Текст книги "Похищая жизни (СИ)"

Автор книги: Валерия Чернованова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

– Не верь слухам, они зачастую ложны и распространяются от зависти. – Отряхнув юбку и с сожалением взглянув на свои испорченные туфли (да, кажется, сегодняшнее преследование вышло ей боком), девушка продолжила непринужденную беседу: – Я никогда не завожу отношения ради денег. Скажем, менять любовников – это мое хобби. Ну а подарки... Кто ж от них отказывается? Может, уже перестанешь на него глазеть?! Живее он от этого все равно не станет. Возвращайся в часовню, твое присутствие там важнее. А я пока тут закончу, – заявила покровительственным тоном и прогулочной походкой направилась к площади.

Я не стал мешкать и поспешил на улицу Сент-Эбби, по пути столкнувшись с Коулом. Тот казался еще бледнее, будто готов был вот-вот испустить дух.

– Я пытался тебя догнать, – тяжело дыша, прохрипел он. – Куда ты так стремительно помчался?

Я вкратце рассказал ему о случившемся и заверил, что если покойный имел хоть какое-то отношение к Авроре (последние слова убитого были тому прямым подтверждением), мы это непременно выясним. В ответ Оуэн слабо кивал, будто в любой момент намеревался грохнуться в обморок. Видимо, последние потрясения окончательно его доконали.

Мне едва удалось уговорить Оуэна поехать домой. Словно упрямый мальчишка тот ничего не хотел слышать и собирался отправиться на кладбище. Чуть ли не силой усадив его в экипаж, приказал кэбмену ехать на Ротем-стрит, где последние месяцы жила семья Оуэнов.

Вскоре печальная процессия потянулась от часовни к кладбищу. Все, что происходило дальше, напоминало кошмарный сон, из которого я никак не мог вырваться. Люди продолжали произносить дежурные фразы. Со всех сторон раздавались горькие всхлипы и приглушенный шепот. А я стоял, словно в трансе, и не желал вникать в их бесполезный лепет.

Наконец все было кончено. Кладбище опустело. Остался только я в окружении светлых надгробий и памятников. Словно подстраиваясь под мое настроение, небо снова затянуло тучами. Холодные капли застучали по плитам, разбивались о рыхлую землю, пузырясь и пенясь, превращая ее в черную жижу.

– Девин, нам пора. – Алексис бесшумно приблизилась ко мне и коснулась моего плеча.

В последний раз взглянув на усыпанную цветами могилу, я мысленно простился с любимой и направился к воротам кладбища, расплывчатым пятном виднеющимся в тумане. Алексис шла рядом, не пытаясь поддеть меня или сказать что-нибудь невпопад, что обычно у нее неплохо получалось. К счастью, утешать меня тоже не собиралась. За одно только это я был ей сейчас благодарен.

– Ты говорила с гостями? Что-нибудь узнала? – оказавшись за высокой кованой оградой, спросил я.

– Ничего существенного, – поморщилась Наблюдательница. – Все безмерно скорбят, плачут и стенают. Хотя, больше чем уверена, траур долго не продлится. Стоит им пронюхать о какой-нибудь новой эпатажной вести, как о бедолаге Уистлере сразу позабудут. Ты ведь знаешь, народ всегда одинаков: жаждет крови и зрелищ.

Я раздраженно покосился на девушку. Ошибочно предположил, что Брук поняла, каково мне сейчас, и решила хотя бы на время не приставать со своими идиотскими подковырками. Куда там! Интересно, ей знакомы такие понятия, как сострадание, сочувствие? Вряд ли.

До Бюро ехали молча. Если бы Алексис не перестала язвить, боюсь, я бы не сдержался и отправил ее следом за Кеннингом в больницу с честно заработанной травмой. На свое счастье, Наблюдательница вовремя поняла, что я на пределе, и благоразумно умолкла.

Блейка в кабинете не оказалось. Зато в кресле начальника обнаружился Николас. Друг что-то увлеченно печатал, ударяя двумя пальцами по клавишам печатной машинки.

Не отрывая от листка глаз, произнес:

– Адам уже в курсе. Отправился в Вильтон-ярд. Как только станет что-нибудь известно, он сразу даст нам знать. Допросили гостей?

– Да, но, к сожалению, ничего интересного не узнали. Никто из присутствовавших на похоронах не вызвал у меня подозрений, а мистер Уистлер был так поглощен своими переживаниями, что постоянно увиливал от обязанностей сыщика.

Я метнул на девчонку разъяренный взгляд. Едва сдерживая клокотавший внутри гнев, прошипел:

– Алексис, ты забываешься. Еще одна фраза в подобном тоне, и сегодня вместо прошлого отправишься прямиком в ад. Думаю, такой вариант устроит многих.

Брук недовольно фыркнула и отвернулась. Обойдя кресло, встала за спиной Ника.

– Что печатаем?

– Разбираюсь со старыми делами. – Николас вырвал из машинки белый лист, поднялся и с поспешностью запихнул документ в шкаф. – Лестер уже ждет вас. – Посмотрел на меня в упор. – Девин, только без глупостей.

– Не извольте беспокоиться.

– Ты ведь понимаешь, что ждет тебя в случае неповиновения?

Я хмуро кивнул и захлопнул дверь.

Начальство всегда узнавало, если кто-нибудь из Наблюдателей нарушал правила. И утаить что-либо от вездесущих членов Совета, которых поименно знал только Блейк, еще не удавалось никому.

Если бы не формальности, ходатайство перед Советом и прочие проволочки, мы бы уже сто раз могли вернуться в вечер смерти Авроры. К сожалению, к разряду срочных расследований, не терпящих отлагательства, относились только те, которые касались самых влиятельных людей королевства. Ни меня, ни Аврору к таковым не причисляли, а потому нужно было ждать, пока Совет соизволит дать добро.

По винтовой лестнице мы поднялись в Часовую башню. От одной только мысли, что через каких-то несколько минут удастся спасти Аврору, на сердце становилось спокойней. Скоро эти минувшие дни перестанут существовать, их вытеснят новые, в которых Аврора будет жива, и перед ней откроется счастливое будущее.

Фад – высокий крупный мужчина в сером шерстяном сюртуке – уже ждал нас. Расхаживал взад-вперед, заложив руки за спину и задумчиво глядя себе под ноги. Несмотря на свой рост и внушительные габариты, посреди огромного зала Лестер казался лилипутом. Как и вчера, по витражной яйцевидной крыше барабанил дождь, в газовых рожках трепетало пламя, в самом центре, на пьедестале, лежали серебряные часы с откинутой крышкой.

– Вы окажетесь там приблизительно за полчаса до убийства, – сказал нам Лестер. – Этого будет достаточно, чтобы все выяснить. Надеюсь, обойдется без эксцессов, – в упор посмотрел на меня начальник временных телепортаций.

И этот туда же!

– Будьте спокойны, – выдержав испытывающий взгляд, бесстрастно солгал я.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Фад и направился к возвышению. Мы последовали за ним.

На полпути он остановился и, несколько раз звучно чихнув, принялся с поспешностью доставать из нагрудного кармана платок.

– Заболел, Лестер? – проявила несвойственную ей заботу о ближнем Брук.

– Аллергия, будь она неладна! Сегодня одна из Наблюдательниц, мисс Лий, явилась надушенная новомодным парфюмом. От нее за несколько ярдов разило фиалками и еще какой-то дрянью, а я не переношу этот запах! – пожаловался мужчина и потер покрасневший нос.

Мы приблизились к постаменту. Лестер перевел стрелки часов и передал артефакт Алексис, сказав напоследок:

– Не забудьте по возвращении показаться врачу. Два перемещения за два дня – это большой стресс для организма. Веберт предупрежден и будет ждать вас в своем кабинете.

– Я отлично себя чувствую и в визитах к лекарю не нуждаюсь, – нехотя пробурчал я.

– Тебя, Девин, это особенно касается, – с нажимом проговорил Фад, сощурив и без того узкие карие глаза. Громко чихнув, прогнусавил: – Лучше не спорь. Если, конечно, не хочешь, чтобы тебя отстранили от дела.

Разумеется, я сразу затих. Не стоило лишний раз дразнить начальство. Повернувшись к Алексис, вкратце описал комнату, в которой мы, то есть она, должны будем оказаться.

– Небольшой салон в синих тонах, два окна с видом на парк, занавешенные темными шторами. Камин, мебель все того же темно-синего цвета: софа и два кресла. У стены с правой стороны стеллаж с книгами. Ни картин, ни зеркал в помещении нет. Думаю, для перемещения этого будет достаточно.

Алексис молча кивнула и стала настраиваться на путешествие. Мир вокруг привычно завертелся, и меня затянуло в дымовую воронку.

Я оказался в смежном с будуаром кабинете. Никто, кроме слуг, не знал о существовании потайной комнаты, вход в нее был занавешен тяжелой портьерой. Не случайно выбрал именно это помещение. Отсюда, как на ладони, был виден будуар, я же оставался незамеченным.

Алексис рядом не было. Что не удивительно. Я рассказал ей о комнате, находящейся в другом конце дома, которой давно никто не пользовался. Пришлось солгать, чтобы выиграть время.

Осторожно отодвинув штору, увидел Аврору. Она стояла возле окна, задумчиво вглядываясь во тьму. Рядом на резном столике темнела откупоренная бутылка вина и два бокала. Над каминной полкой негромко тикали ходики. Наконец Аврора оторвалась от созерцания осеннего ненастья и приблизилась к зеркалу. Долго смотрела на свое отражение, любуясь подаренным мной медальоном.

Поборов в себе желание сейчас же броситься к любимой и увести ее, чтобы никакая тварь не смогла причинить ей вред, я продолжал ждать появление убийцы. Главное, чтобы Алексис не выбралась из салона раньше времени и все не испортила.

Позади раздался тихий шорох. Хотел обернуться, но не успел. Что-то тяжелое опустилось мне на голову. Послышался неприятный гул, и я провалился в беспамятство.

Алексис

Я все представила верно. По кричащему интерьеру в синих тонах поняла, что очутилась в нужной комнате. Но постойте-ка, мне кажется или здесь как минимум полгода не ступала нога человека. Огромный слой пыли, укрывавший мебель и пол, подтвердил мое подозрение. Что за ерунда! Конечно, я могла ошибиться и попасть в другую синюю комнату. Может, Уистлер – дальтоник, и для него все комнаты синие...

Демон! Он специально отправил меня сюда, чтобы я не помешала ему спасти ненаглядную Аврору. Ну это уже ни в какие ворота... Обманул меня! Подлец! Уистлер перешел все границы и сейчас за это поплатится.

С таким воинственным настроем я ринулась к двери. Подергала за ручку. Заперто. Толкнув дверь еще пару раз, убедилась, что меня, как наивную дурочку, обвели вокруг пальца. Вот кретинка! Ведь чувствовала же, что что-то не так, но не придала этому значения. А Девин все продумал. Хитрец. Ничего, это было его последнее путешествие в прошлое. Когда Блейк узнает...

Я опустилась на колени. Вытащив из прически шпильку, вставила ее в скважину. Несколько минут кропотливой работы, и замок сухо щелкнул. Видно, не выдержал издевательств над собой и сдался.

Отворив дверь, выскользнула в коридор. По голосам, доносившимся с первого этажа, поняла, что праздник в разгаре. Гости веселились, не подозревая, что в скором времени в этом доме произойдет трагедия.

Я по очереди заглядывала в каждую комнату. В одной задержалась, заметив на кровати мокрый плащ и валяющийся на полу мужской костюм. Спальня моего напарничка. Довольно мило и невычурно. Большая кровать, камин с мраморной полкой, пара кресел и стол, на котором возвышался пустой бокал, а рядом стояла недопитая бутылка вина.

Интересно, Девин пил для поднятия настроения или набирался храбрости перед помолвкой? Мужчины всегда нервничают, расставаясь с холостяцкой жизнью. И чего спрашивается? Вообще очень странно, что после шести месяцев знакомства Уистлер сделал девушке предложение. Девин не похож на человека, способного на необдуманные поступки. А этот его поступок именно таким и казался.

Притворив дверь, продолжила поиски. Спустившись вниз, заспешила по длинному коридору в противоположную от бального зала комнату. Наконец я нашла то, что так долго искала. К моему удивлению, Уистлера в будуаре не оказалось, зато на полу лежала Аврора. Золотистые волосы девушки рассыпались по ковру, на щеках еще играл нежный румянец, пухлые розовые губки были чуть приоткрыты, как будто в ожидании поцелуя. Впечатление портило только большое кровавое пятно, расползающееся по восхитительному платью из белоснежной кисеи. А ведь правда красивая. И мертвая.

Убийца нигде не просматривался. Девин, кстати, тоже. Я прошлась по комнате, настороженно озираясь. Заметила мужской ботинок, выглядывающий из-за бордовой портьеры. На всякий случай схватила со стола полупустую бутылку, покрепче сжала ее в руке и, подкравшись, резко отдернула штору. Но вместо преступника, которого ожидала увидеть, нашла своего незабвенного коллегу.

Уже поплатился! Кажется, я накаркала.

Первой мыслью было: может, его тоже убили? Оказалось, что нет. Присев на корточки, я нащупала пульс и облегченно выдохнула.

– Ну и кто тебя так горемыку?

Как и следовало ожидать, мой вопрос остался без ответа. Хлестанув Девина по щеке (не без удовольствия, хочу отметить), стала наблюдать за его реакцией. Никакой, даже не пошевелился. Ничего, сейчас еще добавим.

Наконец, мужчина начал приходить в себя. Мутный взгляд уперся в меня, с губ сорвалось хриплое:

– Что слу?.. Аврора!

На удивление быстро вскочив, Уистлер отпихнул меня в сторону и бросился в будуар. Вот и верь после этого в мужскую благодарность.

Обессиленная, я прислонилась к стене и стала наблюдать за Девином, который сейчас больно напоминал героя какого-нибудь глупого водевиля. Так трепетно прижимал к себе тело этой смазливой блондинки, что я уже готова была пустить скупую женскую слезу, если бы мое внимание не привлек маленький округлый предмет из тусклого металла, валявшийся на полу.

Кажется, я догадываюсь, что здесь только что произошло.

День четвертый

С утра пораньше мы явились к Блейку с полным отчетом о случившемся накануне. Каких же трудов стоило оторвать Девина от тела девушки! К счастью, успела затащить его в воронку прежде, чем в комнате появились люди. На Уистлера было жалко смотреть. Второй раз пережить смерть любимой – тут было отчего свихнуться.

Наверное, я его пожалела. Потому как, отчитываясь перед начальством, ни словом не обмолвилась о выходке Девина, о том, что он намеренно дал мне неверную «наводку». Сказала только, что когда пришли, Аврора уже была мертва. Адам, разумеется, не поверил, но виду не подал. Видимо, решил потолковать со мной позже, без свидетелей.

Размышляя над событиями минувшего дня, я поняла, что Девина вырубили не случайно. Конечно, можно было предположить, что убийца как раз находился в той самой комнатушке, куда приземлился Уистлер. Но напарник уверял, что никто не знал о ее существовании, и преступник должен был попасть в будуар из коридора.

Поэтому оставался другой вариант: похитителю медальона каким-то образом удалось проследить и последовать за нами в прошлое. Ясно, что часами он воспользоваться не мог. Этих вещичек в природе существовало всего раз, два и обчелся, и каждая тщательно охранялась властями Фейриленда.

А это значило, негодяй прибегнул к другому способу. Оставалось выяснить к какому, и что-то мне подсказывало, что в этом нам поможет найденная на месте преступления улика. Помнится, нечто подобное я видела на техномагическом подпольном рынке. Там можно было приобрести хоть демона в юбке, не говоря уже о необычных изобретениях, ввозимых из-за границы и запрещенных в Фейриленде. Правда, стоили они баснословно дорого и, как ни прискорбно, быстро выходили из строя, а порой и вообще таили опасность для жизни.

Так, например, происходило с палеными телепортами, которые вместо того чтобы доставить своего владельца в пункт назначения, могли во время «перелета» расщепить его на молекулы или оторвать какую-нибудь часть тела. Слухи ходили разные.

Существовали, конечно, и производимые в Фейриленде артефакты, так сказать, более безопасные, но стоили они несравненно дороже. Да и наши маги не могли похвастаться особой Силой и создавали стандартные примитивные игрушки, тогда как на теневом рынке можно было найти все, чего душа пожелает. Главное, чтобы деньги имелись. Именно поэтому изобретениями техномагов в нашем королевстве мог воспользоваться редкий счастливчик, в число которых я, к сожалению, не входила.

Выслушав наш сбивчивый рассказ, Адам многозначительно глянул на меня, давая понять, что позже нас с ним ожидает разговор тет-а-тет. И тогда он сделает все возможное и невозможное, чтобы вытрясти из меня правду.

Зря надеется. Еще вчера я решила, что дам Уистлеру второй шанс. Девин теперь у меня в долгу, и в нужный момент я обязательно ему об этом напомню. Мало ли, возможно, когда-нибудь он мне еще пригодится. Жизнь – штука сложная...

После короткой паузы начальник сказал:

– Мы выяснили имя убитого – Этан Корти. Проживал с сестрой Грейс Хант на Хорроу-стрит. Миссис Хант возвращается с работы в семь, отправляйтесь туда вечером и поговорите с ней.

Я с тоской посмотрела на супостата. Оказывается, за то время, пока отсутствовала, здесь ничего не изменилось. Все тот же ненормированный рабочий день, все та же мизерная зарплата... И то, что у меня были на вечер иные планы, никого не интересовало. Теперь придется тащиться на Хорроу-стрит – небольшую грязную улочку на окраине города.

– Эта Хант знает, что ее брата убили? – буркнула я.

– Да. Грейс предупреждена о вашем визите и будет ждать.

Аудиенция была окончена, и мы направились к выходу.

– Уистлер, – окликнул Девина начальник, – надеюсь, этого больше не повторится.

Я удивленно уставилась на Блейка. Как он догадался?! Я же врала так убедительно!

Наблюдатель кивнул и, не сказав ни слова в свое оправдание, вышел.

– Не нужно с ним так сейчас. Он ведь пережил смерть Авроры. Снова, – попыталась сгладить неприятную ситуацию.

– Поэтому-то я и не соглашался на его участие в этом деле, – сказал Адам и взмахом руки приказал мне закрыть дверь с другой стороны.

С Девином договорились встретиться в половине седьмого на Трианской площади. Явившись на место встречи пораньше, я заняла столик в небольшой кофейне и коротала время за чашечкой крепкого кофе и пирожными с корицей, не забывая то и дело поглядывать в окно, в гладкой поверхности которого отражалась симпатичная мордашка молодой женщины двадцати семи лет отроду. Своим отражением, в общих чертах, я осталась довольна. Правда, оно было нечетким и не могло передать всю красоту новой, только что купленной изумительной лазурной шали, так удачно подчеркивающей нежный цвет моего лица, с которым я и без этого примитивного зеркала была хорошо знакома.

Поэтому с любовью дорисовала свой портрет мысленно: длинные каштановые волосы с золотистым отливом, светло-карие глаза, красиво очерченные губы, умело подведенные неяркой помадой. Я уже молчу про фигуру, она у меня идеальна: стройные ноги (жаль только, не все могут их лицезреть), высокая пышная грудь, красотой которой, словно стратегическим оружием, мне приходилось пользоваться в экстренных случаях...

Я так увлеклась самовосхвалением, что чуть не прозевала Уистлера. Заметив его кэб, расплатилась по счету и вышла на улицу. За всю дорогу мы не сказали друг другу ни слова. Девин чувствовал себя обязанным, так как понимал, что я пыталась прикрыть его задницу перед начальством. Не получилось, правда, но моей вины в том не было. Просто Адам знал нас как облупленных и сразу догадался, что в доме Уистлера не обошлось без инцидентов.

Дом под номером тридцать один находился в конце Хорроу-стрит. Дальше шли нежилые постройки, весьма смахивающие на сараи. Хотя, думаю, и они не пустовали. Бродяги всегда любили эти места за отдаленность от центра. К тому же, городской патруль сюда редко наведывался.

Дверь с протяжным скрипом отворилась, и перед нами предстала женщина средних лет.

– Добрый вечер, миссис Хант, – вежливо поздоровалась я. – Мы из Бюро расследований, вас должны были предупредить.

– Конечно, проходите. – Грейс отступила в сторону, давая нам возможность втиснуться в узкое помещение, именуемое прихожей. Женщина машинально поправила застиранный шерстяной платок, накинутый на плечи, и, пригладив растрепанные русые волосы с сединой, указала на диван грязно-бежевого цвета.

– Прошу, присаживайтесь.

– Миссис Хант, Этан Корти был вашим братом?

Пока Девин задавал дежурные вопросы, с которых положено начинать допрос, я разглядывала убогую квартирку. Если убранство особняка герцога Бенгерского кричало о роскоши, то здесь все вопило о нищете. Старая мебель, облупившиеся рыжие полы, стены, по которым причудливыми узорами разбегались трещины.

Из гостиной, куда привела нас миссис Хант, выходили две двери. Одна, по всей видимости, вела в ее комнату, вторая – в апартаменты нашего покойничка.

– Это комната брата?

Грейс, рассказывающая Девину о том, как ей не повезло с кровным родственником, запнулась и подняла на меня покрасневшие глаза.

– Нет, это моя спальня. Этана – следующая. Только не шумите. Дочка уже заснула, не хочу ее будить. Ей завтра в школу. – И продолжила жаловаться бедолаге Уистлеру на брата-нахлебника.

Из ее слов выходило, что Этан вел никчемную жалкую жизнь. Нигде подолгу не работал, частенько привлекался за хулиганство и мелкое мошенничество, питал слабость к алкоголю и якшался с проститутками. В общем, типичный отщепенец нашего общества. Миссис Хант уже давно пыталась выселить нахлебника из квартиры, доставшейся ей по наследству от покойного мужа, но братца было не так-то просто выставить за дверь.

– Я работаю на фабрике по пятнадцать часов, чтобы прокормить себя и малышку, а Этан постоянно клянчил у меня деньги. Клялся, что потом вернет, но я так и не получила от него ни сольна. – Грейс заговорила громче, в голосе послышались явственные истерические нотки. – Я пашу как проклятая, а он тратит деньги на азартные игры и шлюх!

– Тратил, миссис Хант. Не забывайте, вашего брата вчера застрелили, – любезно напомнила я, выглянув в гостиную, проливая бальзам на истерзанную душу.

Женщина спрятала лицо в ладонях и притворилась, что хотя ее брат и был отпетым негодяем, она, как истинная верующая, искренне оплакивает его смерть. Девин шикнул на меня и взглядом попросил не мешать. Да, пожалуйста! Больно надо! Я зажгла керосиновую лампу и, неплотно прикрыв дверь, чтобы слышать разговор, стала осматривать спальню, очень похожую на чулан.

А миссис Хант тем временем продолжала изливать на Уистлера свои претензии к покойнику, напрочь позабыв, что всего пару минут назад изображала вселенскую скорбь по убиенному брату.

– Возможно, вам мои слова покажутся ужасными, но в глубине души я рада его смерти. Жизнь с Этаном была хуже ада!

Можно подумать, она там бывала.

– Грейс, в последнее время у Этана были с кем-нибудь конфликты? – прервал причитания Уистлер.

– А то как же! Он постоянно с кем-нибудь ссорился. К нам довольно часто приходили его так называемые дружки. В основном, чтобы потребовать долг, и тогда мне приходилось расплачиваться за брата.

– Вы знакомы с его друзьями?

– Насколько мне известно, у Этана не было близких друзей. К тому же брат был скрытным и не любил делиться своими проблемами. Только один раз упомянул о каком-то Рене Стоуне. Кажется, Этан некоторое время на него работал.

Я выглянула в гостиную. По озадаченному лицу Уистлера поняла, что он не ожидал услышать это имя. Впрочем, как и я.

После короткого замешательства Девин вернулся к допросу, а я – к обыску. В спальне не было ничего кроме кровати, сундука и допотопного секретера. В ящиках которого обнаружились старые газеты и несколько папирос. Все. В сундуке – рубашки не первой свежести и две пары брюк. Заглянула под кровать, но и тут меня ждало разочарование. Собралась было уходить, когда решила внимательнее осмотреть постель. Подняв подушку, увидела небольшой клочок бумаги, на котором ровным каллиграфическим подчерком было выведено: Ле Шане, Брин, шестнадцать.

Я тихонько присвистнула. Знакомое местечко. Бордель «Ле Шане» располагался в одном из центральных районов Миствиля. Достаточно дорогое заведение. Не каждый мог себе позволить провести ночь с девушкой из заведения на Хотвич-стрит. Но, возможно, Этан и пользовался услугами проституток из дома терпимости. Точнее услугами одной, обитательницы комнаты номер шестнадцать. Каждая девушка в «Ле Шане» имела свой опознавательный знак-цифру, соответствующую номеру ее комнаты. Хозяйка борделя считала, что это удобней и проще, чем запоминать имена ночных бабочек.

Спрятав бумажку в карман, я вернулась в гостиную.

– Миссис Хант, хочу показать вам один портрет, – сказал Девин. – Вы никогда не встречали эту девушку? Ее зовут Аврора Оуэн. Возможно, Этан рассказывал вам о ней.

Женщина взяла в руки портретную миниатюру, выполненную на тонкой пластине из слоновой кости, и покачала головой.

– Нет, никогда. Говорю вам, Этан был пьяницей и дебоширом. И окружение у него соответственное – воры и проститутки. А эта девушка, похоже, из благородных, она бы на такого, как мой брат, даже не посмотрела.

– Спасибо за помощь, миссис Хант. – Я пожала руку женщине и взглядом велела напарнику отрывать свой тощий зад от продавленного дивана. Наблюдатель нехотя поднялся. – Как только что-нибудь узнаем, сразу вам сообщим.

– Спасибо!

– Миссис Хант, и последний вопрос, – у самой двери я обернулась. – Вчера вечером ваш брат был дома?

– Да. Недавно Этан проиграл кому-то очень большую сумму и боялся показываться на улице. Как обычно просил у меня в долг, но я не располагаю такими деньгами.

– Сколько он проиграл?

– Пятьдесят сольнов!

– И за весь разговор вы ни словом не обмолвились о его долге! – едва сдерживая негодование, воскликнул Девин.

– Посчитала это неинтересным для вас.

Уистлер закатил глаза и, пробормотав что-то вроде:

– Всего хорошего! – стал спускаться по лестнице.

– До свиданья, миссис Хант, – вежливо попрощалась я и поспешила за напарником.

– Теперь уже начинаю сомневаться, что его смерть связана с убийством Авроры, – пробормотал Девин, когда мы выехали на освещенную газовыми фонарями улицу.

– Больше смахивает на расправу. Этан не смог отдать долг, и его убрали.

– И именно в тот момент, когда мы хотели его допросить! – с досадой поморщился Уистлер.

– Вот это-то и странно, – согласилась я. – А еще наводит на размышления, почему Этан столько дней отсиживался дома, прячась от кредиторов, а потом вдруг отправился на похороны незнакомой девушки? Если она, конечно, ему незнакома.

Девин усмехнулся:

– Не будем гадать на кофейной гуще. Спросим об этом самого мистера Корти. Надеюсь, нам позволят еще одно перемещение.

– И на сей раз обойдется без эксцессов, – напомнила я Уистлеру о недавних его выкрутасах. Наблюдатель отвернулся к окну, не желая обсуждать со мной свой подлый поступок. – Остановите здесь! – крикнула кучеру и распахнула дверцу, намереваясь выйти.

Девин хотел что-то спросить, но заметив, с каким нетерпением я поглядываю на улицу, не стал меня задерживать.

– Ты же не здесь живешь, – скорее вопросительно, чем утвердительно сказал он.

– Всего хорошего, мистер Уистлер. – Я улыбнулась ему одной из своих самых чарующих улыбок.

Наблюдатель пожал плечами, мол, леди из дилижанса – пони легче, и укатил домой. Я оглядела большое трехэтажное здание заинтересованным взглядом. Бордель «Ле Шане». Что ж, совместим приятное с полезным.

Для завсегдатаев «Ле Шане» вечер только начинался. Мужчины, словно глупые мотыльки, привлеченные ярким светом, слетались к входу сомнительного заведения, у которого их встречал вышколенный слуга в нелепой пестрой ливрее. Единственной обязанностью этого милого человека было взимать мзду с посетителей борделя. Беспредел! Мало того, что приходится платить за еду и развлечения, так еще и при входе требуют деньги!

Затесавшись в толпу разряженных денди, я незаметно проскользнула в зал. Может, кто-то и посчитает меня скрягой, но я сюда пришла не веселиться, а работать. Значит, и платить не обязана.

В борделе был полный аншлаг. Юные девушки в набедренных и нагрудных повязках, исполняющие, по-видимому, роль зайчиков, умело лавировали между столами. Может, я бы и не разгадала их амплуа, если бы не изящные ушки на белых чепчиках и пушистые хвостики на округлых попках. Только вот непонятно, кто и с какого перепугу придумал «служащим» сего заведения столь необычный образ.

Возможно, в такой иносказательной форме хотели намекнуть посетителям, что хотя милые девочки по роду занятий и являются проститутками, но по сути своей все они белые и пушистые.

Пока я философствовала на отвлеченные темы, сексапильные «зайчики» прыгали от одного клиента к другому, а те пожирали их плотоядными взглядами и дергали за круглые хвостики.

В прежние времена я довольно часто бывала в «Ле Шане» с друзьями. Помимо телесных утех здесь можно было найти удовольствия иного рода, например, отведать вкуснейшие блюда, поглазеть на прелестных танцовщиц или сыграть пару робберов в вист. Публика собиралась достаточно разношерстная. В бордель на Хотвич-стрит могли заглянуть не только богатые лорды, но и простые горожане, лишь бы у тех водилась звонкая монета.

Я не спеша шла по залу в поисках свободного столика, пока не почувствовала, как чья-то рука по-хозяйски ухватила меня за зад. Едва сдержалась, чтобы не разразиться бранью. Он вообще нормальный? Разве я похожа на шлюху?! И где на мне, позвольте спросить, костюм зайчика?

Медленно развернулась, заглянула в глаза пьяного ублюдка, в которых читалась неприкрытая похоть. Рядом на столике высилась стопка грязных тарелок и стоял полупустой графин. Схватив стеклянную емкость, без сожаления опустила ее страждущему на лысину. Звон разбившегося стекла (а может, его голова всегда так звенит, потому как абсолютно пустая) услышали все, и на какое-то мгновение в помещении повисла зловещая тишина. Так, кажется, говорят в страшных драмах.

Не знаю, как другим, но мне было слышно, как за окном холодный ветер играет в пятнашки с опавшей листвой. Настигнув ее, поднимает ввысь и уносит за собой в туманное небо.

Взгляды посетителей устремились в мою сторону. Пьянчуга, имевший несчастье оскорбить меня, картинно закатил глаза (жив хитрюга!) и уткнулся носом в блюдо с какой-то коричневой бурдой.

– Тварь! – завопил его сосед слева и, вскочив с места, на нетвердых ногах двинулся в мою сторону.

Ну вот! Еще драки в публичном доме мне не хватало.

Я попятилась. На всякий случай нащупала спрятанный за поясом миниатюрный кинжал, больше похожий на шпильку для волос. Мало ли, вдруг этот мужик действительно решит на меня напасть, от пьяных идиотов можно ожидать чего угодно. Печально вздохнула. Ведь обещала больше никого не калечить. Но раз того требуют обстоятельства...

– Мисс Брук, вы ли это?

Демоны! Только не он!

Почувствовала, как тело охватывает неприятная дрожь. Обернувшись, сдержанно поприветствовала окликнувшего меня мужчину. Стоун кивнул в ответ, приглашая за свой столик. Делать нечего, пришлось подчиниться. Рене не из тех людей, кого можно проигнорировать.

Оскорбленный до глубины души пьянчуга узнал в Рене главу самого крупного преступного синдиката Миствиля и поостерегся с ним связываться.