Текст книги "Богатство и бедность царской России (СИ)"

Автор книги: Валерий Анишкин

Соавторы: Людмила Шманева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 12

ТРАГИЧЕСКОЕ ЦАРСТВОВАНИЕ ФЕДОРА

БОРИСОВИЧА ГОДУНОВА

(1605)

Трагедия Федора Годунова. – Гибель Федора.

Трагедия Федора Годунова

Царствование Фёдора Годунова продолжалось всего 49 дней. Федор законно унаследовал права отца, который тоже был царем законным.

Был Федор немного полноват, но обладал силой и наделен природой хорошим умом и способностями. Борис Годунов сам не имел никакого образования, но постарался дать хорошее образование и хорошее воспитание своему сыну. Он выписал заграничных учителей и рано приучал Федора к правительственным делам и, для того чтобы за-крепить престол за сыном, часто именовал Федора Годуно-ва "великим государем". Уже в 9-летнем возрасте Федор имел собственную государственную печать, принимал по-слов, регулярно участвовал в заседаниях Боярской думы. Федор мог бы стать хорошим государем, но тень отца и на-родная ненависть к нему невольно пала и на сына.

На следующий день после смерти Бориса Годунова Москва без волнений присягнула 16-летнему Федору Го-дунову и Ксении, а также царице Марии и ее детям 14 апреля 1605 г. Но царствовать Федору пришлось всего 7 недель. Это было самое короткое царствование во всей истории России, однако он успел сделать немало полезных дел. Например, под его руководством была составлена одна из первых русских карт России, учреждён Каменный приказ, согласно которому упорядочивалось каменное строительство в стране.

Судьба Федора оказалась трагической. Его правление пришлось на период смуты, измены и двуличия. Не прошло и нескольких дней после того как Басманов клялся умереть за царя и царицу, как он нарушил клятву и стал изменни-ком. Басманову хотелось верить, что он спасает Россию от Годуновых, и что Самозванец избран самой судьбой. Вой-ско тоже нарушило клятву и присягнуло на верность Лже-дмитрию. Везде народ и войско встречали самозванца да-рами. Крепости и города сдавались без боя.

Только в Орле небольшая часть горожан отказалась изменить присяге, и их заключили в темницу. Однако весь остальной народ падал на колени перед Лжедмитрием; на улицах старались подойти к его коню, чтобы поцеловать ноги нового царя.

Гибель Федора

В сложившихся обстоятельства, когда измена пере-стала быть изменой, Федору ничего не оставалось делать, но только положиться на судьбу. Лжедмитрий, имея под-держку со стороны князя Мстиславского, Петра Басманова, воеводы Федора Годунова, отправил в народ своих послов – дворян Плещеева и Пушкина. 10 июня 1605 г. послы зачи-тали на Лобном месте грамоту Лжедмитрия, в которой он говорил о разных притеснениях и насилии, причиненные народу Борисом Годуновым, прощал народу то, что они "по незнанию" присягали Годуновым и обещал всем мило-сти. Потом выступил Шуйский и сказал, что по приказу Бориса Дмитрия хотели, но не смогли убить. После этого толпа впала в неистовство. С криком "Долой Годуновых!" народ устремился в Кремль. Сторонники Лжедмитрия во-рвались в палаты. Мать и сестра стояли возле юного царя Федора с иконами, и мать молила уже не о царстве, а толь-ко о жизни сына. Федора вместе с матерью и сестрой увели в Кремлевский дом, приставив к ним стражу. Свергнув ца-ря, народ, не задумываясь, сверг и патриарха Иова; с него сорвали патриаршую одежду, одели в черную ризу, таскали по храму и издевались, потом вывезли в телеге из города и отправили в Старицкий монастырь. Семена Годунова за-душили.

Федор, Мария и Ксения находились под стражей в доме Годунова. Пока никто не решался трогать Федора и его семью, надеясь, что и Лжедмитрий помилует их. Но самозванец не имел намерения оставлять в живых законно-го царя, который им оставался бы даже в изгнании. Вскоре в доме Годунова появились князья Голицын и Мосальский, чиновники Молчанов и Шерефединов, увели Федора в от-дельные комнаты, и в их отсутствие задушили Марию. С трудом, но справились и с Федором, которого тоже, в кон-це концов, задушили.

Сестру Федора царевну Ксению Лжедмитрий насиль-но склонил к сожительству, но через некоторое время из-за ревности Марии Мнишек сослал в монастырь. Тогда же схватили всех родственников (Годуновых, Сабуровых, Вельяминовых) и их сторонников, их имения разграбили, дома разрушили. Не оставили в покое и дома придворных врачей из иностранцев и тоже разграбили. Грабить казен-ные погреба не дал Бельский, напомнив им, что все казен-ное принадлежит теперь новому царю, т.е. Дмитрию.

Голицын и Мосальский объявили народу, что Мария и Федор Годуновы отравились. По приказу Лжедмитрия Федора Годунова и царицу захоронили без почестей.

Многие сожалели о гибели Федора, который мог бы стать одним из выдающихся русских государей.

Глава 13

НАРОД И ДВОР В

ЦАРСТВОВАНИЕ ЛЖЕДМИТРИЯ

(1605 – 1606)

Пренебрежение к русским обычаям – Почести для Марины Мнишек. – Расточительность Лжедмитрия. – Свадьба Лжедмитрия и Марины Мнишек. – Поляки в России. – На-родная ярость и конец Лжедмитрия.

Пренебрежение к русским обычаям

Сев на русский престол, Лжедмитрий стал быстро приближаться к катастрофе.

"Первым врагом Лжедмитрия был он сам, – пишет Н.М. Карамзин, – легкомысленный от природы, грубый от худого воспитания, – надменный, безрассудный и неосто-рожный от счастия".

Русских, приближенных к самозванцу, оскорбляло предпочтение, которое царь оказывал иностранцам. Дмит-рий открыто говорил о превосходстве западных европейцев перед русскими, и всем своим видом старался показать, что презирает русские обычаи.

Лжедмитрий упрекал боярское и чиновное окружение в невежестве и считал, что русские должны учиться у ино-земцев, ездить за границу и перенимать их поведение, что-бы заслужить право называться людьми. С его языка не сходило слово "Польша", и хотя Лжедмитрий распустил своих телохранителей, он более уважительно относился к полякам, чем к русским. Только поляки имели свободный доступ к нему. Секретарями Лжедмитрия тоже были поля-ки. И это была плата за их измену. Лжедмитрий грубо ос-корблял бояр, позволял в разговорах с ними непозволи-тельные вольности, что не согласовывалось с представле-нием россиян о божественности царского сана. В результа-те Лжедмитрий и сам терял уважение бояр.

На духовенство Лжедмитрий смотрел как на злейшего врага. Он приказал составить описание всех монастырских доходов и имений, оставить им только самое необходимое для содержания старцев, а все остальное отдать на содер-жание войска. Такого не было ни при одном российском царе.

Пренебрегая нашими обычаями, Лжедмитрий презирал и наши нравственные устои. Он, например, не принимал русских законов целомудрия и лишал чести женщин и девиц. Своим развратным поведением он нарушал семейные устои. И самым его безнравственным поступком была Ксения, которую он, убив ее мать и брата, взял в наложницы. А через несколько ме-сяцев Ксению постригли под именем Ольги и заключили в мо-настырь на Белоозере.

Лжедмитрий пировал с боярами на их свадьбах, раз-решив им свободно выбирать себе невест и жениться, чего не было при Годунове. Даже немолодой, но знатный вель-можа князь Мстиславский воспользовался этим разрешени-ем и женился на сестре царицы-инокини Марфе.

Народ очень скоро разочаровался в новом царе. К то-му же тот ел в пост телятину, не спал после обеда, ходил пешком к немцам и полякам, которые вели себя в Москве как хозяева, устраивали пышные пиры и высокомерно об-ращались с русскими. У москвичей все это вызывало воз-мущение, и они роптали.

Почести для Марины Мнишек

В конце 1605 г. член Канцелярии Ян Бучинский от-правился в Самбор, чтобы выполнить просьбу "Дмитрия" к Мнишеку, который должен был добиться от папского лега-та разрешения на причастие у нашего патриарха, а также разрешение ходить в греческую церковь, есть в субботу мясо, а в среду печеное и т.д. согласно русским обычаям, потому что без этого венчание стало бы невозможным. Мо-сковское посольство из 300 человек доставило в Польшу царские подарки: Юрию Мнишеку шубу с царского плеча, вороного коня в золотом уборе, драгоценное оружие, ков-ры и меха. Подарки невесте, вызвали всеобщее изумление. Тут были жемчужный корабль на серебряных волнах стои-мостью в 60 000 злотых, шкатулка в виде золотого вола, полная алмазов, перстни и кресты с камнями, огромные жемчужины, золоченый слон с часами, снабженными му-зыкальным устройством и движущимися фигурками, а также парча и кружева.

Для того чтобы Марина приехала в Москву, Лже-дмитрий не жалел российской казны. Он прислал 5000 чер-вонцев невесте в дар, а также еще 5000 рублей и 13 000 та-леров на ее приезд в Россию.

Сигизмунд благословил Марину и позволил ей с от-цом отправиться в Москву. Марину сопровождало не менее 2000 родственников, приятелей и слуг. Столько же было и лошадей.

На границе невесту встречали московские послы. Ей предоставили роскошные сани, украшенные серебряным орлом, которые везли двенадцать белых коней. Кучера бы-ли одеты в парчу и черные лисьи шапки, впереди ехало двенадцать знатных всадников и сообщали, если впереди были какие-то препятствия. Во всех селах Марину и сопро-вождавших ее поляков встречали радушно и старались уго-дить им, но поляки вели себя нагло, высокомерно и груби-ли русским.

Второго мая Марина торжественно въехала в Москву. Впереди шло 300 гайдуков с музыкантами, а позади ехали 13 карет и много всадников. Звонили колокола, стреляли из пушек, играли на трубах. По обеим сторонам улиц стояли московские стрельцы, дворяне, казаки, иностранные наем-ники, которые сдерживали напор толпы зевак. Народ без-молствовал и радости не выражал. Говорят, что в этот день было предзнаменование, подобное тому, которое явилось и в день вступления в Москву самозванца, т.е. разразился ураган.

При въезде в Спасские ворота польские музыканты играли свою национальную музыку. Большое недоумение вызвало у москвичей наличие многочисленного оружия у поляков, будто они готовились к захвату Москвы. Невесту разместили в Вознесенском монастыре, отцу Марины отве-ли дом Годуновых. Для того чтобы разместить многочис-ленных гостей, пришлось занять лучшие дома, для чего вы-гоняли хозяев, не только купцов, дворян, дьяков, людей духовного сана, но и первых вельмож.

Будущей царице не понравились "дурно обставлен-ные", "зловещие" помещения обители с "грубыми монахи-нями" и "отвратительной едой", о чем она не замедлила пожаловаться своему возлюбленному. Тот поспешил ее утешить. Марине был послан ларец с драгоценностями стоимостью 500 тысяч рублей и польский повар, а чтобы паненкам было не скучно, им разрешили наслаждаться иг-рой польских музыкантов и песельников. В монастыре на-чались кощунственные игрища, оскорбляющие чувства православных верующих.

Расточительность Лжедмитрия

Всех поражала неслыханная расточительность Лже-дмитрия и траты на иноземцев. Иностранные музыканты во дворце получали жалованье, которого не видели даже высшие государственные сановники. Сам Лжедмитрий об-завелся троном из чистого золота со львами, украшенный бриллиантовыми и жемчужными кистями. Только за три месяца он потратил более семи миллионов на свое роскош-ное содержание. Такую расточительность народ осуждал.

Ежи Мнишек, отец Марины, был поражен, когда уви-дел его на троне. Самозванца окружали бояре и духовенст-во: патриарх сидел по правую руку, вельможи – по левую. Мнишек обедал в новом дворце Лжедмитрия, который удивил даже спесивых поляков вкусом и богатством укра-шений. Лжедмитрий сидел за отдельным серебряном сто-лом, а в знак уважения подавал Мнишеку, его сыну и кня-зю Вишневецкому еду на золотых тарелках. Почти неделю Мнишека угощали бесконечными обедами, ужинами, раз-влекали охотой. У самозванца было множество колесниц и саней, окованных серебром, обитых бархатом и соболями. На его статных азиатских конях седла и уздечки были ук-рашены золотом, изумрудами и яхонтами. Конюхи одева-лись как вельможи.

В дни, когда Лжедмитрий оставил все дела и занимался только невестой, во дворце шли нескончаемые пиры. Жених дарил невесте и ее родным дорогие подарки. Он покупал луч-шие товары у иноземных купцов, которые понаехали в Москву из Литвы, Италии и Германии. За два дня до свадьбы Марине преподнесли шкатулку стоимостью в 50 000 рублей, а Мнише-ку выдали 100 000 в уплату оставшихся у него долгов, так что казна уменьшилась только от подарков на 800 000 рублей, не считая миллионов, потраченных на путешествие и угощение Марины с ее свитой. Знатные поляки ничего не жалели для внешнего лоска, они заводили богатые кареты, хороших коней, наряжали слуг в бархат и хотели так же жить в Москве. Мни-шек даже привез в российскую столицу 30 бочек одного толь-ко венгерского вина. Лжедмитрий же хотел царской роскошью затмить польскую.

Непрекращающиеся пиршества во дворце, роскошь и не-померные траты на угощения, платье и украшения вызывали возмущение москвичей. Народ считал, что царская казна рас-хищается, а деньги тратятся на обогащение иноземцев.

Свадьба Лжедмитрия и Марины Мнишек

Выйти замуж за неизвестного бывшего холопа краса-вица Марина согласилась только потому, что появилась перспектива стать царицей, к тому же к этому ее склоняло католическое духовенство, которое хотело, чтобы в России было католичество.

Свадьба Лжедмитрия и Марины Мнишек состоялась 8 мая 1606 г.

Ночью 7 Мая Марина Мнишек покинула монастырь и при свете двухсот факелов, в колеснице, окруженной тело-хранителями и Детьми Боярскими, переехала во дворец. На следующее утро состоялось ее обручение с "Дмитрием".

Невесту для обручения ввели в столовую палату. В Грановитой палате стояли два трона, один для Самозванца, другой для Марины. После обращения к ней Василия Шуй-ского как к цесаревне, Марина села на свой трон. Михаил Нагой держал перед ней корону Мономаха и диадему, ко-торые понесли в Успенский собор. Следом в собор по сук-нам и бархатам повели и жениха с невестой. Впереди шли сквозь строй телохранителей и стрельцов стольники, стряпчие, все знатные поляки, а также Василий Голицын со скипетром и Басманов с державой , позади – думные бояре, дворяне, дьяки. Народу было много. Патриарх с молитвой возложил на Марину диадему и корону. Таким образом, дочь Мнишекова, еще не будучи супругою царя, уже была венчанной царицей. Когда царь и царица вышли из храма, их приветствовали трубами и литаврами, пушечными залпами и колокольным звоном. Князь Мстиславский осыпал новобрачных золотыми червонцами медалями , а оставшиеся бросил в толпу. Праздновали и шумели ночью одни поляки, предвкушая продолжение царских пиров и новых почестей.

Во время свадебного пира новобрачные обедали на троне, за ними стояли телохранители с секирами, а знатные бояре прислуживали, что поразило поляков, которые виде-ли в этом унижение. Играла музыка, поляки удивлялись несметному богатству, видя горы золота и серебра. Царь был одет в гусарскую одежду, а царица в польское платье, что приводило россиян в негодование.

Третий пир был еще более пышным. Царь и царица были в коронах и в великолепном польском наряде. Здесь же обедали и женщины. Лжедмитрий пил за здоровье ко-роля. Много пили поляки, хвалили царское вино, но ругали русские яства, которые им пришлись не по вкусу.

Через день царица угощала в своих комнатах только поляков, кормила их польскими блюдами, так что паны были довольны. Веселились и пели до утра. Еще через день Марина угощала русских, теперь она была одета в русскую одежду, соблюдала наши обычаи, казалась приветливой, но русские уже не верили в ее искренность.

В Москве не умолкала музыка, стреляли из пушек, и це-лую неделю днем и ночью ходили по Москве пьяные поляки.

Поляки в России

После того как в Москву прибыл Мнишек с дочерью, а с ним более 2000 человек гостей, а кроме того, в Москву приехали от Сигизмунда паны Олесницкий и Гонсевский со своими свитами, начались роскошные обеды, балы, празднества. Дмитрий чуть было не поссорился с польски-ми послами, требуя, чтобы Сигизмунд называл его не ина-че как цезарем. Пиры следовали за пирами. Марина никуда не выхолила, но ежедневно принимала Лжедмитрия, оста-ваясь с ним наедине, и они проводили время с музыкой и танцами. Во время Литургии на бракосочетании Марины Мнишек и Лжедмитрия поляки громко разговаривали, смеялись или дремали, прислонясь спиной к иконам. Царь предавался удовольствиям, танцевал не хуже поляков, раз-дражая русских. Поляки, расквартированные по домам мо-сковских жителей, вели себя нагло и высокомерно. На сва-дебных пирах, во дворце, пьяные поляки упрекали наших воевод в трусости и хвастались, что они дали русским царя. Пьяные польские воины и чиновники обнажали сабли и на улицах рубили московитян, вламывались в жилища и наси-ловали женщин и девиц, силой вытаскивали из карет даже самых благородных женщин.

Благочестивых москвичей, привыкших жить со зво-ном колоколов, замкнутой, однообразной жизнью, видеть нравственное достоинство в одном монашестве, соблазняло то, что в Кремле, между соборами, по целым дням играли 68 музыкантов, а пришельцы скакали по улицам на лоша-дях, стреляли из ружей в воздух, пели песни, танцевали и безмерно хвастались своим превосходством над москвича-ми.

Разногласия между русскими людьми и царем с его польским друзьями достигли точки кипения и привели в последующем к трагической развязке.

Народная ярость и конец Лжедмитрия

В ночь со вторника на среду, с 13 на 14 мая, Василий Шуйский собрал заговорщиков, которые решили пометить дома, в которых стояли поляки, а рано утром в субботу ударить в набат и сказать народу, что поляки хотят убить царя и перебить думных людей: народ бросится бить поля-ков, а заговорщики покончат с царем.

На рассвете Шуйский приказал открыть тюрьмы, вы-пустить преступников и раздать им топоры и мечи. Когда ударили в набат во всех московских церквях, предводители заговора – Шуйские, Голицын, Татищев выехали на Крас-ную площадь верхом в окружении толпы порядка двухсот человек. Народ, услышавши набат, сбегался со всех сторон, а Шуйский кричал ему: "Литва собирается убить царя и перебить бояр, идите бить Литву!" Народ с яростными криками бросился бить поляков: кто с уверенностью, что и в самом деле защищает царя, а кто из ненависти к полякам, а кто и ради грабежа. Василий Шуйский отстал от толпы и поехал в Кремль. Набатный звон разбудил Лжедмитрия. Он оставил жену в ее недостроенном дворце и бросился в свой дворец. Шуйский сказал ему, что в городе пожар. Но вско-ре крики раздались у дворца. Басманов открыл окно. Народ потребовал отдать ему "вора", т.е. Лжедмитрия. Тридцать человек немецких алебардщиков не могли сдержать толпу. Самозванец выхватил у одного алебардщика алебарду, по-дошел к дверям и крикнул: "Прочь, я вам не Борис". Бас-манов пошел вниз и стал уговаривать бояр, но Татищев ударил его ножом в сердце. Заговорщики стали ломать за-пертую дверь. В окно Лжедмитрий увидел вдали стрельцов и решил спуститься по лесам, приготовленным для иллю-минации. Но он споткнулся и свалился на землю почти с десятиметровой высоты.

С самозванца сорвали кафтан, надели какие-то лох-мотья. У одного из заговорщиков, Григория Валуева, под армяком было короткоствольное ружье, и он пальнул из него в Лжедмитрия. Тело обвязали веревками и потащили по земле из Кремля.

К ногам его притащили тело Басманова. На грудь мертвому Лжедмитрию положили маску, а в рот воткнули дудку. В продолжение двух дней москвичи ругались над его телом, а в понедельник бросили в яму, куда складывали замерзших и спившихся. Когда по Москве стал ходить слух, что мертвый ходит, тело снова выкопали и сожгли, пепел насыпали в пушку и выстрелили в ту сторону, откуда названный Димитрий пришел в Москву.

Так бесславно кончилось восхождение Лжедмитрия на русский престол.

Глава 14

РОССИЯ ПРИ ВАСИЛИИ ИВАНОВИЧЕ ШУЙСКОМ

(1606 – 1609)

Недовольство правлением Василия Шуйского. Василий Болотников. – Чудеса исцеления. – Смуты. – Лжедмитрий II. – Символическое перезахоронение. – Зверства в Калу-ге. – Подлость. – Голод в Москве. – Патриотизм защит-ников Троице-Сергиевой лавры. – Состояние России в пе-риод интервенции. – Свержение Василия Шуйского.

Недовольство правлением Василия Шуйско-го. Василий Болотников

После того как с Лжедмитрием было покончено, на престол вступил Василий Иванович Шуйский. При венча-нии на царство Василия отсутствовала обычная пышность. Произошли перемены и при дворе нового царя. Литовские послы заметили, что исчезли телохранители и стрельцы, украшенные золотом; и самые знатные чиновники, стара-ясь угодить стремлению Василия к бережливости, сняли свои богатые одежды. Вместо веселья и роскоши теперь везде была простота, торжественная важность и безмолвие. Литовцам, по их словам, казалось, "что двор московский готовился к погребению". 1 июня 1606 г. Василий венчался на царство, а 3 июня в Москву были спешно перевезены из Углича и выставлены на всеобщее обозрение в Архангель-ском соборе мощи царевича Дмитрия. Этим Шуйский хо-тел положить конец череде его "воскрешений". Однако это не дало ожидаемых результатов.

Не прошло и двух месяцев, как появился слух о том, что Дмитрий не погиб. Вскоре Белгород, Елец, Оскол про-возгласили Дмитрия царём. Некий казак, который назвался Иваном Болотниковым, объявил, что он воевода Дмитрия, и собирает новое войско. В июле 1606 г. отряды Болотни-кова направились из Путивля к Москве. За один месяц вос-стание охватило почти все города Курско-Орловского края и приобрело форму народной войны. В армии Болотникова были казаки, крестьяне и дворянские отряды. Остановить продвижение восставших к Москве удалось с большим трудом. Болотников отступил к Туле и обосновался там. Чтобы покончить с восставшими, сам царь Василий Шуй-ский во главе огромной армии направился к Туле, куда от-ступил Болотников. Взять город штурмом не удалось. Пов-станцы засели в Тульском кремле, т.к. Шуйский велел пе-регородить плотиной протекающую в городе речку Упу, которая его затопила. Израсходовав все имевшиеся продо-вольствия, осаждённые сдались. Болотников и другие ру-ководители движения были схвачены. Самого предводите-ля сослали в Каргополь, ослепили и утопили.

Вступив на престол, Шуйский целовал крест, что он смерти никого предавать не будет, не будет ничего отни-мать у жены и детей преступника, если они не виноваты, не будет слушать ложных доносов, а ложных доносчиков каз-нить, смотря по вине, от которой пострадали другие. Была также разослана грамота от имени бояр и всех людей мос-ковских с извещением о гибели Лжедмитрия и возведении на престол Шуйского. Но эта грамота вызвала только недо-умение. Кто выбирал нового царя неизвестно. Советные люди из областей в избрании Шуйского царем не участво-вали, и, следовательно, новый царь сел на престол незакон-но. Народ не хотел доверять царю, который без согласия всех сел на престол. Наступило смутное время.

Недоволен был и московский народ. Недоволен тем, что с воцарением Шуйского бояре стали иметь гораздо больше власти, чем сам царь; некоторые бояре были недо-вольны, потому что сами хотели быть на престоле; а кто-то был недоволен тем, что Шуйский из-за своей скупости был недостаточно милостив к ним.

Недовольным нужен был предлог к восстанию, а зна-чит новый самозванец.

Чудеса исцеления

При Лжедмитрии могилу Дмитрия никто не посещал, так как его могила являлась местом уличения самозванца. Над могилой даже боялись служить панихиду. Теперь же, когда самозванец был низвержен и убит, жители Углича толпами повалили к месту захоронения. Они молились и каялись, т.к. лучше других знали истину, но молчали и дол-го не хотели передавать останки Дмитрия в Москву.

Когда с гроба сняли крышку, увидели, что тело, про-лежавшее пятнадцать лет в сырой земле, не подверглось гниению: лицо и волосы были целы, как и одежда, шитая золотом и серебром, сапоги, расшитый платок в руке. Это было чудо, которое поразило жителей, и они объявили его святым. За этим чудом последовали новые чудеса. Совре-менники свидетельствуют, что больные, касаясь с верой мощей, исцелялись. Из Углича раку с мощами несли знат-нейшие люди, воины и граждане. Василий, царица-инокиня Марфа, духовенство и народ встретили раку за городом, убедились в том, что мощи действительно нетленны и по-казали их народу. Потом Василий сам нес до церкви Ми-хаила Архангела раку с мощами того, убийство которого он в свое время отказался подтвердить и признал само-убийством. Марфа слезно умоляла всех простить ей грех признания Лжедмитрия своим сыном. Народ был тронут и ликовал, когда многие люди вдруг стали радостно объяв-лять о своем исцелении от мощей Дмитрия.

Сначала хотели предать останки Дмитрия земле и по-хоронить его там, где лежал царь Иван и два его сына, но решили все же не прятать источник благодати. Тело вло-жили в деревянную раку, обитую золотым атласом, поста-вили ее на помост и дали возможность людям молиться но-вому угоднику.

Смуты

Через несколько дней после венчания Шуйского на царство кто-то написал мелом на воротах богатых ино-странцев, а также некоторых бояр и дворян, что эти люди изменники и царь разрешает грабить их дома. Люди пове-рили и начали грабеж, однако воины разогнали грабителей.

Смутьяны не успокоились и стали подстрекать людей идти к лобному месту, где с ними якобы хочет говорить царь. Вся Москва собралась на Красной площади. В это время Василий, ничего не зная, шел в церковь. Услышав шум, доносящийся с Красной площади, и узнав по какому случаю собрался народ, Василий понял, что это – дело рук его царедворцев. "Вижу ваш умысел, – стал упрекать своих сановников царь, – но для чего лукавить, ежели я вам не угоден? Кого вы избрали, того можете и сверг-нуть...противиться не буду". Он бросил царский жезл, снял с головы корону и сказал: "Ищите другого царя!" Все изумленно молчали. Тогда Шуйский надел венец, взял жезл и промолвил: "Если я царь, то мятежники да трепещут! Че-го хотят они? Смерти всех невинных иноземцев, всех луч-ших, знаменитейших россиян, и моей; по крайней мере, на-силия и грабежа. Но вы знали меня, избирая в цари; имею власть и волю казнить злодеев". Все единогласно отвечали: "Ты наш государь законный! Мы тебе присягали и не из-меним! Гибель крамольникам!" Объявили, чтобы народ ра-зошелся. Никто не посмел ослушаться. Пять человек из за-чинщиков высекли кнутом. Провели тщательное дознание, но наказали лишь боярина Петра Шереметева, действи-тельно уличенного в подстрекательстве. В этом случае Шуйский не нарушил своего обещания судить по закону.

Еще одна смута произошла позже, в разгар войны со следующим Лжедмитрием. Московитяне, ранее преданные Шуйскому, изменили ему, считая, что он виновник всех несчастий в государстве. Заговорщики, среди которых бы-ли князь Роман Гагарин, воевода Григорий Сунбулов и дворянин Тимофей Грязной, 17 февраля 1608 г. созвали на-род на лобное место, силой привели туда патриарха Гермо-гена и предложили свергнуть Василия с трона, доказывая, что он избран не Россией, а своими угодниками, обманом и насилием, что Шуйский не умеет править, так как в нем больше тщеславия, чем ума и способностей, нужных для управления страной. Для того чтобы свергнуть Шуйского, заговорщики даже обвинили его в нетрезвости и распутст-ве. Но никто не мог предложить другого, лучшего царя, ко-торый мог бы заменить Шуйского, и заговорщиков под-держали немногие. Народ оставался спокойным и возразил, что все были свидетелями избрания царя, а о пороках его никто не слышал. Гермоген, не обращая внимания на угро-зы, призвал народ не участвовать в злодействе и ушел в Кремль. Бояре тоже не поддались заговорщикам. Василий снова смело вышел к мятежникам, которые все же ворва-лись в Кремль, и сказал, что свергнуть без Земской Думы его не могут, пусть соберут великих бояр и государствен-ных чиновников и тогда решают его судьбу. В результате Гагарин, Грязной, Сунбулов и с ними еще 300 человек вы-нуждены были бежать.

Лжедмитрий II

Слух о том, что Дмитрий жив, быстро распространил-ся, и его тут же подхватила Польша и быстро нашла нового самозванца. Этот самозванец нисколько не был похож на прежнего: вместо рыжих волос у этого были волосы чер-ные, вьющиеся, большие глаза и густые брови, бородавка на щеке, усы и брода. Новый Лжедмитрий тоже говорил по-польски и знал латынь. Это был дворянин Михаил Мол-чанов, убийца царя Федора, которого секли за чернокниже-ство при Борисе Годунове.

Слух о спасении Лжедмитрия опять зародил сомнения в умы московитян, которые только недавно своими глазами видели труп самозванца, а теперь сомневались в его смер-ти. Просто у русского народа всегда жила вера в чудеса, а еще любовь к мятежам. Как говорит Ж. Маржерет, "чернь московская была готова менять царей еженедельно, в на-дежде доискаться лучшего...".

Лжедмитрий II или Тушинский вор, появился в начале 1607 г. в белорусском городе Шклове. Заговорщики, разы-скали "царя Дмитрия Ивановича" и уже в Витебске в нача-ле 1607 г. представили его народу. Но самозванец испугал-ся сделанного ему предложения и бежал. Лишь через не-сколько месяцев его нашли и угрозой склонили к согласию на роль московского царя.

К началу 1608 г. в районе Орла самозванец собрал ар-мию из остатков разгромленного войска Болотникова и польских наемников. Лжедмитрий II разбил 11 мая 1608 г. близ г. Болхова правительственное войско под предводи-тельством Дмитрия Шуйского и Василия Голицина и по-шел к Москве. Города Козельск, Калуга, Можайск и Звени-город сдались ему почти без боя. 4 июня Лжедмитрий на-голову разбил правительственные войска и двинулся по Волоколамской дороге. Ночью он достиг с. Тушина, где разбил лагерь.

Из своей резиденции Лжедмитрий II фактически пра-вил Россией. Он раздавал землю дворянам, рассматривал жалобы, встречал иностранных послов. Официальный же царь Василий Шуйский был заперт в Москве и потерял контроль над страной.

Символическое перезахоронение

Василий Шуйский попытался всенародно объяснить нелепость слухов о спасении Лжедмитрия, а чтобы напом-нить о необходимости уважения народа к законным монар-хам, хотя и избранным, которым он тоже являлся, Шуй-ский приказал со всеми почестями перенести тела Бориса, Марии и юного Федора из бедного монастыря Св. Варсо-нофия в знаменитую Троице-Сергиеву лавру. Шуйский хо-тел снять опалу с памяти царя, пусть и нелюбимого, но достойного уважения за многие дела на пользу государст-ва. Шуйский не ожидал, что народ проявит жалость к Бо-рису, но надеялся, что жалость проявится к Марии и Федо-ру вместе с ненавистью к их убийцам, сообщникам Шахов-ского.

В присутствии множества людей, духовенства и двора вскрыли могилы. Двадцать иноков взяли раку с останками Бориса на плечи; раку с останками Марии и Федора несли знатные сановники. Следом ехала в закрытых санях Ксения и громко причитала, проклиная самозванца. Мать, отца и сына торжественно похоронили в лавре. Здесь же было от-ведено место и для Ксении . Присутствующие плакали: ведь первые годы царствования Бориса Годунова были сча-стливыми и не предвещали никаких потрясений.