Текст книги "Македонский (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 12

***

Я не находил себе места. Все пошло не так, как я планировал и новое задание чуть не отправилась к чертям, что и потребовало решительных действий на совете и столь же решительного приказа. Я шел на суд с утра с уверенностью, что расставлю там все точки, но все еще больше запуталось. В узле, который предстояло развязать, с каждым часом появлялось все больше нитей. Ребус разрастался. Оставалось надеяться, что спонтанный уход с совета, на котором я не поделился своими планами с полководцами, но отдал конкретный приказ, даст мне фору.

– Пердикка, зайди!

Телохранитель бесшумно скользнул в покои, замер возле двери, ожидая дальнейших распоряжений.

– Ты хотел видеть меня, мой царь.

– Докладывай, – велел я.

– Полководцы отдали приказ, войска подготовят к утру, все как ты повелел исполняется, – заверил телохранитель.

– Ты видел Архона?

Пердикка покачал головой.

– Остальных?

– Я не получал от тебя приказа проследить за полководцами, Александр, – отрезал телохранитель.

Я гулко выдохнул. Такого приказа действительно не было, а Пердикка имел привычку выполнять ровно то, что требовалось. С другой стороны, сказанного достаточно. Армия готовилась к походу. Выходит, полководцы не рискнули нарушать мое распоряжение, хотя и не знали о новой цели для армии. Подобный расклад играл на руку. Оставалось понять, какую выгоду можно из этого извлечь. Стыдно признаться, но я не знал, куда вести войско на рассвете. Я не бывал в Двуречье, ничего не знал об армии Македонского, но к утру планировал возглавить многотысячное войско. Более того, я понятия не имел, как примут меня собственные бойцы после воскрешения. Мысль не давала покоя, а Пердикка был тем человеком, который мог ответить на многие вопросы и вселял уверенность. В покои принесли вина, подали фрукты и зажгли благовония. Впереди предстоял детальный разговор.

Пердикка ожидал вопросов и переминался с ноги на ногу, когда я прервал затянувшуюся паузу.

– Задвинь засов и вернись, я хочу, чтобы ты составил мне компанию, – сказал я.

– Проверить вино и фрукты, повелитель? – осведомился телохранитель.

– Все проверено, садись на кровать и ешь, – я устало вздохнул. – Погнали, нам надо побазарить по душам, солдат.

Я видел как вытянулась рожа телохранителя и предположил, что до смерти царя дорога в покои была закрыта для всех, кроме жен Македонского, его наложниц и Аристотеля. Встречи, назначенные Александром с остальными, происходили в залах и на советах. Возможно поэтому, Пердикка чувствовал себя в царской спальне не в своей тарелке и мне пришлось повторять свою просьбу.

– Слушаюсь, мой царь, – телохранитель низко поклонился и, наконец, осмелился сесть на кровать.

Я вымерил его взглядом.

– Не называй меня так, я никакой не царь, ты это прекрасно знаешь, мужик.

Пердикка вздрогнул, опустил взгляд.

– Не говори так… – прошептал он.

– Почему? – поинтересовался я.

Я давно догадывался, что Пердикка в курсе всего происходящего, но отчего-то телохранитель настойчиво делал вид, будто все остается как прежде. Пердикка обдумывал мой вопрос и свой ответ.

– Где Александр, там Империя, повелитель. Не будет тебя, и ничего не останется, – сказал он, его рука коснулась моей руки и Пердикка крепко сжал мое запястье своими пальцами. – Возможно что-то изменилось, но с тобой остался дух, а значит не все потеряно…Ты заслужил продолжить его путь.

Пердикка наконец поднял голову, взглянул в мои глаза. Во взгляде телохранителя застыла непоколебимая уверенность.

– Ну ты навяливаешь, ты ведь даже меня не знаешь!

– Не знаю, но скажу так. У человека с мелкой душой не хватит сил признаться, что он не тот, за кого себя выдает! Запомни, чтобы ты не сказал, какое бы решение не принял, я буду верным тебе до конца! – заверил Пердикка.

– Вот тут я как раз не против, – подмигнул я и указал на вино и фрукты на подносе. – Угощайся.

Пердикка принялся с удовольствие уплетать фрукты, но не притронулся к вину. Теперь, когда мы оба знали, что знаем правду, разговаривать стало проще.

– О чем ты хотел поговорить, повелитель?

– Прежде всего хочу спросить, какая цель этой игры? – я развалился на кровати.

– Цель… – телохранитель задумался. – Получать задания и жить так, чтобы выполнить их во чтобы то не стало.

– А если не выполнить задание? Что будет тогда?

– Смотря о каком задании ты говоришь, повелитель.

– Они разные что ли?

– Разные, есть проходные. Ты ведь наверняка успел не выполнить несколько заданий за то время, которое пребываешь в этой локации? – покосился на меня Пердикка.

– Было, не выполнил одно заданьице, – я припомнил о своем провале накануне. Ничего за этим не последовало.

– Ты выполняешь такие мелкие и незначительные получения до тех пор, пока не станешь готов к тому заданию, ради которого ты и оказался в заданной локации. Их ты не имеешь права проваливать, это основа.

– Если таки провалишь? – поинтересовался я, разговр приобретал тот оттенок, который я хотел добиться от Аристотеля.

– Твоя игра на данной локации будет закончена, персонаж за который ты гоняешь будет передан новому игроку, а ты попадешь в новую локацию, где система даст тебе новый шанс утвердиться.

– Погоди… ты тоже сюда попал из другого мира? – изумился я.

– Ну да, – Пердикка пожал плечами, как будто говорит прописную истину.

– Ничесе, так откуда ты?

– С Египта, я родился во времена объединения Верхнего и Нижнего царств, а потом меня покидало по локациям, – Пердикка принялся загибать пальцы. – Камбожда во время восстания Потта, Стодневная война, гонял за индейца во время европейской колонизации, бился в Тевтонском лесу…

Я изумленно слушал. Ну ни хрена себе расклады…

– Это моя последняя локация и я застрял здесь на несколько лет в теле телохранителя Александра Македонского.

– А какое задание у тебя?

– Уберечь твою задницу, – пожал плечами Пердикка и рассмеялся. – Я думал, что уже его провалил и погубил этого перса. Но когда тебя отравили, то выяснилось, что у предыдущего игрока за Александра был один интересный артефакт, который позволил ему «воскреснуть». Правда получился какой-то глюк и вместо предыдущего игрока в тело Македонского вселился ты.

– Вот почему ты раньше не рассказал это мне?! Я спрашивал у Аристотеля, а он говорит – никакой игры нет.

– А что он тебе еще скажет? Это же тупо моб. Я же ничего не рассказывал, потому что ты не спросил. Думал знаешь и ты не на первой локации играешь.

– На первой… что значит моб?

– Так мы называем местных жителей, ну в смысле тех, кто родился здесь и особо не в курсах про систему.

– Но он же писал мне в чате? – припомнил я.

– Так мы его туда и включили, он долго ломал себе голову над тем как это работает, а потом забил, – пояснил телохранитель.

– Можно ли как-то отличить игроков от мобов?

– Никак.

Пердикка вернулся к трапезе, лицо его снова сделалось каменным. После его слов для меня много стало на свои места. Телохранитель открыл мне глаза.

– Слушай, Пердикка… или как тебя на самом деле зовут, а ты ведь наверняка знаешь, что хотел делать Александр накануне смерти? – спросил я.

– Называй меня так, как привык, я если честно сам не помню своего имени. Что касается Александра, он дожидался арабского посольства, чтобы принять изъявление покорности. Царь грезил согласовать с местными строительство на полуострове греческих верфей, – заверил Пердикка. – Ну в смысле не царь, а тот игрок, который юзал этого персонажа.

– Удалось? – спросил я.

– Конечная точка должна была быть поставлена вчера, – пожал плечами телохранитель. – Ну а тебе пришло в голову замочить всех арабских послов и похерить грандиозные планы.

Чем все закончилось я прекрасно помнил. Я «проиграл» жизни послов в котаб. Сейчас же арабы, заслышав о смерти Александра и узнав о казни своих послов, отказалось от прежних договоренностей, а аравийские правители приготовились идти на открытый конфликт с полководцами. Впрочем, не в этом суть, Пердикка подтверждал слова Аристотеля. Александр отнюдь не собирался враждовать с арабами. Оставалось понять прав ли был Аристотель, полагая, что верфи нужны были Македонскому лишь для того, чтобы выступить в поход, ведущий к абсолютному знанию, в загадочную Гиперборею.

– Зачем Александру понадобились верфи? – я мог спросить прямо, озвучить свои мысли про Гиперборею, но не спешил. Пердикка конечно красавчик, но и я научен, что здесь никому нельзя доверять.

– Честно? – Пердикка прищурился. – Не знаю. Мы всегда предпочитали сушу воде, что задумывал Александр можно только догадываться. Разве что хотел соединить берега морей, да и то, – он развел руками, показывая, что подобный расклад кажется ему крайне маловероятным. – Могу предположить, что он тянул время и ждал, когда улягутся страсти. Или как это часто бывает, случился сбой с получением нового задания и он тупо не знал, что делать дальше… Но все зависит от того, что намерен делать Александр сейчас, правда?

Я до сих пор не мог привыкнуть, когда говоря об одном и том же человеке, произносят его имя то в прошедшем, то в настоящем времени.

– Угу, – согласился я. – Задание у меня есть. Вот только, что с ним делать не знаю, я поэтому и пригласил тебя.

– Тут важно учитывать, что после неудачного индийского похода у Александра появились недоброжелатели, давай назовем этих людей так. Македонский распустил своих ветеранов, понимая, что не получит поддержку там, где искал ее прежде. С одиннадцатью тысячами бойцами из Вавилона ушли Кратер и Полиперхон, кого-то направили управлять захваченными сатрапиями. Кого-то Александр напротив вызвал к себе в Вавилон.

Я понял, что речь идет об Антипатре и Пеквесте, наместниках Македонии и Персии соответственно.

– Что получилось из этого ты видишь сам. Пеквест, блестящий сатрап, привел с собой войско персов, на которых Александр хотел положиться в новом походе. И я, кстати, не исключаю, что Пеквест – игровой персонаж. Потому что он первым начал плясать на костях царя прежде, чем Македонский впал в кому, – уверил Пердикка. – Хотя далеко не каждый из его полководцев спал и видел, как отхватить от империи кусок побольше.

– Среди них нет единства? – удивился я, полагая, что в шайке-лейке диадохов нейтрален ко мне остается только Эвмен.

– О единстве не может быть и речи, – подтвердил телохранитель. – Но если ты про то единство, когда кто-то хочет защитить наследие царя – миом. Каждый сам за себя! Могу ручаться, они наметили себе земли, которые собрались прибрать в свои руки, насрав на интересы Империи. Максимум на который они способны это разделить Империю на куски, да и здесь им вряд ли удастся обойтись без кровопролития. Сатрапы опытные и искушенные полководцы, из числа тех, кто сами не прочь поучаствовать в имперском разделе или по меньше мере отстоять то, что им уже принадлежит. Представь какой занозой в их заднице стало твое воскрешение?!

Я признаться полагал, что полководцы объединены вокруг Архона, доверяют ему. Со стороны казалось, что он лидер, но нет, Пердикка уверено заверял, что все далеко не так однозначно. Не потому ли на совете произошел раскол, никто не вступился за Архона, когда я приставил лезвие клинка к его горлу? Гадать в очередной раз не хотелось, но стоило признать, что телохранитель подкинул мне пищи для размышления.

– А для чего собираешь войска ты, мой царь? – спросил Пердикка после некоторой паузы.

Я взял маслину, закинул ее в рот. Пора принимать решение.

– Принеси как мне пергамент и стилос, я хочу передать послание своим полководцам! – задумчиво сказал я.

Через несколько минут в покои принесли пергамент и стилос. Я написал послание, предназначавшееся полководцам, и передал его телохранителям. Решение принято. Обратный путь отрезан раз и навсегда.

Глава 13

***

– Эвмен! Изволите принять? – послышался голос одного из телохранителей.

Я, заслышав о визите секретаря, сел на край кровати и прочистил горло.

– Пусть заходит…

С тех пор, как я передал послание через Пердикку полководцам, я ожидал визита одного из соратнкиков, но Эвмен… этому че надо, ну и держался бы дальше стороной.

– Мой царь….

– Здорова грек.

На пороге покоев Македонского вырос Эвмен в сопровождении Пердикки. Телохранитель не собирался уходить и намеревался лично присутствовать при встрече. Однако, я покачал головой, показывая, чтобы Пердикка свалил, оставив нас с Эвменом наслаждаться обществом друг друга.

«Ты уверен, Александр?»

«Делай, уверен».

Эвмен дождался, когда мы остались одни. Начинать разговор секретарь не торопился.

– Рожай? – я вернул к себе внимание.

– Мой т-царь, я х-хочу говарить…

Язык грека заплетается. Нажрался что ли?

Система тут же подсказала услужливо.

Проведен анализ крови Эвмен.

Содержание алкоголя в крови 2,7 промиле.

У грека Эвмен сильное алкогольное опьянение.

– Где остальные? – строго спросил я, сидя на крови и держа в руках ксифос, кончик которого упирался в пол.

Лицо Эвмена странно исказилось, было трудно прочитать эмоцию, отпечатавшуюся на его физиономии.

– Как р-раз об остальных я и х-хотел говорить, повелитель. Никто не знает, что я с-здесь, а если узнают… – он замялся перед тем, как продолжить, разгладил хитон, икнул. – П-боюсь ничего х-хорошего не па-а-алучится, Александр.

Вот прям в зюзю, вон опирается спиной о стену, опасаясь потерять равновесие. Впрочем, зная любовь к вину в этом мире, на этот факт можно закрыть глаза. Делу не мешает и хорошо

– А че так? – спросил я.

Эвмен растер лоб ладонью, его лицо покрылось испариной. Он замялся, явно не зная с чего начать.

– Ты л-лучше маего знаешь, што не так, повелитель, – наконец сказал он.

– Ты вот это не поясничай! – раздраженно фыркнул я.

– Все не так! – вдруг выпалил Эвмен.

Одно то, что грек явился в царские покои один, без сопровождения полководцев вселяло уважение к такому поступку. Но я прекрасно понимал, что за человек стоит сейчас перед ним и не спешил обольщаться. Потому не торопился предлагать гостю присесть и не просил подать в покои вина, пусть знает свое место и пусть понимает, что пока он не определится на чей стороне – хорошого отношения ждать не стоит. Такие люди как Эвмен переобуваются на лету трижды на день, надевают кучу масок, и их настоящее лицо не знает собственная мать. Выпад, который грек позволил себе сделать в сторону Лаомедона с утра, вовсе не означает, что этому человеку можно доверять. Стоит помнить, в момент, когда я вместе с телохранителями достал клинки, Эвмен остался недвижим.

– Присядь, – наконец сказал я через несколько минут молчания.

Я проследил как грек, пошатываясь, садится на стул у тумбы.

– Тебя прислал Архон?

– Я пр-р-ришел сам, мой т-царь, клянусь. Знай Ар-р-рхон или Антипатро моем визите к тебе, я был бы мертв.

Интересно поворачивается разговор. Эвмен утверждает, что, придя в покои ко мне, он рискует собственной жизнью.

– Ты потому за воротник положил, от страха?

Грек пожал плечами, как бы извиняясь.

– Хочешь сказать, остальные не знают, где ты? – я изобразил удивление на своем лице.

– Именно это я и хочу з-сказать… – пьяная физиономия Эвмена расплылась в улыбке. – А когда узнают, я умру, прямо как этот придурок Аристотель, умерший из-за своих идеалов!

– Повтори…

– Ты с-сам все знаешь, мой павелитель…

Повисло молчание. Я сам все прекрасно знал. Аристотеля убили не за что, но чтобы один из соратников говорил о подставе старика в лоб… Я схватил Эвмена за грудки, врезал ему по переносице рукоятью ксифоса. Брызнула кровь, грек застонал, но даже не подумал защищаться. То ли он был настолько пьян, то ли готов был понести наказание за содеянное. Я протащил грека через всю комнату и впечатал спиной в стену, подперев его горло лезвием ксифоса.

– Ты убил деда? – прошипел я в лицо секретарю.

– Нет, – с уголка рта грека струилась кровь, он даже перестал заикаться, протрезвев от знакомства с чудодействующей сталью. – Его убил Архон и я полагал, что для тебя это не серкет. Но если ты убьешь меня повелитель, я буду только благодарен тебе, потому что тогда ты избавишь меня от страданий выбора!

Я убрал лезвие ксифоса от горла Эвмена, отбросил полководца за шиворот к столу. Стоило взять себя в руки. Аристотеля не вернуть, а погорячившись можно запороть очень многое. Глубокий вздох, выдох. Успокаиваюсь. Впредь следует не пороть горячки. Неизвестно зачем сюда пришел этот человек, какие цели преследует.

– Твой приказ… – наконец, набравшись сил, прошептал грек.

– Что мой приказ? Говори уже!

Секретарь собирался с мыслями, но Саша я вновь потерял всяческое терпение, бросился к греку и схватил его за шкирку.

– Тебе лучше соображать быстрее!

Не покидало твердое ощущение, что полководцы заманивают меня в новую игру. Ранее я отдал прямой письменный приказ выступать на север следующим утром. Похоже, что Архон и компания подослали Эвмена, чтобы заверить меня, будто подобный приказ выйдет боком. Хотели показать, что приказ не будет выполнен? Промелькнула мысль вышвырнуть из покоев секретаря. Могло быть так, что полководцы отвлекают мое внимание. Однако перед тем как выпереть Эвмена вон, я все же спросил:

– Почему ты решил, что я не вызову к себе Архона? Разве я могу назвать Архона своим врагом? С чего ты решил, что я считаю врагами своих полководцев? Я могу называть своим врагом тебя?

Эвмен рассмеялся, по крайней мере попытался, потому что лицо его тут же скривилось от боли, он закашлялся, замолчал, оперся затылком о стену.

– Я больше не твой секретарь, Александр, да и не соратник я тебе, я не твой полководец – вдруг сказал он. – Все это осталось в прошлом! Ты не доверишь мне полк фаланги в бою, как прежде…

– Поясни?

Эвмен пожал плечами, попытался встать, я уже не держал его за шиворот. Получалось дрянно, он оперся о стол и перевернул его, а сам чуть не завалился обратно на пол, но чудом устоял на ногах. Выглядел он отвратительно. Пьяный, весь в крови, отекший, с растрепанным хитоном и хламисом. Несмотря на все это, во взгляде грека читалось сопереживание и боль. Потом глаза Эвмена вдруг стали ясными, окончательно исчез алкогольный дурман.

– Повелитель, – продолжил он. – Разве можешь ты доверить мне полк фаланги, если у тебя его нет? Я пришел предупредить тебя, мой царь.

Не успел я осознать ту чушь, какую несет грек, как секретарь бросился вперед и наделся на лезвие моего ксифоса.

– Хера ты творишь? – я отпустил рукоять меча, подымая руки.

Эвмен схватил ксифос прямо за лезвие. Грек нашел в себе мужество довести начатое до конца и вонзил меч в грудь по самую рукоять. Лезвие вышло со спины. Полководец, давясь собственной кровью, упал на колени, завалился на пол. Его глаза уставились в одну точку. Эвмен умер, хотя теплая кровь еще долго растекалась по шкуре, лежавшей на полу. Я смотрел на грека, силясь понять, что произошло.

Сумасшествие… визит, самоубийство, бред из уст умершего. Я так и не понял, о чем предупреждал Эвмен! Я на всякий случай проверил пульс секретаря, чтобы убедится, что он мертв и ему уже ничего не поможет, позвал Пердикку.

Одно ясно. У полководцев в их змеином улье начали подгорать пердаки после моего приказа идти на север. Что именно там происход – это только предстояло выяснить.

В покои забежал Пердикка с мечом в руках. Телохранитель увидел, что я склонился у трупа Эвмена, из груди которого торчит ксифос, опустил свой клинок и выругался сквозь зубы.

– Да простит меня мой царь! Не уследил!

– Нет, Пердикка, в том никто на меня не нападал, – я неспеша поднялся.

– Ты убил его? – нетерпеливо выпалил телохранитель.

Я покачал головой, коротко рассказал Пердикке о том, что произошло в покоях минутами ранее. Телохранитель впал в ступор, нехотя спрятал в ножны свой меч.

– Зачем он сделал это… вот дурак, – он пожал плечами. – Хотя, наверное, понимал, что если узнает Архон… ничего хорошего не выйдет, мой повелитель. А Архон узнает, вот и решил наложить на себя руки.

– Эвмен сказал, будто полководцы не знают о визите секретаря, – заверил я и вкратце пересказал разговор, состоявшийся между мной и Эвменом перед смертью грека.

Судя по тому, как вытянулось лицо Пердикки, телохранителю не понравилось услышанное. Он вновь коснулся рукояти ксифоса.

– Прикажите убрать тело, мой царь?

– Прикрой его, – распорядился я.

Пердикка постучал в дверь, через мгновение в проеме показались Лисимах и Пеусест. При виде тела парочка даже не шелохнулась. Возможно Пердикка успел предупредить своих бойцов в чате.

– Никого сюда не пускать. Оповестите начальника караула, что к покоям повелителя необходимо стянуть усиленный отряд, а сами отправляйтесь за Аристоном, жду вас здесь!

Телохранители в ответ коротко кивнули. Сам Пердикка тут же захлопнул дверь и задвинул засов.

– Ты че мутишь? – насторожился я.

Пердикка пропустил вопрос мимо ушей, аккуратно свернул труп в шкуру, на которой скончался полководец и положил тело у стены. Я отметил про себя, что появление крови в покоях Македонского стало неприятной закономерностью.

– Думаешь, Архон подослал его?

– Может быть все, что угодно, повелитель, – задумчиво ответил Пердикка.

Он подошел к кровати, в одного отволок ее к дверям, проход в покои оказался перегорожен. Запыхавшись, держа руку на рукояти ксифоса, телохранитель уселся на кровать, хотя обычно спрашивал у меня на то разрешение. Пердикка казался возбужденным.

– Ты не перепутал на моей кровати сидеть?

– Он сказал, что не является больше полководцем, верно? – уточнил телохранитель, снова пропуская мимо ушей мой вопрос.

– Сказал, что я не могу доверить ему фалангу потому что у меня ее больше нет! Эвмен командовал фалангой?

– У него был свой полк, – подтвердил телохранитель. – Приказ в пергаменте, Александр, ты приказал выступить на север?

– Ну, приказал.

– Он выполнял приказ.

– Приказ? – переспросил я, не понимая, что имеет в виду Пердикка.

– Я знаю Эвмина достаточно хорошо. Могу сказать, что он один из немногих, кто сохранил верность царю. Пожалуй, единственный из шайки, кто все еще отвечал на вопросы прямо! Но если ты говоришь, что он был пьян, боялся расправы и говорил такие слова… Он выполнял приказ! – выдохнул телохранитель.

Я не мог врубиться, что такое родил Пердикка из своего рта, никакого очевидного смысла в сказанном не наблюдалось.

– Слушай, у вас здесь любят лить в уши, ты по существу можешь сказать?

– Тебе удалось обыграть их утром и заставить собирать войска, но приказ с новым походом в северные земли… И это после десятилетнего военного похода, закончившегося неудачей в Индии, в момент готовящейся войны с арабами, после последствий слухов о смерти Македонского. Все это подорвало и без того шаткое единство в Империи, а твой приказ просто размазал это единство в лепешку!

То, что приказ выступить на север вряд ли пришелся кому-нибудь по душе – понятно. Но отдавая его, я получал прекрасную возможность убить двух зайцев одним выстрелом. Учитывая факторы, перечисленные телохранителем, становилось понятно, на кого из полководцев я мог положиться впредь, а кто начнет строить против меня козни. Действенный и эффективный метод определить среди своего окружения крысу. К тому же теперь я был твердо убежден, что моя основная задача в текущей локации заключается в продолжение пути великого македонца.

– Дальше, – попросил я, видя, что Пердикка замолчал и задумался.

– Полагаю, Архон, Антипатр и ряд других полководцев восприняли в штыки приказ и на внутреннем совете поднялся вопрос о том, насколько это решение соответствует государственным интересам. Как ты понимаешь, повелитель…

– Да жопа, – выдохнул я.

Здесь была зарыта собака. Я прекрасно понимал все сам. Выглядело так, будто царь бежит от проблем империи вместо того, чтобы решать их. Проблем становилось больше, путей решения виделось меньше. Однако единственными виновниками происходящего были полководцы, не сообщившие честному народу о воскрешении Александра. Александра, воскресшего, но связанного по рукам и ногам вытесняли с театра политических действий всеми доступными способами. Когда же я попытался что-то изменить… Впрочем, следовало дослушать Пердикку.

– Извини, перебил.

Телохранитель продолжил не сразу, за дверьми царских покоев послышался топот. Пердикка подскочил с кровати с ксифосом наголо, но быстро успокоился, когда услышал из-за двери голос начальника караула. Военные выполняли приказ, к покоям стянули усиленный караул.

– Думаю, они решили, что твой приказ идет в разрез интересам государства, – продолжил телохранитель.

– Что-то подсказывает, что такое же обвинение я бы получил, скомандуй аравийский поход или наоборот оставив без внимания вызов арабов, – улыбнулся я.

– Ты прав, даже займись ты исключительно внутренними делами, ничего не изменилось бы!

– Слушай, Пердикка, а раньше чего они не предъявили?

– У тебя остались сторонники, только поэтому они не действуют на прямую, – пояснил телохранитель. – И сейчас был их следующий шаг! Клянусь Зевсом, Эвмен пришел не просто так! Грек один из немногих поддерживал Александра и после смерти ратовал за переход престола нерожденному сыну Роксаны. Большинство давно поделили государство на куски!

– Да, знатно они обломились с моим воскрешением.

– Теперь представь, каково это возвращать то, что ты успел подержать в своих руках?

– Хреновастенько.

– Так вот я полагаю, что грек выступал против бунта, но боялся сделать это в открытую!

– Дальше, – нетерпеливо поторопил я.

– Архон и те, кто придерживается схожих с ним убеждений скинули маски! – выпалил Пердикка. – Эвмену поручили вывести царя из себя! Сделать так, чтобы Александр расправился с ним, такая была его задача! – телохранитель покосился на завернутое в шкуру тело. – Грек показал твоим соратникам, что ты убийца, тиран, не заслуживающий власти! Он развязал им руки.

– Понятно…

В голове сложилась картинка случившегося накануне. Действительно, что подумают те, кто все еще поддерживал Александра, узнай, что царь безо всякого повода рассправился с собственным секретарем. Со стороны выглядело именно так. Даже Пердикка поначалу не заподозрил, что грек – самоубийца! Эвмен умело насадился на меч. Вот же сукин сын. Но хоть хватило душку предупредить меня, что дела в заднице. Хотя бы за это скажу ему спасибо.

В дверь постучали – ровно четыре удара.

– Лисимах, – пояснил телохранитель.

Я помог ему отодвинуть от двери кровать.

В дверном проеме действительно показался Лисимах и другие телохранители, вооруженные до зубов, встревоженные. Лисимах последовал к окну, полагая, что оттуда разве что неведомым образом может прийти удар. Дверь тут же закрылась, кровать встала на свое место, вновь заблокировали проход. Пердикка как ни в чем не бывало вернулся к прерванному разговору.

– Полководцы уже не имеют права отступать. Сомневаюсь, что утром мы выдвинем на север войска, – наконец, закончил он. – Каковы будут распоряжения?

Сомневаться было отчего. Полководцы бросили вызов. Мы приняли.

Однако не успел я ответить, как за дверью царских покоев послышался шум, а затем голоса. Разговаривали на повышенных тонах, слышались угрозы обнажить мечи. Угрожали караульщикам, но дело не дошло до схватки – в дверь постучали. Раздался низкий хриплый мужской голос.

– Открой дверь или клянусь Аполлоном, я вышибу ее сам! – голос принадлежал Архону.

Я и Пердикка переглянулись. В глазах телохранителя читалась решимость. Приготовились остальные телохранители. Не оставалось сомнений, вслед за Эвменом сюда заявятся предатели. Кое-кто хотел застать меня с поличным, застать врасплох. Оставалось понять, что выйдет из этого. А такд да, все встало на свои места.