Текст книги "Институт благородных убийц (СИ)"
Автор книги: Валерия Малахова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Я не знала ответа. Не знала даже, хочу ли я искать этот ответ. Но понимала одно: за эту призрачную тень счастья, за слабый отголосок меня, той, настоящей, которой я была когда-то и перестала быть – за это я способна пойти на очень многое. И если это пытка перед тем, как вернуть меня во флягу-тюрьму…
Лучше не делать ничего такого с демоном. Даже со слабым, вроде меня. Не нужно искушать богов и судьбу.
«Мы что-нибудь придумаем, правда».
«Спасибо, Талина».
Я была уверена: нет, не придумаем. Но попытаемся. Ох, попытаемся… Вполне возможно, кто-то поплатится за эту нашу попытку жизнью.
«Нашу попытку», «мы попытаемся»… Кажется, я сроднилась с Талиной. Не привыкла к ней, а захотела по-настоящему остаться в её теле. Странное раздвоение душ, в итоге образующее единого… человека? демона? нечто третье, невиданное и неслыханное ранее?
Кто мы? Не я, обыкновенный lutum, и не она, провинциальная барышня, попавшая чудом в столичный Институт благородных девиц. Мы. Странное, невозможное существо.
Как знать, вдруг это и есть то позабытое, что именуют «дружбой»?
«А можно тебя… ну, спросить? Ты только не обижайся, если что».
«Спрашивай. Не обижусь».
Талина заговорила осторожно, явно подбирая слова:
«Слушай, ведь lutum – это же не имя, правда? Это так… не знаю…»
«Обозначение для определённого подвида демонов. У меня нет имени, Таль. Это правда. Привыкни уже».
«Не хочу привыкать!»
Так, а это уже что-то новенькое.
«Мы же делим одно тело, верно? Ну вот. Меня все называют Таль, а тебя… давай ты будешь Линой? Хорошо?»
На некоторое время я озадаченно замолкла. Имя? Зачем мне имя, я же…
А с другой стороны – почему нет? Почему мне нельзя? Только потому, что я не одна из великих, тех, о ком в бездне или упоминают вполголоса, или не упоминают вообще? Ну так я ведь не собираюсь править демонами! Это… что-то домашнее. То, что между мной и Талиной.
«Хорошо, договорились. Спасибо».
Лина… Обычное, неброское имя. Красивое. Мне нравится.
В последний раз я получила имя, когда вышла замуж. Тогда мой супруг, Клинок-из-Ручья, торжественно провозгласил, что я больше не Вторая дочь. Он нарёк меня Лотосом. Все прямо ахнули, отец гордился так, что, казалось, раздулся от важности поперёк себя шире. Изысканное, прямо дворцовое имя, не какая-нибудь Красавица моей души или Милая жёнушка, как было принято в нашей провинции.
«Ты любила его… своего мужа?»
Клинок-из-Ручья… чёрная прядь волос, выбившаяся из причёски – словно небрежно, но каждый её изгиб тщательно продуман. Широкие рукава, какие никто в нашей провинции не носил – просто не могли с ними управляться, а он, казалось, родился в этом длинном двубортном кафтане, запахнутом на правую сторону и подпоясанном тёмно-синим кушаком. Столичный вельможа, присланный в нашу глухомань… никто толком не знал, то ли это была ссылка, то ли, наоборот, повышение до Управляющего налоговой палатой, просто поближе к центральным провинциям должности не нашлось. Он фехтовал лучше любого из наших сельских увальней, слагал стихи, похожие на творения величайших поэтов древности (или просто я, потерявшая от этого мужчины голову, так считала), мог запросто поболтать с отцом о гороскопах, а с дядюшкой, истовым любителем охоты – о гончих и соколах… Он совершенно не чинился: наши молодые люди рядом с ним чувствовали себя комфортно, тянулись за ним и становились лучше. Так говорили все, а кто я была такая, чтобы не верить лучшим людям провинции?
«Да. Я его любила».
У меня не было шансов устоять. Ни у одной девчонки в округе не было таких шансов. По нему сходили с ума все. Как же я гордилась, когда он начал оказывать мне знаки внимания!
Как же я гордилась… как же я была счастлива…
Откуда мне было знать?
Мы любили друг друга у искусственного водопада в его доме, возведённом меньше чем за год. Его пальцы гладили мои запястья, его глаза смотрели на меня так внимательно… с такой нежностью…
«А что случилось потом?»
Я резко очнулась от воспоминаний. Нет. Я не хочу это вспоминать, не хочу!
«Ничего. Давай спать».
Потом он убил меня и бросил тело в грязь.
Глава 5. Столкновение
Мне снился сон – необычный, явно навеянный последним разговором с Талиной. Мне снилось, что Клинок-из-Ручья стоит передо мной и улыбается, точно так же тепло и ласково, как делал это в первые дни после свадьбы.
Мы стояли напротив искусственного водопада – того самого, где я пережила счастливейшие мгновения жизни. Вода мерно журчала, и мелкая взвесь над поверхностью пруда переливалась сотней маленьких радуг, а золотые карпы лениво шевелили плавниками, борясь со слабым течением. Посыпанные мелким гравием дорожки уходили в сад, где на деревьях заливались радостными трелями птицы. Цветы тянулись вверх, к солнцу, их аромат приятно щекотал ноздри, заставляя поверить, будто жизнь легка и прекрасна. Я знала, что если пройти по дорожке буквально сотню шагов, то из-за холма покажется дом, который когда-то назывался моим – изящный, на первый взгляд кажущийся невесомым, словно парящим в воздухе. Поместье, по праву получившее название Сон в облаках, лучшее из когда-либо построенных в нашей провинции. Дородная управляющая по имени Плодородная склонится передо мной и спросит, чего бы госпожа хотела на ужин, а я что-нибудь отвечу…
Я поймала себя на том, что тянусь поправить прядь чёрных волос – и отдёрнула руку.
Клинок-из-Ручья давно мёртв. А я больше не Лотос, не та глупая девчонка, которая любила мерзавца, хладнокровно принесшего её в жертву. Скорей уж я та, кто рыдал и выл, осознав, что не сможет разорвать мужа собственными руками, потому что этот подлец уже убит – убит другой женщиной, не мною. Как же я в тот миг ненавидела их обоих!
– Но мы можем начать сейчас всё заново, – тихо сказал Клинок-из-Ручья. И улыбнулся.
Я отшатнулась, из горла вырвалось рычание. Бывший муж сделал вид, что не заметил.
– Тебе ведь было хорошо со мной, – мягко произнёс он. – До жертвоприношения, конечно. Ведь было же? Я ведь сделал тебя счастливой?
– Ты уничтожил меня, – выдохнула я, против воли любуясь им: лицом, словно вылепленным из самого прекрасного фарфора, изгибом губ, длинными чёрными ресницами… – Ты меня убил.
– Но ведь не сразу, верно? Далеко не сразу.
Я задумчиво кивнула.
– Да, не сразу. Но разве это может оправдать то, что ты со мной сделал?
– Я сделал тебя по-настоящему счастливой!
– Поначалу – да. А потом ты сделал меня по-настоящему мёртвой. Это для тебя не в счёт?
Глаза Клинка-из-Ручья блеснули красным. Он… не умер? Он тоже стал демоном?
– Ты жива! Ты по-настоящему жива! И мы можем начать всё сначала!
Что-то было не так. С ним, а может, со мной. Давно меня ни к кому так не тянуло!
«Он тебя обманывает».
Я не знала, что это за голос – тихий, девичий, очень далёкий, но ему я верила больше, чем бывшему мужу. Может, потому, что была демоном, а значит, знала: обманывают все, почему Клинок-из-Ручья должен стать исключением из правил? А может, ещё по какой причине…
Да, он меня обманывает. Возможно, говоря правду. Просто не всю, как обычно делают демоны.
– Начать сначала? – я усмехнулась одновременно жёстко и грустно. – Что именно ты предлагаешь начать? Хочешь убить меня ещё раз, чтобы уже наверняка?
«Осторожна. Будь осторожна».
«Хорошо, буду».
Клинок-из-Ручья улыбнулся той обольстительной улыбкой, которая заставляла моё сердце биться чаще… когда-то давно. Теперь я сама так умела.
– Убить тебя, моё сердце? Зачем? Наоборот: я предлагаю тебе новую жизнь, вечную жизнь! Ты и я, больше никого. Только представь это! Разве не о таком ты мечтала?
Вот оно, неправильное! Вот оно!
У моего мужа было множество недостатков – вообще, у людей, приносящих жён в жертву, недостатков, как правило, хватает. Но он никогда не называл меня «своим сердцем», потому что его сердце принадлежало не мне. Да, он умел любить: верно, преданно, пылко… Только вот не меня. И во имя той, другой, он убивал и предавал. Тогда я не замечала ничего, покорённая столичными манерами и изысканными стихами. Но по-своему Клинок-из-Ручья всегда был со мной честен.
Я ему нравилась, правда. Я была идеальной жертвой. Именно на моей крови, на моей смерти должна была возродиться та, другая. Конечно, я ему нравилась! Он глядел на меня и видел её. Ради неё он обольщал меня, ради неё взял меня в жёны, ради неё меня убил.
А раз так, то сейчас он лжёт. Но это невозможно. Клинок-из-Ручья никогда не лгал. Недоговаривал, виртуозно уходил от ответов, забалтывал и морочил голову. Не лгал напрямую.
Да он ли это?
На миг я забыла, что нахожусь в собственном сне, с рычанием рванувшись вперёд. Тело послушно трансформировалось: на пальцах выросли когти, надбровные дуги выдались вперёд и покрылись костяными пластинами, шея украсилась шипастыми наростами, бронированные пластины с лязгом сомкнулись на груди… Мгновенно удлинившиеся клыки полоснули воздух там, где ещё мгновение назад находилось лицо бывшего мужа.
Однако демон, противостоящий мне, тоже знал своё дело. Он отпрыгнул назад, взрыв когтями гравий на дорожке. Гибкие суставы позволили ему спружинить и метнуться в сторону, а длинный хвост, покрытый зазубренными иглами, вспорол воздух, целясь по моим ногам. Я увернулась, врезавшись спиной в куст глицинии – тот разлетелся на острые стеклянные обломки, некоторые впились мне в спину. Короткое выталкивающее движение мышц – и эти осколки упали вниз, мгновенно превратившись в потёки крови и свернувшись.
Окружающий мир стремительно менялся, оплывая, как свеча. Деревья в саду заскрежетали, с треском сломались и застыли переплетением железных крючьев. Вместо воды потекла бурая жижа с желтоватой пеной, карпы вспыхнули – и вот уже маленькие рыбьи скелеты тонут в вязкой грязи, печально глядя на меня тёмными провалами глазниц. Всё оказалось ложью, спектаклем, призванным ввести в заблуждение доверчивую зрительницу. Вот только доверчивой я давным-давно не была. А в бездне мне доводилось глядеть на куда более жуткие превращения. Так что отвернуться от картины гибели когда-то дорогого мне мира оказалось куда легче, чем представлял себе создатель этой фантасмагории.
Я внимательно смотрела в маленькие глаза, в глубине которых горели алые точки, и ждала следующего шага своего врага.
Широкая морщинистая морда демона заканчивалась треугольным ртом с острыми зубами, растущими в несколько рядов. Тёмно-коричневая кожа вспучилась бородавками и наростами, покрытыми жёсткими волосками. Причёска Клинка-из-Ручья, увенчивавшая эту голову, выглядела просто кощунственно.
Изысканная шёлковая одежда моментально разошлась, когда демон припал на передние лапы. Спина его взбугрилась мышцами, словно стекающими по рёбрам с мощного выгнутого дугой позвоночника, прорвавшего халат. Совершенно невозможная в реальном мире анатомия. Обычное дело для бездны.
Я попыталась прикинуть, как он с такой… хм… конфигурацией сможет двигаться. По всему выходило, что быстро. Если, конечно, не развалится по дороге.
В этот момент демон раззявил рот и рявкнул:
– Кто ты?
То есть погодите… он устроил мне ловушку, воссоздал мои воспоминания… и не знает, кто я такая?
А ведь вполне возможно, если это Душехват. Ему как раз без разницы, что он там воссоздаёт. Главное – захватить чужую душу, зацепить самую тонкую и звенящую её струну, а какую именно – он и не глядит особо. Зачем всерьёз пялиться на еду? Еду надо есть, а не вертеть перед глазами.
Ну вот и встретились. Ведь знала же, что его потянет к последней недосожранной жертве! Ждала, размышляла о том, как пройдёт первое знакомство… а всё равно чуть было не попалась на крючок. Anima prehenderat, чтоб его!
Но ведь не попалась же! А раз так – ещё потягаемся.
– Кто ты? – повторил демон. Мои губы растянулись в недоброй ухмылке:
– Угадай. Если угадаешь, убью быстро.
Ещё до окончания фразы я бросилась вперёд, перескочив через хлестнувший по вязкой земле хвост. Мои когти впились демону в морду. Вообще-то целилась я в глаза, но он в последний момент дёрнулся и вырвался. На бугристой коже остались кровавые борозды, а у меня с кончиков пальцев капала вязкая жижа, похожая на ту, что переливалась сейчас через край пруда. Стало быть, всё то, что меня окружает – это Душехват, его духовная сущность? Н-да, в таком случае, я вляпалась серьёзней, чем сперва показалось. И выбираться надо иначе.
Демон расхохотался – его смех был похож на булькающее кваканье – и начал расти и раздуваться, словно огромный бочонок, перехваченный обручами-рёбрами, которые затрещали и раздались. Из тёмно-коричневой плоти во все стороны брызнула тёмная грязная жидкость, а затем оттуда начали расти лапы, множество лап, заканчивавшихся острыми загнутыми когтями. Наверняка ядовитыми.
– Ты? Убьёшь меня?
– Убью, – уверенно кивнула я и отшатнулась, когда длинная лапа с хрустом разогнулась как минимум в пяти суставах, целясь мне в горло. Тёмный влажный кончик когтя затанцевал в паре волосков от моей кожи. Я схватила лапу, вывернула её в суставе, вгрызлась зубами в сочленение. Душехват взвыл, и сразу несколько лап стиснули меня, а когти впились глубоко в плоть. На сей раз завыть от боли пришлось уже мне, но отпускать добычу я не собиралась. Мне нужна была часть его плоти, и я собиралась её получить! Особенно если эта часть заканчивается чем-то острым.
Сустав неохотно поддался, вышел из суставной сумки, а клыки довершили дело. Я чувствовала, как яд уже входит в мои вены, течёт по ним, заполняя тело чем-то горячим и разъедающим. Но это годилось для других, а грязь вбирает всё, без разницы, что в неё падает. Яд – значит, яд. Будет больно, не спорю. Потерплю.
Когда обломок лапы оказался в моих руках, я резко взмахнула им, и Душехват отшатнулся. То, что надо. Шатаясь, я вскочила на ноги. В несколько шагов достигла кипящего зеленоватой жижей болота, которое раньше было прудом. И из последних сил ударила в самый центр.
Мир вокруг раскололся на множество осколков. Они взвихрились гигантским ядовитым красно-коричневым смерчем, а я стояла в его центре и всё била и била в центр пруда. В какой-то момент силы оставили меня, и я упала на колени, но не прекращала наносить удары. Кровь хлестала из сотен порезов на теле, и в голову пришла очень ясная, очень холодная и отстранённая мысль: мы с Душехватом погибнем вместе. Может, на это и рассчитывал экье некромант?
И тут ограничители силы полыхнули невыносимым, слепящим светом, в мгновение ока залившим всё вокруг. Я поневоле зажмурилась, а когда открыла глаза, то лежала в постели, и Талина отчаянно рыдала, пытаясь меня дозваться.
«Я здесь. Я в порядке. Пожалуйста, помолчи».
«Он был тут! Лина, я его чувствовала, он тут!»
«Я знаю. Помолчи».
Вскочив с кровати, я рывком огляделась. Темнота спальни нарушалась лишь посапыванием моих однокурсниц. Все спали крепко – возможно, даже слишком крепко для того, чтобы это казалось нормальным. Определённо, Душехват здесь был. Но как он проник в комнату?
«Окно. Оно было закрыто, а сейчас…»
Не дослушав, я бросилась к окну, и впрямь распахнутому настежь. По стене вниз быстро ползла какая-то бесформенная тень. Уйдёт, бездна всё заешь, он сейчас уйдёт!
Я вскочила на подоконник и ухватилась за оконную раму. Талина взвизгнула, а проклятые ограничители ощутимо нагрелись, оттянув мне голову назад и едва не заставив свалиться прямо на пол. Понятно: в реальном мире форму мне не изменить. Экье некромант, чтоб ему бездна ноги откусила по самые уши, счёл меня чересчур опасной для местных обитательниц, введя запрет на трансформацию тела. И из-за его дурной заботливости Душехват беспрепятственно скроется во тьме сада. Уж его-то никто ни в чём не ограничивает! А в человеческом теле мне не удастся его догнать, хоть наизнанку вывернись. В демонической форме как раз и стоило бы вывернуться, а так…
Бессильно выругавшись, я присела на подоконник, свесив ноги обратно в спальню. Ладно, момент упущен, ничего не поделаешь. А ведь какой был момент!
Из окна тянуло ночной прохладой. В саду, почуяв, что демон убрался прочь, робко издала трель поздняя цикада, ей ответила вторая, затем третья… Где-то хрипло и заполошно закаркала проснувшаяся ворона. Напряжение схватки понемногу уходило, давая возможность глубоко вздохнуть и начать, наконец, мыслить здраво.
Если подумать, то не стоило мне бездумно кидаться в погоню. Одно дело, когда Душехват нападает на меня в моём же сне, а я защищаюсь, и совсем другое – сражение двух демонов посреди Института благородных девиц. Точно ли эти здания достаточно крепкие, чтобы выдержать такую драку?
Ладно, как говаривал один чиновник, когда считал, будто его никто не слышит, что мы имеем с этого гуся? А имеем мы не так уж и мало. Моя аура почти не разорвана, день-два – и я полностью восстановлюсь, а вот Душехвату повезло не настолько сильно. Он совершил ту ещё ошибку, не попытавшись вначале разведать ситуацию, и за это серьёзно поплатился. Замечательный способ – атаковать демона его же собственным оружием, которое защита не воспримет, как нечто чуждое и опасное. В случае с высшими демонами так вообще единственный возможный вариант.
И он по-прежнему не знает, кто я. Осознаёт, что с прежней жертвой вышла, скажем так, ошибочка; скорее всего, понимает, что перед ним демон. Это должно его безумно злить. Но я уже поняла: он бесконечно осторожен, на рожон не полезет. С другой стороны, повреждения у Душехвата серьёзные. Настолько серьёзные, что ради их заживления ему придётся наскоро искать новую еду. А значит, он может натворить ошибок и раскрыть себя.
Увы, на этом позитивные моменты заканчивались. Я тоже по-прежнему не знала, в чьём теле он скрывается. И поскольку в ближайшее время он ко мне точно не сунется, то вряд ли удастся это узнать иначе, чем кусая всех окружающих. Ну или пользуясь благородной помощью Арейласа, обещавшего принести мне образчики крови. Неплохо бы ещё брата Отмича к этому делу приспособить…
«Лина, может, закроешь окно? Девчонки простудятся».
«Да, Таль, хорошо».
И в самом деле, скоро наведённые чары спадут, и девочки либо проснутся, либо будут спать обычным сном. Не нужно, чтобы у них возникали лишние вопросы.
Потянув на себя тяжеленную раму, я задумалась над тем, как именно Душехват открыл окно. Насколько я помню, тяжёлые бронзовые защёлки с вечера были глубоко утоплены в пазах. С той стороны до них добраться… нет, наверное, при помощи магии можно. Но висеть на стене, наводить сонные чары на такое количество народу и при этом ещё и с защёлками возиться… не слишком ли много дел сразу?
Разнонаправленная магия – штука довольно хлопотная, получается не у каждого. Я улеглась в постель и честно посчитала. Выходило, что Душехват может работать и с магией разума, и с магией металлов, да ещё и поддерживать трансформацию собственного тела. Два направления ещё куда ни шло, но сразу три… Если он настолько выдающийся колдун, то какого лысого беса торчит здесь, а не повелевает бездной?
«Я не понимаю, может, объяснишь?»
«Не вопрос, Таль, – да чему здесь девиц учат? – Обычно в процессе волшбы колдун сосредотачивается на одном конкретном аспекте магии. Ну, к примеру, некромант совершенствуется в магии смерти, демонолог – в боевых заклятьях, практичная хозяйка, вон, заклятья на яйца накладывает…»
«Ты так и не можешь забыть эти несчастные яйца?»
«Я их ещё долго не смогу забыть, но не перебивай. Смысл в том, что ты можешь быть потрясающе сильным магом, в буквальном смысле горы двигать, но если в процессе передвижения гор тебе понадобится, скажем, бросить поисковое заклятье, потому что твой ребёнок куда-то удрал, то ты сначала поставишь гору на место, а потом сосредоточишься на поиске. Потому что магия земли с ментальной магией сочетаются очень паршиво. Или одно, или другое. И тех, кто умел сочетать больше двух магических направлений, применяя их одновременно, во все времена называли великими магами».
«Понимаю», – мысленный голос Талины был крайне задумчив. Но я ещё не закончила.
«Некоторые виды магии сочетаются легче, некоторые сложнее, некоторые почти нереально применять одновременно. Ну вот как магию земли и ментальную. Вообще, магические стихии не зря делят на магию живого и неживого. К примеру, трансформироваться и наводить сонные чары – это нормально, такие виды магии пусть средненько, но сочетаются».
«А работа с бронзой – это магия металла, она не сочетается с ментальной и физиологической», – Талина соображала быстро.
«Именно!»
«Так что же… получается, у демона есть… есть сообщник? Прямо здесь?»
Я поморщилась. Не хотелось бы думать о таком, но…
«Получается, Таль, что завтра нам с тобой надо улучить минутку и как следует осмотреть эти несчастные задвижки. Как бы это устроить?»
«Опять не пойти на завтрак?»
Я горько вздохнула:
«На завтрак мы и без того опоздаем – нам же надо переговорить с братом Отмичем. Так что придётся обойтись без обеда или без ужина. Выбирай».
Некоторое время Талина молчала, затем постановила:
«Без обеда. Больше времени на осмотр. Кроме того, к ужину как раз начинает смеркаться, мало что увидим».
Увы, но она была абсолютно и несомненно права. Пришлось вздохнуть ещё раз и с ней согласиться.
Решив все вопросы и осознав, что на новые загадки ответа пока не найти, я всё-таки закрыла глаза. Времени до подъёма оставалось мало, терять его не хотелось.
Мне снова снился Клинок-из-Ручья, и на этот раз сон был правильным. Мой бывший муж отвернулся от меня. Всё его внимание было приковано к стоящей перед ним женщине в алом платье, изо рта которой толчками выплёскивалась кровь. И я могла сколько угодно кричать, плакать, молить, но мне не досталось бы ни одного, даже самого холодного и раздражённого взгляда.
Грязь. Всего лишь жалкая грязь под его ногами – и так было всегда.
Хорошо, когда в мире имеется хоть что-то неизменное.
Проснувшись, я сразу отметила перемену – теперь меня пускали к умывальным тазам и зеркалу одной из первых. Не сказать, правда, чтоб это меня очень радовало. Вода с прошлого раза не стала ни на одну каплю теплей, и никакой надежды на изменения, похоже, не предвиделось.
Ладно, уважение – это такая штука, которая в хозяйстве наверняка пригодится. Может, даже больше яиц. Я сделала вид, будто ничего особенного не происходит, и, судя по всему, поступила совершенно верно.
Задержавшись в храме после молитвы (эрья Милада сделала вид, что так и надо, и хотя я перехватила пару десятков любопытных взглядов, но пока что все помалкивали), я быстро подошла к чистому брату Отмичу.
– Итак?
Священник посмотрел на меня с задумчивым любопытством, но мне было не до церемоний.
– Вы заходили в лазарет?
Брат Отмич кивнул:
– Они все туда обращались. Эрья Стеххана не очень хотела откровенничать, но я… разговорил её.
На миг мне стало почти дурно от вспышки ярости.
Все. И эта женщина, заведующая лазаретом, эрья Стеххана даар Томиш, могла бы помочь каждой из девчонок, начиная с Зофьи и заканчивая Талиной, если бы не… не что?
Кажется, выражение лица у меня стало не самым дружелюбным, потому как брат Отмич невольно отступил на шаг. Я с трудом взяла себя в руки и процедила:
– Вы взяли их… истории болезни?
– Нет никаких историй болезни. Разве что у эрьи Зофьи, она-то там лежала последние пару дней. Эрья Стеххана отметила слабость…
– Расширенные зрачки, затруднённое дыхание, спутанность сознания. Знаю. Типичные признаки того, что Душехват скоро закончит… питаться. Что она предприняла?
– Дала несколько лекарств. Подумала, что нетипичная простуда. Эрья… прости, не знаю, как к тебе обращаться…
Я усмехнулась – легко, почти невесомо.
– Называйте меня Линой.
И на краю сознания ощутила ответную улыбку Таль. Да, девочка. Я приняла данное тобой имя. Спасибо.
«Не за что».
– Хорошо, эрья Лина, – священник, кажется, уже готов был проводить ритуал экзорцизма, так что надо бы мне вести себя помягче. – Пойми, она и вправду не знала. А здесь слишком много девушек, которые хотят… увильнуть от занятий. Эрье Стеххане приходится быть осмотрительной.
– О демоне она знала?
– Нет, – на этот раз брат Отмич говорил очень уверенно. – Экье директор ей не сказал. Теперь она тоже корит себя.
Вот уж это вряд ли, но я сделала вид, будто поверила. Ни к чему споры о пустяках.
– В любом случае, образчик своей крови она дала мне безо всяких возражений. Я… присовокупил к ней свой. Просто чтобы ты была уверена…
Ух ты! А экье сынок некроманта, оказывается, зря времени не терял! И это к лучшему: с каждой каплей человеческой крови моя аура становится крепче и естественней.
Всё-таки я демон, и это, как говаривал один демонолог, уже не лечится.
Попробовав оба образца и убедившись, что ни один из них не принадлежит околдованному человеку, я вкратце рассказала о ночном визите. Священника моё сообщение крайне встревожило.
– Пращур и Пресвятая мать! – выдохнул он. – Так проклятое отродье передвигается здесь, словно у себя дома?
– В каком-то смысле это и есть его дом, чистый брат. Но мы, по крайней мере, знаем теперь, как он добрался до Зофьи даар Шенчем, когда та лежала в лазарете. Второй этаж, даже стараться особо не пришлось.
– Но там освящённые решётки!
– Вы лично их освящали?
– Нет… – показалось, или брат Отмич слегка смутился? – Предыдущий священнослужитель… Но у меня нет оснований сомневаться в его личной вере!
Гляди-ка, тоже понимает, как сильно мощь храмовых амулетов зависит от личной веры того, кто их заряжал! Правда, ещё сильней эта мощь зависит от личного благочестия священника. В некоторые кельи и пещеры демоны до сих пор не могут зайти, хотя прошла не одна сотня лет, а всё потому, что там жили святые. И так будет, пока кто-нибудь из людей не совершит в этом месте какой-нибудь нечестивый поступок, осквернив святую землю. Даже занятно: на первый взгляд люди так слабы, так беспомощны… Очень обманчивое впечатление.
Спорить о благочестии предыдущего храмового служителя я не стала. В конце концов, мы не были знакомы, стало быть, говорить не о чем. Доверять же чистому брату в подобном вопросе… нет, вряд ли. Когда человек хочет видеть вокруг лишь хорошее, он совершает ошибки помимо собственной воли. Особенно это касается оценки других людей.
Эх, проверить бы самой крепость этих церковных заклятий, но проклятые ограничители точно помешают. С другой стороны, на первом этаже тоже есть решётки, и их наверняка освящал тот же самый человек. Спросив об этом у брата Отмича и получив подтверждение, я кивнула и заметила, продолжая предыдущий разговор:
– У Душехвата с жертвой наверняка образовалась к тому времени сильнейшая связь. Такой не всякие запреты помешают. Кроме того… на двери в лазарете какие-нибудь амулеты висят?
– Лишь стандартные, способствующие быстрейшему выздоровлению. Ладно, я понял мысль. Сегодня же освящу дверь.
– И порог. А ещё повторно прочтите заклятье над решётками. Просто на всякий случай. Мало ли, вдруг дождичком смыло.
Этого не могло случиться никак, и мы оба всё понимали. Но брат Отмич кисло кивнул и пообещал в точности выполнить мою просьбу.
Вот и славно. По крайней мере, если следующую девочку отправить в лазарет, то у Душехвата возникнут проблемы. Не гарантия, что он не доберётся до лакомой добычи, но хоть время удастся потянуть.
А следующую жертву стоит ждать достаточно скоро. С такими ранениями демону обязательно нужна подкормка. Без неё он совсем пропадёт. Или потеряет голову, начнёт кидаться на первого встречного… а тогда уже точно потеряет голову во всех смыслах.
Честно говоря, я не до конца понимала, с какого момента охота на Душехвата стала для меня больше, чем выполнением контракта. Возможно, с той секунды, как он притворился Клинком-из-Ручья и даже не потрудился понять, что за воспоминания заставил всплыть на поверхность. Или ещё раньше – когда Талина дала мне имя, а Душехват попытался всё отобрать? А может, с самого первого момента знакомства с Талиной?
Да, для моих планов подобные изменения могли оказаться катастрофическими. Но демоны редко способны не идти на поводу у своих желаний, а сейчас я страстно и неистово жаждала сжать шею Душехвата и давить, давить, пока позвонки не хрустнут. Надеюсь, мне удастся воплотить это желание в жизнь.
Охота стала личным делом. Слишком личным, чтобы я отступилась.
На самом деле, ничего хорошего в этом не было. Чересчур опасно, чересчур хлопотно… Но управлять своими желаниями в полной мере не способны даже святые, чего уж говорить обо мне.
Опять же, Талина очень жалеет убитых девчонок. А мне жаль Талину.
– Передайте, пожалуйста, Арейласу дээ Брайдару, что нам нужно встретиться, – сказала я брату Отмичу. Тот кивнул ещё раз, на чём мы и распрощались.
Есть хотелось ужасно. А учитывая, что впереди меня ждали четыре часа занятий и пропущенный обед, неудивительно, насколько быстро я очутилась в столовой. Как следует набить желудок не успела, но несколько ложек мерзопакостной каши в рот отправила, а ещё сумела спрятать в рукав кусок хлеба с сыром. По крайней мере, будет, что перехватить, пока осматриваю спальню.
– Не смотри на меня так, – тихо сказала я Лоисе, когда мы торопились на первый урок. – У меня обет. Раз в неделю я остаюсь в храме и молюсь дополнительно. Должна же я как-то отплатить врачам за их доброту!
– Точно ли дело во врачах? – так же тихо ответила мне подруга. – Я понимаю, ты говорила, что брат Отмич к тебе равнодушен. А ты к нему?
Я лишь закатила глаза, но Лоиса не унималась:
– У тебя есть жених, но ты сначала крутишь хвостом перед чистым братом, затем встречаешься с самим дээ Брайдаром… Ты действительно думала, что никто не узнает?
– Даже не мечтала, – фыркнула я, хотя, чего уж там, сильно надеялась на умение розочек держать рот на замке. Увы мне, и урок впредь: никогда не следует полагаться на людей! – У рода дээ Брайдар дела с… моей роднёй.
– В самом деле? – тон Лоисы стал донельзя язвительным. – И какие же такие дела могут быть у великих некромантов со скромными помещиками из дальней провинции?
Бездна, да чего она взъелась-то? Кто ей хвост прищемил?
– Ты его недостойна! – в голосе Лоисы слышалось самое настоящее, неподдельное бешенство. – Он так тебе доверяет, так переживал за тебя, а ты… ты его недостойна!
Кого я недостойна? Великого некроманта или скромного помещика?
«Самана».
Так, приехали. Нет, ну я понимаю, девушка влюблена по самые уши, хотя, как по мне, было бы во что, но ядом-то плеваться зачем?
Когда я вновь открыла рот, моими интонациями можно было выморозить теплицы в жаркий солнечный день:
– Во-первых, не припоминаю, когда моим долгом стало перед тобой отчитываться. Во-вторых, моя семья, назовём это так, и мои отношения с ней, уж извини, не твоё дело. И поверь: тебе здорово повезло, что оно не твоё. И в-третьих… – тут я немного смягчила интонации. – Мне самой жаль. Действительно, жаль, что всё получается так, а не иначе. Но если Самана не устраивают наши с ним отношения – пускай скажет об этом сам. Я могу поклясться, что не предавала его ни с кем. Если ему этого достаточно – значит, достаточно и тебе, подруга. Мы друг друга поняли?
