Отдых закончен?

– Думаю, что да!

– Теперь мы в безопасности?

– Думаю, что нет…

– Значит, едем в Остию?

– Да! Но, возможно, не завтра…

Ветер, который совсем недавно, буквально пять минут назад, казался мне ласковым и нежным, подул как-то зловеще. Ветки пальмы засуетились, шепча «опять, опять, опять». Им стали отвечать листья фикуса: «да, да, да». Где-то далеко завыла сирена скорой помощи. Испуганно защебетали уже уснувшие, но вдруг чем-то встревоженные воробьи. Мне показалось, что я услышала, как недалеко, в соседнем особняке, заплакал ребенок. Вот только звезды продолжали смотреть на нас устало и обреченно. Им было безразлично, что мы чувствовали и, что творилось у нас на душе. Может быть, намного позже, когда наши души вырвутся из плена бренных тел и понесутся в темноте, в безграничном космическом пространстве, туда, откуда, возможно, они прилетели на землю, эти яркие светящиеся точки засияют еще ярче от радости, приветствуя новых соседей.

Рука Виктора продолжала обнимать меня. Он откинулся на спинку дивана и стал смотреть на небо, будто читал мои мысли.

– Смотри, как мерцают звезды…говорят, что если смотреть на них из космоса, то они там совсем не мигают.

– Да, я знаю… – я повернулась к нему и, обняв за шею, долго поцеловала в губы. Он, сначала просто не сопротивлялся, а потом стал отвечать на мои проявления страсти.

– Пойдем домой? – спросила я, на секунду оторвавшись от своего занятия.

– Пойдем…

Я открыла глаза. Очень темно. Странно я спала без ночной рубашки и одеялом не накрывалась. Хотя да, я перед сном приняла душ и, вытершись, легла без ничего. Но руки мокрые, особенно ладони, ноги тоже вспотели, волосы мокрые, словно я недавно помыла голову, подушка сырая от моего пота, но в комнате совсем не жарко. Кондиционер тихо гудит и поддерживает ранее заданную температуру. Нет, в комнате очень даже прохладно. Виктор лежит рядом, спит крепко, дыхание ровное и глубокое. Видимо я кричала, но мой крик отчего-то его не разбудил. Наверное, мне показалось, что кричу громко, как это обычно бывает во сне, а на самом деле из груди вырвался только приглушенный стон.

Опять этот чертов сон. Он преследует меня уже третью ночь. Я вижу его, но пока не просыпалась посреди ночи. Обычно он мне снится уже под утро. Но утром все по-другому. Утром не страшно. Лежа на спине и чувствуя, как мокрое тело высыхает, как оно начинает мерзнуть, я укрываюсь тонким одеялом. Но меня отчего-то продирает озноб. Я стучу зубами, но не от холода, а от жуткого страха. Я вновь и вновь, теперь уже наяву, пытаюсь осмыслить сон. К чему он? Просто повторение яви? Но с каждым разом концовка ужасней и ужасней. Что означает этот сон?!

Я иду по городу. Улицы тихие и безлюдные. Сначала я не знаю, что этот город – Рим. Но постепенно во мне крепнет уверенность, и я осознаю, что иду домой. Вдруг навстречу мне откуда-то из-за угла выходят двое мужчин. Они смотрят на меня с вожделением. Я вижу, как у одного изо рта бежит слюна, он мне напоминает собаку породы боксер. Другой подходит ко мне, он что-то говорит. Мои руки и ноги становятся ватными. Они не слушаются меня. Я хочу бежать, но не могу, поэтому стою и смотрю на мужчин. Тогда тот, что подошел ко мне, берет меня под руку и куда-то ведет. Я слушаюсь его беспрекословно. Но в тот самый момент, когда, казалось, все пропало и меня готовы убить, появляется Самюэль. Я толком его не вижу, но чувствую, как он разрывает в клочья одного мужчину и бежит мне на помощь. Всюду кровь, куски человеческого тела, окровавленное мясо. Меня начинает тошнить. Тот, что вел меня, разворачивается и бросается на негра. Начинается схватка. Удары, удары, удары. Я вижу, как соперники в ходе сражения начинают расти. Вскоре они превращаются в гигантов. И вот уже вместо обычных людей высоко над землей сражаются гиганты. Они – титаны. Их битва – битва титанов. Один из них, вдруг понимаю я, это Кронос. Второй же – Иапет. Я же, смотрю на себя со стороны, и меня осеняет ощущение того, что я Лето. Титаны бьются с переменным успехом. Рушатся города, льет дождь, сверкают молнии, они светящимися зигзагами пронзают земную твердь. Океаны бушуют, волны высотой с небоскребы обрушиваются на побережья континентов. Вулканы взрываются, выбрасывая вокруг себя расплавленную лаву, облака пепла и огромные глыбы. Один из таких камней, размером со скалу, падает возле меня. Я хватаю его и, не целясь, бросаю в Кроноса. Камень попадает ему прямо в голову, и она разлетается на куски. Землю пронзает ужасный вопль титана, идущий из глубины его тела, откуда-то из шеи и груди. От пронзительного звука, я закрываю руками уши и тоже кричу. От своего крика я просыпаюсь.

Я слышу, что Виктор начинает просыпаться. Его дыхание становится прерывистым и едва слышным. Он поворачивается на бок, ко мне лицом. Его глаза приоткрыты.

– Ты почему не спишь? – шепчет он.

– Так… сон страшный увидела…

– Испугалась?

– Да…

– Хочешь, я тебя обниму? – спрашивает он, окончательно, просыпаясь.

– Очень хочу, – шепчу я и залазаю под его одеяло и прижимаюсь к его голому телу, теплому после сна. Он пропускает руку мне под голову, притягивает к себе и кладет вторую руку мне на талию. Я сразу перестаю думать о своем сне. Страхи мгновенно улетучиваются. Сон уже не кажется леденящим безумием. Он превращается в обычный страшный сон. Страшный сон и только.

– Спи. Я буду охранять тебя, – обещает Виктор, и я чувствую, как он закрывает глаза.

– Спокойной ночи, мой рыцарь, – говорю я и тоже закрываю в умиротворении глаза.

– Спокойной ночи, любовь моя, – сквозь сон говорит Виктор. Он уже спит. Через минуту и я догоняю его.

Утром мы проснулись, как обычно. Солнце уже несколько часов, как светило в окно, и его лучи лежали рядом с нами на кровати. От ночного кошмара не осталось и следа. Настроение было прекрасным и пока ничто его не испортило. Я встала первой и ушла в душ, оставив Виктора валяться в постели и переключать каналы телевизора в поисках чего-нибудь подходящего его утреннему настроению.

Вода теплыми струями, сбегая по моему телу, приятно массировала шею и плечи, щекотала низ живота. На моих губах играла глупая улыбка. Я никак не могла понять причину хорошего настроения. Скорее всего, так обычно бывает, когда плохой сон обязательно должен смениться хорошим днем. Я верила, что предстоящий день непременно принесет что-нибудь хорошее.

– Ну, ты пойдешь в душ? – спросила я лежебоку, вытираясь полотенцем.

– Роберта, я хочу узнать твое мнение…

– О чем?

– Как ты думаешь, можно ли взять в Остию Самюэля?

– В подвал, в лабиринт?

– Да. Нам пригодятся люди. Тем более, такие крепкие и выносливые.

Я серьезно задумалась. Полностью доверяться Самюэлю я бы не стала, но если выдавать ему информацию нормированными дозами и ждать его реакции, то возможно…, почему бы и нет. Я озвучила Виктору свои мысли.

– Я рад, что твое мнение совпадает с моим. Что ж, так и сделаем! Так сказать, проверим лакмусовой бумажкой!

Он ушел в душ и что-то там напевал. Я с трудом различала мелодию из-за сильного напора воды. Потом он выключил воду и долго, то ли вытирался, то ли брился, видимо и то, и другое. Выйдя из ванной, он сиял как новый медяк. Я к тому времени уже оделась и ждала его, сидя на заправленной мной же кровати. Корецки быстро натянул на себя джинсы и майку, впрыгнул в кожаные сандалии.

– Я готов! Долго? – спросил он, оглядывая себя.

– Нет, в самый раз, – сказала я, и мы пошли завтракать в сад.

ГЛАВА 19.

Опять лабиринт, опять ничего не понятно.

Выйдя из метро, Виктор стал оглядываться по сторонам. Он явно что-то или кого-то искал. Мы с Самюэлем остановились чуть поодаль и стали ждать, когда Корецки увидит нужный ему объект. В это время суток людей возле станции было много. Одни вереницами спешили внутрь, другие, поднявшись на поверхность, пробегали мимо нас и устремлялись к автобусам.

– Как ты думаешь, кого он ищет? – спросил меня негр. В ответ я лишь пожала плечами. Мне это было неизвестно.

– Подождите меня здесь! Я скоро вернусь! – бросил нам Виктор и куда-то убежал. Он быстро смешался с толпой, и я даже не заметила, в какой стороне он растворился.

– Куда мы? – спросил Самюэль.

– Думаю, что мы едем в Остию. Там у Корецки новый особняк. Вернее особняк старый. Его Корецки недавно купил. Там сейчас ремонт.

– А я ему зачем? Что-то здесь не так…

– Вспомни сегодняшний разговор за завтраком!

– Погоди! Так это была не шутка?! Мы что, действительно собираемся обследовать подземные туннели?!

– Вроде того…

– А я подумал, что, то была шутка!

– Нет, Самюэдь! Не шутка! – мне не хотелось говорить с негром на эту тему без Виктора. А его, как назло все не было.

Прошло около пяти минут после того, как Корецки убежал. И вдруг, он вырос перед нами словно по волшебству. Вид у него был довольный.

– Идемте! – скомандовал он.

– Куда?! – в один голос спросили мы.

– Меньше вопросов! Все увидите! Идите за мной!

И мы пошли, широко шагая, пытаясь успеть за Корецки и не упустить его из виду. Оказалось, что за автобусными остановками, у тротуара, была припаркована белая «ауди-6». Стекла автомобиля чернели жесткой тонировкой. Виктор подвел нас именно к этой машине, хотя рядом стояло несколько автомобилей. Правда, надо сказать, что таких шикарных машин не было. Пару «фиатов», одна старенькая «альфа-ромео». Конечно, они предназначались не для миллиардера.

– Прошу! – пригласил он всех но, открывая заднюю правую дверь именно передо мной. Я села, а он, обойдя машину, сел с другой стороны, но на переднее сиденье. Водительское место пустовало до него. Самюэлю Корецки позволил самостоятельно сесть на переднее сиденье.

Через минуту автомобиль вырулил на проезжую часть и тихонько стал пробираться сквозь заторы, пытаясь выбраться за городскую черту. Ехали мы молча. Никто из нас не решался заговорить с Корецки, а он не изъявлял желания общаться с нами. Из встроенных динамиков шептала музыка какой-то радиостанции. Попросив Виктора сделать звук погромче, я погрузилась в созерцание вечного города и свои мысли, которые текли плавно, сменяя одну за другой и ни на одной долго не задерживаясь.

Негр на переднем сиденье тоже молчал. Не знаю, думал ли он о чем или просто молчал из приличия или уважения к Корецки. Но на него было довольно забавно смотреть. Знаете, такая детина и сидит в кресле, сжавшись, скукожившись, будто большой перепуганный ребенок, который не знает, можно ли ему говорить или его за разговоры будут ругать.

Нам потребовалось около часа, чтобы добраться до Остии. Уже подъезжая, я заметила огромную разницу в облике места и самого здания. Часть площадки, которая ранее была перед забором, теперь уже оказалась внутри забора, правда теперь бетонного и не очень красивого. Въезд на открытую часть преграждал автоматический шлагбаум, открывающийся при нажатии на кнопку маленького пульта, лежащего в кармане Корецки. Ворот в заборе пока не было. Видиом, поэтому вместо них стоял шлагбаум. Старый потрескавшийся асфальт был заменен на совершенно новый, еще темный от своей новизны. Новый, мощный, словно крепостная стена, забор, ограждавший территорию особняка, покрасили, теперь от тех мест, что развалились от ветхости, не осталось иследа. Рабочих на территории не было. Видимо, Виктор устроил им выходной. Но повсюду бросались в глаза красноречивые предметы их незримого присутствия: пустые банки из-под краски, емкости для замешивания цементного раствора, лопаты, всякий строительный мусор, правда, сложенный аккуратно в кучки, а не разбросанный по всей стройке.

Хлопнув дверцей, Корецки вышел из автомобиля. Я тоже быстро вышла, не дав ему помочь мне. Иногда меня раздражали его сладенькие манеры, вежливость и предусмотрительность. Я привыкла, когда мужчины относились ко мне, как к равной им.

– Самюэль, дружище, помоги мне! – позвал Виктор негра. Увидев, что я самостоятельно вышла из машины, он подошел к багажнику и открыл его.

Самюэль выскочил из автомобиля и быстро подошел к Корецки. Почему он такой услужливый? – подумала я. Что это? Столетиями воспитанная у этой расы привычка? Либо черта характера именно этого индивида? Или все-таки у негра были другие причины вести себя так услужливо?

– Да, синьор Корецки! Чем Вам помочь? – спросил негр, заглядывая в открытое пространство багажника.

– Возьми, пожалуйста, вот эту коробку. Осторожно! – воскликнул он, когда Самюэль легко подкинул ее в воздухе чтобы удобнее перехватить. – Там очень хрупкие предметы! Будь осторожнее.

– Извините, я понял! – сказал громила и стал держать коробку так, словно в ней тонкое стекло.

– Мне чем-нибудь надо тебе помочь? – спросила я.

– Спасибо, Роберта, но мы справимся вдвоем.

Он наклонился в багажник и достал довольно большой рюкзак. Не такой, с которыми ходят по городу туристы, а раза в два больше, такой, с которым туристы ходят на дальние расстояния. По виду он казался тяжелым, но не наполненным доверху.

– Пойдемте в дом! – проронил Корецки, надевая рюкзак на плечи, и захлопывая багажник. Прозвучали два щелчка центрального замка, закрывающего автомобиль.

Внешний вид дома почти не изменился. Хотя нет. Остатки стекол и старые рамы исчезли. Провалившаяся крыша была демонтирована, а ее заменяла временная конструкция, покрытая толстым полиэтиленом или другим похожим на него материалом, но на вид очень прочным. Внутри я столкнулась с лестницами, стремянками, поставленными как леса. Всюду была строительная грязь и беспорядок. Хотя на полу и лежали растянутые полосы подстилок, оберегающих старинные доски от коварства современных строительных материалов. Здесь почему-то рабочие не навели порядок, словно приказ покинуть дом прозвучал очень неожиданно, как воздушная тревога.

Мы, следуя за хозяином дома, проследовали к месту, где был раньше пролом. И здесь меня поджидал сюрприз. Вместо пролома в стене красовалась прочная металлическая дверь. Вокруг нее стена была уже отштукатурена, но еще не покрашена. Ничто не выдавало смотрящему на нее гостю тайну, скрываемую ею.

– Поставьте коробку пока на пол, – попросил негра Виктор. Сам он рюкзак не снял, а из кармана джинсов достал связку ключей.

Дверь оказалось закрытой на два замка. Оба открылись довольно легко. Корецки дернул за ручку и отворил проход в лабиринт. Перед тем, как войти, он красноречиво посмотрел на Самюэля и, когда тот так же ответил ему, глазами указал на коробку. Негр наклонился и осторожно ее поднял.

– Черт! Совсем забыл! – он шлепнул себя по лбу. – Роберта, будь добра, достань из внешнего кармана рюкзака фонари.

Я подошла и сделала то, о чем он просил. Потом один из них я оставила себе, а два других протянула мужчинам. Пройдя через дверь и оказавшись на площадке перед ступеньками, мы двинулись в прошлое. Первым спускался Виктор, за ним я и замыкал шествие самый сильный член группы, Самюэль.

– Роберта, – тихонько окликнул меня негр, когда мы прошли около половины пути вниз. – Долго еще?

– Примерно столько же, – отозвалась я.

– Ого! Это что ж за такие подвалы?! – удивился он.

– Старинные.

– Они хоть не обвалились? – не унимался взволнованный негр.

– Нет. Успокойся, Самюэль, с ними все в порядке. Они надежные. Мы уже были в них с Виктором, – попыталась я успокоить огромного парня. Он, видимо, страдал боязнью замкнутых пространств, так называемой клаустрофобией.

Как и в прошлый раз, фонарь Виктора бегал по сводчатым потолкам и каменным ступеням винтовой лестницы. Мой фонарь освещал кроме того и спину впереди идущего мужчины, а фонарь Самюэля – еще и мою, наверное.

Наконец долгий спуск закончился. Мы остановились у знакомой двери.

– Самюэль, ставь коробку! – скомандовал руководитель похода. Он посмотрел на свои наручные часы. – У нас еще есть время. Минут пять. Давайте передохнем и подготовимся!

Он снял с плеч рюкзак и, открыв его, достал несколько предметов. В тусклом свете фонаря я постаралась разглядеть то, что он выудил. Это были странные предметы. Во-первых, что-то напоминающее компас, но не компас, это точно. На его циферблате отсутствовали какие-либо деления, кроме того стрелка была не обоюдная, показывающая направление на север и юг, а однонаправленная, словно у часов. Во-вторых, он достал три пары солнцезащитных очков. Они были вроде обычные, но что-то в них меня удивило. Одев их, я поняла что. Они были приборами ночного виденья. Одну пару он оставил себе, а остальные протянул нам. Свои очки он водрузил на голову, на лоб, мы последовали его примеру. В-третьих, я увидела кусок мела. Сначала мне он показался вполне обычным, но Виктор провел им по стене и на ней остался светящийся след. Был еще какой-то предмет, но я не успела его разглядеть, Виктор моментально засунул его в свой карман. Из обычных предметов оказался только моток бечевки, который Корецки повесил на руку. Потом он будто что-то вспомнил, полез опять в рюкзак и достал обычные часы. Это был будильник, дошедший до нас из прошлого века. Виктор покрутил сзади него, выставляя стрелку будильника, потом завел механизм и поставил часы возле двери на пол.

– Пока пусть так, – пробормотал он себе под нос.

– Все? – спросили мы с негром.

– Все! – твердо решительным тоном произнес Корецки, посмотрев на свои часы. – Вперед!

Подойдя вплотную к двери, он перехватил фонарь в левую руку, а правой нажал на нужную комбинацию, необходимую для ее открытия. Дверь щелкнула и под его напором отворилась. Случайно я посмотрела на Самюэля. Может быть в потемках, может быть от того, что свет фонаря изменял цвета, а может быть и от того, что страх сковал негра, мне показалось, что он побледнел. Хотя, конечно, как я могла увидеть бледность чернокожего мужчины?!

Виктор вошел в коридор, отделенный от внешнего мира старинной дверью, я последовала за ним, а через секунду к нам протиснулся Самюэль.

– Идем направо, – почти прошептал Виктор, посмотрев на свой странный компас. Я не успела увидеть, что тот показал, так как Корецки посмотрев на него, сразу опустил руку. – Самюэль, вот тебе мел. Когда будем подходить к перекресткам, рисуй стрелкой, в какой коридор мы свернули, и пиши время, которое я буду называть! Понял?

– Да, синьор, – тоже прошептал тот.

Мы медленно двинулись по правому коридору. Я оглянулась. Стрелка светилась голубоватым мерцающим светом. Рядом с ней тускло сияли цифры. Через метров пятьдесят появился первый перекресток. Корецки поднял компас и посмотрел. Я успела заметить, что стрелка указывала прямо. Значит, компас указывал нам путь в лабиринте!

– Самюэль! Рисуй стрелку прямо и пиши время, – Виктор назвал точное время. Негр все исполнил.

Мы двинулись дальше. Фонари выхватывали из тьмы сводчатые потолки, стены, выложенные тонким кирпичом, каменный пол. Очками мы не пользовались, потому что Виктор их не одевал, а мы с негром последовали его примеру.

Вновь путь нам преградил перекресток. Остановившись на секунду, мы двинулись туда, куда приказал ведущий.

– Налево! Стрелку рисуй сначала прямо и изгиб влево! Запиши время.

– Понял, – негр все сделал, как ему было велено.

Следующий знак, нарисованный нашим художником, была стрелка с изгибом вправо. Потом он нарисовал прямую стрелку, затем – два раза указатель влево. Потом были еще стрелки, еще и еще. Я сбилась со счета. Много раз мы пересекали перекрестки. Вскоре мне показалось, что путь к неизвестной цели будет бесконечным. Самюэль уже автоматически рисовал знак и писал названные цифры. Трудно сказать точно, так как я не стала засекать время и не брала часы, но мне казалось, что мы бродили никак не меньше часа.

– Роберта, ты устала? – наконец, спросил меня Виктор.

– Признаться, я бы передохнула. Да и пить хочется.

– Хорошо! Давайте отдохнем, – решил пойти мне на встречу Корецки.

Мы опустились на холодный пол. Виктор снял рюкзак и достал из него две бутылки минеральной воды и протянул нам с негром. Самюэль помотал головой и отказался. Тогда Корецки сразу же убрал его долю.

– Вода нам еще может пригодиться, – пояснил он.

– Виктор, как ты думаешь, еще долго идти? – поинтересовалась я, удобно устроившись на полу и вытянув ноги.

– Хм…не знаю…я думал, что мы скоро дойдем, но пока что-то не получается…

Я не стала его больше расспрашивать о том, что он знает, почему не получается и когда, наконец, пред нами появится могила или склеп Кассия Херея. Мне не хотелось опять получить уклончивый ответ, из которого ничего не станет ясно. Самюэль, внимательно слушавший нас, не стал задавать вопросы, потому что знал свое место и понимал, что уж если мне Корецки ничего не говорит, то ему и подавно не скажет.

Мы сидели и молчали. Негр зашевелился и с корточек пересел в более удобную позу, такую же, как у меня. Я включила фонарь, который ранее выключила, попив воды, и обвела им место, в котором мы устроились. Ничего нового. Все те же кирпичные стены, уходящие в свод потолка, каменные плиты, ровно уложенные на полу и вечная темнота. Вечная темнота. Да. Сколько столетий здесь никого не было? Сколько же столетий назад были построены эти коридоры? Прошло время, а они не изменились, словно для них время не существовало. А может, так оно и было?! Может здесь время останавливалось? Или вовсе оно исчезало, исчезало, как физическая величина? Может мы сидели в «коридорах времени»? Тогда весь лабиринт это что? Подвал, в котором вместо банок с консервами хранится время?!

Я опять выключила фонарь, и темнота опустилась на нас мгновенно. Именно в темноте начинаешь ощущать, что времени вовсе нет. Что оно существует только тогда и только там, где есть свет. А может время и свет как-то взаимосвязаны друг с другом? И они не существуют в отдельности. Тогда если хочешь жить вечно, то надо жить в темноте?

– Ну, отдохнули? – раздался во мраке голос Корецки.

– Да, – вздохнул Самюэль.

– Да! – бодро отозвалась я.

– Вперед?! – воскликнул Виктор, поднимаясь на ноги.

– Или назад, – пробурчал Самюэль. Я поняла, что и он стал задумываться над нашим путешествием.

Мы поднялись с пола вслед за Корецки, включили фонари и отряхнулись от вековой пыли. Виктор закинул за плечи рюкзак, а негр осторожно поднял коробку. Затем, как по команде, я и Самюэль поспешили дальше туда, куда нам указывал компас Корецки.

И вновь мы шли по подземным коридорам в направлении, указываемом глупой, бездушной стрелкой. Время и пространство соединились в один рукотворный канал, вырытый кем-то под землей центральной Италии и стены которого были выложены кирпичом. Они, эти извечные понятия, эти физические величины, ежеминутно влияющие на нас, будто растворились, превратились в невидимый поток энергии, такой виртуальной жидкости, которая течет, но не мешает ни дышать, ни двигаться, ни разговаривать. Мы шли, шли и шли в этом потоке, не ощущая их по отдельности, ни время, ни пространство.

Внезапно, на очередном перекрестке Виктор остановился, как вкопанный. Он уставился в компас и что-то прошептал. Я сначала не расслышала, но потом он повторил громче.

– Не может быть! Почему?!

– Виктор, что случилось? – спросила я, подойдя к нему вплотную и пытаясь заглянуть через плечо в его компас.

– Здесь что-то не так! Смотри… – он протянул мне компас. Я увидела, как стрелка, всегда показывающая определенное направление, не переставая, крутится слева направо, как говориться «по часовой стрелке», не останавливаясь ни на каком направлении.

– Что это значит, Виктор? – поразилась я.

– Пока не могу понять…, но здесь что-то не так!

– Куда идем дальше? – спросил Самюэль.

– Пока стоим на месте! – немного резко ответил Корецки. Он был явно раздражен и раздосадован создавшимся положением.

– Неужели нам нужно возвращаться?! – воскликнула с горечью я, осознавая, что все трудности путешествия были напрасны.

– Стойте здесь! Я на минуту! – вдруг вскричал Корецки. Он скинул с плеч рюкзак и быстрым шагом направился к правому рукаву. Потом я увидела свет его фонаря уже в коридоре, который находился прямо по пути нашего движения, а затем и в левом коридоре. В каждом из них он пробыл совсем немного. Через несколько минут Виктор вернулся.

– Так! Вот оно в чем дело! Ну, давайте посмотрим! – он надел очки на глаза и огляделся. – О Боже!

Я мгновенно сняла со лба свои очки и нацепила их на нос. То, что я увидела в них, меня потрясло так, что я на время потеряла дар речи. Во-первых, все пространство сильно изменилось. Коридоры увеличились в размерах, они вытянулись, потолки поднялись и стали остроконечными. Они стали напоминать своды в готических соборах Европы. Во-вторых, фонари можно было выключать, так как все подземелье осветилось зеленоватым светом. Но! Свет я увидела в виде потоков энергии льющихся по пространству коридоров. Он, как потоки реки с множеством рукавов, стремился к центру перекрестка из всех коридоров, затем эти потоки соединялись в центре и плавно уходили вверх, где терялись за плоскостью потолка.

– Я вижу то же, что и все? – наконец вырвалось у меня.

– …думаю да… – ответил Виктор. – Самюэль!?

– Я вижу…зеленый свет…

– Ну, значит, мы все видим одно и то же! – резюмировал Корецки.

Мне стало как-то не по себе. Нет, я не испугалась. Страшного в том, что я увидела через очки, ничего не было. Но отчего-то я представила, как эти зеленые потоки текут сквозь меня, пронзая мои внутренности, мозг, сердце и легкие. Скорее меня стали беспокоить последствия такого проникновения. Я сняла очки. Свет пропал и потоки исчезли. Все оказалось таким же, как и было до одевания очков. Потом, я подумала, что вся земля окутана магнитными полями мобильных телефонов, радиоволны всех частот пронзают нас круглыми сутками. Мы смотрим телевизор, слушаем радио, говорим по телефону, и все это время мы подвержены воздействию этих невидимых волн. Так может и то, что я увидела не такое страшное и с этими «зелеными потоками», как назвал их негр, можно смериться?

– Самюэль! – услышала я в темноте голос Корецки. – Ставь ящик вот сюда, где поток поднимается вверх. Так! А теперь отойди!

Я не сразу включила фонарь, поэтому не все видела. Вновь надеть очки, мне не пришло в голову. Но когда луч моего фонаря вырвал из тьмы центр перекрестка, я увидела Виктора, который присел на корточки перед коробкой и что-то там настраивает. Самюэль стоит в нескольких шагах от него и внимательно наблюдает за происходящим. Он так же, как и я ничего не понимает. Вытаращив глаза, негр иногда отрывает свой взгляд от Виктора и обводит головой вокруг себя.

– Ну, вроде все так, как надо, – проговорил Корецки, вставая. Потом он обернулся ко мне. – Роберта, а почему ты сняла очки? В них же удобней!

– Мне не очень в них приятно…

– Если ты о временных потоках, то не беспокойся! Они были всегда и везде. Просто сейчас и здесь они стали для нас видимыми. Но от того смотришь ли ты на них или не видишь, реальность не меняется. Они существуют вне зависимости от нашего желания. Они проходят через нас везде, где бы мы ни были. Вся наша жизнь может существовать только в этих потоках! Смотри!

Он немного отошел от коробки, которую негр поставил посреди перекрестка и в которой он что-то настраивал. Потом Виктор протянул руку, в которой я заметила что-то напоминающее пульт от электронного прибора, и нажал, видимо, на кнопку.

– Надень очки! – приказал он.

Я послушалась его и надвинула очки на глаза. Опять появились зеленые потоки. Но теперь они огибали место, где стояла коробка, а самой коробки я не увидела. Она исчезла. Я подняла очки и включила фонарь, луч которого направила в центр перекрестка. Коробки не было!

– Что ты видишь?! – крикнул Корецки.

– Коробка исчезла! – удивленно воскликнула я.

– Правильно, – уже более спокойно произнес Виктор. – Она исчезла из временного потока. Она осталась в прошлом. В настоящем ее не существует!