Текст книги "Артефакт оборотней (СИ)"
Автор книги: Василина Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)
– Источник познакомился с тобою. – Увидев, как я недоверчиво на него посмотрела, пояснил – Как бы это удивительно не звучало, но другого объяснения у меня нет. Сила источника, а может соприкосновение с сущностью Создателей даёт вот такой вот успокаивающий эффект. По идее здесь, под землёй, не может быть такой комфортной температуры, но она есть, причём все оборотни чувствуют себя комфортно. Даже медведи, которым нужен более холодный климат. Осмотрись: здесь есть вытяжки, но для такого свежего воздуха их явно не может быть достаточно, тем более, что здесь не работает ни один электрический прибор, соответственно невозможно поставить мощных вытяжек, но воздух-то свежий. – Подмечая за его словами эти удивительные свойства, я прониклась чувством предстоящего таинства и даже глаза прикрыла. Только ненадолго – уже минут через пять тяжёлая портьера приподнялась, пропуская обычного оборотня-волка.
– Добрый вечер, – произнёс он с лёгким акцентом, – позвольте представиться – Улзий. – И посмотрел на меня.
– Валерия, но для оборотней – Валлия, – ответила и мужчина с улыбкой кивнул, перевёл взгляд на Максима.
– Максимильян, – мужчины пожали друг другу руки и рассевшись в кресла, с которых мы поднялись, когда вошёл Улзий, сам он сел за стол и только после этого спросил:
– Что вас связывает?
Я уже открыла рот, но Максим опередил:
– Пара.
– Но я не чувствую связующих уз. – Удивлённо осмотрел нас.
– Да, уз ещё нет, мы узнали об этом буквально перед отъездом в храм.
– Позвольте пожалуйста документы. Извините, я просто запутался. – Взял протянутую Максимом папку, пролистал и удивлённо на нас посмотрел – Вы женаты уже фактически восемь месяцев и…
– Да. Это надо пояснить: дело в артефакте моей жены, который она не снимала.
– Позвольте взглянуть. – Он встал и прошёл ко мне. Я вытащила из-за ворота крестик и продемонстрировала его на своей ладони не снимая. – Потрясающая работа. Завязка на крови и, – он втянул воздух, слегка наклоняясь ко мне, на что Максим напряжённо привстал с кресла, весьма удивив меня, – блокировка. Потрясающая защита. От кого же вас прятали? И чья это работа?
– Я не знаю чья работа, но крестик мне одели после того как проснулась моя волчица.
– Я̀ знаю. – Ответил Максим, и я удивлённо на него посмотрела. Так и срывался с языка вопрос: откуда? но я промолчала.
– Что ж. Если вы готовы раскрыть секрет… – Он вернулся за стол. – Мне нужно поинтересоваться у вас, – он взглянул на меня – готовы ли вы пройти обряд мистерии и будут ли присутствующие кроме вас и жреца?
– Эм, а что это за обряд? – Спросила я настороженно.
– Обряд открывания тайн, как душевных, так и телесных.
Я перевела немного потерянный взгляд на Максима, тот увидев моё замешательство, недовольно взглянул на Улзия и пояснил мне:
– Собеседование Лия, это всего лишь собеседование. И ты можешь отказаться…
– Да, – его перебил этот нехороший оборотень – Но тогда вы, получается, зря потратили время, приехав сюда, да и возмещение денежных средств храму…
– Лия, послушай, – перебил того Максим и встав с кресла присел передо мною на корточки, успокаивающе сжав мою ладонь, – если ты сомневаешься, мы можем приехать позже или во время собеседования ты можешь не отвечать на некоторые вопросы. Поверь – никто тебя заставлять не будет.
Посмотрев на Максима, я поняла: приняла правильное решение, попросив его присутствовать, потому что сейчас точно знала – без него не справлюсь.
– Если ты будешь рядом, я согласна, – тихо произнесла я.
Несколько секунд он смотрел мне в глаза, отчего моё сердце тревожно замерло, но всё же ответил:
– Буду. Ничего не бойся. Я буду рядом. – Ещё секунда, не разрывая зрительного контакта, пожал ободряюще мою ладонь и поднявшись уселся обратно в своё кресло. Только после этого я посмотрела на Улзия и была удивлена той доброй улыбке, которая была адресована нам, даже его глаза как-то по-отечески улыбались, словно он специально спровоцировал нас.
– Ну что ж. Максимильян, я должен вас известить, что вам придётся принести клятву.
– Да, – он кивнул, – я в курсе и знаю эту клятву.
– Даже так? – Брови Улзия удивлённо приподнялись. – Я бы очень хотел с вами поговорить после завершении мистерии, если вы конечно не будете против.
– Я думаю нам с вами в любом случае необходимо будет многое обсудить. – Брови жреца после слов Максима приподнялись ещё выше, на что он пояснил – это касается защиты моей жены.
– Вот как, что ж давайте приступим и я постараюсь помочь вам.
Поднявшись, он прошёл к противоположной стене, приподнял ещё одну портьеру и пригласил пройти с ним.
В этот раз мы миновали ещё один узкий тоннель, на стенах которого красиво горели развешенные факелы: словно мы попали в средневековье. Войдя следом за нашим сопровождающим в ещё одну небольшую комнату-пещеру, услышали:
– Прошу вас разуться, можно скинуть лишнюю одежду, что бы вам было комфортнее. Направо загля̀ните – бытовая комната, а как будете готовы проходите сюда, – он указал ещё на одну портьеру, – я буду вас ждать, – и улыбнувшись удалился оставив нас с Максимом наедине. Сглотнув я заозиралась по сторонам, но тут же попала в объятия Максима.
– Тише, тише. – Он схватил меня за руки и подняв ладони сжал их. – Ты так волнуешься, что даже руки ледяными стали. Я же сказал: ничего не бойся и не стесняйся, если что непонятно просто спросишь у меня. Хорошо? – Дождавшись моего кивка, и когда я облегчённо выдохнула, посоветовал – Советую заглянуть в бытовую комнату, сходить в туалет и умыться.
Последовав совету и совершив все процедуры я разувшись прошла за указанную Улзием портьеру, пока Максим ушёл в бытовую пещеру, как я окрестила её для себя. Оказавшись в просторном помещении в центре с пушистым ковром и раскиданным по нему разнокалиберным подушкам, я нерешительно замерла на месте, наблюдая за тем, как жрец зажёг свечи в высоких подсвечниках, стоявших по углам лежащего ковра, расставляет на столике стаканы, что-то наливает в кувшин и ни разу при этом не оглянувшись на меня, хотя я была уверена: он заметил моё присутствие. Только после того как вошёл Максим и остановился рядом, Улзий посмотрев на нас, улыбнувшись сказал:
– Проходите Валлия, присаживайтесь, а мы с молодым человеком подготовимся к клятве.
Пока я устраивалась на ковре, мужчины разделись до пояса и полоснув себя по ладоням подготовленным ножом, отчего я охнула, сцедили кровь в стоящий на столике кубок. Обработав уже начинающие затягиваться раны, жрец несколькими быстрыми движениями смешал жидкость в сосуде и отлил немного крови в другой кубок, а дальше обмакивая кисточку, нанёс своеобразные руны на грудь и горло Максиму, затем себе и они затянули монотонную словно молитву, клятву. Я заворожено наблюдала за ними, словно передо мною развернулось языческое действие из прошлого: вот они смотрели друг на друга, затем повернувшись ко мне произнося последние слова на незнакомом языке, опустились на одно колено и последним словом выдохнули Валлия. Я думала клятва принесена, но нет: жрец поднявшись, добавив во второй кубок со смешанной кровью жидкость и поднёс его мне:
– До дна Валлия. Прими клятву, заверши сакральным испитием.
Подрагивающей рукой взяв кубок, я понюхав содержимое определила настой трав с запахом крови, закрыв глаза решительно выпила содержимое и протянула кубок обратно.
– Умница. Клятва принесена, можно приступать. Максимильян присаживайтесь.
Жрец сел напротив меня на расстоянии примерно в полтора метра, Максим рядом, но не прикасаясь ко мне и начался допрос, по другому это назвать сложно. Хорошо, что это касалось только напрямую дара, но и связующих неприятных моментов было много, например: почему меня родители не зарегистрировали как родившуюся с даром «зеркало», где отец, мать, при каких обстоятельствах была убита. Здесь мне очень помог Максим, оборвал расспросы жреца, пообещав, что подробнее всё ему расскажет сам, уже наедине. Благодарно взглянув на Максима, начала дальше отвечать, пока тема наконец не коснулась того, о чём бы я предпочла забыть навсегда, о чём я всеми силами пыталась забыть, но так и не смогла.
– Валлия, расскажите мне пожалуйста, всё о своём сне, в котором вы слышали голос Создательницы. Только если можно очень подробно, именно детали помогут мне сформировать для вас предстоящие процедуры перед посещением колодца силы.
Не видя никакого подвоха, я, припоминая всё – рассказала, даже неожиданно для самой себя, вспоминая те моменты, о которых совершенно забыла. Сейчас же рассказывая, я словно вновь ощутила то дикое желание, с которым я тянулась к серебристой, сверкающей капле, чувствуя, что она часть меня, она – это я! Тот момент, когда я рвалась к ней, проступающие на моих руках чёрно-серебристые руны, которые не позволяли мне это сделать: наливали свинцовой тяжестью руки. Момент, когда я пыталась исхитриться и боком подойти к манящей меня субстанции и вследствие чего уже на всём теле словно опутанном неприятной, липкой паутиной проступили те же самые руны.
– Всё тот же женский голос, – продолжила я свой рассказ, – Пообещал мне, что поможет и что мне рады. Вот и всё. Потом я проснулась. – Я обеспокоенно посмотрела на Улзия, ожидая его вердикта: что меня ждёт, смогу ли обучиться своему дару, пользоваться им? Только он отвернувшись и смотря на ровное пламя свечи, молчал. Минута, две, три, мы сидели в тишине: жрец обдумывал услышанное, а мы с Максимом смотрели друг на друга. Я сама протянула ладонь и коснулась его. Максим обхватив её, ответно, ободряюще пожал, но смотрел словно сквозь меня.
– Знаете Валлия, – стоило услышать голос жреца, мы разомкнули ладони и внимательно на него посмотрели, – что означают руны на вашем теле во сне?
– Нет, – я мотнула головой, – я так понимаю это то, что блокирует мой дар.
– Да, вы совершенно правы. Но у них есть значение. Я предвижу, что подниму сейчас очень тяжёлую для вас тему, но вы должны знать: причину и последствия.
Сглотнув, я напряжённо ответила:
– Я готова.
– Дело в том, что девочек рождённых с даром «зеркало», очень оберегают, потому что им нельзя вступать в интимные отношения до 21 года. Вы об этом знали?
– Нет, – выдавила я из себя. Да и откуда мне было знать, если я и о даре-то своём узнала совершенно случайно? Но естественно эту мысль я озвучивать не стала.
– Если до этого возраста девушка лишается невинности, то она и лишается большей части своего дара. Именно это и означали руны на вашем теле. Если бы это произошло добровольно, то руны были бы серебристого цвета, а у вас они чёрно-серебристые и это значит, что вы лишились невинности насильственным способом.
Я сидела закрыв глаза, тело словно закаменело, а перед глазами мелькали картинки как меня тринадцатилетнюю девчонку, привязав к кровати, лапает грязными руками здоровый мужик. Его вонючий, слюнявый рот обхватывает мою ещё по-девичьи маленькую грудь, облизывая и кусая её, его вонючий член, которым он касался моего лица размазывая по нему градом катившиеся из глаз слёзы, вспышка боли, огненным потоком разлившаяся по всему нутру, которое рвал мужской орган, крики, сквозь кляп, безумные крики…
Очнулась я у Максима на руках, непонимающе посмотрела на его склонённое ко мне лицо, его глаза в которых плескалась боль? Непонимающе осмотрелась и в это же мгновение память сбивающим потоком вернулась ко мне. Я задёргалась, пытаясь освободиться от объятий Максима: «Создательница, он теперь всё знает!». Зная насколько омерзительно случившееся со мною, я сейчас не могла, не хотела на него смотреть! Задёргавшись ещё сильнее, тихим шёпотом попросила:
– Пусти! Пусти, пожалуйста!
– Лия, посмотри на меня!
– Нет. Пожалуйста, нет. Не сейчас. Отпусти меня. – Отбиваясь, шептала, периодически смахивая текущие по щекам слёзы. Стоило мне всё-таки освободиться, как выскочила из этой пещеры и промчавшись в бытовую, плотнее задёрнула за собою портьеру и опустилась на пол. Оперевшись спиной о каменную стену, я стараясь сдерживать рыдания, пыталась успокоиться. Понимая, что сейчас не время, мне просто надо успокоиться и засунуть эти воспоминания обратно, как можно глубже, дальше! Не ворошить их! Кое-как продышавшись, я долго умывалась, приводила себя в порядок, наконец поняла: дальше тянуть уже нельзя. Всё равно мне придётся отсюда выйти. Зато потом, когда наконец пройдёт это безумное собеседование, меня уведут на подготовку и не придётся, хотя бы какое-то время встречаться с Максимом глазами. «Создатель, что же он сейчас чувствует ко мне? Ведь это всё противно, гадко!». Встряхнулась: «Не сейчас! Не думать! Зато у него будет время обдумать услышанное, и у меня надеюсь» Кое как совладав с собою, вышла и столкнулась с Максимом.
– Лия, – он попытался притянуть меня к себе, но я тряхнув головой, отстранилась.
– Всё в порядке, правда. Надо закончить собеседование. – Я решительным шагом направилась обратно, уселась на ковёр, дождалась пока Максим усядется рядом и наступит тишина. Не смотря на жреца, обронила:
– Извините, я случайно углубилась, как вы надеюсь понимаете, в не самые для меня светлые воспоминания. Да, вы правы: девственность я потеряла насильственным способом. В тринадцать лет. Это был обычный человеческий мужчина, – я роняла слова в гулкой тишине пещеры. Тишину нарушало лишь дыхание мужчин, и я всё же решилась продолжить, скорее уже для Максима – К сожалению это было сильным потрясением для детской психики, которое вызвало быстрое и немного неправильное пробуждение волчицы. Я вообще до недавнего времени считала свою волчицу немного дефективной, впрочем, как и себя. Хорошо, что мне на жизненном пути встретились те, кто смог уверить меня, что я ошибаюсь, научили меня смотреть на жизнь открыто, не пряча глаз и не забивая сознание моей девочки в самый дальний угол. Да и если бы не своевременная поддержка мамы, я бы наверное не смогла жить после случившегося. – Закончив, я так и сидела опустив глаза. Тишина из лёгкого покрывала с каждой минутой превращалась в много килограммовый полог, давивший на плечи, грудь, сознание, пока наконец жрец не разорвал эту гнетущую обстановку:
– Я должен вас предупредить: возращение дара, при условии, что лишение девственности было добровольным – весьма болезненно. Женщины, которые проходили эту процедуру, а их было крайне мало, так как подобный дар довольно редок, они делясь впечатлениями, рассказывали, что их словно опускали в кипящее расплавленное серебро, оно растекалась по их кровеносным сосудам, принося сильную боль. Что же касается вас, то я не могу вам сказать, что вас ожидает и в теории дар вообще нельзя вернуть. Таких случаев я не знаю. Но вы сами сказали о словах Создательницы об обещании помощи, поэтому, – он развёл руки, – всё решать сейчас вам.
– Те женщины, которые приходили с таким же даром. Он, он вернулся? И насколько он важен? – Пристально наблюдала за лицом жреца, боясь упустить малейшие изменения его мимики.
– Важен? Этого к сожалению я не могу вам сказать. Потому что если вы откажетесь, то данная информация не будет иметь для вас значения. К тем женщинам дар вернулся, я бы сказал в большем качестве, нежели был до этого. Но если не пройти процедуру, то вы ничего не сможете передать своим детям. Вы останетесь последней носительницей дара.
– Лия, – услышала из-за спины голос Максима, – не делай поспешного выбора. Ты сейчас можешь вернуться и всё хорошо обдумать.
Отвернувшись, и взглянув на пламя уже давно оплывшей свечи, я поняла: не смогу потом простить себе, что даже не попыталась! И если у меня когда-нибудь будут дети, как я посмотрю им в глаза? Решительно взглянув на Улзия, твёрдым голосом произнесла:
– Я согласна. – И сразу же рывком поднялась. Повернувшись твёрдым, уверенным взглядом, посмотрела на Максима, он покачал головой, но промолчал.
– Что ж пойдёмте со мною. Я вас провожу. – Жрец прошёл мимо меня и прежде чем выйти, придерживая портьеру рукой, обернулся к поднявшемуся с ковра Максиму – Подождите меня здесь.
– И вышел.
Прежде чем направиться следом, я подошла к нему и опустив голову тихо сказала:
– Пожалуйста, только не перебивай меня! Выслушай! Я прошу тебя обдумать услышанное. Ты сам сказал: со мною тяжело. Я никогда не смогу стать такой же как и другие. Со мною не будет легко. – Заметив, как он качнулся ко мне, тут же отшатнулась – Пожалуйста! Пожалуйста, дай мне сказать! Я не хочу потом, когда-нибудь увидеть в твоих глазах отвращение. Пока есть такая возможность, прошу: подумай! И если ты решишь, что нам лучше расстаться – уезжай. Сразу же, сегодня. Я останусь здесь, попрошусь работать, помогать, уверена – мне не откажут! Ты не знаешь: я сильная! Я клянусь, что никогда не попрекну тебя, никому не расскажу о случившемся. Приму твоё решение! – Отвернувшись быстро, не оглядываясь, вышла.
Сетью тоннелй-коридоров Улзий вывел меня в широкую пещеру, разделённую на комнаты тяжелыми отрезами ткани, тянущимися чуть ли от самого свода пещеры. Здесь было очень темно и только свет от свечи в фонаре, который нёс жрец, освещал наш путь. То тут, то там по пути мы видели оборотней, некоторые тихо переговаривались, но вопреки ожиданиям в пещерных тоннелях стояла тишина и это, было немного пугающим – ведь это пещера и звуки должны разноситься и отдаваться эхом! Приподняв край портьеры, Улзий подождал пока я пройду, потом вошёл сам в огороженную тканями со всех сторон своеобразную комнату, где у стола возле стены, к которой были прикреплены ажурные многосвечёвые подсвечники, чем-то занималась высокая женщина. Оглянувшись, она приветливо улыбаясь пошла нам навстречу.
– Валлия, познакомься это Рада, она поможет тебе пройти путь к возвращению дара.
– Ну здравствуй Валлия, – женщина чем-то похожая на Марту мягко улыбнулась. – Сколько тебе лет?
– Можно просто Лия. Мне двадцать пять.
– Ну что ж Лия мы сначала спустимся в купальни, пока Улзий распишет сборы для тебя. Пошли. – И она вышла обратно.
Теперь мы тоннелями спускались под уклон вниз. Здесь уже чаще встречались оборотни, причём всех разновидностей: лисы, волки, медведи. И если волки были привычны моему глазу, то вот медведей я впервые видела так близко: они были намного выше, хотя волки тоже всегда были немного выше людей, чего уж говорить об этих – все не меньше двух метров. Даже стало интересно: как они умудряются ассимилироваться среди людей. А вот с лисами я уже встречалась, и все они были невысокого роста. «Теперь понятно, почему их так много именно в Японии», усмехнулась я: «ведь сами японцы все невысокого роста и им здесь затеряться – проще простого».
После очередного поворота Рада приостановившись, откинула тканевый полог, прошла сама и придержав его пропустила меня, чуть дальше ещё один зашторенный проход и ещё, пока наконец мы не вышли в помещение слегка заполненным паром.
– Ну вот и купальни, вот здесь, – она приоткрыла ещё одну портьеру, – ты сможешь раздеться и накинуть купальную рубаху, она лежит на полке. Снимай всё полностью и выходи, я здесь подожду.
– Рада, а зачем купаться? Это имеет какое-то значение? – Я прошла внутрь и сняла с себя одежду, накинула простого пошива длинную льняную рубаху, закрывающую колени и обула подготовленные сланцы.
– Да, одна из подготовительных процедур. Ты не бойся её все проходят, – ответила она из-за полога. А как я вышла, осмотрела меня, улыбаясь, но тут увидела на моей шее шнурок, на котором висел крестик-артефакт.
– Лия, а это?
– Это мой артефакт защищающий.
– Боюсь девочка его надо снять. – Покачала она головой. – Тем более здесь, так близко к Создателям тебе некого боятся.
Я стянула шнурок.
– Где бы я могла оставить его, чтобы он не потерялся?
– Да с вещами рядом положить или если хочешь: там коробочки стоят, для мелочёвки разной, в один из них и положи. Ты не беспокойся, никто твои вещи не тронет.
Положив артефакт, стоило сделать шаг в сторону и я покачнулась, даже за штору схватилась – в этот раз волна запахов, звуков была обычной, но добавилось ещё что-то не поддающееся осмыслению: нечто мощное словно напитало моё тело. Я даже не заметила, как Рада подхватила меня под локоть и талию, удерживает и что-то говорит.
– Бывает же такое. – Она покачала головой.
– Что? Извините, я немного потерялась в ощущениях.
– Говорю удивила ты меня и давай-ка на ты обращайся. Не царских я кровей чтобы выкали мне.
– Хорошо, – усмехнулась я. – Куда дальше?
Проходя ещё несколькими коротким тоннелями мы переговаривались о всяких мелочах, пока наконец она не откинула очередной полог, пропитанный влагой с которого она капала.
– Ну вот, проходи, – она пропустила меня и наблюдала за моей реакцией, а я же ахнула от открывшегося вида: пещера, дно которой было заполнено водой, от которой поднимался пар, со свода потолка свисало множество фонарей с горящими свечами внутри, закрытых запотевшими стёклами. В этом импровизированном бассейне плавали женщины в таких же рубахах как на мне, некоторые переговаривались, а кто-то держался в сторонке.
– Давай, иди, и в воде тебе необходимо пробыть не меньше пятидесяти минут, больше можно, меньше нет. Если захочешь в туалет, вон там, – она махнула рукой, – за шторой комната. Ну всё, а я пока пойду, посмотрю что там Улзий написал, подготовлю необходимое. Я потом приду и позову тебя. – И скрылась за шторой.
Осмотревшись и заметив полочку с обувью, разулась и по ступенькам спустилась в воду. Это было потрясающе: вода была тёплой, не горячей, а именно очень комфортной для тела и немного мутноватой, словно разбавленная молоком. Глубина плавно увеличивалась, и можно было даже поплавать, только я не умела, поэтому схватившись за край, плавно перемещалась, пока не уплыла в один из уголков, где к удивлению под водой была натянута сеть, образуя что-то вроде гамака. Забравшись в него, я легла и откинула голову. Казалось бы лежи, наслаждайся, но мне в голову лезли отнюдь невесёлые мысли и воспоминания. Больше всего страшила реакция Максима. Стоило только подумать, что он действительно обдумав всё услышанное – уедет, как сердце сдавило такой отчаянной болью, что я не выдержала и отвернувшись в сторону стены пещеры тихо заплакала. Понимала, что ведь он может и остаться, но почему-то в это мне мало верилось: каждому мужчине хочется видеть рядом с собою женщину, которая с готовностью отвечает на ласки, а Максиму тем более – ему необходимо сбрасывать силу, а тут я: закомплексованая, всего боящаяся дура. Мысли плавно перетекли в воспоминания: вот тринадцатилетняя девчонка бежит в магазин за хлебом – я тогда ещё сильно торопилась, ведь скоро должна была придти мама, а я забыла про хлеб. Именно поэтому возвращалась я коротким путём, который был запрещён мне мамой: мимо старых, некоторых даже заброшенных, гаражей. Мужская рука, схватившая за волосы и ладонь, зажавшая рот, а когда я укусила её, удар по голове и темнота. Лучше бы я в беспамятстве и оставалась, но насильник не дал мне этой возможности: окатил из ведра водой. Закрутив головой и пытаясь вытолкнуть изо рта кляп, я поняла: привязана к старой кровати с растянутыми в стороны руками и ногами. Это было сначала страшно и мерзко, потом больно и опять беспамятство из которого через некоторое время меня выдернули опять окатив ледяной водой из ведра и всё началось заново: огромные руки обычного мужчины-человека, мнущие, щипающие, приносящие боль и вновь разрывая плоть вторгаясь в юное девичье тело. В следующий раз я отчаянно не хотела выплывать из беспамятства, но всё было по-другому: мягко, тепло и тут я услышала плач и голос мамы, которая несла меня на руках. Как я потом узнала: нашла она меня в старом заброшенном доме, распятую, истерзанную. Того человека она разодрала обернувшись волчицею, а заброшенный дом, где он и спрятал меня, сожгла вместе с его телом.
Из глубины воспоминаний меня вывело прикосновение к плечу: обернувшись, увидела женщину, которая мне улыбнулась, провела по лицу влажной рукой, смывая слёзы, и показала в сторону выхода из пещеры, где с полотенцем в руках ждала Рада. Улыбнувшись в ответ женщине, позвавшей меня, скатилась с гамака и держась за край водоёма поплыла обратно.
– Я и не думала что прошло пятьдесят минут, – сказала я выбравшись и выжимая волосы.
– Вообще-то полтора часа, – она подала мне полотенце. – Это хорошо, что ты пробыла здесь дольше.
– Почему? – Я завернулась в полотенце и направилась за Радой.
– Можешь верить, можешь нет, но я знаю точно – озеро забирает душевную боль и потом, живя дальше ты вспоминая, уже не будешь надрывать душу.
– Откуда ты..
– Знаю? – Она остановилась, обернулась ко мне и грустно улыбнувшись, вздохнула – Я уже тринадцать лет здесь и видела многое, так что да, знаю. Ну не будем о грустном: нам ещё многое нужно успеть. – Развернувшись, быстрым шагом направилась дальше.
Привела она меня в одну из многих разделённых комнаток-пещер, где я вытеревшись и переодевшись в похожую льняную рубаху, только длиной до пят и с боковыми разрезами. И опять вереницей тоннелей освещенных факелами мы прошли в пещеру, где был Улзий. На сей раз он был одет, в подобно моей, льняную рубаху длиной по колено. В комнате освещённой факелами, посередине стоял стол, накрытый отрезом льняной ткани, у стены столик, кресла.
– Валлия, проходи. – Улыбнулся он, всё так же смотря на меня с отеческим одобрением в глазах. – Ты пожалуйста не стесняйся меня, хорошо? Мне уже сто сорок лет, поэтому я думаю такому дедушке как я можно доверять. Тебе необходимо раздеться и лечь на стол.
Осмотревшись, я выдохнув, всё же стянула с себя платье-рубаху и протянула стоявшей рядом со мною Раде, которая тут же её подхватив её повесила на спинку стула.
– Ложись на спину. Можешь закрыть глаза.
Забравшись на стол, легла и да, я закрыла глаза – сколько бы ни было ему лет, но он всё же мужчина, а вот так, нагишом перед вообще мужчиной я была впервые в жизни.
В последующие пару, тройку часов я совершенно забыла о своей стыдливости: сначала мне втёрли в кожу по всему телу сильно-пахнущую травами мазь, затем сделали массаж – старательно разминая каждую жилочку, затем опять нанесение мази под заунывное чтение молитвы Улзием, напоили отварами, опять размяли мышцы и в итоге я еле сползла со стола, на котором всё это время лежала. Только после ещё одного внимательного осмотра жрецом, мне разрешили одеться, Улзий дал указания своей помощнице и меня наконец проводили к тому самому колодцу.
Шли мы неторопливо по тоннелю, уходящему под уклон вниз. Стены, потолок здесь были затянуты плотной тканью, под ногами – ковровая дорожка, поэтому жрец нёс фонарь, большая свеча в котором была закрыта стёклами, я так поняла это некие меры противопожарной безопасности, хотя мне они показались довольно-таки мизерными. Не приведи Создатели здесь случайно поджечь что-либо: тут же вспыхнет огонь! И ведь не спрячешься никуда: тоннель был довольно-таки длинный, но без ответвлений. Нервно обхватив себя за плечи, я всё же не решилась ему высказать свои опасения, просто шла слушая тихий голос жреца:
– Отвары, которые тебе я давал – это сбор трав, помогающий раскрыть энергетические каналы, – объяснял он, – мазь, которую втирали, поможет расслабить мышцы. Видишь ли, ты сейчас, мало того что как пустой сосуд, так и запечатанный.
– Но у меня же как-то проявлялся дар…
– Да, видимо осталось совсем немного, можно сказать на донышке. А вот удастся ли его хоть немного вернуть, на то воля Создателей и твоя выносливость.
– Я смогу, – хмуро, решительно кивнула.
– Нет девочка– он остановившись повернувшись вздохнул, – тут от твоего настроя мало что зависит. Тут дело в том – выдержит ли тело. Для этого и нанёс я дополнительно тебе руны и закрепил их древней молитвой, да вблизи мощного источника, – он задумчиво пожамкал по старчески губами, что никак не вязалось с его внешностью ещё не старого мужчины, – я надеюсь это тебе поможет. – Вздохнув ещё раз, он продолжил путь.
– Улзий, – я поравнялась с ним и шла рядом, – объясните, что вы имеете ввиду под словами наполнить сосуд. Как это происходит, да и распечатывание.
– Это боль девочка. Стремительным потоком энергетические потоки направляются на срыв печатей и насколько хватит сил твоего тела, настолько будет успешна сама операция. Как всё это происходит я не буду тебе объяснять – это могут понять только те, кто видит потоки и работает с ними. Потом наполнение. Дар – это ведь тоже энергия нашего тела. Просто определённо направленного характера. – Он опять замолчал. У меня даже закралась мысль: «А может мы поэтому мы так медленно, фактически по-черепашьи идём, чтобы я могла ещё раз обдумать и решить: а стоит ли?» Только вот я ни на мгновение не засомневалась. Не дождавшись ни слова от меня жрец начал пугать меня дальше – Жизненная энергия твоего тела будет так стремительно рваться чтобы сломать печати, что даже выворачивать может тело под немыслимыми углами, может привести даже к переломам. – Он искоса взглянул на меня, а я лишь покивав головой даже не сбилась с шага, смотря только вперёд, но краем глаза всё же заметила улыбку скользнувшую по его губам.
И вот передо мною опять откинули полог. Пройдя в некое подобие комнаты, где роль стен выполняли огромные отрезы ткани от потолка в самый пол, я увидела наконец тот самый колодец и … разочаровалась! Только рассматривать мне особо не дали: жрец тихим голосом объяснил мне, что в этом помещении мне и надо будет дожидаться часа общения с кем-либо из Создателей. На вопрос как это обычно происходит, только загадочно улыбнулся и обронил: «Сама всё узнаешь». На тумбочке, возле стены стоял аналогичный свечной фонарь, которой он и зажёг, на полу мягкий ковёр, кровать, за дополнительным пологом: удобства, если так можно назвать ночной горшок и тазик с кувшином – вот и всё убранство комнаты. Показал мне витой шнур, свисающий рядом со входом, за который надо дёрнуть, если нужна помощь, проголодалась или возникнет какая-нибудь просьба. Он уже собирался уходить, как я его остановила вопросом: а чем мне собственно стоит заняться? Пожав плечами, ответил: чем захочешь, хорошо хоть предложил книгу какую-нибудь принести. Попросила бумагу и обычные простые карандаши с ластиком – если уж выбирать между рисованием и чтением, я предпочту первое. Первый полчаса я потратила на то, что просто всё осмотрела: начала с того кусочка колодца, который был не зашторен тканью – обычная каменная кладка высотой в метр, заглянула внутрь – темно и даже почудилось дуновение свежего ветерка, хотя такого не может быть, застеленная кровать с тоненьким, жёстким матрасом, в тумбочке кувшин с холодной водой и стакан – вот и всё что я нашла. Успела и посидеть и полежать, когда наконец из-за приоткрывшегося полога появилось улыбающееся лицо Рады. Протянув мне листы бумаги, карандаши, ластик, она ещё раз улыбнулась, только как-то грустно и полог опустился.
