Текст книги "Побочный Эффект (СИ)"
Автор книги: Валиса Рома
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
2
– Там, случаем, не Айшел Ши–Тейн? – кивнув в сторону, тихо поинтересовалась я.
– Он самый, – не сдержал усмешку Ориас, мешая в руках бокал с чёрным вином. – Ведёт себя как дома… ставлю тысячу импер, что серебряные прихватили с собой клинки ради головы золотого.
– Пять тысяч, что он сам явился сюда без оружия, – не осталась в долгу я.
Совик не сдержал вздоха, видимо, сто раз пожалев, что согласился на эту «миссию». А мы развлекались. Ну, как, развлекались… смотрели, как серебряные хиимы в составе трёх женщин из Сената скалятся в сторону золотых хиимов–Баронов мужского пола.
Так вышло, что до их раскола в Сенате заседало двадцать четыре хиима – двенадцать золотых мужчин и двенадцать серебряных женщин. Потом мужчины основали собственные Баронии около пятидесяти трёх миллионов лет назад, и теперь их предки скалятся с предками серебряных. Между прочим, в Сенате до сих пор заседают только женщины, и если верить какой–то легенде, все они могут иметь лишь дочерей. Ни одного сына за все эти миллионы лет. Возможно, дело в каком–то дурацком предсказании, где якобы сказано, что сын одной из серебряных хиимов из Сената изменит Содружество до основания. А может, они просто тем самым выделяют себя, ссылая мальчиков на другой конец Вселенной. Нет, ну вот вы верите, что за пятьдесят три миллиона лет – ни одного сына? Вот лично я – нет. И вам не советую.
Если думаете, что всего нас здесь понабралось девять человек, то спешу разочаровать. Тут набралось свыше сотни! Откуда? Ну как же – влиятельные семьи, купившие себе место на наши «переговоры», дочери женщин из Сената и даже несколько из них (видимо, больше для моральной поддержки), дети золотых Баронов, репортёры, охрана и прочая нечисть. Так что нас транслировали везде, особенно мордашки тех, кто выступает за три державы. Мда, вот так «обрадуется» Великая Мать Орика или Катерина, завидев моё лицо среди гостей…
Наверное, вас до сих пор терзает вопрос – почему во Вселенной только три державы? Она ведь такая… громадная, необъятная. Ну, что ж, пора раскрыть карты. Межмировую Империю, Союз Малых Бароний и Центральное Содружество Ка–Амана считают самыми большими державами во всей Вселенной, с которыми никто не может сравниться. Нет, конечно, есть и другие державы, поменьше. В отличие от нас, у них всего по десять, максимум двадцать, галактик. И расположены они на окраинах Вселенной или между двумя сверхдержавами. Это как перхоть на голове – ты знаешь, что она есть, но особого значения ей не предаёшь. Если надо – помоешь голову и перхоти станет меньше. Суть уловили?
Сегодня здесь было лишь несколько представителей из этих самых малых держав. И то не по три представителя, а всего один, пусть и со своей свитой. Но вряд ли их голоса будут хоть что–то значить – удивлюсь, если их вообще за стол переговоров посадят.
– Что–то я не вижу Мать Аай, – протянула я, оглядывая громадный круглый зал.
– Это ей свойственно, – фыркнул Ориас. – Придёт в последнюю минуту и произведёт на всех фурор своей пластикой лица.
– У неё что… совсем тут всё плохо? – поинтересовалась я, указав на собственное лицо пальцем.
– Ей уже пятьсот лет. Даже для хиимов это рекордный возраст, – заметил Совик. – Она как последние двести лет пытается выглядеть молодо. Что только ради этого не делала – говорили, что она три раза меняла все свои органы на искусственные.
– Хочет жить, карга старая, хотя её пыль давно пора в космосе развеять, – не смог сдержаться Ориас.
Мы ненадолго замолкли, смотря на зал с полукруглым высоким потолком, откуда сыпалась золотая и серебряная стружка в виде снежинок. Не долетая до голов гостей, она испарялась. Между гостями парили прозрачные духи с голубым сиянием, исходящим от них, и подносами в руках. Все столы в зале были пронумерованы и подписаны – наш находился рядом с Барониями, Содружество было практически напротив. И, в отличие от других, мы не разгуливали по залу, стоя у своего места и рассматривая гостей. Надо же узнать будущих врагов и союзников?
– Звёзды, мне же не мерещится? – резко выпрямившись, тихо пробормотал Совик.
Мы проследили за его взглядом, и Ориас тихо ругнулся, хотя со странной усмешкой на губах. Я могла лишь гадать, что она значила, с тихим ужасом и трепетом смотря на Крушителя Небес, последнего в своей расе – Оникса. Лучший парламентёр и советник у Содружества, которого почему–то не выставили сегодня, хотя, сомнений не было, он будет присутствовать на переговорах.
Оникс был ходячей легендой, превосходящей всех в этом месте. Пожалуй, он был окутан такой же тайной, как и сам Мёртвый Узурпатор. Гордый, надменный, последний из своего вида, восставшего против Содружества. Он сам донёс это до Матери Аай, и его пощадили, оставив в живых, но какой смысл, если, как и врасы, он может обзавестись детьми только от своего вида? Жестокая шутка судьбы.
– Я рассчитывал, что сама Императрица снизойдёт до своего появления, – раздался голос, отвлёкший нас от созерцания Оникса.
Совик резко обернулся, тут же выпрямившись и сощурившись. Ориас лениво перевёл взгляд и усмехнулся, полыхнув изумрудными глазами, а я, как и стояла, облокотившись спиной об стол, так и осталась стоять.
– Она как восемь лет не покидает свой дворец. Так с чего ей быть тут? – изогнул бровь мужчина. – У меня другой вопрос: что Барон, который никогда не интересовался властью и делами, забыл тут?
Этот Барон снисходительно взглянул на Ориаса, и уголки его губ дрогнули в ледяной усмешке.
– Щенок снова пробует свои возможности?
– Боюсь, щенок уже давно обратился в создание более грозное, и способен не только тявкать.
– Пока я слышу только тявканье, – заметил сам Айшел Ши–Тейн, окинув взглядом Совика и тут же потеряв к нему интерес. – Думаешь, после твоего унижения кто–то станет снова тебя слушать?
– Не интересуешься властью, а знаешь всё, что происходит на переговорах, – произнёс Ориас, пропуская шпильки мимо ушей. – Знаешь, мне будет приятно знать, что ты тут ради меня. Поддерживаешь моральный дух?
– В данный момент пытаюсь не свихнуться от твоей тупости, щенок.
– Как это на тебя похоже, – улыбнулся Ориас, отглотнув вина и окрасив губы в чёрный. – Что ты хочешь, Айшел? Вновь ощутить себя умным среди глупцов? Сходи к Сенату, так сразу себя мудрецом почувствуешь.
Айшел закатил глаза, протянув руку к бокалу с вином и наконец–то заметив меня. Он замер, и я поймала его взгляд, удивлённо приподняв брови. Его зрачки были в виде звезды. Он видел взрыв Янтарных Колец! Я бросила взгляд на его длинные пальцы с белыми когтями и кольцами, и мигом вспомнила. Звёзды, да это с ним я столкнулась на Этажах!
– Какой интересный экземпляр рядом с тобой, – негромко произнёс мужчина, сощурив свои янтарные глаза с красными точками.
– Купить не получится, – произнёс Ориас с холодком в голосе.
– На Тутаме приобрёл?
– На Земле нашёл.
Айшел кинул недоверчивый взгляд на мужчину, вновь взглянув на меня более пристально. Ох, как мне не нравился его взгляд! Вот совсем! Мало того, что у него зрачки странные, так он и смотрит так, словно душу читает.
Откинув назад длинную золотую прядь, Айшел отглотнул вино. Его волосы были забраны назад и скреплены на затылке заколкой в виде прямоугольной сетки с красными камешками. Сам же одет золотой хиим был в, естественно, золотой цвет: длинная, почти до колен, туника с рыжими нитями и дорогим орнаментом, чёрные штаны, заправленные в короткие сапоги, а поверх ещё приталенный плащ с широкими рукавами.
Когда я в первый раз увидела на картинках хиимов, особенно золотых, то подумала, что это эльфы: нечеловечески красивы, с длинными заострёнными ушами, плавными чертами лица и золотисто–бежевой кожей. Они держались гордо, отчасти высокомерно, были искусны не только в пении, стихах и рисовании, но и в борьбе на мечах. Говорят, что им нет равных в этом деле.
Серебряные хиимы тоже красотой не отличались, но кожа у них была алебастровой, когда волосы чёрными, с серебряными концами. А так они были так же красивы и искусны, как и их собратья.
– Землянка? – уточнил Айшел, облизнув губы.
– А есть сомнения? – поинтересовалась я.
В ответ золотой хиим тихо выдохнул, словно усмехаясь.
– Не боишься, что твоего ручного зверька тут покромсают? – поинтересовался хиим, кинув взгляд на Ориаса.
– У неё у самой зубы наточены…
– А я не говорил, что ручной зверёк – она, – спокойно перебил Айшел, и от его голоса у меня мурашки пробежались по спине.
Опустив взгляд на меня, хиим облизнул алые от вина губы.
– Осторожней с Матерью Аай. Дашь ей повод заволноваться, и она сделает всё, чтобы пресечь свои волнения на корню.
– Это совет? – приподняла бровь я.
– Скорее, предостережение. Меня считают хитрейшим из Баронов, но многие забывают, что ум и хитрость – это разные вещи. Я хитёр – не спорю, но и умён. Но кому–то не дано ни того, ни другого. Хочешь быть хитрым, давай правду с примесью лжи. Хочешь быть умным – молчи там, где остальные выпендриваются. Порой не всем стоит знать всё, и как бы честен ты не был, ложь найдёт место, где утаиться.
Совик слушал чуть ли не с открытым ртом, и меня кольнула мысль, что он всё это ещё и записывает. А как иначе?
– Вы считаете, что Мать Аай может положить на меня глаз? – осторожно поинтересовалась я.
– Мы, хиимы, ещё те высокомерные ублюдки, как выразился один иномирец, – спокойно произнёс Айшел, и я не сомневалась, что говорит он сейчас об Ориасе. – Нам не нравится, когда кто–то превосходит нас. В тех же технологиях, разуме, красоте, других умениях… мы сразу же пытаемся наверстать это, стать выше, но когда это не получается, то мы…
– …устраняете тех, кто вам мешает, – закончил Ориас, чуть нахмурив брови.
– Верно, – ничуть не смутился золотой. – Бароны ещё соперничают друг против друга, но это больше похоже на соревнование. Серебряные же готовы глотки врагам перерезать, и перережут. Их учат этому с пелёнок.
– А чему учат вас? – сухо поинтересовалась я. – Заводить гаремы с пяти лет? Охотиться на предателей при помощи гончих и ружья? Я не понаслышке знаю, чем любят заниматься Бароны и их сыновья. И вы ничем не лучше.
– А я и не говорил, что лучше остальных, – оскалился Айшел, продемонстрировав ровные белые зубы с аккуратными клыками. – Возможно, я даже хуже… но среди нас есть монстры и поужаснее. Правда, я не скрываю того, что делаю. А кто–то будет притворяться до самого конца, и лишь потом покажет свою истинную личину. Вот тогда и поговорим с тобой о монстрах, землянка.
Склонив голову на прощанье, Айшел отошёл от нас, оставив после себя неприятный осадок.
– Не на того нарываешься, Мэл, – негромко произнёс Ориас, сверля взглядом спину хиима. – Он тебе не по зубам… слишком высоко летает, а упасть не может.
Я не ответила.
Остаток вечера я запомнила смутно, да и казался он мне одинаковым. К нам изредка приходили другие гости, кроме Баронов. Как–то раз подошла даже молодая женщина из Сената, сказав, что рада нашему визиту, как будто мы могли отказаться. После ещё пристали журналисты, которых заговорил Совик, не подпуская к нам.
– А хоть кто–то знает, кто ты вообще такой? – поинтересовалась я у Ориаса, рассчитывая, что вокруг него будут виться.
– Кроме вас двоих? Никто, – фыркнул тот. – Меня же особо не афишировали. Хотя, Айшел наверняка догадывается. А что? Гадаешь, почему тут не постелена красная дорожка, а с потолка не сыплются лепестки роз?
– Что–то вроде этого, – призналась я.
Ориас усмехнулся.
До конца этого пира Мать Аай так и не появилась в зале.
– Пора, – произнёс Совик, кивая в сторону нескольких десятков лифтов. – Переговоры начнутся через пятнадцать минут. Надо поспешить.
Мы прошли к одному из просторных лифтов, который тут же закрыл за нами двери.
– Мэл, – окликнул Ориас, наклонившись и достав из сапога короткий чёрный кинжал. Я поймала его налету, сунув за голенище и передав миниатюрные, размером с ноготь, взрывчатки.
– Вы сейчас на переговоры или на войну собираетесь? – не выдержав, поинтересовался Совик, хмуро наблюдая за нами.
– На войне все способы хороши, – заметила я.
– Особенно когда имеешь дело с Матерью Аай, – добавил мужчина, отдёрнув чёрный мундир и выпрямившись.
По сравнению с двумя врасами, я и вправду была малявкой – едва до их плеч дотягивалась, хотя на рост до этого не жаловалась.
Лифт плавно замер, и дверцы раскрылись, являя просторный зал с полоской круглого белого стола и фонтаном в центре. Правда, вместо воды была голограмма вращающегося спутника с его кольцами и мелькающими то тут, то там кораблями.
Мы были не первыми, кто добрался до зала – за столом в изогнутых белых креслах уже сидели два Барона и одна женщина из Сената, а так же представитель мелкой державы. При виде нас они лишь молча кивнули, смотря, как мы подходим к столу с именными подставками.
Вот тут и ожидало первое потрясение.
Все в этом зале сидели вперемешку.
3
Меня посадили в самую даль от Ориаса и Совика. Справа оставалось ещё пять пустых кресел, слева – одно. А это если учитывать, что все остальные сидели почти вплотную друг к другу. Кажется, посадку составляли серебряные хиимы, решив, что раз я самый слабый и хилый вид на данном собрании, то мне лучше не «заражать» других.
Буквально напротив меня, за голограммой, сидел Айшел, в шести креслах левее от него – Ориас. А сейчас барабанная дробь! Знаете, с кем я сижу? С самим Ониксом(!), пусть нас и разделяет всего одно кресло, но, звёзды, я готова проглотить обиду и досидеть собрание с легендой.
Спустя четверть часа подтянулись и все остальные. Все, кроме Матери Аай, чьё место между двух пустых кресел так и осталось пустовать. Кажется, она особо не торопится.
Слева от меня сел Оникс, кинув в мою сторону прохладный взгляд и отвернувшись. Звёзды, вблизи он ещё загадочней! Конечно, не такой красавец, как тот же Айшел, но и уродом назвать нельзя. Он словно белое полотно: алебастровая кожа без изъянов, волосы цвета слоновой кости, неопрятно зачёсанные назад, кроваво–алые глаза с горизонтальным зрачком и такая же одежда. Длинные пальцы с красными крапинками лежали на столе, крутя небольшую монетку с такой скоростью, что она только и успевала мелькать.
За столом уже послышались тихие разговоры и настороженные взгляды в сторону пустого кресла Матери Аай. А она не торопится.
Мы ждали ещё десять минут. Бароны уже в открытую недовольно возмущались, а серебряные хиимы – две женщины с бледно–голубыми глазами и в одинаковых серебристых платьях, с головными уборами, так плотно обегающими голову, что ни один волос не пробивался, – гордо молчали.
Наконец–то двери последнего лифта плавно раскрылись, и под всеобщее молчание показалась сама Мать Аай. Высокая, как врас, с прекрасным телом и омоложенным лицом. Больше тридцати и не дашь. Она вошла так легко, словно ничего не весила, и это лишь подчёркивало её белоснежно–голубое струящееся платье с широкими рукавами и вышивкой в виде звёзд на талии.
Окинув собравшихся глазами цвета лазурита, Мать Аай снизошла до улыбки, плавно опустившись в свое кресло и вскинув голову. Её чернильные волосы с серебряными концами были собраны в причудливую причёску, а на голове пристроилась диадема из десятка переплетенных серебристых веточек и голубых камешков. Она могла бы поспорить красотой с самой дивой Минитой, правда, лет одиннадцать назад. Сейчас Императрица–регент на фоне Матери Аай выглядела до жути усталой и старой.
– Прошу простить за опоздание, – чарующим голосом произнесла хиимка. – Мы можем начинать.
Я обвела собрание взглядом – правители мелких держав так и сжались при виде Матери Аай, Бароны напряглись, женщины из Сената гордо расправили плечи. Пожалуй, единственные, кто был в своей тарелке, были Оникс и Ориас.
– Какова же причина этого сбора? – растягивая слова, поинтересовался третий золотой Барон – Зуймик Ар–Реш, который был одного возраста с Матерью Аай. Вот только не скрывал свой возраст.
– Как уже было написано в письме, Центральное Содружество Ка–Амана решило забыть все прошлые распри, которые были между нами, Межмировой Империей и Союзом Малых Бароний, – гордо произнесла одна из женщин Сената. Напротив неё значилась табличка с именем: «Сестра Ри».
– Долго же вы думали, – не смог не вставить шпильку Рассул Ти–Кар. – И что же заставило вас забыть давнюю вражду?
– Общая угроза.
– Откуда? – вмешался Совик, сидевший рядом с каким–то корольком малой державы. – Последняя масштабная угроза была от Мёртвого Узурпатора, который сгинул во Вселенной раз и навсегда. Если не считать Геноцида, но и с ним до сих пор не всё ясно.
От меня не укрылось, как дрогнули в усмешке губы Матери Аай. Она чувствовала себя правительницей, возвышаясь над всеми и зная то, что не знают другие.
– Эта угроза вовсе не от Мёртвого Узурпатора, которого и вправду больше нет, – произнесла вторая женщина из Сената – Сестра Нора. – Эта угроза, которую мы не уличили сразу. Поэтому мы и предлагаем вам перемирие.
– И какова же его цена? – лениво протянул Айшел, барабаня белыми когтями по столу.
Мне тоже стало интересно. Что же предложит Содружество? Головы всех Баронов?
– Признание Центрального Содружества Ка–Амана главной державой и полная зависимость правящих лиц от Сената, – бесстрастно произнесла сама Мать Аай, погрузив зал в молчание.
Первыми не выдержали Бароны, в открытую рассмеявшись, а следом и малые державы, пусть и не так уверенно, как хотелось бы. Даже Ориас не сдержал усмешки, откинувшись на спинку кресла и произнеся:
– С чего вы так уверены, что та же правящая семья Грандерил вдруг признает власть Сената? Не вы ли в войне против Узурпатора бросили нас, врасов, на краю Вселенной, объявив, что такова воля Сената? Второй раз на ту же уловку мы не клюнем.
– А–а, малыш Ориас, а ты подрос, – словно только заметив его, улыбнулась Мать Аай. – Лучше бы ты помолчал и не вступал во взрослые разговоры. Империя вместе с Барониями когда–то были одной частью Содружества, однако из–за раскола отдалились. И мы бы хотели вновь вернуть всё на своё место, уже предвидя прошлые ошибки и избегая их. Ради этого мы готовы вновь принять двенадцать Баронов в Сенат.
Мать Аай гордо взглянула на Баронов, видимо, рассчитывая, что они тут же закивают и подпишут новый договор. Вместо этого Зуймик задумчиво провёл ладонью по гладко выбритому подбородку, и фыркнул.
– В отличие от вас, мы не наступаем на одни и те же грабли. И нам нравится наше положение, так что менять его не собираемся.
– Как предсказуемо, – фыркнула Мать Аай, специально глядя на Совика. – А что насчёт Империи?
– Чтобы мы снова сделались рабами вашей системы? Не рассчитывайте, – пренебрежительно бросил Ориас.
– Ты так и не научился молчать, когда нужно, глупый мальчишка.
– А вы не научились общаться с более низшими рангами, – не остался в долгу мужчина.
– И как Грандерилы только послали тебя во второй раз?
– Может, потому что…
– Довольно.
Я невольно вздрогнула, покосившись на Оникса. Он обвёл всех алыми глазами, так и заставив Ориаса и Мать Аай послушно замолкнуть и откинуться на спинки кресел. Спорить с ним они не видели смысла.
– Империя, мы собрались здесь не только ради старых обид, но и ради нашей всеобщей безопасности, – глядя в глаза Ориасу, прохладно напомнил Оникс. – И в данный момент опасность представляете вы.
– Простите? – нахмурился Совик. – Как мы можем представлять опасность, если даже военные корабли не строим?
– Вместо этого у вас есть кое–что другое, – произнесла Мать Аай, щёлкнув пальцами.
Свет в зале потух, и голограмма в центре изменилась на экраны. Я даже облокотилась об стол, лишь бы различить мелькающие изображения.
– Мы получили эти документы ещё одну часть Вселенного Колеса назад, – произнесла звонким голосом Сестра Нора. – На ней показан один из миров Межмировой Империи. Запись получена случайно, и всё же она оказалась весьма ценной. Мы изучали её целую часть Вселенного Колеса, и пришли к выводу, что Империя разрабатывает новое оружие. Гибридов.
Я не сдержала вздоха, когда изображения вдруг увеличились, являя окружённую забором обширную зону с серыми невзрачными домами и мельтешившими внизу людьми. Камеры приблизились, и теперь можно было рассмотреть странных существ – маленьких, в половину человеческого роста, но с мощными, как у орлов, крыльями. Перья на этих крыльях были столь остры, что на видео с лёгкостью перерубали металл и камень.
Было ещё несколько видео, одно из которых, видимо, из самой этой зоны. Показывали какой–то опыт в пустой камере с этим самым гибридом. К нему внутрь запустили громадного вепря, так и заставив некоторых присутствующих отвернуться, чтобы не видеть весьма жуткую смерть. Но вместо того, чтобы спастись, гибрид шагнул навстречу и одним взмахом крыльев, словно в каком–то танце, разрубил вепря на части.
У меня прошлись мурашки от увиденного, и я бросила взгляд на Ориаса. Он стиснул челюсти, смотря на мелькающие изображения. Ни он, ни я, ни особенно Совик, даже понятия не имели об этом.
– Это точно гибриды? – послышался неуверенный голос одного из Баронов. – На вид это… дети?
Я пригляделась, с упавшим сердцем поняв, что Барон прав. Это и вправду были дети. Дети со способностью убивать.
– Мы пытались найти среди крылатых рас хоть что–то похожее на это, но у нас не вышло, – послышался голос Сестры Ри. – Крылатых не так много – меньше сотни во всей Вселенной, однако эти никуда не вписываются. Они безоговорочно подчиняются приказам, которые внедрили им ещё в зародышевой форме, а их кости прочнее любого известного нам металла.
На следующем видео было показано, как пули летят в сторону спокойно стоящего ребёнка, вонзаясь ему в череп, в грудь, в руки. А он даже не вскрикнул, каким–то пустым взором смотря в камеру.
Голограмма наконец–то пропала, и вновь включился свет, явив довольное лицо Матери Аай, устремлённое на Ориаса.
– Империя, будьте честны с нами – вы и вправду выращиваете армию гибридов? – напрямую спросила она.
– Мы понятия не имели, что эти… существа имеют место быть, – прохладно отозвался Ориас. – Если вы скажете нам, откуда производилась съёмка, мы лично во всём разберёмся и даже отошлём вам отчёт.
– Вам что–то говорит заброшенная планета на самой границе под наименованием «Земля»?
Сердце ушло у меня в пятки. Звёзды, так этих гибридов выращивают на Земле?! Впрочем, чему я удивляюсь – лучшего места и не придумаешь.
– Говорит, и спешу вас обрадовать, – почему–то осклабился Ориас. – Буквально неделю назад Земля была обследована на предмет опасных группировок, а так же как будущая база «Бей–Лейн», и кроме разрушенных зданий, никаких «гибридов» и мест их обитания обнаружено не было. Сколько этим записям лет? Это могло произойти и сто лет назад, и двести. И, как видите, никто на вас пока не напал, и даже Грандерилы не в курсе, что эти гибриды существуют.
А вот тут я сомневаюсь. Я же нашла в одной из папок секретные материалы, которые теперь стали обоснованы.
Неужели Империя когда–то и вправду планировала создать армию гибридов? И почему этот проект так и не вышел в свет? Что ему помешало?
– Ваши слова не очень убедительны, – заметила Мать Аай, обведя присутствующих взглядом. – Сегодня здесь собрались не просто представители всех трёх сверхдержав, а так же одни из выдающихся умов Вселенной. И раз нам не удаётся договориться о взаимопонимании, предлагаю сыграть в небольшую игру…
– Игру? – переспросил Рассул. – Мы тут не в игры играем.
– Эта игра поставит точку, от которой мы и будем начинать. Кто выиграет – тому и первое слово.
Все недоумённо переглянулись, смотря, как к Матери Аай подносят небольшую шкатулку. Открыв её, она достала испещрённую полосками сферу.
– Мы нашли это весьма хитроумное изобретение на этой станции. Оно ещё со времён Мёртвого Узурпатора – внутри таких сфер хранятся данные, правда, когда наши учёные смогли её открыть, внутри она оказалась пуста. Сфера открывается при помощи очереди специальных нажатий, а так же числовых формул. Наугад не получится.
Мать Аай нажала на один из сотни квадратиков на сфере, повернув её и огласив зал тихим щелчком. Следом за ним пошла очередь из ещё девяти щелчков, пока сфера не застыла, не собираясь сдвигаться с места.
– Десять щелчков – кто наберёт больше, тому и диктовать условия мира.
Она передала сферу представителю мелкой державы. Три щелчка, и сфера застыла. Стоило ей перейти в другие руки, как она тут же возвращалась в начальную стадию. Я не переставала следить за ней, смотря, как она крутится в руках женщин из Сената и мужчин из Баронний. Айшелу удалось собрать десять щелчков, на что Мать Аай лишь сдержанно улыбнулась. Она почему–то не беспокоилась, что её смогут обыграть.
Совик, как не корпел, едва осилил один щелчок. Я с тревогой следила за Ориасом, понимая, что он единственный наш шанс. Я непрерывно следила за его пальцами, в которых вертелась сфера. Оглядев её, врас буквально в первые пять секунд сделал три щелчка. Все замерли, даже Мать Аай напряглась, смотря, как Ориас умело крутит пластинки.
Щелчок. Щелчок.
Одиннадцать раз. Я облегчённо выдохнула, понимая, что из всех присутствующих он единственный, кто набрал так много. На один больше Айшела и Матери Аай.
Ещё четверть часа сфера передавалась из рук в руки. Я была последней, так что не особо рассчитывала даже подержать её в руках. Наберу пять щелчков – это вряд ли что–то изменит, хотя потешить своё самолюбие хочется.
Наконец сфера попала в руки Ониксу. Он долго её осматривал, прежде чем с непринуждённым видом начать поворачивать. Три щелчка… восемь щелчков… десять щелчков…
У меня заныло под ложечкой, когда я наконец–то поняла, что задумала Мать Аай. Оникс тут неспроста – его раса обладала уникальным интеллектом, так что он способен с лёгкостью открыть этот долбанный шар! Мать Аай всё спланировала – она не привыкла проигрывать, и потому специально посадила Оникса в самом конце. Хотела насладиться собственной победой.
Пятнадцать щелков. Больше сфера не сдвинулась.
Оникс со скучающим видом отложил «игрушку», даже не собираясь передавать её мне.
– Что ж, думаю, Содружество начнёт первым, – ослепительно улыбнулась Мать Аай, бросив на Ориаса пренебрежительный взгляд. В нём так и читалась скрытая угроза. – Как я уже говорила, наши требования весьма осмыслены. Нам пора забыть старые обиды и стать новой, более сильной державой…
Пропуская слова серебряного хиима мимо ушей, я протянула руку к сфере. Она оказалась холодной, покрытой квадратами панелей, которые легко нажимались, заставляя десятки кругов поворачиваться вокруг своей оси. Как Кубик Рубика, только сложнее, с просчётом. За сколько–то ходов можно повернуть определённое количество раз в одном направлении. Иначе всё встанет.
Я решала подобные задачки с Великой Матерью Орика. Она даже мастерила подобные «игрушки» для меня. Говорила, что это развивает мышление, заставляет сразу продумывать несколько ходов наперёд. Просчёт действий.
Оглядев шар и не обращая внимания ни на слова Матери Аай, ни на протесты Баронов, я сосредоточилась на задаче. Поворот, небольшая панель ушла под пальцем, ещё поворот, щелчок. С каждым новым поворотом внутри меня была странная уверенность, что я всё делаю правильно. Щелчки следовали один за другим, промежутком в тридцать секунд, потом в пятнадцать, потом в три.
Я увлеклась, словно вновь оказалась в покоях у Великой Матери и выполняла её задание. Если выполню, то получу следующее, более сложное. Нет – останусь мучиться с этим, пока оно мне не надоест и я не закончу его.
Щелчок. Щелчок. Щелчок…
Пальцы парили над сферой, а перед глазами возникали расчёты, ходы, пути. Если отступлю, то будет лишь два хода, чтобы вернуться обратно. Иначе сфера встанет. Игра закончится, и придётся снова проходить её, а это уже будет не так интересно.
Щелчок.
Я затаила дыхание, полностью позабыв, где нахожусь. Меня интересовала только сфера. Я вожусь с ней уже слишком долго, а надо было бы побыстрее. Интересно, сколько ходов ещё осталось? Тридцать? Пятьдесят? Сто?
Новый щелчок эхом отозвался в ушах, и сфера вдруг разломалась надвое. Я так и замерла, пытаясь понять, что произошло. Сломала? Да нет, не похоже. Или…
Я медленно подняла глаза, поняв, что все смотрят только на меня и на расколотую сферу в моих руках. В лицах присутствующих – немое изумление. Губы Матери Аай сжались, а пальцы стиснулись в кулаки. Оникс чуть ли не пронзал меня взглядом, так что я даже взглянуть в его сторону боялась. А вот Айшел задумчиво наклонил голову, с едва заметной усмешкой смотря на меня, словно зная, что эта загадка будет мне под силу…
– Сто тридцать, – раздался в тишине голос Ориаса. – Слово за Империей.
