Текст книги "Последняя из своего рода (Том 2) (СИ)"

Автор книги: Валерия Веденеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 12

И эта ночь, и следующие два дня прошли спокойно. Возможно, хозяева трейс махнули на наш караван рукой. Дорога неспешно стелилась под копыта лошадей, тягучие рассказы о былях и небылях скрашивали путь. Я слушала с интересом, но на предложение поведать о чем–нибудь отговаривалась неспособностью. А потом вдалеке, как призрачный силуэт слишком правильной горы, мы увидели город. Вернее, не сам город, а купол над ним, – огромный, переливающийся под солнечными лучами, сотворенный магией. Даже отсюда, на расстоянии почти в день пути, я почувствовала токи Силы, струящиеся по его поверхности. Город наверняка построили на Источнике, – ничему иному не под силу поддерживать в рабочем состоянии такую махину. Разве что сотня магов тратила бы весь свой резерв на его подпитку.

– Ольф, расскажи еще об этом городе, – попросила друга. Кое–что я уже знала. Например, то, что этот город носил имя Хиресс, что жило там примерно столько же обитателей, сколько и в Городе–на–Перекрестке, но магов там не преследовали, а, напротив, уважали и почитали. У Хиресса не было ни уникальных ворот, ведущих в разные пространства, ни храмов, где проводили службы младшим богам. В Хирессе поклонялись богу, которого называли Солнцеликим. Властелина там тоже почитали, но больше по привычке.

– Город как город, – юноша пожал плечами. – Хотя в нем запрещено жить двусущным. Мы можем находиться на территории Хиресса не дольше шести дней

– Отчего так?

– Какие–то религиозные запреты. Впрочем, так даже к лучшему – иначе отступники устроили бы там свою базу, – Ольф замолк, потом неожиданно хлопнул себя по лбу. – Я чуть не забыл сказать о самом важном! У хиресцев странное отношение к женщинам. К нашим Волчицам они не цепляются, но если поймут, что ты и Реника люди, могут быть неприятности.

– Какие?

– Видишь ли, – Ольф замялся, ему явно было неловко, – местные считают, что у каждой женщины должен быть хозяин.

– Что?

– Женщинам там запрещено владеть имуществом, – объяснил Ольф. – На улицу они выходят только в сопровождении мужчин. Женщина не должна поднимать взгляда на чужого человека, не должна первой заговаривать…

– Дикость какая, – меня передернуло. – И что, маги там только мужчины?

– Да.

– А что они делают с девочками, рожденными с Даром?

– Не знаю. Может, такие у них не появляются.

А я‑то надеялась оставить в Хирессе Ренику. Теперь получалось, что это место станет для нее худшей ловушкой, чем родной город.

– Тебе нужно быть осторожнее. Если захочешь куда–то сходить, всегда зови меня. В крайнем случае, кого–то из ребят.

– Хорошо, – мне совсем не хотелось бродить по месту, где царит такая несправедливость. Не хотелось даже приближаться к нему. И сияющий на солнце купол не вызывал больше ни интереса, ни восхищения. Вот только с одной стороны от Хиресса находились Сады Нерид, а с другой – сокровищница с нужными мне предметами.

В который уже раз я пожелала составителям вампирской карты если не скончаться в муках, то хотя бы как следует пострадать. Ну как и где мне искать эти предметы? Действительно ли пустое место между Садами и сокровищницей – это сам город, как я решила? Возможно, это что–то другое? Неотмеченное озеро, например, или небольшая пустыня? Гадать можно было бесконечно, и, в конце концов, я решилась.

Мы с Ольфов ехали сейчас в самом хвосте каравана, значительно отстав от последней повозки, чтобы поднятая пыль улеглась, а не осела на нашей одежде и лицах. И чтобы никто не прислушивался к нашему разговору.

– Ольф, мне нужна твоя помощь.

– Конечно, Риэль, – он кивнул.

Достав из внутреннего кармана рисунок нужных предметов, я протянула ему:

– Видел когда–нибудь подобное?

Ольф взял лист, расправил на колене. Потом пожал плечами:

– Нет. Что это?

– То, зачем я сюда пришла, – вздохнув, я забрала рисунки.

– Для чего они нужны?

– Не представляю, – разговаривая, мы перестали следить за конями, и те, ленясь, еле передвигали ногами, каравана впереди почти не было видно.

– Но если ты этого не знаешь, зачем их ищешь?

– Если вернусь без этих предметов, меня убьют.

– Кто? – Ольф напрягся.

– Эль–руавви, – ответила я, но юноша смотрел непонимающе.

– Вампиры, – попробовала я другой вариант.

Ольф нахмурился:

– Ты говоришь о сказочных существах, которые по ночам влетают в открытые окна и пьют человеческую кровь?

– Что?! – я, не удержавшись, рассмеялась. – С каких это пор они стали сказочными, да еще летающими? Или ты перепутал их с комарами?

Но Ольф не засмеялся:

– Но кровь они действительно пьют?

– Пьют, – согласилась я. – Но не человеческую, а кровь животных. Человеческая – это деликатес только для благородных, поскольку стоит очень дорого.

– Ты так спокойно об этом говоришь, – Ольфа передернуло.

– А что прикажешь делать? – вампиры являлись нашими рабами в течение многих веков, и, естественно, особенности их питания для меня новостью не были. Впрочем, вплотную ни с одним меченым, и, уж тем более, диким вампиром, до своего похищения я не общалась. Даже выращенные в питомниках, вампиры считались опасны, и отец не желал подвергать риску детей, держа проклятых при дворе. Я видела их лишь издали, слышала истории от придворных да встречала упоминания в книгах.

– Дело в том, – пояснила я для Ольфа, – что когда–то эль–руавви являлись обычными людьми. Во время Битвы Богов этот народ выступил против Властелина и был за это проклят Жаждой. Тогда–то эль–руавви и стали вампирами. Но летать они точно не умеют.

– Утешает, – пробормотал Ольф. – Но я бы предпочел, чтобы они так и остались детской страшилкой.

– У вас ими пугают детей?

– Да, – он кивнул. – Если не будешь слушаться, то прилетит злой вампир и выпьет досуха. Даже есть такая колыбельная, только я слов не помню.

– Какой творческий подход к воспитанию! – восхитилась я. – А дети заиками не вырастают?

– С чего бы? – Ольф хмыкнул. – Наши волчата не из трусливых.

Какое–то время мы ехали молча. Я разглядывала облака, складывающиеся в удивительные картины, Ольф молчал и сосредоточенно хмурился, глядя прямо перед собой.

– О чем задумался? – я первой разбила молчание.

Юноша вскинул голову.

– Пытаюсь понять, – сказал он медленно, – какие еще из наших детских сказок и не сказки вовсе.

– Например?

– Например, о драконах. Матушка любила рассказывать нам их на ночь. Много сказок о мудром драконе, который всегда помогает попавшим в беду волчатам. Но перед тем нужно доказать, что ты достоин его внимания и помощи. Драконы тоже существуют, Риэль? Там, в твоем мире?

Я кивнула. Еще как существуют.

– Такие же мудрые и справедливые, как в наших легендах? – продолжил допытываться Ольф. – Такие же прекрасные и могущественные?

Надо было что–то ответить, двусущный сверлил меня испытующим взглядом, но все слова куда–то пропали.

– Не знаю, – с трудом выдавила я. – Наверное, такие же могущественные, как и в ваших историях.

– А остальное? Матушка говорила нам, что ни один правитель не может быть лучше дракона. Дракона нельзя подкупить или запугать, он не поддастся на лесть и лживые уговоры, он умеет читать в сердце и видеть истину.

– Не знаю, – повторила я, отворачиваясь от Ольфа.

Справедливый дракон уничтожил мою семью, но оставил жизнь мне, самой бесполезной и беспомощной. Мудрый дракон ищет способ защитить мой мир от нашествия кадари. Я видела прекрасного дракона однажды в жизни, в небесах над королевским замком, обращенным в руины, – и это был самый страшный день в моей жизни. Сказки не врали, но и не говорили правды, потому что правда у каждого своя.

Я знала, что не пойду против Дракона, что не буду обвинять его ни в чем, он для меня – словно ураган, свирепый и необузданный. Глупо винить море за разбитый в щепки корабль, но и славить тоже глупо. Так и Дракон – просто стихия, часть реальности, созданная Властелином. Так легче жить и проще принять потери. Не нужно мечтать о мести или прощать, потому что стихии не мстят и ее не прощают. С ее существованием просто смиряются.

– Я тебя расстроил? – после паузы спросил Ольф. В ответ я пожала плечами:

– Если ты когда–нибудь выйдешь во внешний мир, если тебе доведется своими глазами увидеть Дракона и поговорить с ним, тогда ты сам решишь, похож ли он на ваши предания. Я ответить не сумею.

– Мне кажется, как раз тебе доводилось встречаться с драконом, – Ольф покачал головой. – И еще мне кажется, что для тебя это куда больше, чем просто история.

– Я не хочу об этом вспоминать, – я постаралась смягчить резкий тон, но поняла, что это не получилось.

Ольф с неохотой кивнул. Похоже, мысль о драконе теперь долго не будет давать ему покоя. Пусть. Да, пусть. Меня он расстроил, пусть теперь сам помучается.

Я отвернулась от Ольфа, желая выкинуть из головы прежний разговор и сосредоточиться на чем–то более приятном, и краем глаза заметила движение. Развернулась всем корпусом – так и есть, за нашими спинами, еще достаточно далеко, клубилась пыль. И отчего–то мне показалось, что не стоит ждать, когда ее источник приблизится.

– Ольф, оглянись!

Он сделал, как я попросила, и побледнел.

– Это отступники! Скорее к каравану!

Прямо мои мысли.

– Это не могут быть люди ги-Ринна?

– Нет!

Я еще раз оглянулась и в этот раз различила в клубах пыли очертания преследователей. Нечто, напоминавшее ящериц–переростков, бегущих на задних лапах. И скорость их была выше, чем у наших лошадей. На серых телах отчетливо виднелись нагрудные ремни, на мощных мордах – уздечки, больше похожие на намордники. И на каждом чешуйчатом скакуне – всадник.

Что я могла использовать из своего магического арсенала? Резерв у меня был не бездонный, значит, бить следовало наверняка. Огонь? Пока он преодолеет расстояние до преследователей, потеряет большую часть своей мощи. Со стихией Земли у меня всегда было неважно, да и волшба с ней небыстрая. Вода? Воздух? Холод? Я снова обернулась, примериваясь…

– Риэль, не магичь!

– Почему?

– На отступниках всегда щиты, прямая атака не сработает! Они все маги!

Проглотив проклятие, я плотнее прижалась к шее лошади. Там, за спиной, около десятка магов неизвестного уровня Силы. А здесь я – не овладевшая даже стандартным уровнем стихийной магии.

Рискнуть использовать рунную магию? Интересно, твари из Бездны, притянутые рунами, были способны явиться сюда, в Лабиринт, построенный на извращении известных мне законов? И если да, то смогла бы я, без помощи Духа, усмирить их?

В караване заметили как наше бегство, так и преследователей. Все мужчины держали в руках знакомое огненное оружие. Достаточная ли это защита от магов?

Я вновь обернулась: ящеры замедлились и начали расходиться цепью, с двух сторон по широкой дуге огибая неуклюжий караван, растянувшийся по дороге не на одну сотню шагов; только один отступник остался на дороге, но перешел с галопа на легкую рысь.

Ги–Тесах, пеший, что–то торопливо говорил мрачным оборотням. Я подъехала к нему, наклонилась с седла:

– Для какой магии они уязвимы?

– Я не маг, – ответил он резко. – Не знаю.

– Они владеют только традиционными стихиями? Как насчет Холода? Вы должны знать о них хоть что–то!

– Не слышал ничего о Холоде, – буркнул тот и продолжил что–то втолковывать своим подчиненным. Я обернулась к Ольфу, который уже спешился:

– Что теперь будет?

– Не знаю, – он был также мрачен, как и остальные. – От десяти магов нам не отбиться. В первый раз такое: обычно они посылали трейс, а сами следили издали. Отступники не любят рисковать.

– И что теперь будет?

– Ясно что, мужчин перебьют, женщин постараются захватить живыми.

– Отступники промышляют работорговлей?

– Чем они только не промышляют.

Еще одна встреча с тварями Бездны показалась мне куда более приятной перспективой, чем такое будущее. Я прекрасно представляла, что может ждать рабыню, особенно молодую и красивую. Десяти магов вполне хватило бы, чтобы заблокировать мою Силу, а без нее я была также беззащитна, как Реника.

– Мне нужно время, – подбежав к ближайшей повозки, где были сложены ткани, я вытряхнула из мешка полотно. Красное, не то. Еще одно. И еще. Только на четвертый раз удалось достать белое. Хозяин повозки все это время стоял неподалеку и молча наблюдал за моими действиями.

Раскатив ткань по земле, я вытащила купленный в Городе клинок и, глубоко вздохнув, разрезала себе вену на левой руке. Крови было нужно много, и крови своей. Наложение каждой руны имело собственные правила, перепутаешь – получишь пшик.

Широкими движениями я нанесла рисунок на ткань. Точность сейчас была не важна, только намерение и сила крови, заключенная в грубых штрихах. Краем глаза заметила яркую вспышку: кто–то из охранников воспользовался огненным оружием. Послышался рев разъяренного зверя… Обернуться, посмотреть, что там происходит? Нет времени. Если я не успею закончить руну, нам мало что поможет.

Я ненадолго расслабилась, и порез закрылся, кровь перестала течь. Пришлось воспользоваться ножом во второй раз. Еще три черты, две, почти готово…

В воздухе вокруг разлилось бледное сияние, словно бы заиграли тысячи маленьких радуг. Мне не нужно было вглядываться, чтобы понять – это смешение Нитей Воды и Воздуха в таком мастерском исполнении, какое мне и не снилось. А еще эти Нити Воздуха несли в себе нечто враждебное. Яд? Снотворное зелье? Затаив дыхание, чтобы не вдохнуть это нечто, рассеянное в воздухе, я последним штрихом закончила руну. Через пару минут она подействует.

Зажав неповрежденной рукой нос и рот, я огляделась по сторонам. Несколько стражников уже лежали на земле, кто–то, как и я, понял что происходит и пытался не дышать.

Земля под ногами сильно вздрогнула, потом еще раз. Послышались испуганные крики, к которым примешался звериный рев – должно быть, ящеров. Не дышать становилось все труднее, разлитое в воздухе сияние бледнело. Всего один маленький вдох…

Перед глазами почернело, и больше я ничего не видела и не ощущала.

Часть 3

Глава 1

Когда я вновь открыла глаза, то увидела вовсе не потрепанный верх повозки, на который привыкла смотреть, просыпаясь, а колыхающуюся вязь балдахина. Знакомое ажурное плетение, где шелковые нити искусно соединялись с Нитями Силы всех четырех стихий.

За окном негромко пели птицы – да уж, просыпаться под нежные трели куда приятнее, чем под громогласные распоряжения ги Тесаха… Ги Тесах? Странное имя. Кто он вообще такой? И что еще за повозка?

Сморгнув остатки сна, я приподнялась на локте. Мервин уже закончил одеваться, только держал в руке обувь. Я посмотрела на него, ощущая странную неправильность происходящего.

– Эй, – спросила негромко. – Куда это ты собрался?

Развернувшись ко мне, он виновато улыбнулся:

– Дела. Прости, не хотел тебя будить. Ты поздно легла, Райша, постарайся поспать еще, – подойдя ближе, наклонился и легко поцеловал в губы.

– Подожди, – я выползла из–под тяжелого одеяла и поежилась от утренней прохлады. Потом, опомнившись, накинула согревающие плетения. – Подожди. Ты не сказал, что у тебя за дела.

– Потом, – Мервин торопливо натянул обувь. – Все–все расскажу, только потом. Милая, если я опять опоздаю на совещание, твой отец действительно разозлится, оставит нас здесь на все лето, как грозился, и не посмотрит на то, что я его любимый зять.

– Ты его единственный зять, – возразила я машинально и обняла на прощание. Проводив взглядом высокую фигуру мужа, подошла к окну и распахнула тяжелые створки. Внутрь ворвался воздух, пропитанный цветочными ароматами и росяной влагой. Сонный туман в голове понемногу начал развеиваться, но гнетущее чувство, что что–то серьезно не так, стало сильнее.

Когда я, умытая, причесанная и одетая, вышла из покоев, дворец показался мне спящим. Мервин был прав – еще действительно недопустимо рано. Но это для дворян рано, а вот прислуга хлопотала вовсю, да и стражники провожали меня совсем не сонными взглядами. Во внутреннем дворе, в беседке, где я планировала размышлять над собственными непонятными ощущениями, наткнулась на компанию.

– Ренард! Что ты тут делаешь? – я смутно припомнила – похоже, мой мозг никак не мог до конца проснуться – что Ренард последние полгода провел в Островной Империи, в гостях у кузена Тора. Когда он успел вернуться?

Мой второй по старшинству брат, разлегшийся во всю длину скамейки, лениво приоткрыл один глаз и снисходительно посмотрел на ту, что потревожила его покой.

– Отдыхаю, – снизошел он до ответа.

– Для этого кровать есть, – я уселась напротив. Ощущение неправильности стало почти невыносимым. Брат открыл второй глаз и смерил меня оценивающим взглядом.

– В храм пойдешь? – невпопад спросил он.

– Куда?

– Раз уж ты в кои–то веки проснулась до начала службы, сходи. Тем более сейчас праздничная неделя.

– Ты просто хочешь, чтобы я оставила тебя в покое! – сделала я вывод и несколько мгновений наслаждалась собственной гениальностью.

– Точно, ты меня раскусила, – зевнул брат и повернулся набок, подпирая голову. – Хочешь, вместе сходим? – предложил он великодушно. Это ж надо, колючка Ренард добровольно вызвался что–то для меня сделать!

– Островитяне тебя подменили, – сказала я уверенно, потом, подумав, кивнула. – Давай сходим. А… в какой храм?

– Храм Дракона, конечно, – удивился брат. – Во всех остальных службы начинаются позднее.

Храм… Дракона? Я потерла виски, но никаких мыслей и воспоминаний, связанных с этим местом, у меня так и не появилось.

Храм оказался немного в стороне от главного здания дворца, ближе к правому крылу, где располагались покои короля и королевы. За пределами дворцовой территории, но достаточно близко, чтобы не было смысла брать коней или открывать Портал.

Опять надоедливой мышью заскреблось чувство неправильности происходящего.

– Ренард, я только сейчас поняла, что за все утро не видела никого, кроме эль–туань.

– И что в этом странного? – не понял брат.

– А рабы? Мне кажется, в дворцовых садах раньше всегда работали рабы…

– Какие рабы, Риэль? – изумился Ренард. – Ты забыла, что эль–туань нельзя обращать в рабство? Этому закону уже веков двадцать. Или ты книг каких вчера начиталась?

– Не из нашего народа рабы, нет, – я беспомощно обвела рукой пространство вокруг, пытаясь объяснить смутную, мне самой не ясную мысль. – Рабы – это вампиры, и еще звери… То есть, – я торопливо исправилась, поскольку слово царапнуло слух, – то есть двусущные.

– Точно, плохих книг начиталась или вовсе заболела, – озабочено пробормотал брат и потрогал ладонью мой лоб. – С тех пор, как принят Завет, у нас в стране нет рабства. Забыла?

– Завет?

– Завет с Драконом, при прадеде, триста восемьдесят три года назад. Риэль, что у тебя с памятью?

– Это… это когда была предпоследняя война? – уточнила я неуверенно.

– Последняя война, – не согласился брат. – Ну же, вспомни – Чудо при Трааде. Учитель нас всех это наизусть учить заставлял.

Отвернувшись от брата, я начала спускаться к храму. Нет, я не помнила. Не помнила ничего ни о Завете, ни о Чуде, ни о чем ином. Зато отчетливо помнила рабов на полях и меченых вампиров, сопровождавших своих господ по столице. Не во дворец, нет, туда отец запретил им доступ.

Я помнила рабов–оборотней из клана Бесеков, великолепно плетущих заклятия. Помнила, как Ренард однажды вздумал рассказать мне о гладиаторском бое между двумя вампирами и оборотнем–медведем, в котором полегли все трое. Но тогда почему…

Я развернулась – брат, все также хмурясь, шел за мной следом, а в паре шагов за нами следовала охрана, возникшая словно из воздуха, едва мы вышли на площадь. Охрану я тоже помнила – больше символ статуса, чем защита: не могла представить, чтобы эль–туань напали на одного из королевских детей.

Храм был уже близко, тонкой струйкой туда вливался народ. Подойдя вплотную, я остановилась, запрокинула голову. Храм был как две капли воды похож на любой другой храм Властелина, за исключением одной детали: над колоннами перед входом распахнул крылья каменный дракон. Красиво. И страшно. Потому что мне казалось: когда–то я уже видела это чудовище вживую.

У входа эль–туань расступились, пропуская нас с Ренардом вперед. Благодарно кивнув, я вошла в сумрак храма и последовала дальше, к королевской ложе. Эль–туань, ведущий богослужение, оказался мне незнаком, хотя я знала в лицо всех жрецов столицы. Мы с Ренардом успели к началу, все еще только рассаживались, хотя кое–кому пришлось стоять в проходе: храм велик, но всем не разместиться. «Праздничная неделя» – вспомнила я слова Ренарда. Эль–туань вокруг были одеты нарядно и выглядели счастливыми.

– Предвкушают очередное чудо, – прошептал мне на ухо Ренард. Я, занятая разглядыванием, не заметила, когда он успел присоединиться.

– Чудо?

– Последнее время они случаются с завидной регулярностью, – усмехнулся брат. – Но с твоим требованием признать таирта своим эль–эро еще ничто не сравнилось.

– О чем ты?

Какое Мервин имел отношение к происходящему?

Ренард хмыкнул:

– Ну как же! Отца чуть удар не хватил: такой скандал! Единственная дочь в неполные семнадцать официально провела слияние эль–эро. Ты ведь никого даже не предупредила. Хорошо, что жрецы выкрутились: догадались провозгласить это волей самого Властелина. Скандал превратился в небольшое семейное потрясение, а король неожиданно обзавелся зятем.

Я дернула плечом:

– Это было мое право.

– Не спорю.

– И вообще, – вырвалось у меня, – ты, конечно, никогда не любил Мервина, но это не дает тебе…

– Ты что–то путаешь, сестренка, – прервал меня Ренард. – Я всегда нормально относился к твоему таирту.

– Да? – я посмотрела на него растерянно, но брат был серьезен.

– Значит, не ты, а Камир, – пробормотала я себе под нос, но Ренард услышал.

– Носы они друг другу в детстве разбивали, было дело, – хмыкнул он. – Но сейчас это скорее вооруженный нейтралитет, порой граничащий с дружбой.

– Это как?

– Сам не знаю, – брат пожал плечами. – Так Камир однажды сказал.

– Ясно, – я отвернулась от брата. Было ясно, что мне ничего не ясно. Память упрямо подсказывала, что Камир с Ренардом всегда терпеть не могли Мервина, а он платил им взаимностью. И правда, что со мной такое?

После слов Ренарда я начала смутно припоминать, что он с Мервином последние годы и впрямь не ссорился. Тогда откуда выплыла сцена, которой я была свидетелем полтора года тому назад? Когда я нашла Мервина без сознания в маленькой кладовой, примыкающей к его лаборатории, покрытого сильнейшими ожогам? Объяснить это он отказался, но привкус магии, окружавшей его, я помнила – это была магия нашего рода, рода Шоралл…

Началась служба, ровный гул голосов почтительно стих. Я встряхнулась, пытаясь избавиться от кружащихся мыслей.

Голос жреца, произносящего моления на старинном наречии, была глубок, звучен и так красив, что я наслаждалась его речью, не вслушиваясь в смысл слов. Переливы звуков напоминали волшебное пение. Все посторонние мысли улетучились у меня из головы, я впала в состояние транса, мои глаза видели только темную фигуру у алтаря…

Тишина обрушилась лавиной, заставив меня вынырнуть из блаженного забытья. Я растерянно огляделась – но в храме было пусто, только темная фигура жреца стояла в отдалении, в тени одной из колонн. Жреца ли?

Я поднялась:

– Кто ты?

– Хранитель, – ответил он. Незнакомый мужской голос проговаривал все звуки моего языка без акцента, но слишком чисто и правильно.

– Хранитель чего?

– Лабиринта.

– Лабиринта? – я не понимала, о чем он говорит. При чем здесь какой–то лабиринт? – Где все?

– Никого нет и не было, – ответил он. – Ты находишься внутри не–яви.

– Что? – переспросила я растерянно.

– Не–явь, – повторил он терпеливо. – Не случившаяся вероятность бытия.

– Объясни.

– Ничего этого не существует. Почти все, кого ты видела во дворце и храме, мертвы. Вспомни!

Вздрогнув от резкой команды, я едва успела ухватиться за спинку ложа, когда истинные воспоминания ворвались в разум. Ноги у меня подкосились, я без сил упала на сиденье.

– Зачем это? Зачем этот обман?!!

– Не обман, а вероятность реальности. То, что могло бы быть, сделай твой предок правильный выбор. Все дело в выборе, принцесса. Ты помнишь, что стало, и теперь знаешь, как могло бы стать. В следующий раз выбирать придется тебе, и уже от твоего решения будет зависеть судьба народа.

– О каком предке ты говоришь?

– Почти четыре века тому назад случилась предпоследняя война со Сдвоенным миром. Хотя только вы, эль–туань, называли это войной. Десятки открытых Врат, торопливые грабежи, убийства, захват пленных – мирных жителей – и еще более торопливое бегство домой, под защиту ваших магов. А потом пришел день, принцесса, когда твой прадед оказался на распутье и выбрал то, что выбрал.

Прадед?

– А я? Что я должна буду выбрать? – я требовательно посмотрела на темную фигуру. Лицо Хранителя было не видно, только сверкали желтые глаза. Как я не напрягала зрение, не могла проникнуть сквозь окружающий его полумрак.

– Не знаю, – он развел руками, но рукава хламиды были слишком длинны, полностью скрывая кисти. У меня мелькнула мысль, есть ли там, под одеждой, вообще тело. – Не знаю, я всего лишь храню прошлое и его варианты, будущее открыто не мне. Не скажу, как и когда это случится, но первую развилку судьбы ты уже прошла.

– Когда это было? – потребовала я ответа. – Что именно я сделала?

И услышала по голосу, что Хранитель, отвечая, усмехнулся:

– Узнаешь, когда пройдешь вторую.