Текст книги "Капкан для оборотня"

Автор книги: Валерий Иванов-Смоленский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)

Валерий Иванов-Смоленский
КАПКАН ДЛЯ ОБОРОТНЯ

Когда гремит оружие – законы молчат.

Цицерон

Закон напрасно существует для тех, у кого нет ни мужества, ни средств защищать его.

Т. Б. Маколей

ОТ АВТОРА

Все персонажи этой книги – вымысел автора, а любое сходство с действительным лицом – случайность. Взгляды и мнения, высказанные ее героями, могут не совпадать с авторскими.

^{ГЛАВА ПЕРВАЯ}
СТРАННО… ОЧЕНЬ ДАЖЕ СТРАННО

Высоко в небе медленно чертила круги какая-то хищная птица. Тонкие вершины стволов лесных деревьев ярко освещало утреннее солнце. Лес почти вплотную подступал к заброшенному песчаному карьеру, края которого поросли густым кустарником. На одном из кустов сидело несколько ворон, с интересом поглядывающих вниз.

Песок в карьере уже подернулся травой, кое-где пробились первые весенние цветы. Звенящую тишину нарушало только громкое жужжание пчелы, кружащейся над одним из них. Вдруг цветок вздрогнул, тонкий стебель его надломился.

Чья-то рука судорожно смяла цветок за нижнюю часть стебля. Пчела, недовольно жужжа отлетела в сторону. Затем ладонь раскрылась и замерла. Сломанный цветок упал на землю. И вновь все застыло. Замерло и тело человека в джинсах и черной кожаной куртке, распахнутой на груди. Впереди за его поясом торчала рукоять пистолета – обычного потрепанного «Макарова». Еще дымились горячим паром свежей крови три огнестрельные раны, располагавшиеся наискосок, от левого плеча к правому боку. На водолазке у предплечья растекалось темное пятно. Глаза человека, широко распахнутые, неподвижно смотрели в небо.

Повсюду на дне карьера в разных позах застыли мертвецы, их было довольно много, около двух десятков. Рядом с некоторыми, на песке, слегка поросшем травинками, валялись пистолеты.

Недалеко от въезда в карьер друг за другом стояли четыре пустых черных джипа, у некоторых были распахнуты дверцы.

Вновь наступившую тишину вскоре нарушил громкий треск мощного дизельного двигателя, в карьер вполз огромный бульдозер на гусеничном ходу. Вороны синхронно сорвались с куста и с негодующим карканьем улетели прочь. Могучая машина некоторое время ерзала на месте, крутясь в стороны и выбирая позицию. Затем, опустив нож, бульдозер начал двигаться вперед и дугообразно загребать им лежащие трупы, волоча их вместе с песком в сторону высокой обрывистой стены карьера.

Широкий нож буквально вминал тела в песчаную стену, создавая огромный бугор. Стена карьера стала частично обрушиваться.

Затем бульдозер вернулся на исходную позицию и стал повторять то же с оставшимися трупами. Через некоторое время машина отползла назад, развернулась на месте и направилась к джипам.

Громадный нож бульдозера уперся в джип, стоящий первым, и начал его толкать. Джип завалился набок, бульдозер загреб его ножом и потянул вперед, по направлению к полуобрушившейся стене карьера.

Еще мгновенье – и джип с невероятной силой вдавлен в песчаную стену рядом с торчащими из высоких груд песка искореженными телами. Сверху вновь начал сползать пласт песка.

Бульдозер не спеша пополз к оставшимся джипам, но в это время сверху донесся громкий стрекот вертолета. Машина замерла на месте. Из кабины слегка высунулся человек и через опущенное боковое стекло посмотрел вверх. Лицо мужчины было почти полностью скрыто темно-зеленым кепи с широким козырьком, глаза прятались под большими черными очками.

Над карьером кругами летал внезапно появившийся вертолет с большой надписью синими буквами «МЧС» на боку. Хищная птица, грозно покружив над ним, видимо сочла противоборство нежелательным и неохотно полетела в сторону леса, рассекая воздух тяжелыми стремительными крыльями.

Человек в кепи быстро спрятался в кабину, достал мобильный телефон и стал кому-то что-то торопливо говорить.

Вертолет опустился еще ниже. Удивленный тем, что ему удалось увидеть, вертолетчик начал что-то кричать в микрофон. Бульдозер развернулся и выехал из карьера с поднятым ножом…

* * *

По вечерней улице к зданию ресторана с ярко светящейся вывеской «Белый Камень» подъехало такси. Из машины вышел худощавый мужчина лет пятидесяти, одетый в добротный элегантный костюм с безупречно подобранным модным галстуком, и направился к входу. Швейцар в поклоне распахнул перед ним дверь.

В холле его попытался остановить метрдотель:

– Извините, но у нас…

– На меня заказана кабинка, – прервал его мужчина.

– Да-да-да, – тут же услужливо поклонился метрдотель, улыбаясь, – идемте, я вас провожу.

Они прошли в самый дальний конец зала, и метрдотель открыл дверь крайней кабинки. В небольшом помещении был накрыт столик на двоих, но, кроме кофе и минеральной воды, на нем ничего не было.

Вошедший сел за столик и буквально следом за ним в кабинку зашел усатый мужчина в темной летней курточке с поднятым воротником. Его лицо наполовину закрывали темные очки.

– Владимир Сергеевич? – спросил вошедший.

– Мне предъявить документы? – насмешливо ответил сидящий за столиком мужчина.

– Ну что вы, не нужно. Я принес вам некоторые материалы, которые, думаю, будут вам небезынтересны, в связи с проводимым вами расследованием.

– А вы не хотели бы представиться?

– Это ни к чему. Изучите материалы, и вы поймете, что это излишне. Я в них все равно не фигурирую.

– Что ж, давайте.

Усатый достал из-под курточки плотный целлофановый пакет, протянул его элегантному мужчине и присел рядом с ним за столик.

Тот взял пакет, раскрыл его и достал обычную канцелярскую папку с бумагами. Повертев папку в руках, он положил ее на стол и стал открывать.

– Я отдаю это вам, – заторопился усатый, – но здесь смотреть их не стоит. Посмотрите потом, у себя. А сейчас мы разойдемся. Вы что-нибудь хотите заказать?

– Нет, пожалуй.

– Тогда выходите первым, – произнес усатый. – Я еще немного здесь посижу.

Его собеседник положил папку в пакет и встал.

– Не говорю пока спасибо, – он помедлил, решая про себя, протягивать ли руку на прощание.

– И не надо, – двусмысленно ответил усатый, замечая его попытку, – до свидания.

– Всего доброго, – элегантный мужчина прикрыл за собой дверь.

Выйдя из ресторана, он остановился на краю тротуара и поднял руку, пытаясь поймать такси.

Перед ним почти сразу затормозила темно-зеленая иномарка с тонированными стеклами.

– Куда? – спросил водитель через приспущенное боковое стекло переднего пассажирского места.

– В гостиницу «Белокаменский приют».

– Садитесь, довезу.

Человек с пакетом попытался открыть заднюю дверцу машины, но она не поддавалась.

– Там замок не работает, – спокойно сообщил водитель и кивнул на переднее сидение, – садитесь сюда.

Мужчина устроился впереди, рядом с водителем. Машина тронулась с места. В салоне громко играла музыка.

За спиной мужчины с пакетом внезапно возник чей-то темный силуэт. Две руки в тонких кожаных перчатках молниеносно набросили на шею впереди сидящего человека тонкую стальную удавку. При резком рывке за концы удавки послышался сухой металлический стрекот.

Мужчина, сидящий на переднем месте, дернулся всем телом, протянул руки к горлу, но почти сразу же обмяк. Тело содрогнулось в конвульсиях. Водитель правой рукой попытался удержать его от падения и прислонил к боковой дверце.

Машина, не останавливаясь, мчалась по вечерней улице. В салоне так же громко продолжала звучать музыка. Через минуты полторы тот, кто сидел сзади, нажал на кнопочку в основании стальной удавки. Вновь послышался металлический стрекот, и удавка разжалась на шее мертвеца.

Сидящий сзади бережно снял ее и пробормотал:

– Хорошая штука, еще пригодится.

На внутренней поверхности петли удавки, которую он крутил в руках, были прикреплены четыре тонких стальных шипа, с которых стекали капельки крови.

Водитель сделал музыку потише.

– Слушай, – он слегка обернулся назад, – а чего это он так сразу… Не особо-то и дергался, а?.. Я как-то в документальном кино видел, как вешают. Так минуту, точно, ногами дрыгают, хрипят.

– Секрет фирмы, – тихо и зловеще засмеялся мужчина сзади, – но тебе, так и быть, скажу. Шипы смазаны специальным парализатором, это вытяжка из змеиного яда лафити. Иранская гадюка так называется… И сразу наступает паралич мышц, а потом – обычная асфиксия…

– И силы много не надо… – продолжал рассуждать водитель.

– Удавка затягивается практически сама, и растянуть ее невозможно, – довольным тоном произнес мужчина сзади, – в ней есть такая специальная стопорная дорожка, которая убирается нажатием кнопочки.

– Я видал как-то такие гонконгские наручники, – сообщил водитель, – разовые, из каких-то прочных полимеров… Без всяких ключей. И – никаких кнопочек, специальными щипчиками их только можно перекусить.

Убийца молча, аккуратно сложил кольцо удавки в темную плоскую шкатулку.

Машина мчалась уже через ночной мрак за городом.

Водитель покосился на прислоненного к дверце мертвеца и сделал музыку еще громче.

– Здесь какой-то пакет, – заметил он.

– Давай-ка его сюда, – произнес второй мужчина, – посмотрю, что там.

Он взял пакет, вытащил оттуда бумаги и при свете маленького фонарика стал их изучать.

– Любопытно, очень любопытно, – вполголоса пробормотал он, а затем громко, водителю – интересные документики, надо срочно показать шефу…

– Вот закончим с ним, – водитель кивнул на мертвеца, – тогда и покажешь.

Машина свернула на боковую дорогу и через некоторое время в лучах фар блеснула широкая лента реки…

* * *

В просторной комнате, с обстановкой, носящей некоторый налет деревенского быта, за крепким дубовым столом сидели двое пожилых мужчин – обоим было лет под шестьдесят.

Первый, среднего роста, с крупной лысой головой, на которой лишь возле ушей пушились кустики седых волос, был обладателем упрямо торчащего подбородка, а холодные немигающие глаза его говорили о своенравии и властности.

Второй мужчина был высок и сутул, с мощным торсом и лицом, побывавшим в изрядных переделках. Несколько кривых шрамов, надорванное ухо и сломанный искривленный нос заявляли о буйном нраве их владельца. Глаза застыли в вечном недоверчивом прищуре.

Руки обоих были покрыты синими блатными татуировками.

– Беспредел какой-то, – хриплым голосом с возмущением произнес высокий, – что Анвару скажем? Кто бойцов замочил?

– А он спросил нас, когда их посылал? – сипло возразил лысый, – ответь, Боцман, спросил? Или, может, тебе лично маляву задвинул?

– А чего ему… – неуверенно произнес сутулый верзила, – на своей-то территории… Ты осьминогом-то на меня не при…

– Была его! – отрезал лысый, – была, да…

Внезапно открылась дверь, и зашел высокий, средних лет мужчина с атлетической фигурой и несколько узким лицом. Он молча посмотрел на лысого.

– Говори, Авдей, – просипел тот, – что там сорока на хвосте принесла?

– Пусто, – атлет пожал плечами, – непонятка для всех… Кто завалил? Несознанка какая-то…

– Может, меж собой заварились… – предположил верзила.

– Нет, – уверенно возразил атлет, – в ментовке говорят, что стволы чистые – никто из них не стрелял.

– Рой землю, Авдей, – повелительно приказал лысый, – обшмонай все курятники, все хазы, кто-то ж должен знать. А где Тиша?

– В область уехал, – буркнул атлет.

– Чего-чего? – с подозрением спрашивает лысый, – это к Анвару, что ль?

– Нет. Говорят, девка у него сбежала, – усмехнулся атлет, – так искать поехал.

– Ну-ну, – недоверчиво процедил лысый сквозь зубы.

– Слушай, Косарь! – предложил верзила, – может, маляву Анвару зарядим?

– Еще чего… – презрительно скривился лысый, – сам пусть спросит…

Две глубоких длинных морщины, избороздившие его лицо от основания носа до уголков губ, придавали ему весьма зловещий вид.

– Иди, Авдей, – повторил он с нажимом, – шелупонь потряси, по низам…

* * *

В современной, хорошо обставленной квартире, на кухне стояли друг против друга и оживленно разговаривали двое усатых мужчин среднего возраста и, как сейчас принято говорить, «кавказской национальности».

Один из них, с большим горбатым носом и черными, подернутыми сединой, волосами, весьма походил на грузина. В руке он держал стакан с виноградным соком, из которого изредка прихлебывал во время разговора.

Второй, с точеными кавказскими чертами лица, больше напоминал чеченца.

– Предъяву надо, – горячился второй, – вазму сваих, паеду: разбираться нада…

– Каму предиаву? – спокойно спросил «грузин», – нэ спэши, Муса. Куда паедышь… Чи-то скажешь? Кто лудэй убил, да?

– Косару! – гневно воскликнул второй, – его зона, да? Пуст и атветыт!

– Нэт. Мусара сначала отвэтят: кто? – первый резко ткнул пальцем в пространство, – а патом мы прыдем и скажем: ты лудэй убил! И будэм рэзать, как барана, да…

Он, распалившись, дугообразным движением провел ладонью возле своего горла…

* * *

В бухгалтерии царила обычная рабочая атмосфера. Миловидная молодая женщина, заглянув в ведомость, достала из сейфа пачку денег и начала отсчитывать необходимую сумму, сопровождая счет купюр вслух.

– Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать… – она добавила к пачке еще несколько мелких купюр, – ну, вот и все. На целый месяц вам хватит, Игорь Викторович. Если, конечно, не увлекаться…

Женщина кокетливо улыбнулась загорелому мужчине средних лет, одетому в подчеркнуто элегантный светлый костюм.

Тот улыбнулся в ответ, аккуратно складывая деньги в дорогой кожаный бумажник.

– Вы же знаете, я не из таких, Амалия Кирсановна, – мужчина поднял на нее взгляд, – а вам эта кофточка, ну просто… Словом, вы, как всегда, очаровательны.

Щеки женщины слегка зарделись, она засмущалась.

– Спасибо за комплимент. А куда это вы едете, если не секрет?

– В Белокаменск, обычная служебная командировка.

– Белокаменск? Где это? – женщина слегка наморщила лоб, словно что-то припоминая.

– В Поволжье, в Прикамской области, – уточнил мужчина, вновь улыбнувшись, – и я там буду по вас скучать.

– Ой, ну что вы, – протянула женщина кокетливо.

Она подала мужчине листок бумаги.

– Вот здесь распишитесь, пожалуйста. А тут – всю сумму прописью… Нет, дату не ставьте, я сама потом…

– До свидания, Амалия Кирсановна, – мужчина слегка приподнял руку и взмахнул, прощаясь, – До свидания, – немного повысил он голос, чтобы услышали остальные женщины в комнате.

– До свидания, Игорь Викторович.

Мужчина вышел, а женщина, выдававшая ему деньги, мечтательно посмотрела вслед.

– Белокаменск? Это ж там недавно Логинов пропал, – встрепенулась молодая блондинка, сидящая за соседним столом.

Первая женщина испуганно округлила глаза.

* * *

Пассажирский поезд пришел в Белокаменск ранним вечером. Из вагона на перрон, в числе других пассажиров, легко спрыгнул со ступеньки темноволосый мужчина лет сорока пяти, с легкими залысинами и правильными чертами волевого лица, слегка тронутого южным загаром. Его загорелую кожу выгодно оттенял светло-серый костюм с серым, в полоску, галстуком. В правой руке вновь прибывший держал дорогой кожаный чемодан.

К нему тотчас направились трое встречающих. Первым шел солидный и седоватый, немного располневший, мужчина. На вид ему было слегка за пятьдесят. За ним чуть поодаль шагали еще двое мужчин. Один из них – невысокий, но плотно сбитый и коренастый, с пронзительными синими глазами, другой – высокий здоровяк, атлетическая фигура которого отчетливо вырисовывалась под одеждой. Все трое были одеты в современные костюмы с галстуками, но, если на седоватом и коренастом костюмы сидели, как влитые, то здоровяк явно не соответствовал своему одеянию. Да и по осанке его сразу можно было заметить, что выбранная им профессия явно связана со службой, на которой приходится носить погоны.

– Игорь Викторович Барсентьев? – обратился к прибывшему седоватый.

– Да, – тот перебросил чемодан из одной руки в другую и протянул освободившуюся для рукопожатия.

– С приездом. – Седоватый пожал ему руку и представился: – Севидов Михаил Матвеевич, прокурор города.

– А это мои коллеги из сопредельного ведомства, – он показал рукой в сторону коренастого, – Крастонов Александр Олегович, начальник криминальной милиции, а сейчас и вовсе он у нас в городе самый главный милиционер. И Легин Андрей Зосимович, начальник управления по борьбе с организованной преступностью УВД города, – рука указала на здоровяка.

Приезжий по очереди пожал руки всем встречающим.

– Номер вас ждет, устроим в лучшей нашей гостинице. Если возражений нет, сразу туда и отправимся.

– Возражений нет, – широко улыбнулся Барсентьев.

Легин подхватил чемодан приезжего, который в его огромной ручище показался детским, и все четверо направились к привокзальной площади.

Там их уже ждал черный джип, водитель которого, выскочив из машины, взял чемодан из рук Легина и открыл гостю заднюю правую дверцу. Он был одет тоже в гражданское – брюки и светлую футболку с короткими рукавами. Легин сел на переднее сидение, а Крастонов и Севидов – сзади и слева.

Стоящий впереди джипа милицейский «Опель» включил все свои мигалки и, крякнув сиреной, тронулся с места. Джип резво дернулся за ним, и оба автомобиля быстро понеслись среди застывшего на время потока автомашин.

Барсентьев с любопытством рассматривал город через боковое стекло.

За окном проносились высокие современные здания и широкие просторные улицы.

– Да, у вас довольно большой город, – поглядывая на многочисленные высотные здания с обилием рекламы, удивился приезжий.

– Шестьсот тридцать тысяч жителей, – с гордостью сообщил Севидов, – а также крупные промышленные предприятия, железнодорожный узел, речной порт и даже есть небольшой аэропорт.

Автомобили свернули на боковую, более узкую улицу, застроенную старинными добротными домами.

– Город не может похвастать седой стариной, но возраст его достаточно солиден. Он был основан в 1467 году при Великом князе Иване III, – продолжал Севидов. – Вначале на берегу реки был построен острог, то есть небольшая крепость, для защиты от казанских татар. Назывался он Белый Камень, оттого что берега реки выстланы песчаником белого цвета. А когда уже первый русский царь Иван Грозный взял Казань и присоединил эти земли к Руси, наш Белокаменск, такое название дали ему после революции, стал центром торговли в среднем Поволжье.

Машины вновь свернули и помчались по набережной, вдоль реки, на которой виднелись остатки нескольких древних строений.

– Это старинная пристань, – пояснил Севидов, – здесь когда-то разгружались суда с хлебом, рыбой, пенькой, медом, воском и кожей. Позже порт перенесли в южную часть города, там больше места. Город был также знаменит производством печных изразцов, сейчас это комбинат керамических изделий, самый крупнейший в России.

– И промышленные предприятия не заглохли, как это у нас было почти повсеместно в постперестроечное время? – удивился Барсентьев.

– Нет. Они попали в хорошие руки. Производство у нас довольно современное – несколько машиностроительных предприятий, заводы радиооборудования, электротехнический, моторостроительный, химико-фармацевтический…

– Крупнейший и очень современный турбинный завод, – добавил Крастонов, – а, кроме того, два вуза и два действующих театра.

За окном промелькнула старинная церковь.

– Из памятников старины, – оживился Севидов, – у нас остались руины крепости и детинца. Есть также пятиглавая церковь Воскресения XVI века и Свято-Никольский монастырь – тоже действующие. В разные времена здесь бывали Державин, Пушкин, Жуковский, Гоголь, Аксаков…

Пока Барсентьев слушал про городские достопримечательности, автомобили подкатили к гостинице, имевшей, одновременно, вид и современный, и основательный, солидный. Вывеска гласила «Белокаменский приют».

В холле Легин, вновь взявшись нести чемодан, забрал ключ от номера у администратора, остальные пошли к лифту, который поднял их на четвертый этаж. Когда все подошли к номеру, Легин был уже около двери и открывал ее ключом.

– Ну вот, – сказал Севидов, когда все вошли, – по-моему, вам здесь будет неплохо.

Люксовский номер состоял из гостиной, спальни и ванной комнаты с ванной, туалетом и душем. Гостиная могла послужить и кабинетом, так как здесь находился стол, а также сейф, скрытый в стенном шкафу, который Крастонов сразу же продемонстрировал.

– Уголовные дела уже лежат здесь, – уточнил он, – а также есть мобильный телефон и всякие канцелярские принадлежности, которые могут вам пригодиться.

– Спасибо большое, но мобильник у меня с собой.

– Ну, будет два, на всякий случай. Что еще в первую очередь вам понадобится? – спросил предупредительный, но отнюдь не лакействующий перед приезжим, Крастонов.

– Ноутбук, пожалуй, – после некоторого раздумья произнес Барсентьев, – с выходом в Интернет.

– Мы это предусмотрели. Ноутбук будет доставлен завтра, а подключиться к Интернету можете прямо с выхода на гостиничный телефон.

– Еще нужен доступ к Вашим базам данных, в том числе, секретной: мне понадобится определенная оперативная информация, а может и базы данных городской администрации, и коды к ним, естественно.

Крастонов ненадолго задумался, на лице его отразилось мимолетное сомнение, затем он улыбнулся:

– Будет сделано, никаких секретов от вас у нас нет.

В дверь номера осторожно постучали. Легин открыл дверь и, забрав у водителя три небольших картонных коробки, поставил их на стол, выжидающе глядя на Севидова.

– Перекусим с дороги, – полуутвердительно спросил тот у Барсентьева и, не дожидаясь ответа, махнул рукой, – накрывай на стол.

– Не возражаю, – запоздало ответил Барсентьев.

Все, впрочем, было уже приготовлено и нарезано. Легин удивительно расторопно для его комплекции расставил пластмассовые баночки, тарелочки и прочую кухонную утварь на столе. Из последней коробки были извлечены три семисотпятидесятиграммовых бутылки. Одна с виски, другая с коньяком, третья с финской водкой – на любой вкус.

– Что предпочитаете? – Севидов кивнул на бутылки, обращаясь к приезжему.

Гость предпочел виски.

Легин проворно разлил напитки: Барсентьеву и Крастонову виски, Севидову – коньяку, а себе плеснул немного водки. Он, вероятно, хорошо знал вкусы присутствующих.

– С приездом, – Севидов первым поднял руку и четыре пластиковых стаканчика с характерным шорохом столкнулись в центре стола.

Молча закусили, затем Легин налил по второй.

– За здоровье столичного гостя, – коротко сказал Крастонов.

Немудреный застольный обряд повторился.

– Что все-таки случилось в вашем городе? – спросил, наконец, Барсентьев, закуривая сигарету.

Севидов и Крастонов также закурили. Легин был некурящим, он потянулся к стаканчику и выпил минеральной воды.

Все трое переглянулись.

– Вы, что, вообще ничего не знаете? – озадаченно спросил Севидов.

– Ничего. То есть, почти ничего, – поправился Барсентьев, – я отдыхал на Кипре, вдруг меня отзывают из отпуска, вручают билет на поезд, и вот я уже здесь – как говорится, с корабля на бал. Зам Генерального прокурора сказал, – на месте, мол, все узнаешь. Знаю, конечно, что произошло несколько загадочных убийств, и что недавно бесследно пропал мой коллега, следователь Генпрокуратуры Логинов, прибывший в Белокаменск для расследования этих убийств. Вот, пожалуй, и все.

– Да, здесь нам похвастать нечем, – удрученно заметил Севидов, – несколько лет уже не случалось у нас ничего серьезного, типа заказных убийств и бандитских нападений, и вот тебе…

Он налил себе минеральной воды и выпил.

– Наш город вообще весьма, – он подчеркнул это слово, – специфичен, в отношении преступности… Ну да не все сразу. Позже я вам расскажу подробнее о наших делах, – и он кивнул в сторону начальника криминальной милиции. – Давай, Крастонов, изложи по существу произошедшие события.

– Без двух дней месяц назад в милицию поступило сообщение, что в заброшенном песчаном карьере, это в семнадцати километрах от города, творится что-то необычное, – Крастонов затянулся сигаретой и выпустил дым в сторону, – опергруппа выехала, а там – семнадцать трупов…

– Сколько-сколько? – недоверчиво переспросил Барсентьев.

– Семнадцать, – хмуро повторил Севидов, – из них шестнадцать вооружены пистолетами. И там же – четыре пустых джипа. И, черт меня побери, если я понимаю, в чем там было дело…

Он обреченно махнул рукой.

– Как выяснилось позже, – невозмутимо продолжал Крастонов, – все они оказались членами ОПГ, то есть объединенной преступной группировки, из нашего областного центра Прикамска. И все – с огнестрельными ранениями.

– Устроили разборку между собой?

– Неизвестно. Наутро поступило сообщение о том, что обнаружен мертвым работник Белокаменского ГИБДД. Также огнестрельное ранение. Да еще и отрублена рука.

– Как, рука?

– Да, правая рука. Кроме того, было украдено его табельное оружие.

В Барсентьеве сразу же проснулся следователь.

– Что еще было взято у убитого?

– Больше ничего. Но суть-то не в этом. Проведенное нами расследование не дало никаких результатов. Тогда из Москвы был прислан ваш коллега Логинов. И две недели назад он также исчез, причем совершенно бесследно. И вновь никаких результатов следствие по факту его исчезновения не принесло. Вот вкратце и все.

И Крастонов решительно погасил сигарету в пепельнице.

– Михаил Матвеевич, – обратился он к Севидову, – может, не будем нагружать московского товарища на ночь всеми обстоятельствами?

– Да, пожалуй, не стоит.

– Вы правы, – устало согласился Барсентьев, – следователь сейчас из меня никакой. Надо отдохнуть с дороги, как следует. Кто меня сможет завтра утром полностью ввести в курс дела?

– Следователь мой, Мирчук, – деловито произнес Севидов, – который, собственно, и начинал эти дела. Завтра с утра он будет у вас.

Он также погасил сигарету и кивнул Легину, – ну, действуй, а то что-то мы притормозили…

– За Ваш гостеприимный город, – последний тост был за Барсентьевым.

* * *

Барсентьев проснулся, когда было уже достаточно позднее утро. Вчерашнее возлияние слегка ощущалось, мучила жажда, но надо было сосредоточиться на деле и хоть в общих чертах просмотреть документы перед приходом следователя.

Взяв сигарету, Барсентьев устроился в мягком кресле за письменным столом. Какую из этих двух тощих папок, лежащих друг на дружке, взять первой? Может, вначале эту?

УГОЛОВНОЕ ДЕЛО N 117-08/2006 по обвинению/по факту убийства Гудникова Л. С.

Начато: 23 апреля 2006 г. Окончено:____________

Барсентьев взял верхнюю папку, раскрыл ее и стал листать бумаги, кое-где пристально задерживая взгляд, и внимательно читая написанное.

«…труп лежит на спине лицом вверх на дне придорожной канавы возле обочины дороги. Левая рука согнута ладонью к правой подмышке, правая вытянута вдоль тела, на ней отсутствует кисть. На трупе надета форма работника ГИБДД со светоотражающими элементами и с погонами старшего лейтенанта милиции. Одежда и обувь трупа обильно покрыты росой.

Выходное отверстие от пули расположено в лобной части головы над правым глазом, неровно округлой формы, диаметром 31 миллиметр…

Кисть правой руки имеет повреждения, характерные для их нанесения рубящим предметом, отделена от предплечья и лежит посередине груди трупа в области сердца.

Между средним и указательным пальцами кисти лежит денежная банкнота, достоинством в сто долларов США, выпуск F6, серия DL, N25293901А.

Кисть левой руки полусогнута, лежит на животе трупа в области поясного ремня. Под ней находится листок бумаги белого цвета, размером 120 на 173 миллиметра с неровным текстом печатными буквами синего цвета, написанным от руки. Текст содержит слова: „Два предупреждения были сделаны, – третье для остальных подобных“. Точка в предложении отсутствует…

На обочине правой стороны проезжей части дороги… находится автомобиль модели „Опель Астра“ белого цвета с нанесенной атрибутикой службы ГИБДД с включенным проблесковым маячком синего цвета…»

Барсентьев прервался на некоторое время, потянулся в кресле, вытянул ноги и пустил дым тонкой струйкой в сторону приоткрытого окна. За окном разноголосисто бурлила жизнь большого города. Сплошной гул перемежался скрипом тормозов, автомобильными гудками, где-то звучала музыка. Солнце поднялось повыше, и в номере стало душно. Кондиционер, хоть и был в наличии, но явно не работал.

Пододвинув поближе к себе второе уголовное дело, следователь раскрыл его наугад.

Вклеенная в дело широкоформатная цветная фотография на весь лист представила ему панораму песчаного карьера. Словно рукой неведомого великана вдавлен в стену карьера искореженный черный джип. Из груд песка, словно придвинутых чьей-то мощной дланью к обрывистой карьерной стене, торчат многочисленные человеческие останки, также словно смятые. В одном месте из песка виднеется верхняя часть туловища с неестественно резко запрокинутой назад головой. Фотограф умышленно выстроил кадр так, что все это скорее походило на детскую песочницу, и казалось, что это детская ручонка сгребла к стенке игрушечные автомобильчики и фигурки сломанных игрушечных человечков.

Барсентьев вмял выкуренную сигарету в пепельницу, встал и закрыл окно. Оба окна – и в кабинете, и в спальне – выходили на городскую улицу. Уличный шум мешал сосредоточиться, манил к себе, сулил избавление от духоты гостиничного номера. Проветриться бы не мешало, но ничего не поделаешь – дела… И Барсентьев лишь покачал головой, отгоняя посторонние мысли.

В этот момент в дверь гостиничного номера осторожно постучали.

– Открыто! Входите!

В дверь, как-то бочком, буквально ввернулся мужчина рыхлого телосложения с темно-желтым портфелем в руке. Модный, но весьма помятый пиджак был ему определенно великоват и висел на пришедшем, как на вешалке. Лицо посетителя, с отвисшими щеками брыжного типа, было тоже каким-то помятым, рыхлым и невыразительным. Глаза неопределенного голубовато-серого цвета смотрели настороженно и с опаской.

– Мирчук? – хозяин номера сделал шаг навстречу и протянул руку.

– Так точно. Старший следователь прокуратуры города.

– Барсентьев, – представился в свою очередь хозяин номера и гостеприимно махнул в сторону кресла. – Присаживайтесь.

Барсентьев поставил кресла одно напротив другого, чтобы расположить собеседника к открытому разговору, как коллега с коллегой, и первым сел.

Вошедший последовал его примеру, пристроил портфель около себя на полу, и выжидающе посмотрел на Барсентьева.

– Вы проводили следствие по убийству работника ГИБДД Гудникова и массовому убийству в песчаном карьере? – сразу перешел к делу тот.

– Ну, собственно говоря, – Мирчук достал большой клетчатый платок и вытер вспотевший лоб, – я выезжал на осмотр места происшествия по первому уголовному делу, и его же принял вначале к своему производству. По второму делу я проводил осмотр и некоторые первоначальные следственные действия, но уже под руководством следователя Генеральной прокуратуры Логинова, который, приехав, принял к своему производству уже оба уголовных дела.

– У вас есть свои версии по убийству Гудникова?

– Трудно сказать, – Мирчук слегка оживился, – осмотр места происшествия зафиксировал множество странных фактов. Но еще больше поставил вопросов, на которые пока невозможно ответить…