Текст книги "Сказки далеких островов и стран"

Автор книги: Ванда Мараховска

Соавторы: Анна Мильска
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Поняв, что тут случилось, старшая обезьяна бросила в колодец лиану и минуту спустя, схватив своего малыша, исчезла в густой листве дерева.

– Вот оно, мое спасение! Сама судьба мне его послала, – обрадовался Ибрагим, схватился за лиану и начал по ней карабкаться наверх. Мокрый и грязный по пояс, весь оборванный, пустился Ибрагим в дорогу, куда глаза глядят. Не было у него ни меча, ни коня – все Аббас забрал.

Так дошел он до того места, где разбила свой шатер Синедур. Когда Ибрагим открыл слугам, кто он, и попросил, чтобы они позволили ему перед королевной предстать, слуги никак не хотели его допустить к трону их владычицы.

– Что там за крик? – спросила Синедур.

– Ах, – засмеялся в ответ ей слуга, – какой-то нищий осмелился заявить, что он и есть тот самый рыцарь, который тебе, о наша госпожа, свой перстень надел на палец!

– Введите его в мой шатер! – приказала королевна.

Так предстал перед Синедур нищий – Ибрагим.

– Если правду ты говоришь, то мои три загадки ты без всякого труда отгадаешь, – сказала Синедур, пристально приглядываясь к Ибрагиму сквозь вуаль.

Выслушал Ибрагим три ее загадки и ответил:

– Мать девочки пошла в поле, перекинув через плечо серп. А отец погнал гончего пса на охоту за зверем – напустил укротителя на укрощенного.

Вторая загадка так разгадывается: вода, поставленная в котелке на огонь, жалуется: «О горе мое, горе! Была я тучкой, пролилась я с неба на землю, кормила своими соками дерево, а теперь я сгораю на его же пламени».

А третья загадка? – Та, что всех одевает, а сама голая ходит, – это игла.

Поняла тогда Синедур, что этот нищий в лохмотьях и есть тот самый рыцарь, который ее от ледового сна разбудил.

Ибрагим рассказал ей свою историю, а потом ко двору своего отца и матери ее привез. Там и состоялся шумный свадебный пир королевича Ибрагима и прекрасной Синедур. И на том пиру я был, весело пировал, а что услыхал, то и вам рассказал.

О радже, дровосеке и животных (Сказка острова Целебес)

Один раджа охотился в лесу. Порешив уже вернуться домой, он вдруг увидел перед собой льва, который гнался за антилопой. Раджа так перепугался, что опрометью бросился бежать, куда глаза глядят, и бежал до тех пор, пока не свалился в глубокую яму. Минуту спустя и лев со своей добычей оказался в той же яме. А там уже сидела мышь с преследовавшей ее коброй. Потом туда же попала и маленькая обезьянка, убегавшая от ястреба.

При виде льва, в яме воцарилась гробовая тишина. Все замерли от ужаса, увидев рядом с собой царя зверей.

– Нам всем грозит одна и та же опасность, – заговорил лев. – Ведь и раджа, хоть он и человек, может умереть от голода и жажды, если никто не придет ему на помощь. Всех нас ждет одна и та же судьба, но еще плачевнее будет, если нас найдут охотники. Поэтому нам нет никакого смысла бросаться друг на друга. Надо заключить перемирие для совместной обороны.

Как раз в это время неподалеку проходил бедный дровосек.

– Ох, вытяни ты меня отсюда! – закричал раджа.

– Не убивай ты нас, помоги нам отсюда выкарабкаться! – просил его лев.

– Спаси ты нас! – умоляли его мышка, кобра и обезьянка.

Подошел дровосек к яме и начал всех их по очереди вытаскивать из нее.

Сначала помог освободиться радже, потом – льву, после него кобре, а уж под конец – мышке и обезьянке.

Раджа его даже не поблагодарил. Гордо подняв голову, он направился к своему дворцу.

А лев, мышь, кобра и обезьянка вежливо поблагодарили дровосека и каждый из них пошел своей дорогой.

Спустя некоторое время дровосек рубил в лесу дрова. Вдруг он увидел льва, когда тот как раз поймал газель. Лев сразу узнал своего спасителя и сказал:

– Ты – мой избавитель, возьми же мою добычу.

И оставил дровосеку пойманную газель.

Вскоре в своих лесах раджа устроил большую охоту на крупного зверя. Когда раджа устал и прилег отдохнуть под деревом, обезьянка соскочила на землю, схватила его золотую цепь и побежала к дровосеку. Она сказала ему:

– Мой господин, ты когда-то спас мне жизнь. Я хочу тебя отблагодарить: вот тебе золотая цепь раджи. Иди к нему и скажи, что это ты нашел ее в лесу. Уж он не обойдет тебя щедрой наградой!

Когда раджа проснулся и увидел, что нет его золотой цепи, он впал в ярость и приказал своим слугам перетрясти весь лес и без золотой цепи не являться ему на глаза.

Один из придворных заметил дровосека в тот момент, когда тот рассматривал золотую цепь и, взвешивая ее на ладони, прикидывал, сколько рупий он может получить от раджи за свою находку.

– Ага! Вот ты и попался, воришка! – крикнул придворный и потянул перепуганного дровосека к радже. – Вот, я нашел того, кто осмелился украсть твою золотую цепь, государь!

– Государь! Поверь ты мне! Эту цепь принесла мне обезьянка. Я уже собирался отнести ее твоему величеству, когда меня схватил твой слуга и притащил сюда.

Раджа, хоть и сразу узнал дровосека, спасшего ему жизнь, лишь громко рассмеялся в ответ.

– С каких это пор обезьяны приносят людям золотые цепи? Эй! Стражники! Свяжите этого негодяя и бросьте его в тюремную яму. Завтра же, как только закончу свою охоту, я прикажу отрубить ему голову.

Потащили стражники дровосека в тюремную яму и бросили ему туда охапку соломы. Когда захлопнулась за ними тяжелая дверь подземелья, дровосек горько заплакал над своей судьбой.

Услышала его мышь, которая пришла навестить своих родственников, живущих во дворце раджи. Она сразу же узнала своего спасителя.

– О мой спаситель! Не теряй надежды – я сделаю все, чтобы спасти тебя.

Быстро-быстро побежала она к кобре, с которой подружилась с того времени, как пришлось им вместе сидеть в яме, и рассказала ей о несчастье дровосека. Кобра, долго не раздумывая, поползла в подземелье и сказала:

– Господин мой! Сего дня ночью я ужалю раджу, а тебе дам драгоценный камень, который обладает даром обезвреживать мой яд. Когда по всему городу глашатаи оповестят, что тот, кому удастся спасти жизнь радже, будет щедро награжден, тогда ты и скажешь стражникам, что тебе известно одно-единственное средство от укусов ядовитых змей. Приведут тебя к ложу раджи, ты приложишь этот камень к ране, и раджа сразу же выздоровеет. А в награду ты потребуешь себе свободу.

Так все и произошло, как предсказала кобра. А радже пришлось выпустить дровосека из тюрьмы и жизнь ему подарить…

Араванили (Сказка южно-американского племени индейцев Арраваки)

Мудрый и добрый вождь Араванили правил своим народом на острове Каери на Антильских островах. Однажды стоял он на берегу моря. Вдруг он опустил голову, украшенную пучками орлиных перьев, и тяжело вздохнул: сердце его наполнила печаль.

Его жалобы услышала Мать Моря. Выплыла она из морских глубин и предстала перед очами Араванили во всем своем величии. Тело ее сверкало от капелек воды, блестящие зеленые волосы крутой волной падали на спину, а от блеска ее очей сияли море и земля.

– Скажи мне, что печалит твое сердце, великий вождь, – сказала она. – Какие заботы бороздят морщинами твое лицо? Может быть, я смогу тебе помочь, ты столь мужествен, и не знаешь страха.

– Мое сердце, матушка, – сказал Араванили, – наполняется жалостью, когда смотрю я, как погибает мой народ. На всем острове, во всю его ширину и длину – царит смерть. Злой дух джунглей, Наухау, созвал своих демонов. Мужчины, женщины, дети падают от их стрел. Страшная зараза вспыхнула в моей стране, беда заслонила небо над нашими головами. Если бы враг напал на нашу землю, мы отразили бы его копьями и стрелами наших луков, но перед гневом злого Наухау бессильна моя рука и руки моих доблестных воинов.

– Вождь! – сказала Мать Моря. – Да воцарит в сердце твоем покой! Я уберегу твой народ от гнева злого Наухау. Возьми вот эту веточку, посади ее в землю у своего вигвама и поливай родниковой водой. Да береги ее от вихря и от гибели. Через три дня вырастет из нее дерево, через четыре – оно покроется цветами, а семь дней спустя созреют на дереве плоды. Это будут большие, круглые и тяжелые плоды. Как только первый плод упадет на землю, – подними его и приди с ним ко мне, на берег моря, к этому самому месту, где ты сейчас стоишь.

Сказав это, она скрылась в волнах.

Вернулся Араванили в свой вигвам, посадил веточку в землю. Потом поливал ее родниковой водой, оберегая от вихря и жара. Спустя три дня деревцо выросло, высокое – под самое небо, спустя четыре – оно покрылось цветами, а семь дней спустя созрели на нем большие, круглые и тяжелые плоды.

Первый упавший на землю плод Араванили отнес к морю.

Выплыла из-за волн Мать Моря и говорит:

– Великий вождь Араванили! Возьми нож и сделай им отверстие в твердой кожуре этого плода, а потом выпей его сок.

Вынул Араванили свой нож из-за пояса, проделал им отверстие в твердой кожуре и выпил сок. Он оказался белым, как молоко, сладким, как мед, освежающим, как вода из родникового источника.

– Матушка, – сказал вождь, – никогда еще в жизни не приходилось мне ничего более вкусного попробовать.

А Мать Моря сказала ему:

– Это дерево называется пальмой. Рождает оно твердые орехи – кокосы. Посади много таких деревьев на своем острове. Пусть твой народ отныне пьет лишь сок кокосового ореха и жует его мякоть – и ему не страшны будут никакие стрелы злого Наухау.

С тех пор как Араванили, вождь племени Арраваки, научил свой народ питаться плодами кокосовой пальмы, злой Наухау отлетел вместе со всеми своими демонами далеко вглубь джунглей.

Искатели солнца (Сказка Полинезийских островов)

Тэ-эрми, сын Тэ-тарева, жил долго в холодной и темной Аваики, стране теней. Однажды, неизвестно откуда, разошлась весть по всей стране, что далеко-далеко, за морями, за реками, есть государство Солнца, где царит тепло и свет. С тех пор Тэ-эрми потерял покой. Он должен был увидеть Солнце, должен увидеть свет. Но вот как их найти? В какой стороне света их искать?

Тэ-эрми решил выстроить себе лодку-каноэ. Строил он ее в глубокой тайне от всех, лишь своему брату – Матэрэке, который всегда смеялся, рассказал он о своих планах.

С тех пор Тэ-эрми и Матэрэка работали вместе. Они направлялись в лес и там искали деревья с очень твердой корой, которая годилась бы им для постройки прочной лодки. Потом срубали ствол, обтесывали его, топориками очищали его от сучьев и напевали при этом так:

 
Смелей, Матэрэка!
Пусть веселей звенят топоры!
Крепкое дерево, та-ра-рах!
Крепкое каноэ, юркое каноэ, —
Гой-ля-го!
Гой-ля-го!
 

Наконец, две красивые лодки были готовы. Одну они назвали «Надоела мне темнота», а другую – «Бессонные ночи».

Перетащили они свои лодки на морской берег, установили на них мачты и распустили паруса. А потом схватили в руки весла и отплыли от берегов.

Долго плыли они на своих каноэ, ветры гнали их, бури их швыряли, сто раз они были на волоске от смерти. Но однажды они радостно воскликнули:

– Солнце, солнце!

И действительно они увидели необыкновенный свет на небе. Однако в тот же момент страшная буря обрушилась на море. Высокий столб воды ударил в челн, вырвал у братьев из рук весла и бросил их в глубину морскую. Лодки их утонули, а братья уцелели лишь потому, что удалось им вплавь доплыть до маленького островка, заросшего пальмами.

И здесь они снова взялись за свою работу с самого начала.

Снова срубали пальмы, снова строили из них каноэ и пели:

 
Смело, Тэ-эрми!
Смелее, Матэрэка!
Построим каноэ
И поплывем в та,
И поплывем в та
В край света,
В край Солнца.
Гой-ля-го, гой-ля-го!
 

И снова появились на берегу две красавицы-лодки. Одну они назвали «Прощание с темнотой», а вторую – ту, что была особенно стройная и ловко обтесана, назвали «Танцующая».

Спустили они лодки на воду, подняли паруса, схватили в руки весла и поплыли в сторону солнца.

Плыли они долго-долго, пока не доплыли до границ страны Темноты. Далеко-далеко на высоком небе вставала заря.

Но вдруг на море начался тайфун, и обе лодки сразу же пошли ко дну. Едва живые Тэ-эрми и Матэрэка доплыли до острова.

– Брат мой! – сказал Тэ-эрми, – построим новую лодку.

– Построим, конечно, построим, – ответил Матэрэка со смеющимися глазами.

И снова срубали они деревья, выдалбливали их, выглаживали их поверхность до тех пор, пока на берегу вновь не стали две чудесные лодочки – «Плыви все вперед» и «Плыви к Солнцу».

Но едва успели они отдалиться от берега, как внезапный вихрь вырвал у них весла из рук, а им самим пришлось долго вплавь бороться с волнами, прежде чем их выбросило на берег острова.

На этом острове жил один рыбак. Тэ-эрми и Матэрэка пошли к нему и сказали:

– Посоветуй ты нам, отец, что делать. Трижды строили мы свои каноэ из стволов деревьев, чтобы на них доплыть до страны Солнца, и трижды буря их забирала у нас, разбивая о скалы.

Сказал тогда им старик:

– Обидели вы, видно, владыку громов, бурь и ветров – Тэ-тине Ронго! Назовите свои лодки в его честь «Гром» и «Молния».

Тэ-эрми и Матэрэка опять взялись за работу. Срубали деревья, выдалбливали их стволы и напевали:

 
Гой-ля-го, гой-ля-го!
Матэрэка, Тэ-эрми,
Матэрэка, Тэ-эрми
Снова строят свои каноэ
«Молния» и «Гром»,
«Молния» и «Гром».
Гой-ля-го, гой-ля-го,
Гой-ля-го, гой-ля-го!
 

Выплыли они в чудесных каноэ в открытое море. Волны были спокойны, лодки неслись, как ветер. Уже далеко позади осталась земля Темноты, холода и теней. А перед ними был свет, ясность, теплота.

– Солнце, солнце! – радостно воскликнули Тэ-эрми и Матэрэка. Впервые в жизни увидели они его. Даже глаза зажмурили от его блеска. И запели радостную песнь в честь Солнца.

С тех пор люди уже больше не жили в темноте: оттуда их вывели братья – Тэ-эрми и Матэрэка.

Меконда сердится на солнце (Индонезийская сказка острова Тимор)

Меконда сидел на верхушке пальмы и рвал финики.

– Ах, проклятое солнце, – погрозил он кулаком, – жжет и жжет, как огонь – даже нарвать себе немного фиников я не могу. Подожди же, только попадись в мои руки!

Скрутил он крепкий жгут и, как только настала ночь, забрался на самую высокую пальму и начал поджидать там рассвета, держа в руках наготове петлю.

Как только увидел он, что показался край восходящего солнца, быстро набросил на него петлю и стянул на землю.

Солнце начало жаловаться:

– Человек! За что же это ты на меня петлю накинул? Разве ты хочешь меня удушить?

– Да, я с тобой должен, наконец, расправиться, чтоб больше ты людей так не обжигало, – ответил солнцу Меконда.

– Человек! Да ты подумай: без меня все погибнут. Где же ты потом спрячешься? Ведь как только об этом узнает мой враг – другое солнце, то оно сразу же захватит власть над всем миром в свои руки. А оно во много раз будет горячее меня.

– Ты лжешь! Нет на свете другого солнца, – говорит Меконда и не ослабляет петли.

В то же время другое солнце, услышав о том, что небо опустело, сразу засветило с такой силой, что все деревья тут же сгорели, реки и ручейки высохли, земля потрескалась, а людям пришлось попрятаться в пещеры от жгучих лучей нового солнца.

Меконда едва дышал, хоть и влез в какую-то яму, выкопанную в земле. Даже море не принесло ему прохлады, так как вода в нем была горячая, как кипяток.

Меконда тогда сказал старому солнцу:

– Я выпущу тебя на свободу, прогони только это новое солнце. Во сто раз ты лучше его!

Меконда освободил из петли старое солнце, а оно прогнало то, новое, далеко-далеко, за семь миров. И с тех пор снова все на земле зацвело и зазеленело как прежде.

О добром рыбаке Али, слепом дервише, чудесном мече и волшебном перстне (Тунисская сказка)

Жил у моря бедный рыбак по имени Али Бен Омар с сердцем нежным и ласковым, как тень пальмы в полдень. У него были мать-старушка и два брата. Братья его, ленивые и нехорошие, ничего делать не хотели, только лежали целыми днями под деревьями, в кости играли. Последний грош из дома выносили. На рассвете Али в море выплывал на лодке и далеко-далеко закидывал сети. Чаще всего ничего в них не попадало, а иногда лишь поздней ночью вылавливали его сети несколько рыб, которые должны были хватить всей семье до следующей ловли.

Когда однажды сидел рыбак у моря и печально смотрел в свои пустые сети – в тот день ему счастье как раз не улыбнулось, – он заметил вдруг, что приближается верхом на муле какой-то незнакомый старик.

– Салям алейкум! – поздоровался с ним незнакомец.

– Алейкум салям! – ответил ему Али.

– Что тебя так печалит, сын мой? – обратился к нему старик.

– Нужда наша, мой господин! – ответил Али. – С самого утра ничего не поймал я в свои сети. А дома меня ждет голодная мать, и будут ругать меня братья, когда я вернусь с пустыми руками.

Незнакомец сошел с мула, подал Али несколько золотых монет, шелковую веревку и так сказал:

– Сын мой, слушай меня внимательно. Только делай так, как я велю тебе. Золото оставь себе, а этой веревкой свяжи меня. Я брошусь в воду, а ты отвернись и не оглядывайся до тех пор, пока не услышишь смех и слова: «Вот и скрылась ты от меня, рыбка!» Тогда взгляни на море: если увидишь там, далеко, у скал, белую пену – спокойно жди моего возвращения; но если пена будет пурпурная, ты поскорее садись на моего мула и возвращайся домой.

– Как же так? – говорит Али. – Ты хочешь со связанными руками броситься в глубину моря? И я должен тебе в этом помочь? Если это шутка, то не пристало тебе, господин мой, надо мной так насмехаться. Возьми же свое золото да продолжай свой путь.

Так сказав, Али бросил золотые монеты на песок и взялся за свои сети. Но старик не обиделся, а только весело рассмеялся. Похлопал он рыбака по плечу и сказал:

– Вижу, вижу, какое у тебя доброе сердце, Али. Но ты все-таки поступай, как я тебе велю, и ни о чем не спрашивай, ни о чем не тревожься. В одно лишь должен ты твердо верить: ни на что дурное я тебя не толкаю, и много хороших дел ты сможешь совершить, если послушаешься меня.

Тогда Али догадался, что говорит с каким-то могущественным волшебником, и сделал в точности, как тот велел.

Минуту спустя он уже услышал смех и слова старика:

– Вот и скрылась ты от меня, рыбка.

Обернулся он, посмотрел на море и увидел в глубине моря, у самых скал, гриву морской пены пурпурного цвета.

Поскорей уселся он на мула, захватил свои пустые сети и направился домой, не переставая думать о своем удивительном приключении. Когда он был уж почти совсем рядом со своей хижиной, навстречу ему попался измученный длинной дорогой нищий, едва волочивший ноги и со стоном просивший подаяния.

Али сошел с мула, вложил в руки нищего поводья и сказал:

– Вот тебе мое подаяние. Продай его – купишь себе хлеба.

Было уже поздно, когда он вернулся домой. Увидев пустые сети, мать опечалилась – дома не было ни крошки еды – и призадумалась над тем, что снова придется им лечь спать голодными.

Братья-лентяи, как увидели Али, тут же принялись кричать на него и не на шутку кулаками грозить.

– Эх ты, недотепа! Где твои рыбы, где крабы, где устрицы? Мы ведь есть хотим! Другие рыбаки полные сети домой волокут, а ты всегда с пустыми руками возвращаешься. Тебе бы, дураку, только подаяния у мечети просить, а не в море выплывать.

Али протянул несколько золотых монет и сказал:

– Купи нам, мать, много ячменных лепешек, мяса, сладких фиников и фиг.

Братья только почмокали губами от удивления, а потом отобрали у матери золотые монеты и отправились на базар играть в кости и пить вино.

А на следующий день снова выплыл рыбак Али в море. Поймал он немного – волнение на море было слишком сильное. Он уже вытаскивал свои сети, когда увидел, что к нему приближается какой-то незнакомый человек верхом на мулихе.

– Салям алейкум! – обратился к нему незнакомец.

– Алейкум салям! – ответил рыбак.

– Не проезжал ли здесь вчера человек на муле? – спросил проезжий.

– Да, я видел его, – ответил Али.

– Не входил ли он в море?

– Да, входил.

– И какую ты увидел пену?

– Красную, – ответил Али.

Тогда незнакомый старик сошел со своей мулихи и сказал Али:

– Вот тебе горсть золотых монет и веревка из пальмового лыка. Золото возьми себе, а веревкой свяжи меня. Потом отвернись и не оглядывайся, пока не услышишь смех и слова: «А вот и ты – вторая рыбка, что скрылась от меня». Тогда посмотри на море и, если увидишь там, далеко, у скал, белую гриву пены, спокойно дожидайся моего возвращения. А если иена будет пурпурная, поскорей отправляйся домой.

Али так и сделал, как велел ему старик.

И на этот раз пена была пурпурная. Рыбак, послушавшись приказа старика, сел на мулиху и поехал домой. По дороге встретил он оборванного нищего, еле бредущего на своих натруженных ногах.

– Господин, спаси меня, голодного бедняка, – простонал встречный.

Али соскочил на землю, вложил в его руки поводья и так сказал ему:

– Вот тебе мое подаяние. Продай мулиху и купи себе хлеба.

Чуть свет он снова взял сети, оттолкнул свою лодку от берега и выплыл в открытое море. Но не успел он забросить сети в воду и вернуться на берег, как из глубины вод до него донесся голос:

– Это ты, Али Бен Омар?

С испугом рыбак оглянулся, но вокруг него на морских волнах не было никого. Море было спокойно, оно как бы отдыхало после недавней бури.

Вдруг послышался топот копыт осла по прибрежному песку. Взглянул Али – на осле сидел незнакомый старик с седой бородой до самого пояса. Остановился он перед Али и спрашивает его:

– Не видел ли ты, юноша, тут двух человек – на муле и на мулихе?

– Да, господин, я видел их, – ответил Али.

– Не вошли ли они в море?

– Да, вошли.

– А какого цвета была пена?

– Красного, – говорит Али.

– Вот тебе горсть золотых монет и конопляная веревка. Золото это себе возьми, а веревкой меня свяжи. Потом отвернись и не оглядывайся, пока не услышишь смех и такие слова: «А вот и третья от меня скрылась!» Тогда посмотри на море и, если увидишь там, вдалеке, у скал, белую гриву пены, – спокойно жди моего возвращения. А если пена будет пурпурная, садись на моего ослика и отправляйся поскорей отсюда домой.

Какова же была радость Али, когда у скал, в глубине, показалась белая пена! В ту же минуту из моря выплыл первый старик, связанный веревками Али – шелковой, из пальмового лыка и конопляной. А в руках у него были три золотые рыбки и тоненькая тростниковая палочка.

– Освободи меня от пут, – сказал он Али.

А когда тот выполнил его приказание, старик произнес:

– Благодарю тебя, юноша! Ты помог мне совершить великое дело. Вот видишь – это тростник, а в нем заключена волшебная пыльца. Кто протрет себе глаза этой пыльцой – тому откроются сокровища, таящиеся в земных недрах. А эти рыбки – заколдованные царевны, стерегущие эту тайну. Еще никогда никому в мире не удалось их поймать. Я один знаю, что это удастся только тому, кто войдет в море, связанный тремя веревками – шелковой, из пальмового лыка и конопляной. Подойди же ко мне, юноша, и помоги мне еще раз. Ведь только ты теперь обладаешь волшебной силой расколдовать царевен. Я убедился и в твоей доброте, и в твоем милосердии. Это ведь я был тем самым нищим, которому ты отдал вместо милостыни мула и мулиху. Потому-то и выбрал я именно тебя из тысячи других. Проклятья с царевен может снять только юноша с незлобивым, как у голубя, сердцем. Забрось-ка эти веревки в море, а вслед за ними брось туда же этих золотых рыбок. Теперь-то они уже смогут поплыть к отцовскому дому на коралловый остров, где снова обретут человеческий облик.

Али бросил в море все три веревки – шелковую, из пальмового лыка и конопляную, а потом бросил туда же трех золотых рыбок, которые сразу же радостно заплескались в воде, среди волн, пока не исчезли в зеленой морской глубине.

Тогда старик возложил руку на голову Али и сказал:

– А сейчас ступай за мной, я сделаю тебя своим учеником, и ты станешь великим волшебником. Но придется тебе в моем доме целый год провести в учебе и труде.

– О господин мой! Я охотно пошел бы тебе служить, да кто же в это время позаботится о моей матери? – ответил ему Али.

– Вот тебе хлеб для твоей матери, – сказал старик, подавая Али кожаный мешок. – Стоит лишь сунуть руку в этот мешок, загадать желание, и ты найдешь в нем любую, какую только пожелаешь, еду. С этих пор твоя мать никогда не будет больше голодна, при одном лишь условии – если она сохранит тайну. А сейчас иди домой, да вернись ко мне завтра вечером, прежде чем первые звезды заблестят на небе.

Али вернулся домой и обо всем рассказал своей матери. Старушка верить не хотела, что им, беднякам, выпало такое счастье.

– И уж никогда-никогда мы не будем больше голодать? Да правда ли это, мой сынок?

– Вот попробуем, матушка, посмотрим, что преподнесет нам кожаный мешок, – сказал Али. – Чего бы ты хотела? Загадай, что пожелаешь!

– Я бы съела овсяных лепешек и миску каши, хорошо помасленной, – робко сказала старушка.

– Только и всего? – засмеялся Али. – Ведь ты можешь теперь есть блюда, что за царским столом подают!

– Э-э, – сказала старушка. – Не хочу я никаких яств. Мне бы только всегда хлебом досыта наедаться, и за то – хвала Аллаху!

Опустила она руку в мешок и повторила свое желание. И – о чудо! – глазам своим не верит: посыпались ей в руки овсяные лепешки, да еще целая миска хорошо сдобренной маслом каши выскочила.

Досыта наелись и старушка, и Али, да еще оставили для старших братьев.

Назавтра благословила она сына в путь-дорогу и долго стояла, вытирая слезы, на пороге дома, пока Али не скрылся за прибрежными скалами.

На берегу моря уже поджидал его старик, придерживая за узду мула и мулиху.

– Мир тебе, мой господин, – поздоровался с ним Али.

– И тебе мир, – ответил ему старик.

Потом они молча двинулись вперед.

– А знаешь ли ты, – спросил старик спустя некоторое время, – сколько мы сегодня проехали с тобой?

– Наверное, не больше, чем несколько верст, – ответил Али.

– Так я скажу тебе, что проехали мы столько, сколько не проедешь и за три месяца и один день, – засмеялся старик.

Остановились они на лужайке и провели ночь под звездами. А чуть свет, снова пустились в путь. Проехали они за один день столько, сколько люди проедут за целый год, и увидели впереди город-крепость. Это и был родной город старика.

Сойдя с мулов, которые тотчас же исчезли, старик и Али начали взбираться на гору и, наконец, остановились у маленького глинобитного домика, крытого пальмовыми листьями. У белого каменного забора, окружающего домик, их поджидал слепой дервиш с мисочкой для подаяний в руках. Показав на него, старик сказал Али:

– Вот твой учитель. Слушайся его, как отца, во всем, да следи, чтобы мисочка его не пустовала. Через год я вернусь, и тогда твоя служба кончится.

После этого старик исчез, точно испарился в воздухе. Так Али стал учеником и поводырем нищего-дервиша. Он всюду сопровождал его, куда бы дервиш ни шел, – на городской базар, в мечеть, к больным, которых тот лечил. Он делил с ним приют в разваливающемся домишке, тяжело работал с рассвета до ночи и вел жизнь самого нищего из всех нищих. Но зато многое перенял Али от дервиша и сильно к нему привязался, – ведь этот дервиш был большим мудрецом.

Минул год. Старик не показывался, и Али уже начало казаться, что все это было сном – и та встреча на берегу моря, и волшебный кожаный мешок, и заколдованные золотые рыбки. Он тосковал по матери-старушке и даже по своим братьям-лентяям и с нетерпением дожидался конца своей службы.

В последний день года, когда сидел он у хижины, послышался стук копыт по камням. Он соскочил с лавки и вскрикнул от радости. Верхом на муле ехал старик и на поводу вел мулиху.

– Мир тебе, юноша, – сказал старик. – Садись на мулиху и езжай за мной. Ждет тебя еще одна задача, прежде чем кончится срок твоей службы.

– Как же я уйду, оставив одного слепого дервиша на произвол судьбы? – спросил Али.

Старик ответил ему, улыбаясь:

– Ты не беспокойся за него, мой сын. Это я присвоил себе его обличье и превратился в слепого дервиша, желая испытать тебя.

И они поехали. Один день прошел, второй, а на закате третьего дня остановились они у подножия большой горы. Старик велел Али разжечь костер. Когда пламя высоко запылало, старик вытянул тростинку с золотой пыльцой, протер ею веки и всыпал горсть пыльцы в огонь. Вспыхнуло огромное пламя, полетели искры, затрещал и зашипел огонь, потом раздался глухой стон, как будто земля застонала от усилий.

Али вскочил было, испуганный, но старик знаком приказал ему молчать. Трижды сыпал он в огонь пыльцу из тростинки, а на третий раз земля разверзлась под их ногами, и из расщелины вышла к ним старушка с золотыми весами в руках.

Подошла она к старику и сказала:

– Дай мне то, что ты держишь в руке.

Он подал ей тростинку, а она высыпала пыльцу на одну из чаш своих золотых весов.

– Повезло тебе, – пробормотала она, – ни на одну унцию не ошибся. Если б не хватало пыльцы хотя бы настолько, сколько находится на крылышках бабочек, вы оба погибли бы – земля проглотила бы вас. А сейчас вы можете войти, теперь уж вам никто не помешает.

Так промолвив, отдала она тростинку с пыльцой старику, а сама снова исчезла в расщелине земли.

Старик сказал Али:

– Сойди в подземелье, я буду ждать тебя. Сначала ты окажешься в тесной и длинной щели в скале. Поверни вправо – иди смело, пока коридор перед тобой не раздвоится. Потом снова иди вправо и все время вперед, не оглядываясь, пока не окажешься в огромном гранитном гроте с четырьмя воротами: из железа, меди, серебра и золота. Открой железные ворота, и ты попадешь в ущелье Меча. Железный меч будет лежать на черной мраморной плите. Возьми его в правую руку и возвращайся тем же путем. Ты услышишь голоса – но тебе нельзя отвечать. Если ты хоть одно слово промолвишь – мы погибнем.

Али вошел в пещеру и пополз по длинному узкому каменному коридору. Потом проход расширился и распался на два рукава. Али повернул направо и пошел прямо, пока не оказался в большой гранитной пещере, в скале которой были выкованы ворота: одни – железные, другие – медные, третьи – серебряные, а четвертые – золотые. Он уже чуть-было не отворил железные ворота, ведущие к ущелью Меча, но вдруг остановился, как вкопанный. Из полумрака, где едва брезжил какой-то таинственный свет, до него донеслись стоны:

– Спаси меня! Ох, спаси меня, если жалость есть в твоем сердце…

Голос доносился из-за золотых ворот.

Недолго думая, Али толкнул тяжелые ворота и оказался в гроте, который был весь из золота. В золотом блеске он разглядел прекрасную девушку, прикованную тяжелыми цепями к стене.

– Кто бы ты ни была, о прекрасная моя госпожа, клянусь, что я освобожу тебя!

Но как только Али произнес эти слова, неведомая сила бросила его на землю, и он снова очутился рядом со стариком, а расщелина в земле сомкнулась с громовым грохотом. Долго лежали они оба без сознания, наконец старик очнулся первым, поднял Али с земли, привел его в чувство, посадил его на мулиху, а сам вскочил на своего мула, и они поехали обратно к хижине дервиша.