Текст книги "Артефакт оборотней (СИ)"
Автор книги: Василина Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)
ГЛАВА 9
Валлия
«Под самым красивым хвостом павлина,
скрывается самая обычная куриная жопа.
Так что меньше пафоса, господа».
Ф.Г.Раневская
Дело было примерно три недели назад. Марту вызвали в соседнее поселение оборотней нашей стаи, непонятно каким образом, там занесли заразу в теплицу и стали у них гибнуть редкие травы. Собрав с собою кучу нужного и ненужного, надавав мне уйму распоряжений и наставлений, Марта взвинченная до состояния: танк на взводе – стреляю без предупреждения, убыла в нужном направлении. Облегчённо выдохнув, я за полдня переделала все дела, вечером, как обычно пришла Алинка, поболтали ни о чём, почаёвничали и я пошла её провожать. Обратно шла не спеша, так не спеша, что на улицу опустилась ночная темнота. Уже подойдя к своему домику, оглянулась на чёрную громаду леса, и в этот момент лунный свет отразился от волчьих глаз. В том, что это именно волк вышедший из леса, у меня почему-то сомнений не вызвало, хоть его было и не видно. Остановилась, настороженно следя за ним, отметив про себя, что страха не испытываю – стоит только заорать и ближайшие соседи будут здесь. Волк очень медленно двинулся в мою сторону, постепенно выходя из под черноты леса, луна наконец соизволила полностью выглянуть из-за облаков и осветила пространство вокруг. В тот момент я увидела, что он идёт медленно, потому что ранен. Заднюю лапу фактически волочёт за собою и припадает на переднюю. Словно услышав выстрел сигнального пистолета, я кинулась к нему и уже на расстоянии трёх метров по запаху поняла – Алекс!
– Да твою ж! Алекс, потерпи, сейчас позову на помощь. – Я подбежала к нему осматривая. На что волк зарычал и ухнул.
– Я не понимаю тебя, давай аккуратненько. Надо дойти до дома.
Не зная, с какого бока к нему подойти и чем помочь я забегала то с одной стороны, то с другой, со словами: «Даавй, давай. Ну, ещё чуть-чуть». И уже рядом с крыльцом распорядилась:
– Перекидывайся, – волк зарычал, мотнув головой. – Алекс! Я сказала перекидывайся! Быстро!
Слава создательнице, он не стал рычать, момент и передо мною обнажённый мужчина, здоровой рукой пытается прикрыть пах.
– Мне нужна помощь!
– Да я не слепая, вижу. Алекс, присядь на ступеньки, я сейчас за помощью сбегаю. – Я уже обернулась, чтобы кинуться бежать, но в последний момент он поймал меня за руку:
– Не надо помощь. Сама. Ты же умеешь. – Он отпустил мою руку и опять прикрыл пах.
– Да ты сдурел что ли! – Я ошарашено на него посмотрела и после его рыка, уже тише добавила: – У тебя всё лицо в крови, рванные раны на руке и ноге, может и переломы есть, откуда я знаю. И как я тебе помогу? У меня вместо глаз рентгена нет!
Он мотнул головой: «Переломов нет, я знаю. Только зашей как-нибудь. Не надо никому говорить, слышишь?
– Алекс, что ж ты такой упрямый-то? Ладно, пошли в дом. – Я подошла к нему, чтоб он мог на меня опереться. – Да обопрись нормально! Прикрывается он! Сейчас грохнешься, а потом скажешь: что я тебя добивала да?
Он засмеялся сквозь стиснутые зубы, и всё-таки обхватив меня за плечи, поковылял в дом. Усадив его на диван, дала покрывало, чтоб мог прикрыться, и напоследок сказав: «Сиди, я сейчас», бросилась к Марте. На каждый вызов мы таскали её «чемоданчик экстренной помощи» – как она его называла. На самом деле это был тяжеленный пластиковый чемоданище, в котором были и мед препараты и настойки, скальпели, нитки, иглы – да чего там только не было! Содержимого бы хватило оказать первую помощь половине нашего посёлка. Каждый раз, тащив сие чудо-помощь, я ругалась про себя используя небогатый нецензурный лексикон. Сейчас же я с радостью забежала в дом Марты и вытащила из шкафа это спасение. Со всей прытью кинулась обратно. Алекс сидел на диване в той же позе и тяжело дышал. Оглядев раны и прикинув примерно время, которое мне понадобится, достала родовую настойку, капнула три капли в стакан с водой и протянула ему:
– На, пей, только быстрее.
– Что это? – Он приоткрыл глаза и с опаской покосился на стакан.
– Пей говорю и сунула стакан ему в руку.
Он забрал стакан, понюхал содержимое и выпил одним махом.
– Сладко, – откинулся обратно на спинку, – ты когда лечить начнёшь? И не ответила, что это было?
– Конечно сладкая, – я забрала у него стакан, – это родовая настойка, даём женщинам перед родами. – Алекс раскрыв глаза сел прямо, потрясённо уставился на меня и уже открыл рот видимо высказаться, но я его оборвала – Да, перед родами! Чтоб от боли при схватках не перекинулись, даёт силы держать зверя в узде, а что ты хотел, у меня ноотропического стимулятора нет! В общем у меня две новости. Первая: зашить раны я могу, но, останутся ли шрамы после оборота, я ручаться не могу – как говорил один известный мальчик: «Я не волшебник, я только учусь». Вторая новость: буду шить наживую. Управлять жизненными потоками я не могу и спец наркоза у меня нет. Так что нужно будет терпеть. А больно будет и причём очень больно. Решай. У меня есть время позвать на помощь и тебя доставят в лазарет, где профессионально окажут помощь.
Алекс прикрыл глаза.
– Я уже сказал – сама. Делай! Или слабо, сестрёнка? А? – Проёрничал он.
– Нет Алёша, не слабо! – Я расстелила на столе стерильную скатерть и стала раскладывать необходимое.
– Как ты меня назвала? – он опять оторвался от спинки.
– Сиди и не бухти. Всё! С этого момента молча сидишь, сразу выполняешь что я тебе говорю и если начнёт мутить, почувствуешь, что сейчас обернёшься – сразу говори. Это опасно, понял?
Ну и что ему оставалось? Кивнул родимый. Я же приступила к работе. Промучившись с ним больше трёх часов, устало опустилась на стул, пару минут отдыха и надо убрать здесь всё. Пока шила, стягивала раны, пару раз назвала его Лёшей. И то ли из-за боли, то ли смирился, но он не протестовал, а мне, если честно понравилось. Ну не идёт ему это – Алекс! Придумал тоже. Будет Лёшей и точка. Размышляя в этом ключе, убралась.
– Лёш, смотри, как минимум часов пять оборачиваться нельзя. Я тебе сейчас дам совсем чуть-чуть снотворного. – Он лишь молча кивнул тяжело дыша. – На, пей, – я протянула стакан, – ты молодец, честно не ожидала что выдержишь и молчать будешь.
– А чего ждала, что орать буду? – Он лёг и попытался устроиться более удобно, что было в его случае проблематично.
– Если честно, то да. – Не стала хитрить я, он усмехнулся. – Ну пару, тройку воплей точно ожидала.
– Поверь, это не самое плохое, что мне приходилось терпеть. – Уже пробормотал он проваливаясь в сон.
Той ночью я толком и не спала, придвинув кресло поближе к дивану, устроилась в нём. Иногда проваливаясь в сон, но ненадолго – необходимо было следить за состоянием Алексея и понимание этого выдёргивало из сна через фактически равные промежутки времени. Проснулась от того, что солнечный луч светил в глаза, села и тут же потянулась к своему пациенту. Осмотрела ногу, руку и подняв глаза хотела осмотреть лицо заметила что он смотрит на меня из под прикрытых век.
– И давно не спишь?
– Минут пять наверное. Ты что со мной всю ночь так просидела?
– А у меня был выбор? – Я наклонилась над ним, осмотрела уже затягивающиеся швы на лице, всё-таки регенерация оборотней радует. – Ммм всё хорошо, просто отлично. Как себя чувствуешь?
Он помолчал, прикрыв глаза:
– Может мне подняться? Я так лучше определю.
– Нет. Пока лежи. Я сейчас поставлю чайник, попьём чаю, а ты ещё плотно поешь и посмотрим, если тошноты не будет, искупаешься и перекинешься, чтоб регенерация пошла быстрее.
– А почему сейчас нельзя перекинуться?
– Можно. Но швы только-только затянулись, могут и разойтись, я думаю через часик нормально будет. Как раз и поесть успеешь, заодно и расскажешь, что у тебя произошло.
Во время завтрака Лёша и поведал свою замечательную историю:
– Понимаешь, в соседней стае ну просто прелестная волчица есть. Я с нею уже пару раз был, а тут она звонит: мол соскучилась, хочу увидеться. Ну я что? Я только за. Вот мы и встретились на границе стай, только оказалось не только я на неё глаз положил, но и ещё один субъект. В общем выследил он нас, ну и сцепились мы с ним, а он гадёныш не один был, с дружками. Ну и трое на одного как-то не справедливо, не находишь? Я конечно посильней буду, кровь как говорят не водица. Уделал я их. А эта дура увидев как я рву её ммм, ухажёра, скажем так, кинулась на меня. Это она кстати мне морду то покромсала. Я откинул её ну и пошёл оттуда. Далеко правда не ушёл. Выждал и понаблюдал за ними, а то мало ли лапы навострят к Создателю. Но, всё обошлось. Они оказывается на машине приехали, вот туда и загрузили друг друга, а мымра эта за руль села и рванули значит оттуда. Вот и я побежал сюда. Думал к Марте на поклон, уговаривать буду, чтоб Максу не говорила ничего. А тут ты, вообще удачно всё сложилось. Вот вроде и всё. – Закончил он свой рассказ, при этом не забывая сметать всё со стола. Всё-таки аппетит у него хороший, заметила я, тем более сейчас на восстановление энергия потребуется.
– А почему нельзя чтоб Максим знал об этом? Вроде ничего криминального?
– Да ты что? Он же мне потом такую выволочку устроит! – Он хмыкнул – не по статусу мне такие фортели выкидывать. – Он осекся, поняв, что сболтнул лишнего и решил выкрутиться – Я всё-таки второе лицо в стае. Короче не могу тебе сказать в чём тут проблема. Да и сам понимаю, что поступил как мальчишка. Ладно, – он махнул рукой, – разберёмся. Спасибо за завтрак. Что, когда мне можно уже оборачиваться?
Я встала и поманила его рукой: «Встань около окна, лучше видно будет». Осмотрела внимательно его «боевые» ранения, он же опасливо придерживал то и дело сползающее с бёдер покрывало.
– Лёш, ну не вертись. Постой спокойно хоть пару минут.
– Слушай, а может вернёмся к Алексу, а? – Он просительно посмотрел на меня.
– Ну уж нет, – хмыкнула я, – это моя награда за труды. Ну и если честно, Алекс мне просто не нравиться – Лёша намного лучше.
– Ну нет, так нет. – Легко согласился он. – Только условие, – он выставил указательный палец, – только в близком кругу. При всех остальных – Алекс.
– Ладно. Иди уж, оборачивайся. Часа три походи по лесу, погуляй и можно к Максу. Только не бегай, найди лужайку какую-нибудь полежи. Покататься в траве не забудь, чтоб уж наверняка все медицинские запахи отбить. – Я легонько подтолкнула его в спину, направляя к двери.
Уже на пороге он обернулся и сказал: «Знаешь, я очень рад что ты такая. Ну и рад что не похожа на мать». Я убирая со стола, сначала не придала значения его словам и мимоходом спросила:
– В каком смысле: не похожа на мать?
– Нууу, – он замялся. – Порядочная короче.
– Лёш, – я уже насторожилась – скажи как есть, не ходи кругами.
– Ну по мужикам не бегаешь. Я честно говоря думал как только осмотришься здесь, ну и начнёшь хвостом крутить. Я рад, что ошибся. – При этом он радостно улыбнулся.
Я же подошла к нему вплотную и схватила за руку, пока он не выбежал за дверь, увидев моё выражения лица.
– А теперь объясни нормально – при чём тут мужики, моя мать и порядочность?
– Блин, Лейка, – это он назвал меня так в отместку за Лёшу, – ну твоя мать же проститутка, чего уж скрывать. Я ж читал твоё досье, Максим мне дал. Ну вот я и говорю хорошо что ты порядочная, а не как твоя мамаша.
Я выпустила его руку и отошла:
– В смысле проститутка? Ты что сдурел?
– Почему это я сдурел? А ты что думала, мы не узнаем? Да пока мы вас искали с твоей мамашей, то это первым делом и вылезло. А потом Влад уже досконально досье ваше собирал: где жили, где она работала, где ты училась и работала.
Я ошарашено сделала шаг назад, ещё один, упёрлась в кресло, и как подкошенная рухнула в него, не сводя с него ошеломлённого взгляда. Видя моё состояние, он спросил:
– Погоди, а ты что не знала? – Он удивлённо на меня посмотрел. – Да нее, не может быть. – Подошёл ко мне. – Лия, ты серьёзно не знала?
Я покачала головой, и сипло сказала:
– Это было в досье? – Он кивнул.
– Это может быть ошибкой? – Сипло спросила.
– Нет. Это стопроцентно. Влад свою работу знает, в своем деле он лучший.
Я отвела взгляд, прошептала:
– Лёш, ты иди. Тебе нужно обернуться. Я посижу тут. Всё нормально. Иди. – Видя что он не двигается и чувствуя что сейчас расплачусь, продолжила едва сдерживаясь – Пожалуйста. Иди.
Он сжал мою руку, пробормотав «Прости», вышел. Я сидела как оглушённая, вспоминая, сравнивая услышанные обрывки разговоров, образов. Мама действительно работала ночами, приходила утром, бывало и после обеда. И что же получается, окружающие нас люди могли знать, чем она занимается? Слёзы катились у меня по щекам, я же не замечала этого. И тут у меня перехватило дыхание от мысли: «Получается, Максим знает? Если это написано в досье, то …». Я со стоном уронила голову – как же стыдно! Почему-то именно перед ним безумно стыдно. Всё это время они ждали когда я пойду по мужикам?
Настроение у меня в те дни было приотвратное, даже Алина навестив меня в один из вечеров, не смогла меня расшевелить. Удалось всё списать на плохое самочувствие. Только Марте я могла довериться о своих чувствах и терзаниях, благо уже через пару дней она вернулась. Рассказала о том, что Алексей зашёл меня проведать, посмотреть как я устроилась и какую информацию я от него случайно узнала, на это услышала: «Лиюшка, вся наша жизнь складывается из компромиссов и неизвестно, почему она на это решилась, что её сподвигло, так что не суди. Я прожила долгую жизнь, знаю насколько нелегко порою сделать правильный выбор, а женщинам тем более! Мне порою и самой приходилось принимать очень тяжёлые жизненные решения. Но, неужели ты ничего не знала, не замечала?» Я отрицательно качнула головой:
– Давно, ещё в детстве, я пару раз спрашивала, где она работает и даже один раз попросилась с нею на работу пойти, – я грустно усмехнулась, – но она отвечала, что в каждом городе приходиться разную работу искать и начальство строгое, детей не любит. Потом, уже повзрослев, слышала от неё, что работает то в одном, то в другом месте.
– Значит она очень не хотела, чтобы ты об этом узнала и как видишь ей это удалось. Не суди Лиюшка, не узнав причины. А насчёт того, что Максим и Алексей об этом знают, так ты не беспокойся – ребята они хорошие, надёжные. В стае никто об этом знать не будет. А вот мнение своё о тебе они составлять будут по твоим поступкам и поведению. А ты девочка у меня хорошая, – она притянула меня к себе, обняла. – И красавица и умница, так что не переживай – всё будет хорошо.
После того разговора, мне стало легче и хотя иногда, я мысленно всё же возвращалась к загадке: почему же мама этим занималась, но гнетущего чувства уже не было. В первую очередь мне необходимо обсудить это с мамой. А вот о ней я волновалась. Она конечно и раньше не радовала меня частыми звонками, но сейчас была другая ситуация. Она не позвонила мне даже передав кольцо и не удостоверилась всё ли со мною в порядке. Это настораживало. Утешала я себя тем, что скорее всего она также вынуждена скрываться и может выдать себя звонком. Но, всё чаще и чаще вспоминала о ней с беспокойством.
А вот отношения с братом изменились кардинально. Теперь он частенько приходит вечером с Алинкой и с успехом дегустирует наши «шедевры». Буквально несколько дней назад вообще принёс пару спортивных костюмов и теперь прибегает волком, оборачивается и сидит с нами, утверждая, что с нами не скучно, ну и подкрепиться можно. В принципе меня это не смущает – брат всё-таки, он мне не мешает, но что-то уж слишком много его стало в моей жизни, ну ничего, если будет наглеть, молчать не буду.
Вечера у нас действительно проходили не скучно. То мы с Алиной готовили, иногда просто чаёвничали. В один из них, Алина предложила побегать в лесу, Лёша воспринял предложение положительно, ну а мне пришлось поддаться на уговоры Алины. Обернувшись, я настороженно вышла к ожидающим меня за дом. Волк брата осмотрел меня, причём со всех сторон, как лошадь при покупке, хорошо хоть в пасть не заглянул, обнюхал и рыкнул то ли одобрительно, то ли насмешливо, махнув хвостом, потрусил в сторону леса. С тех пор мы по вечерам частенько бегали втроём или они бесились на поляне за домом. Я же на свою голову в один из вечеров, не желая принимать участия в их перерыкиваниях и сумасбродных выкрутасах, вынесла из дома большую щётку, подозвав волчицу Алины велела лечь и начала её чесать, массируя шею, проходясь рукой по ушам, переминать холку. Волчица рядом со мною от такого почёсывания-массажа растеклась лужицей. Видя это безобразие и скорее всего завидуя, волк брата приблизился, понаблюдал и плюхнулся рядом, тычась мордой мне в бок мол: «Давай и меня чеши!». Ну что ж, мне не жалко и его почесала, зато они успокоились. Уже уходя, Лёша сказал, что ради такого почесуна он специально себе щётку принесёт. И ведь принёс же, ещё и с завязанным красным бантом на ручке, торжественно вручил мне. Вот и бывает сижу, чешу их на две руки, а они переваливаются с одного бока на другой. Кто же знал, что за этим занятием нас застукает Максим.
Одним днём я, переделав все дела ещё до обеда, была отпущена Мартой отдыхать. Позвонила Алине и через полчаса, волчицами, мы бежали по лесу, где к нам и присоединился волк брата. Набегавшись вволю, мы нашей маленькой компанией, ввалились в мой домик, поеди и вышли на лужайку за домом. Поначалу мы просто валялись на расстеленном покрывале, потом же я сдалась от уймы приведённых аргументов, почему их необходимо почесать и помассировать. Последней каплей стало просящее выражение на лице брата, ну точь в точь кот из мультфильма про Шрека. Увидев его моську, мы с Алинкой не выдержали и расхохотались. Вот я и сидела с двумя щётками и водила ими по спинам и бокам волчицы и волка, временами посмеиваясь от их довольных морд и порыкиваний. Я даже напевать себе под нос начала, как услышала:
– Интересная картина.
Мы все трое резко обернувшись увидели Максима, который стоял опершись на угол дома, скрестив руки на груди:
– А я-то думаю – куда все делись?
Волк вскочил, рыкнул на него припав на передние лапы и сорвавшись, кинулся в лес. Я проводила его взглядом, а сама так и сидела, зависнув с двумя щётками в руках. Волчица лениво приподняв морду, также проводила взглядом улепётывающего волка, потом ткнулась мне в бок, я перевела на неё взгляд, при этом осознав, что сижу с щётками, платье задралось до середины бедёр. Резко вскочила, смущённо одёрнула подол:
– Добрый вечер Максим. Чаю будешь?
– Чаю? – Он смотрел серьёзно, но уголки губ подрагивали, было видно, что он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться, чем ещё больше смутил меня. – Да. Чай буду. Травяной есть?
Я кивнула и направилась к дому, хотела буркнуть, что у меня другого и нет, но промолчала. Услышав за спиной вздох, обернулась – это Алинка поняв, что чесать уже не будут, поднялась и потрусила в сторону пристройки к дому, где можно было спокойно обернуться и одеться. Зайдя на кухню, поставила чайник, стала расставлять на столе чашки. Максим прошёл за мною и сел на стул, оглядывая кухню:
– У тебя очень уютно.
Зашла Алина, села на стул рядом с братом:
– Ну вот, такой кайф обломал, – она вздохнула.
– Сестрёнка, ты мне не рада? – Максим приподнял бровь.
– Конечно рада, – Алина потянулась и обняла его, он же в ответ притянул её к себе, – Но, кайф ты всё-таки обломал.
Я усмехнулась. Закипел чайник, я молча разлила чай, присев за стол извинилась, что нечего подать к чаю, так как за обедом всё съели. Отметив про себя, что Лёшка даже засохшее печенье уволок из шкафчика и сгрыз пока мы лежали на травке за домом.
– Ну и чем вы занимались? – Максим с улыбкой смотрел на сестру. Она пожала плечами:
– Немного побегали, поели, повалялись.
– Лия, – он посмотрел на меня с улыбкой, – ну и на какой шантаж пошли эти двое, чтобы ты их почесала?
Я хотела ответить, но Алина опередила:
– Максим, ну как ты мог подумать такое обо мне? – И глазки такие честные, честные. – Да что бы я? Мне Лия, между прочим, сама предложила, а вот Алекс этот да, шантажировал. – Тут мы вспомнили его просительную мордаху и прыснули со смеха.
Объект нашего разговора вошёл на кухню с двумя пакетами и поставил их на стол. Я удивлённо на него посмотрела.
– Вот, домой забежал и на кухню набег сделал, корми нас, – и плюхнулся на стул. – И я тоже чаю хочу, я там плюшки закинул, правда не знаю с чем они.
Я стала распаковывать пакеты. Алина с Лёшей переругивались, так как он стал пить её чай. Две запеченные курицы, пирог, нарезка, хлеб, действительно положил плюшки, правда на дно пакета и под весом других продуктов они расплющились, сыр, зачем-то бутылка молока, конфеты и бутылка коньяка. Вот её-то я удивлённо взяла в руки и обернувшись к брату спросила:
– А это что?
Он выхватил бутылку из моих рук:
– А это нам с Максом после ужина, на десерт, – и подмигнул Максиму:
– Ты как?
– Не против, – он сидел расслабленно приобняв облокотившуюся на него Алину и попивал чай.
– Блин Лийка, – вскрикнул брат, – ну чего ты так долго?
От его вскрика я чуть не уронила курицу, которую держала в руках и собиралась положить на противень, чтоб разогреть.
– Лёшка! Ты чего орёшь? Напугал балбес, – беззлобно огрызнулась я.
При нашей пикировке Максим поперхнулся чаем, откашлявшись, удивлённо на нас посмотрел:
– Как ты его назвала? – Перевёл взгляд на Алексея– А ты как?
Алина смеясь, похлопала его по спине:
– Да ты давно их просто вместе не видел.
– И давно вы спелись?
– Ну почему сразу же спелись? – Приподнял брови Алексей. – Она все-таки моя сестра. Имею право. – И уже мне – Правда Лийка?
Я хмыкнула: «Правда, Лёшка».
Максим только покачал на это головой.
Ужин прошёл, я бы сказала: непринуждённо. Поначалу я немного тушевалась из-за присутствия Максима, но понемногу меня отпустило. В конце концов это он у меня сейчас в гостях. После ужина прошли в комнату, мужчины заняли кресла и налили коньяк в обычные чайные кружки, за неимением у меня ни бокалов, ни рюмок, ну а нам с Алиной остался диван. Я села, а она распустив волосы легла, положив голову мне на колени. Ранее, когда она приходила, то ей нравилось так лежать, пока я перебирала её волосы. Меня это даже успокаивало. Мы вполголоса переговаривались, мужчины тихо беседовали о своём и я пользуясь моментом, пока к нам не прислушиваются, спросила у Алины:
– Алин, а оборотням ведь нельзя спиртное. Как же тогда они? – Я качнула головой в сторону Максима и Алексея. Она лениво повернулась, посмотрела на них и отвернувшись также тихо ответила:
– Так это не обычный коньяк, специально разработали – для оборотней. Кстати в нашей стае его и выпускают, – она зевнула, – весьма дорогое удовольствие.
– Почему?
– Нуу, там технологических процессов много. Смогли там что-то выделить и убрать, чтобы контроль над зверем не терять. От него кстати не сильно пьянеют. – Помолчав добавила – Хотя конечно сколько выпить. Наши специалисты и вино хотят производить, но пока что-то у них там не получается провернуть как и с коньяком.
– Значит оборотням только такой коньяк можно? А его только в вашей стае производят?
– Конечно нет. Есть и вино и ликёр, но как ты понимаешь кто владеет рецептурой, секретами не делится. В нашей стае химики вот разработали коньяк, налажено производство и продажа. Это кстати большая удача, так как доход от продаж очень высокий.
Я понятливо покивала. Неторопливо беседуя с Алиной и сидя в пол оборота от беседующих мужчин, я время от времени ощущала на себе взгляд. Какое-то неприятное чувство, словно ледяные мурашки проносились по позвоночнику от затылка вниз. Я даже пару раз поёжилась, после чего всё проходило. А вот на третий раз я всё-таки не выдержала и резко обернулась: Алексей, жестикулируя, увлечённо рассказывал Максиму о преимуществе и доходности развития туристического направления по диким лесам принадлежащим стае, Максим же в это время пристально и как-то изучающее смотрел на меня. Встретившись с ним взглядом я несколько мгновений смотрела ему в глаза, но он вопреки моим ожиданиям, взгляд не отвёл и я нахмурившись отвернулась. Буквально через пару минут, в пол-уха слушая Алину, я как можно незаметнее посмотрела на Максима – он расслабленно сидел в кресле, ноги вытянул и скрестив в лодыжках. Взгляд мой скользнул выше – одна рука спокойно лежит на подлокотнике кресла, второй держит кружку с коньяком и лениво ею покачивает, на нём лёгкая рубашка с распахнутым воротом, в котором задержался мой взгляд, но ненадолго, я скользнула взглядом по волевому подбородку – лёгкая небритость, которая придавала ему более агрессивный вид. Посмотрела выше и встретилась с его глазами под насмешливо приподнятыми бровями. От неожиданности я закашлялась и под его усмешку отвернулась. Лицо пылало, хотелось приложить к нему ладони, чтобы хоть немного остудить жар, но приходилось сдерживаться, пытаясь вникнуть в то, о чём рассказывала Алина. Понемногу мне всё же удалось отвлечься, сосредоточиться на разговоре, обещая самой себе обдумать всё случившееся позже.
Время уже было за полночь и хотелось спать, не будь здесь Максима, выпроводила бы своих гостей. В очередной раз, стараясь скрыть зевок, почувствовала какой-то противный запах, доносящийся из распахнутых окон. Принюхалась и скривилась, Алексей повернувшись ко мне, тут же спросил:
– Что?
– Пахнет чем-то неприятным, – медленно проговорила я, не замечая, что все следят за мною.
– А чем? – это уже Алина.
– Ммм, – я принюхалась, стараясь понять – как будто куст полыни обильно полили забродившей кошачьей мочой.
И тут Алина с Лёшей расхохотались, Максим же усмехнулся.
– Как тонко подмечено, – еле выговорил брат, не переставая хохотать.
Я удивлённо на них смотрела и повернувшись к Алине попыталась спросить в чём причина столь бурного веселья, но та смеясь лишь махнула рукой. Максим встал:
– Так, всё. Прекратили веселье! Пора домой, а то вон Лия уже зевает. Алина поднимайся.
Ещё посмеиваясь, они вышли из дома, но на мой вопрос так никто и не ответил. Я настойчиво дёрнула Алинку за руку, но та обронив: «Завтра расскажу», вышла.
Утром она нашла меня в теплице, где я помогала Марте обрабатывать растения. Марта косо посмотрев на канючившую Алинку, всё-таки согласилась прерваться и попить чаю. Расположились мы у меня на кухне, просто здесь было ближе от теплицы. И уже за чаем я нетерпеливо спросила: чем же я так вчера их повеселила. Алина вкратце пересказав Марте вчерашние события наконец ответила:
– Да Виола это была!
– Где была? И причём тут она?
– Она вчера искала Макса, ну кто-то видимо и сказал, где мы можем быть. А тут картина маслом: мы сидим у тебя, тихо, мирно беседуем.
– Ну и что?
– Так она, извини меня конечно, тебя за бедную, нищую родственницу держит, которая не может и не имеет права в принципе привлекать к себе наше внимание, ну а тем более Максима!
Я медленно отпила чай: «Не приятно конечно, но вполне ожидаемо».
– Ну это понятно, а причём тут тот противный запах?
– Аа, это она когда бесится, вот так вонять начинает.
Марта кивнув, хмыкнула, а я оторопело уставилась на Алинку.
– Ну так вот, – продолжила она, – выходим мы вчера значит, а она тут недалеко стоит ножкой постукивает, руки под грудью скрестила и глазами сверкает. А на ней платье-то – вырез до пупа и едва попу прикрывает. Ну мы подходить стали, а она уже высказаться собралась, так Макс её за руку схватил и потащил, говорит дома поговорим. Мы с Алексом сзади шли, посмеивались, а нам то что? А она от этого ещё больше бесится – от неё такое амбре было, скажу я вам, хоть противогаз надевай, – она отпила из чашки. – Домой пришли, они внизу остались, ну а мы с Алексом к себе пошли. Орала она знатно, – Алинка захихикала, – потом дверью хлопнула и ушла. – Она замолчала и потянулась за булочкой. Марта бросила на меня хитрый взгляд и спросила у неё:
– Ну а Максим что? За нею пошёл?
Да уж, спросить сама я бы постеснялась, хотя очень хотела.
– Да нет, – Алина махнула рукой отпивая чай, – закатил глаза и со словами: «Слава Создателю» пошёл спать.
Мы помолчали, каждая думая о своём. Мне если честно было стыдно, я ведь тоже мучилась из-за своего запаха, а тут похожая ситуация. И я повернувшись к Марте спросила:
– Марта, ты же мне смогла помочь с запахом, может и ей поможешь?
Она фыркнула:
– Вот ещё. Хотя она ко мне и сама не пойдёт. Может к другим и обращалась, но видимо не помогли ей.
– А почему к тебе не пойдёт?
– Да мы уже пообщались с ней. – Сказав это, она замолчала, а мы вопросительно уставились на неё, долго правда не выдержали:
– Ну и?
– Марта, ну не томи!
Посмотрев на нас, она усмехнулась: «Где-то с год назад было – приходит ко мне и даже не поздоровавшись, с места в карьер: ты здесь дар у оборотней видишь? Вот скажи мне какой у меня. Я ж посмотрела на неё, ну и ответила, что дар есть, хоть и слабый очень». – И Марта опять замолчала, взяла булочку, откусила, запивая чаем. Тут мы уже обе чуть ли не застонали:
– Марта, ну что за дар?
– Дар? Так геликона.
Алинка расхохоталась, а я удивлённо переводила взгляд с неё на Марту.
– А в чём дар её заключается?
– Мы же в силу природы не можем свободно общаться с животными, боятся они нас, – начала объяснять она, – а оборотни с таким даром не только подходят к любым животным спокойно, так как частотные волны, вибрации исходящие от них воспринимаются животными как доброжелательность, ласка, но и чувствуют их жизненные потоки. Вот ты например можешь сказать, что у тебя болит голова, показать где что болит, а оборотни с таким даром чувствуют это. Они прекрасные ветеринары и на наших зверофермах их очень ценят. У нас же в стае разводят соболя, песца, куницу, горностая. Очень выгодное предприятие.
– Я всё же не понимаю в чём подвох? Прекрасный дар, – а про себя подумала, что у меня вообще дара нет.
Марта встала и погладила меня по голове: «Это ты так думаешь, Лиюшка.», налила всем чай и присела обратно.
– А я не права? Он чем-то плох?
Тут вмешалась Алина:
– Лия, ну как ты не понимаешь? У Виолы с её-то самомнением и слабенький дар геликона.
– Да уж самомнение у неё высокое, – протянула Марта, – как она орать стала и дура ты старая и ничего не смыслишь в потоках. Хорошо хоть сама вылетела как пробка, не успела я её схватить. Считала бы задом ступеньки крыльца.
Я покачала головой:
– Ну хорошо, с этим разобрались. – И я повернулась к Алине. – Объясни: если от неё такое амбре, то как твой брат терпит? Или ему нравится? – настороженно спросила я.
– Фу ты, скажешь тоже, – она сморщилась. – Такой запах от неё идёт, когда она бесится. И чем сильнее злость, тем сильнее вонь. Ну а в постели-то ей чего бесится? У Максима же зверь сильный и если он с ней расстанется, то ему тяжело будет женщину найти.
