Текст книги "Македонский (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Теперь уже я отложил кусок мяса вместе с оливками, которые остались недоеденными. Роксана аккуратно убрала остатки провианта, разумно полагая, что в дальнейшем нам может пригодиться как мясо, так и оливки, а уж тем более вода. Я дождался, когда Роксана оставит нас с телохранителем вдвоем и вернулся к прерванному разговору.

– Есть мысли? – спросил я.

– Мысли, повелитель, – Пердикка озадаченно почесал макушку. – Нам надо нанести ответный удар.

– Хочешь вернуться в Вавилон?

– В Вавилон? – Пердикка тут же отмахнулся. – С чего ты взял?

– Что тогда?

– По-моему, очевидно, повелитель, мы должны выдвинутся в Аравию!

Пердикка едва сдержался, чтобы не врезать кулаком о землю.

– В Араваию?

– Немедленно! – уверенно повторил телохранитель.

Я попытался уловить в его словах хотя бы капельку логики.

– Если я правильно понимаю, ты предлагаешь идти туда, откуда на империю хотят выступить с войной?

– Предлагаю отыскать Селевка, повелитель! – глаза Пердикки блеснули.

Повисло молчание. Я припоминал, что Селевк во главе лучших пехотинцев Александра, угодил в аравийский капкан! К гадалке не ходи, серебряные щиты разгромлены, не дождавшись подкрепления из Вавилона. Неужто Пердикка не понимает очевидного? Я прочистил горло и озвучил все это телохранителю.

– Бред, повелитель, – отрезал Пердикка.

– Я знаю этого человека и лично знаю многих из тех, кто удостоился от Александра чести носить серебряный щит, поэтому могу сказать, что слова Архона гнусная ложь! Селевк жив!

– Пердикка…

– Повелитель! – телохранитель не сдержался и перебил меня. – Селевка не так-то просто ухватить за зад. Мы обязаны узнать, что стало с серебряными щитами прежде, чем склонять головы на радость предателям!

Видя, что Пердикка стоит на своем до конца, я попытался зайти с другой стороны.

– Если Селевк и серебряные щиты все таки мертвы? – холодно спросил я.

– Чушь, говорю же! – вспыхнул телохранитель.

– Тогда приведи хотя бы один довод, что это не так! – вспылил я. – Ты можешь написать этому парню в чат? Он вообще из наших или местный?

– Не знаю… – честно признался телохранитель. – И написать я ему не могу. Но этот человек в свое врем спас мне жизнь!

– Короче, мужик, я считаю все это бредом, извиняй.

Пердикку не смутили мои слова, но в ответ он сказал нечто, отчего у меня как-то сразу мозги на место встали

– Хочешь провалить свое основное задание, Алексаднр?!

Я промолчал. Ответить нечего. Пердикка прав. Как то за всеми этими придворовыми разборками, я позабыл, что играю в игру и у меня есть задание, которые следует выполнять.

– Верю, что Селевк с лучшими бойцами живы, держаться и ждут подкрепления, – прошипел телохранитель.

Я на миг поймал на себе взгляд Роксаны. Бактрийка делала вид, что не слушает разговор. Она держалась за живот.

– Поворачиваем на юг, я хочу знать, что произошло с Селевком и серебряными щитами! – сказал я.

Глава 21

***

Решение далось крайне непросто. Наш небольшой отряд скакал на юг, прямиком к Аравийскому полуострову. Пердикка поначалу наотрез отказавшийся передвигаться верхом на лошади и уверявший, что ни за что не отстанет от нас пешком, после долгих уговоров забрал себе одну из кляч. Я пересадил себе Роксану. Останавливались часто, старые животные скакали шагом и когда мы попытались перевести кляч на рысь, ничего не вышло, пришлось остановиться и дать животным длительный отдых. Благо путь нашей группы пролегал вдоль Ефрата и лошади в любой момент могли вдоволь напиться воды и пощипать траву. Однако даже преодолевая путь шагом, но верхом на лошадях, они достигнут своей цели гораздо быстрее, нежели на своих двоих.

Телохранитель уверенно вел отряд вдоль реки, полагая, что аналогичный маршрут к Персидскому заливу выбрал Селевк и где-то в этих краях серебряные щиты ожидают обещанного подкрепления.

Долгое время мы молчали. Потом Роксана, как любая девчонка, не способная долго держать язык за зубами, спросила.

– Кто ты?

Я, полностью погруженный в свои мысли, вздрогнул. Захотелось увидеть лицо Роксаны, но она сидела на кляче сзади меня и крепко обнимала меня за талию.

– Э-э… ты о чем вообще? – спросил я.

– Ты знаешь… ты стал совсем другим… – Роксана запнулась.

Возможно, она не хотела вслух произносить то, с чем все еще не могла смириться. Мысль о смерти царя, как и о его дальнейшем чудесном воскрешении не давала ей покоя. Роксана не хотела признавать тот факт, что Македонский умер. Бактрийка носила ребенка Александра и понимание того, что произошло с отцом дитя сводило будоражило ее разум.

– Ты ведь даже не вспомнил о других своих женах, почему? – продолжила она.

Признаться, Роксана застала меня врасплох вот этим вот своим разговором.

– Помнишь, когда мы встретились в покоях после всего, что произошло? – зашептала она. – Я ведь не зря спрашивала, любишь ли ты меня? После всего, что произошло ты все еще меня любишь?

Я почувствовал, как вспотели его ладони. Роксана задала прямой вопрос, на который хотела получить такой же прямой отве. Но если тогда, в момент нашего первого знакомства в царских покоях я просто хотел избавиться от навязчивой восточной незнакомки, то теперь все обстояло иначе. Что именно? Сейчас я знал юную бактрийку слишком хорошо, чтобы обманывать…

Роксана отнюдь не собиралась отступать.

– Не знаю, что произошло с тобой Александр, но хочу, чтобы ты знал, я, по-прежнему, люблю тебя, – сказала она дрогнувшим голосом.

– Роксана…

Может и стоило признаться ей в любви снова, как в первый раз, чтобы закончить никому не нужный разговор, но отчего-то соврать у меня не поворачивался язык. Я чувствовал дыхание бактрийки, тепло ее тела, руки, обвившие мою грудь. Со стороны выглядит стремно, как будто я поматросил и бросил девку. Наверное, я все также пытался бы выдавить из себя хотя бы слово, но в разговор вмешался Пердикка, скачущий впереди. Телохранитель резко остановил свою клячу.

– Останавливаемся! – он спешился.

Отличный способ закончить разговор с Роксаной! Я остановил лошадь, спешился вслед за телохранителям и помог спуститься бактрийке, которая опустила глаза и смотрела себе под ноги. Несмотря на смуглую кожу можно было без труда различить выступивший на лице Роксаны румянец. Еще бы, она вряд ли удовлетворена разговором, закончившимся совсем не так, как представляла княжна. Я осторожно дотронулся до ее руки и прошептал.

– Все хорошо…

Она не ответила. Я двинулся к Пердикке, который сложил руки козырьком у лба и рассматривал горизонт.

– Перевал? – спросил я.

Пердикка продолжил задумчиво осматривать горизонт.

– Мой повелитель, все ближе арабские земли, это южная Вавилония, но боюсь, что греческого здесь не так много, как хотелось бы нам. Наше влияние уже не так велико… Теперь следует быть на чеку, у них здесь свои законы и свои правила. Те, кто не знает этого горько платят за неведенье!

– И?

– Нам нужно подготовиться прежде, чем вступить на чужую землю, – сказал Пердикка.

– Куда уж еще осторожнее, чел ты параноик?

– Как повелитель смотрит на то, чтобы избавиться от лошадей и двигаться пешком? – спросил он на полном серьезе.

– Точно спятил….

По хорошему пару кляч давно следовало сменить, но не избавляться же от них! Еще десяток километров они точно протянут.

– Мужик, ты на полном серьезе собрался бросать лошадей?

– Именно так, бросим лошадей.

Пердикка отрывисто кивнул. Казалось, для него смысл сказанного очевиден. Это отнюдь не означало, что предложение телохранителя столь же очевидно для меня. Какая необходимость бросать животных?

Пердикка, наконец, опустил руки, которые держал козырьком.

– Скоро начнутся первые оазисы, земля озер и островков зелени, густонаселенные и хорошо защищенные. Чем глубже, тем густонаселенней будут земли, тем ожесточеннее будут защищать люди свои края от чужаков, то есть от нас! Поэтому прежде, чем мы проберемся в один из городов, где затеряемся в толпе, я хочу, чтобы как можно меньше глаз обратило на нас внимание.

– Погоди, ты хочешь отойти от дороги и топать в обход главных дорог?

– Да, только так мы избежим ненужных сейчас встреч с местными. Борсита, Урук, Ур, все эти города находятся у берегов Ефрата, – пояснил телохранитель, задумчиво пожимая плечами. – Но с дороги потребуется свернуть. Поэтому придется избавиться от лошадей, повелитель.

Теперь его доводы прозвучали довольно логично. Без кляч мы действительно могли в любой момент свернуть с дороги, чтобы укрыться от нежелательной встречи на обочине или углубиться в лес. Хотелось верить, что телохранитель не ошибается и следующие мили пути нам не придется впустую стаптывать ноги, обутые в неудобные сандалии о черствую землю.

– Уверен, что это правильно? Вокруг пустыня, бросим лошадей, а до оазисов еще пиликать, – на всякий случай спросил я.

Телохранитель коротко кивнул.

– Если не сейчас, потом может не появиться возможности выгодно избавиться от кляч.

– В смысле?

– Сейчас я собираюсь их продать, повелитель, – сказал Пердикка.

Я в очередной раз поразился ушлости этого мужика, но кому, блин, он собрался продавать кляч…

– Кому?

Телохранитель был на голову выше меня. Возможно, поэтому я только сейчас заметил караван, размеренно приближавшийся к нам вдоль дороги. Пока что это были лишь размытые фигуры лошадей с наездниками, да тянувшийся на повозках груз.

– Я предложу наших лошадей торговцам, а там на чем-нибудь сторгуемся, – сообщил телохранитель.

Мне понадобилось время, чтобы переварить его слова. До того нам дважды встречались караваны и каждый раз Пердикка заранее уводил отряд к берегам Ефрата, заверяя, что хочет избежать встречи с охраной купцов, целиком и полностью состоявшей из наемников бедуинов. Что изменилось теперь? Нас всего трое, у Пердикки и меня нет оружия, а Роксану вовсе можно не считать. У каравана же есть конвой, о чем можно судить по всадникам, скачущим впереди повозок. Что это за люди и каковы их моральные качества догадаться не трудно. В подавляющем своем большинстве мерзавцы и проходимцы, готовые за горстку серебра удушить собственную мать. Я помнил, что последняя встреча с подобными людьми отдавало неприятным запашком. Интересно знать, на что рассчитывал Пердикка, думая предложить обмен на негодных кляч?

Впрочем, Пердикка уверенно стоял посереди дороги. Наемники в караване также заметили нас и оживились.

– Откуда эти купцы?

– Думаю, из южных царств, их царьки охотно поощряют торговлю с империей.

– Не думал, что с нами не станут разговаривать после всего, что произошло?

– Смерть послов на пиру, мой царь? Я бы согласился с тобой, будь это отряд арабских солдат, но купцы… – усмехнулся Пердикка. – Это другая каста, они не имеют политических цветов, весьма лояльны. Будь по-другому, и никто из них не заработал бы в этой жизни ни единого электра. Но если ты настаиваешь, есть идеи лучше, повелитель?

Пердикка говорил достаточно убедительно, и я лишь покачал головой. В конце концов, кто не рискует, то не пьет шампанского. Телохранитель улыбнулся, ласково погладил свою лошадь, которая недовольно заржала, уставшая после двухчасового перехода.

– К тому же, я не уверен, что в таком виде мы пройдет через оазисы, – добавил он, оглядывая свой забившийся дорожной пылью хитон, сделавшийся из белого серым.

– Ты о чем?

– Наберись терпения, повелитель.

Арабский караван приближался, теперь его можно было разглядеть немногим лучше. Размытые фигуры приобрели четкие очертания, всадники, скачущие в первых рядах, показывали пальцами на троицу замершую посередине дороги.

– Давай свалим на обочину? – предложил я.

– Не думаю, повелитель, я даю им знать, что у нас к ним разговор, – заверил телохранитель.

Не знаю, что там себе надумал Пердикка, но глядя на приближающийся караван, а уж тем более на наемников, скакавших впереди повозок, можно было предположить, что в караване не горели желанием завязывать диалог. Окажись я на месте бедуинов, то заподозрил бы троицу перегородившую дорогу в засаде. О том, что вышедшие на дорогу хотят завязать разговор, я бы думал в последнюю очередь. Однако стоило довериться Пердикке. Телохранитель знал местные обычаи и понимал, что происходит.

Очень скоро караван замедлился, затем вовсе остановился. К нам выдвинулись шестеро охранников-бедуинов. Еще шестеро остались у каравана и с осторожностью оглядывались, опасаясь засады. До меня вдруг дошло, что мысли о засаде на деле не более, чем бред. Дорога, берег реки, а близлежащая земля просматривается будто на ладони. Любая засада будет вычислена в два счета.

Наемники-бедуины. Жители пустыни.

Вооружены роговым луком, изогнутой махайрой, реже двусторонним топором.

Одеты в накидку из грубого войлока, платок с бахромой.

Обуты в сандалии из кожи.

У бедуинов была смуглая кожа, худощавое телосложение, длинные бороды и пышные бакенбарды у ушей.

Понадобилось лишь пару минут, чтобы все шестеро всадников выросли перед перегородившим дорогу Пердиккой, который приветственно вскинул руку и показывал, что не намерен искать проблем. Хотели ли создать проблемы всадники предстояло понять, но судя по диким взглядам бедуинов, предстоял напряженный разговор. Охрана каравана была возмущена поведением телохранителя. Они подскакали к Пердикке, но держались от него на безопасном расстоянии, когда начали разговор.

– Какие-то проблемы, грек? – заговорил один из них, сомкнув кольцо вокруг нас и продолжая безостановочно скакать.

Он сидел верхом на лошади, но можно было понять, что всадник был небольшого роста, самое то, чтобы быть искусным наездником и стрелком. Возможно, именно он главный.

– Македонянин, – поправил Пердикка, все еще держа руки на виду. Всадники оставались напряжены и в случае чего готовы были схватиться за оружие.

– Плевать, чего встали посереди дороги?

– Хотим поговорить, – заверил Пердикка. – Я могу опустить руки?

Главарь измерил его подозрительным взглядом.

– У тебя есть оружие? – спросил он.

– Если бы у меня было оружие, оно висело бы у меня на поясе, – улыбнулся Пердикка.

– Говори да не заговаривайся, я по твоей роже вижу, что ты головорез! – напыщенно фыркнул главарь. – Будешь врать, разговор будет коротким!

– Кто сказал, что я не воин? – не стал спорить телохранитель. – Я ветеран, педзетайер Александра Великого, известного также как Искандер Зулькарнайн, принимал участие в его походах, служил в фаланге, но какое это имеет значение сейчас? Сейчас я путник и скажу больше, такой же купец, как и те, кого вы призваны охранять.

– Педзетайр-купец! – главарь зашелся хохотом, его смех подхватили пятеро других всадников. – Умеешь ты рассмешить! – он вдруг резко перестал смеяться. – Предположим! Эти двое с тобой, у них есть оружие?

– Нет…

Пердикка хотел добавить что-то еще, но главарь перебил его и отдал распоряжение одному из своих людей.

– Ашад, обыщи их!

Ашад остановил коня, поспешно спешился, подошел сперва к Пердикке и с образцовым усердием принялся искать оружие в складках его хитона. Понятное дело, всадник ничего не нашел, телохранитель действительно не вооружен. Следом очередь дошла до меня. Я поднял руки, позволяя Ашаду обыскать себя. Когда бедуин закончил, он что-то недовольно побурчал себе под нос и подошел к Роксане, которая от волнения казалось прожгла взглядом землю под своими ногами. Я увидел, что Ашад похлопывая Роксану по одежде несколько раз коснулся ее груди.

– За руками следи, ало!

– Чего сказал?

– Услышал!

– Пошел ты…

Всадник, потерявший голову после долгого отсутствия женского тепла, продолжал нагло трогать Роксану. В этой жизни не надо делать две вещи – посылать меня и трогать мою бабу! Я двинулся к засранцу, чтобы хорошенько втащить ему, когда вмешался главарь.

– Ашад! – рявкнул он. – Что ты там хочешь найти?

Ашад от неожиданности вздрогнул и смотря на Роксану пожирающим взглядом бросил своему главарю.

– Они чисты.

Главарь удовлетворенно кивнул, жестом показал своим бойцам, что те могут убрать оружие. Посмотрел на меня, давая понять, что не позволит трогать мою женщину, а мне не позволит трогать своего бойца. Допустим договорились, хотя втащить этому придурку хотелось до сих пор.

Всадники спешились, было видно какое удовольствие они получают, оказавшись вместо спин лошадей на ровной земле, имея под ногами твердую опору. Прежде чем продолжить разговор, главарь обернулся, вставил два пальца в рот и оглушительно свистнул, по всей видимости давая отбой остальным охранникам у каравана. Наконец, вернулся к Пердикке.

– Эй, фалангит. Говоришь, купец? Отвратительный должно быть купец, раз полагаешь что ради разговора имеешь права останавливать караван! Время деньги и, если я сейчас не услышу чего-то годного из твоих уст, пинай на себя.

– У него сегодня с самого утра несварение, так что он не в духе, учти! – бросил один из всадников, чем тут же вызвал очередную порцию хохота остальных.

– Заткнись или клянусь богами еще слово, и ты будешь жрать мое дерьмо, вместо пайка, – раздраженно ответил главарь.

Хохот сразу же прекратился. Охранникам не хотелось оставаться без пайка и попадать под раздачу. Судя по всему, главарь действительно был не в духе. Он вернул взгляд на Пердикку.

– Выкладывай чего хочешь, фалангит, – произнося последнее слово главарь фыркнул, похоже в голове бедуина никак не укладывалось, что бывший ветеран Македонского заделался в купцы.

– С кем говорить-то, ты что ли купец? – Пердикка подозрительно прищурился.

– Не тяни, знаю я ваши купеческие штучки, если будет что-то толковое, то позову купца, – бросил главарь принявшись поглаживать ладонью по животу, было слышно, как внутри у него что-то булькает, похоже, у всадника действительно было несварение.

Пердикка равнодушно пожал плечами.

– Коли так, – он похлопал по боку своей клячи. – Есть у меня предложенице для тебя и для твоего купца заодно, такое от которого ты вряд ли откажешься.

Глава 22

Главарь нахмурился, не сразу смекнув куда клонит телохранитель.

– Это ж какое предложение?

– Похоже он хочет впялить тебе свою клячу, Саид, – хохотнул Ашад, то и дело бросавший косые взгляды на Роксану и игноря мои гневные взгляды-молнии.

Саид, как оказалось звали старшего всадника с недоумением уставился на Пердикку.

– Не понял? Хочешь предложить мне вот это? – он пренебрежительно указал на лошадь. – Продать клячу?

Охранники вновь зашлись дружным хохотом, смех был настолько громким что испугал даже уставших лошадей.

– Погоди смеяться, почтенный и посмотри внимательней! Тогда у тебя не повернется язык назвать это благородное животное клячей, – оборвал смех бедуинов Пердикка.

Я фиг знает на что рассчитывал мой телохранитель, но Саида похоже забавляло то, о чем он говорил. Только поэтому слова Пердикки не вывели главаря из себя.

– Сколько же ты хочешь за благородного жеребца, ветеран? – утирая слезы, спросил он.

– Назови цену, и ты заберешь лошадь себе, – уверенно заявил Пердикка.

Улыбка разом сошла с лица Саида.

– Ты серьезно?

– Называй цену и лошадь твоя, – повторил телохранитель.

Главарь покосился на Ашада, который тут же вытащил откуда-то монету.

Пантикапей. В ходу в 345–310 годах до н. э.

Медь Av. Голова бородатого сатираRv. Протома Грифона, ниже осетр

Ашад бросил монету Саиду, тот ловко поймал ее на лету и показал Пердикке, который равнодушно пожал плечами.

– Забирай.

Охранники принялись переглядываться. Несмотря на то, что лошадь давно прожила лучшие годы стоила она гораздо больше медяка с изображением сатира, который дал за животное Саид. Такой опытный всадник не мог не понимать, что если кляча выдержала переходы под палящим солнцем, то наверняка еще могла пригодиться. Я припомнил пословицу про старого коня, который не портит борозды. Сюда же можно приплести, что даренному коню в зубы не смотрят, ведь сума, за которую покупал Саид животное была символически смешной. Отказаться от подобной сделки мог разве что глупец. Другой вопрос зачем на сделку соглашался Пердикка. Что затем он намеревался сделать с медяком? Купить чашу дрянного вина где-нибудь в городской забегаловке?

Однако Саид все же не торопился забирать коня. Посмеявшись вдоволь со своими бойцами, он вновь стал серьезен. Видя, что главарь сомневается вопросы начал задавать Ашад, как теперь понял я, бывший его правой рукой.

– Отчего ты продаешь клячу за медяк, если выручишь за нее на порядок больше? – спросил он. – Она больная?

– Ты прав, я продам ее не меньше, чем за сотню таких монет, но тебе отдам за одну.

Видя, что охранника отнюдь не удовлетворил ответ, а скорее еще больше запутал, в разговор вмешался я. Я все еще слабо улавливал суть развода, но решил подыграть своему телохранителю.

– Есть у нас греков поверье, что если продашь первую вещь не торгуясь, то все остальное разойдется влет!

Главарь задумался, почесал макушку.

– Дерьмовое поверье, раз лошадь отдаете за медяк, – усмехнулся он и уставился на меня. – Что-то я не вижу ваш караван, что вы собрались распродавать?

– Что-то тут не так Саид! – бросил один из охранников.

– Заткнись! – рявкнул главарь и вернул взгляд на меня. – Что скажешь?

– Скажу, что мы держим путь в Ур, где у нас состоится крупная сделка, – заверил я. – Там наберем таких как вы сорвиголов и двинемся обратно…

– Брешет, у них нет денег! – перебил Ашад, обыскавший нас.

Я нисколько не растерялся.

– Утром стулья вечером деньги, пацаны!

– Чего? – лицо Саида нахмурилось.

– Он сказал, что мы не безумцы. Кто возит с собой такие суммы? Купец, на которого мы работаем послал нас увидеть воочию товар и только потом, если товар придется нам по душе, отправить серебро, – извернулся Пердикка.

Саид коротко кивнул.

– На кого работаете?

Мы переглянулись. Саид наверняка работал на этом рынке не первый год и знал всех купцов поименно. Назвать наугад первое пришедшее в голову имя значило бы сдать себя с потрохами и только усугубить подозрение, однако Пердикка отжег.

– Личный заказ Саддама Хусейна.

Саид помолчал, раздумывая над услышанным.

– Саддама Хуссейна, значит, – главарь пригладил бороду, росшую неровно и пучками. – По рукам! Я забираю клячу! – Саид бросил монету Пердикке и теперь уже телохранитель ловко поймал ее.

Судя по выражению лица главаря, он остался крайне доволен проделанной сделкой. Еще бы, где еще обменять лошадь на медяк. Саид даже позабыл про свой живот. За его спиной зашептали охранники, но главарь грубо перебил их.

– Для господина Герука мы купили лошадь за сотню, – прошипел он.

Никто не спорил. Пердикка молча ожидал, когда Саид подойдет за теперь уже своей лошадью. Главарь оставил своего коня Ашаду, подошел к лошади Пердикки, осмотрел клячу. Внимательно посмотрел на зубы, взглянул на копыта и оставшись удовлетворенным погладил животное по гриве.

– Заберите животное!

Один из охранников подошел к коню. Саид обернулся к Пердикке и протянул ему руку, они обменялись рукопожатиями, закрывая странную сделку.

– Вас греков не поймешь, – напыщенно фыркнул Саид.

– Никто и не просит.

Саид было развернулся к охранникам, когда вдруг остановился и стремительно выхватил свой меч. Лезвие коснулось горла Пердикки.

– Думаешь запудрить мне голову, гоплит? Какой к богам Ур, какой товар и какой Саддам Хуссейн? Вы полагаете, я поверю в эту чушь? – он говорил быстро, возбудившись, изо рта вылетали слюни. – Никакой ты не купец, а я не тот, кому ты будешь рассказывать этот бред!

Пердикка молчал. Телохранителю ничего не стоило скрутить в бараний рог Саида и стоявшего рядом охранника, но поступи он так и остальные четверо успели бы расстрелять нас прежде, чем завяжется рукопашная.

– Я заберу вторую клячу и это станет уроком за твой грязный язык – продолжил Саид. – Но усвоишь ты этот урок лишь в том случае, если расскажешь мне, что на самом деле задумал, выродок Македонского, иначе, клянусь, я выпотрошу тебе и твоим прихвостням кишки.

Пердикка отрывисто кивнул. Похоже, что затея телохранителя с треском провалилась, а я так и не понял до конца ее суть. Саид оказался далеко не лохом и не повелся на развод, который втюхивал ему Пердикка. Другой вопрос, что с этим делать, когда лезвие меча бедуина касается горла телохранителя.

– Убери меч, я все расскажу! – выпалил я.

Главарь схватил Пердикку за волосы, опрокинул, голову, оголил шею.

– Рассказывай, – процедил он.

– Все просто, Саид, нам нужны одежда и клинки, – сказал я.

Саид хмыкнул.

– В чем логика менять клячу на медяк, за который не купить даже сандалия? – взъярился он.

Я замолчал, лихорадочно соображая.

Ашад, которому явно надоело происходящее подбросил перца.

– Кончай их или вели мне сделать это вместо тебя, только оставь девку! – на его лице появился хищный оскал, который предвкушал удовольствие.

Я побледнел при мысли, что станет с Роксаной, если грязные руки наемника доберутся до нее. Сделает шаг и я сверну этому ублюдку шею.

– Забирайте девку, – неожиданно прошептал Пердикка.

Я опешил. Какого черты ты несешь? Пердикка ничуть не смущаясь своих слов повторил.

– Забирайте, отпустите нас и забирайте ее, мы готовы обменять девку на одежду и оружие.

Я впал в ступор, не веря тому, что говорит Пердикка. Не мог же телохранитель всерьез предложить обмен? Я принялся написывать в чат.

«Пердикка»

«Пердикка, мать твою!»

«Хера ты несешь?»

Я боялся, что Пердикка с тех пор, как был в своем «особенном месте», где обменял мой меч на кляч и провиант, не включил чат (по крайней мере мы не разу им не воспользовались), но сообщения к моему облегчению дошли и оказались прочитаны. В ответ прилетело:

«Не ссы. Я контролирую все».

Бактрийка бледная, перепуганная, стояла чуть поодаль, наблюдая за происходящим со стороны.

– Заканчиваем с ними, Саид, забираем девку и уходим, Герун заждался и будет крайне недоволен, – сказал Ашад.

Заслышав слова Ашада двое охранников потянулись к махайрам, однако их остановил Саид, который вдруг убрал меч от горла Пердикки и оттолкнул телохранителя от себя.

– Отставить! – прорычал он.

– Что не так? – удивился Ашад.

– Тронешь хоть кого-то из них, я самолично отрежу твою никчемную башку, – проскрежетал главарь, остужая пыл охранника.

Ашад, явно смутившись, убрал махайру обратно за спину, в ножны. Саид подошел вплотную к своему бойцу и зашептал, но я отчетливо слышал сказанное главарем.

– Ты знаешь кто эти люди, идиот?

– Полагаешь, они работают на Саддама Хусейна, ты серьезно Саид?

Саид схватил Ашада за шиворот.

– Какой Хуссейн, у него татуировка военнопленного, – прошипел он. – А такими во времена македонско-персидской войны клеймили далеко не каждого попавшего в плен бойца!

– Хочешь сказать…

– Хочу сказать, что нам не нужны неприятности, – перебил Саид Ашада. – Забираем, что нам предлагают и проваливаем.

Высказав Ашаду все, что думает, Саид повернулся к Пердикке.

– Даю сверху пятьдесят медяков за второго коня и велю принести вам одежду и оружие за девку, если устраивает, то бьем по рукам, если нет, то расходимся – сказал он.

– Мы согласны, – равнодушно кивнул телохранитель.

– Пердикка, мать твою… – это я уже сказал вслух.

– Думаешь, продешевили? – телохранитель приподнял бровь и уставился на меня пожирающим взглядом.

Роксана поникла, ей стала дурно. Бактрийка не понимала, что происходит и стояло на ногах лишь потому, что держалась за коня.

– Мы согласны, нас все устраивает, – уверенно повторил телохранитель.

Саиду вновь потребовалось время, чтобы переварить поступившую информацию. Наконец, он довольно хлопнул в ладоши.

– Забирайте коней, девку я заберу сам.

Из груди Роксаны раздался приглушенный стон. Я осторожно переступил с ноги на ногу понимая, что настало время приготовиться к драке. Что бы не задумал Пердикка, план шел под откос. Похоже телохранитель малость перегрелся на солнце.

Удовлетворенный сделкой Саид направился к Роксане, а Ашад гораздо менее довольный, поплелся забирать коня у бактрийки. Коня Пердикки все также держал один из головорезов. Остальные трое охранников стояли чуть поодаль, удерживая жеребцов наемников. Я проследил взглядом за Саидом твердо намереваясь атаковать, когда главарь коснется бактрийки хотя бы пальцем. Однако стоило охранникам разойтись к лошадям, а Саиду приблизиться к ни о чем не подозревающей Роксане, стоило тем троим головорезам, кто остался стеречь лошадей убрать руки с рукоятей клинков, как Пердикка все это время стоявший с невинным видом в стороне, резко бросился к Ашаду. Он вытащил у охранника махайру, полоснул изогнутым клинком по животу Ашада, который удивленно уставился на выпавшие внутренности. Вот что задумал этот лис! Но господи, почему он не сказал сразу!

Я мигом бросился ко второму бедуину и прежде, чем охранник опомнился, схватил его за плечи, подсек ноги, сделал бросок и добил точным ударом ребра ладони по кадыку. Головорез закашлялся, схватился за горло, но воздух уже не попадал в легкие. Я ловко высвободил меч и направился к Саиду, все еще стоявшему ко мне спиной. Троица наемников охранявших коней быстро смекнула, что происходит. Бедуины бросили жеребцов Ашада, Саида и третьего охранника, вскочили на коней, собираясь скорее убраться к каравану, где их ждало подкрепление. Однако Пердикка подхватил лук Ашада и практически в упор сделал три выстрела, особо не целясь, но все до одной стрелы попали точно в цель. Четвертая стрела пробила главарю глаз. Саид вздрогнул, завалился, из горла вырвалось предсмертное шипение. Заверещала Роксана. Я смачно выругался, а как хотелось собственными руками кончить одного из этих мерзавцев. Пердикка, видя, что я исхожусь на гавно, усмехнулся и показал на дорогу.

– У тебя еще будет такая возможность, повелитель.

От каравана к нам на всех порах скакали еще четверо бедуинов, когда как двое наемников остались охранять не на шутку перепугавшихся купцов. Пердикка тут же вскинул лук, прицелился, ожидая, когда станет возможным сделать точный выстрел. Он прикрыл один глаз и спустил тетиву. Стрела выбила со спины жеребца одного из нападавших. Трое оставшихся ответили одиночными выстрелами, но стрелы угодили в молоко. В отличии от Пердикки бедуины стреляли на ходу, когда как телохранитель стоял на ногах неподвижно и бил куда прицельно. Я тоже, чтобы не отставать от общего движа, схватил лук, достал стрелу из колчана Саида, прицелился. Стрела угодила в ногу скачущей во весь опор лошади, раненное животное заржало и перекувыркнулось, задавив своим весом наездника. Пердикка был точнее и после следующего выстрела еще один головорез рухнул наземь, стрела торчала из его груди. Последний оставшийся в живых бедуин попытался повернуть обратно к каравану, но я выстрелил ему в спину и угодил в копчик. Раненный закричал, схватился за спину, пытаясь ухватиться за стрелу. Лошадь с перепугу встала на дыбы и выбросила незадачливого наездника, наподдав бедуину задними копытами по незащищенной голове. Череп треснул надвое.