Текст книги "Искатель. 1987. Выпуск №2"

Автор книги: Валерий Мигицко

Соавторы: Иван Фролов,Юрий Пересунько
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Валерий МИГИЦКО
НЕПРИЯТНОСТИ НАЧНУТСЯ В ПОЛДЕНЬ

ПОВЕСТЬ

Художник Вячеслав ЛОСЕВ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

…А потом ничего не было. Ни видений, ни звуков, наполняющих мир вокруг. Ничего. Как будто попал в темный и безмолвный тоннель, ведущий в никуда, и дверь за тобой захлопнулась. Ты делаешь шаг, другой, тебе все равно куда идти, потому что ни одно направление здесь не имеет смысла, и какой-то меркнущий свет, и затихающие звуки, которые поначалу сопровождают тебя, – это только иллюзия света и звуков, проваливаешься куда то и летишь, летишь в бесконечном слепом полете.

Просыпаюсь от ощущения полного и безмятежного счастья. Я молод, симпатичен, не связан никакими обязательствами, никуда не спешу, а сам жду от возможных встреч только хорошего. Осознав все это, я вскидываю руку, чтобы посмотреть на часы, и обнаруживаю, что они стоят. Это наводит меня на мысль откинуть полог и выйти из палатки, что я и делаю.

Час рассвета давно миновал. Солнце находится где-то на полпути к зениту. Теплый его свет окрашивает в лирические полутона место действия, в центре которого мои лагерь: красная «Нива» и палатка под цвет авто. По обе стороны от лагеря тянется кряж, окаймленный голубовато-белесой водой. Здравый смысл призывал заночевать в каком-нибудь кемпинге, где народу в эту пору негусто, но я, черт побери, в отпуске, и мне нравится самому решать, что делать. Решения эти, как правило, неординарны. Наверное, потому, что остальные одиннадцать месяцев в году за меня решает кто-то другой.

Продолжаю знакомиться с пейзажем, который в радиусе возможного контакта приятно разнообразит отсутствие людей. С галерки с холодным безразличием взирают на окружающие красоты горы. Впереди, на авансцене, замерли в искусно выписанных декорациях моря несколько лодок. С этими лодками связана какая-то тайна, ибо расположились они довольно далеко от берега и в них никого нет. Мыс с указующим перстом маяка неспешно огибает чернобокий танкер под заморским флагом.

Забота о приличествующем случаю костюме заставляет меня наведаться в палатку и оставить там джинсы и свитер. Появляюсь в одних плавках и оглядываю себя как бы со стороны. Грудь развернута, в облике чувствуется сила, взор решителен и смел. Вот только подзагореть бы малость… Воображаю в десятке метров от своего местонахождения некую соблазнительную блондинку и под ее восхищенным взглядом медленно вхожу в воду.

Вода тепла и почти невидима; на близком дне рельефно выделяется каждый камешек. Погружаюсь по грудь и выдаю метров тридцать энергичного спринта кролем, убеждая себя и блондинку в том, что и «мы не лыком шиты». Финишировав, переворачиваюсь на спину и застываю в блаженном состоянии ленивого покоя.

Возвращаюсь на берег и обнаруживаю, что блондинка исчезла. Жаль, позавтракали бы вместе. Подхожу к «Ниве», открываю багажник и приступаю к ревизии своих припасов. Осмотр отнимает немного времени, ибо последние представлены булкой, купленной сутки назад в Ростове, и термосом кофе, сваренным вчера вечером в Сухуми. Булка черствая, кофе совсем остыл, но первый же опыт с ними оказывается весьма успешным и вызывает желание продолжить эксперимент.

Покончив с завтраком, сажусь в кабину и минуту—другую созерцаю в зеркале заднего вида собственную физиономию. Двухдневная щетина придает ей какой-то пиратский вид. Приводить себя в порядок у меня нет ни малейшего желания, да и не для кого, но «джентльмен – он и в Африке джентльмен». Приободренный этой мыслью, лезу в чемодан за бритвой.

Солнце в зените, припекает оно совсем не по-осеннему. «Маяк» транслирует запись концерта оркестра Каравелли. Каравелли прекрасно вписывается в пейзаж. Горы с их показной невозмутимостью и Каравелли. Лодки на голубой воде и Каравелли. Мыс, белый маяк и Каравелли… Я сворачиваю в лагерь, не без сожаления оглядываю место, которое мне предстоит покинуть. Наверное, стоило бы задержаться здесь денек—другой. Но какой-то внутренний голос подсказывает мне, что впереди еще будет много достойных мест.

2

Впереди на шоссе застыл человек с поднятой вверх рукой. Выглядит сей живой монумент очень решительно, надежды на то, что в последний момент он уберется с дороги, у меня нет.

Помянув про себя «этих горцев», давлю на тормоз. Останавливаюсь в метре от любителя острых ощущений и только теперь позволяю себе рассмотреть его. Мужчине лет сорок пять. Сработали его основательно, добротно. Он весь словно сложен из массивных, плотно пригнанных друг к другу глыб. На лоснящемся от пота лице застыла виноватая улыбка. Будучи не бог весть каким физиономистом, внушаю себе, что действия моего спутника продиктованы добрыми намерениями. Выхожу из машины и как можно любезнее спрашиваю:

– Что случилось?

Мужчина делает шаг навстречу, приведя дистанцию между нами в соответствие с его намерениями, и с акцентом, столь приятным слуху жителя средней полосы, начинает свой страстный монолог, не делая при этом пауз:

– Понимаешь дорогой у племянника свадьба племянник известный на всю Грузию животновод девушку берет замечательную известную на всю Грузию чаевода тамадой у них я а какой стол без барана тамады этот баран из отары моего дяди второго такого в Грузии не найдешь а везти не на чем машина сломалась слушай подвези километров тридцать отсюда большое дело сделаешь прошу тебя.

Соглашаться с ходу солидному человеку вроде меня не пристало. Раздумывать чрезмерно – значит, обидеть достойного тамаду, столь доверчиво поверившего мне свои несчастья. Я выдерживаю паузу до того момента, когда на лице мужчины появляются первые признаки нетерпения, и приглашаю его садиться.

Лицо здоровяка озаряет благодарная улыбка, слова признательности так и рвутся из груди, мешая высказаться связно, поэтому всю последующую работу мы проделываем практически молча. Мужчина валит барана на дорогу, мы связываем кандидату в шашлыки ноги тонким прочным капроновым тросом, который я держу на случай буксировки, и водружаем в багажник, после чего нам остается лишь занять места и продолжить наше путешествие.

По мере того как «Нива» набирает скорость, к владельцу барана возвращается дар речи.

– Руставели, – начинает он и снова замолкает.

– «Витязь в тигровой шкуре», – подхватываю я для поддержания разговора. – Читал.

– Чем хвастаешься, слушай! – обижается мужчина. – Все читали, а кто понял?

Готов согласиться, что монополия на Руставели принадлежит его землякам, но вот насчет понятия это он, пожалуй, чересчур… Не успеваю возразить, как мой попутчик объявляет:

– Это я Руставели. Я. Автандил Руставели. По профессии пожарник. По призванию тамада.

Многовато для одного человека: Руставели, пожарник, тамада…

– Первый в Грузии? – уточняю я.

– В первой восьмерке, – безо всякой рисовки отвечает тамада по призванию. – Ну, может быть, в десятке.

По крайней мере откровенно. Ну что ж, на доверие принято отвечать доверием.

– Олег Никитин, – представляюсь я. – По профессии – водитель-дальнобойщик. По призванию – путешественник.

Подробности моего житья-бытья тамаду не интересуют.

– Какой счастливый случай занес тебя в наши края, дорогой? – спрашивает он.

– Отпуск, – коротко объясняю я.

– Куда едешь?

– Куда глаза глядят. Порыбачить хочу, поохотиться. Ружьишко вот взял, удочки. Ну и позагорать, покупаться, на песочке поваляться – это само собой. Соскучился я по солнышку.

– Солнце у нас замечательное, – соглашается Руставели. – И море замечательное. И горы. Но самое замечательное – это люди! Я тебе так скажу… Без людей самое теплое солнце, самое красивое море, самые высокие горы – ничто! Кого бог создал вначале? Солнце. Кого он создал потом? Землю, море и горы. Кого он создал в последнюю очередь? Человека! Чтобы человек мог насладиться всей этой красотой и поделиться своей радостью с другими людьми. Тот не заметил, этот был занят на работе, жена ушла – всякое в жизни случается… Как по этому поводу сказал наш великий поэт и мой однофамилец:

Есть ли что на свете лучше, чем разумная беседа?

Не пройдет она бесследно, коль послушаешь соседа.

Так выпьем же за то, чтоб люди… – В этом месте тамада по призванию поспешно прерывает свою речь и смущенно объясняет: – Заговариваться стал, слушай. На этой неделе третья свадьба. Совсем голову потерял!

Вот он, благоприятный случай разрушить некое ложное представление!

Несколько лет назад одна знакомая, замахнувшись на мой культурный уровень, подсунула мне томик Руставели. Поначалу дело шло туго: я не люблю, когда мне что-то навязывают со стороны. Книга пролежала без пользы месяца три до того момента, когда однажды с тоски я не начал ее листать. Потом я разогнался – кого из нас оставят равнодушным столь героические деяния, совершенные исключительно во имя дружбы! Теперь многие места из поэмы я знаю наизусть и при случае могу блеснуть своим возросшим культурным уровнем.

 
Коль ты мудр, то знай, что мудрость так вещает нам с тобою:
Муж не должен убиваться в столкновениях с судьбою.
Муж в беде стоять обязан неприступною стеною.
Коль заходит ум за разум, все кончается бедою, —
 

советую я тамаде.

Во время этого короткого монолога Руставели с возрастающим изумлением глядит на меня и, когда я замолкаю, требует остановить машину.

– Зачем?

– Останови, останови.

Останавливаю.

– Выходи, – командует тамада.

Он выходит первым. Я следую за ним. Пожарник спешит мне навстречу, для чего ему приходится обогнуть «Ниву». Испытывая определенные сомнения по поводу его намерений, я поджидаю однофамильца великого поэта, облокотившись на открытую дверцу и внутренне напрягшись. Приблизившись на расстояние полуметра, Автандил кладет мне руку на плечо, долго меня рассматривает, потом со слезой в голосе произносит:

– Дай я тебя обниму, дорогой!

Беседуя в таком вот духе и несколько раз по аналогичному поводу останавливаясь, тридцать километров мы преодолеваем за полтора часа и в конце концов прибываем в деревеньку, которую осчастливливает своим проживанием Гроза Огня и Услада Застолья. Дом Руставели – второй на центральной улице, он скрыт за садом Во дворе начинается какое-то оживление, из чего я заключаю, что наше появление заметили.

– Сейчас мы приведем себя в порядок, Нателла на стол накроет. А потом я тебе такой тост скажу!. – восторженно живописует ближайшее будущее хозяин.

Перспективы действительно отменные, но, откровенно говоря, меня уже утомили тосты, к тому же ничем не подкрепленные. Извлекаю на свет банальный, но безотказный аргумент: надо двигаться дальше.

– Зачем такая спешка? – удивляется Руставели.

– Хочу засветло добраться до… – Я называю город, в котором намереваюсь расположиться на ночлег и откуда надеюсь дозвониться в Москву к… одной знакомой.

– Ждут тебя, да? – понимающе улыбается Руставели – Женщина?

Никто меня не ждет, но он все равно не поверит.

– Да как тебе сказать… – мнусь я.

Мое смущение срабатывает с нужным эффектом.

– Раз такое дело – отпускаю! – решается тамада. – А теперь послушай, что я тебе на прощанье скажу:

 
Доказательствами дружбы служат три великих дела:
Друг не может жить без друга, чтобы сердце не болело.
С ним он делится достатком, предан он ему всецело
Если надобность случится, поспешит на помощь смело!
 

Запомни эти святые слова. И еще запомни, что завтра вечером я жду тебя здесь, на свадьбе! С твоей женщиной!

Я не решаюсь отказываться напрямик.

– Даже не знаю, как получится…

– А ты не зная. Ты приезжай, и все. Понял?

– Как не понять?

– Ну вот и хорошо, – заключает Руставели и, обращаясь к барану, говорит: – Эй, шашлык, вылезай!

3

Полдень За поворотом взмахом руки меня останавливает девушка Руки и ноги сами выполняют заученные операции торможения, а я гляжу на девушку и спрашиваю себя: не приснилось ли? Высокая блондинка стройна, как минарет, и прекрасна, как солнечный луч, прошедший сквозь витраж готического собора. На вид ей лет двадцать, не больше. Одето это чудо природы в светлые вельветовые джинсы и свободного покроя рубашку с расстегнутым воротом. На длинной, без единого изъяна шее покоится тонкая золотая цепочка. Волосы задержавшей свой бег волной ниспадают на плечи. Такой девушке место где-нибудь на дипломатическом рауте, под венцом или, на худой конец, в грезах отпускника, а она вдруг здесь, на дороге… Чувствую, что теряю дар речи, и сверх всякой меры затягиваю паузу. А чертовка не торопит развитие событий, молчит и открыто наслаждается моей растерянностью.

Наконец, собравшись с духом, распахиваю дверцу и задаю банальный вопрос:

– Вас подвезти?

Болван, именно за этим она тебя и остановила!

– Если можно, – улыбается девушка.

Наш диалог продолжается в нарастающем темпе.

– А… куда? – спрашиваю я.

Незнакомка садится в машину, свою дорожную сумку она безо всякого усилия забрасывает на заднее сиденье и только после этого отвечает на мой вопрос.

– Прямо.

Чисто женское понятие об определенности!

– Ну, тогда и мне прямо, – заявляю я, как мне кажется, уже с большей уверенностью. Направляйся она в Антарктиду, на Чукотку или в Гренландию, я бы тоже сказал, что нам по дороге.

Возвращаюсь на шоссе и включаюсь в дорожное движение. Скорость не столь высока, чтобы испугать девушку, но и не столь мала, чтобы она вообразила, будто перед ней новичок. Разговор не залаживается. Первая стадия знакомства для меня всегда была камнем преткновения, и то, что я в отпуске и раскован, не меняет сути дела. Чтобы скрыть смущение, пытаюсь что-то насвистывать. Потом включаю приемник и пробегаю по всем диапазонам: ничего интересного. Все эти уловки, разумеется, не остаются незамеченными. Но моя попутчица сидит молча, очевидно, посмеиваясь про себя и не делая никаких попыток оживить ситуацию.

Наконец я решаюсь открыть программу.

– Отдыхаете? – спрашиваю девушку, удивляясь собственной ограниченности.

– Пытаюсь, – гласит ответ.

На первый взгляд он свидетельствует о полном безразличии к теме со стороны моей спутницы, но имеет то неоспоримое достоинство, что позволяет продолжить в том же духе.

– То есть?.

– Хочется всюду побывать и все увидеть, но много времени отнимают переезды, – жалуется девушка.

– Летайте самолетами Аэрофлота, – советую я. Это уже претензия на юмор.

– Зачем? – искренне удивляется она.

Бросаю на нее короткий взгляд.

– Действительно, зачем… – бормочу я, чувствуя, что краснею.

– Достаточно выйти на шоссе и поднять руку, – развивает свою мысль девушка – Может, и не столь быстро, зато бесплатно. Лично для меня это немаловажное обстоятельство.

Свой следующий ход я готовлю исподволь, как гроссмейстер.

– Теперь я понимаю, почему у нас провалилось такое полезное начинание, как автостоп.

– Почему же?

– В нем не предусмотрели вашего личного участия.

Вторая попытка сострить принимается более благосклонно. Прекрасная незнакомка улыбается. Впрочем, как туг же выясняется, совсем по иному поводу.

– Издалека заходите, – говорит она. – Скажите лучше, вам приятно, что такая девушка сидит рядом. Что я очень правильно поступила, остановив именно вашу машину, и до конца своих дней буду помнить нашу встречу. В этих краях в ходу именно такие обороты речи. Правда, финал подобных разговоров всегда один и тот же. приходится выходить и искать нового попутчика.

Точно подмечено, достаточно определенно и ставит все точки над «и».

– Я не здешний, – говорю я. – И потом, мне не хочется, чтобы вы выходили.

По-видимому, я все-таки вторгся в запретную область. Девушка перестает улыбаться. Взгляд ее становится строгим.

– А вот это вы зря, – говорит она. – Никогда нельзя знать наперед, что сулят нам случайные дорожные встречи.

Похоже на предостережение. А может быть, ей что-то вспомнилось. Я веду машину. Она замкнулась, молчит. Впрочем, с чего бы ей делиться сокровенным со случайным попутчиком.

Пейзаж меж тем откровенно диссонирует с настроением, царящим в кабине «Нивы». Дорога спустилась к морю и летит вдоль него, повторяя изгибы берега. Солнце грохочет, как прибой, который сегодня по причине погоды, близкой к штилевой, безмолвствует. Мелькнула скала, похожая на парус. А вот целая флотилия разноцветных парусов выплывает из-за горизонта. Благоприятный момент нарушить тягостное молчание.

– Давайте остановимся, – предлагаю я. – Полюбуемся видами.

Не бог весть какая придумка, но все же…

Некая мысль упорно не покидает девушку, ибо отвечает она не сразу:

– Дальше будут еще лучшие виды.

При желании в ее словах можно усмотреть намек.

– Вас ждут? – осторожно предполагаю я.

– Да

Еще бы, такую красотку, да не ждут! Какое-то время мы снова едем молча. На сей раз пауза не столь продолжительна, как две первые, ибо теперь, когда кое-что прояснилось и сложности, которые мне предстоит преодолеть, приобрели конкретные очертания, я чувствую прилив вдохновения.

– Знаете, о чем я сейчас подумал? – начинаю я. – О том, что не следовало бы пускаться в такую поездку одному. Женщина, помимо всего прочего, обладает даром благотворно влиять на восприятие окружающей действительности. Вез вас я скорее всего не обратил бы внимания на эти красоты.

Комплимент принят благосклонно – спутница улыбается.

Поздравляю себя с установлением контакта и прежде, чем продолжить нашу беседу, по привычке бросаю взгляд вокруг – все ли в порядке? Показания приборов – в норме. На шоссе затишье, как это обычно бывает перед обедом В зеркале заднего вида – серая «Волга». Сбавляю скорость и принимаю вправо. Если я не спешу, будь добр, проезжай, не мозоль глаза. Но меня и не думают обгонять. «Волга» повторяет мой маневр и держится на прежней дистанции Ну что ж, тогда уйду я. Давлю на газ. Стрелка спидометра ползет за отметку «сто». Прощай, «Волгушка»!

Поднимаю глаза и, к своему удивлению, вижу: расстояние между нами не увеличилось. В первую минуту решаю, что за мной увязался любитель «погоняться» – такие иногда встречаются на дорогах. Снова сбрасываю газ, и снова преследователи дублируют мои действия. «Волга» по-прежнему у меня на «хвосте». Становится не по себе. Не так, чтоб очень… Самую малость.

Пока еще без всяких предположений любопытствую сам у себя, кто бы это мог быть. Представители властей? Какие-нибудь знакомые? Любители повеселиться на свой лад? Скромная моя персона вряд ли интересует власти. Знакомых в этих краях у меня нет. Разве что пожарник и тамада Автандил Руставели, но он далеко и занят приготовлениями к свадьбе. Значит, любители. Это легко проверить. Хотя, признаться, мне не нравится веселье, в котором я принимаю участие как статист.

Прижимаю «Ниву» к обочине и останавливаюсь.

– Бензина маловато. Колонка далеко. Хочу взглянуть, что у нас в загашнике, – объясняю я девушке причину остановки. Все вышеупомянутое заняло буквально считанные секунды, она ничего не заметила.

Выхожу из машины. Открываю багажник. Нахожу канистру и заглядываю в нее. Жду. Если мое предположение верно, «Волга» проскочит и уйдет себе куда надо. Я не намерен участвовать в игре, кажется, это ясно. Мои преследователи не появляются Бросаю короткий взгляд в салон и вижу, что попутчица проявляет признаки беспокойства: повернула к себе зеркало заднего вида, что-то высматривает. Наши взгляды встречаются, и она делает вид, что поправляет прическу.

Торчу на дороге, сколько позволяют приличия. Серая «Волга» исчезла. Убеждаю себя, что все это мне привиделось, и возвращаюсь в машину. Объявляю как можно веселее:

– Все в порядке. Хватит километров на двести.

– Ну и прекрасно, – улыбается девушка.

Нет, мне это определенно привиделось.

Включаю зажигание. «Нива» мягко набирает скорость. Мы выбились из графика, надо наверстывать. Зеркало возвращено на место. Позади никого нет. Да и было ли? Ко мне возвращается хорошее настроение. Надеюсь, то же самое происходит с моей спутницей. Мы с ней встретились, познакомились, едем, можно сказать, почти все друг о друге знаем. Остается только представиться. Конечно, проще всего назваться и ждать, когда она назовет себя. Но мне не по душе прямые пути. Предлагаю девушке:

– Хотите, я вам погадаю?

– Ведите машину, – отвечает она строго. – Погадаете на остановке.

– Мой метод констатации фактов из прошлого и предсказания будущего не требует ни карт, ни воды, ни кофейной гущи, – успокаиваю я ее. – Он основан на личных наблюдениях и с успехом может применяться как на остановках, так и в движении. Для меня, например, совершенно ясно, что вы – ленинградка, ваше имя – Галя и вы голодны.

Насчет местожительства и имени – это наугад. В остальном я просто уверен.

– Поразительно! – смеется девушка. – Как это вы угадали, что я москвичка и меня зовут Ольгой?

Поскольку такой исход мною был предусмотрен заранее, я не смущаюсь. Называю себя.

– А вот про голод это вы в самую точку.

Что ж, тут у меня наготове дельное предложение.

– Ну тогда попробуем предсказать будущее. Это у меня получается лучше, – самонадеянно заявляю я. – Так вот, не далее как в нескольких километрах отсюда нас ждет изумительной красоты пейзаж, очаг и обед в национальном стиле на свежем воздухе.

Легко живописать будущее, когда обо всем подумал заранее.