Текст книги "Вик Разрушитель 9 (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

Ворон с Ваней сняли с меня перчатки и шлем, радостно сияя улыбками.

– Вот это был ударчик, братан! – забывшись, воскликнул Ворон, но я только усмехнулся. Понимаю, эмоции от победы человека, которому ты верно служишь, переполняют, и их надо куда-то выплеснуть. Пусть и в такой бунтарской форме.

Ваня сделал большие глаза и тычком в бок привёл Ворона в чувство. Гена Берг осуждающе поглядел на него поверх очков, а некоторые из бойцов, охранявшие не только светлую инженерную голову (по моему приказу), но и ценную аппаратуру, погрозили ему кулаками.

Без шлема на голове дать команду на раскрытие «скелета» не получится, поэтому пришлось перейти на ручной режим. Механики расстегнули фиксаторы, Никанор оказался тут как тут, подал тапочки, полотенце и халат. Стянув с головы промокшую шапочку, отдал её и побрёл в душевую. Хоть и чувствовал в себе бурлящую мощь энергии, стал постепенно остывать. Чего вхолостую гонять Силу?

Через пятнадцать минут, освежившийся и бодрый, вышел из тесной кабинки, кутаясь в халат. И совсем не удивился, увидев сидящего на стуле Василия Егоровича Колыванова – магистра, гроссмейстера магических наук и просто неприятного для меня человека, понявшего суть моего Дара.

– Примите мои поздравления, Андрей Георгиевич, – Колыванов поднялся на ноги и прижал к груди правую ладонь, как бы показывая своё восхищение. – Очень интересный бой получился. Зрители в ажиотаже, расходиться не хотят, столько обсуждений!

Ну да, наш бой был последним. Сейчас во дворе столпотворение, машины одна за другой уезжают, дороги переполнены.

– Надеюсь, уважаемый Вулкан не расстроен столь неприятным для него поражением? – вежливо спросил я, усевшись на пластиковый стул. Рядом со мной тут же встали Влад и Никанор.

– Любое поражение болезненно, а от юноши с неподдающимся расчётам Даром – тем более, – намёк Колыванова был прозрачным. – Не волнуйтесь, княжич. Господин Горчаков переживёт своё падение и будет куда злее в предстоящих боях. Могу с уверенностью сказать, что для него это поражение пойдёт на пользу. Вулкан стал слишком самоуверенным, череда побед укрепила его мнение в пересмотре контракта с более выгодными условиями.

– Получается, я вам помог? – язвительно спросил я.

– Получается, так и есть, – усмехнулся Колыванов. – А вот с вами мы контракт готовы переподписать на более выгодных условиях.

– Я без своего представителя ни о каких изменениях не намерен разговаривать, даже с улучшенными условиями.

– Вполне здравое рассуждение, не спорю, – магистр наклонил голову в знак согласия. – А где ваша прелестная сопровождающая? Я же видел её на трибуне.

– Возможно, встретила кого-то из знакомых, разговаривает, – пожимаю плечами. – Я так понимаю, выгодное предложение – оно обоюдное? Теперь я могу получать призовые?

– Призовые получают лишь участники «Железной Лиги», – улыбнулся Колыванов. – А вы не являетесь таковым.

– Боитесь, что я однажды прорвусь в элитную группу и возглавлю её на долгое время, пока самому не надоест? – я взъерошил ёжик волос, уже подсыхающих.

– Такое опасение у кураторов «Лиги» в последнее время проскальзывает, – у магистра было хорошее настроение, но я не мог понять его причину. – У кого-то ваши победы стали вызывать страх. Ведь подобный взлёт никому не известного пилота по имени Волхв грозит обвалить всю систему контрактов. Зрителям станет неинтересно приходить на бои с его участием, финансовая составляющая просядет.

– То есть я могу стать катализатором развала «Лиги»?

Кстати, неплохая идея. Можно создать на её основе легальную Лигу, подобно тем, что существуют в игровых видах спорта. Найди спонсоров, создать условия для увлечённых пилотажными боями людей – нехитрое дело.

– Вы слишком завышаете планку своих амбиций, – рассмеялся Колыванов, не обращая внимания на недовольных охранников. – Нет, такого не произойдёт. «Лига» слишком велика для того, чтобы уничтожить её с одного удара. И не вам, Андрей Георгиевич.

– Так зачем же вы сюда пришли? – раздался голос Арины от дверей. Она в сопровождении своих верных личников, а также Петровича и Куана незаметно вошла в помещение, высокая, гибкая, в нарочито небрежно расстегнутом пальто (а может, ей стало жарко на трибуне), держа руки в карманах. – Я замечаю, что вы после каждого боя княжича Андрея стремитесь с ним побеседовать, хотя в этом нет необходимости.

– Арина Васильевна, вы неподражаемы в своём желании защитить подопечного, – нисколько не смутившись, магистр снова встал и склонил голову куда ниже, чем в моём случае. Уважает!

Княжна Голицына бросила на меня быстрый взгляд, но я лишь пожал плечами. Никанор сообразил поднести ещё один стул, и девушка села почти рядом со мной, чтобы держать в поле зрения хитреца Колыванова.

– Итак, я вас слушаю, Василий Егорович, – бесцветным голосом проговорила она. – Что в этот раз вы предлагаете?

– Кураторы прислали меня с предложением переподписать контракт с пилотом Волхвом, – на лице Колыванова снова появилась улыбка. – На более выгодных условиях.

– Если можно – краткий перечень.

Магистр извлёк из внутреннего кармана пиджака блокнотик, полистал его и ответил на просьбу княжны:

– Серия боёв с представителями группы «альфа» и «бета» с 21 декабря по 6 января на весь период государственных праздников. Предполагается провести шесть поединков, с тремя пилотами из каждой группы. За каждый бой Андрей Георгиевич получит сто тысяч рублей независимо от результата.

– И всё? – приподняла бровь Арина.

– Призовые не предусмотрены, – последовал быстрый ответ.

– Как мелко, – фыркнула девушка. – А вот, например, Бархан из «альфы» получит пятьсот тысяч за выступление и ещё столько же за победу. Получается, Волхв за какую-то жалкую сотню станет развлекать публику, а соперники всё равно окажутся в выигрыше? И как быть, если мой подопечный выиграет у Бархана? Несправедливое распределение, да к тому же без призовых.

– Вы же понимаете, что таковы правила, – мягко возразил Колыванов. – Свободный участник получает гарантированную сумму без дополнительных опций. Вы подписывали этот контракт добровольно…

– Да, подписывали, – оборвала его Арина, – но в нём и не было указаний на серию боёв с элитой «Лиги». Вы вносите в контракт дополнительные условия, оставляя при этом основную часть без изменений. Это в корне неправильно. И не надо педалировать тему, что «Железная Лига» живёт по своим финансовым и правовым законам. Они везде одинаковы. Дураков нет. А если и есть, то не в нашем лице. За сто тысяч пусть Вулкан вкалывает. Он сегодня очень громко упал.

Арина рассердилась не на шутку. Она раскраснелась, глаза засверкали, голос заледенел. Такой её я ещё никогда не видел. Для девушки, владеющей Даром Калиты, подобное предложение было оскорбительным плевком в лицо, и Колыванов, судя по дрогнувшим губам, испугался, что идея кураторов оказалась весьма неудачной. К тому же вокруг княжны стали вихриться воздушные спирали, собирая с пола мелкий мусор. Я улыбнулся. Точно! Прав оказался Источник! Моя будущая жена владеет стихией Воздуха! Это как нужно рассердить милую и красивую девушку, что она готова обрушить на голову магистра всю мощь редко используемого Дара.

Хрустальный перезвон в ушах воспринял всерьёз угрозу для Антимага и разрушил создаваемый конструкт. Я не винил Арину. У неё плохо получилось проконтролировать выплеск Силы, и не будь здесь меня, неуправляемый поток Стихии разнёс бы всё к чертям собачьим.

– Прошу меня простить за эмоции, – княжна взяла себя в руки.

– Не стоит извинений, Арина Васильевна, – Колыванов тоже хорошо владел собой. Сделал вид, что ничего не произошло, но своим взглядом прощупал меня насквозь. – Со своей стороны, вы правы. Сто тысяч для пилота, не проигравшего ни одного боя, и имеющего уже кучу поклонников… – он зачем-то сделал небольшую паузу, – и поклонниц – такая сумма ничтожно мала.

Арина, успокаиваясь, всё же не преминула фыркнуть от слова «поклонниц», и её щёчки снова ярко заполыхали.

– Однако же я не имею права в одностороннем порядке менять условия контракта, – даже чуточку виноватым голосом продолжил магистр. – Озвучьте свои предложения, и я передам их выше, на коллегиальный Совет.

– Триста тысяч за каждый бой и ещё двести призовых за победу, – уверенно сказала Арина. – И выкиньте из контракта пункт об участии пилотов группы «бета». Волхву с ними будет неинтересно драться. Оставьте элиту, добавьте ещё одного «альфу». Или пригласите уже Барракуду. Уверена, что она очень хочет сразиться с Андреем.

– То есть вы настаиваете на четырёх боях? – уловил главное Колыванов.

– Четыре боя с элитой, – кивнула княжна Голицына, даже не глядя на меня. Сейчас она самым настоящим образом торговалась, но почему-то в голове мелькнула мысль, что не в деньгах дело. – Не забывайте, что перед вами несовершеннолетний пилот. Он просто физически слабее матёрых пилотов.

– Андрею Георгиевичу его «слабость» не помешала сбить Вулкана с ног, – усмехнулся магистр, что-то черкнув ручкой в блокноте. – Я передам ваши пожелания коллегам. Как только мы придём к какому-нибудь решению, отправлю договор на личную почту. Вас устроит такой расклад?

– Более чем, – благосклонно кивнула Арина, вставая со стула.

Колыванов понял, что ему пора покинуть помещение, и как только он раскланялся с нами и вышел за дверь, княжна бросилась ко мне на шею, смотря мне в глаза с очень близкого расстояния, совсем не стесняясь присутствующих. Я даже увидел в её сверкающих зрачках своё отражение.

– Поздравляю с победой! – воскликнула она, мгновенно перейдя с менторского тона на восторженный. – Ты бы видел, как трибуны с ума сходили после эпичного падения Вулкана! Это было что-то невероятное! А этот прыжок⁈ Я тоже сначала испугалась, когда на тебя «лава» пошла!

Я улыбнулся, придерживая Арину за талию. Петрович зарычал на парней, чтобы те шевелились и уносили ящики с аппаратурой в фургон.

– Значит, ты и в самом деле умеешь телепортироваться, – посмотрела на меня княжна. – Думала, мне показалось, когда ты в одном из боёв применил этот приём. Не могло же такого быть от человека, ломающего магию.

– Ты же свою Стихию скрываешь не просто так? – я чуть сильнее прижал к себе девушку, и она на мгновение поддалась порыву, но потом со смехом вывернулась из моих объятий.

– А кто тебе сказал об этом? – Арина грозно свела брови, а в глазах мелькнула растерянность.

– Надо контролировать свои эмоции, – шепнул я в заалевшее ушко девушки. – Ты едва не вызвала свою Стихию. А я не знал, что Голицыны ещё и «Воздух» пестуют.

– Это от бабушки досталось по маминой линии, – княжна вздохнула. – Спасибо, что вовремя меня остановил. Господин Колыванов в последнее время стал слишком много крутиться возле тебя. Меня это беспокоит.

– Не переживай. У него идея фикс появилась: отправить меня в Лондон на учёбу. Дескать, такой талант пропадает.

Я подмигнул Арине. Девушка побледнела и тихо прошептала:

– Он знает?

– Представь себе, вычислил каким-то образом.

– Ладно, подумаем на досуге, – княжна прикоснулась к моему плечу. – Ты опять в бронекостюм залезать будешь?

– Да, теперь мы транспортируем его, не разбирая. Удобно.

– Тогда я поеду, хорошо? – Арина улыбнулась. – Как вернёшься домой, позвони мне, чтобы я не волновалась.

Она вдруг потянулась ко мне, и как-то так вышло, что наши губы встретились, обжигая друг друга быстрым поцелуем. Терентий с Вальтером сделали вид, что изучают помещение. Эх, приходится соблюдать приличия!

Арина быстро выскочила наружу, а Вальтер с усмешкой погрозил пальцем. Типа, не заигрывайся, рано ещё!

Я со вздохом встал в нишу «скелета» и с помощью механиков закрылся в нём. Синто-волокна пришли в движение, вырабатывая энергию. Завёл «Бастион» в фургон по аппарели, и чтобы не мешать парням крепить его к стойкам, решил подышать свежим воздухом.

«Сенатора» княжны уже не было. Арина уехала. Я подошёл к стоящим у внедорожника Петровичу, Куану, Рахимбеку и Никанору. Влад сидел за рулём, но с открытой дверью. Негромко тарахтел прогреваемый двигатель.

– Через пять минут едем, – сказал я.

– Я такое представление вживую видел впервые, – признался Петрович. – Может, я чего-то не понимаю, княжич, но вот сколько мне удалось посмотреть записи твоих боёв, только одна мысль в голове бродит: ты же с этими пилотами играючи справишься!

– Нельзя! – вздохнул я. – Если всех побеждать буду, «Железная Лига» развалится.

Мужчины загоготали.

– Ну и какие перспективы? – допытывался Сыч. – Это же всё игрушки для взрослых мужиков, не знающих, куда свои силы приложить. Не уподобляйся им.

– Да понимаю, – пожимаю плечами. – Когда построим завод, станем выпускать «Бастионы», может, и брошу эту забаву. Но вряд ли полностью перестану уделять внимание экзоскелетам. В них же такие технологические новинки можно применить, пальчики оближешь!

Нас окликнул Гена Берг. Значит, можно ехать. Уже в фургоне, уютно устроившись на мягком сиденье, я размышлял над словами Петровича. В них явно прослеживалось влияние отца. Возможно, таким образом князь Мамонов хотел повлиять на моё будущее. Неужели так боится, что я вместо получения высшего образования погрязну в бессмысленной возне с летающим железом? У меня есть цель, и к ней я иду спокойно, без надрывов, попутно занимаясь любимым делом. А «Лига» – это лишь промежуточный этап, чтобы не потерять навыки пилотирования и боя. Ведь Петрович прав. Моя антимагия по уровню противодействия одарённым пилотам стоит выше самой сильной защиты. Любой «альфа» будет повержен мною за две минуты. Тактика простая: сближение, гашение интегратора, несколько ударов кулаками, насыщенными энергией ярла – и бой окончен. Поэтому и приходится подстраиваться под условия кураторов, чтобы зрители не теряли интерес. И всё же интересно, почему полиция и ГСБ не прикрывают эту лавочку?

Примечание:

[1] Чанбон (чхонбон) -корейский боевой шест в рост человека.

Глава 8

1

– Ваше Высочество, прошу прощения за поздний звонок, – на визоре появилось изображение воеводы Иртеньева, стоящего посреди кабинета в рубашке с расстёгнутыми верхними пуговицами. На лице была видна усталость.

– Вы ещё на службе, Николай Юрьевич? – в отличие от Главы ГСБ, у цесаревича проекция визора была более удачной, и он мог сидеть в кресле, принимая звонки чиновников или родственников. – Время-то позднее.

– Заработался, бывает, – развёл руками Иртеньев. – Трясём «корсаров», пытаемся найти след заказчика.

– Николай Юрьевич, – мягко произнёс Мстиславский, – вы же осведомлены о некоем связнике из Амстердама, ранее работавшем на Куракиных. Не нужно копать в этом направлении. Это уже не ваша прерогатива. Некоторые несознательные молодые люди, растревожившие муравейник, скоро будут удалены из Москвы на долгое время. Ищите тропинки, по которым разное отребье проникает в Империю. Более того, я уверен, что часть дворянства готова продаться за иностранные фантики. Дело Шуйских и Ушатых не закончено, как бы не прискорбно звучали мои слова.

– Я понимаю, Ваше Высочество, – кивнул Иртеньев. У него даже плечи поникли.

– Это хорошо, что понимаете, – цесаревич расслабленно откинулся на спинку кресла. – Вы ещё не в курсе, что в Россию возвращается младший Брюс?

– Вот как? Нет, мне Александр Яковлевич ничего не говорил, – оживился Иртеньев.

– Я сам об этом узнал сегодня. У меня просьба: посодействуйте охране молодого человека. Как-никак, должность главного чародея Русской Империи в последнее время странным образом стала наследственной, – последовала усмешка Мстиславского. – Брюса боится некоторая часть нашей аристократии, поэтому, когда предстоят выборы Главы МК, она будет жестоко биться, чтобы посадить в его кресло своего человека. Там и думные фракции присоединятся…

– Со стороны Александра Яковлевича вернуть сына домой – большая ошибка, – усмехнулся воевода.

– Почему? – искренне удивился цесаревич.

– Потому что своими руками уничтожит миф о своей вечной жизни.

– Да, это серьёзный прокол, – рассмеялся Юрий Иванович. – Миф должен существовать, если он работает на государство. Насколько я знаю, Брюс отправил сына за границу, когда тому было шесть или семь лет. У него в Шотландии остались родственники, пестующие какую-то хитрую магию. Да и сам Александр Яковлевич проходил там обучение.

– Да, родственники по жене, – кивнул Иртеньев, имевший досье на Брюса.

– Впрочем, нашему чародею виднее, как поступить. Может, молодой человек въедет в Россию инкогнито. Так будет ещё интереснее… Ладно, что там у тебя случилось? Не о семейке Брюсов же ты в такой час хочешь поговорить.

– О Мамонове, – Иртеньев выглядел несколько смущённо, как будто не знал, как преподнести очередную новость о неугомонном юнце.

– Ну и что на этот раз? – тяжело вздохнул Мстиславский, натянув на лицо горестную маску. Тот ещё артист, как и воевода, впрочем.

– Агентура из числа игроков на тотализаторе доложила, что сегодня в Щёлково проходили бои «Железной Лиги». И там засветился Волхв.

– Вот как? – к удивлению Иртеньева цесаревич оставался бесстрастным, но на его губах мелькнула улыбка. Или показалось? – Хочешь сказать, что мальчишка дрался на арене, а не был там в качестве зрителя? А ваш агент не ошибся?

– Никак нет, он очень хорошо знает всех пилотов. У Волхва уникальный бронекостюм, его ни с каким другим не спутаешь. Правда, он попытался его перекрасить и нанести рисунок на «скелет», но это не смутило агента. Мамонов выступал против некоего Вулкана, бойца группы «бета».

– А лица не видел?

– Нет, Ваше Величество. Это и не даёт мне со стопроцентной уверенностью подтвердить личность человека, выступавшего под позывным Волхв.

– Допустим, агент прав, то каким образом Мамонов покинул своё поместье, да ещё приволок на бой УПД? – вкрадчиво спросил Юрий Иванович. – Выходит, он нарушил повеление императора, а целая группа профессионалов про***ла момент, когда княжич свободно разгуливает по Москве?

Воевода закашлялся и быстро поднёс ко рту кулак.

– А ведь бронекостюм он держит в мастерской, не иначе, – продолжал рассуждать цесаревич. – Выходит, и этот запрет был нагло нарушен?

– Брюс уверял, что активные замки постоянно мониторит дежурная группа Магической Коллегии, – возразил Иртеньев. – Любая попытка взлома отражается на интерактивных планшетах. Нет, кадет не настолько глуп, чтобы подставляться.

– Но как он улизнул от службы внешнего наблюдения?

– Не могу знать! – непроизвольно вытянулся воевода. – Пост наблюдения один, а служб – целых две. Кто кому подчиняется, никто толком не знает. Поэтому подозреваю расхлябанность и безалаберность.

– Бардак, – констатировал наследник.

– Так точно, Ваше Императорское Высочество, – осторожно поддержал его Иртеньев.

– А навести-ка ты их утречком, Николай Юрьевич, – предложил Мстиславский. – Даю тебе полномочия устроить разнос нерадивым служакам. Хочешь версию?

– Рад буду услышать…

– За усадьбой Ушатых… тьфу ты, Мамонова, конечно же (!) есть пустырь. Мог ли по нему княжич уходить из дома? Поставь туда парочку наблюдателей на несколько ночей. Только ловить никого не надо. Мне нужна видеофиксация нарушения приказа.

– Слушаюсь! Будет исполнено!

– Спокойной ночи, Николай Юрьевич! – визор погас.

Цесаревич решил позвонить отцу по телефону, зная, что тот редко пользуется визором, и только в тех случаях, когда нужно нагнать страху на подчинённых своим грозным видом.

– Не разбудил? – спросил он, услышав голос императора.

– Будешь удивлён – нет, – усмехнулся Иван Андреевич. – Чай с лимоном пью, документы читаю. А ты бездельничаешь?

– Так уже полночь, – отвертелся наследник. – Отдыхать пора. Но я сугубо по делу, кстати.

– Слушаю тебя.

– Я говорил, что княжич Мамонов умудрится обойти твои запреты? А ты всё посмеивался, дескать, куда ему «супротив императора»? Ну, вот, получай. Он сегодня участвовал в нелегальном бою в Щёлково. Мало того, что покинул усадьбу, так ещё и бронекостюм каким-то образом вытащил из запечатанной мастерской.

– Молодец, без мыла пролезет, – не рассердился старший Мстиславский. – Но такие шалости нужно пресекать, чтобы неповадно было другим игнорировать мои запреты.

– Так, может, пришло время законопатить княжича в Академию на два-три года, как ты и мечтаешь? – усмехнулся цесаревич. – Перебесится в мужском коллективе, ума-разума наберётся. Когда получит офицерское звание, мы его сразу в специальный резерв определим. А там и время для женитьбы подойдёт.

– Идея хорошая, но на Мамоновых висит важный проект, – немного подумав, ответил император. – Если упрячем мальчишку в Академию, Жора будет в бешенстве.

– Зачем его прятать? Пусть ездит в Подольск каждый день, как на учёбу. Всего-то сорок километров. Не развалится, – предложил вариант младший Мстиславский. – Там много его сверстников, что в будущем очень поможет ему сблизиться с аристократическими семьями и Родами. Тем более, Андрею через полгода исполняется восемнадцать. Идеальный возраст для поступления в Академию. Ему даже не придётся сдавать экзамены, если ты подпишешь назначение в пилотажную роту.

– Как ты за него всё решил, – усмехнулся Иван Андреевич. – А идея интересная. Ладно, поговорю с Жорой. Будь у меня в своё время такая возможность – не раздумывал бы.

– А мне кажется, Георгий Яковлевич согласится на такой эксперимент, – усмехнулся цесаревич. – Так что смело звони ему.

2

Русские решили вернуться к дому, где проживала мисс Стингрей, поздно ночью, и не на машине, а пешочком, чтобы не привлекать внимание местных жителей. Дику такая идея не понравилась. Ходить по пустынным улицам, где хозяевами становятся всякие асоциальные личности, ему совершенно не хотелось. Мало ли, на кого можно наткнуться: на бомжа, бродягу, наркокурьера с охраной, а то и на обычное быдло, нажравшееся виски.

Тем не менее яд фатализма уже проник в кровь Трэйси, и американец готов был идти вместе с отчаянными русскими хоть к чёрту на рога. Они оставили машину на соседней улице и неторопливо направились к нужному дому. Дик то и дело с замиранием сердца смотрел на идущих навстречу людей. Одиночки быстро проскальзывали мимо или переходили на другую сторону улицы; небольшие компании тоже не обращали на них внимания, занятые поглощением алкоголя или выкуриванием «косяка». Запах дури ощущался даже на расстоянии десяти метров.

На трезвую троицу смотрели с подозрением, и, возможно, поэтому и не лезли с расспросами или желанием обобрать карманы. От трезвых держись подальше, – вспомнил Трэйси «заповедь» своего папаши, когда тот, налакавшись джина или виски в пятничный вечер, приходил домой и начинал учить сына жизни. Так-то он был прав. Трезвый более опасен. Никогда не узнаешь, что в его голове творится. Трезвый может дрожать от страха, стараясь быстрее добраться домой. Или целенаправленно идти на дело, пряча в кармане оружие. К пьяным эта спорная аксиома тоже относилась в полной мере, но почему-то отец был серьёзно уверен в своих выводах.

Как бы то ни было, Дик с облегчением вздохнул, когда он вместе с русскими парнями оказался возле знакомого дома. Вроде бы наблюдение за ним не ведётся, подозрительных машин рядом нет. Но это ничего не значило. Достаточно посадить человека с биноклем в соседнем здании, чтобы тот сразу доложил своим боссам о непонятных типах, шарахающихся возле объекта.

Сколько раз ему приходилось привозить сюда Арабеллу после романтических ночей в отелях, не сосчитать! И ни разу он не оставался здесь надолго. Может, это обстоятельство и помогло ему. Открыв дверь с помощью электронного брелка, Дик вместе с Максом и Лёхой вошли в просторный и пустой холл подъезда, где кроме чернокожей консьержки с внушительными формами, никого не было.

– Доброй ночи, Мэри, – торопливо сказал он, приближаясь к стеклянной перегородке, за которой пряталась женщина. – Не узнали меня?

– Мистер Трэйси? – удивилась пожилая негритянка и даже очки поправила, словно хотела получше разглядеть ночных гостей. – Вы уже приехали? А где же мисс Арабелла?

– Ей пришлось остаться по делам фирмы в Сиэтле, – развёл руками Дик, стараясь говорить спокойно, подпустив в голос сожаление. – И надо было случиться такому, что понадобились какие-то документы, а она не все их с собой забрала. Вот и прислала меня. Такая досада…

– Действительно, – Мэри сняла очки. – А это кто с вами?

– А это мои сопровождающие, – кинув взгляд на русских, ответил Дик. – Это чтобы никто меня не обидел, и документы не отобрал.

– Скажете тоже, мистер Трэйси! – хихикнула женщина. – Вы и сами мужчина хваткий, сумеете постоять за себя.

«Ага, сумею, – подумал Дик. – Нас мальчишка вокруг пальца обвёл, и я ничего сделать не мог».

– Так я зайду в квартиру мисс Арабеллы? – улыбаясь во все тридцать два зуба, поинтересовался он. – Возьму то, что нужно для подписания контракта, и сразу же уйду.

– Ой, мистер Трэйси, последнюю неделю здесь творится что-то невообразимое! – воскликнула Мэри. – Тут и ФБР, и АНБ, и какие-то хмыри в чёрных куртках заявлялись. И все хотели узнать, где находится мисс Стингрей. Законники даже в квартиру вместе с полицией поднимались, вскрывали её. Вынесли две коробки с какими-то документами. Простите, но я не имела права препятствовать им.

Дик кивнул, изобразив печаль на лице. У консьержки есть второй экземпляр ключей, ничего удивительного, что ей пришлось подчиниться властям. Покачав на пальце ключами, которые забрал у Арабеллы, он проговорил:

– Тем не менее, я бы хотел посмотреть, что осталось после столь наглого налёта. Это, вообще-то, беззаконие. Мисс Стингрей будет огорчена.

Мэри лишь развела руками, признавая правоту мужчины. Дик кивнул и показал жестом, что поднимается наверх. Вместе с ним пошёл Лёха, а вот Макс остался внизу контролировать консьержку. Правильно, а то сейчас сразу же начнёт названивать в полицию. Силовики – не наивные дети. Не обязательно ставить засаду, можно намекнуть обычному человеку, что служение закону есть почётная обязанность подданого САСШ.

Квартира Арабеллы находилась на третьем этаже. Открыв дверь, Дик посторонился, пропуская Лёху в тёмное нутро помещения. Тот с пистолетом в руке проскользнул мимо него и ненадолго пропал где-то в глубине комнат. Потом послышался тихий свист. Не включая свет, Дик зашёл в прихожую, аккуратно закрыл дверь на замок. Ориентируясь на тонкий лучик фонарика, он приблизился к Лёхе и показал, куда нужно, в первую очередь, заглянуть. Рабочий кабинет Арабеллы был открыт и хранил следы тотальной зачистки.

– Даже компьютер утащили, – скрежетнул зубами Дик.

– Всё хреново? – Лёха скользнул лучом фонаря по столу, стульями, маленькому диванчику и шкафам с распахнутыми дверцами.

– Бумажных документов нет, – подтвердил Трэйси. – Вынесли буквально всё.

– Где девушка хранит электронный носитель?

– Ну, точно не здесь, – ухмыльнулся Дик. – Можешь дать мне фонарик?

– В спальне? – догадался русский. – На, держи.

Квартира Арабеллы не была столько огромной, чтобы в ней заблудиться. Спальню, кстати, тоже обыскивали, но не так рьяно. Вещи остались в шкафах, лишь ящички прикроватной тумбочки оказались выдвинуты наружу, и там всё было перерыто. Широкое окно, единственное в этой комнате, выходило на внутренний дворик, шторы были распахнуты, поэтому Дик прикрыл линзу фонарика ладонью, чтобы свет падал только на пол.

Он встал на колени, зажал в зубах тонкий пластиковый стержень и стал очень медленно раскачивать подоконник. Вверх-вниз, вверх-вниз… пока не услышал тихий щелчок. Арабелла сама признавалась, что, как и отец, подвержена паранойе. Поэтому все очень важные документы она старательно переводила в электронные копии, после чего сбрасывала на накопитель. А хранила она его под окном в небольшой нише.

Нижняя планка из тонкой рейки поддалась и упала ему прямо в руки. Он убрал её в сторону и просунул пальцы в образовавшуюся щель. Немного поворчал. Девичьи пальцы куда тоньше, чем мужские, поэтому пришлось попотеть, прежде чем нащупать гладкую поверхность плоского накопителя. Закусив губу, Дик с осторожностью зацепил его и подтащил к себе. Оставалось только извлечь. Вроде бы ничего не делал, а пот градом катится.

– Ты долго ещё? – раздался голос Лёхи от двери.

– Почти готово, – пробормотал Дик, едва не выронив фонарик изо рта. На всякий случай провёл пальцами в нише, и убедившись, что ничего больше нет, аккуратно поставил рейку на место, прихлопнул ладонью. – Можно уходить.

Они аккуратно закрыли дверь и спустились в холл в полной тишине. Хорошо, никого не встретили в подъезде. Местное население очень дисциплинировано, сразу вызовут полицию с криками, что какие-то подозрительные типы шарахаются по дому.

Макс, увидев их, с улыбкой сказал:

– Всего доброго, мэм! Приятно было поговорить!

Консьержка в ответ растянула полные губы и с облегчением помахала мужчине рукой на прощание. На свежем воздухе Дик почувствовал себя лучше.

– Валим отсюда! – Лёха напрягся, как дикий кот, попавший в незнакомое место. – Боюсь, эта дама сейчас уже стучит полиции!

– Конечно, стучит, – спокойно ответил Макс. – Она же поняла, что я не американец, хотя очень старался говорить по-английски правильно.

– Мог бы и не стараться, – ухмыльнулся Трэйси, торопливо шагая по улице, но стараясь держаться в тени домов. – У этой тётки нюх на подозрительных людей. Она и мне с трудом поверила, даже когда я ключи ей показал.

Вдалеке за спиной послышалось завывание полицейской сирены. Троица нырнула между домами, чтобы не светиться на пустой улице. Прошли ещё сотню метров и вышли к месту, где стояла их тачка.

– Мля! – выругался Лёха, прижимаясь к стене дома, заодно успевая дёрнуть американца, чтобы тот ненароком не выскочил прямо на освещённое место.

Пристроившись за арендованными ими автомобилем стоял «Понтиак», больно похожий на тот, что они видели днём у Арабеллы.

– Совпадение? – усмехнулся Лёха, вытаскивая пистолет из-под ремня.

– Да таких машин в Америке полно, – возразил Дик, хотя на сердце заскребли кошки. Таких совпадений просто не бывает. Вдоль тротуаров стоит с десяток автомобилей, но именно к их тачке прилепился «Понтиак».

– Если это «безопасники», мы крепко влипли, – высказался Макс. – Были бы бандюки или люди Меллонов, можно было вальнуть их. Этих трогать нельзя.

– Что делать-то будем? – дрожащим голосом спросил Дик. – Не хочу подводить Арабеллу.

– Тачка была оформлена на тебя, – сказал Лёха, продолжая следить за «Понтиаком», в котором несколько раз вспыхивал огонёк сигареты. Это ещё больше настораживало. Водитель или пассажиры оставались на месте, значит, ожидали, когда к арендованному «Форду» придут те, кто им нужен. – Значит, будут искать человека с именем Дик Андерсон.

– И что? – насторожился Трэйси.

– А то, что мы с тобой, дружище Америка, будем отвлекать на себя «безопасников», – хохотнул Лёха. – Буду защищать тебя, если кто вздумает обидеть. А Макс возьмёт накопитель и поедет в Сан-Франциско.