Текст книги "Дневник Странных Путей. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Валерия Праздникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Значит так, – Рамирос расчехлил металлоискатель, – вы вдвоем погуляйте вокруг, поосмотритесь, а я прозвоню внешние периметры. Пока не стоит соваться глубоко. Да, и будьте поосторожнее… с оспой не шутят.

– За столько лет вирус в постройках давно погиб, – беспечно отозвалась, – а природных резервуаров у оспы нет. Могилы же мы раскапывать не будем.

Осмотрев загоны, внешние постройки, двор и навесы, мы нашли много подков, гвоздей, кусков каких-то железок. Все это могло бы заинтересовать настоящих историков или археологов, но кладоискателям вроде нас, было мало полезно, только Вадим сделал несколько снимков и зарисовок «впрок».

Моя Сила непреодолимо тянула к главной избе, погребу и дальнему загону. Поразмыслив, сообщила об этом напарникам, присовокупив еще слабые всплески дальше, в глубине леса. Рамирос постановил проверить эти места на следующий день.

Вечер принес незабываемо красочный закат и идею попробовать порыбачить. Забравшись на гладкий валун, выдающийся в море, мы насадили на лески универсальные блесны и рядком уселись на берегу. К тому моменту, как догорел предпоследний луч Солнца, в ведерке плескалось несколько рыбин. Быстренько почистив улов, Рамирос скомандовал отбой.

На рассвете следующего дня пожарила рыбу, чтобы было чем поужинать. Спрятав съестное от медведей и оставив в лагере Тимофея, мы уже натоптанной стежкой вернулись на хутор.

Осторожно отвалив забухшую за десятилетия дверь главной избы, вошли внутрь. Лучи фонариков выхватили из темноты деревянные лавки, стол, большую печку, какие-то бочонки в углу. Разойдясь, каждый принялся за свой сектор: Рамирос проверял металлоискателем печку, Вадим направился к бочонкам и сундукам вдоль глухой стены с видеокамерой. Я же прошлась вдоль остальных стен, осторожно села на лавку и погрузилась в медитацию, изучая строение Силой.

Внезапно ровные потоки, скользящие по избе, закрутились в характерный клубок. Я открыла глаза и подошла к этому месту.

– Я там уже проверял, – отреагировал Рамирос, – там пусто.

– Ты проверял наличие металла, – снова прикрыла глаза, протянув раскрытые ладони к бревенчатой стене, – здесь же что-то другое…

Наконец, определившись окончательно, включила фонарь на полную мощность и начала буквально по миллиметру, почти уткнувшись носом, изучать отрезок векового бревна. Парни бросили свои занятия и подошли поближе. Краем глаза я увидела, как Вадим старается максимально точно заснять происходящее на камеру, подойдя поближе и подсвечивая меня своим фонарем. Мотнув головой, достала из кармана мультитул и начала осторожно скрести глянцевитую поверхность темного дерева. Наконец, довольно отодвинулась и повернулась к парням:

– Ну, что я говорила?! Полюбуйтесь!

Рам и Вад приблизились и посмотрели на аккуратно подогнанную доску, в точности повторяющую поверхность бревна и практически неотличимую от него.

– Тайник? – изумленно спросил Вадим.

Засмеялась и аккуратно поддела лезвием доску, расширяя щель и вытягивая ее из гнезда. За выдолбленным углублением лежал сверток из темной кожи.

– Вот это да! – подпрыгнул студент, – интересно, что там?

– Осторожно, это может быть заражено, – предупредил нашу эйфорию Рам, – стоит быть поаккуратнее.

– Не забудь, всех детей прививают еще в роддоме от оспы, – отозвалась я, – но вот пыли здесь может быть много. Думаю, стоит отложить вскрытие свертка до возвращения в лагерь и сделать это в противогазах.

– Так вот для чего они тебе тогда понадобились! – закивал Вадик.

– Возможно, – пожала плечами, выходя из избы на улицу, – но вообще-то, тогда я увидела немного другое…

На свету стало видно, что этот пакет, размером примерно со среднюю книгу, перевязан тонким кожаным шнуром. Поверхность мягковатая, как если бы на твердый предмет намотали несколько слоев ткани или еще чего подобного. Аккуратно положив его поверх снаряжения, сложенного в начале тропы к лагерю, мы вернулись обратно в дом. К вечеру досконально облазили его от подпола до чердака, разжившись маленькой иконкой из чеканной латуни, небольшого черпачка из меди в виде утки, да маленькой деревянной коробочки со старинным швейным прикладом. Было еще рано, когда на небе сгустились темные тучи, а вдали загромыхало.

– Гроза!.. – встревожено обернулась к командиру, – мне кажется…

– Да, возвращаемся в лагерь! И поскорее!..

Мы пустились бежать. На месте принялись лихорадочно готовиться к ненастью: парни натянули над костром и «столовой» брезентовый тент, я дополнительно углубила и расширила дождевые сливы, прокопанные еще при устройстве лагеря. Тёма, поскуливая, таскался за нами по пятам, вздрагивая всем телом от каждого раската.

– Бедняга, испугался, – потрепала пса по голове. В ответ тот уткнулся лбом в мое бедро и заскулил громче. Потянувшись Силой к собаке, постаралась снять его испуг. Однако, пес испугался вовсе не грома: присоединившись к нему, почувствовала странные запахи, которые он учуял, и которые не смог определить. Встревожено остановившись посередине движения, в полголоса позвала командира:

– Рам, Тимофей учуял нечто, что его испугало…

– То-то я удивился, что он скулит, – отозвался Вадик, – он же грома даже щенком не боялся.

– А ты сама, что можешь сказать по этому поводу? – командир закончил привязывать трос к сосне и подошел к нам поближе.

Покачала головой:

– Я не встречала такого запаха. Он довольно неприятный, но вот почему он неприятный, мне как раз не удается понять… он… – пощелкала пальцами, подбирая слова, – ну, вот представьте себе такую ситуацию: вы вынуждены идти мимо помойки летом. Соответственно, чувствуете вонь. Но эта вонь, она не может быть описана иначе, чем как противная, неприятная и так далее. В ней нельзя выделить конкретный запах аммиака или сероводорода, хотя они вполне могут там присутствовать…

Мои сбивчивые, многословные объяснения были встречены командой настороженным раздумьем. По опыту зная, что просто так ни я, ни собака, поднимать бучу не станем, парни добросовестно начали размышлять.

– Что ты предлагаешь? – наконец, спросил Рамирос.

– Возможно, это излишне, но… – взяла обгоревшую ветку из костра и начала обводить сплошной линией весь лагерь, включая облюбованные нами кустики, все сосны, так или иначе использованные вместо распорок, палатки и остальное снаряжение, укрытое под брезентовым навесом рядом. За мной пошел Вадик, дублируя мою линию топором на пару сантиметров внутрь:

– Я читал, еще железо полезно…

– Молодец! – не стала отвлекаться на лишние реакции, – надеюсь, топлива нам хватит?

– Достаточно на три дня, – отозвался Рамирос, – и воды тоже вдоволь.

Серьезно кивнула, завершая круг. Тем временем шквалы всколыхнули верхушки сосен, а туча заползла в зенит. Упали первые крупные капли дождя. Мы подкинули пару толстых веток в костер и расселись вокруг. Тимофей улегся между нами, положил морду на толстые лапы и затих.

– Поставь-ка чайку, – попросил Рамирос, – и то дело будет!..

– Да, и пора открыть твою находку! – встрепенулся Вадик, – я даже сейчас противогазы принесу!..

Он метнулся к снаряжению. Снова усевшись на место, он добросовестно раздал нам защитные приборы и первым натянул свой на лицо.

– Развязывай, – голос командира в противогазе звучал не слишком внятно, но я поняла, аккуратно шилом растягивая и распуская многочисленные узелки. Под кожей оказались застиранные тряпки, а под ними – толстая конторская книга.

– Что это? – прогудел из-за фильтра Вадик, направляя на находку свой фонарь.

– Я думаю, – аккуратно открыла обложку, – это дневник хозяина или что-то вроде того. На нем огромное количество человеческой энергии. Столько в деловую книгу не вложат…

Потом подумала секунду, и решительно стащила с лица противогаз:

– Опасности нет, – осторожно раскрыла обложку и начала зачитывать вслух, – «писано Иваном сыном крестьянским Ивановым, году тысяча восемьсот осьмидесятого рожденным, в Вологодской губернии, деревне Дроздовке Яренского уезда».

– Кто помнит, как там тогда с грамотой было?.. – поинтересовалась, поднимая голову и поглядев на друзей.

– В ту пору школы практически при каждом приходе были, – отозвался Вадик.

– Ты читай дальше, – поощрил меня Рамирос, – а я пока чаю всем налью…

Я послушно снова склонилась к пожелтевшим страницам, зачитывая иногда замысловатые, иногда излишне обрезанные фразы, которыми Иван рассказывал о своей жизни. Кое-какие особенности повествования меня натолкнули на оригинальную мысль:

– Ребят, а не мемуары ли это?.. Зимой на хуторе иначе и заниматься-то мужику нечем… вот и баловался Иван бумагомаранием…

– Возможно, – кивнул Вадик, передавая мне кружку, – ты читай. Тут, главное, все прочитать целиком, чтобы не пропустить важную инфо…

Но тут его прервали на середине слова: на юге от лагеря протяжно и громко затрещал подлесок. Тёма с лаем и подвыванием вскочил на ноги. Пес то бросался с рычанием в сторону шума, то отступал обратно. Мы тоже поднялись. Вадик снова схватил в руки топор, в кулаке Рамироса оказалась любимая финка. Я осталась безоружной, но это только с точки зрения обычного человека: призвав Силу, открыла истинное зрение. За густой сосновой порослью клубилось нечто темное, необузданное, древнее, как этот лес, как эта северная земля. Из этой тьмы пришло название:

– Чудь белоглазая!

По лицам парней запоздало поняла, что сказала это вслух.

– Кто?! – удивленно переспросил Рам.

– Древнее племя, вытесненное с этих земель пришедшими русскими, – пояснил Вадик, – я читал об этом.

– Скорее всего, это не сами они, а только их послание, – лихорадочно отыскивала и считывала кластеры информации, – так что приключения нас здесь ждут похлеще, чем прошлым летом…

– Так это же хорошо!.. – отозвался Вадик, – значит, и добыча будет соответственная…

– Ты неисправим, – вздохнула тяжело, – ладно, думаю, на сегодня спектакль окончен, можно спокойно ложиться спать…

– Я бы так не сказал, – каким-то странным голосом возразил Рамирос.

Повернувшись в ту сторону, куда он показал, немного опешила: две странные высокие фигуры с огромными круглыми головами и горящими глазами, черными силуэтами застыли на границе очерченного круга. Бедный Тёма заполз под раскладной столик между мной и Вадиком, засунул морду между лап и зажмурил глаза. Присмотревшись, покачала головой:

– Фантомы. Круг их не пустит, до рассвета мы в безопасности. А там посмотрим.

– Ты серьезно сможешь уснуть с этими страшилами под боком? – недоверчиво переспросил Рамирос.

– Главное, чтобы линии были целы. Вадик, ты сегодня возьми с собой Тёму, ладно?

Когда подогрелся ужин, испуганный Тимофей даже не стал клянчить добавки, а при первом же удобном случае забрался в хозяйскую палатку. Махнув рукой, мы не стали возражать. Вадик только проследил, чтобы его спальник остался свободным, устроив пса на ночь на мешке с запасной одеждой.

К моменту заката к двум страшилам присоединились еще три, подкравшись с востока.

Выспалась замечательно: как ни странно, но и комары сегодня нас не трогали. Бодро вылезла из палатки и принялась умываться. Когда у костра показались парни, я уже почти приготовила завтрак.

– Ну, как спалось? – поприветствовала командира, – меня комары, ну совершенно не кусали…

– Ужасно, – вид у Рамироса и в самом деле был неважнецкий, – эти страшилы всю ночь валежником трещали. Я еле заснул…

На Вадиковой палатке прожужжала молния, и к нам присоединились студент с псом. Судя по их виду, оба тоже спали плохо.

Раздав всем троим завтрак, предложила:

– Если хотите, можем сегодня туда не ходить – посидим, порыбачим, почитаем дневник…

– Нет! – решительно отрезал Рамирос, – как раз стоит пойти. Надо обследовать все на хуторе, хотя бы начерно.

– Интересно, сегодня эти монстры появятся? – хмуро поинтересовался Вадик.

– Все может быть, – пожала плечами, – кажется, вчерашние гости были результатом находки дневника…

– Если и сегодня они появятся, то буду в этом убежден…

– Ты же вроде как был за подобные события? – с улыбкой подначила студента.

– Тогда был за, а теперь же… не уверен…

– Почувствовал разницу между книгами и жизнью, – с пониманием кивнула, – ничего, привыкните, и, чего доброго, потом спать не сможете без такого сопровождения.

– Не дай бог!! – парни отозвались хором.

Осторожно оглядевшись, мы пересекли круг и направились по тропе к хутору. Обследовав к вечеру все хозяйственные постройки, не нашли ничего особенного – обычные мелочи, каких в любой деревне навалом. Снова подновив на закате круг, расселись вокруг костра и принялись зачитывать дневник старовера вслух. На этот раз читал Вадик. Не успел он одолеть и двух страниц, как Рамирос присвистнул и показал на запад – на фоне темной поросли появилось нечто, напоминающее какое-то чудовище вроде динозавра, состоящее из черного, слегка даже клубящегося тумана.

Тимофей взвизгнул и спрятался в Вадиковой палатке.

– Разнообразие, – присмотрелась к силуэту, – вот только интересно, откуда у тех древних северян были знания про ти-рекса?..

– Вад, читай, – в полголоса сказал командир, – если они не отступают, значит, мы на правильном пути.

– Вот только знаете что?.. – добавила я задумчиво, – как могут быть связаны между собой староверы и легендарные язычники, жившие здесь до славян? Магия-то стопроцентно не христианская!

Парни одновременно пожали плечами. Вадик передвинулся поближе к костру и снова начал читать вслух, как раз добравшись до момента переезда Ивана сюда, к Белому морю. Я навострила уши. Вадик бубнил:

– Зимой, во время вьюги, Бог привел к воротам хутора старца. Больной весь, еле на ногах стоит, а добрался!.. Груня устроила болезного в теплой баньке, на старых тулупах…

С востока из кустов поднялись вчерашние великаны. Посмотрев на них, подкинула в костер ветку побольше и в полголоса подбодрила друзей:

– Мы почти нашли разгадку… читай, Вадик!

Студент перевернул страницу и продолжил рассказывать, как всей семьей раскольники выхаживали немощного старца, назвавшегося Кукшей, до самой весны. Когда наступило лето, старец пришел в себя, взбодрился, принялся помогать по хозяйству. Иван особенно хвалил умение старика отвадить от хутора дикого зверя – медведей от борти, от коров и прочей скотины, даже гнус и оводы больше не донимали животных, в прошлые лета так и норовивших забраться по самые глаза в болотину от докучливых насекомых. Так вот, и жилось вольготно дружной семье на берегу Белого моря…

Вадик замолчал и допил последние глотки остывшего чая. Мы задумчиво смотрели на костер, размышляя о той, уже безвозвратно ушедшей жизни. Рамирос встрепенулся и посмотрел на светящиеся стрелки своего хронометра:

– Ух ты, спать пора!.. Давайте уж ложиться…

Притушив костер, мы прибрались в лагере на ночь и разошлись по палаткам.

На рассвете на небе столпились тучи, принеся нудный мелкий дождь и пронизывающий ветер. С трудом запалив костер под брезентовым тентом, мы собрались у огня, кутаясь в свитера и куртки.

– Похоже, природа сегодня против нас, – вздохнул Вадик.

– Думаю, она хочет, чтобы мы поскорее разобрались с дневником Ивана, – отозвалась, почесывая собаку за ушами. Тёма блаженно заурчал.

– Тогда читай! – Рамирос принес дневник и положил передо мной.

Послушно открыла книжицу.

К вечеру мы сообща, наконец, закончили это нелегкое дело: к концу повествования у автора, по-моему, начались проблемы с чернилами, так как строчки из угольно-черных сначала стали сине-фиолетовыми, а потом и вовсе обесцветились до грязно-серых. Перевернув последние страницы, захлопнула дневник и посмотрела на друзей:

– Вот вам и разгадка… а я-то думала!..

– Необычно… – кивнул Рам, – другие раскольники за свои убеждения сжигались заживо, а этот сам в исконную веру возвратился…

– Думаю, не возвратился, а начал… – Вадик замолк, подбирая слова, – ну, сочувствовать, что ли… Не забудьте, он потом в Сибирь уехал, к староверам, и дневник этот с собой не взял!.. Думаю, он не хотел брать к людям доказательства своего отступничества и тайну наследства Кукши.

– Эх, представляете, сколько же знаний того времени потеряно!.. – мечтательно воскликнула, поднимаясь и направляясь к погребку с припасами.

Вадик тоже поднялся и отправился к морскому садку, где несколько рыбин ожидали своей очереди быть съеденными.

– Ну, у тебя-то как раз есть шанс восстановить если не все, то хотя бы большую часть, – отозвался командир.

– Ты о чем? – приостановилась и посмотрела на Рамироса.

Тот пожал плечами:

– А чем мы сейчас, по-твоему, занимаемся?

– Тогда уж надо было сказать не «у тебя», а «у нас», – наставительно отозвалась, продолжая прерванный путь.

– Ладно, у нас, – покладисто согласился командир.

– И у Братства, – эта мысль только что пришла мне в голову и поспешила выйти наружу.

Рамирос остановился и задумался. Потом медленно кивнул:

– Ты права… да, ты просто невероятно права!..

Он бросился к палатке и торопливо настучал в коммуникатор маленькую заметку на память.

– Неожиданные идеи? – поинтересовалась, возвращаясь к костру с котелком, – поделишься?

– Просто вспомнил слова Полковника, – Рам сел рядом, – в самом начале моего ученичества он сказал такую фразу: «наша работа возвращает из небытия крупицы материальных ценностей и знаний, ныне забытых». Помню, тогда я подумал только о сокровищах, но теперь-то понимаю, что знания точно также могут находиться. Только зачастую они спрятаны в сути вещей, в их устройстве… Братство всегда было в основном настроено на материальную сторону, но не пора ли нам заняться информационной? Это, знаешь ли, уже совершенно иной уровень…

– И уникальный шанс, – подхватила, кивая.

Мы с командиром посмотрели друг на друга, одновременно подумав о возможности для Братства стать поставщиком такой информации. Вадик, только что вернувшийся от морского берега, где в заливчике на кукане мы хранили пойманную рыбу, немного растеряно переводя взгляд с меня на командира, поинтересовался:

– Вы о чем это?.. Я что-то не понял…

– Тут одна идейка родилась просто, – пояснил Рам, – поговорю со Старшинами, и уже после этого займемся ей вплотную. А сейчас наша задача – найти схрон Кукши и Ивана!

Немного удивившись, Вадим покладисто кивнул и подошел ко мне, вручив большую камбалу, которую мы собирались пожарить на ближайшие пару кормежек. Быстро заколов рыбину, принялась за чистку и разделку на широкой деревянной колоде возле костра. Командир, заняв мое место за столом, продолжил трудолюбиво тыкать стилом по экранчику коммуникатора, записывая нашу идею. В лагере воцарилось деловитое спокойствие.

На следующий день наконец-то распогодилось, и мы собрались вглубь леса, к описанной в дневнике «Золотой яме».

Подумав, помимо металлоискателя в чехле и лопат, командир повесил на плечо винтовку:

– Мало ли что…

Я собрала в рюкзак аптечку и три комплекта противогазов со сменными фильтрами, а также термос с кофе и пакет бутербродов. Вадик нес альпинистское снаряжение и заступ.

Приказав собаке охранять снова начерченный вокруг лагеря периметр, мы углубились в лес. Ведя наш маленький отряд по компасу и карте, Рамирос чутко прислушивался к лесным звукам, пресекая на корню любые громкие разговоры.

После двух с лишним часов ходьбы по непроходимой чащобе мы заметили, что почва стала посуше и покаменистее, а впереди появились долгожданные просветы, в которые проглядывало серое северное небо.

– Уже скоро, – Рамирос подтянул лямку рюкзака повыше и показал вперед, – там сделаем привал.

– Угу, – пропыхтел Вадик.

Я прибавила шагу, поравнявшись с командиром. Неожиданно деревья расступились, и бригада вышла к не особо высокому увалу, поросшему мелкими горными елями.

Высмотрев поваленную сосну на опушке, Вадик подозвал нас:

– А вот и местечко для отдыха нашлось!..

Мы с наслаждением скинули груз на землю и устроились на теплом стволе. Я сразу же постаралась лечь на спину и задрала гудящие ноги повыше, уперев их в скрюченный корень. Вадик лег следом за мной, голова к голове, уложив ноги на свой рюкзак. Рамирос усмехнулся и просто присел, оглядывая местность и сверяясь с картами и записями.

– Э-ей, просыпайтесь! Привал закончен! – раздался над ухом голос командира.

Открыла глаза и повернула голову:

– Вот же как!.. Заснула и не заметила…

Рамирос весело протянул мне кружку с кофе. Я села и осмотрелась. Вадик рядом жевал бутерброд, запивая прямо из горлышка термоса.

– Вон там уступ ужасно похож на описанный Иваном, – Рамирос протянул мне бинокль и ткнул пальцем, подсказывая, куда смотреть.

Я взяла в руки прибор и направила в указанном направлении. Да, действительно, один из каменных монолитов невероятно напоминал вставшего на задние лапы медведя.

– Значит, – отставила в сторону кружку, – нам осталось только добраться до него и осмотреть подножие?..

– Да, и только-то! – кивнул Вадик, снова надевая на голову шлем с портативной видеокамерой.

Подкрепившись, отряд собрал вещи и двинулся дальше. Раньше мы путались в ветках над головой и скрытых мхом корнях под ногами, сейчас нам жутко мешали ненадежные валуны, только немного прикрытые лишайником и редкой травкой.

– Осторожнее, берегите ноги, – Рамирос подхватил меня под локоть, спасая от падения на предательском склоне.

Медвежий уступ медленно приближался. Наконец, мы преодолели последнюю каменную россыпь и остановились, задрав головы и рассматривая гиганта.

– А вблизи он больше на слона похож, – наконец, сообщил Вадик.

– И еще, – открыла глаза, закончив сканирование местности Силой, – здесь жуткая какофония завихрений и потоков.

– Значит, ни дневник, ни схема Ивана не солгали, – подытожил командир, – так, теперь надо найти тот самый вход…

Он прошелся вдоль каменной стены утеса, присматриваясь к трещинам и впадинам. Я пошла в другую сторону, используя телеметрию. Вадик сел на камень возле сложенных в кучу рюкзаков. Мы наметили три возможных места и принялись за работу, разрыхляя грунт заступом и отбрасывая его в сторону, стремясь попасть к основанию трещины. В первом месте трещина быстро сошла на нет. Вторую мы тоже почти сразу забросили, выяснив, что внизу плоский слой серого сланца, а не темный, базальтовый. Наконец, перешли к самой симпатичной, на мой взгляд, широкой трещине в пологой выемке.

Отбросив в сторону приличную кучу земли, мелких камней и валунов, расширили ее до возможности просунуть палец.

– Теперь нам надо найти знак, – Рамирос присел на корточки и присмотрелся к камню.

– Только уже завтра, – Вадик погладил камень ладонью, – через пару часов станет темно, а я бы не хотел наткнуться на тех страшил вне лагеря.

– Вернемся завтра, – кивнула, – ничего страшного.

Мы собрались и двинулись напрямки к лагерю. Уже в сумерках еле успели замкнуть круг, когда из кустов поднялись знакомые силуэты. На этот раз страшилы не ограничились простым трещанием сушняка, прибавив к звуковым эффектам загробное постанывание и подвывание.

– Значит, мы почти у цели, – резюмировал командир, показав пальцем через плечо на нежить.

– Опять будут мешать ночью, – проворчал Вадик, вытряхивая из палатки сосновые иголки и мелкий мусор.

– Не думаю, – высказалась, на скорую руку подлатывая испорченные за поход части одежды, – мы все так ухайдокались, что теперь и пушечная канонада за колыбельную сойдет.