Текст книги "И пусть время повернется вспять (СИ)"

Автор книги: Валерия Гом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Судя по всему, война переносится, да? – мрачно спросила я у Дроугона, которого нашла первым. В ответ он икнул, и переспросил, глядя затуманенным взором.

– А, все понятно, – скривилась я, и отобрала у него бокал с отвратительно пахнущей жидкостью, – найдешь себе другой. Мне, между прочим, тоже страшно.

Он показал мне два больших пальца и пошел искать себе новую чашу. Я попросила какого-то молодого юношу налить мне до краев, и нашла себе место, где можно приземлиться, осторожно попивая из бокала. На вкус жидкость оказалась гораздо приятней, чем на запах. Вскоре я почувствовала сильное головокружение и желание перевернуть весь мир.

– Ардайлия! – возмущенно воскликнула Элис, грациозно проходя мимо, – это что за новости? Где ты нашла бокал? Дай сюда!

– Ищи свой, – буркнула я и отвернулась. Девушка раскрыла рот, а потом расхохоталась и ушла.

– И как мы собираемся воевать? – уже вслух спросила я у самой себя, но получила ответ сидящего рядом молодого юноши, который, как раз, мне и наливал.

– Миледи, в этом зале только конные всадники. Вам главное удержаться в седле, – он усмехнулся, – тем более, выступать вам все же на рассвете. Отдыхайте!

Теперь все более или менее встало на свои места, и я смогла больше расслабиться. Оглядывая воинов, я отметила, что большинство было тяжело бронированное, да и их оружие оставляло мало надежды врагу – внушительные палицы, топоры и копья, а также мечи, судя по виду, бастарды. Даже мне стало страшно. Некоторые мужчины предпочли себе доспехи типа торакс, и, на мой взгляд, то был более разумный выбор в связи с их весом. Зато шлемы почти на всех были одинаковые – как я попыталась определить с моими недалекими знаниями, то были подобия готских шлемов, и, должна отметить, весьма симпатичные, пусть и не очень полезные.

Тем временем, юноша уже в четвертый раз наполнял мой бокал.

– Миледи, – послышался до ужаса пьяный голос у уха. Я резко развернулась и увидела Деметрия. Мой рот раскрылся от изумления, – конечно, прошу меня простить за мое состоян – ик! – ние, однако, мне хочется с кем-нибудь посидеть рядом. Сгинь! – рявкнул он на юношу, и тот поспешно встал, – графин оставь.

Паренек умчался прочь, оставив нас почти что вдвоем (не считая более чем полсотни воинов, да).

– Судя по всему, ты тоже не очень трезва? – он гоготнул. Мне стало даже немного противно с ним разговаривать. Тем временем, Деметрий явно сам понял, что ведет себя не слишком подобающе, извинился, и тряхнул головой.

– Лучше, – сообщил он.

– Я думала, маг-отравитель должен всегда быть начеку.

– Плохой день, – ответил он и залпом осушил бокал. Я последовала его примеру.

– Не хочешь подышать воздухом? – предложил он, – я, во всяком случае, хочу немного освежиться.

Я согласилась и встала, после чего мы стали пробираться сквозь толпу на улицу. Прохладный ночной воздух заставил почувствовать себя посвежевшей.

– Отчего же твой день так плох? – спросила я из вежливости, не ожидая ответа. Но Деметрий, казалось бы, был слишком пьян, чтобы себя контролировать, а поэтому он ответил тихим голосом:

– Изабелла…. Сколько лет я могу быть ее пешкой, защищать от теней, с которыми она играет, искать входы-выходы, убивать по приказу и бегать по разным людям, чтобы спасти ее шкуру? А в ответ что? Сплошная неблагодарность. Я скажу тебе одну вещь, Ардайлия, но только если ты поклянешься, что никто более об этом не узнает, – он схватил мое лицо и приблизился вплотную, глядя горящими глазами, – это важно! Поклянись.

– Ээ… клянусь? – пробормотала я, будучи абсолютно ошарашенной.

– Я врал. Предавал. И тебе я врал тоже. Изначально я не собирался тебе помогать, единственной моей целью было узнать, на что ты способна и остановить тебя, чтобы тени ворвались в наш мир.

– Но зачем? Ты ведь тоже тогда погибнешь!

– Тени не убьют своих сторонников, и даже не поработят. У них есть договор с живущими, который столь же древний, как мир, в котором говорится, что до тех пор, пока существуют народы этого мира, тени обязуются защищать своих сторонников. Темные маги заключили его, и его невозможно расторгнуть, ты понимаешь? Но я ошибался. Я чуть не предал тебя, и я каюсь. Простишь ли ты? Станешь ли мне вновь доверять?

Ну как я могла отказать, когда на меня смотрят его честнейшие глаза? Конечно, я согласилась. Деметрий отправился спать, насвистывая какой-то мрачный мотив, его волк сопровождал, идя рядом. Я решила вернуться к поглощению алкоголя, но – вот незадача – только вошла я внутрь, как меня подозвал к себе Уэйл.

– Мне скучно, – пожаловался он

– Сегодня что, ночь разговоров? – поинтересовалась я, но уселась рядом, – сначала Деметрий, теперь ты…

– А что от тебя хотел Деметрий?

– Не скажу – поклялась.

Уэйл обиженно надул губы:

– А как же скрестить пальцы за спиной? Ты меня разочаровываешь!

Мы оба рассмеялись, но мой наставник понимающе кивнул, мол, клятва есть клятва. Я схватила теперь уже его бокал, наполненный до краев, и вмиг осушила его.

– Может, хватит? – невинно спросил он

– Нет, – заявила я и потребовала еще.

Брови Уэйла поползли вверх.

– Знаешь, – через некоторое время подала я голос, сидя в обнимку с Уэйлом и положив голову ему на плечо, просто потому, что так удобно, – я не понимаю одной вещи. Вот ты сейчас, отключи своего наставника, и включи друга, скажи, почему я не скучаю ни по кому? Ни по Гордону, ни по Оливии? И по семье не скучаю.

– Когда меняется мир, меняешься и ты. У тебя есть миссия, и всему твоему существу просто некогда отвлекаться на переживания по прошлому.

– Ты это говоришь как наставник и всезнайка, или довольствуешься чувствами, как друг?

– Я всегда тебе друг, – тихо ответил он, – и чувства у меня тоже всегда есть. Просто мне не позволительно их показывать. Я должен быть хладнокровен, чтобы принимать верные решения… Я слишком много раз ошибался, чтобы не делать этого.

– Но тогда почему мне так тяжело думать о Чарли? И о Тейте? – недоумевала я

– Потому что они – и мы все – уже твое настоящее, – грустно проговорил Уэйл, – хочешь или нет, но ты уже не прежняя Ардайлия, чьей главной проблемой была очередная ссора с родителями или плохая оценка. Теперь ты воин, маг, идущая на смерть. И назад дороги не будет. Сотрется любая боль, связанная с тем миром. Ты иная. Все в тебе иное. Не расстраивайся из-за этого, отсутствие скуки по былому – это даже похвально.

– А ты? По чему ты скучаешь больше всего?

Уэйл пригубил из кубка, и его лицо приняло мечтательное выражение.

– О первых месяцах знакомства с Тэлией…. Когда нас преследовали, потому что она – дочь короля. Когда мы сбегали, взяв с собой только нашу любовь, путешествовали по лесам и разным странам, пересекали реки и огромные озера…. Просто жили. А сейчас… Я просто устал жить. Я давно готов к смерти, и смерть, я знаю, с нетерпением меня ждет.

– Не говори таких вещей, – ужаснулась я и крепче его обняла.

– Почему не говорить, сумасшедшая? – Уэйл сказал это не как оскорбление, а как данность, как мое имя – теплым и мягким голосом

– Тебе рано умирать.

– Хочешь сказать, больше, чем десяток веков – маловато, да? – он рассмеялся

– Хочу сказать, – поправилась я, – что ты нам нужен. И ты нам дорог. И мы ни за что не дадим тебе просто так умереть. Говоря за себя, пусть мы знакомы столь короткое время, я тебя люблю, и не позволю просто так кому-то тебя убить.

Он погладил меня по плечу и поцеловал в макушку, как настоящий старший брат, но потом отпрянул и встал. Лицо его снова приняло каменное выражение.

– К сожалению, не вам, и уж тем более, не одной тебе решать, кого заберет Смерть.

Уэйл ушел, а я скривилась, памятуя о том, каким невыносимым он бывает, когда вновь закрывается от всех.

Поход я представляла собой иначе. Более… благородным и красивым, что ли. Мы взяли с собой много алкоголя, поэтому всю дорогу я помню урывками. Помню некоторые остановки, помню реку, еще в моей памяти отпечаталась драка солдат за последнюю свиную ножку. Но, по большей части, я спала, а когда просыпалась, у меня болела голова, и поэтому я скоро напивалась настолько, что снова засыпала. В одно из пробуждений я спросила у ехавшего рядом Туве, которого попросили внимательно следить за тем, чтобы я не упала с коня:

– Утешь меня.

– ЧТО? – его глаза поползли на лоб

– Утешь меня, мужчина, скажи, что я не одна беспробудно пьянствую.

Он, казалось, расслабился, и я услышала его смех, после чего парень ответил:

– Не волнуйтесь, миледи, во всем конном отряде трезвыми остаемся только я, Элис, Уэйл и Деметрий.

– Слава богам, – пробормотала я тогда и снова заснула.

– РАЗБИВАЕМ ЛАГЕРЬ! – громовой голос кого-то из военачальников вырвал меня из сна, неизвестно на какой день после нашего отъезда.

– Зачем так громко, изверги, – простонала я и сползла с лошади. И тут же была до невероятности удивлена. Не так далеко – может, в четырех часах пути, виднелся огромный замок.

– Мы что, уже в Вороньем Королевстве? – с глупым видом поинтересовалась я у Уэйла

– Пьянь малолетняя, – весело бросил он, – мы уже пять дней как в Вороньем Королевстве. И, на удивление, еще ни разу не встретили сопротивление – минус короля Артура. Он думает, что никто на него не нападет, ибо поддерживает нейтралитет со всеми и каждым. Поэтому мой план будет осуществить много легче…, – на мой вопросительный взгляд он махнул рукой, мол, не мое это дело, и продолжил:

– А это, непосредственно, личные владения самого короля.

Замок даже издалека был прекрасен. Похожий на готический собор, он сверкал своими черными башнями в лучах заходящего солнца, и был похож на замок из сказок о злых чародеях, казалось, внутри замка время замедляет ход. Мне до безумия хотелось попасть внутрь, о чем я и сообщила Уэйлу.

– Если все получится, попадешь. Иди и отдохни от седла, через пару часов выступаем.

На лицах воинов была изнуренность дорогой, а я, на счастье, ничего подобного не чувствовала, ибо выспалась, по-моему, на полжизни вперед. Но все же было несколько вещей, которые меня не переставали беспокоить. Я была ужасным стратегом, никудышным воином, но все же я прочла достаточно книг, чтобы эти проблемные мысли все же появились.

Во-первых, каким бы самонадеянным ни был Артур Конно, какого черта ни на границах, ни в городах, ни даже около его собственного замка нет ни одного стражника? Неужели этот король так легкомыслен, учитывая, что буквально недавно сам же и подписал документ о войне? А еще и его посол не вернулся. Должна же быть у него хоть какая-то осторожность! В чем-то был подвох, определенно.

А во-вторых, до меня все равно не могло дойти, почему события развиваются так быстро. Пришел-понял-согрешил-повоевал-пошел спать. Что за ерунда?! Не бывает так в книгах! Ну, и в реальности, наверное, тоже не бывает, да.

Шатры уже были установлены, тут и там слышались заунывные песни. По мере приближения к замку, энтузиазм воинов по-тихому гас, и, отойдя поодаль и оглядев армию, я даже подметила, что среди нас было достаточно дезертиров – по меньшей мере, одна восьмая часть.

Так как делать было абсолютно нечего, я немного поупражнялась с мечом, размяв руку, сделав "восьмерку" и научившись, наконец, крутить "мельницу". Спустя некоторое время ко мне присоединился Туве.

– Элис прилегла отдохнуть, – пояснил он свое появление, – она не спала двое суток от переполнявшего ее возбуждения, и я попросил ее хоть немного отдохнуть. А то мало ли что… война, как-никак.

Он сказал последнее предложение таким тоном, будто сам не верил в случившееся. Да и я сама себя чувствовала точно также. Мы немного сражались друг с другом, а потом он предложил поесть, дабы набраться сил перед боем.

– Только не ешь много, – посоветовал он, – если ты кого-то убьешь, то, вероятно, тебя может стошнить твоим обедом.

Я поморщилась и отодвинула от себя тарелку.

– А если не съешь ничего, – продолжил Туве, – то тебя будет просто ужасно тошнить. Поверь опыту.

Он подмигнул мне, и мы принялись трапезничать, и через некоторое время к нам присоединилось несколько пар воинов. Я слушала их разговоры, и даже периодически вступала в споры и дискуссии, особенно, что касалось женского пола на войне. Таким образом, время пролетело почти незаметно, и у меня даже поднялось настроение. В конце концов, нашу совместную идиллию нарушила подошедшая Элис:

– Туве, Лия, у нас совет.

– Что? – встрепенулся Туве, – я приглашен на совет Уэйла?

Девушка закивала.

– Он сообщил, что если я могу тебе доверять, то и он может. А еще, что лишний союзник никогда не повредит.

Парень посерьезнел, встал, помог подняться мне, и мы втроем отправились в выделяющийся цветом и размером шатер. Нас в нем уже ждали двое – Змей и, непосредственно, сам Уэйл.

– На счет моего плана…, – протянул наш наставник, – я думаю, стоит им поделиться, раз уж пришло время привести его в исполнение. Только эта информация не должна дойти до чужих ушей, – он многозначительно взглянул на Туве. Тот согласно и активно закивал.

Уэйл скрестил руки на груди и посмотрел на нас. Мы застыли в ожидании.

– Дело в том, что я искренне не помню, делился ли я им с вами, – он почесал затылок, – во всяком случае, хоть Туве о нем не слышал…. В общем, план прост, и я уже даже наполовину его исполнил. Когда я покинул тебя, Ардайлия, в последний вечер в замке Изабеллы, я отправил с вороном письмо Артуру Конно, где просил об аудиенции во время битвы.

– А перед битвой этого сделать было нельзя? – фыркнула Элис, – люди же погибнут. Я так понимаю, ты говоришь о плане свержения власти в Заводи?

– Именно. А битва нужна, чтобы не вызвать подозрение. Потому что если Артур согласится мне помочь, что, кстати, маловероятно, то ему придется сымитировать поражение и отправиться с нами в Заводь, где начать вербовку народа.

– Вербовать, сидя в темнице? – скептически уточнила Элис

– Короля нельзя сажать в темницу, – отрезал Туве

– Пленного короля – можно, очнитесь! – всплеснула она руками

– Да дослушайте же! Кто сказал, что он доедет до Заводи, будучи плененным? Он сбежит, – прокричал Уэйл, стараясь сделать так, чтобы Элис его услышала. Она повернула к нему голову. Наставник продолжил:

– У нас есть два выхода – сдаться самим или протолкнуть вперед Артура. Это чтобы свергнуть Изабеллу и попытаться установить приблизительное равновесие в королевстве. Но первый, как нам всем известно, не подходит.

– Простите, милорд, – подал голос Туве, – мне не известно, почему.

– Ах, да, – спохватился Уэйл, – если проиграет Заводь, то тени ворвутся в мир в связи с ослаблением государства. Портал, или нечто подобное, находится именно в нашем королевстве, и тени, в первую очередь, поглотят именно его. Наше поражение означает ослабление защиты. Возвращаясь к союзу с Вороньим королевством, должен признать, что Артур Конно, вероятней всего, откажется.

– Почему? – удивилась я

– Потому что даже имитация поражения подорвет его могущество, гордость и способность отстаивать свои границы, а также ему, по сути своей, нет дела до теней. Особого дела.

Дроугон прокашлялся, а потом спросил:

– В каком это смысле, нет дела? Его что, тени облюбовали, и теперь не тронут?

– Нет, его королевство маленькое, но зато народ состоит из разнообразных бойцов и магов-защитников (для тех, кто не знает, это каста магов, которые только и умеют, что ставить щиты, их даже к магам редко причисляют, хотя я считаю, что они дико полезные, это королевство тому доказательство). Теней они не сдержат, зато, объединившись, защитники могут создать завесу, которое скроет королевство от чужих глаз, как будто его и не существовало. Тени не смогут пробиться минимум две сотни лет.

– Ну а что же потом? – поинтересовалась я

– Как любит говорить Артур, "я сделаю все, что в моих силах, дабы защитить современников, но что касается моих потомков – до них мне нет никакого дела. Будущее королевства меня не касается", – процитировал Туве, а Уэйл согласно закивал.

– Что будет в случае его отказа, Уэйл? – обеспокоилась моя подруга, нервно теребя ремешок на своем поясе.

– В случае отказа, война будет более кровопролитной, – сообщил Уэйл будничным тоном, – так что, при любом исходе, вам нужно сделать все, чтобы победить. В случае реального поражения, то есть, если Артур откажет, и мы умудримся… прошу прощения за неверное слово… если у нас не выйдет победить при этом, то каждому я дал флакон. Придется тогда и нам наплевать на потомков и на будущее этого мира.

Хладнокровно, но, в принципе, меня это устраивало. Между тем, Уэйл прикрепил ножны к поясу, взял дорожную сумку, больше похожую на гэльский спорран и отсалютовал, сказав:

– Пожелайте мне удачи! Пойду пытаться строить наше будущее. Дроугон, ты понял, когда надо выступать, стратегию я тебе объяснил, но повторю. Создашь построения, и первым пустишь вперед шеренгу, за ней пусть идут три "свиньи", далее – снова шеренги. Элис, Райли, вы стоите во второй шеренге. В самом конце.

– Что?! – возмущенно встрепенулась подруга, – как в самом конце! Да до нас даже крики не успеют дойти до победы!

Уэйл мрачно улыбнулся:

– Мне нравится твой оптимистичный настрой, моя дорогая, но, увы, судя по никудышной подготовке войска Изабеллы, вам, даже стоя позади, не убежать от битвы. Одно хорошо, есть шанс на то, что войны Артура успеют немного устать. Вопросы?

Вопросов ни у кого не было.

– Да прибудет с тобой Сила, – пробормотала я ему вслед, когда Уэйл задернул за собой гобелен у входа.

Дроугон тоже ушел, готовя войска к построениям, объясняя командующим их позиции. Туве извинился, и сказал, что его желудок требует продолжения банкета, и тоже нас покинул. Элис раздраженно теребила свой меч.

– Чего ты злишься? – не выдержала я

– Меня! В конец! – выпалила она, сверкая глазами.

– Успокойся, – бросила я, – сказал же, что успеешь ты повоевать. В любом случае, подчиниться ты должна.

– Да. Приказ есть приказ.

Нам было пора самим готовиться к построению, ведь нужно было отойти от лагеря, и мы вышли из шатра. Я была полна воодушевления и страха, у меня тряслись поджилки, и одновременно хотелось скорее попробовать себя в настоящем бою. Уэйла не было видно, он, судя по всему, поскакал к замку каким-то тайным обходным путем. Я огляделась, стоя на полянке у лагеря, и почувствовала тревогу. Было слишком тихо. Не было ветров, а в стороне замка не было видно никакого движения. Казалось, что предо мной повесили гигантскую картину с изображением некого пейзажа, ибо даже на небе не пролетало ни птицы, тогда как над нашим лагерем их было достаточно. Внезапно меня поразила догадка.

– Элис, – тихо позвала я, – кажется, мы в ловушке.

Она замерла и повернулась ко мне.

– Что ты сказала?

– Мы в ловушке, – уже более уверенно заявила я, – сравни нашу сторону и сторону замка.

Она внимательно пригляделась, переводя взгляд с одной стороны на другую. Тут ее лицо исказил ужас.

– Это картина, – в ужасе прошептала она, – иллюзия. Дроугон!

Она побежала к Змею, сшибая по пути воинов, недоумевающих от ее внезапного порыва. Я побежала за ней, изо всех сил, но безуспешно, пытаясь успеть.

– Что такое? – он схватил ее за плечи.

Она объяснила ситуацию.

– Райли, ты можешь как-нибудь узнать, правда ли это? – обратился он ко мне, – с помощью магии, или чем ты там занимаешься.

– Нет, – раздосадовано пролепетала я, – может, Деметрий? Я найду его сейчас.

– В этом нет нужды, – послышался голос отравителя, – уже я ничем помочь не могу?

Дроугон повернулся к нему.

– Что это значит? – прорычал он, а на лбу у него выступила испарина.

В ответ Деметрий кивнул в сторону замка, куда уже смотрели все остальные. Медленно, откуда-то издалека, сползала завеса, так, будто сгорал лист бумаги, обнажая объятое тучами небо и выпуская вперед стаю ворон, которые с отчаянными криками стали кружить над лагерем.

– Вот дерьмо, – выругался Змей, и с громкими криками стал призывать к построениям. Долгое время никто из нас не двигался, но потом все разом словно вышли из оцепенения.

Но мы не успели построиться. Промедление было слишком долгим. Завеса спала окончательно, и на нас понеслась большая армия разных человекоподобных существ в угольно-черных доспехах, с длинными одноручными мечами и щитами в виде восьмиконечных звезд с шипованными умбонами. Они издавали нечеловеческие воинственные крики, пока бежали к нам, и, вот, наконец, первые ряды схлестнулись. Война началась.

Я почувствовала дурноту, у меня исчезли в момент все наработанные навыки. Я твердила себе фразу "коли острым концом", но руки абсолютно меня не слушались. До нас было еще далеко, я повернулась к Элис в поиске поддержки. Ее рядом не оказалось – она побежала подталкивать более юных участников военного похода. На лице девушки отражался азарт и некоторое удовлетворение, и я в которых раз ею восхитилась. Глядя на нее, у меня получилось взять себя в руки.

– Вперед не побегу, – сказала я сама себе, – но и не отступлю ни за что. Это шанс доказать себе, что я – Воитель.

Вторая волна штурма нашей армии началась сбоку, как раз с той стороны, неподалеку от которой стояла я. Я с трудом сдержала желание бросить все и метнутся куда-нибудь подальше, в безопасное место, и только крепче сжала меч, взяв в другую руку один из кинжалов.

Отовсюду слышались крики, они заглушали звон в ушах. Крики внушали панику.

Глаза врагов горели недобрым огнем. Та часть войска, что продвигалась в мою сторону, состояла из тех самых темных эльфов, тех, которые были безжалостными и восхитительно обученными убийцами. Они рубили моих союзников, не глядя, но, на счастье, и сами несли недюжинные потери.

– Райли, держи меч крепче, – прошептала появившаяся из ниоткуда Элис, – сейчас будет больно и страшно.

Она ринулась вперед, поразив разом двоих воинов впереди. А после этого я потеряла ее из виду, столь плотным был поток и врагов, и друзей. Я была вся в чужой крови, она хлестала отовсюду багровыми фонтанами, застилала глаза и лишала ориентации в пространстве. Руки предательски дрожали – а ведь я не убила еще ни одного. Отбежав в сторону, я протерла глаза и огляделась. Вовремя. На меня несся черный воин, обнажив устрашающе блеснувший на, вышедшем на миг, солнце меч. Я ловко увернулась от его лезвия, отразив удар так, что клинок противника скользнул по моему, упершись в гарду. Он сделал еще один удар, и снова мимо. И так несколько раз. Наконец, мне открылся шанс для удара в бок, и тут понадобился кинжал. Я замахнулась и нанесла удар, не видя, куда именно бью. Заточенная сталь легко прошла между ребрами врага, и он охнул. Его смятения хватило мне, чтобы сделать замах уже мечом и пронзить его грудную клетку. Мой меч окрасился в красный цвет. Эльф рухнул у моих ног, а по моему лицу потекли слезы. Уэйл был прав, это было больно. Недолго думая, я схватила меч убитого, потому что с двумя мечами было все же удобней, чем с мечом и дагой. Его меч весил примерно столько же, сколько и мой, но был несколько длиннее. "В любой момент смогу выкинуть", – утешала я себя, понимая неудобство.

Теперь на меня неслись уже два противника. Но благодаря моему первому убийству, руки уже обрели уверенность, и я даже почувствовала былой азарт. Один из противников пробежал мимо (так бывает?), а второй легко увернулся от моего удара, отразив его щитом. Шипованный умбон задел мою руку, пробив тонкий слой стали, и вонзился в кожу. Меч убитого эльфа выпал из руки, потому что было чертовски больно. Чтобы не терять гордость, я зарычала вместо крика, и с двойным усилием стала наносить удары. Наконец, и этот враг упал навзничь.

Но я уже чувствовала усталость, и голова начинала кружиться от переживаний. У меня получилось убить еще одного, пока я не почувствовала резкую боль ниже шеи – противник напал сбоку и нанес рубящий удар, так, что у него получилось косо рассечь мне правое плечо до груди. Это было действительно больно, как будто кто-то прислонил к руке горящую кочергу. Я почувствовала, что теряю сознание от боли, но этого категорически нельзя было делать – я не должна быть слабой. Пришлось отбиваться левой рукой, несмотря на боль, пусть она и была значительно меньше, чем в правой, от столкновения с умбоном. Я уже чувствовала, что вот-вот выроню меч, как меня спас какой-то мужчина, сражавшийся неподалеку. Он метнул свой кинжал в моего противника, и тот пал с пробитой головой. Я не успела поблагодарить своего спасителя – некто сзади нанес сильный удар, и разделил его голову пополам. И вот тут я закричала, не в силах сдержаться.

– Не ори, – запыхавшись, рявкнула Элис, – не трать энергию.

Она подошла передохнуть, потому что в этой части практически не было сражения – оно переместилось на другой фланг.

– Меня ранили, – пробормотала я

Она отшатнулась.

– Сражаться можешь?

– Не правой рукой.

– Значит, заставь себя терпеть, – приказала она, – на боль отвлечешься позже. У меня самой бок кровоточит, я вот-вот упаду от потери крови. Но есть слово "надо".

С этими словами она ринулась в самую гущу сражения, будто, там без нее не справятся. Но делать было нечего, и, призвав прежний азарт, я последовала ее примеру. С каждым ударом, с каждым уворотом становилось все легче, и было проще не думать о боли.

Но хорошего понемножку. Я почувствовала тупой удар в голову – меня оглушили. Не удержавшись на ногах, я упала на колени. Я не знала, сколько часов мы уже сражались, но вдруг почувствовала такую усталость, что глаза непроизвольно стали закрываться.

– Вставай! – я почувствовала толчок в бок, и пришла в себя. Однако когда встала, все краски смешались, и я уже не отличала врагов от друзей. Мне показалось, что друзей осталось так мало. Это было очевидно, мы проигрывали.

Гул сражения постепенно стихал, и я видела, уже снова стоя на коленях, как перерезают глотку оставшимся тяжелораненым. Удар милосердия, так это называется, когда наносят смертельный удар в область шеи, глядя в глаза врагу. Я почувствовала, что потеряла слишком много сил, мне хотелось спать. Как вдруг меня подхватили сильные руки и поставили на ноги, придерживая за талию очень крепко. Я увидела, что наручи, красовавшиеся на руках мужчины, были черными.

– Отпусти, – дернулась я, но была так слаба, что вряд ли он это заметил.

"Вот и все", – подумала я. Конец. Плечо нестерпимо болело, и мне было адски тяжело оставаться в сознании. Но внезапно меня пронзило воспоминание об инструкции Уэйла, что делать в случае поражения. Я, что есть сил, пнула врага в колено, и отбежала. Он явно этого не ожидал, потому что просто смотрел на меня глупым взглядом. Он был в черных доспехах, но на поясе висела палица. "Негодяй! – подумала я, – он своровал у кого-то из наших оружие!"

Приготовляясь умирать, я схватила бутылочку с ядом, которую мне предусмотрительно дал Уэйл и, откинув голову, уже собиралась попрощаться со всем белым светом, как кто-то, а оказалось, это был как раз мой наставник, выбил из рук флакон.

– Ну, ты совсем того, да? – возопил он

– Но ты же сказал, что на случай проигрыша, чтобы меня не пытали…

– Безумная женщина, – сокрушенно вздохнул он, – какие пытки? Мы победили.