Текст книги "Македонский (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 19

***

Архон ринулся в атаку, ставя на разовый удар. Признаюсь, мне повезло, Архон споткнулся и смазал мощный удар сверху вниз, попади которым, он непременно бы разрубил плечо от ключицы. Я отбил выпад, но удар все же был такой чудовищной силы, что я, размахивая руками, отпрянул и уперся в стену дома. Вот так и не скажешь, что в нем дури на троих. Ксифос выпал из моей руки и я распластался возле стены. Архон смачно выругался и бросился на добивание, выставив перед собой меч, лезвием которого будто пикой намеревался пригвоздить меня к камню стены. Рукоять ксифоса Архона упиралась полководцу в живот, он держал меч двумя руками и рассчитывал вложить в удар весь свой вес. Я отпрыгнул, вынуждая противника промахнуться. Архон со всего маху врезался в стену в том месте, где только что стоял я. Раздался скрежещущий звук, раскрошился камень, а рукоять ксифоса угодила полководцу в живот и врезалась в солнечное сплетение. Он согнулся в три погибели, хватил ртом воздух.

– Убью! – прорычал Архон.

Он все еще был не в себе от овладевшего им гнева. Держался одной рукой за живот, второй размахивал ксифосом, силясь попасть шальным, но плотным ударом по мне. А вот фигушки, я легко сместился, поменял угол атаки и выбросил лоукик. Удар пришелся в икроножную часть, мышц там меньше, но удары в эту область эффективнее и проще выводят противника из строя. Архон стиснул зубы, зашипел, мой удар только раззадорил его. Полководец рубанул ксифосом наотмашь, однако я вновь сместился, лезвие со свистом вспороло воздух. В икроножную мышцу последовал еще один лоукик, такой же незрячий, как и первый, на этот раз Архона поднял ногу.

– Возьми меч и дерись! – прошипел он и обрушил новый удар.

Ксифос, который я обронил у стены, валялся в десятке шагов от места схватки и взять его можно оказавшись за спиной Архона, продолжавшего размахивать своим клинком, будто умалишенный. Я ловко уходил от неакцентированных размашистых ударов полководца и каждый раз, когда Архон бил удар рабочей правой рукой, подкармливал его икроножную мышцу лоукиками. Болезненными, неприятными ударами, эффект от которых наступал не сразу, но если наступал… Очередной жесткий лоукик болтанул ногу Архона, он не сумел наступить на ступню и запрыгал на одной ноге. На секунду полководец опустил меч, потерял бдительность, но этого было достаточно, чтобы я всадил ему точный удар вертушкой, попав точнехонько в висок. Архон отлетел на стену дома, мотал головой, приходил в себя. Крепкий оказался гавнюк.

Я отступил, поднимая руки, боясь, что меня изрешетят стрелами. Немало удивился, когда обнаружил, что наемники все еще держали под прицелом телохранителей и Роксану, но никто не направлял стрелы в мою сторону. А если я ненароком пришибу этого дурака, страно, что никого из присутствующих это не парит. Спокойно наблюдали за происходящим полководцы-предатели, многие из них не держали в руках оружие. Антипатр, Кассандр и Певкест скрестили руки на груди и наслаждались дуэлью своего некогда повелителя с полководцем, претендовавшим на нечто большее, чем имел. Возможно, таковы обычаи этого времени и только в бою Архон может отстоять свои посягательства на трон, но меня не покидала уверенность, что дело далеко не в этом. Остальные полководцы столь же тщеславны и понимают, что, сосредоточив в своих руках власть первое, что сделает Архон, это ликвидирует тех, кто помог взобраться ему на трон. Все потому, что никто не любит предателей и крыс. Предавший однаждый, предаст вновь. С этими придурками все понятно. Однако поведение наемников оставалось для меня загадкой. Смерть должника вряд ли входит в планы бедуинов… Если только они не знают, что получат обещанное из другого кармана.

Мысли ураганом промелькнули в голове. Я решительно двинулся к лежавшему на земле ксифосу. Полководец поднялся, но опирался одной рукой о стену дома. Он шипел от боли, не в силах встать на ногу отбитую лоукиками, а голова кружилась после пропущенной вертушки – удар гарантировал сотряс. Я схватил ксифос, атаковал и в воздух взлетел столп искр – Архон блокировал удар, тут же ударив головой в ответ, угодив лбом в надбровную дугу. Мой глаз залило кровью из открывшейся сечки. Щурясь, я парировал выпад Архона. Полководец не спешил отходить от стены.

– Что ты сделал с моей ногой! – он попытался наступить на ногу через боль, но стопа лишь вывернулась, мышца отбита напрочь.

– Покайфуй, тебе полезно.

Тут же последовал разящий выпад. Архон держал клинок опущенным, поэтому ударил неожиданно, без замаха, метя вспороть ударом живот от самой мошонки. Я отбил удар. Архон захрипел, подался вперед, понимая, что, стоя у стены, на одной ноге, он не выйдет из схватки победителем. Свистнуло лезвие ксифоса, но я ловко зашел сбоку и ударил открытой ладонью в висок предателя. Архона болтануло. Потребовалось лишь мгновение, чтобы удобней перехватить клинок. Я прислонил лезвие ксифоса к горлу полководца.

– Дернешься и ты труп! – севшим голосом сказал я.

Острое лезвие вдавило кадык. Архон понимая, что все кончено замер, повторять не пришлось.

– Подними руки! – скомандовал я.

Полководец заколебался, и я сильнее вдавил лезвие в его горло.

– Руки!

Подействовало, полководец медленно поднял руки перед собой. Сбитые, покрытые коркой крови, руки Архона тряслись. Я подтолкнул полководца бедром в копчик.

– Пошел!

Бедуины и полководцы с недоумением смотрели на меня, прятавшегося за спиной Архона и судя по выражению их лиц не понимали, что делать дальше. Бой не закончен, оба участника схватки все еще живы. Это значило, что сражение должно продолжиться. Однако я решил по-своему, и вместо того, чтобы перерезать глотку Архону, взял полководца в заложники. Мое поведение стало неожиданным для врага и этим следовало воспользоваться сполна.

– Хотите сохранить ему жизнь, дайте нам уйти! – прокричал я так, чтобы услышал каждый из стоящих здесь бойцов.

– Александр… – Архон попытался было что-то сказать, но задохнулся и закашлялся, сплевывая кровь.

Я поймал на себе взгляд Антипатра, сверлившего меня глазами и презрительно ухмыляющегося.

– Не уйдешь, Александр, отпусти Архона… или убей его… – вкрадчиво сообщил старый полководец.

– Опускаем оружие, – повторил я, не собираясь вступать в переговоры.

– Делайте, что он говорит! – эти слова принадлежали Архону, который сипло и часто дышал.

Наемники один за другим опустили луки, сбили прицел, однако Певкест вдруг вскричал.

– Артан, если ты или кто-то из твоих людей откажетесь от задния, то не увидите обещанной награды!

– Он лжет, – я ослабил хват, чтобы Архон смог выпалить эти слова. – Не слушайте его, я плачу вам из своего кармана!

Бедуин, которому предназначались слова был командиром отряда наемников. Было видно, как сомневается Артан, не зная чью сторону принять. Однако конные лучники вновь вскинули луки и взяли под прицел меня и мой небольшой отряд. Единственный, кто остался недвижим был сам Артан.

– Ты еще будешь думать! – прошипел Архон, обращаясь к бедуину.

– Опускайте оружие, – распорядился бедуин и лучники, державшие меня на прицеле, тут же опустили луки.

– Все! Командуй чтобы оружие опустили все, Артан! – я видел, что Пердикка, Роксана и Лисимах находятся под прицелом.

– Что скажешь, Архон? – спросил Артан.

Я почувствовал, как заходил кадык полководца под холодным и острым лезвием.

– Опускайте…

– Двойная цена, Архон, – процедил Бедун.

– Я заплачу вдвойне! – выдавил Архон.

Артан стоило ему услышать, что Архон вдвое поднимает жалованье приготовился отдать приказ, но его опередил Антипатр.

– Я заплачу втрое больше, – заявил он.

Наемник нахмурился, не зная с кем дальше продолжать разговор.

– Что ты несешь, старая текущая сука? – я с трудом удержал предателя, подавшегося вперед.

Антипатр вымерил Архона надменным взглядом и широко улыбнулся.

– Если Артан велит своим людям опустить луки, и мы отпустим тебя с этими изгоями, они перережут тебе глотку и выбросят в помойную яму.

– Не твое собачье дело… – попытался возразить Архон, приходя в ярость, но Антипатр грубо прервал его.

– Заткнись! У тебя был шанс показать нам чего ты стоишь в бою, – старик полководец повернулся к Артану. – Сколько тебе обещал этот человек? Сложи эту сумму четыре раза, и ты получишь ее, если убьешь их всех прямо сейчас!

Архон потерял дар речи.

– Убейте этих двоих, – распорядился бедуин.

Разом исчезло мужество Архона и тело полководца безвольно обмякло в моих руках. Телохранители стремительно атаковали. Пердикка кувыркнулся, а в место, где только что стоял телохранитель, ударили стрелы. Вскочил Пердикка держа в руках оброненный Архоном ксифос. Прежде чем наемники достали новые стрелы, Пердикка вихрем ворвался в их плотные ряды, орудуя мечом без единого промаха. Не дремал Лисимах. Меня расстреляли как неподвижную цель. Я толкнул предателя вперед, а сам распластался на земле. Пожалуй, только это спасло меня от верной смерти. Стрелы вонзились Архону в плечо, в ногу. Предатель с воем рухнул. Второй залп наемников сорвали телохранители, развязавшие рукопашную. Я подбежал к Роксане, которая вырвала из земли одну из стрел и выставила ее перед собой. Она стояла совершенно одна, беззащитная, сломленная. Крепко прижал бактрийку к груди.

Всадники, сбитые с толку внезапной атакой телохранителей и вооруженные лишь луками, да короткими кинжалами, попытались разорвать дистанцию. Атран решил уйти от прямой атаки Пердикки и Лисимаха, чтобы получить возможность расстрелять дерзких телохранителей в лоб, либо спешиться и ударить. Но прежде, чем им это удалось, за наемниками остался кровавый след из дюжины павших бойцов, пропущенных через мясорубку клинков телохранителей.

Я видел, как одна из стрел угодила в бок Лисимаха. Несмотря на серьезное ранение, он продолжал сражаться наравне с Пердиккой. Двое телохранителей оттеснили целый отряд наемников, но бедуины скакали в конец улицы и на ходу перевооружались, вряд ли эти люди вознамерились бежать. Наемники не готовы отказаться от куша, обещанного им Антипатром.

Полководцы предатели спешно покидали поле боя. Пердикка удержал Лисимаха, который несмотря на ранение хотел броситься в погоню.

– Уходим.

Наемники в конце улицы перегруппировалиьсь, поднимали луки, натягивали тетивы, удерживаясь на своих жеребцах без рук, и готовились ринуться в новую атаку. Если мой отряд рассчитывал отступить, самое время сделать это. Пердикка бросился к ближайшему дому. Дверь оказалась заперта на замок, но Пердикка засунул ксифос между дверным полотном и створкой, используя словно рычаг. Послышался щелчок и дверь открылась.

Мы проскочили в дом. Пердикка тут же подпер дверь скамьей. В дверное полотно с обратной стороны ударили пущенные наемниками стрелы. Бедуины пришли в ярость, из их рук с легкой руки Пердикки ускользал обещанный Антипатром куш. Телохранитель разом щелкнул по носу целый отряд. Слышался стук копыт, ругань.

Пердикка подперев дверь, попятился и уперся спиной о стену в противоположном конце комнаты. У телохранителя совсем не осталось сил, он держался на морально-волевых. Лисимах выглядел хуже, опустился на пол, бледный и изнеможенный. Я подошел к нему, коснулся его плеча, но Лисимах одернулся. Боль была нестерпимой.

– Уходите, я прикрою, – прошипел он.

– Он прав, повелитель, – Пердикка, которому потребовалось несколько минут, чтобы продышаться, выпрямился в полный рост и подошел к нам. – Нельзя здесь оставаться.

– Своих не бросаю, – отрезал я.

– Оставь мне право умереть в бою, повелитель, – Лисимах вгрызся в меня пронзительным взглядом. Превозмогая боль, поднялся и перехватил ксифос. – Я задержу их, даже если сюда зайдет сам Арес!

Жажда обещанного полководцами золота свела бедуинов с ума и они, не задумываясь о последствиях начали ломиться внутрь дома. Всадники на то и были наемниками, чтобы затем восстановиться, гульнуть на полученное богатство и вновь примкнуть к новому отряду сорвиголов.

– Пора, – бросил Пердикка.

– Своих не бросаю! – уперся я.

Пердикка вдруг яростно схватил меня за край хитона и потянул к себе.

– Если боги дают тебе один шанс за другим, умей воспользоваться ими, пока они не отвернулись от тебя, – зашипел он. – Мы должны уходить.

– Оставь мне право умереть в бою, – повторил Лисимах.

Пердикка на прощание обнялся с Лисимахом, похлопал его ладонью по спине и указал мне на проем в потолке, который выводил на крышу.

– Уходим, – отрезал он.

Мы забрались на крышу одноэтажного дома, когда совершенно озверевшие бедуины доламывали дверь. Мужался Лисимах, ожидая свою последнюю битву. У него в отличии от Птолемея не было даже мифического шанса выжить. Смертельно раненный, он с минуты на минуту окажется в одной комнате с дюжиной разъяренных головорезов.

Как только мы оказались на верху, Пердикка захлопнул люк.

– Быстрее, – зашептал он.

В паре кварталов отсюда на покинутые посты возвращались отряды городской стражи. Прежде, чем это произошло мы спрыгнули с крыши и бросились к городским стенам. Выход из Вавилона оказался открыт.

Глава 20

***

Вавилон остался позади. Нам удалось вырваться из города, который упорно не отпускал их из своих цепких лап. Теперь, когда мы бежали подальше от городских стен и оказались на небольшой возвышенности, город предстал будто на ладони.

Заночевать решили прямо на холме за одним из гигантских валунов. Я сидел на земле, опершись на камень и задумчиво рассматривал Вавилон. Роксана завалилась спать без задних ног. Пердикка не находил себе места, полагая, что за ними выслали погоню. Напрасные опасения, имхо. Полководцам не до нас. Им только предстояло взвесить случившееся, а потом действовать дальше. В их стане произошел раскол. Архон выжил, но большинство предателей сорвали с себя маски и показали истинное лицо, когда обозначили, что не хотят иметь с Архоном дел. Им следовало разобраться на своей кухне, а уже затем решать, что делать со мной. Сегодня ночью в дворце закипят нешуточные страсти и неизвестно кто выйдет победителем из этой чехарды.

– Не смею указывать повелитель, но мне кажется, что тебе пора на боковую, – Пердикка видя, что я не собирается спать и вообще ни в одном глазу, уселся рядом.

– Я все равно не засну… – я устало вздохнул. – Как под бустерами.

– Болят раны? – спросил телохранитель.

Раны болели. Это в былу схватки повреждения не замечаешь. Теперь же ныло вывихнутое плечо, болела ключица, жгло в боку. На душе скребли кошки. Осадок, не проходивший с тех пор, как в царские покои ворвались предатели.

Я покосился на Пердикку. Как бы не мужался телохранитель, глаза его слипались. Очень кстати Пердикке мог бы прийтись крепкий здоровый сон, которого он заслужил и в котором нуждался.

– Ложись, я не усну, – лицо телохранителя исказилось в гримасе возмущения, поэтому я добавил. – Это приказ.

– Пожалуй ты прав, не будет погони, мой повелитель, – он зевнул. – Но, если тебе вздумается вздремнуть, буди меня.

– Иди уже, разберусь, – заверил я.

Пердикка зашел за валун, разлегся на горячей после дневной жары земле. Не прошло и минуты, как телохранитель забылся сном, а над опушкой раздался его богатырский храп. Я уселся поудобнее, растер сбитыми кулаками глаза, красные от недосыпа. Уставился на небо, усеянное мириадами звезд. Небо в этом мире ярче. Понять бы – есть у меня шансы что-то изменить…Легко быть крепким задним умом, фактически же я понимал, что своими действиями предатели положили конец могуществу империи Александра…

У городских стен Вавилона зажглись огни. Я нахмурился, всмотрелся внимательней, с трудом увидел в темноте как открылись городские ворота древнего города. Подумалось, что полководцы пришли к какому-то единому мнению и высылают за бежавшим царем карательный отряд. Я было повернулся к Пердикки, чтобы разбудить своего телохранителя, но решил повременить и понаблюдать за тем, что произойдет дальше. В Вавилоне что-то действительно произошло, вот только вместо отряда карателей из ворот вышли войска. Система тотчас дала подсказку:

Пешие друзья педзетайры

Бойцы македонской фаланги.

Численность – 9000 человек

Делятся на 6 таксисов по 3 лоха

Отпали сомнения – полководцы выводили из города части, готовые к утреннему построению. Однако никто не собирался выстраивать фалангу у городских стен. Войско плавно потянулось к западу, уходя от Вавилона. Я, как завороженный наблюдал за происходящим, силясь понять куда предатели уводят педзетайров.

Скоро мелкие фигурки растворились во тьме. Не горел ни один факел, делалось все так, будто армия покидала город как воришки, желающие избежать наказания. Никто не дождался рассвета. К чему такая спешка? Чем она оправдана? Вопрос повис, из города вышли новые соединения теперь уже кавалерии.

Гетайры.

Конная гвардия.

5 гиппархий по 512 всадников

Гетайры двинулись совершенно в другом направлении, обогнули город, ушли на север. Когда через несколько минут из городских ворот вышла новая группа. Империя раскололась. Если предположить, что полководцы не нашли общего языка и отвернулись от Архона, все становилось по своим местам. Антипатр, Певкест, как и все остальные уводили свои части войска под покровом ночи. Как они предали своего царя, теперь они предавали Архона, желавшего занять место Александра. Войско распалось, раскололось и во главе с полководцами предателями разбрелось в разные части необъятной империи. Архон, ожидавший триумфа, похоже остался ни с чем.

Империя делилась под моим носом, хреновастеньки из меня вышел царь.

Постепенно мысли путались. Слипались глаза. Я понимал, что скоро вырублюсь. Возможно стоит разбудить Пердикку, как завещал сам телохранитель, но над холмом разносился храп верного охранника. Пердикка оставил все силы на отчаянный вавилонский бросок. Что-то подсказывало, что никакой погони не будет. Теперь Александр Македонский вряд ли кому-то нужен, в царском дворце начали новую игру, и полководцы потеряли к моей фигуре былой интерес. Дворцовый переворот свершился, в империи прославленного Александра наступали новые времена, вот только для меня там уже не было места.

Наконец, веки налились свинцом, звезды в небе сперва поплыли, а потом вовсе растворились. Я заснул. Кошмар Вавилона остался позади, а я спал будто убитый, без задних ног. Никогда прежде сон не приносил мне такого наслаждения, как сейчас…

Я проснулся от ярких слепящих лучей. Солнце высоко забралось на небосвод. Я нехотя разлепил глаза, щурясь и понимая, что проспал всю ночь, сидя у валуна. Давно миновал рассвет, но еще далеко до полудня. Солнце не было палящим, не наступил привычный в этих местах зной. Куда-то подевались Пердикка и Роксана.

Я нехотя поднялся, зевнул, пытаясь окончательно проснуться, когда увидел вдалеке Роксану. Бактрийка стояла у берега Ефрата без верхней одежды. Я заметил хитоны в ее руках, бактрийка тщательно выстирывала их в речной воде, выполаскивая кровь и грязь, пытаясь зачистить ткань песком. Я только сейчас понял, что обнажен – девчонка стянула с меня хитон, пока я спал. Во дает, ну надеюсь она осталась удовлетворена увиденным… хотя что она там не видела, я всикий раз забывал о том, что Александр – ее муж.

Я огляделся, ища Пердикку, надеясь, что он не видет тело моей обнаженной женщины. Пердикку я так и не нашел – на мои сообщения, посланные в чат, телохранитель не ответил. Это настораживало. Возможно, Роксана знала куда подевался телохранитель.

– Получается? – я вытянул ноги, моча стопы в прохладной воде.

Бактрийка вздрогнула, только сейчас заметив меня. Она приветливо помахала мне рукой, но тут же продолжила свое занятие. Моей наготы она ничуть не смутилась, как и своей. Похоже отсутствие одежды смущало только меня, да и то на первых порах, если уж говорить в открытую.

– Еще не знаю, я только начала, – ответила Роксана.

Я зевнул, улетучивались последние остатки сна.

– Как спалось?

– Если честно, не очень мой царь, – как-то виновато улыбнулась Роксана. – Наверное… – она не договорила и вновь виновато улыбнулась, не посчитав нужным объясниться или же решив, что объяснения могут не понравиться мне.

Меня резануло по уху «мой царь». После всего, что случилось накануне я совсем не хотел слышать из уст кого бы то ни было подобное обращение к себе. Звучало как усмешка.

– А где Пердикка?

– Не видела, когда я проснулась его уже не было.

– И куда его хер понес… – задумчиво протянул я.

Роксана пожала плечами. Судя по ее невозмутимому лицу, бактрийку не очень-то и интересовало куда подевался телохранитель.

– Он забрал твой меч, мой царь, – вдруг сказала Роксана.

Я не сразу расслышал ее слов и поначалу даже не поверил. Однако рука коснулась пояса в том месте, где обычно висели ножны. Меча на месте не оказалось, но я быстро вспомнил что снял ножны со ксифосом прежде, чем устроиться у валуна… вот только у валуна меча тоже нет. Блин, как это понимать то?

– Как-то странно и непохоже на Пердиккку. Чтобы он оставил нас вдвоем? – вздохнула Роксана.

Действительно странно, не похоже. Я поспешил убедить себя, что телохранитель тот человеком, от которого меньше всего стоит ожидать подлянки.

– Думаю, Пердикка скоро вернется.

– Уверен, мой повелитель? – Роксана, видя, что пятна никак не хотят стираться, оставила хитоны отмачиваться в холодной речной воде. – Мне отчего-то думается, что это не так.

– Отчего? – я приподнял бровь.

– Я много думала о том, что произошло. Мне кажется, если ты вернешься в Вавилон, то…

– Ничего не станет как прежде, – я не сдержался и перебил Роксану, получилось довольно резко, и девушка от неожиданности вздрогнула.

Повисла неловкая пауза. Я перевел взгляд на Вавилон, город под солнечными лучами смотрелся совсем иначе и выглядел не таким загадочным как вчера ночью.

– Ночью полководцы вывели из города войска. Не знаю, остался ли кто-то там или нет, но похоже все кончено.

– Не говори так…

– Говорю как есть! – равнодушно сказал я. – Понятия не имею, что произошло в Вавилоне ночью, но из городских ворот выходили войска. Может они перессорились, может еще что… – я отмахнулся, понимая, что гадаю на кофейной гуще, а это удел баб.

Роксана закрыла уши. Бактрийка не желала слышать этих слов, ее губы задрожали, и она приготовилась расплакаться. Понимая, что перегнул палку, я нежно обнял ее за плечи и попытался успокоить.

– Все в порядке.

Роксана застенчиво улыбнулась, а потом вдруг плеснула в меня водой из Ефрата.

– Не хочешь смыть с себя кровь и грязь?

Она схватила меня за запястье, потянула в реку и как только мы оказались по пояс в прохладной воде, мокрыми руками коснулась моего лица и страстно поцеловала. Если в царских покоях, когда Роксана поцеловала меня впервые, я не смог ничего понять, то сейчас поцелуй бактрийки показался сладким. Я облизал губы, поспешно отгоняя эти мысли. Принялся усердно отмывать корки прилипшей к коже грязи, смешанной с кровью.

Роксана начала целовать мою шею.

– Думаю, он ушел в Вавилон, – заверила она и кивнула на замоченные хитоны. – Как мы продолжим путь в таком виде, мой повелитель?

Вопрос скорее походил на утверждение и казался резонным. В таком виде даже если нам удастся отмыться, далеко не уйти. Хитоны, как бы не старалась Роксана, пришли в негодность. Продолжи они путь в них, то непременно бы привлекли к себе ненужное внимание. Однако предположение Роксаны, что Пердикка отправился с утра пораньше в Вавилон казалось бредовым. Телохранитель выглядел еще более отвратительно, чем я и, тем более Роксана, не принимавшая участия во вчерашних боях, поэтому в городе Пердикку непременно схватят предатели! Я озвучил все это Роксане, но бактрийка снова ответила совершенно спокойно, продолжая плескаться в воде.

– Ты сам сказал, что мы больше никому не нужны, повелитель! Так чего ему бояться? – она вновь вернулась к поцелуям. – Поцелуй меня, так…

– Не называй меня так, в городе выбрали нового повелителя, – огрызнулся я, но впервые поцеловал бактрийку в ответ.

– Ты не прав, – Роксана медленно покачала головой.

– Я…

Я замолчал, не договорив. Ее карие глаза смотрели на меня с обожанием. Вода в реке мутная и я не мог контролировать, то что происходило под ее сводами, да и честно признаться не хотел, несколько минут получая удовольствие от умелых движений ее рук ниже моего пояса… Кончив, она еще раз впилась в мои губы своими губами.

Я, как человек, считавший себя ого-го в делах секса, стоял в воде, как дурачок и давил лыбу. Роксана закончила свою ванну, вышла на берег, схватила хитон из воды и зашагала к валуну. Я смотрел вслед удаляющейся Роксане, когда бактрийка вдруг остановилась и не оборачиваясь подняла ручку, ткнув указательным пальцем направо.

– Вот, Пердикка, пойди, спроси у него, может ты прав, и мы действительно никому не нужны, а ты уже никакой не повелитель, а так! – сказала она и тут же побежала к валуну одеваться.

На горизонте действительно выросла фигура телохранителя. Пердикка шел не один, ведя позади себя двух лошадей. От удивления мои брови поползли вверх. Откуда телохранителю удалось раздобыть кляч? Я поспешил вылезти из воды, схватил хитон, оделся. Мокрая ткань была тяжелой и неприятно облегала тело, но это гораздо лучше, чем ходить по берегу Ефрата с голой жопой.

Пердикка, завидев меня, приветственно вскинул руку.

– Рад видеть, что тебе удалось отдохнуть, повелитель, но я жалею, что не успел воротиться до того, как ты проснулся. Моя вина! – сказал он.

– Где ты был? Почему не отвечал на сообщения?

Пердикка вручил одну из лошадей мне. Это была старенькая кляча, годная разве что для неспешных прогулок. Копыта стесаны, глаза полуслепые, но продолжить путь даже на такой лошади лучше, чем идти пешком.

– Ходил в окрестности Вавилона, повелитель, чат временно пришлось отключить, потому что в том месте, где я бывал не приветствуют эти штуки, – пояснил он.

Выходит, Роксана права и Пердикка отправился в Вавилон. Я с удивлением осмотрел его с ног до головы. На телохранителе не осталось и следа от вчерашней заварушки, если не считать многочисленных ссадин, да неглубоких порезов. На нем новые хитон и хламис, волосы вымыты, уложены. На ноги обуты совершенно сандалии с иголочки.

– Как? – я не смог скрыть удивления.

Пердикка ухмыльнулся.

– Когда живешь в одной локации много лет и исправно выполняешь задания, то получаешь определенного рода плюшки.

– Ты заходил в город?

– Я похож на сумасшедшего, мой повелитель? – искренне рассмеялся телохранитель. – Вавилон стоит на ушах, после того, что произошло. Может я бы и зашел туда, но выйти я бы оттуда уже не вышел. Поверь, сегодня из Вавилона не проскочит незамеченной мышь!

– А что за плюшки?

– Доступ в интересные места, таверны, повелитель, – пояснил Пердикка.

– Мне туда можно?

– Рано, мой повелитель, – улыбнулся телохранитель.

– Ладно, ты красавец однако!

Мы обменялись крепкими рукопожатиями.

– Это мой долг, но не уверен, что повелитель будет доволен, когда узнает, что за все это мне пришлось отдать наше оружие, – сказал Пердикка, косясь на меня.

– Полагаю, никто не отдал бы лошадей даром даже в твоих этих интересных местах, – я отмахнулся. – Ты все сделал правильно, не парься.

– Повелитель, если ты полагаешь, что я продешевил настолько, что обменял оружие на кляч, то можешь называть меня идиотом, но это не так! – Пердикка хлопнул по небольшому тюку, лежавшему сверху лошади, которую он вел. – Здесь вода, еда и новые хитоны для тебя и Роксаны.

– Ты серьезно?

– Повелитель, работаем.

Мы подошли к валуну, из-за которого вышла Роксана. Она довольно потерла рука об руку своими волшебными ладошками. Взглянула на лошадей, перевела взгляд на тюк на спине одной из кляч. Затем, ничего не спрашивая о том, где был Пердикка, сказала.

– Что приволок?

Телохранитель снял тюк, положил наземь и развернул ткань. Хлеб, кусок вяленого мяса, горстка маслин и кувшин воды, но главное, что ткань в которую был обернут провиант оказалась хитоном. Во второй хитон были завернуты хламисы. Новые, чистые, белые. Роксана, завидев воду, схватила кувшин, приложила узкое горлышко к губам и сделала несколько жадных глотков.

Переоделись, избавляясь от неприятного ощущения, когда мокрая ткань касается твоего тела. Роксана ни капли не сожалела, что ее труд пошел насмарку, да и стереть кровь с ткани так толком и не удалось.

Наконец, расселись на земле и приступили к трапезе. Я и Роксана уплетали за обе щеки, когда как Пердикка не притрагивался к еде. Ждал, когда насытятся повелитель и его женщина. Я ел маслины, своим соком размягчавшие вяленое пресное мясо, и посматривал на Пердикку. Несмотря на голод, вопросы, скопившиеся внутри, просились наружу.

– Ты, наверное в курсах? – тщательно пережевывая кусок мяса, в котором попалась прожилина спросил я.

– Там где я был только ленивый не трубит о расколе полководцев Александра!

Все-таки раскол. Выходит, я не ошибся, когда предположил, что бывшие соратники не сумели договориться, поэтому их войска покидали город в спешке, ночью.

– Уверен, что вавилоняне только рады, что их город не стал местом разборок диадохов. Говорят, Архон остался в дураках, его предали те же люди, которые до того предали тебя.

– Предав один раз, ты предашь второй, – заметила Роксана, которая, как только начался разговор, больше не коснулась еды.

– Именно поэтому я всегда говорил своему повелителю, что лучшее наказание для предателя смертная казнь, – Пердикка резко провел большим пальцем по горлу. – Сейчас лишний раз в этом убеждаюсь.

– Архон остался в Вавилоне? – уточнил я.

– Да, несложно представить, что с ним стало, когда утром он узнал какую свинью ему подложили! По слухам, он начал искать предателей в своих рядах и казнить всех подряд? Ничего, пусть благодарит богов, которые по счастливой случайности уберегли его от позорной смерти!

– Что станет с империей? Че думаешь? – спросил я.

Лично я предполагал, что после раскола среди моих бывших соратников, некогда выступавших единой силой, способной удерживать мощные, но раздельные сатрапии, стремящиеся отмежеваться от формального центра, империя затрещит по швам. Архон захочет отомстить предателям, скорее всего договорившимся о разделе империи Македонского. Нельзя исключать, что Антипатр сколотит союз и выступит против Архона, тогда как Архон привлечет на свою сторону ряд сатрапией, завлекая их наместников шансами увеличить свой политический вес. Ну а ослабшую империю Македонского могут в любой момент атаковать арабы, затаившие обиду. Эти ребята злопамятные. Прибавь сюда персов, точивших на Македонского зуб и грезивших вернуть себе былое величие, как все составляющие, способные поставить на империи крест, совпадут. Но сколько подводных камней, о которых я не знаю!

– Боюсь, империи больше нет, повелитель, – покачал головой Пердикка, подтверждая мои догадки. – Если мы не хотим потерять то, что обрели за десятилетие, следует уповать на успех одного из предателей в междоусобной войне. Чем быстрее это произойдет, тем лучше. Только в этом мне видится шанс сохранить империю от окончательного распада, а тебе вернуться на ее трон. Да простит меня повелитель за подобные слова!