Текст книги "Артефакт оборотней (СИ)"
Автор книги: Василина Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)
Я помолчала немного осмысливая сказанное, поинтересовалась:
– А место силы – это что за место? И какой силы?
– А это Леюшка я потом тебе расскажу, но прежде будь добра объяснись уже ты: что у тебя произошло? И начни дорогая моя с нашей поездки в Красноярск, что такого произошло, что ты так вынарядилась?
А вот здесь, уже я немного подзависла потупив взгляд, потому как засыпая вопросами Марту совершенно забыла о том, что и самой придётся рассказывать о произошедшем в отсутствии Марты.
– Ого какие мы стали вдруг застенчивые! Лиия, я жду.
– Просто это личное и поэтому… – промямлила я.
– А ты по возможности опускай личные моменты, – подсказала она.
Эх знать бы как рассказать без них, если на личных моментах всё и закручено. А подумав немного, всё же решилась – ведь Марта стала близка мне как родная. Немного сбивчиво, спутано поведала о моём желании услышать комплимент, не зная о том, что у Максима оказывается дар чувствовать, когда от него кому-либо что-то нужно. Как пришёл он беседовать со мною в заготовительную и сорвавшись безумно обидел. Пыталась объяснить, с чего вдруг появилось у меня острое желание покинуть стаю, которое я, опоздай Максим буквально на час, осуществила бы. Про разговор с Максимом на следующий день, когда он объяснился со мною. Но рассказывать про поцелуй я всё же не стала – уж слишком личное.
– Вот пожалуй и всё, – закончила я свой рассказ. Марта отвернувшись к окну помолчала немного и со вздохом поднявшись произнесла:
– Да уж, наворотили вы ребятки. Сами себя запутали и барахтаетесь, как слепые щенята, распутаться не можете.
– Да уж объяснились вроде, распутались.
– Я не о том, – и видя мой вопросительный взгляд, только махнула рукой: – потом со временем поймёшь. Пойдём-ка лучше ополоснёмся, да чай попьём. Сегодня силушку я потратила, грязной чувствую себя, липкой.
Уже позже, сидя за столом и попивая чай, я спросила:
– Я вот заметила, что ты постоянно Создательницу поминаешь. Неужели веришь в их существование?
Марта на меня удивлённо на меня посмотрела:
– А я не верю, я знаю. Как же по-другому, если с ними поговорить можно, совета спросить.
Тут уж я ошарашено открыла рот:
– В смысле поговорить? И что они вот так запросто являются если позвать? Как привидения какие-нибудь?
Марта откинув голову, громко рассмеялась.
– Ну Лия, ну ты скажешь! – Она вытерла краем ладони слёзы выступившие от смеха. – Какие ж они приведения? Они ж Создатели наши! Боги!
– Угу, что-то эти Создатели ничем не помогали нам с мамой и советов не давали как спрятаться или куда уехать, чтобы нас оставили в покое.
– Так к ним же обращаться надо! Как ты думаешь, сколько оборотней проживает на планете? А их двое и не могут же они за всеми уследить! Да и чем меньше дар у оборотня, тем труднее им услышать его.
– Получается, они помогают только сильным мира сего? А слабые даром или у кого вообще его нет – так и мыкайтесь сами по себе?
– Нет конечно! Таким необходимо обращаться к Создателям рядом с местами силы, только и всего. Вот на территории нашей стаи например есть озеро, оно подпитывается подземным источником, вот с этим-то источником и поднимается сила.
– А какая она эта сила? Что из себя представляет?
– Это Лиюшка вроде энергетических потоков, которые есть в каждом из нас. Только я бы сказала в концентрированном, сыром виде.
– Вроде магии?
Марта опять засмеялась:
– Нет Лия. Нет никакой магии. Это только для фильмов и книжек придумано людьми. Просто в каждом живом существе есть энергетические потоки. У кого-то они слабые, у кого-то сильнее, бывают прямые, закрученные, упругие, вязкие, воздушные, рассеянные и много ещё различий, – она улыбаясь смотрела на меня.
– А ты говоришь у всего живого, получается и в растениях, животных и даже людях. Так? – Она кивнула, а я задумавшись продолжила – Ну а почему тогда люди не рождаются с даром как оборотни?
– Почему же, рождаются, – она с хитринкой в глазах смотрела на меня, – только управлять они не могут своими потоками. Есть конечно исключения, но они очень редки. Оборотни Лия, когда проявляется дар, долго и упорно учатся взаимодействовать не только со своими потоками, но и влиять ими на окружающий мир. Бывает и сотню лет будет пробовать, тренироваться – а толку мало. А у некоторых это получается легко. Так же как и во всём: языки допустим, кому-то даются легко, а некоторые будут годами учить, но толку ноль. Математика: кто-то щёлкает задачки как семечки, а кому-то два плюс два сложить трудно.
– Обидно, – я вздохнула.
– Почему же обидно? Во первых – надо найти, к чему у тебя действительно есть дар, ну а во вторых – не всем же быть учёными и художниками, строители, повара и разнорабочие тоже нужны.
Вот так всегда с Мартой – совершенно не понятное объяснит так, что и маленький ребёнок постигнет.
– Мартааа, – протянула я уже перед сном, лёжа на раскладушке.
– Оу.
– А такие места силы, есть в каждой стае?
– Нет Лиюшка. Уже нет. Раньше когда мы только перешли на эту планету, источников было больше, но они слабеют. И многие стаи сейчас расселились не по принципу– ближе к источнику, а по выгоде: месторождения, лес, водные ресурсы. Так что настанет время и источники совершенно иссякнут.
– Я помню мама рассказывала, что оборотни пришли с другого мира, но это только сказания. И вроде на нашей родной планете..
– Нет. – перебила меня Марта. – Это не сказания. Момент перехода – это 118 год по земному летоисчислению.
– Так это правда?
– Конечно. Мы пришельцы здесь, чужие на этой земле. Наш мир погибал. Планета наша – Эритея, больше Земли более чем в два раза, наверное уже была.
– И что же произошло? Почему мы здесь?
– А ты слушай и не перебивай. Нашу планету, как я уже сказала Эритею, населяли оборотни, зильфы и горуны. Это можно сказать результат творчества наших создателей. У оборотней – это брат и сестра Зандана и Аромон. У других созданий свои создатели, но их имён я уже не помню. Звезда нашей планеты – Кальпос, олицетворение жизни и смерти, погибала. И Создатели искали планеты с подходящией средой обитания. Первыми покинули Эритею – зильфы. Вторыми – все оборотни.
– А как покинули? На каких-то космических кораблях?
– Нет Леюшка, – Марта опять затряслась от смеха, но щадя меня, уже не хохотала в голос. – Создатели наши, разорвав пространственную материю, построили тоннель, переход, нечто вроде портала, как сейчас говорят. Таких порталов создано было 15 и открывались они в разных точках планеты – поближе к мощным источникам силы. Вот так мы и оказались здесь и живём бок о бок с людьми вот уже две тысячи лет.
Я потрясённая сказанным молчала.
– Что, вопросы закончились? – Марта утомлённая за день, уже вовсю зевала.
– Неет, – протянула я, – просто честно говоря не ожидала, что это не просто вера, теология, а факты. А почему оборотням нельзя показывать людям вторую ипостась?
– А это потому, что нам разрешили здесь поселиться на весьма жёстких условиях.
– Как это разрешили?
– Ну Леюшка, у людей ведь тоже есть Создатель.
– И они тоже могут вот так общаться со своим Создателем?
– Редко кто, но да, могут. Но сразу предупреждаю в веру людей нам строго настрого запрещено лезть! Это кстати одно из правил. Также нельзя показывать вторую ипостась, только отдельно взятые люди знают о нас. Категорически нельзя управлять людьми и вмешиваться в их жизнь! Поэтому ни в одной стране ты не найдёшь у власти оборотня. Мы можем только помогать людям. Наказание суровое за проступок по любому пункту – смерть. И не только оступившемуся, но всей стае, всему роду отступника. Вот так вот. А теперь я спать. Завтра опять в соседнее село пойду. Из людей в таких сёлах в основном пожилые живут, а они как сама понимаешь часто болеют. Спокойной ночи Леюшка, – Марта опять зевнула, поворачиваясь на бок.
– Спокойной ночи Марта, – уж я то теперь не известно когда засну, размышляя об услышанном.
Дни потянулись монотонной чередой. Марта попросила в её отсутствие не выходить никуда, даже за калитку. Поэтому я в силу своих возможностей и знаний помогала хозяйке. А уж когда совсем не оставалось занятий, сидела бестолково смотрела телевизор.
Прошло пять дней с момента нашего приезда к бабушке Варваре. Не зная чем себя занять, решила полить кусты смородины, малины и крыжовника в дальнем конце сада. Шланг туда не дотягивался и взяв ведро я таскала воду. Для чего? Сама не понимала, только сидеть без дела было невмоготу. Набрав очередное ведро, закрыв кран я, подхватив его, потащила по садовой дорожке, как совсем рядом раздалось:
– Давай помогу.
Я от неожиданности вскрикнула, попятившись назад, споткнулась и упала на попу, взмахнув ведром. Ледяная вода искристым веером выплеснулась, окатив меня с головы до ног и рядом стоящего мужчину, который так и застыл с протянутой рукой. Я подняла глаза и уставилась на Максима, который от неожиданности моих действий оцепенело смотрел на меня. Но длилось это буквально несколько мгновений. Он резко нагнувшись ухватив меня под мышками поднял на ноги.
– Не ушиблась? – Он вертел меня, осматривая.
– Нет, только испугалась.
Он повернул меня лицом к себе, схватил за плечи.
– Уже второй раз ты падаешь к моим ногам, – и видя мой возмущенный вид, спросил: – Почему ты так шарахаешься от меня?
Тут он опустил взгляд вниз и замер на моей груди. Намокшее платье плотно облепило её, а соски от ледяной воды превратились в две твёрдые горошины, которые сквозь мокрую ткань отчётливо просматривались. Мы оба застыли. От волнения охватившего меня сбилось дыхание, не хватало воздуха и дышала я отрывисто. Несколько тягучих мгновений и он медленно поднимает глаза, останавливаясь на моих губах. Я нервно облизала губы и это было словно стартовый сигнал. Он, схватив меня одной рукой за талию, рывком притянул к себе и его губы прильнули к моим. И опять не было нежности, а стремительный захват, проникновение его языка, быстрые ласкания, зовущие, требующие ответа. И я откликнулась, не могла не ответить. С всё большей страстью отвечая на поцелуй. В момент, когда он легонько прикусил мою губу, по телу пробежала дрожь наслаждения, руки мои с его плеч взметнулись к голове, зарываясь в его волосы. Его рука на моем затылке сильнее обхватила его, не давая и мнимой возможности отстраниться, второй рукой сильнее прижал к себе, словно впечатывая в своё тело. Не знаю чем бы всё закончилось, но сквозь хриплое его дыхание, своё прерывистое с тихими срывающимися стонами, услышала:
– Леруша, что у тебя случилось? Что за … Ооо, а что за молодой человек здесь у нас?
При первых же услышанных словах бабушки Варвары, я резко дёрнулась от Максима в сторону и опять чуть было не упала, но он успел поймать меня за талию, притянув к себе. Я вывернувшись из под его руки, всё-таки отскочила в сторону и хрипло обронив: «Пожалуй пойду переоденусь», стремительно помчалась по дорожке в дом. Пройдя в маленькую спаленку, открыв дверцы шкафа спряталась за ними, стянув мокрое платье прижалась обнажённой спиной к стене и прижала ладони к горящим щекам. «Ох Создательница, что же я творю! Лечу как мотылёк на огонь. С каждым взглядом, с каждым прикосновением к Максиму – всё ближе к пламени. А поцелуй! Это же просто стремительный бег по направлению к пропасти!» Застонав я опустилась на пол, тихо покачиваясь ругала себя, а со двора слышны были голоса Максима и бабушки Варвары. Послышался шум подъехавшего автомобиля и я встрепенувшись, вскочила на ноги, выдернув из сумки первое попавшиеся платье, одела. Захватив мокрое платье помчалась в пристройку к дому, умывшись я привела свой вид в относительным порядок и отдышавшись вышла из пристройки. По дорожке, по направлению к дому шли Марта и Алексей. Вид у обоих был хмурый. Глаза у Марты были красные, словно она плакала и только их вытерла.
– Привет сестрёнка, – обнял меня Лёша. – Как ты?
– Нормально. – Я нахмурилась – Лёш, что случилось?
– Пойдём, соберём ваши вещи, надо ехать, – он не ответив мне, ухватил меня за локоть и повёл в дом. Сборы много времени не заняли, так как мы с Мартой вещи-то свои и не раскладывали, живя в ожидании отъезда. Подхватив сумки и чемодан, брат пошёл на выход, меня же последовавшую за ним остановил вошедший в дом Максим:
– Лия, подожди. Нам нужно поговорить.
Я посмотрела в сторону двери, но Лёша уже вышел, а я так осталась стоять посреди комнаты избегая смотреть на Максима. Он же прошёлся по комнате, остановился и запустив ладонь в волосы взъерошил их. Посмотрел на меня, обведя взглядом, и вспомнив о чём-то со словами: «Подожди. Сейчас», вытащил из кармана рубашки цепочку. Подойдя ко мне со спины перекинул мою ещё влажную косу на грудь, одел цепочку и застегнул замочек. Наклонившись к уху, прошептал: «Возвращаю». Я взяла в ладонь висящий на цепочке кулон-артефакт подаренный Алиной, сжала его и также тихо прошептала: «Спасибо». Максим положил свою ладонь на мою шею сзади и медленно, словно нехотя убрал её, переложив мою косу обратно на спину отошёл. Я хотела обернуться, но он остановил:
– Подожди. Постой так. Хотя нет, присядь пожалуйста.
Я прошла к дивану и усевшись выжидательно на него посмотрела.
– Лия мои люди нашли твою мать. – И прежде чем сорвались мои вопросы, продолжил: – Они опоздали. Она мертва.
Я неверяще смотрела на него. Словно что-то ужасное было только что произнесено, безумное, но это не относится ко мне, это сказано кому-то другому, не мне!
– Лия, прости. Её убили.
Мой мир обрушился, разлетелся на осколки: сверкающие сотнями граней, режущими душу, впивающимися в неё. Окружающая реальность перестала существовать для меня и осталась лишь пустота. Я замерла, ничего не слыша и не видя. Пустота. Здесь хорошо, здесь не больно, здесь тихо и спокойно. Кто-то попытался поднять меня на ноги, но разве это возможно? Меня куда-то несли, но всё это было не со мною. Мой самый родной человек на свете, единственный родной и самый близкий, моя мамочка. Неужели я больше не увижу тебя? Не вскину на тебя глаза ища улыбки или одобрения, не почувствую твоих пусть и отрывистых, но таких дорогих объятий? Нет? Тогда пусть будет пустота. Здесь, в себе. Ведь в том мире нет никого, не осталось. Там только чужие. Метавшееся от боли сознание медленно гаснет.
ГЛАВА 14
Валлия
«Я б навеки пошёл за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить»
Сергей Есенин
Я стояла на крыльце и всматривалась в чернеющий лес. Ветер порывами бросал в меня колючие снежинки, зябко поёжившись, передёрнула плечами и поплотнее запахнула края шали накинутой на плечи. Марта с утра обернувшись рыжей волчицей ушла на охоту, но до сих пор не вернулась. От мороза, пальцы, сжимающие края шали окоченели, и я всё же вернулась в дом. В сенях стряхнула снег, повесила шаль и прошла в комнату. Подошла к камину и закинула пару поленьев в словно засыпающий огонь, кочергой разворошила пламенный улей. Искры огненными пчёлами разметались по чреву камина. Присев на пушистый коврик напротив, я смотрела на огонь. Мне нравилось сидеть так вечерами, огонь словно сжигал весь негатив моих мыслей.
Вот уже более трёх месяцев я живу здесь, в становке, маленьком поселении в окружении леса. Скорее всего раньше, мне бы показалось здесь скучно – уж слишком маленькое здесь население и по большей части замкнутое. Из шестнадцати домов заселены двенадцать и те находятся на хорошем отдалении друг от друга. А уж более– менее общались только восемь оборотней, остальные совсем уж закрылись ото всех. Как я сюда попала, какими путями дорогами доехала, не помню. Потом уже Марта рассказала, что привёз нас Алексей. И они вдвоём с Мартой не отходили от меня те две недели, которые покрыты для меня завесой небытия, потому как провела я их в какой-то прострации. Но, постепенно, благодаря их стараниям я начала замечать и обращать своё внимание на окружающий мир. Потихоньку оттаивая. Последним шагом к моему возвращению стал выплеск всех обид, боли от потери родного человека в объятиях Лёши. Брат тогда усадив меня к себе на колени, качал как малого ребёнка и обнимая что-то шептал, гладил по голове успокаивая. И теперь я не только знаю, но и чувствую его, как и он меня. В тот день мы действительно сроднились, поняв и приняв друг друга в качестве брата и сестры. Через пару дней Лёша уехал, а у меня потянулись монотонные будни, но мне они были не в тягость, а наоборот, радовали отсутствием общения кроме как с Мартой и совсем уж изредка с соседями. Но и работой меня она не обделяла. Помимо дел по хозяйству, я занималась также заготовкой трав. Под это дело мне даже выделили маленький пустующий домик. Женщины, жившие здесь всю весну, лето и осень собирали редкие дикие травы, тем более росшие неподалёку от озера силы и с очередными завозами продуктов и заказанными вещами травы те забирали, но и здесь скопился довольно таки большой необработанный запас сырья. Так что, переделав дела в нашем с Мартой домике я отправлялась в соседний, где по привычке включив радио, принималась сортировать травы, ягоды, коренья и цветы.
Раньше я всё же не до конца понимала значенье слова – воля. А здесь я дышала ею и наслаждалась, часто, подолгу бегая волчицей по лесу. Осень для меня была внезапной, ведь её медленное, неторопливое прибытие я пропустила. Первый раз обернувшись уже здесь в становке и зайдя в лес я ощутила её – осеннюю волю, как бы банально это не звучало. Она была во всём: в прелых листьях щедро политых дождём и пряно-кисловатом запахе исходящем от этого жёлтого ковра, в обнажающихся деревьях и кустах и в этом золото-бронзовом дожде из осыпающихся листьев. Здесь воля была своя – та, которую можно было прочувствовать, вдохнуть, ещё чуть-чуть и она была бы осязаемой. Сейчас здесь воля зимняя и тоже очень насыщенная на ощущения. Деревья, стоит отойти немного в лес растут густо, сплошной стеной, а темнеет рано. Поэтому я до сих пор побаиваюсь заходить глубоко в лес. Как молодой волчонок далеко не забегаю, но пока мне и этого хватает.
Я почему-то думала, что Максима здесь, в становке, я не увижу, если только не случится нечто совершено неординарное. Но, я ошиблась. Первый раз он приехал через месяц нашего прибывания здесь. Второй – ровно через месяц. И оба раза я трусливо поджав хвост убегала в лес, бродила там до тех пор, пока высоко, в почерневшем бархатном небе не загорались звёзды-светлячки. Я прекрасно понимала, что нам необходимо поговорить, вернее мне узнать. Узнать как умерла мама, кто стал виновником потери моего родного человека. Но я не могла пересилить себя, откладывая разговор на следующий раз. И он представился.
Конец ноября выдался морозным. Уже в сумерках я, вернувшись из леса, с наслаждением залезла под горячий душ. Отогревшись, кинула перед камином большой пушистый плед и уселась на него с большой кружкой горячего, травяного чая. Так как время близилось к ночи, то и одела я ночную рубашку, а поверх неё накинула длинный халат. Усевшись, тряхнула головой, и мокрые волосы рассыпались по спине. Попивая чай и ведя тихую, неторопливую беседу с напряжённо пыхтящей Мартой наслаждалась поздним вечером. Марта сидела тут же, в кресле под мягко светящим торшером и вязала. Вернее пыталась вязать. У неё что-то не получалось, петли путались и она распустив их начинала сначала и так раз за разом, вечер за вечером. Я у неё как-то спросила, что такого интересного она хочет связать, раз столько усилий прикладывает. Оказалось варежки. Обычные варежки, но дело было в том, что вязание ей никак не давалось и по её словам она уже не первый год мучается с этим, для неё не подвластным рукоделием. А на мой вопрос: если у неё никак это не получается, зачем она мучается, ведь можно попросить ту же живущую по соседству Дарью, которая её и пыталась обучать вязанию, ну или купить? Марта ответила, что сам процесс её успокаивает. Ну, ну, я усмехнулась наблюдая за её кривляниями:
– Да чтоб тебе провалиться! Нет, ну не в прямом же смысле! Вот куда понесло эту петлю? Вооот, теперь прям хорошо. Уже практически закончила, кривенько правда, так это у меня фасон варежек будет таким. – Слышалось от неё. И раз за разом закончив одну варежку, кривенькую, косую, она полюбовавшись на неё, на следующий день беспощадно распускала и начинала заново.
Сидя одним из вечеров перед весело пляшущим огнём в камине и наблюдая за вяжущей Мартой, мне пришла в голову замечательная идея подарков. Ведь можно навязать всем шарфов, шапок и варежек аккурат к «Новому году». Поэтому попросив соседку Дарью меня обучить и заказав пряжу, я тоже временами вязала, но в отличии от Марты, данный вид рукоделия мне дался легко и изделия из-под моей руки выходили лёгкими, ровненькими. Поэтому для подарочных изделий я выбирала вязку сложную, со множеством рельефных узоров.
Вот так мы и сидели тем вечером. Я уже пару раз зевнув, подумывала лечь спать, как с улицы донёсся какой-то шум, к дому кто-то подошёл, вошёл в сени и шумно топая, видимо стряхивая снег, начал раздеваться. Марта поднялась и направилась встречать гостя, я же принюхавшись поняла – Максим. Вот теперь уж точно от разговора уйти не получится. Вставать не стала, а лишь отвернулась к камину и обхватила колени руками. По полу прошёлся холодный поток воздуха и послышались голоса: Марты приглашающий Максима на кухню поужинать и его отказ, но соглашение выпить травяного чаю с мёдом. Максим прошёл в зал, присел в кресло, где только что сидела Марта:
– Здравствуй Лия. – Голос спокойный, с так волнующей меня хрипотцой.
Я повернув голову качнула ею:
– Добрый вечер Максим. Что-то случилось?
– Нет. Почему ты так решила? – Он приподнял в притворном удивлении брови.
Я демонстративно взглянула в окно. С моего ракурса виднелось только чёрное небо усыпанное звёздами.
– Просто поздно уже.
Он откинулся на спинку кресла, вытянул и скрестил в лодыжках ноги, а руки закинул за голову, прикрыл глаза. Я же воспользовавшись возможностью, рассматривала его.
– Дел много было. – Помолчав немного, добавил – Необходимо было привезти сюда продукты, вещи заказанные, да и поговорить кое с кем необходимо. Давно уже, – тут он распахнул глаза и пристально на меня посмотрел, я же свой взгляд отвести не успела, так и сидели мы некоторое время, не отводя взгляды друг от друга, в тишине нарушаемой треском поленьев в камине и доносившемся шуме с кухни. В комнату вошла Марта и я резко отвернулась. Поставив на маленький столик рядом с торшером большую кружку ароматного чая, вазочку с печеньем и мёд, Марта спросила:
– Максимушка, а ты пока шёл к нам, не заметил случаем, в окнах соседнего дома свет горел?
Максим шумно отпивая чай кивнул:
– Да, горел.
– Ох как хорошо. – Марта схватила своё вязанье и направилась на выход. – Вы тут посидите немного, схожу я быстренько к Дарьюшке, пусть покажет, где я тут в своём «шедевре» напортачила.
Несколько минут было слышно, как Марта в сенях одевается, скрип двери и всё стихло. Я так и сидела, обхватив руками колени, не решаясь заговорить, трусливо отдавая это право Максиму. В тишине резко раздался жалобный скрип кресла, видимо он поменял позу и через несколько минут спросил:
– Лия если ты не хочешь сегодня разговаривать, я приеду в другой раз.
Я мотнула головой.
– Расскажи как она … – Я так и не смогла закончить фразу. – Кто это сделал?
Он вздохнул:
– Твоя мать не захотела принимать от меня помощь, мне кажется она ни от кого бы её не приняла. Когда мои люди всё же вышли на её след, в небольшом городке Архангельской области, она уже была мертва. По порезам на платье и уже затянувшимся ранам они установили, что это были глубокие ножевые ранения. Их было множество и наносились они быстро и специальным оружием, поэтому даже если бы мои люди её нашли раньше, помочь бы всё равно не смогли. Чтобы не было проблем и о нарушении регистрации не сообщали в стаю, откуда твоя мать, они быстро договорились о кремации. Вещи в квартире, которые представляли хоть какую-нибудь ценность, собрали и привезли. Так что ты в любой момент можешь их забрать. Прах по закону они забрать не могли и его направили в ту же стаю Серебрянных. Уже после того как ты приехала сюда, этих наёмников удалось вычислить. Оружие, находившееся у них, доказывало их принадлежность к этому преступлению. Лия твоя мать отомщена.
Я сидела отвернувшись от него. По щекам катились слёзы. Дрожащим от сдерживаемых рыданий голосом, не поворачиваясь к нему, спросила:
– Почему прах отправили в стаю? Я не имею право его забрать?
– Чтобы забрать его, тебе необходимо было в тот момент находится в том городке. Но, ты в любой момент можешь приехать в стаю матери и написав прошение альфе стаи, забрать урну. Когда будет возможность и ты захочешь, я тебя отвезу.
– Ты смог узнать, что им нужно? Неужели из-за какого-то кулона-артефакта можно вот так просто убивать? – Я повернулась и вопросительно на него посмотрела. Он нахмуренно смотрел в ответ, покачал головой.
– Дело не в артефакте.
– А в чём? – Я отпустив колени повернулась к нему. – Что им нужно?
– Им нужна ты Лия, а вот для чего – я не знаю, именно поэтому я расспрашивал тебя о вашей жизни, пытаясь понять.
– Я не знаю. Ничего не знаю! – Остановившиеся было слёзы, опять потекли по щекам. – Я и об этом долбанном артефакте только уже от тебя услышала! – Прокричала я. И уже отвернувшись, тихо добавила – Мама мне ничего не рассказывала. Отец тем более, приезжая он со мною не разговаривал, он даже не смотрел на меня. Один только раз заговорил со мною и то сказал что-то вроде того что если бы не я, всё сложилось бы по другому.
– Что он сказал? – Максим резко наклонился в мою сторону.
Я мотнула головою и опять повернулась к нему – Не сейчас. Скажи, где мамины вещи?
Несколько мгновений он сидел, наклонившись в мою сторону и по напряжённой позе было понятно, что он хочет, чтобы я повторила слова отца, но передумав сел облокотившись на спинку кресла.
– Они в «Красном» доме. В следующий приезд сюда я или Алекс можем привезти их.
Я кивнула.
– Ты сказал о каком-то специальном оружии, что они использовали?
– Это специальные ножи. Я не думаю что сейчас время для объяснения специфики их конструкции.
Я опять отвернулась.
– Лия. Я перед тем как сюда ехать разговаривал с сестрой и обронил, что возможно увижу тебя. Она очень просила о разговоре с тобою. И если ты хочешь. Вернее я не уверен, захочешь ли ты сейчас…
Я понимала, что с его стороны это хороший тактический ход – переключить моё внимание на разговор с Алиной. Ну и плевать! Когда ещё представится возможность поговорить с нею? Тыльной стороной ладони вытерла слёзы:
– Но ведь уже поздно?
Он хмыкнул:
– Поверь не для тебя. Ты ей хоть среди ночи, хоть рано утром позвони – она будет только рада этому. – И он встав вытащил из кармана джинсов телефон. Я вскочила, халат раскрылся открывая ночнушку, волосы растрепались, но я на это не обратила внимания в нетерпении схватила протянутый телефон и пошла в спальню, разговаривать с Алиной в его присутствии не хотелось. Но перед тем как нажать на вызов, обернувшись спросила:
– А ей наш разговор не навредит? Вдруг вычислят с кем она разговаривала?
Максим покачал головой:
– Нет. Вызов с моего номера, а у меня на телефоне хорошая защита. Сегодня её соседки ушли на какую-то вечеринку, так что в доме она одна, и подслушать её некому. Можете свободно поговорить.
Разговор у нас получился долгим, едва отзвучало приветствие, я услышала слова сочувствия моей потере. Максим рассказал ей о смерти моей мамы, так же как и мне, ещё в середине сентября. Алина говорила сбивчиво и не было формальных слов, в какой-то момент я поняла, что она плачет также как и я. И я делилась с ней воспоминаниями: смешными и не очень случаями из моей жизни, ещё той, где она была жива и то, какой она была: небольшого роста, стройная, с роскошными длинными волосами и серебристыми прядками начинающимися у висков. Ещё будучи маленькой, наблюдая как мама переодевается, я мечтала быть похожей на неё, но увы, мечты так и остались мечтами: в бёдрах я намного шире и грудь у мамы была маленькая, аккуратная, у меня же намного больше и мне самой не нравится ни размер ни форма. В памяти всплывали моменты, о которых я давно позабыла. Время пролетело быстро, и нехотя попрощавшись, мы завершили разговор. Выходя из спальни, даже стало немного стыдно перед Максимом, как бы он там ненароком не уснул. Но вопреки ожиданиям Максима ни в зале, ни в доме вообще не оказалось. Выйдя в сени я накинула шаль, сунула ноги в сапоги и вышла на крыльцо, гадая куда же он мог пойти. Но он стоял тут же – облокотившись на столбик крыльца и словно не замечая пронизывающего ледяного ветра смотрел на чёрную громаду леса. Заслышав мои шаги медленно обернулся, я протянула ему телефон.
– Спасибо.
Он кивнул.
– Лия завтра постарайся вспомнить всё, что говорил тебе отец, может ты вспомнишь невзначай оброненные фразы, всё что сможешь и расскажи Марте. Хорошо? Сейчас она придёт, я кинул зов.
– Что ты кинул?
Он убрал телефон в карман и вскинул голову.
– Иногда я забываю – насколько ты мало знаешь о сородичах. – Он усмехнулся. – Я как альфа стаи на ментальном уровне могу кинуть зов любому волку или волчице своей стаи.
– А мне?
– Нет Лия, твою волчицу ни я не слышу, – он поднялся на пару ступенек, так что сейчас наши лица оказались на одном уровне, – ни она не слышит моего волка. Благодаря вот этой, – он протянул руку к моей шее и подцепив шнурок, вытащил мой крестик-артефакт, – занятной вещице. – Он обхватил крестик и сжал в кулаке, в этот момент меня словно опалило жаром, в голове раздался звон, словно рядом ударили в колокол. От неожиданности я отшатнулась, обхватив руками голову, Максим тут же отпустил артефакт, словно тоже что-то почувствовал. Несколько мгновений он так и стоял с протянутой рукой, но словно опомнившись опустил руку и спустившись со ступенек отошёл от крыльца. Стоило ему выпустить артефакт из руки, как всё мгновенно прошло, словно и не было, только показалось. Опустив руки я ещё тяжело дышала, хотя разрывающий сознание звон тоже мгновенно стих. Максим стоял внизу и смотрел на меня, жаль, что луну сейчас заслонило облако и я не могла увидеть выражение его лица. Тишину морозной ночи нарушил издалека доносящийся хруст сминаемого снега – это, скорее всего Марта возвращалась от соседки.
– Иди в дом Лия. Замёрзнешь.
– Ты сейчас поедешь обратно?
– Нет. – Он посмотрел на лес. – Хочу размяться, поохотиться, привести мысли в порядок. Спокойной ночи Лия. – И развернувшись, направился в сторону окраины посёлка.
– Удачной охоты Максим. Спасибо. – Сказала это тихо, даже не надеясь, что он услышит, но я ошиблась. Он остановился, обернувшись посмотрел на меня и кивнув пошёл дальше.
