Текст книги "Богатство и бедность царской России (СИ)"

Автор книги: Валерий Анишкин

Соавторы: Людмила Шманева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Зверства в Калуге

Король Сигизмунд неожиданно помог России тем, что не признал Лжедмитрия II. Когда самозванец получил грамоту польского короля Сигизмунда о том, что он всту-пил в Россию с оружием для ее мира и согласия, а для ус-мирения бунта собирается истребить Лжедмитрия и сверг-нуть вероломного тирана Шуйского, освободить народ и утвердить Веру и церковь, и, зная, что в тушинском стане замышляется измена, Лжедмитрий в крестьянской одежде со своим шутом Петром Кошелевым в навозных санях уе-хал в Калугу.

В Калуге еще оставались сподвижники убитого пре-дателя атамана Болотникова, которые с радушием встрети-ли самозванца как законного государя, выделили ему луч-ший дом, дали все нужное, богатые одежды, коней. Из Ту-шина вскоре прибыли его близкие чиновники. Снова поя-вились дружины телохранителей и воинов, образовался двор и правительство. Первым указом Лжедмитрия стал указ об истреблении поляков и немцев, как месть за враж-дебные отношение к нему Сигизмунда и шведов, и их уби-вали вместе с верными Василию россиянами в тех городах, которые еще оставались в сфере влияния самозванца. Так, в Калуге утопили бывшего ее воеводу поляка Скотницкого за измену Лжедмитрию; замучили окольничего Ивана Ивано-вича Годунова за преданность Василию. Годунова взяли в плен, сбросили с башни и еще живого бросили в реку; же-лая спастись, он уцепился за лодку, но предатель Михаил Бутурлин отрубил ему руку, и Годунов утонул на глазах жены. Самозванец беспредельно зверствовал, доказывая свою ненависть ко всему иноземному и обещал, что когда будет царем в Москве, то не оставит в живых ни одного иноземца, даже грудного младенца или зародыша в мате-ринском чреве.

Подлость

В Калуге скопилось много мятежников, которых не могли выбить из города посланные царем воеводы. Сража-лись день и ночь, не жалея людей. Изменник Болотников сражался не на жизнь, а на смерть, и боялся он длительной осады. Мятежникам грозил голод, т.к. они не успели запас-тись хлебом. Но они не жаловались, ели лошадей, но не ус-тупали царским воинам в битвах.

Московский лекарь Фидлер вызвался отравить глав-ного Болотникова. Он дал страшную клятву, в которой бы-ли среди прочих такие слова, которые мы можем найти в примечании к историческому труду Н.М. Карамзина: "Я Фридрих Фидлер клянусь Пресвятой Троицею в том, что хочу отравить Ивана Болотникова, врага царя Шуйского и всей России; если же сего не сделаю...то да буду навеки лишен покоя в Небесном Царствии и милости Господа Бога моего и Един. сына Его И.Х., пролившего за нас кровь свою; да не буду иметь помощи от Духа Святого; да оста-вят меня все Ангелы... земля да поглотит меня живого; земные произрастания да будут мне ядом; да овладеет Диа-вол телом и душою моею..." и т.д. Фидлер взял 100 флори-нов и обманул: стал служить за деньги Болотникову.

Так же подло поступили и поляки, которые заключи-ли договор с Василием о мире и обещали больше не вое-вать с Москвой, если он отпустит всех пленных поляков, воеводу Сендомирского с дочерью и даст им все нужное для проезда до границы. Василий честно выполнил все ус-ловия договора. Он отпустил всех знатных поляков, в том числе и Мнишека и Марину, дал им для охраны воинскую дружину под начальством Владимира Долгорукого и наде-ялся, что поляки выполнят условия договора. Этого не произошло. Паны дали время послам и Мнишеку удалиться и снова стали воевать, не обращая внимания на письма на-ших бояр, которые взывали к их совести, стыдили и гово-рили, что этот гнусный обман не достоин витязей христи-анской державы. В довершении всего, к Лжедмитрию при-был польский магнат Ян Сапега, который привел с собой семь тысяч всадников. Сапега отличался полководческим талантом, но был циничен, знал, кто такой Лжедмитрий, смеялся и над ним, и над россиянами и говорил, что поляки жалуют в московские цари, кого хотят. Воины Сапеги гра-били, жгли русские селения, и хвастался своим удальством.

Голод в Москве

В Москве, лишенной внешнего снабжения, быстро кон-чились запасы продовольствия. Вся надежда была на Коломну, но войско Лжедмитрия вторично осадило этот город. Пере-купщики, в погоне за барышами, скупили весь хлеб в Москве и окрестностях, и очень скоро цена на рожь достигла семи руб-лей за четверть. Это и это стало катастрофой для горожан. Ва-силий пытался установить твердую цену, но бесполезно: куп-цы не подчинялись и продавали хлеб тайно. Царь и патриарх взывали к совести купцов, собирали их в Успенском соборе и перед алтарем заклинали опустить цену на хлеб, не скупать его в целях своего обогащения и не усугублять голод. Купцы слез-но клялись, что у них нет никаких запасов, и продолжали про-давать хлеб по спекулятивной цене, думая только о своей вы-годе, как это было в 1603г. Народ в отчаянии винил Шуйского и толпами уходил к самозванцу, часто просто из-за того, чтобы не умереть с голода. Василий как всегда от народа не прятался. Он выходил спокойно к людям, увещевал, грозил и на время смирял возмущение. Он убедил Троицкого келаря Авраамия открыть запасы его монастыря, и цена на хлеб сразу упала с семи до двух рублей.

Патриотизм защитников Троице-Сергиевой лавры

Пример патриотизма и истинной любви к России, ко-гда уже измена перестала считаться изменой, и многие пе-реходили по нескольку раз то к Василию от самозванца, то от самозванства к Василию, показали защитники Троице-Сергиевой лавры. Поляков лавра привлекала своим богат-ством, множеством золотых и серебряных сосудов, драго-ценных камней, икон, крестов. Лавра была богата деньгами и хлебными запасами и оказывала царю и осажденной Мо-скве всю необходимую помощь. В тоже время монастырь представлял собой сильную крепость, важную в стратеги-ческом отношении.

Большинство церковных служителей выступало про-тив измены, обличало грабежи и разбой и призывало к вер-ности царю. За такие выступления многие священнослужи-тели принимали смерть. Так, например, непримиримого противника измены Тверского архиепископа Феоктиста взяв в плен, долго пытали, а затем бросили на съедение хищникам. Тело его было найдено израненным и обгло-данным дикими зверями.

23 сентября 1608 г. отряды под предводительством польских гетманов появились под стенами Троице-Сергиевой лавры. Общая их численность превышала 15 тысяч человек, в монастыре же укрылись менее двух с по-ловиной тысяч. Основной силой монастыря был прислан-ный царем отряд из 500 стрельцов. Кроме них в обороне принимали участие монахи и крестьяне соседних сел. Обо-рону возглавил настоятель – архимандрит Иоасаф. Поляки послали в монастырь требование сдать крепость, обещая милости и грозя в противном случае захватить монастырь силой и истребить его защитников. "Мы и за богатства все-го мира не нарушим крестного целования" – отвечали на это требование защитники лавры. Началась осада. Шесть недель враги палили по обители из 63-х орудий. А в это же время вдоль монастырских стен ежедневно совершался крестный ход. Церковные службы порой прерывались за-летавшими в храмы ядрами.

Неоднократно польские захватчики предпринимали штурм монастыря, но безуспешно. Не помог и подкоп, ко-торый подорвали, пожертвовав своими жизнями двое кре-стьян. После такого героического поступка осаждавшие решили взять обитель измором или при помощи измены. Из-за недостатка хорошей воды и свежей пищи в монасты-ре началась эпидемия, унесшая около тысячи человек. К концу 16-тимесячной осады в монастыре осталось менее 200 защитников, а из числа постриженных до осады оста-лось в живых только шесть монахов. В конце концов, поль-ские банды бежали, услышав о приближении главных сил русского царя. Защитники обители долгое время не верили в то, что осада закончилась.

Героическая защита длилась с сентября 1608 по ян-варь 1610 гг.

Н.М.Карамзин по поводу героизма защитников Трои-це-Сергиевой лавры сказал, что "дела, совершенные хотя и в пределах смиренной обители монашеской, людьми про-стыми, низкими званием, но высокими душою... стали ос-нованием спасения всего русского государства".

Состояние России в период польской интер-венции

Вот как характеризует моральное состояние России в пе-риод польской интервенции свидетель ее ужасов Авраамий Палицын: "Россию терзали свои более, нежели иноплеменные: путеводителями, наставниками и хранителями ляхов были на-ши изменники... Вся добыча принадлежала ляхам: они изби-рали себе лучших из пленников, красных юношей и девиц, или отдавали на выкуп ближним – и снова отнимали, к забаве рос-сиян...Святых юных инокинь обнажали, позорили; лишенные чести, лишались и жизни в муках срама... Были жены прель-щаемые иноплеменниками и развратом; но другие смертию избавляли себя от звериного насилия. Уже не сражаясь за оте-чество, еще многие умирали за семейства: муж за супругу, отец за дочь, брат за сестру вонзал нож в грудь ляху. Не было милосердия: добрый, верный царю воин, взятый в плен ляха-ми, иногда находил в них жалость и само уважение к его вер-ности; но изменники называли их за то женами слабыми и плохими союзниками царя тушинского: всех твердых в добро-детели предавали жестокой смерти; метали с крутых берегов в глубину рек, расстреливали из луков и самопалов; в глазах ро-дителей жгли детей, носили головы их на саблях и копьях; грудных младенцев, вырывая из рук матерей, разбивали о кам-ни. Видя сию неслыханную злобу, ляхи содрогались и говори-ли: что же будет нам от россиян, когда они и друг друга губят с такой лютостию? Сердца окаменели, умы омрачились...В об-щем кружении голов все хотели быть выше своего звания: ра-бы господами, чернь дворянством, дворяне вельможами... Гибли отечество и церковь...скот и псы жили в алтарях... на иконах играли в кости... в ризах иерейских плясали блудницы. Иноков, священников палили огнем, допытываясь их сокро-вищ; отшельников, схимников заставляли петь срамные песни, а безмолствующих убивали... Люди уступили свои жилища зверям: медведи и волки, оставив леса, витали в пустых горо-дах и весях; враны плотоядные сидели станицами на телах че-ловеческих... Могилы как горы везде возвышались. Граждане и земледельцы жили в дебрях, в лесах и в пещерах неведомых, или в болотах, только ночью выходя из них осушить-ся...матери, укрываясь в густоте древесной, страшились вопля своих младенцев, зажимали им рот и душили их до смерти. Не светом луны, а пожарами озарялись ночи: ибо грабители жгли, чего не могли взять с собою, домы и все..."

Свержение Василия Шуйского

Власть Василия IV стала призрачной. Столичные жите-ли, собравшись большими толпами под окнами дворца, крича-ли Шуйскому: "Ты нам не государь!" Испуганный царь боялся выходить из дворца. Ему угрожал и гетман, и самозванец, и Ляпунов, и заговоры. Его оставило присутствие духа, и он ждал своего конца. Приказания, которые он давал, не исполня-лись. Россия опять погружалась в хаос. Армия Жолкевского заняла Вязьму и приближалась к русской столице с запада. С юга к Москве спешил Лжедмитрий II. Его войска захватили Серпухов, Боровск, Пафнутьев монастырь и дошли до самой Москвы.

Рязанское княжество отделилось от Москвы. Другие вес-ти были еще ужаснее для Москвы. Сигизмунд вдруг осмелел и, оставаясь еще в Смоленске, дал гетману Жолкевскому 2000 всадников и 1000 человек пехоты для сражения с русскими. Снова поднял голову самозванец вместе с Сапегой, снова поя-вились изменники, которые бежали к нему. Города перестали передавать Василию воинов. Сторонники Ляпунова решили избрать нового царя и изгнать поляков. На лобном месте у Да-ниловского монастыря, где кроме черни находилось много са-новников, граждан и купцов, было объявлено решение, кото-рое народ принял с ликованием. Все соглашались с тем, что России нужен новый царь. К Василию послали знатного боя-рина, князя Ивана Воротынского с Захаром Ляпуновым, бра-том Прокопия Ляпунова. Захар Ляпунов сказал: "Василий Ио-аннович! Ты не умел царствовать: отдай же венец и скипетр". Василий вынул нож из-за пояса со словами "как смеешь...", но великан Ляпунов пригрозил ему кулаком. Царь подчинился. 17 июля 1610 г. его вместе с женой перевезли в его старый дом, где он ждал своей дальнейшей участи. Царь Василий был насильно пострижен в монахи и отправлен в Чудов монастырь. Царицу Марию тоже постригли насильно, разлучили с мужем и заключили в другой монастырь.

Подошедший к Москве Жолкевский, понимая, как опасно для успеха царевича Владислава присутствие в Мо-скве Шуйского, потребовал выдачи его с братьями под предлогом создаваемых ими смут. Не добившись этого, он, вопреки Гермогену и его единомышленникам, настоял на переводе невольного инока поближе к польской границе, в Иосифов Волоколамский монастырь, а его братьев – в кре-пость Белую. Уходя из России, он захватил их всех с собой и 31 октября представил под Смоленском Сигизмунду как военнопленных. Затем они были отправлены в Польшу и 19 октября 1611 г., были заключены в Густынский замок, где бывший царь и умер 12 сентября 1612 г. В 1620 г. Си-гизмунд торжественно перенес его гроб в Варшаву, в на-рочно построенный мавзолей .

Глава 15

ЦАРЬ ВЛАДИСЛАВ И МЕЖДУЦАРСТВИЕ

(1610 – 1612)

Положение в России в период междуцарствия. – Заочная присяга на верность Владиславу. – Воззвания патриарха Гермогена. – Восстание в Москве. – Триумвират и смерть Ляпунова.

Положение России в период междуцарствия

После того как Шуйского свергли и постригли в мо-нахи, в России наступило междуцарствие. Власть в стране перешла к боярам. В Москве было установлено Правитель-ство из семи бояр, которое возглавил князь Федор Ивано-вич Мстиславский. В состав правительства вошли князья И.М.Воротынский, А.В.Трубецкой, А.В.Голицын, Б. М. Лыков-Оболенский, а также бояре И.Н.Романов, Ф.И. Ше-реметев. Эта власть получила название "семибоярщина" или "седьмочисленные бояре", по количеству входивших в нее бояр. Бояре нарушили данное Шуйскому обещание всенародно выбрать для России царя и решили по примеру древних новгородцев искать царя вне пределов государст-ва. Никто не желал слушать Патриарха Гермогена, гово-рившего, что надо выбирать царя из своих князей, и из его уст впервые прозвучало имя Михаила Романова. Но занять российский престол было предложено польскому царевичу Владиславу, хотя и с условием обязательно принять право-славие, жениться на русской, сохранить привилегии и пра-ва русских бояр. Переговоры велись с командующим поль-скими войсками гетманом Станиславом Жолкевским, кото-рый от имени короля, дал клятвенное обещание соблюдать выработанные условия. 17 августа 1610 г. Семибоярщина заключила со стоявшими под Москвой поляками договор о признании русским царем сына польского короля Сигиз-мунда III Вазы – 15-летнего королевича Владислава. Этим актом рассчитывали укрепить Московское государство. Бояре были уверены, что после этого Польша будет жить с Россией в мире. Все эти решения должны были быть под-креплены согласием Сигизмунда, для этого 11 сентября 1610 г. к нему направились послы во главе с митрополитом Филаретом. Но Сигизмунд III сам претендовал на россий-ский престол, всячески затягивал переговоры, не соглашал-ся с переходом королевича в православие, и фактически речь шла просто о присоединении России к Речи Посполи-той. Переговоры, по сути, провалились, а русская делега-ция оказалась на положении пленных.

Через десять дней после отъезда делегации российское правительство, уверенное в положительном исходе перегово-ров, впустило в Москву польские войска. В течение 20-21 сентября 1610 г. Кремль и другие важные объекты Москвы за-няли регулярные польские войска. Столица оказалась оккупи-рованной польской армией. Затем в течение двух месяцев жда-ли возвращения послов и воцарения Владислава, но ни того, ни другого не последовало. Тем временем, разместившийся в Москве польский гарнизон хозяйничал в столице, а наместник отозванного в ставку короля гетмана Жолкевского, Александр Гонсевский, самовластно распоряжался в нашей стране. Си-гизмунд III пытался взять Смоленск, польские отряды начали грабить и убивать россиян, по всей стране бесчинствовали шайки разбойников, страна распадалась. Россия стояла перед прямой угрозой потери независимости. Заняв Москву после избрания Владислава на русский престол, поляки стали вести себя не как союзники, а как победители. Сменивший Жолкев-ского гетман А. Гонсевский своих людей не сдерживал. Это вызвало недовольство и сопротивление москвичей, грозившее перерасти в ожесточенное сопротивление.

11 декабря 1611 г. под Калугой, на охоте, мурзой Уру-совым был убит Лжедмитрий II, которого опасались и рус-ские и поляки. Теперь для русских в Москве остался один враг – поляки.

Заочная присяга на верность Владиславу

Утвердив договорную грамоту, привели народ к при-сяге Владиславу. На Девичьем поле, в двух великолепных шатрах стояли богато украшенные алтари; здесь находи-лось духовенство, патриарх, священники с иконами и кре-стами, бояре и сановники, ряды конницы и пехоты, поляки и россияне. Все было чинно и благородно. Гетман дал клятву за короля и королевича, а также за всю Польшу и Литву с обещанием соблюдать все условия договора. При-сяга совершалась под звуки литавр и бубнов, под гром пу-шек и под пожелания Владиславу многих лет жизни. Бояре, сановники, дворянство, купечество, воины и простые граж-дане усердно целовали крест. Бывшие изменники, предав-шие царя, а теперь ревностные сторонники договора, об-нимались с московитянами как братья. В конце концов, московитяне тоже изменили Василию, и теперь их всех объединяла одна общая идея служения новому царю.

Семь недель в Кремле москвичи присягали царю Вла-диславу. В Успенский собор в день проходило по 8-12 тыс. москвичей. Они произносили клятву верности царю Влади-славу, целовали крест и Евангелие. Таким образом, через Кремль прошло 300 тыс. человек.

Во все города были посланы гонцы, чтобы объявить всем об избрании нового царя. Гетман Жолкевский устроил для знати пир в своем стане и щедро их одарил, раздав всю добычу своих битв, в том числе азиатских коней, дорогие чаши, сабли. Жолкевский ничего не оставил себе и своим чиновникам в надежде на еще более богатую добычу из московских сокровищ. Князь Мстиславский ответил таким же роскошным пиром и дарами.

Воззвания патриарха Гермогена

Гермоген происходил из казаков, славился как человек честный, прямодушный и упрямый. 3 июля 1606 г. Гермоген был избран Патриархом Московским и всея Руси Собором русских иерархов. В это время ему было более 70 лет.

Гермоген был ярым противником "семибоярщины" и согласился на выборы царем Владислава только для того, чтобы успокоить страну, но когда стало ясно, что Влади-слав не примет православия и что Сигизмунд II желает сам стать царем, патриарх начал свою борьбу. Он открыто про-тестовал против вступление поляков в Москву. В то же время Гермоген стал рассылать по городам грамоты, в ко-торых освобождал православный народ от присяги царю Владиславу и призывал, как свидетельствовали сами поля-ки, "соединенными силами как можно скорее спешить к Москве, не жалея ни жизни, ни имуществ для защиты хри-стианской веры и для одоления неприятеля". Первые воз-звания патриарха Гермогена появились 25 декабря 1610 г.; последующие были написаны 8 и 9 января 1611 г. в Ниж-ний Новгород и Суздаль.

Во время богослужения в Успенском соборе в декабре 1610 г. Гермоген публично запретил своей пастве целовать крест королю-католику. За это поляки и бояре из Семибо-ярщины стали всячески притеснять патриарха и морить его голодом. В конце концов, бояре обвинили патриарха в го-сударственной измене, а когда Гермоген отказался подпи-сывать грамоты с осуждением тех русских патриотов, ко-торые выступали против поляков, с него сорвали патриар-шеские одежды и отвезли в монастырь в Китай-городе. По-том Гермогена перевели в подземную тюрьму в Чудовом монастыре, где почти не кормили. Ему запретили разгова-ривать, покидать келью. Его безрезультатно пытались уго-ворить выступить против ополчения Ляпунова. Призывы патриарха продолжили архимандрит Сергиево-Троицкого монастыря Дионисий и келарь Авраамий Палицын (см. ниже), которые тоже обращались со своими грамотами к народу и призывали к сопротивлению. Сам Гермоген из своего заточения находит возможность еще раз обратиться к народу. 30 августа 1611 г., уже после гибели под стенами Москвы Прокофия Ляпунова и распада Первого ополчения, архимандрит пишет свое последнее воззвание нижегород-цам. Он призвал стоявших под Москвой казаков не прися-гать сыну Лжедмитрия II и Марины Мнишек – "ворёнку" и прекратить грабежи и разбои.

Поляки и московские бояре приставили в январе 1611 г. стражу к патриарху, которая не пропускала к нему даже его дворовых слуг. Это должно было предотвратить появ-ление новых воззваний Гермогена.

Но голос патриарха Гермогена был услышан. Уже в самом начале 1611 г. начинается широкое патриотическое движение в стране. В городах создавалось Первое народное ополчение для борьбы с поляками и освобождения Моск-вы. Его возглавил рязанский дворянин Прокофий Петрович Ляпунов, бывший одним из руководителей болотниковско-го движения. Города переписываются между собою, чтоб всем собирать ратных людей и идти на выручку к Москве.

80-летний патриарх умер 17 февраля 1612 г. Причи-ны смерти называют разные. Некоторые источники гово-рят, что Гермоген умер от голода, другие – что он был от-равлен угарным газом или задушен.

Через несколько месяцев после его смерти, в конце октября 1612 г., Москва была освобождена.

Восстание в Москве

Поляки ожидали подхода Первого ополчения и спеш-но укрепляли город. 19 марта 1611 г. интервенты начали затаскивать дополнительные пушки на стены Кремля и Ки-тай-города и хотели заставить городских извозчиков помо-гать им. Те стали отказываться. На шум пришли немецкие наемники, служившие полякам, и бросились вместе с поля-ками на безоружных. В Китай-городе началась резня, во время которой погибло до 7000 человек. Поляки резали купцов и грабили лавки. При звуке набата жители, все кто мог, стали вооружаться топорами и кольями и вступать в битву с поляками. В конце концов, в Москве было около семи тысяч польского войска под командованием Госнев-ского, а москвичей – более двухсот тысяч. Повстанцы за-хватили пушки и бросились строить баррикады из возов и брёвен. На улицах развернулись ожесточённые бои. С крыш домов, с заборов, из окон в интервентов стреляли, бросали камни. В это время подошли передовые отряды Первого ополчения во главе с князем Пожарским, Иваном Бутурлиным и Иваном Колтовским. Поляков загнали в Ки-тай-город. Во время сражения Пожарский был тяжело ра-нен и увезён в Троице-Сергиев монастырь. Уличные бои шли в течение 19 и 20 марта.

Битва прекратилась только из-за пожара, который раз-горелся к ночи. Бояре боялись мести народа и от безысход-ности своего положения согласились с боярином М.Г. Сал-тыковым, который посоветовал полякам поджечь Москву. И поляки сделали это. Сначала загорелся Белый город и Замоскворечье. Из-за сильного ветра пожар быстро разго-рался; звонили, не переставая, колокола, слышался плач женщин и детей. От дыма и жары народ толпами уходил из Москвы.

Москва горела двое суток, пока от нее не остался один пепел. Пожаром были сожжены и разрушены почти все 450 московских церквей. Поляк Мацкевич говорил: "И все это мы в три дня обратили в пепел. Пожар истребил всю красо-ту Москвы. Уцелели только Кремль и Китай-город, где мы сами укрывались от огня". Среди пожарищ лежали горы трупов.

Стояли сильные морозы. Когда пожар стихал, поляки поджигали уцелевшие от пожара слободы Москвы, и не прекращали грабить дома и церкви. Как пишет очевидец разграбления Москвы: "Кто хотел – брал. От этого начался столь чудовищный разгул, блуд и столь богопротивное жи-тье, что их не могли прекратить никакие виселицы... Из спеси солдаты заряжали свои мушкеты жемчужинами ве-личиною с горошину и с боб и стреляли ими в русских, проигрывали в карты детей знатных бояр и богатых куп-цов". Мало того, поляки еще требовали от бояр жалованья, и бояре отдавали полякам драгоценности русских царей – коронационные шапки, скипетры, державу, царский посох с огромными бриллиантами. Эти ценности навсегда были потеряны для России.

Оккупанты разграбили царскую казну. Они стаскива-ли в одно место все имеющее ценность из гостиного двора, из жилищ купцов и знатных людей; сдирали оклады с икон; делили золото, серебро, жемчуг, камни и дорогие ткани.

Поляки пребывали в роскоши, но у них не было хлеба.

20 марта интервенты получили подкрепление, которое помогло им подавить восстание и произвести расправу над жителями столицы.

Триумвират и смерть Ляпунова

Вскоре после пожара Москвы к городу стали подтяги-ваться воеводы Первого ополчения, а к ним присоединя-лись толпы бегущих из города москвичей. Воеводы плотно взяли в кольцо Белый город. Ежедневно шли бои, и вскоре поляки стали ощущать недостаток в припасах. Осажденных поражало огромное количество россиян. Поляки писали в Смоленск о своем положении и просили помощи.

В ночь с 21 на 22 мая русские пошли на штурм Китай-города, затем захватили ворота Белого города, ранее удер-живавшиеся поляками.

Но пришедшее под Москву земское ополчение по своему составу было разношерстным. С одной стороны, оно состояло из дворян и детей боярских, во главе которых стоял рязанский воевода Прокопий Ляпунов; с другой сто-роны, это были казаки во главе с бывшими тушинскими боярами, князем Дм. Трубецким и казачьим атаманом Ива-ном Заруцким. У воевод не было согласия и единой цели. В рати было много бывших сторонников Лжедмитрия и про-сто грабителей. После разногласий и долгих споров, воево-ды решили выбрать одного начальника, а выбрали трех. 30-го июня 1611 г. был составлен договор о новом земском правительстве в составе Трубецкого, Заруцкого и Ляпунно-ва. Таким образом, триумвират стал государственной вла-стью. Это не лишило проблем разногласия. Продолжалось соперничество между дворянами и казаками и лично меж-ду Ляпуновым и Заруцким продолжалось.

Заруцкий опирался на казаков, которых не любили люди Ляпунова. Своевольство и грабежи казаков вызывали недовольство дворян. Конфликт разгорелся после того, как воевода Матвей Плещеев приказал утопить 28 казаков. То-гда казаки написали подложную грамоту, где Ляпунов, якобы, призывал убивать казаков, и те зарубили его сабля-ми. Это произошло 22 июля 1611 г. Его смерть стала пово-дом к распаду ополчения. Овладеть Москвой Первому ополчению не удалось.

После смерти Ляпунова дворяне стали уходить из подмосковного лагеря, опасаясь мести казаков. Таким об-разом, Первое ополчение распалось.

Под Москвой остались лишь казаки во главе с Иваном Заруцким и Дмитрием Трубецким. В ополчении царила анархия. Сначала казаков уговаривали признать царем "во-рёнка", сына Лжедмитрия II и Марины Мнишек. Позже ка-заки признали на какое-то время царем нового самозванца, Лжедмитрия III . Но главным для казачьих шаек стали грабежи. Их отряды начали грабить местное население, сжигать дома, убивать помещиков. В итоге ограбленными и разоренными оказались многие города России.

После смерти П.П.Ляпунова знаменем освободитель-ного движения стал патриарх Гермоген. По мнению И.Е.Забелина, толчок к организации Второго (нижегород-ского) ополчения дала грамота патриарха Гермогена, полу-ченная в Нижнем 25 августа 1611 г.