Текст книги "Последняя из своего рода (Том 2) (СИ)"

Автор книги: Валерия Веденеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 2

В этот раз пробуждение оказалось неприятным. Горло изнутри ощущалось словно стертое наждаком, а все тело болело так, будто по нему пробежал табун лошадей. Или ящеров – этих мерзких тварей с когтистыми лапами. А еще вокруг было темно. Настолько темно, что я ничего не видела.

Не видела? Никогда раньше темнота не была мне помехой…

Я попыталась сесть, но со стоном упала обратно. Да что же это такое? Мало того, что мне было больно, так еще руки и ноги казались такими тяжелыми, будто к ним привязали гири.

– Она очнулась, – прозвучал над головой чей–то голос. Смутно знакомый голос – должно быть, один из Волков–охранников.

– Лампу принеси, – скомандовал он кому–то.

Стало светлее.

Я поняла, что нахожусь внутри одной из повозок. Рядом на полу сидели двое Волков, еще один – дальше, у завешанного полотном входа. Тканевую дверь колыхал ветер, в проеме то появлялось, то исчезало звездное небо. Значит, я была без сознания часов восемь, не меньше. А еще это значит, что моя руна сработала, и отступники скорее всего мертвы. Но почему я так плохо себя чувствовала? Почему все болело? За прошедшее время любые повреждения уже должны затянуться, ушибы пройти. Или дело было в яде, рассеянном в воздухе?

Мысли суматошно замелькали в голове. Я попыталась сосредоточиться, построить логическую цепочку, но боль отвлекала.

Ткань у входа отодвинулась, вошел ги-Тесах. Лицо начальника каравана было мрачно, губы сжаты, взгляд пронзителен, зол – и направлен прямо на меня.

– Очнулась, наконец, – сказал он, присаживаясь рядом, прямо на дощатый пол. Я вновь попыталась сесть, и в этот раз получилось: сперва пришлось подниматься, опираясь на локоть, потом на руки. Руки дрожали, боль стала пульсирующей, накатывала волнами. Впрочем, никого из присутствующих мои страдания не трогали. Для них я больше не была милой молоденькой магичкой, я вдруг стала врагом.

Сильнее всего ломило запястья. Я опустила взгляд вниз и замерла, уставившись на широкие браслеты. Нет, не наручники, просто браслеты, каждый из которых состоял из двух металлических полос, соединенных треугольниками. Они не давили, не врезались в кожу, я их вообще не ощущала, – словно бы это была часть моего тела.

Подняв ладонь к шее, я нащупала теплый металл и там. Ноги – я чувствовала сильную боль в ногах… Да, такие же браслеты обвивали щиколотки.

– Это не позволит тебе призвать Силу, – резко сказал ги-Тесах, потом усмехнулся. – Полезные вещицы. Знал, что однажды они пригодятся.

– Почему? – это все, что я смогла прохрипеть. Наждачная боль в горле никуда не делась. Попросить воды? Впрочем, ги-Тесах был настроен поговорить и сам решил проблему.

– Дай ей пить, – велел он одному из оборотней, тот торопливо вышел из повозки и вскоре вернулся с кружкой, полной травяного настоя. Я трудом сделала несколько глотков, и боль постепенно стихла.

– Почему? – повторила я. Звук собственного голоса показался мне неприятно царапающим.

– Потому, что ты не человек, Риэль, или какое там на самом деле твое имя? Но притворялась ты умело.

– Не… человек?

– Давай не будем играть словами. Но если хочешь спорить, попробуй объяснить это, – он сжал мое левое запястье, выворачивая внутренней стороной наружу. – Я сам видел, как ты нанесла здесь два глубоких пореза. Когда мы очнулись от сонного порошка, я первым делом осмотрел твои руки, где не осталось даже крохотного шрама. Скажешь, у людей так тоже бывает?

– Это магия.

– Неужели? Я встречал в своей жизни десятки магов, но ни один не мог вылечить себя так быстро, да еще находясь без сознания. Ни один стихийник этого не умеет. Остановить кровь – да, допустим, но не срастить за несколько мгновений мышцы и кожу. Зато мне известна одна нечеловеческая раса, способная на такое, и эта же раса единственная владеет рунной магией. Эль–туань, верно?

– Люди тоже владеют рунной магией, – возразила я, хотя чувствовала, что это бесполезно.

– Нет, деточка, не владеют, – презрительно ответил ги-Тесах. – Ни один человек, ни один двусущный не может пробудить руны. Или, думаешь, наши предки не пытались?

Я молча смотрела на него. Откуда он знал?

Должно быть, мои мысли отчетливо читались по лицу, потому что ги-Тесах кивнул:

– Я – Старший, мне положено знать и про ветви магии, и про эль–туань. Со слов Ольфа ты полагала иначе, верно? Мальчишка рассказал нам про твои расспросы – вы, верно, надеялись, что мы все позабыли, что нас можно будет взять голыми руками? Целый клан даст много рабов, да? – в голосе Волка прорвалась застарелая ненависть, желтоватые глаза впились в мои.

– Все не так, – попыталась я объяснить. – Никто не собирается превращать вас в рабов!

– Ну конечно. А еще твой проклятый народ освободил всех пленников, дружно покаялся в былых грехах и теперь замаливает их в монастырях и храмах? – начальник каравана ощерился.

– У нас была война, мы проиграли! Ваш Дракон уничтожил столицу и освободил рабов. Нам не до новых войн, поверьте!

– Придумай сказку получше, деточка, – презрительно хмыкнул ги-Тесах и поднялся на ноги. – Хотя, даже если придумаешь, тебе это не поможет. Мы не позволим тебе вернуться и рассказать о нас своим, не для этого наши предки всем пожертвовали… – он резко замолчал и отвернулся. Я поняла, что сейчас он уйдет, и…

– Я же спасла вас! Если бы не руны…

– Да, – согласился Волк, вновь повернувшись ко мне. – Поэтому, когда мы будем решать твою судьбу, я проголосую за милосердную смерть, а не за мучительную, какой заслуживают все лазутчики. У тебя есть еще несколько часов, эль–туань, у нас не принято казнить ночью. Помолись напоследок.

* * *

Я сидела, обхватив руками колени и пытаясь не дрожать. От холода, не от страха. Я была слишком оглушена произошедшим, страх пока не пришел. Без магии внутри было пусто, и эта пустота мучала сильнее, чем боль.

Умереть так нелепо, так обидно… Нет, я не могла, отказывалась поверить.

Хранитель Лабиринта сказал, что мой выбор станет развилкой судьбы для всего народа – но какой выбор в том, что сегодня на рассвете мне суждено умереть? Значит, я должна была выжить, обязана была выжить! Только не знала, как…

Ведь не может же быть, что мой выбор – это смерть здесь, в мире с перевернутыми законами и жителями, не знающими благодарности? Если последняя из Шоралл умрет и королевский род прекратится, изменит ли это судьбу моего народа? Или дело не во мне, а в еще не рожденном ребенке? В его смерти?

Перед мысленным взором появилось любимое лицо. Мервин, вторая половина моей души. Мне было дорого все в нем, даже то, что другие могли бы счесть недостатком. Его упрямство, нелюдимость, порой отрешенная сосредоточенность, его привычка шутить с серьезным лицом и склонность днями пропадать в своей подземной лаборатории…

Я вспомнила ту трепетную нежность, с какой он касался меня, как иногда смотрел – словно бы я была сокровищем, которое он получил незаслуженно и больше всего боялся потерять.

Все дни здесь я старалась жить только настоящим, не напоминать себе о разлуке, которая может стать вечной. Но сейчас воспоминания прорвались. Я уткнулась лицом в колени, чтобы скрыть от чужих глаз слезы.

Принцессы, даже бывшие, не должны плакать прилюдно.

Неясные голоса доносились снаружи, но я не обращала внимания, пока один, по–детски звонкий, не произнес мое имя:

– Пожалуйста, пустите меня к Риэль! Хотя бы… хотя бы попрощаться, – я услышала, как Реника всхлипнула, потом прозвучал жесткий – и ожидаемый – ответ ги-Тесаха:

– Нет. Нечего тебе там делать.

– Пожалуйста. Я… я ей одеяло принесла. Холодно же.

– Ничего, не простынет, – в голосе Волка прозвучала злая усмешка. Реника замолкла, но неожиданно донесся еще один голос – женский, глубокий и сильный. Старшая среди женщин каравана – главная Волчица:

– Пусти девочку, Рамар, пусть попрощается.

Воцарилось молчание, потом послышались легкие шаги, и внутрь повозки вбежала моя мышка. Замерла на пороге, глядя на меня, все также сидящую на голых досках пола, потом бросилась вперед, упала на колени, одновременно крепко обхватывая меня руками, плотно прижалась. Я почувствовала, как ее тонкие пальцы скользнули вдоль основания шеи, там, где ее обхватывал «подарок» ги-Тесаха. Обняла Ренику в ответ. Хотя на ресницах девочки блестели слезы, в глазах – решимость.

– Это несправедливо, – со сдерживаемым гневом проговорила Реника. – То, как они собираются поступить с вами, даана! Просто подло!

Я заметила, как один из Волков, моих охранников, отвел взгляд. Похоже, не все были согласны с методами ги-Тесаха.

– Я одеяла вам принесла, даана, – Реника расправила два квадратных пледа и аккуратно накрыла мне ноги. – Так я и знала, что вы мерзнете, наверняка ступни совсем ледяные. Сейчас согрею.

Ледяные? Как раз ноги у меня не замерзли. Неловким движением я накинула второй плед себе на плечи, в то время как Реника стащила с меня ботинки и начала растирать ступни. Движения были плавные, пальцы скользили к самым щиколоткам, натыкались на браслеты, возвращались назад и вновь совершали тот же путь.

– Не надо бы тебе оставаться в Хирессе, – сказала я негромко. – Плохое место.

– Да, даана, – отозвалась девочка. – Ферана обещала, что позволит мне ехать в своей повозке до самого Гиросса. Это хороший город.

Я кивнула. Ферана – главная Волчица. Если она взяла Ренику под свое покровительство, та не пропадет. Ольф пару раз упоминал о Гироссе, самом последнем пункте на пути следования каравана – я не очень вслушивалась, уверенная, что эти знания мне не понадобятся. Но главное, что к магам–женщинам там относились нормально.

– У вас и руки, наверное, холодные? – спросила между тем девочка.

– Да, – согласилась я на всякий случай, и наблюдала, как ее пальцы вновь и вновь касались моих ручных браслетов. Охранники время от времени поглядывали в нашу сторону, но не вмешивались.

– Ольф просил передать, – серьезно сказала Реника, беря меня при этом обеими руками за запястья, закрывая браслеты ладонями. – Просил передать, что ему стыдно за своих соплеменников, за их слепоту и жестокость. Очень просил, чтобы я это сказала.

– Понимаю, – ответила я после короткой паузы. – Я понимаю и не в обиде на него.

Реника улыбнулась, потом посерьезнела, прикусила нижнюю губу и долго смотрела мне в глаза, словно пытаясь передать мысли.

Мужская рука откинула полотняную дверь, внутрь заглянул ги-Тесах:

– Ты все еще здесь?

Реника вскочила на ноги, еще раз на прощание сжала мне запястья и убежала. Остались только я и двое Волков охраны. До рассвета по ощущениям было не меньше пяти часов. Я плотнее закуталась в принесенные пледы и настроилась ждать.

Медленно текли минуты.

И так же медленно, мелкой ржавчиной, осыпались мои оковы.

Я сидела, поджав колени, держа руки под пледом, второй надежно закрывал от чужих глаз шею. Треугольники, соединяющие двойные браслеты, осыпались с краев, и на пальцах, которыми я нетерпеливо ощупывала их, оставались металлические песчинки – но как же медленно это происходило. Ги–Тесах, насмешничая, велел молиться, и сейчас, когда появилась надежда – я действительно молилась. Молилась Хозяйке Сущего, умоляя не забирать меня сейчас. Молилась Властелину – об удаче. И молилась Его единственной Дочери, просила Ее поделиться со мной силой и отвагой.

Треугольники, соединяющие двойные полосы браслетов, превратились в труху первыми. Следом наступил черед самих браслетов. Сперва – ручных. Потом – ножных. И только ошейник, сделанный из самых толстых полос металла, еще держался.

Я попыталась призвать Силу – осторожно, очень осторожно – и едва сдержалась, чтобы не закричать в голос. Прошла едва тонкая струйка магии – но мне показалось, будто сквозь эррэ протекло живое пламя. Боль оказалась невыносима. Значит, надо было ждать.

Один из стражников начал клевать носом, второй толкнул его в бок и вполголоса выругал, но через несколько минут все повторилось.

Тем временем я сделала вторую попытку. Теперь я была готова к болезненному спазму и успела насытить эррэ небольшим количеством Силы прежде, чем боль вынудила меня прерваться. Совсем немного магии, но должно было хватить. Прикрыла глаза, вспоминая мотив, и начала шепотом напевать мелодию – к сожалению, без слов: моя память не настолько идеальна, чтобы вспомнить слова чужого языка, которые довелось услышать лишь один раз.

– Что ты делаешь? – прервал меня один из стражников.

– Вспоминаю песню, которую пел мой любимый, – ответила я тихо.

Волки переглянулись, потом бдительный стражник пожал плечами:

– Думаю, вреда от этого не будет.

И я продолжила…

Когда ошейник осыпался, мои верные стражи уже спали – безмятежные лица, уютно свернувшиеся тела. Спали так же сладко, как спал когда–то под песню Мервина желтоглазый единорожек.

Я поднялась на ноги, бесшумно потянулась, аккуратно заплела растрепавшиеся волосы, потом раскинула руки, подняла голову к небу, невидимому за парусиновым потолком, небу, которое, однако, я ощущала всем телом, и начала собирать Силу. Делать это можно было в любой позе, но так получалось быстрее.

Теперь дело за рунами.

Я вспомнила Ольфа, его открытое лицо с веснушками, почти невидимыми под сильным загаром, и светло–карими глазами, его русые волосами, отросшие в непослушные вихры. Если бы Реника догадалась принести хоть одну вещь, принадлежащую Волку, оказалось бы легче, но я могла справиться и так. Теперь пришел черед руны. Я начертила ее своей кровью прямо на дощатом полу – нож пришлось позаимствовать у одного из спящих. Теперь следовало выждать еще немного – и…

Караван казался пустым, но, если присмотреться, здесь и там были видны человеческие фигуры, прикорнувшие прямо на земле. Недалеко от моей временной тюрьмы, у походного костра, уже умирающего без пищи, лежал ги-Тесах, рядом – Ферана и еще несколько молодых Волков. У самой повозки, из которой я только что вышла, спало еще двое стражников.

Я огляделась по сторонам. Сейчас я вновь могла видеть в темноте. Где же Ольф? Если я правильно поняла послание Реники… Да, я поняла ее правильно. Ольф ждал меня, рядом – оседланные лошади.

– Зачем нам четыре?

Волк недоуменно моргнул. Да, точно – мне, только что чудом спасенной от неминуемой смерти, полагалось сказать что–то другое. Или сделать. Я не знала. Единственным, что вело меня вперед, был клубок нервной энергии, напитанный Силой.

– Запасные, – после короткой паузы ответил он. Я кивнула. Попыталась взяться за поводья ближайшей лошади и с удивлением увидела, как те выскользнули из руки. Странно. Я перевела взгляд на свои пальцы – они дрожали. Сильно.

– Риэль, тебя всю трясет, – тревожно сказал Ольф. – Тебе холодно?

Я покачала головой. Нет, мне было ничуть не холодно, вот только дрожь все усиливалась:

– Н–наверн–ное, м-магический от–ткат, – я только слышала про подобное, но никогда не испытывала. Стиснула зубы, чтобы они перестали стучать.

– Когда остальные очнуться? – Ольф с тревогой окинул взглядом спящий лагерь.

– Ч-через т-три ч-часа, – я сделала глубокий вздох. – Ос–ставь пред–дупреждение, чт–тобы ср–разу уход–дили.

Светлые брови Ольфа сошлись над переносицей, но он, не переспрашивая, лишь согласно кивнул. Сделает. Мне уже было все равно, как именно – дрожь уменьшилась, волной накатила слабость. Я прислонилась к теплому боку лошади, изо всех сил пытаясь не соскользнуть в темный омут сна. Как не вовремя. Мне следовало быть сильной, следовало выжить и вернуться. Ради Мервина. Ради ребенка. Ради себя самой. И ради того выбора, о котором говорил Хранитель Лабиринта.

Я повторяла это себе снова и снова, и темный провал в сознании постепенно отодвинулся. Почувствовав осторожное прикосновение к плечу, открыла глаза.

– Нужно ехать, – сказал Ольф. – Я оставил предупреждение и выпустил в поле остальных лошадей, чтобы отсрочить погоню. Но времени у нас не так уж много.

…Хорошо встречать рассвет в степи, наблюдая, как солнце красит небо акварелью волшебной красоты. Хорошо мчаться в рассвет, наслаждаясь пряными ароматами трав и свежестью ветра. Особенно хорошо, когда знаешь – этот рассвет мог стать последним в твоей жизни.

Должен был стать – последним.

Глава 3

Прошло два часа с нашего побега? Или уже три? Я не знала, не могла сказать – внутреннее чувство времени словно заснуло. То мне начинало казаться, будто караван мы покинули пару минут назад, то – что мчимся вот так уже целую вечность и рассвет никогда не закончится. Дрожь прошла, слабость тоже отступила, осталось только это странное чувство нереальности и безвременья.

Ольф молчал, и это было хорошо. Часть меня была благодарна ему за молчание, часть, которая понимала и пыталась контролировать то, что происходит. Говорить я не могла. Чтобы говорить, следовало включить сознание, но оно куда–то спряталось, оставив только тело, способное на простейшие действия и реакции. Не навсегда, нет. Та часть, что понимала, была уверена: скоро все восстановится.

Солнце стояло уже высоко над горизонтом, когда пелена, окутавшая мой разум, спала. Это походило на болезненное пробуждение от лихорадочного сна. Я вздрогнула всем телом, поводья выпали из рук.

– Риэль! Риэль? Что с тобой?

Я сделала несколько глубоких вдохов и повернулась к встревоженному юноше:

– Теперь уже ничего.

– Ты была словно не в себе. Не отвечала на вопросы, только понукала лошадь ехать быстрее.

– Да, – я встряхнулась. – Это был магический откат. Я перенапряглась, когда создавала руну сна для всего лагеря.

– Понятно, – Ольф нахмурился и добавил: – У тебя не было выбора, но это очень опасно.

– У меня не было выбора, – повторила я, думая о другом. Магический откат из–за одной единственной руны? Как же! Даже то, что некоторое время до создания руны я провела, лишенная доступа к Силе, не объясняло эту странную дрожь и последующее расщепление сознания. Я прекрасно знала пределы своих возможностей, но вчера я не использовала и третью их часть. Никакого истощения резерва, из–за чего случаются откаты, у меня не было. Загадка. А может, особенность Лабиринта? Может, здесь рунная магия влияла на магов по–особому?

Я улыбнулась Ольфу, тот, расслабившись, ответил улыбкой. Подъехал ближе, положил руку поверх моей.

– Теперь тебе лучше?

– Да, – я осторожно убрала ладонь. – Намного. Как думаешь, будет погоня?

Ольф пожал плечами:

– Смотря что победит в ги-Тесахе: осторожность или гнев.

– Ольф, как все получилось? Спасти меня, я хочу сказать?

– Реника, – сказал он просто. – Идея была целиком ее. Она способна уничтожить любую материю, знаешь?

Я кивнула. Да, я помнила. Интересное проявление Дара.

– Блокираторы Силы, которые надел на меня ги-Тесах – они откуда?

– От магов Хиресса.

Я подняла руку к шее, где, кажется, так и остался след от ошейника. Похоже, у меня появилась личная причина не любить вышеназванных магов.

– Ольф, а как ты… теперь?

– В смысле? – юноша отвел взгляд, притворяясь, будто не понял вопрос.

– Клан вряд ли примет тебя обратно.

Некоторое время он молчал, я не торопила.

– Я пятый сын у родителей, – начал он медленно. – Там и кроме меня есть кому принять наследство и позаботиться о благополучии семьи. Я отправлюсь с тобой.

– Со мной – куда?

– Во внешний мир, о котором ты говорила. Где живут другие Волки и правит Дракон, – он задумчиво смотрел – почти на меня – но взгляд ушел дальше, к самому горизонту. – Мало кому выпадает шанс увидеть героев легенд во плоти. Свой я не упущу.

Отчего мне показалось, будто за этими словами крылось что–то еще?

* * *

Мы объехали Хиресс по широкой дуге, иногда часами ожидая под воздушными щитами, пропуская отряды местной стражи. Ги–Тесах оказался достаточно умен, чтобы попытаться уничтожить меня чужими руками. Интересно, какую историю он рассказал хирессцам?

– Почему они нас не видят? – Ольф с любопытством наблюдал, как всего в двадцати шагах проезжает последний всадник. – Не видят и даже не слышат?

– Я изменила свойства воздуха, – объяснила я. – Видел когда–нибудь, как от большой жары воздух плавится и идет волнами, подобно воде?

– Конечно.

– Как в пустынях возникают миражи? Отражения городов, расположенных за несколько дневных переходов?

– Приходилось.

– Я сделала почти то же самое: переместила наши образы на много миль отсюда, оставив видимыми только траву и лес.

Ольф недоверчиво покачал головой:

– Не скажу, что стало понятнее.

Я развела руками. Что ж, я не учитель.

– Я могу стать магом? – неожиданно спросил Ольф. Я удивленно посмотрела на него:

– Если у тебя есть Сила.

– Как это узнать? – глаза юноши вспыхнули энтузиазмом неофита.

– У нас это определяют мастера, – я пожала плечами. – У вас не знаю.

– Ты не можешь?

– Нет, – получилось слишком резко; пытаясь смягчить, я объяснила: – Для этого требуются особые навыки, которых у меня нет.

– Но Ренику же ты как–то определила, – не отставал Ольф.

– Это она пришла ко мне, а не наоборот, про Дар тоже рассказала сама, – и торопливо добавила, пока Ольф не придумал задать еще какие–нибудь вопросы: – Я не мастер, даже не подмастерье, мне самой еще лет пять в ученицах ходить!

* * *

Дни казались зеркальным подобием друг друга – и первый, и второй, и третий. Хиресс был не просто городом, а целой страной, и пока что мы преодолели только половину его территории. Вечерами обходились без костров: меня грела магия, Ольфа – его вторая суть.

Ночь была как ночь. Звезды, частично закрытые облаками, как звезды. Сон как сон – обрывистые сюжеты, без всякого внутреннего плана переходящие друг в друга. А потом…

Там тоже ночь, тоже звезды. По небу ползут ленивые облака, темно–сиреневые в блеклом свете луны. Вот их очертания меняются, становятся силуэтом бегущего зверя – и возвращаются, как было. Но вокруг уже нет полей, под ногами – голая скала над морским приливом.

– Уже скоро, Райша, – доносится из пустоты знакомый шепот. – Дождись…

Я вскинулась, вскочила на ноги – и едва не упала, споткнувшись о теплый бок.

– Чтр–ро, Р-риэрь? – волчья голова поднялась, желтые глаза смотрели на меня с недоумением.

– Н-ничего, – я села на одеяло, которое третью ночь служило мне ложем. – Просто сон, Ольф. Прости, что разбудила.

Волк вновь положил морду на вытянутые передние лапы, но продолжал внимательно наблюдать.

– Спи, друг, – вновь улегшись, я подтянула под голову седло. – Завтра будет долгий день.

А у самой в сознании вновь и вновь повторялись эти слова, сказанные голосом Мервина. «Уже скоро, Райша. Дождись».

Дождись – чего?

Скоро – когда?

Могло ли быть, что Мервин действительно нашел меня, и это больше, чем просто сон? Могла ли я просто ждать? Но что с вампирами? Если знал Мервин, то знал и Дракон, а значит, заговор вампиров раскрыт, и договор, на который они вынудили меня пойти, больше не имел значения.

Но что, если это был просто сон, а я буду ждать и надеяться впустую?

– Риэль, почему ты оставила предупреждение для отряда? О чем оно было?

Я подняла голову: Ольф сидел напротив уже в человеческом облике.

– Ты спрашиваешь только сейчас?

– Уход от ответа, Риэль.

Я вздохнула.

– Иногда начертание рун притягивает… некоторых существ. Очень опасных существ. Я не управляю ими и не знаю, когда они придут, а когда нет.

– Что делают эти опасные существа?

– Пожирают всех, кто им попадется… Все же, почему ты спрашиваешь именно сейчас?

– Как появляются эти существа? По земле, воздуху, воде?

Я нахмурилась. Вопросы Ольфа звучали все более странно.

– Под землей.

– Значит, эти они идут за нами.

– Что?!!

– Сначала я не мог понять, в чем дело. Земля дрожит. Очень слабо, почти незаметно даже для волка, но я ощущаю направление. Эти существа приближаются.

– Ты уверен? Это не может быть… не знаю… признаком землетрясения, например?

– Нет, – Ольф покачал головой. – Землетрясения ощущаются иначе. Что–то идет по нашему следу.

– Тогда… разве нам не нужно спешить? – его спокойствие показалось мне неестественным, чужеродным.

– Эти существа приходят, чтобы угрожать тебе? – спросил он между тем.

– Нет, но…

– Они приходят защитить тебя?

– Защитить? Ольф, откуда эти странные идеи?

– Ты вообще знаешь, зачем нужна этим существам? – юноша словно не слышал, продолжая задавать вопросы. Потом вскочил на ноги и начал расхаживать по поляне:

– После того, как ты создала руну, уничтожившую отступников… После того, как мы все очнулись, Ферана отозвала меня в сторону и рассказала одну историю. Я сперва не мог понять, зачем… Ги Тесах как раз тогда объявил, что ты эль–туань и будешь казнена, и рассказ Фераны показался не к месту. Но сейчас мне кажется, что она знала – и про план Реники, и про то, что ты сбежишь, и что я пойду с тобой. Она тоже Старшая, как и Ги Тесах.

– Что за история?

Ольф остановился, замер вполоборота, так что я видела только его четкий профиль, потом таким же резким движением повернулся ко мне:

– Рунная магия создана Прежним народом, – начал он. – Тем, кто жили до нас и вас.

– Мы называем их Древними, – поправила я его машинально.

– Не суть, – отмахнулся он. – Они создали руны, их магии подчинились многие миры. Но потом они попытались управлять Бездной и ее созданиями…

– Подожди! Хочешь сказать, что твой народ так много знает о Древних? Или это просто догадки?

– Ферана сказала, что есть книги… – Ольф встряхнулся. – Риэль, дело не в этом.

– Хорошо, – согласилась я. – Продолжай.

– Они создали последние руны, руны власти, но что–то пошло не так, и Бездна отправила своих детей уничтожить Прежних.

Я молчала, не зная, что сказать. У нас не сохранилось преданий о судьбе Древних, мы не знали, как и почему они исчезли. Неужели они действительно попытались подчинить силы, которыми нельзя управлять? Подчинить Бездну?

– Что это может значить для нас? Сейчас – что это значит?

Ольф нервно облизнул губы, бросил на меня быстрый неуверенный взгляд и, решившись, сказал:

– Кровь Тварей Бездны дает неуязвимость.

– Что?

– Легенды говорят, что тот, кто убьет Тварь и отопьет ее крови, приобретет неуязвимость против любого оружия, как простого, так и магического, – Ольф смотрел, словно мальчишка, с тревогой ожидающий, дадут ли ему на день рождения желанный подарок. До меня с некоторым опозданием дошло, к чему он вел. Я покачала головой:

– Нет, я не собираюсь участвовать в этом самоубийстве!

Ольф расстроенно нахмурился, сжал губы. Потом открыл рот, осененный новой мыслью, которую я даже не хотела слышать. Я вскинула руки раскрытыми ладонями к нему, останавливая подготовленные слова:

– Нет, нет и нет! Реализовывать мечты о неуязвимости будешь без меня! У меня, знаешь ли, на эту жизнь еще много планов.

– Но Риэль, я знаю, как убить Тварь! – воскликнул он. – В книгах были описаны способы…

– Нет, – повторила я резко.

– Тогда что ты будешь делать, когда Тварь появится здесь?

– Попрошу ее вернуться домой.

– Смеешься? – недоумевающе спросил Ольф.

– В прошлый раз получилось.

– Так не бывает, – уверено возразил Ольф. Слишком уверенно для человека, знакомого с Тварями только по книгам и легендам.

– Сколько времени осталось до появления Твари? – поменяла я направление разговора. Юноша недовольно сдвинул брови, но больше не спорил. Лег, прижимаясь ухом к земле, вслушиваясь. Поднялся.

– Тварь ускорила движение. От пяти до десяти минут.

Мы ждали. Бежать не было смысла. Мой резерв полон, но что он против порождения Бездны? Единственный выход – договориться по–хорошему. Ольф был почти прав, когда не поверил мне – да, Тварь ушла, когда я велела, но к тому времени она насытилась. А я – не была ли я уже тогда одержима Духом, не потому ли червь послушался приказа?

– Я попрошу Тварь уйти, – сказала я Ольфу. – Но если не подействует… О каких способах ты говорил?

Оборотень вновь нервно облизал губы:

– Для самого простого, – начал он, – нужна кровь прирожденного мага, данная добровольно. Нужны Нити четырех основных стихий, сплетенные друг с другом и погруженные в эту кровь. Все это требуется заключить в руну Риат и дать выпить двусущному. На время, равное горению двух пальцев свечи, двусущный обретет силу убить порождение Бездны.

– Выучил наизусть? – я подняла брови.

– У меня хорошая память, – ответил он отрывисто.

Моя кровь, мои Нити, руна, начертанная моей рукой. Насколько опасно это было для меня? Дать выпить своей крови, вкусить своей магии – это дать власть над собой. Не абсолютную, нет – ничто не смогло бы дать чужаку абсолютную власть над эль–туань. Но относительную… Доверяла ли я Ольфу до такой степени?

Он что–то явно не договаривал. Быть может, это была мелочь, не стоящая упоминания. Быть может, разница между жизнью и смертью.

– Риэль? – напомнил юноша. Слишком сильное звучало в его голосе нетерпение, слишком мало страха ощущалось перед чудовищем. Или я слышала то, чего нет? Опять издержки придворного воспитания?

– Руна Риат – ты знаешь, как она выглядит?

– Откуда? – удивился Ольф. – Я просто запомнил название.

Оттенок фальши – слабый, почти неуловимый. Двусущному, никогда не изучавшему магию, неоткуда было знать, как выглядит руна Риат, как выглядит любая руна. Но Ольф слишком пристально смотрел мне в глаза, пытаясь уверить в своей правдивости. Слишком пристально и слишком долго.

– Какие еще есть способы? – спросила я. Ольф нахмурился, но начал рассказывать. Их было три. И ни для одного из них, увы, не имелось ингредиентов. Для первого, например, был нужен пепел огненной элементали. Для второго – одновременное открытие четырех Врат, при том, что Лабиринт не позволял создать даже одни. Создала бы – давно бы вернулась домой. Для третьего и вовсе сущая ерунда: по хвостовой чешуйке от трех живых драконов. Ерунда, если забыть, что в известной мне части Сферы миров Крылатых всего двое – Карос Дакаант и его племянник.

– Риэль, у нас мало времени, можем не успеть, – в голосе и взгляде Ольфа проскользнула нервозность.

– Хорошо, – приняла я решение. – Не отвлекай меня.

Дав свою магию и кровь Ольфу, я стану уязвима. Но ритуал можно превратить в обоюдоострое лезвие, стоит лишь создать внутри каждой стихийной Нити еще одну, связующую, ведущую ко мне. Это доступ в суть Ольфа, если он вдруг пожелает – и сумеет – обернуть мою жертву во вред. Должно сработать.

Конечно, если Ольф не замыслил ничего дурного, я не воспользуюсь этими нитями. Страховка, только и всего.

Мне не нужна была обычная чаша для крови – воздух легко держал жидкость в прозрачных ладонях. Всего лишь небольшой локальный щит – но Ольф смотрел заворожено. Его восхищение магией смутило мою подозрительную половину – слишком оно было детское и наивное. Если юноша знал про такие серьезные ритуалы, как убийство Твари, любая стихийная волшба должна была казаться ему не стоящей внимания забавой.

Но связующие нити я все равно ввела.

Ритуал был прост. Настолько прост, что у меня закралось сомнение в том, что он вообще сработает. Почему я никогда не слышала о подобном?