Текст книги "Корабль умников"

Автор книги: Валерий Гвоздей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава четвертая. ЭКИПАЖ

На сорок восьмом этаже недостроенного дома, в пустых оконных проемах которого свистел ветер, – никого не оказалось. Однако в одной из квартир, на полу, среди мелкого строительного мусора, Тин увидел коробку из–под обуви. И в ней зазвонил телефон.

Ах, как оригинально…

Поднимались сюда пешком, на эту верхотуру. И немного запыхались. Немного взмокли. А, кроме того, стройплощадка – охраняемая. Инициатор проверяет на «проходимость», на выносливость?.. И теперь по голосу, по дыханию определит степень готовности?

Он посмотрел на Хонду Мэй. В черных брючках и курточке из натуральной кожи, девушка–брюнетка напоминала японскую школьницу. Между полами ее расстегнутой курточки виднелась желтая блузка, без выреза. Нежную шею охватывала комбинированная цепочка, из драгоценных металлов разных звездных систем. Подарок Ники.

Еще на ней были черные очки.

Тряхнув короткой стрижкой, Мэй сняла их.

Зрачки сливались с очень темной роговицей. Казалось, в ее раскосых глазах вообще нет зрачков. Или же они огромны.

Эти глаза просто завораживали Тина.

– Да, – сказала Мэй.

Ники подошел, открыл коробку и вынул сотовый.

Осторожно приложил к уху.

– Сколько зарядов в магазине бластера «джан–стандарт»? – услышал он.

– Сто сорок пять, – машинально ответил Ники.

Снова проверка?..

– Толщина брони десантного бота «гном»?

– Семь с половиной сантиметров.

– Как переносите гипер?

– В переделах нормы.

– Вы из Бюро?

– Нет. А вы?

– Через час, в доме напротив, на седьмом этаже.

– Зачем нужен этот слалом?

– Вы не очень любите воинскую дисциплину?

– Можно подумать, вы ее любите!.. Ваше объявление…

Контакт прервался.

– Он тоже опасается ребят из Бюро, – сказала Мэй.

– Да черт с ним… Нам бы только убраться из Солнечной системы.

Вокруг были голые бетонные стены. А ближнее окно, без рамы и стекла, открывало взгляду серое небо.

Тину очень хотелось взмыть туда и поскорее затеряться в просторах космоса. Кануть в бездну…

Спустя час они ступили на седьмой этаж другого недостроенного дома. И увидели четверых мужчин, в десяти метрах от входа. Этаж не предназначался под квартиры. Довольно большой зал, серые, квадратные колонны. За такими удобно прятаться.

Тин подумал, что в противоположном конце, скорее всего, есть запасной выход.

Бетонная крошка захрустела под ногами.

Хонда Мэй держалась на шаг сзади.

Подходя, Ники изучал тех, кто пришел раньше.

Один из них был стар, с седым ежиком волос и дубленой, морщинистой кожей. Двоим – лет тридцать, как и Ники Тину. Блондин и брюнет. Еще одному – двадцать два или двадцать три.

Все в штатском. Однако чувствовалось, что форма для них привычнее.

Может быть, за исключением брюнета.

Система отбора, видимо, дала результаты.

Взглянув на молодого парня чуть внимательнее, Тин понял, что инициатором является он.

Мальчишка. Вот почему – объявление в открытой Сети, и пустыри, недостроенные дома, этажи… Для него это – игра в серьезные дела.

Может, сразу повернуться и уйти?

– Вы говорили со мной? – решил уточнить репортер.

– Да.

– Располагаете боевым кораблем?

– Правильнее будет сказать – имею доступ. Это средний боевой корабль, широкого назначения. «Подкова».

Парень был немного смущен напором. Конечно же, предполагал, что вопросы будет задавать он.

– Не слышал. Почему так назвали?

– Подкова приносит счастье. По крайней мере, в теории. Это экспериментальная модель. И планируется испытательный полет.

– Не хочу вас обидеть, но вы очень молоды. Я имею в виду – чтобы командовать боевым кораблем.

– Пройдет. Со временем. А ваш опыт?

– Однажды замещал второго пилота. При необходимости смогу проложить курс. Еще разбираюсь в оружии. Легком и тяжелом.

– Воинское звание? – задал вопрос старик.

– Я бы не хотел вдаваться в подробности.

– Ясно…

Старик поморщился. Но более определенно выразить пренебрежение счел неуместным. Поскольку не он здесь принимал решения.

– Что, не подхожу? – спросил Ники, демонстративно обращаясь к парню.

– Хотелось бы иметь второго пилота. «Подкова» довольно проста в управлении. Минимального опыта хватит.

– Девушка с вами? – спросил дюжий блондин.

– Да. Она станет полезным членом экипажа. И не только на кухне.

– Что вы имеете в виду? – улыбнулся брюнет.

Ники решил, что припомнит ему эту улыбку. Если попадет на корабль.

Он засучил рукав и, достав из кармана складной нож, полоснул по мускулам предплечья.

Из глубокого разреза хлынула кровь.

– Смотрите.

Мэй, оказавшись рядом, поднесла к ране свои маленькие ладони.

Ее лицо выглядело бесстрастным.

Но через две секунды кровь начала сворачиваться. Через десять – перестала течь. Разрез на глазах рубцевался. А через минуту на месте открытой раны был тонкий шрам.

– Впечатляет, – улыбнулся брюнет. – Сеньорита, меня зовут Марио Кьянти.

Он галантно поцеловал даме руку.

– Неужели это имя настоящее? – чуть язвительно спросил Ники, застегивая рукав.

– А у кого тут настоящее имя? – распахнув свои итальянские очи, с напускным простодушием ответил Кьянти.

– У меня, – спокойно объявил инициатор. – Капитан Сергей Прозоров.

Он представился даме. И Хонда Мэй назвала себя.

– Ники Тин, – помедлив, назвался репортер.

– Лу Брэндон, – щелкнул каблуками дюжий блондин.

Старик медлил дольше Ники.

– Зоран Чолич, – выдавил он, так, словно и сам отвык от звучания собственного имени.

– Какова цель экспедиции? – спросил Тин.

– Я говорил, планируется испытательный полет, – сказал Прозоров. – Капитан имеет право на некоторые изменения в программе.

– До какой степени?

– Исходя из обстановки. Не хочу вас обидеть, но иллюзий по поводу экипажа я не питаю. Нам всем, по каким–то причинам, хочется нелегально покинуть Солнечную систему. И до определенного момента наши интересы, видимо, совпадают. А дальше посмотрим. Исходя из обстановки.

Ники был удивлен.

Зеленый паренек – не так прост. Что же он затевает?

– Думаю, вы правы, капитан, – подумав, кивнул Брэндон. – И давайте пока остановимся на этом.

– Но лично я впервые вижу, чтобы экипаж набирался таким образом и так поспешно, – сказал Ники. – Мне кажется, капитан, вы рискуете.

– Мало времени. Качества любого из вас я проверю в деле. Мы все рискуем. Почему я должен быть исключением? Предварительный отбор вы – прошли.

– Если не секрет, капитан. Чем объясняется включение в экипаж господина Зорана Чолича? – Ники заметил, как напряглись желваки на лице старика. – Насколько я могу судить, он человек немолодой, а даже в ближнем космосе для пенсионеров – не так много работы. В чем же будут заключаться его обязанности?

– Как выяснилось, господин Чолич располагает уникальной информацией о политической обстановке, в ближнем и дальнем космосе. Он знает несколько ведущих космических языков. Кроме того, у него есть боевой опыт. Без сомнения, он ценный член экипажа.

Ники вновь был удивлен. Это где же старый хрыч приобрел такие знания? И что за боевые действия затевает Прозоров?

– Вижу сомнение в ваших глазах, на мой счет – тоже, – сказал капитан. – Могу поклясться, я не собираюсь атаковать Землю, как, впрочем, и ни одну из планет Солнечной системы и ее союзников. Не буду грабить торговые суда.

– Спасибо, мне теперь спокойнее… – пробормотал Ники.

– Сеньор Кьянти убедил меня в том, что смыслит в технике, земной и не только. А мистер Брэндон хороший стрелок.

– Если кто сомневается – могу доказать, – объявил блондин. – Хоть сейчас.

– Не надо, – сказал Ники примирительно.

Какое–то время они все молчали, переглядываясь.

Каждый понимал: добиться взаимного доверия будет нелегко.

– Наш корабль строился на Луне, – прервал молчание капитан. – Сейчас находится там. Вы можете попасть на Луну в качестве туристов. Я пройду на военный космодром в своем качестве.

– А мы?

– Этот вопрос будем решать на месте. Исходя из обстановки. Вместо родной команды со мной должны полететь – вы.

Поймав взгляд Мэй, Тин вопросительно поднял брови.

И Мэй чуть заметно кивнула ему.

Глава пятая. НА ЛУНЕ КАК НА ЛУНЕ

На Луну они прибыли в один день.

Тин не сомневался, что каждый из них, кроме инициатора, воспользовался поддельным удостоверением личности.

Подделать можно все, купить можно все – были бы деньги. Но изготовить «липу», которая сошла бы за удостоверение пилота космических войск, пока еще не удавалось никому. По неписанному закону, действующему и в гражданском, и в военном флоте, капитан имел доступ к кораблю в любое время, даже если это новая, сверхсекретная разработка. То, что Прозоров сумеет попасть на свой корабль, на законном основании, сомнений, в общем–то, не вызывало.

А все остальные?

И взойти на борт нужно перед стартом, когда меры контроля станут предельно жесткими.

Они вяло обсуждали варианты в тихом углу гражданского космопорта, за аварийной лестницей на второй этаж. Понимали, что разговаривать в гостинице и за столиком кафе – небезопасно.

Сергея Прозорова с ними не было. Ему не следовало появляться в компании туристов, поскольку это могло бы заинтересовать ребят из Бюро и соответствующего отдела космических войск.

Ники посматривал в зал ожидания. Там ходили по делам, сидели или просто слонялись в ожидании отлета не только люди, но и представители иных гуманоидных рас, в основном энтойцы. И всюду сновали роботы, разных моделей и конструкций, лавируя между людьми, уворачиваясь друг от друга.

Иногда с потолка лились нежные голоса девушек, объявлявших о прибытии очередного рейса или приглашавших на посадку.

Но сейчас возникла часовая пауза.

И на высокой сцене, в дальнем конце огромного зала, выступал музыкальный ансамбль.

Певица в длинном сверкающем платье исполняла «Песню зияющих пустот». Инструменты звучали немного холодновато, отстраненно. И голос певицы – тоже. Но песня была такая, что ее трудно испортить, даже если она стала дежурным концертным номером в репертуаре заштатной группы.

«Туристы» на минуту смолкли, прислушались к словам.

Неожиданно к ним приблизился немолодой, лет пятидесяти, субъект, похожий на бездомного бродягу или одинокого чудака, не считающего нужным следить за собой. Он был небрит.

Ники решил – станет клянчить еду или деньги. Но бродяга сказал:

– Возьмите меня с собой.

Озадаченность была общей.

– Я знаю, вы хотите лететь дальше. Мне все равно – куда. Готов выполнять любую работу. Я буду вам полезен.

Тин поперхнулся. Ему–то ведь тоже было все равно – куда.

Бродяга угадал своих?..

А вдруг его – подослали?

– Иди–ка ты отсюда, – нахмурился Ники. – Мы туристы, с Земли. И скоро вернемся назад.

– Я не агент, поверьте. Мне нужно улететь.

Лу Брэндон встал, взял бродягу за плечи и повел в противоположный угол. Оставив его там, вернулся.

– Странный, – хмыкнул стрелок. – Но вряд ли он агент.

– Как раз такие и добывают самую ценную информацию, – возразил Тин.

– Он не агент, – тихо проговорила Мэй. – Давай отойдем. Хочу кое–что показать тебе.

Они вдвоем отошли к небольшому окну, за которым был космодром, защищенный полем. Сейчас, в полукилометре от порта, на фоне черного неба, утыканного звездами–иглами, готовили к старту корабль. Ники видел, как у опор суетятся механизмы, как медленно двигаются в скафандрах люди.

Но вряд ли Хонда Мэй пригласила его сюда ради лунного пейзажа.

– Смотри, – сказала девушка.

Ники закрыл глаза.

«Боль, удушье, нарастающий звон в ушах. И чувство неизбывного ужаса.

Он умирал…

Ну а теперь сидел в кресле с жесткими подлокотниками, в комнате, в которой все было чужим и непривычным.

Что же произошло?

Открылась дверь, вошел мужчина. Загорелый, темноволосый. Лет на двадцать моложе. Хмурое лицо. Одет в какой–то необычный костюм, из ткани, постоянно меняющей цвет.

– Добрый день. – Голос не слишком любезный. – Как вы себя чувствуете?

– Странно, что я вообще себя чувствую. А вы кто?

– Об этом – чуть позже… – Гость устроился в кресле, по другую сторону прозрачного столика. – Вы умерли. И были похоронены. Вас воскресили.

– Разве это возможно?

– Достаточно пряди волос, фрагмента костной ткани, даже – горстки пепла. Только в последнем случае возни больше… Разум, личность – это поле. Оно пронизывает клетки. Оставляет на них отпечаток. Структуру поля можно восстановить. После вашей смерти прошли века.

Вот в чем дело…

Такое не сразу укладывается в голове.

– Немного трудно поверить… Кому я понадобился, через века?

– Мне. Я читал ваш незавершенный роман. И хочу знать, что будет дальше.

– И только?.. Я должен вам рассказать?

– Нет, конечно. Дописать роман. Полгода вам хватит?

– Вероятно… И много сегодня… таких, как я?

– Порядком. Некоторые существуют в тысячах экземплярах. Музыканты, спортсмены, артисты. Ну, или просто красивые мужчины, женщины. Иногда возникает что–то вроде моды на тех или иных деятелей прошлого. Конечно же, существует отбор. Кто будет воскрешать звезду экрана, умершую в девяносто лет? А вот тех, кто умер в молодые годы… Или – относительно молодые… Клетки хранят информацию о возрасте. О состоянии здоровья на момент смерти.

– А меня… сколько экземпляров?

– Один. Вы не слишком популярны.

– И не рассчитывал… Какими правами я обладаю?

– Права?.. У покойника?.. – Странный гость усмехнулся. – Вы моя собственность. Я выложил кучу денег – за воскрешение. Таков закон.

– Понятно… А что будет, когда я допишу роман?

Хмурый собеседник отвел глаза:

– В любом случае полгода у вас есть. И есть компьютер, каким пользовались в вашу эпоху. Если почувствуете голод – нажмите кнопку. За дверью – зимний сад, для прогулок.

– А если я… захочу умереть?

– Вам не нравится бессмертие? – Гость снова усмехнулся. – Не утруждайтесь. Самая дорогая часть воскрешения – составление цифровой карты. Ваша составлена. Прочее не так сложно. Вас опять воскресят. Снова и снова.

– Пока не будет завершен роман.

– Вы правильно видите ситуацию.

– Нам не дано предугадать, как слово наше… А вы не боитесь, что кто–нибудь воскресит и вас?

– Не боюсь. Мое тело дезинтегрируют, разобьют на атомы. За этим проследят душеприказчики.

– У вас заранее все продумано.

– Разумеется.

Гость встал:

– Увидимся через полгода. И – желаю вдохновения. Это я говорю совершенно искренне, поверьте.

Бесшумно закрылась дверь.

– Нам не дано предугадать, как слово наше… – повторил романист с горькой улыбкой».

Ники потряс головой:

– Чем тебя заинтересовал суррогат–человек? Мне его незавершенный роман – даром не нужен.

– Может пригодиться.

– Роман?

– Человек.

К мнению Хонды Ники старался прислушиваться. Не раз выручала.

Из нынешней передряги Тин выбрался без единой царапины только благодаря ей.

Он посмотрел на бродягу.

То, что суррогат–человек сумел попасть с Земли, где его, конечно же, искали, на Луну, за четыреста тысяч километров, – само по себе удивительно. За ними хорошо присматривают. Воли не дают. Это разумные существа второго сорта, пораженные во всех правах. И их легко вычислить при любом, даже беглом контроле. При воскрешении им вживляют чип, несущий всю необходимую информацию.

Неужели он избавился от чипа? Или – заблокировал его?

Маловероятно. Кажется, он из отдаленной эпохи. И вряд ли разбирается в чипах. На вид – рохля, мягкотелый интеллигент, работник умственного труда. И весь какой–то замшелый… Но, кажется, еще новый, в хорошем состоянии. Через полгода суррогат–люди выходят из строя. Однако редко умирают «естественной» смертью. Владельцам они прискучивают раньше. Мало радости наблюдать, как живое существо на твоих глазах превращается в ходячий труп. Их дезинтегрируют.

Воскрешенные организмы не стабильны. Вероятно, потому, что люди все же не боги. И до природы, а может – до Творца – им далеко.

Тин и Мэй вернулись к своим.

Там уже стоял Прозоров.

– Мне удалось достать для вас пять комплектов форменной одежды, – сообщил он. – Проблема в другом.

– Фейс–контроль и пропуска? – догадался Чолич.

– Да. Как решить проблему, я пока не знаю.

– Держит только это? – спросил Ники.

Прозоров кивнул.

– Технический аспект я возьму на себя, – заверил Кьянти. – Осечки не будет. Можете предъявить что угодно, хоть билет в кино.

– Сработает?

– Сто процентов.

Лицом Марио изобразил хитрого заговорщика.

– А фейс–контроль? – напомнил Чолич.

Все молчали.

И тогда Ники решил использовать то, что приберегал до поры до времени:

– Мэй внушит охране, что идет родная команда.

– Гипноз?.. – Кьянти с любопытством смотрел на девушку. – А сработает? Ведь там будет несколько человек.

– Массовый гипноз – ее любимое занятие, – буркнул Ники.

– А что она еще умеет? – не отставал Марио.

Тин отвернулся от него, стиснув зубы.

– Рискнем? – широко улыбнулся Брэндон.

Сергей Прозоров вздохнул:

– Время поджимает. Так поджимает, что… Но вместе со мной в команде семеро. Одного не хватает. Плохо?

Мэй кивнула:

– Должно совпадать хотя бы число.

Тин оглянулся, нашел взглядом суррогат–человека. На минуту его закрыла вереница детей, очевидно, впервые попавших на Луну и потому – радостно галдящих, несмотря на увещевания двух молоденьких учительниц.

Романист почувствовал, что на него смотрят, и медленно поднял голову.

Глава шестая. ПОД ПРИЦЕЛОМ

Гражданский и военный порты находились под двумя совмещенными куполами, с общим защитным полем над ними. Из одного в другой можно попасть, не выходя на поверхность Луны.

Прозоров уже миновал кабину контроля. Остановился по другую сторону.

Он и дальше будет держаться на расстоянии, чтобы у охраны и мысли не возникло, что между капитаном корабля и группой туристов с Земли существует какая–то связь.

Шестерых солдат у входа Мэй заморочила успешно. Однако технику – не загипнотизируешь. Поднимет тревогу.

Пришел черед поработать Марио Кьянти.

Настоящих военных перед входом пока не было.

Он шагнул к кабине. Приложил свою туристическую визу к панели считывающего устройства, стал что–то с ней делать – никто из его спутников не видел, что именно.

– Готово, – объявил он через полминуты.

– Что готово? – недоверчиво спросил Брэндон.

– Аппарат работает по принципу «свой–чужой». Я поменял допуск на вход. Теперь «свой» для него не только чип военного удостоверения, но и чип туристической визы.

– Не может быть, – наморщил лоб стрелок. – Как ты мог перепрограммировать аппарат?

– А как Мэй смогла перепрограммировать шесть человек охраны?

– Это же совсем другое дело! Это же люди!

Кажется, Лу не очень доверял компьютерным технологиям. Или же не верил в способность Кьянти, человека, обмануть машину.

Марио усмехнулся:

– Проверить можно только одним способом.

Он посмотрел на Мэй и добавил:

– В данном случае галантность неуместна.

Кьянти вошел в кабину.

Аппарат мигнул зеленым огоньком – «проходи».

Воспрянув духом, через кабину торопливо прошествовали Брэндон, Чолич, Хонда Мэй и Ники.

Все были в униформе космических войск.

И где же ее взял Прозоров? Стащил, конечно же. Не в магазине купил. Вот так и начинают, с малого.

Для миниатюрной Хонды не удалось найти комплект по размеру. И на девушке форма сидела несколько мешковато. Рукава и штанины ей пришлось немного подвернуть и прихватить булавками. В глаза это не бросалось, если не приглядываться. А приглядываться будут.

Суррогат–человек шел последним. И Ники слегка волновался.

Вот писатель вставил карточку в считывающее устройство.

Машина сначала загудела…

А потом – выдала красный цвет. Вход запрещен.

В чем же дело? У него такая же туристическая виза, как и у других.

Давно умерший романист сделал вторую попытку. Снова красный.

И на этот раз, отметив, что нарушитель упорствует, вместо гудения аппарат включил прерывистую сирену.

Карточку заклинило. Романист пытался выдернуть ее из щели, но безуспешно.

Сирена все не смолкала. На ее звук стали оборачиваться работники порта и охрана. Потом начали озираться и шестеро солдат, получивших внушение от Мэй.

Все ясно, чип суррогат–человека.

Ну, и куда его теперь?

Ники подскочил к писателю, рывком затащил в купол.

А к месту происшествия спешил отряд внутренней охраны, в легкой броне камуфляжного цвета, с боевым оружием в руках.

Фокусы на входе заметили с экранов операторы и поставили в известность дежурного офицера.

Еще одна маленькая неприятность: камеры слежения были тут совмещены с двумя автоматическими батареями.

И эти батареи – ожили.

Вот так.

Едва альтернативный экипаж вошел, как его сразу же взяли на прицел.

Вперед выступил дежурный офицер.

Лицо было скрыто пластиком шлема. Но Тин понял, что офицер молод. И до краев полон служебного рвения.

– Стоять! – громко скомандовал офицер, положив ладонь на кобуру излучателя.

Где–то я это уже слышал, невесело припомнил Тин.

– Руки вверх! – продолжил офицер свое эффектное соло. – Вы незаконно проникли на охраняемую территорию космических войск!

Угрожая лучеметами, их оттеснили к стене.

В стене была дверь. Она открылась, и из нее вышел мужчина в комбинезоне обслуживающего персонала. Но, увидев такие страсти, юркнул обратно.

В альтернативном экипаже оружие имелось только у Прозорова: его личный табельный излучатель был прописан в чипе удостоверения личности. Ну а прочие, отправляясь на Луну, любимые игрушки оставили дома.

Но Лу вел себя как–то странно. Тину показалось, что у Брэндона есть оружие, хотя непонятно – где. И он готовится выхватить его.

Что Лу может сделать, против двадцати наведенных стволов?

Боже, какое безумие, с отчаянием подумал Ники. И на что мы рассчитывали… Ведь говорила мне мама… И папа мне говорил…

Стоя с поднятыми руками, он взглянул на Хонду Мэй. Ее руки тоже были подняты.

Мэй отрицательно покачала головой. И Ники понял, что охранники включили индивидуальные поясные генераторы защиты, увы, делающие гипнотическое воздействие просто невозможным.

– Оружие на пол! – скомандовал офицер, вынимая излучатель. – Или через три секунды мы будем стрелять!

Вперед шагнули пятеро солдат, начать обыск.

Напряжение возросло до предела. Разрядиться оно могло самым неприятным образом. Прозоров, наблюдавший это со стороны, подался вперед. Его лицо стало заметно светлее.

Лу Брэндон ощущал дискомфорт, вероятно, из–за того, что не сможет прикрыть всех. Кажется, он решил не подчиниться.

Да, стрелок не отдаст свое оружие.

Мэй тоже почувствовала это.

В ее черных глазах Ники увидел печаль и нежность. Она смотрела на Тина, прощаясь. Сейчас они – умрут.

И ни малейшего укора…

«Простите меня все! – подумал Ники. – Все, все, сколько вас есть, все меня простите!!!»

Время замедлилось, как и бывает в таких случаях. Секунды растянулись до бесконечности. Обострились чувства. Тин слышал, как урчит в животе у одного из солдат.

А что остальные горе–нарушители?

Писатель съежился. Интересно, каково это, уходить из жизни второй раз?

Зоран Чолич отрешенно смотрел на происходящее, с лицом, похожим на кусок обожженного солнцем, изрытого дождями и ветром камня. Итальянец погрустнел. Судя по влажным глазам, готов расплакаться. Ему жаль уходить из жизни. Он смотрел на офицера так – словно что–то хотел ему сказать.

А Тину было жаль Мэй.

Заслонить бы ее хрупкое тело… Но как, если стволы – с трех сторон?

Ну и себя жаль немножко, чего уж там. Какой репортер умирает…

И менять что–либо – уже поздно.

Оранжевая молния сверкнула перед его глазами.

Если это выстрел, то почему Тин жив?

Ники взглянул на Мэй.

Но девушка смотрела в другую сторону.

Между беглецами и охраной возникла худенькая фигурка в длинном оранжевом хитоне. Влетела в круг, растолкав огромных солдат.

Подняла тоненькую руку в останавливающем жесте.

И поза, и жест были очень величественны, даже властны. Тин не сразу понял, что перед ними – девочка–подросток.

– Мы против насилия, в любых формах! – провозгласила девочка высоким голоском, от которого у Ники зазвенело в ушах. – Отныне эти люди находятся под моей защитой!

– Перед вами Гуин де Энт, инфанта из звездной системы Энтойи! – громко, для всех, пояснил Чолич. – Принадлежит к правящему дому Энтов.

Подоспели охранники девочки, а также люди из ее свиты, одетые в оранжевые тоги. Наверняка рядовые граждане одеты попроще. Окружили, встали живым щитом. Ох и трудно им с такой шустрой. Не уследишь.

– Но это нарушители! – попробовал возразить растерянный офицер. – Они без допуска проникли на…

– Вы хотите развязать войну с Энтойей? – оборвала его представительница дома Энтов.

Дежурный офицер был окончательно сбит с толку.

Свита, все эти пожилые дипломаты, земные и не земные, начали убеждать его, что лучше уступить, не связываться… Юная сумасбродка может такого натворить, что потом обе звездные системы за год не расхлебают. В смысле – за световой год… У Солнечной системы не так уж много союзников. Не стоит проявлять нервозность и упорство из–за такой мелочи, как шестеро туристов с Земли, оказавшихся, разумеется, по ошибке, в военной зоне космопорта…

А Гуин продолжала чудить.

– Я воспользуюсь правом личного пространства! – пригрозила она. – Объявляю этот зал – территорией имперского иммунитета! Немедленно покиньте его! Безо всяких объяснений и проволочек!

Молодой офицер слышал подобную терминологию впервые. Но о системе Энтойи знали даже ученики первых классов.

Офицер хотел сделать карьеру. Он не хотел скандала, тем более – на дипломатическом уровне. В том же духе с ним говорили седовласые, холеные патриции. И он благоразумно отступил. Смущенно пряча глаза, отдал приказ солдатам построиться в шеренгу, развернуться и следовать к месту несения караульной службы.

Нарушителей – подчеркнуто игнорировал.