Текст книги "Парад искажений (СИ)"

Автор книги: Валерий Филатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

1981 Глава 4

Приехав вечером на дачу, Андрей Викторович умылся, поменял рубашку и присел за стол, чтобы немного подумать и набросать план мероприятий по Южноморску.

Днём, по совету Хмеля, он зашёл в секретный архив для оформления агентуры и попросил дело агента. В тонкой папке было всего два листка. На одном были расписаны операции, в которых участвовал Хмель, а на другом была только одна надпись – «связь через куратора».

Ткачёв не удивился. Он ожидал увидеть нечто подобное, лаконичное. Важным было то, что Андрей Викторович ещё ни разу не обращался к куратору. На его вопрос, как с ним связаться, строгая женщина-архивариус насмешливо ответила:

– А никак. Вот на листочке пишете: генералу Ткачёву нужна связь с агентом Хмель.

Теперь Андрей Викторович подумал о том, что о сформированной по приказу Андропова группе агентов известно только ему. И, конечно, самому Юрию Владимировичу.

«Дожили, – рассуждал Ткачёв. – Создали боевую единицу для действий на территории собственной страны!»

План мероприятий не составлялся и генерал решил, что напишет его после ужина. Одевшись, Ткачёв вышел на улицу и тут вспомнил, что не знает номер дома, где живет генерал-лейтенант Кудрявцев.

– Тебе, Викторыч, нужен дом номер восемнадцать…

Ткачёв вздрогнул.

– Хмель, ты меня когда-нибудь до инфаркта доведёшь! И откуда ты знаешь, что мне нужен именно тот дом?!

Агент скромно улыбнулся, что случалось не так часто.

– Сергей Иванович мой первый куратор. У меня с ним хорошие отношения. Я вот сумки с едой помог Лизе донести. Она там что-то с курицей делает в духовке. Или духовка с курицей. В общем, иди. Тебя ждут. А я пока вздремну в твоём особнячке. Ты не против?

– Когда я был против?

Ткачев открыл дверь и впустил на дачу агента.

– Кстати, как твои люди устроились? Может быть надо что?

Хмель отмахнулся.

– Андрей, всё нормально. Если что-то понадобится, то я попрошу. За заботу – спасибо.

Ткачёв кивнул и пошёл на дачу Кудрявцевых.

Отставной генерал-лейтенант, несмотря на возраст, был могучим мужиком под два метра ростом.

– Проходи, Андрей Викторович. Рад знакомству! Впервые вижу генерала пришедшего в нашу контору из МВД будучи там полковником. Но наслышан…

Сергей Иванович увлек Ткачёва в кабинет.

– Пока Лиза стол накрывает, мы с тобой немного поговорим, – сказал Кудрявцев, закрывая дверь. – Скрывать не буду. Побеседовать с тобой просил Юрий Владимирович. Он человек занятой, а я пенсионер. Да и дом твой рядышком. Присаживайся, – он показал на удобное кресло перед письменным столом, а сам сел напротив Ткачёва – на стул с подлокотниками.

– Ну, и как тебе в нашей конторе?

– Пока не жалуюсь, – Андрей Викторович посчитал, что не стоит говорить об истинных причинах его перевода в КГБ.

Сергей Иванович многозначительно улыбнулся и прямо, без предисловий перешёл к делу.

– Видишь ли, Андрей Викторович, наша контора напрямую связана с политикой. Это не в уголовном розыске, где раскручивают явное преступление. У нас преступление ещё выявить нужно. А найти его можно, только зная предысторию.

Ткачёв внимательно слушал.

– Так вот, – Кудрявцев кашлянул в кулак. – Несколько лет назад произошли некие серьёзные события. Предотвратили катастрофу планетарного масштаба с трудом, но тогда спецслужбы НАТО и СССР договорились, что не будут вмешиваться во внутреннюю политику друг друга и не проводить мероприятия по смене власти и идеологической направленности развития стран. То есть, каждый сам решает, кто будет стоять во главе своего государства…

– И как страны НАТО могут влиять на нашу внутреннюю политику?! – Ткачёв недоуменно развёл руками.

– Методов довольно много, – поморщился Кудрявцев. – Привести к власти нужного человека достаточно легко. Но дело вот в чём… Если КГБ соблюдало договорённость о невмешательстве, то выяснилось, что ЦРУ продолжало действовать все эти годы и, замечу, добилось некоторых успехов. Поэтому Андропов хочет навести «порядок» в партийных рядах и выявить, так называемых «агентов влияния» в высших эшелонах власти…

Сергей Иванович помолчал, а потом медленно проговорил:

– Для этого, Андрей Викторович, и создан твой отдел.

Ткачёв задумался.

– Вижу, генерал, что ты растерялся, – улыбнулся Кудрявцев. – Рассказывать причины твоего приглашения в комитет не буду, но скажу одно… Ты человек новый, и на твою разработку у противников Юрия Владимировича уйдёт немало времени. А ты должен использовать это время максимально эффективно. Что думаешь по Южноморску?

– Если честно, – после короткого молчания ответил Андрей Викторович, – то я не совсем понимаю, что там происходит. Пытаюсь собрать информацию, но её очень мало и как-то всё отрывочно. Более менее, понятно одно: кто-то ищет что-то для него важное. Для кого важное и для чего это…

Ткачёв нервно повёл плечами.

Сергей Иванович задумчиво потёр виски, тронутые густой сединой.

– Есть мнение, Андрей, что первый секретарь Южноморска мог собрать документы, свидетельствующие о том, что спецслужбы активно ведут разработку наших партийных чиновников…

– Мне кажется, что это не тайна, – перебил Ткачёв. – Ну, по поводу разработки. У них, безусловно, есть на каждого нашего чиновника обширное досье.

– Несомненно, – кивнул Кудрявцев. – Думаю, что в документах секретаря Южноморска есть очень важная деталь разработки. Иначе, зачем к этим документам столь повышенное внимание?

– Или, такой детали нет, – продолжил Ткачёв. – Но спецслужбы хотят убедиться в этом.

– А, пожалуй, вы правы, Андрей…

Кудрявцев встал и задумчиво подошёл к окну.

– Не буду скрывать от вас одну деталь. Брежнев подумывает о передаче власти. Он болен и не способен оценить создавшуюся угрозу. На роль молодого лидера СССР претендовал Медунов. Его кандидатуру активно обсуждали на закрытых политбюро в последнее время. У Юрия Владимировича свой взгляд на лидера, и Медунов ему не соответствовал. Мнения в политбюро кардинально разнятся.

– Неужели всё так серьёзно?! – удивился Ткачёв.

– Серьёзней некуда, Андрей Викторович, – склонил голову Кудрявцев. – Политическое руководство страны раздирают серьёзные разногласия. В последнее время наша разведка установила некоторые связи в руководствах многих стран мира, но наши руководители совсем не спешат этим воспользоваться. Они больше заняты сохранением своих мест. Юрий Владимирович, обладая всей полнотой информации, выдвинул ряд аргументированных решений по выводу страны из кризиса, но Леонид Ильич не собирается их рассматривать.

– Почему? – недоумевал Ткачёв.

– На это есть ряд причин. В результате «холодной войны» СССР получил ряд неоспоримых преимуществ. Не зря Никсон приезжал к нам в семьдесят втором году. У нас более дешёвая современная техника. Гораздо более дешёвая. Мы уже наклепали танков больше, чем во всём остальном мире. А немецкий «Леопард» и американский «Абрамс» стоят под двадцать миллионов долларов за штуку. В условиях войны с равным противником такие системы очень быстро «съедят» экономику. На Западе очень хорошо это понимают, и предпринимают активные действия по изменению политической направленности СССР. Но такие действия малопродуктивны без «своих» людей в руководстве страны. И Юрий Владимирович считает, что такие люди уже появились в окружении Брежнева…

– А у секретаря Южноморска в документах есть ссылки на этих людей, – закончил Ткачёв.

Кудрявцев медленно кивнул.

– С очень большой долей вероятности. На допросе «Железная Белла» упомянула об этом, и Андропов вынес решение – проверить. Собственно, всё и началось с того злополучного «Икорного» дела и усиления активности западных спецслужб. Да ещё и в Афганистане – мы, как кость в их горле…

И тут Ткачёв совершенно ясно понял, что генерал Кудрявцев этим разговором чётко определяет Андрею Викторовичу направление действия. И определяет границы направления, давая понять, что – шаг вправо, или влево чреват для Ткачёва непредсказуемыми последствиями.

– И ещё, Андрей, – Сергей Иванович вернулся к столу. – Пока ты в команде Андропова, советую закончить высшую школу КГБ. Сегодня я зачислил тебя на курс…

Несмотря на просьбы Елизаветы остаться, Ткачёв с молчаливого согласия Кудрявцева от ужина отказался, сославшись на необходимость срочной работы.

– Слушай, Хмель, – окликнул агента с порога Ткачёв. – В этой конторе я с ума сойду.

– Ничего, Викторыч, привыкнешь, – усмехнулся агент, нарезая колбасу и раскладывая по тарелкам сваренную картошку. – А генерал Кудрявцев не последняя величина в конторе. Все-таки, начальник высшей школы. Да, и Лиза…

– Что? – напрягся Ткачёв.

– Ты, Андрей, её остерегайся. Она баба красивая и шибко умная. Но… как-бы себе на уме. Не зря её секретарём к тебе направили.

– А что ты так обо мне печёшься? – съязвил Андрей Викторович.

Хмель смачно разломил картофелину вилкой, вдохнул ароматный пар.

– Андрей, я в конторе с малолетства. И насмотрелся… Дай бог каждому. Тебе в отдел определили совершенно «мутных» сотрудников и «надсмотрщика» в лице дочки генерала. А теперь подумай – для чего?

– Даже думать не буду. Понятия не имею…

– Тогда думать буду я, – прожевав, решил Хмель. – Есть некий треугольник – Андропов, Кудрявцев и Трефилов. Кудрявцев – начальник школы, Трефилов – руководитель оперативного управления. Оба – замы председателя. И с подачи председателя формируется оперативная группа под руководством бывшего оперативника главка МВД Ткачёва. А ему в подчинение отдается засекреченная силовая группа. Причём в её кураторы назначен… генерал Ткачёв. Не замы председателя, а сам руководитель опергруппы. Но только ты и Андропов знаете о силовой группе. Следишь за ходом моих мыслей?

– Честно? Я ни черта не понимаю. Я, правда, ещё не успел тщательно изучить возможности сотрудников своего отдела, но мой водитель не производит впечатление «мутного».

– Тут явно вышла промашка, – кивнул агент. – Водителя в расчёт не брали. Поставили того, кто был под рукой. Но ты удачно с ним подсуетился и отправил в Южноморск.

– И что с того? Я все равно ни черта не понимаю…

– Думаю, генерал Кудрявцев не просто так позвал тебя к себе.

– В этом ты прав, – согласился Ткачёв. – Я многое услышал. В том числе, и в каком направлении двигаться.

– В конторе, Андрей, прямо никто ничего не говорит. Даже приказы отдаются с расплывчатой формулировкой. Вся полнота информации завязана на одном человеке – руководителе. Это не в розыске, где практикуют общие «мозговые» штурмы, отрабатывая версии. В КГБ даже версии не озвучивают. Оперативная работа ведётся таким образом, чтобы противника запутать, оболванить, втюхать дезу и выставить идиотом в глазах его руководства. А потом, сделать из него своего информатора, помогая выпутаться. Ибо главное – вовремя полученная информация. И с её помощью ты сможешь манипулировать игроками. Усёк?!

– В общих чертах. Но по Южноморску у меня нет полной информации. Она обрывочна и не целостна. Я не могу сообразить, как подступиться к городу.

– У тебя куча подчинённых, Андрей. Дай им направление…

Хмель ушел спать на второй этаж, оставив Ткачёва в одиночестве. Андрей Викторович налил чай и, поглядывая через окно на зимний ночной пейзаж, размышлял.

Ему пока были неведомы все противостояния в высшем эшелоне власти, но Андропов его «перевёл» в КГБ не за красивые глаза. Но и не объяснил весь расклад в противостояниях. Почему? Ведь возьми любого толкового опера из главка – все они имеют достаточно квалификации, чтобы отработать даже по Зареченскому делу.

И тут Ткачёв вспомнил, что Трефилову его «сдал» Автондил. Это по совету авторитета Трефилов привлёк Ткачёва к расследованию в Зареченске. А ведь тогда у конторы были ох какие претензии к милиции. И вдобавок, Трефилов буквально отдал Хмеля будущему генералу. А если бы в Зареченске у Ткачёва ничего бы не получилось?

«Агент обладает навыками следственной и оперативной работы, но только в рамках своей компетенции. Если он посчитает, что бандиты ему мешают, то уберёт их без лишнего шума. Если посчитает, что мешаете вы, то уберёт вас…» – вспомнил Андрей Викторович слова Трефилова.

Как работает Хмель, в Зареченске Ткачёв уже увидел.

Что же, пожалуй, пришло время Автондила «привлечь к работе». Андрей Викторович знал, что личные интересы авторитета сосредоточены в южных районах страны. И арест Медунова и Беллы Бородкиной явно повлияли на дела Автондила. К тому же, авторитета «в темную» использовали спецслужбы, и это доказывала связь Автондила с Цыганковым – воровским авторитетом, убранным спецслужбами Запада в Зареченске.

Ткачёв резонно подумал, что Автондил поможет ему в Южноморске. Надо только грамотно в этом его «убедить».

Оперативную разработку Автондила Ткачёв начал ещё десять лет назад. Папка с оперативным делом пухла из года в год, но наиболее важные документы Ткачёв не хранил в управлении. Потертый портфель с бумагами и фото хранился на даче тестя Андрея Викторовича, но сейчас туда соваться не с руки, учитывая готовящийся развод с Людмилой.

Так же, Автондил имел весьма обширные связи в торговой и экономической «элите» СССР. А Ткачёв знал, что именно в этой среде очень много людей, способных ради индивидуального благополучия продать даже собственную мать.

Из всего этого выходило, что «Макакыча», так про себя называл Автондила Ткачёв, надо брать в жесткие руковицы. А уж если начнётся в стране некая смута, то уголовные авторитеты полезут наружу из всех щелей. У этих-то, вообще, ни родины, ни флага. И через Автондила можно будет вести контроль над этим «движением».

У Андрея Викторовича аж дух перехватило от открывающихся перспектив.

Илья Иванович Кормильцев, когда отдавал свою дочь Людмилу замуж за милиционера, облегченно вздохнул. Слава Богу, его толстожопую и не очень умную дочь удалось пристроить!

Андрей показался ему мужиком грамотным и решительным. И не способным потакать бабским капризам, хотя и относился к Людке со всем уважением. Вот только дочь – дурында, оказалась неспособной это оценить по достоинству. Приезжая летом на дачу с внуком, Людка постоянно жаловалась матери на отсутствие достойной в материальном плане жизни. Да и в постели у неё с Андреем было туговато. Уж как Илья Иваныч сдерживал смех, вечерами подслушивая разговоры двух клуш на веранде. Ладно, его покойная жена, показывая свою осведомленность в интимных делах советовала располневшей как бегемот дочери – то там вазелином гуще намазать, то там волосенки побрить… Вот дура! И куда лезла-то! Неужто молодые сами не разберутся где чего побрить и намазать?!

«Спихнув» дочь зятю, Илья Иванович все освободившиеся ресурсы употребил на обустройство дачи. Домик-то он отгрохал знатный! Двухэтажный, с банькой и сарайчиком. Вот только после смерти жены домик оказался в тягость. Трудно мужику одному в таком доме. А Людке дача, вообще, без надобности. Она после ухода Андрея к бутылке пристрастилась, идиотка! Внука спасать надо – малец толковый, но с матерью ему жутко. Кому захочется жить вместе с вечно пьяным и храпящим по ночам, бегемотом. Ни подружку домой привести, ни с друзьями посидеть, ни толком позаниматься учёбой.

С Андрюшей и переговорить не удается. Он после очередной командировки куда-то пропал. На службе, говорят, перевёлся куда-то. А куда – никто не знает. А вот обсудить переезд внука в квартиру деда жизненно необходимо. Да Илья Иванович тоже бы на свою квартиру вернулся. Трехкомнатная – места бы всем хватило. И ему, и внуку, да и Андрей тоже бы пожил без Людки. Правда, ремонт бы сделать, да мебель прикупить…

– Хозяин, здравствуйте! – раздался мужской молодой голос за калиткой. – Я по делу к вам, откроете?

Илья Иванович подошёл к забору, посмотрел на посетителя. Не заметив ничего необычного, увидел на дороге новую черную «Волгу» с водителем.

– А по какому делу? – не удержался от вопроса старик.

– Да вот домик ваш мне давно нравится. Купить хочу… Поговорим?

Стоявший за калиткой молодой человек доброжелательно улыбался и по всем параметрам, доступным для анализа Ильей Ивановичем, не был похож на афериста. Но старик снова не удержался от вопроса:

– А документ какой-нибудь сможешь показать?

Молодой человек, продолжая улыбаться, достал из внутреннего кармана пальто удостоверение. Темно-малиновый цвет обложки с гербом СССР, впечатлил Илью Ивановича.

– А развернуть? – в третий раз не удержался старик.

На развернутом удостоверении красивыми, будто напечатанными на специальной машинке, буквами было написано: капитан ТАНАЕВ Муслим Ахметович.

И этот капитан служил в КГБ СССР.

1981 Глава 5

Автондил Акакиевич сильно нервничал. В последнее время всё из рук валилось. Да и дела шли плохо – аресты Железной Беллы и Медунова сыграли против Автондила. Да ещё этот «прокол» с Зареченском…

Авторитет в задумчивости постучал пальцами по столешнице столика, отделанной тонким шпоном дуба. Взял чашечку и сделал маленький глоток натурального колумбийского кофе. Автондил ждал вестей из Южноморска и очень надеялся на то, что вести будут приятными.

Три недели назад к нему на встречу пришёл мелкий чиновник из МИДа. За него похлопотал один из партнёров Автондила по щекотливому, но очень прибыльному делу – с недавних пор в творческой среде СССР, и у детишек партийных и министерских чиновников вошло в моду нюхать кокаин. Автондил через своих людей наладил поставки порошка из Колумбии. Партии, конечно, были небольшие, но прибыль приносили немалую.

Чиновник из МИДа сбивчиво объяснил возникшую проблему. Оказывается, первый секретарь горкома Южноморска имел некие документы, а также приличную коллекцию золотых монет и драгоценных камней. Сам секретарь куда-то бесследно исчез. И достоверно известно, что бумаги и драгоценности с собой не взял. Чиновник предлагал авторитету организовать поиски «клада».

На вопрос Автондила – а в чём интерес таких поисков, ведь «клада» может и не быть, чиновник выложил перед авторитетом двадцать тысяч долларов США. И сказал, что драгоценности его не интересуют, нужны только бумаги. И если документы будут найдены в кратчайший срок, обещал увеличить гонорар до ста тысяч американских долларов.

Автондил тогда понял сразу – доллары не просто так. Документы нужны западной разведке. Но какие государственные секреты может хранить секретарь провинциального городка?

Чиновник из МИДа нервно пояснил, что документы носят характер личного архива секретаря, и никаких военных тайн в их содержании нет. Автондил посчитал такой ответ резонным. Мало ли какой компромат собирал секретарь. И через воровских авторитетов Южноморска организовал поиски.

Известный в воровских кругах мошенник, по кличке «Чародей», скрупулёзно отмерял на точных весах количество граммов порошка, расфасованного в бумажные пакетики от Аспирина. Чародей делал это в подполе своего гаража, где стоял древний и ржавый «Москвич».

Чародей наладил свой небольшой гешефт, разбавляя порошок высококачественной смесью муки и сахарной пудры. Он имел пяток «своих» клиентов на модную дурь и втайне от Автондила поставлял им дозы. Как никак, а тысяча рублей за дозу была солидной прибавкой к его пенсии, составлявшей всего шестьдесят два рубля. Да, Автондил подбрасывал Чародею денежку, и немалую, но хотелось чего-то своего – независимого от желаний авторитета.

Увлеченный расфасовкой, Чародей не заметил, как приоткрылась крышка погреба, и миниатюрный фотоаппарат тихо щелкнул несколько раз.

Закончив работу и упаковав «свои» дозы в отдельную коробочку, Чародей поднялся из подпола и… застыл в изумлении. На табурете перед ним сидел Андрей Викторович Ткачёв. Чародей было дернулся, но два дюжих молодца мягко и крепко прихватили его за руки.

– Так, так, так, – протянул Ткачёв. – И что у тебя в карманах, Чародей?

– Аспирин, гражданин генерал, – не стушевался мошенник. – А по какому праву?!

– Ну, ну! Не изображай невинную овцу. Ты же знаешь, что КГБ в рамках оперативных мероприятий может работать без санкции прокурора. А, собственно, санкции мне и не нужны. Стоит показать вот эти фотки Автондилу, как ты сам прибежишь ко мне за защитой.

Ткачёв вынул из конверта фотографии и показал Чародею. Мошенник скрипнул зубами…

– Да, да, Чародей, – усмехнулся Андрей Викторович.

– Жестко и грубо стали работать, гражданин генерал, – процедил сквозь зубы мошенник.

– Так и должность у меня теперь другая, – отпарировал Ткачёв. – Но не будем играть в слова и перейдём к делу.

– Извольте…

– Какие дела у Автондила в Южноморске?

Чародей вздрогнул. Вот только о Южноморске ему в данный момент не хотелось говорить. Но что будет с ним, когда Автондил увидит фотки Ткачёва, даже представить было страшно.

– Ладно, я подтолкну твои мысли, – подождав, сказал Андрей Викторович. – Я не буду изымать у тебя порошок, деньги и валюту. А если ты подпишешь соглашение о сотрудничестве со мной, то отдам тебе эти фотки и негативы.

– Гражданин генерал, я ссученным никогда не был и не буду!

– Ох, сколько воровского пафоса! – издевался Ткачёв. – Ладно, тогда поехали к Автондилу. Думаю, он будет не в пример сговорчивей. А на тебя мне наплевать, Чародей…

– Стоп, стоп, гражданин генерал, – затрясся мошенник. – Что вы от меня хотите?! Я скажу, но… подписывать ничего не буду.

Ткачёв задумался. Ему необходимо было сейчас переиграть Чародея и любым способом принудить к подписанию сотрудничества.

– Допустим, – кивнул Андрей Викторович. – Но я тебе тогда ничего не гарантирую.

Чародей закатил глаза.

– Черт! Как вы узнали о порошке?!

– Скажем так – я догадался. Слишком часто ты в последнее время навещал Бориса Буряце. Я знаю, что у Автондила есть общие интересы с ним, но оказалось – сынок Бориса и его приятели небезразличны к кокаину. Но к папе он не пошёл, явно опасаясь отцовского гнева, а ты зачастил в цыганский театр.

Чародей немного успокоился. Игры Ткачёва явно не касались его личности. Генерал просто его вычислил и решил использовать в своих целях. Ну, а почему бы не помочь «родному» КГБ? Защита такой службы имела существенные преференции.

– Банкуй, гражданин генерал, – сдался Чародей.

– Где тебя черти носят?! – набросился Автондил на своего подручного, когда Чародей зашёл в отдельный кабинет ресторана «Пекин».

– А что случилось? – удивился мошенник. – Ты же знаешь, чем я занимался!

– А что так долго?

– Пришлось пару часов выждать у МГИМО, а потом заехать в Плехановский. Вот… выручка.

Чародей достал из кожаного портфеля пачки сторублёвых купюр и положил на стол.

Автондил успокоился и быстро проговорил:

– Сейчас поедешь на Курский вокзал, – не считая, Автондил кинул Чародею одну пачку денег. – Поезд Адлер-Москва прибывает в восемь вечера. В пятом вагоне встретишь вора по кличке «Щербатый». Узнаешь его по двум золотым фиксам и коричневому чемодану с наклейкой «Аэрофлот». Привезёшь сюда. Зайдёте через служебный вход. Возьми мою машину и двух парней. Щербатого обыскать, но чемодан не трогать! Найдёте у него оружие – немедленно выбросьте. Понял!

– Да.

– Езжай. Машина с парнями у служебного входа.

Это было плохо. Чародей никак не мог сообщить Ткачёву о приезде курьера, хотя генерал и говорил, что присмотрит за мошенником. Но не бежать же к телефону-автомату в холл ресторана! Это немедленно стало бы известно Автондилу…

Встреча прошла гладко. Щербатый не сопротивлялся шмону и только сверкнул фиксой, улыбнувшись, когда шестёрки Автондила вытащили из дубленки старенький ТТ, а из голенища модных ботинок – нож.

– Братва, всё понимаю. Я не в претензии.

Автондил радушно принял Щербатого, налил водки и потчевал закусками. Потом Южноморский авторитет достал из чемодана толстую черную папку.

– Подгон, тебе, Автондил, – кивнул на неё Щербатый. – Это то, что тебе надо?

Московский авторитет освободил от завязок папку и стал читать сложенные в ней документы. Прочитав пару страниц, удивленно нахмурился, но быстро совладал с эмоциями, небрежно заявив:

– Да, Щербатый, благодарю за подгон.

И поставил на стол небольшую коробку, видимо, приготовленную заранее.

– Что это? – напрягся Щербатый.

– Сто тысяч. Оплата за розыск.

– Отдай в общак, Автондил, – махнул Щербатый.

– Щедро, – качнул головой Акакиевич. – Уважуха…

Южноморскому авторитету так и хотелось спросить за бумаги в папке, но Щербатый законы знал – за такой вопрос могут и язык отрезать. К тому же, найденные золото и камушки стоили раз в тридцать больше, чем предложил за розыски Автондил. А за сумму сокровищ московский авторитет не спрашивал.

– Парней дашь своих, чтобы в аэропорт доехать? – спросил Щербатый.

– Не вопрос. Передай у себя братве от меня поклон…

Когда все разошлись, Автондил Акакиевич ещё долго сидел за столом, поглядывая на папку. Он ожидал, что найдёт в ней нечто подобное. Старый вор был слишком осторожным, да и образование имел соответствующее. Не четыре класса начальной школы, потом колония для малолеток, а потом несколько лет зоны. У Автондила были два красных диплома об окончании МГИМО и философского факультета МГУ. Он и в тюрьму попал по глупости – после защиты диплома в МГУ отметили с друзьями это событие, напившись. Ну, и женщин захотелось. Только не по вызову, а настоящих. Вышли на улицу, встретили в подворотне молодого мужика с красавицей. Красавица, конечно, в отказ и в крик. Ну, и не рассчитали… Да ещё мужик оказался не хлюпиком, а как потом выяснилось – ментом. Со злости ему наваляли, и красавице. Все ценные вещи сняли, а тела в подвал кинули. Хорошо мент с женой выжили, а то бы пошли бывшие студенты «под вышку».

Десятку «строгача» отсидел, не помогли даже связи родителей-дипломатов. У них после этого большие неприятности начались. Избитый мент деньги принимать отказался. Да ещё папашка попался на даче взятки прокурору. В общем, сгинули родичи Автондила на каком-то поселении, он даже и не знал где их могилка.

«Короновали» Автондила уже на воле – за особые заслуги перед «обществом». Ушлый и умный новоиспечённый «вор в законе» быстро приобрёл нужный авторитет, сколотив преступное сообщество, в простонародье именуемое бандой. И быстро «просёк фишку» в Краснодарском крае, войдя в близкое знакомство с Беллой Бородкиной. Деньги потекли рекой, и на них Автондил покупал нужных людей с потрохами, выполняя для Железной Беллы щекотливые поручения.

Документы в папке первого секретаря Южноморска Автондила шокировали. Он пожалел о том, что ввязался в это дело, польстившись на валюту. Ведь, как жопой чувствовал! Не хватало ещё, что кто-нибудь «стукнет» об этой папке в КГБ. Наверняка, чекисты ищут эти документы. Может, сжечь их, пока не заявился в ресторан Ткачёв? И как он умудрился стать генералом КГБ?! В Зареченске было мутное дело, но Автондил, вроде, всё рассказал генералу Трефилову.

И тут авторитета осенила мысль. Он взял салфетку и написал на ней адрес.

– «Коротыш», подойди! – позвал негромко Автондил.

В кабинет зашёл невысокого роста молодой парень. Под тонким свитером перекатывались сильные мышцы, невидящий взгляд белёсых глаз, длинные пальцы сжимали кепку.

– Вот адрес. Возьми своих ребят, и привезите мне человека. Скажете – я зову. Будет артачиться – мягко уговорите. Всё понял?!

Парень кивнул и ушёл. Автондил цокнул языком. Если всё получится, то, как говориться, будут и волки сыты, и овцы целы. Он открыл папку, порылся в бумагах и вынул три документа. Прищурился, раздумывая. Потом на чистом листе бумаги написал фамилии четырех человек.

– Ну, вот… Простите старика, – прошептал авторитет, глядя на написанные имена. – Вам уже ничем не помочь, а мне ещё послужите.

Ткачёв понимал, что Чародей не смог его предупредить, и решил брать того, кто придёт за бумагами к Автондилу. Даже не брать – связи мелкого чиновника хотелось бы отследить. А отобрать у него папку с документами, инициируя банальный «гоп-стоп». Хмель со своей командой справится с таким заданием.

Но всё пошло не так. Оперативники, следившие за чиновником, передали, что тот, вместо того, чтобы поехать в «Пекин», направился на Савёловский вокзал.

– Почему? Зачем? – недоумевал генерал, зная из донесений «наружки», что Автондил не покидал ночью ресторан и сейчас тоже сидел в своём кабинете.

В машине звякнул телефон. Ткачёв поднял трубку.

– Это я, – послышался голос Чародея и уличный шум. – Десять минут назад Автондил с папкой уехал на свою дачу.

– А где у него дача?

– Под Дмитровом. Я там никогда не был… В Яхроме, короче.

Ткачёв тут же распорядился об изменении операции.

Автондил приехал на дачу и не спеша разжег камин. Тепло быстро заполнило дом. Чиновник должен был подъехать за папкой в семь вечера, и время ещё было.

Авторитет вскипятил воду и заварил ароматного чаю. Подошёл к окну, тронув тяжелые шторы, и усмехнулся. Какую интересную комбинацию он затеял!

Автондил не сомневался, что после ухода чиновника в дом придёт Ткачёв. Для генерала были приготовлены копии бумаг, что сейчас лежали в папке. Всего три листка, но какая из-за них возня! Спецслужбы прямо жопу рвут. Всё дело было в том, что в папке тоже лежали копии, искусно подделанные под оригиналы. Но в копиях были изменены ключевые фамилии.

Скорее всего, папка чиновнику не нужна. Пролистав документы и найдя нужные, он не будет проводить экспертизу на подлинность, и просто папку кинет в огонь. А потом доложит, что задание выполнено. Чекисты, конечно, за ним выставят «ноги», но это будет бесполезно – чиновник выполняет разовую операцию и, скорее всего, потом захлебнётся в ванной, развлекаясь с проституткой.

Ткачёва же, первое время копии устроят. Он, конечно, не дурак, но политических раскладов пока не понимает. А начальство Ткачёва такие документы тоже устроят. Ну, а потом… время покажет.

Звонок известил о прибытии чиновника. На часах было ровно семь вечера. Автондил открыл дверь и впустил гостя в дом.

– Присаживайтесь. Выпьете чаю?

– Спасибо, нет. Времени мало. Мне ещё в Москву вернуться необходимо до девяти…

Автондил развёл руки в стороны.

– Что же, папка на столе…

Гость быстро подошёл к столу, развязал тесьму и бегло пролистал бумаги, не пропуская ни одного листка. Не закрывая папку, взглянул на хозяина.

– Вы изучали документы?

– Вы думаете, что я смогу в них что-то понять? – лукаво ответил Автондил.

– Не скромничайте. Ваше образование позволяет это.

– И что будем делать? – спокойно задал вопрос авторитет, внутренне содрогаясь. От этого гостя можно было ждать что угодно.

Чиновник подошёл к камину и равномерно, листок за листком, сжег документы. Автондил наблюдал молча.

– Отдайте мне копии, Автондил Акакиевич, – сказал гость, глядя на огонь. – И тогда будете жить… И молчать.

Авторитет уже успел пожалеть о своей привычке никого из посторонних на дачу не пускать. Сейчас бы Коротыш пригодился. Но кто же знал?..

– Я жду, Автондил Акакиевич, – напомнил о себе гость.