Текст книги "Дневник Странных Путей. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Валерия Праздникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Горбун криво усмехнулся и закрыл дверь.

Поняв, что задумал этот гад, рассвирепела окончательно и схватилась за ларец. Потом с трудом взяла себя в руки, оставила его пока в покое и придумала одну хитрую комбинацию: вырезать телескоп, забрав его у Жесли, но только скопировать ларец, чтобы мошенник до поры, до времени ничего не заподозрил. Возможно, это решение и было откликом Ведущих, а возможно, и нет. Подождав, пока старик налюбуется приобретением и уберет его в шкаф, кинулась к ларцу. Сначала аккуратно скопировала сам футляр, а потом забрала телескоп, просто переложив в свой ящичек. Убедившись, что в экземпляре Алхимика стало пусто, мысленно горячо поблагодарила Ведущих за такую возможность и аккуратно закрыла шкаф. Этот прибор заполнил последний оставшийся у меня контейнер свернутого пространства.

Предвкушая выражение лица жулика, когда он обнаружит, что приборчик исчез, собралась домой. На прощание потрепала по голове грифона:

– Еще увидимся, малыш! – и неторопливо принялась спускаться вниз.

14…та

Во дворе Академии стоял тот особенный «дым коромыслом», который всегда и везде бывает, когда кто-то собирается уезжать. Его невозможно описать внятными словами, но всякий, кто хоть раз участвовал в этом – меня поймет.

Я сидела на высоком парапете главного крыльца, на панелях из резного мореного дуба, и наслаждалась открывающимся мне зрелищем. По двору бегал профессор Броу, громко раздавая указания взмыленным носильщикам. Несколько лучших студентов, удостоенных чести сопровождать ученого в путешествии, лихорадочно упаковывали последние припасы и снаряжение. Особенно потешно выглядел студент Лукас, напяливший на свою толстую белобрысую голову широкополую шляпу на шнурке – в точности, как у профессора! – и выглядевший в ней просто уморительно. Лихой головной убор был парню великоват и с завидной периодичностью съезжал на нос, закрывая обзор в самый неподходящий момент. Тогда Лукас испуганно замирал на секунду, лихорадочно поправлял шляпу, порой сбивая с носа очки, и снова бросался вперед.

За моей спиной стоял весь ученый совет Академии, вместе с главным советником его величества, лордом Броу. Царедворец был внешне спокоен, но я уже достаточно хорошо изучила советника, чтобы по малейшим признакам угадывать его настроение. Мне даже не нужно было для этого осматривать его ауру, чтобы быть твердо уверенной – лорд очень взволнован!

Я уже знала, что экспедиция предстояла грандиозная, и тихо молилась Ведущим по Странным путям, чтобы мне позволили хотя бы со стороны иногда подсматривать за профессором Эсли. Пройти с отрядом весь путь и не надеялась, – уж слишком много времени бы это заняло. Времени, которого мне и так категорически не хватало.

15…та

Ведущие все-таки услышали мои молитвы: я сидела на спине вороного фестрала[7]7
  Фестрал – магическое существо рода драконоидов, выглядит как тощая вороная лошадь с драконьими крыльями и тонким змеиным хвостом. Хищник. Полуразумен.


[Закрыть], невозмутимо пробирающегося по склону немного выше отряда.

Экспедиция двигалась по лабиринту распадков между невысокими горами. Кругом были только полузасохшие кустарники, перемежающиеся полосами каменных осыпей. Порой тут и там на склоне притулилась изможденная ветрами сосна, да в небе кружила какая-то птица.

Профессор Эсли восседал на уже знакомой мне бурой лошадке. Свою знаменитую шляпу он надвинул на нос и мирно дремал, привычно покачиваясь в седле. Следом за ним ехали студенты: толстяк Лукас на таком же толстом пони с пышной гривой, высокий Зенли на вороной кобылке со стриженной гривой и классический «ботаник» Люк, на мерине мышастой масти. Все трое оделись точь-в-точь, как их кумир – в коричневые рубашки и штаны, кожаные жилеты и широкополые шляпы на шнурке.

Вдоль всей вереницы навьюченных лошадей и всадников двигался отряд королевских латников, посланных для защиты экспедиции. Их командир, браво покручивая усы, то проходил резвым галопом вдоль обоза, то обгонял студентов, на которых он посматривал свысока, и пристраивался к Эсли. Тогда он старался завязать разговор с ученым, но тот не реагировал, даже сладко похрапывая в полудреме, так что воин с легкой досадой придерживал жеребца, снова пристраиваясь за студиозами.

Фестрал вдруг фыркнул и насторожил уши. Легким толчком пяток подняла его повыше в воздух и вгляделась: впереди, всего в полукилометре, распадок вливался в долину, на которой раскинулся небольшой городок: одно– и двухэтажные дома из дикого камня, крошечные садики, пастбища. Все выглядело сонным и мирным, если бы не одно обстоятельство: возле самого отрога сбились в кучку два десятка всадников.

Фестрал снова фыркнул и покосился на меня: в белом глазу мелькнул красноватый отблеск, появляющийся у этих существ перед любым пролитием крови.

– Ну что, Коржик, посмотрим поближе? – я слегка дернула левый повод, командуя плавный спуск по спирали.

Зверь послушно завис в двадцати метрах над всадниками. Увиденное мне не понравилось настолько, что принялась припоминать недавно освоенные заклинания огня, могущие сойти за боевые: одежда на них была грязной и даже рваной, но как будто специально порванной и испачканной, а оружие было новым и взятым наизготовку. Все говорило о том, что это профессиональные воины, желающие сойти за бродяг.

– Надо предупредить Эсли!.. – было толкнула пятками бока своего скакуна, но тот просто повернулся к распадку.

С досадой увидев показавшуюся на равнине экспедицию, я приготовилась вмешаться в любую минуту. Впрочем, солдаты оказались на высоте: мгновенно перестроившись из редкой линии в полумесяц, латники приготовились к бою. Бандиты с гиканьем поскакали наперерез – похоже, их совершенно не испугало наличие вооруженной охраны.

Кружась над полем разгоревшейся рукопашной, внимательно всматривалась вниз, одновременно стараясь удержать эмоции и желудок под контролем. Да, увы! – моя психика оказалась совершенно не готова к развернувшемуся под копытами фестрала действию. К счастью, в конце концов, совладала с собой и даже угостила одного из бандитов файерболом прямо по гнусной роже, спалив ему бороду и сорвав подлую попытку выстрелить из арбалета в спину королевскому латнику. Пока ослепший на минуту злодей с завыванием тер лицо грязными ладонями, подхватила и спрятала его арбалет: мне пришла в голову идея пролететь по округе и посмотреть – нет ли еще каких неприятных сюрпризов для экспедиции?..

К счастью, мои опасения оказались напрасны, и даже, наоборот: в городке заметили схватку в устье распадка, и к этому месту летел небольшой отряд вооруженных пиками солдат.

Фестрал приземлился на середине склона, откуда с удовольствием проследила, как остатки банды, заметив подмогу, улепетывают прочь. Зверь радостно пофыркивал и косился на оружие в моих руках.

– Все хорошо, Коржик! – ласково похлопала зверя по холке свободной рукой, – вот только давай-ка запасемся болтами к нашему трофею. Тогда мы сможем полакомиться дичью на ужин!..

Фестрал радостно кивнул и взвился в воздух. На бреющем полете мы догнали спасающихся бегством бандитов и я сняла с седла одного из них двойной колчан болтов, болтающийся на передней луке.

Убедившись, что с экспедицией все будет в порядке, мы поднялись в воздух и отправились к югу от городка, на обширное плато, где нас с Коржиком ждал хороший трофей на ужин и безопасный ночлег. Это было запланировано еще перед самой экспедицией, когда меня привели на Странные Пути, прямо к ожидавшему фестралу, полностью снаряженному – взнузданному и поседланному специальным седлом, чтобы было возможно навьючить на него туристическое снаряжение, к тому же в одной из седельных сумок нашла не только подробнейшую карту маршрута, но и полную инструкцию лично для меня, с указанными местами стоянок, точками получения помощи и прочей важной информацией.

Вскоре мы заметили стайку горных серн – небольших оленей песочного окраса. Три мамаши с детенышами, старый самец и два подростка мирно паслись в кустарнике. Прицелившись в ближайшего оленька, плавно нажала на спуск. Болт угодил в бок, отчего зверь перевернулся через спину, с треском сломав куст и молотя ногами. Остальное стадо спаслось бегством вверх по склону.

– Ничего себе, силища! – изумленно выдохнула, – я и не думала, что арбалеты такие мощные!..

Коржик фыркнул и бросился вниз, к еще бьющейся добыче. Ловко цапнув за шею, он закинул оленя мне в руки, одновременно добив животное этим укусом. С трудом удержав оленя за ногу, подтянула и перекинула ее через седло. Летя к месту стоянки, наблюдала, как Коржик радостно облизывается.

Освежевав и разделив тушу, отложила себе хвост и задние ляжки оленя, оставив остальное своему скакуну. Пока рубила сухой кустарник на костер, набирала воду в ближайшем ручье и ставила палатку, окончательно стемнело. Надрезав вдоль окорока, пересыпала куски крупной солью и сложила в железный бидон, в котором было достаточно ягеля. Убедившись, что соль и мох надежно уберегут мясо от порчи, сварила себе олений хвост. Насытившийся фестрал прилег возле костра, блаженно щуря белесые глаза на огонь.

Наутро, бодрые и отдохнувшие, мы быстро пересекли пространство над городком, чтобы снова пристроиться в хвост экспедиции.

Сегодня профессор Эсли уже не дремал в седле. То и дело сверяясь с картой, он осторожно вел отряд по нехоженым тропам в стороне от дорог. Коржик, тихо фыркая на кружащих в небе хищных птиц, следовал сразу над ним. Я не могла рассмотреть карту в руках ученого, но знала, что он идет кратчайшей дорогой через горы, чтобы попасть в определенный участок раскинувшихся за хребтом джунглей, как можно ближе к цели экспедиции – заброшенному более двух тысяч лет назад городу давно позабытой цивилизации. От мысли о подобной редкости у меня начинался тихий зуд в руках и голове: сотни упоительных картин мгновенно вставали перед мысленным взором, напоминая о знаниях, приключениях, артефактах, предметах и прочих удивительных возможностях, ожидающих меня там. Кроме того, пройдя этот путь однажды, я собиралась впредь наведываться туда уже в одиночку по кратчайшему Пути, изучая развалины в свободное от обучения в Академии и жизни на родине время. Дворец Хемуля, как ни прискорбно, пока придется «забросить», но дело того стоит.

Переход через горы занял двое суток. Мы с Коржиком ночевали на более-менее плоских вершинах. Точнее, это я спала, а фестрал почти всю ночь летал, охотясь за птицами и ночной живностью. Экспедиция располагалась лагерем в наиболее широких частях ущелий, выставляя хорошую охрану, но больше никаких нападений не произошло. На третий день к вечеру горы раздвинулись и сильно уменьшились в высоте, покрылись невысокими хвойниками. В небе стали появляться стайки мелких лесных птиц. Коржик оживился и чуть ли не каждый час пытался свернуть с маршрута в погоне за очередной щебечущей добычей. Приходилось быть начеку, каждый раз строго одергивая хищника.

– Теперь нам придется идти по земле, – «обрадовала» я своего скакуна, когда на четвертый день пути зеленое море джунглей надежно закрыло от нас экспедицию.

Фестрал недовольно встряхнул гривой, но послушно приземлился сразу за последней лошадью каравана. Все время, пока мы аккуратно пробирались вперед, в голову отряда, чуявшие моего магического коня лошади настороженно всхрапывали и слегка шарахались, заслуживая строгие окрики недоумевающих путешественников.

20…та

Первые признаки города стали появляться только где-то через шесть дней пути экспедиции. По-моему, Ведущие об этом знали, перекинув меня на эти шесть дней снова в Академию.

Шесть дней лекций по альтернативной математике, алхимии, монстрологии и прочим наукам, разбавленные родным Миром, стали своего рода отпуском, дали набраться сил перед самой ответственной частью экспедиции.

Когда Коржик, тихо фыркая, снова пристроился за кобылкой профессора Эсли, вдоль тропы начали попадаться обломки скал серого цвета, кое-где обработанные и даже иногда являющие моему взору остатки резьбы, невероятно оригинальной. Невольно подумалось, что за любой из этих камешков наши ученые отдали бы все на свете. Или хотя бы за фотографию этих камней… кстати, о фотографии…

Толчок левой пяткой по костлявому боку фестрала, и Коржик послушно застыл возле очередного осколка. Выхватив из передней переметной сумки фотик, тщательно сфотографировала кусок орнамента.

Снова толчок, теперь уже правой ногой, и фестрал опять шагает за профессором. Вскоре сплошной полог листвы стал проблескивать синевой неба, обломки скал увеличились в размерах, стали все больше походить на развалины, деревья расступились.

Фестрал шел настороженно, фыркал, косился на меня.

– Ты прав, тут было много смерти, – я заметила странную выбоину в стене, словно от снаряда, – не удивлюсь, Коржик, если когда-то здесь шли нешуточные бои.

Сам город оказался просто фантастическим. Я уже привыкла к особенностям архитектуры этого Мира, но тут… это было совершенно другое!.. Совершенно чуждое всему, что я видела ранее. Невольно ища соответствия в моем родном Мире, так и не смогла подобрать сколько-нибудь адекватного подобия. С одной стороны, развалины до боли напоминали артефакты Средней Америки, с другой – очень походили на Египет Древнего Царства, порой проскальзывало нечто европейское или восточное…

Единственное, что мне оставалось – без устали щелкать фотоаппаратом, да снимать на видеокамеру.

Экспедиция расположилась лагерем на окраине Запретного города, на небольшом пятачке свободного пространства между джунглями и руинами. Пока ставились палатки, ряды рогаток для защиты от зверей, устраивались полевые кухни и коновязи, отлетела чуть в сторону и присмотрела себе достаточно удобную вершину полу-пирамиды, откуда весь лагерь был как на ладони. Но, едва я попыталась туда приземлиться, как Ведущие-по-Странным-Путям вернули нас с Коржиком на поляну, с которой стартовало наше путешествие. Жаль, но, кажется, пока мне придется оставить Эсли одного…

22…та

На этот раз припасла для маленького грифона кусок колбасы в надежде, что она ему придется по вкусу. В кабинете все было как прежде: Жосли писал за столом, а грифончик дремал в своем углу.

Подойдя к старому пройдохе, заглянула ему через плечо: похоже, Алхимик начал новую книгу, материал для которой собирался украсть у Эсли. Усмехнувшись, подошла к проснувшемуся грифончику. Малыш потянулся ко мне, подставляя шею под руку. Почесав его и угостив частью припасенной колбасы, я присела на свободный стул в стороне и принялась ждать.

Дописав до определенного места, Жосли принялся зачитывать вслух текст, периодически останавливаясь и исправляя тот или иной оборот: это оказалось эпичное предисловие, подготавливающее читателя к величию описанных далее открытий. Чувствовалось, насколько он упивается собственным талантом: старик воздевал глаза к небу, патетически подвывал, размахивая исписанными листами наподобие дирижерской палочки. «Ему бы дамские романы писать!», с усмешкой подумала, поглаживая грифона.

Когда ученый встал и направился к заветному сундучку в тщательно запертом до этого шкафу, затаила дыхание. Он проверил магическую сигнализацию, открыл шкаф и медленно перенес футляр на стол, смакуя каждую секунду. Еще раз проверил, готов ли магический самописец, достаточно ли листов. Потом отщелкнул замочек…

Первые несколько секунд Алхимик тупо пялился на пустое гнездо. Потом резко закрыл крышку, помотал головой, потер глаза и снова ее откинул. Потом бросился к звонку и истерически задергал. На пороге вырос слуга.

– Кто сюда заходил в мое отсутствие?! – заорал он на горбуна, – признавайся!!

– Никто, вы же, даже в туалет выходя, все магические замки закрываете, – отозвался тот.

– Прочь с глаз моих!!! – Алхимик затопал ногами.

Горбун скрылся за дверью. Жосли принялся бегать по комнате, истерически бормоча, всхлипывая и ломая руки:

– Ну я же своими руками положил ее сюда, вот этими же руками! И дополнительные защитные чары наложил… И никто сюда не заходил!..

В резко ставшем агрессивным отчаянии ударил кулаком по столу, отшиб руку и окончательно расплакался. Упав в кресло, он рыдал:

– Ничего не будет, ни книги, ни славы… – дальнейшие слова потонули во всхлипах.

Убедившись, что ничего интересного больше не произойдет, я поиграла еще с грифончиком, скормила ему остатки колбасы и отправилась домой.

30…та

Москва сияла столичной помпезностью. Комната, обставленная, как домашний кинотеатр – мягкие кресла, диванчики и стулья в несколько рядов, маленькие круглые столики, во всю стену – огромный экран, была заполнена такими же аукцинаторами[8]8
  Аукцинатор – лицо, передающее товар для продажи на аукционе.


[Закрыть] аукциона, как мы с Рамиросом. В окнах просматривался кусочек кремлевской стены, поток машин, толпы народу. Между креслами сновали два официанта, разнося напитки и закуски. На экране показывали не очень большой зал, обшитый деревянными панелями в стиле «русский модерн». Ряды стульев и высокий помост с кафедрой напоминали аудиторию университета, но это всего лишь оборудование для аукциона. На некоторых местах там уже присутствовали люди, но в основном помещение пустовало.

– Берн уже сидит, – вдруг негромко заметил один из наших соседей, пожилой человек в синем двубортном костюме.

Его сосед, прихлебывая кофе, отозвался:

– Он всегда заранее приезжает. О, и мегера тоже прискакала!..

– Значит, будет схватка, – оживился пожилой.

– Посмотрим, – уклончиво ответил его собеседник.

Заинтересовавшись, я отвернулась от окна и тоже вгляделась в экран. В первом ряду сидела дама бальзаковского возраста в агрессивной алой шляпке. Вокруг нее расположилась свита – трое молодых людей в незаметных серых костюмах. Женщина внимательно рассматривала шикарный каталог, иногда коротко переговариваясь со спутниками. Пятью рядами дальше, почти в углу, сидел представительный господин с роскошными усами. Слева от него устроились несколько мужчин, а к стене рядом прислонился скучающий охранник. Постепенно зал стал наполняться: повинуясь указаниям расторопных администраторов, солидные леди и джентльмены занимали свои места.

Наконец, на кафедру взошел аукционист. Мгновенно в зале стало тихо, а все взоры обратились на большие экраны за его спиной, расположенные так, чтобы каждый присутствующий в зале мог видеть лот.

– Лот номер один, картина Айвазовского. Начальная цена – пятьдесят тысяч. Кто больше? – английский аукционера был наверняка безупречен, учитывая статус мероприятия. Отслеживая с помощью любимого артефакта смысл его скороговорки, я воспринимала иностранные слова как русские.

Один из участников тут же поднял табличку, и торг начался. В нашей комнатке повисло напряженное ожидание: за сколько уйдет каждый предмет, кто его купит?.. Когда в зале появились найденные нами с Рамиросом артефакты, невольно пискнула и тут же зажала себе рот.

– Два уникальнейших экспоната! – раздался звонкий голос аукционера, – место находки неизвестно, происхождение неизвестно. Данные экспертиз приложены. Господа, начальная цена за каждый – два миллиона. Кто больше?

Сразу несколько табличек взметнулось вверх, и борьба началась.

После торгов мы вышли в небольшой холл с буфетом, предназначенный специально для продавцов и работников аукциона.

– Уфф, – попросила официанта принести мятный чай с лимоном и льдом, – что теперь?

– Сейчас мы оформим все бумаги, и в течение трех дней на наши счета поступят деньги, – Рамирос заказал кофе с коньяком.

– Эх, жаль, Вадик этого не видел!.. Никогда не забуду, как та баба в красной шляпе вскочила!.. Я уж думала, что она вцепится в волосы ведущего.

Поисковик засмеялся:

– Ее не зря кое-кто называет бешеной фурией или мегерой. На самом деле она – из семьи Ротшильдов. Занимается искусством. Ты никогда не слышала про музей Ротшильда?

– Нет.

– И не услышишь. А, между прочим, он не уступает Лувру и Эрмитажу, это крупнейший частный музей на Земле! А эта женщина хранит семейный музей и никогда не упускает случая его расширить.

– Понятно…

К нам подошли работники аукциона с бумагами. Расписавшись в нужных графах документов, мы завершили все необходимые процедуры и собрались домой. Уже сидя в кресле самолета, спросила у спутника:

– Слушай, а как ты думаешь, зачем им такой музей?

Рамирос озадаченно посмотрел на меня:

– Они же банкиры! А что может быть надежнее вложений в искусство?!..

– Только из-за этого?

– Думаю, пополам с манией коллекционирования.

Я задумалась.

– Мне кажется, они все-таки несчастные люди, – наконец я смогла сформулировать свои ощущения.

– Почему?

– Потому что они лишили себя огромного количества свободы и радости. Их ненавидят, им завидуют, пытаются причинить вред. Они же, в свою очередь, все время и все силы направляют на то, чтобы оставаться на вершине, даже внутри семьи. Это как замкнутый круг…

Поисковик пожал плечами:

– Возможно. Но это их выбор…

– Ты прав. Не хотела бы жить также. Я некоторое время пообщалась с бизнесменами изнутри… это кошмар! Они не живут, а существуют. Как зомби…

– Ну, тебе такая жизнь точно не грозит! – засмеялся Рамирос, – твоей жизненности хватит на полк бизнесменов…

Я засмеялась в ответ:

– Нет уж, я мигом сбегу!..

– Но вот в мир обеспеченных людей ты уже попала, – уже серьезно заметил поисковик, – так что не стоит ожидать, что твоя жизнь останется прежней.

– Так же, как и ты, между прочим, – жестом подозвала стюардессу и попросила чай с лимоном.

Подождав, пока улыбающаяся девушка в форме принесет мне заказ, искоса разглядывала напарника, уже по опыту зная, что он начал какой-то важный разговор в своем любимом стиле – с расспросов.

– Зная тебя… – поднесла к губам стакан.

– Ты меня действительно неплохо изучила, – усмехнулся поисковик, – мне просто интересно, какие у тебя планы на будущее.

– Тебе это важно?

– Да, конечно.

– Тебя волнует, останусь ли я в твоей команде? Да, разумеется.

– Хорошо, – Рамирос откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

Искусству прятать свои истинные чувства я научилась у четы Броу, так что мне удалось скрыть свое разочарование: кладоискателя интересую только как ключ к Странным Путям, и не больше! Впрочем, как и Вадима с его папашей. Я последовала примеру спутника и закрыла глаза, чтобы помедитировать. Мысли бродили весьма невеселые, присутствие рядом Рамироса начало давить: мне вдруг страстно захотелось уединения. Когда самолет пошел на посадку и стюардессы попросили пассажиров пристегнуться, вздохнула едва ли не с облегчением.