355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Валерий Евтушенко » Пришествие Аватара (СИ) » Текст книги (страница 6)
Пришествие Аватара (СИ)
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 23:36

Текст книги "Пришествие Аватара (СИ)"


Автор книги: Валерий Евтушенко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Не беспокойтесь, товарищ старший лейтенант, мы о них позаботимся, это не первый случай. У нас при штабе дивизии уже целое общежитие из местных жителей образовалось.

Бросив взгляд на корчащихся на полу насильников, он добавил:

– А крепко вы их уделали, теперь не скоро на подвиги потянет. Если вообще выживут, – добавил он, подумав.

7.

В январе 1990 года начались беспорядки в Баку. Собственно говоря, ничего неожиданного в этом не было. Изгнав из территории Азербайджана большую часть армянского населения, боевики националистических организаций, попытались добиться вывода с территории Азербайджана и воинских формирований. Эта попытка не удалась, в Баку были введены дополнительные подразделения и порядок был восстановлен, но ценой гибели около сорока ни в чем не повинных людей, ставших жертвами уличных боев. Азербайджанское правительство, собственно, как и правительство Армении реального влияния на происходящие в республиках события не оказывало. Формально государственная власть существовала, но фактически всем заправляли лидеры националистических организаций. Армянское население Нагорного Карабаха, сосредоточенное в Степанакерте, отказалось признавать власть Баку и по существу образовало свою республику, с которой вступило в бой азербайджанское население других районов Карабаха.

По границам Азербайджана и Армении стали создаваться блокпосты, на каждом из которых находилось несколько десятков солдат с двумя‑ тремя офицерами. Эта линия разграничения должна была предотвратить столкновения между армянами и азербайджанцами. В принципе, этого удалось добиться и серьезных конфликтов не происходило.

Однажды летним днем Матросов зашел а военную прокуратуру округа, узнать о ходе следствия по одному из интересовавших его уголовных дел. Войдя в кабинет заместителя прокурора, он увидел, что тот стоит у карты Закавказья, внимательно ее рассматривая.

– А это ты Сергей Васильевич, проходи, присаживайся – подал ему руку полковник и вновь занялся картой.

Через несколько минут он оторвался от карты и повернулся к Матросову:

– Ты ведь курируешь Грузию, насколько я помню?

– Да, – кивнул Матросов, – А в чем дело?

– Ну, тогда ты, вероятно, не в курсе. А дело в том, что столкнулись мы с чем‑то непонятным, даже загадочным. Возможно, ты знаешь, по границе между Иджеваном и Казахом есть два блокпоста. С одной стороны ребята 23‑й дивизии, с другой из пятнадцатой. Человек по тридцать на каждом блокпосту. Так вот, вчера среди бела дня те, что на азербайджанской стороне, открыли шквальный огонь по армянской стороне.

– Вы имеете в виду по блокпосту на армянской стороне?

– В том‑то и дело, что не по нему, а метрах в трехстах от него по совершенно пустой дороге. Открыли не только ружейно‑пулеметный огонь, но и раза два пальнули из "Мухи". У ребят на армянской стороне хватило ума ответный огонь не открывать. Командир попытался связаться с той стороной – связи нет. Ну, о случившемся они доложил в штаб дивизии, те в округ, но самое интересное, знаешь, в чем состоит?

– В чем? – поинтересовался заинтригованный Матросов.

– В том, что стрелявшие в свою очередь доложили своему командованию, что вступили в бой с группой примерно из 30–40 армянских милиционеров, которые подъехали к границе на автобусе, вышли из него и открыли из автоматов огонь по блокпосту. Ответным огнем они, мол, их всех или почти всех, уничтожили, а автобус взорвали из гранатометов. Вот такая петрушка получается – , он открыл пачку сигарет, закурил, глядя в окно. – Естественно командующему доложили, тот позвонил моему шефу, генерал Иванов соответственно меня озадачил. Короче, на место выехал мой заместитель, прокуроры Кироваканского и Кировабадского гарнизона.

– Так, что же погибло 40 армянских милиционеров? Это же катастрофа! Армяне нам этого никогда не простят, кто бы первым не открыл огонь, – не удержался Матросов.

– Да нет, все не так трагично. Как мы выяснили, автобус действительно там был, но только минут за тридцать до начала стрельбы. Ну и не 40 милиционеров в нем находилось, а около тридцати. Они границу объезжали для профилактики, поговорили с нашими на блокпосту, перекурили, да и поехали в сторону Семеновского перевала. Благополучно добрались до Еревана, все живы и здоровы. Кстати, автоматов у них не было, одни пистолеты.

– Если сорок милиционеров открыли бы автоматный огонь по блокпосту, то там пуль должно быть полтысячи не меньше, в брустверах, в строениях.

– Воистину так, дело говоришь, а вот там ничего нет. Ни следа от выстрела. И тот и другой прокуроры лично провели осмотр обоих блокпостов. Они опытные профессионалы, ошибиться не могли, да и мой заместитель не лыком шит. Кроме стреляных гильз ничего не обнаружили. А вот на дороге, куда стреляли наши, действительно, две воронки и земля пулями и вся выбита. Кучно стреляли, сразу видно, стрелки отменные, – с удовлетворением произнес полковник.

– Чем же все это можно объяснить? Ведь это не может быть розыгрышем!

– А черт его знает, мистика какая‑то. Хорошо хоть командующий у нас осторожный, не поспешил в докладом в Москву, а то пришлось бы потом отписываться полгода.

8

Этот разговор Матросов долго не мог забыть. Нереальность происшедшего будоражила мозг, заставляя выдвигать все новые версии, объяснявшие бы странное поведение людей, находившихся на блокпосту. Он попытался выяснить есть ли у них в управлении какая – либо информация по этому поводу, но ничего нового не узнал. Начальник особого отдела 23 мсд, с которым он связался по телефону, тоже к известным ему фактам ничего нового не добавил: мол, прокурор гарнизона с представителями командования действительно выезжал на место, у военнослужащих блокпоста были получены объяснения. Факт стрельбы подтвердился, но каких‑либо вредных последствий не наступило и оснований для возбуждения уголовного дела нет.

– Интересно получается, – сказал Матросов, – у них что у всех сразу мозги помутились? Все вдруг увидели автобус, целую толпу милиционеров, полчаса вели стрельбу по ним, а потом оказалось, что никого не было?

– Да, тайна сия велика есть, но для нас ведь главное, что никого не убили. Конечно, комдив весь блокпост тут же сменил, там теперь другие люди. А ты чего этим интересуешься? У вас же там мое донесение есть. Или шефу дополнительная информация нужна?

– Нет, это я так уточнить кое‑что хотел, – сказал Матросов и положил трубку.

Он еще долго мысленно возвращался к этим событиям, пробовал их анализировать, но какой‑то строго логической картины происшествия составить не мог. Если исключить вероятность того, что все внезапно сошли с ума, следовало исходить из того, что все военнослужащие действительно наблюдали автобус и людей около него. Конечно, есть наркотики, употребление которых вызывает в мозгу всякие видения и галлюцинации, но представить себе, что и солдаты, и прапорщики и офицеры одновременно " укололись и забылись", Матросов не мог. Кроме того, была еще одна деталь, которая свидетельствовала о том, что люди находились в здравом уме‑ точность стрельбы, а также то обстоятельство, что было лишь два выстрела из гранатомета. В самом деле, если автобус был уничтожен, продолжать по нему стрельбу гранатами необходимости не было. Но могли ли тридцать человек, находящиеся в наркотическом опьянении одновременно наблюдать, что автобус взорван? Нет, это исключалось. Сколько Матросов не размышлял об этом, никакой толковой версии выдвинуть так и не смог.

* * *

В это самое время в упоминавшейся уже пустыне в центре африканского материка знакомые читателю люди в черных мантиях собрались в том же зале заседаний.

– Вынужден отметить, что на данном этапе нашей деятельности допущена непростительная ошибка. Тщательно разработанная операция по вовлечению Армении, где антирусские настроения наиболее слабо проявляются, в противостояние с Россией, окончилась провалом. Наш план предусматривал создание иллюзии стреляющих по блокпосту милиционеров за пятнадцать‑двадцать минут до прибытия реального автобуса с ними. Солдаты, приняв иллюзию за реальность, вступили бы с фантомными милиционерами в перестрелку и при подъезде автобуса неминуемо обрушили бы огонь и по нему, полагая, что это к нападавшим прибыло подкрепление. Гибель тридцати армянских милиционеров вызвала бы взрыв всенародного возмущения и недоверия к России. Из‑за допущенной ошибки иллюзия сработала только через полчаса после отъезда автобуса. Поэтому некоторые элементы плана придется скорректировать.

– Мессир, – выступил вперед один из присутствующих, – я готов понести наказание…

– Мы все здесь являемся членами Высшего Совета Квадрата Хаоса, – прервал его тот, к кому он обращался, – никто из нас никем наказан быть не может. Я только Командор ордена, первый среди равных, не более того. Ошибка любого из нас – это наша общая ошибка, последствия ее отразятся на каждом из нас. Поэтому предлагаю в дальнейшем продумывать несколько вариантов для обеспечения каждого из элементов плана.

9.

Между тем, ситуация в Закавказье день ото дня становилась все напряженнее. На выборах президента Грузии, как и ожидалось, победил Звияд Гамсахурдия. Он обратился с прямым призывом к молодежи, проходящей службу в армии, возвращаться домой. В Грузию хлынуло более 6000 дезертиров, из которых стала формироваться Национальная гвардия. Известный во всем преступном мире вор в законе Джаба Иоселиани, отсидевший в общей сложности 17 лет за разбои и ставший, в конечном итоге, профессором словесности Тбилисского университета, создал свою организацию "Мхедриони", состоявшую из воров в законе и бывших уголовников. В Западной Грузии активизировалась деятельность боевиков Важа Адамии, отличительным признаком которых были черные башлыки.

В Армении участились нападения на войсковые части с целью захвата оружия. Нападавшие действовали по одной, но хорошо отработанной схеме: прежде всего захватывали заложников‑ обычно дежурного по КПП и его помощников, которые согласно правил несли службу только со штык‑ ножами, затем уже на территории части захватывали новых заложников и под угрозой расправы с ними получали доступ в комнату для хранения оружия. Несколько таких нападений произошло в Грузии и Аджарии.

В Нагорном Карабахе шла уже настоящая война. Азербайджанцы обложили Степанакерт со всех сторон, им противостояли армянские силы самообороны. Пока на территории Карабаха стояли два полка дивизии внутренних войск, порядок еще более‑ менее соблюдался, но с их уходом начались постоянные обстрелы города, приводившие к человеческим жертвам.

Уже в самом начале 1991 года многие офицеры Закво стали приходить к осознанию того факта, что центральная власть не способна управлять страной. Оппозиция КПСС и лично Горбачеву ширилась. В армии были ликвидированы партийные организации, всем членам партии было предложено приостановить членство. Наконец, грянул августовский путч.

Для Грузии он имел далеко идущие последствия. 19 августа один из заместителей Министра Обороны СССР встретился с президентов республики и в ультимативном порядке потребовал распустить Национальную гвардию, как незаконно созданное вооруженное формирование. Под угрозой немедленного смещения с должности Гамсахурдия подписал такой указ, но командующий гвардией Тенгиз Китовани, также отсидевший в свое время семь лет в колонии, отказался его выполнить и увел ее в Коджорское ущелье. Поступок президента республики подорвал к нему доверие не только в силовых структурах Грузии, но и в обществе. Как только Горбачева привезли из Фороса, Китовани возвратился в Тбилиси, укрепился на тбилисском море и оттуда повел наступление на центр города. Междоусобная война шла с переменным успехом, но в конце декабря гвардейцы оцепили Дом правительства и блокировали укрывавшегося в нем с наиболее верными соратниками президента. Понимая, что дальнейшее сопротивление бессмысленно, Гамсахурдия ночью 7 января выехал из Тбилиси через Азербайджан в Чечню.

К власти в Грузии пришел триумвират: Китовани, Иоселиани и бывший председатель правительства республики Сигуа.

10.

С распадом Союза для офицеров Закво наступили черные дни. Создалось впечатление, что округ вычеркнут из списков российских формирований и стал автономным. В Министерстве обороны его даже не включили в план обеспечения на 1992 год.

Матросов, как и другие офицеры, понимал, что их судьба в Москве мало кого волнует: для российского правительства самым лучшим вариантом станет полный развал округа, когда он будет разделен между тремя независимыми закавказскими государствами, а офицеры и прапорщики сами устроят свою судьбу. В течение декабря, января и февраля округ оставался как‑бы бесхозным, его рвали на части, кто хотел и только 17 февраля 1992 года остатки некогда могучего приграничного военного округа, способного в течение года вести боевые действия без поддержи из центра на своем оперативном направлении, были взяты под юрисдикцию России, а командующий был назначен представителем российского президента в Закавказье.

К тому времени воинские части сохранились только на территории Армении и Грузии, а количество военнослужащих сократилось в разы. Предполагалось, что к 1 сентября 1993 года Закво преобразуется в Группу Российских войск в Грузии, со штатной численностью 18 тысяч военнослужащих.

Как бы то ни было, но такое решение уже свидетельствовало о некоторой стабильности, так как бесхозные и дотоле никому не нужные офицеры и прапорщики внезапно осознали себя россиянами.

Матросов, по‑прежнему выполнял свои обязанности, получил повышение по службе и следующее звание. Управление контрразведки сократилось более чем на треть, работы в новых условиях прибавилось и деятельность контрразведчиков осложнилась. Пришлось вырабатывать новые методы работы, так как многие из прежних в сложившихся условиях использовать было нельзя. Действительно, органы безопасности России оказались на территории теперь уже суверенного государства, где имелись свои органы госбезопасности. Любое действие военной контрразведки, не согласованное с руководством местных органов расценивалось как недружественный акт.

В конце‑концов, в начале лета Матросов подал рапорт с просьбой перевести его в любой другой округ, так как он не видит возможности применять здесь свой опыт и профессиональные знания.

Начальник управления генерал Матвеев, внимательно прочитав его рапорт, нахмурился:

– Ты пишешь тут, что не можешь использовать здесь свои профессиональные навыки. А кто может? Сопелкин, Богачев, я, наконец?

Матросов упрямо молчал, он и не надеялся, что генерал сразу даст ход его рапорту, но решил стоять до конца.

Матвеев посмотрел на него в упор:

– Что молчишь? Или я не прав?

Капитан пожал плечами, но ничего не сказал.

– Пойми, Сергей, – уже мягче произнес генерал, – не все так просто, Сегодня я дам ходу твоему рапорту, завтра получу еще десяток новых. Поверь мне, никто не хочет здесь оставаться. Но новых людей взять не откуда. Никто к нам сюда не едет, вплоть до увольнения. А потом, есть еще одна сторона этого вопроса. Вот у нас ты начальник отдела уже, на полковничьей должности, хотя и капитан. А за "хребтом " предложат тебе в лучшем случае майорскую должность и то вряд ли, там своих кандидатов на повышение хватает с избытком.

Он помолчал, потом предложил:

– Послушай меня. Рапорт свой забери пока, да послужи еще с годик. А я тем временем постараюсь через наши кадры, там наверху, подыскать тебе подходящую должность, не ниже подполковничьей. Ну как, лады?

– Хорошо, товарищ генерал, убедили согласен. Но не больше года.

Матвеев довольно улыбнулся:

– Вместе уйдем отсюда Сергей Васильевич, а пока послужи еще.

11.

Время шло. Работа военной контрразведки свелась в основном к чистому оформительству: фиксации фактов и анализу проблемных ситуаций. В Грузии вновь сменилась власть. Откуда‑то из небытия был востребован Шевардналзе, который прибыл в Тбилиси и заменил в триумвирате Сигуа. С его приходом участились нападения на воинские части, дислоцированные в Грузии. Несмотря на то, что все они планировались в штабе национальной гвардии и осуществлялись гвардейцами, Китовани на все претензии руководства округа отвечал одно и то же:

– Это бандиты. У вас есть оружие, почему вы его не применяете и не защищаетесь?

Вооруженные люди стали захватывать военные машины прямо на улицах Тбилиси. Не желая обострять обстановку, командование округа ограничивалось только превентивными мерами, но это не помогало. В августе начались боевые действия в Абхазии, но дальше Сухуми грузинские части продвинуться не сумели. Между тем в Тбилиси оттуда прибыли толпы беженцев. Возглавивший борьбу с вооруженными формированиями Грузии глава Абхазии Владислав Ардзинба, накапливал силы, а затем нанес грузинам такой удар, что в плен едва не попал и сам Шеварднадзе, прибывший с инспекцией в Сухуми. Для его спасения пришлось задействовать военные корабли Черноморского флота и батальон российского спецназа. Матросов смотрел телевизор, когда передавали по новостям кадры спасения Шеварднадзе, видел его растерянное и испуганное лицо, задавая себе вопрос:

– Зачем все это? Грузия ведет против российских военнослужащих необъявленную войну, а российские военнослужащие спасают тем временем ее лидера. Не абсурд ли это?

1 сентября 1992 года округ преобразовался в ГРВЗ. Бывший командующий фактически оказался не у дел, вновь назначенный еще продолжал командовать армией в Ереване. Всеми делами заправлял заместитель командующего генерал – лейтенант Бестаев. Нападения на российские воинские части между тем продолжались. К контрразведчикам стали поступать сведения, что к некоторым из них причастен Бестаев.

Как‑то в разговоре с заместителем военного прокурора округа, с которым он сошелся довольно близко, Матросов осторожно коснулся этой темы, спросив не кажется ли ему, что кто‑то из руководства округа "подыгрывает" боевикам.

Полковник, снял очки, достал из кармана платок, протер их, затем снова одел:

– Ты помнишь, где прятались Китовани и Сигуа по ночам, когда ребятам Звияда удалось вытеснить национальных гвардейцев на Тбилисское море? Они тогда панически боялись оставаться ночью у себя даже под охраной своих гвардейцев.

Матросов кивнул, все это он хорошо помнил.

– Ты думаешь все это случайно? Вот Бестаев такой добренький, дал приют бездомным скитальцам в своем кабинете. Черта с два, я его знаю как облупленного: без выгоды или прямого указания сверху он и пальцем не пошевельнет. А ты не задумывался, почему вдруг наш командующий сидит у себя на даче и даже не появляется в штабе округа? Ведь формально он округ еще не сдал, а, тем не менее, все отдал на откуп Бестаеву.

Матросов начал понимать, что хочет сказать ему умудренный жизнью офицер, но ему не хотелось в это верить.

Тот достал из пачки сигарету, закурил.

– Так вот, что я тебе скажу, Сережа, наш командующий – очень порядочный человек и он не хочет играть в те политические игры, которые ему предлагаются свыше. Пусть в них, если хочет, играет Бестаев.

– Вы хотите сказать, что нападения на наши воинские части‑ это способ снабжения гвардейцев Китовани оружием, снаряжением и продовольствием и он происходит даже с ведома Москвы? – недоверчиво спросил капитан. – Насколько я знаю, у нас в управлении такой информации нет.

– Это у тебя ее нет, – хмыкнул полковник. Он помолчал, затягиваясь сигаретой.

– Я к Бестаеву давно присматриваюсь. Будь у меня доказательства, я бы его арестовал и не посмотрел бы на то с чьего ведома он подыгрывает грузинам. Тем более, что в случае чего все его покровители, открестятся от него в ту же секунду.

Он вдруг засмеялся:

– Расскажу тебе одну любопытную историю. Ты помнишь нападение на горийский полк?

Матросов кивнул. Этот случай произошел совсем недавно. На территорию танкового полка, дислоцированного в Гори, каким – то образом среди белого дня проникла группа боевиков, которая действуя по отработанной схеме попыталась захватить заложников. На беду нападавших там в это время находились офицер и два сержанта, из кутаисской десантно‑штурмовой бригады полковника Марьина, прибывшие в Гори за какой‑то техникой. Десантники, без долгих раздумий открыли огонь на поражение, к ним присоединились офицеры‑танкисты, человек пять или шесть боевиков было уничтожено, а остальным едва удалось скрыться.

Воспоминания Сергея прервал голос прокурора:

– Так вот, я приехал на место по горячим следам. Трупы лежали в рядок, их даже никто не касался. Первым делом стал искать документы и что ты думаешь‑ у всех удостоверения офицеров гвардии, а главный среди них полковник Кутатешвили, заместитель Китовани. Ну, я его и так узнал. Буквально спустя полчаса сюда подъехал и сам Тенгиз Калистратович. Первым делом, я потребовал объяснить, каким образом случилось, что его гвардейцы напали на полк, на что получил стандартный ответ‑ все они бандиты, а документы с его подписью подделаны. Тогда я, уже внутренне торжествуя, протянул ему удостоверение Кутатешвили и спросил, а как понимать, что нападавших возглавлял лично его заместитель? И что ты думаешь, он мне ответил?

Он вопросительно посмотрел на Матросова. Тот пожал плечами.

– Дословно он сказал следующее: " Этот негодяй! Какой он мой заместитель! Да я его еще вчера уволил из гвардии".

Полковник невесело рассмеялся:

– Никто не хочет брать на себя ответственность, и чем выше должность, тем меньше такого желания. Так что в случае чего, откажутся и от Бестаева. Но я думаю, что, по‑видимому, он теперь станет осторожнее и постарается улизнуть отсюда. По этому делу о нападении на танковый полк уж очень прозрачно просматривается его причастность. Накануне его видели в полку вместе с Кутатешвили. Он водил его по парку, показывал, где стоят танки. Правда, Бестаев на допросе не скрывал этот факт, но объяснил все тем, что в соответствии с ташкентскими соглашениями девяносто второго года мы должны передать Грузии какое‑то количество танков. Вот он, мол, и показывал эту технику Кутатешвили. Это все может быть и так, но очень уж подозрительно.

12.

Этот разговор оставил очень тяжелый осадок в душе молодого капитана. Если все это правда, то получается, что за политические игры в высоких кругах расплачиваются ни в чем не повинные люди. Ведь в результате всех этих нападений только за один год погибло свыше 70 офицеров и солдат Как‑то он заговорил на эту тему с Сопелкиным, тот не был столь откровенен, как полковник юстиции, но из его намеков Матросов понял, что его непосредственные начальники думают также, а знают даже больше.

Прогноз прокурора оправдался. Бестаев вскоре, не дожидаясь даже прихода нового командующего, уволился и убыл к себе на родину в одну из республик Северного Кавказа.

Прекратились и нападения на воинские части, но во многом благодаря жесткой позиции, занятой новым командующим ГРВЗ. Генерал Реутов создал очень мобильную и подвижную группу из числа разведчиков и десантников, которую возглавил один из его заместителей полковник Потапенко. При получении сообщения о нападении группа на вертолете следовала на место происшествия и вступала в бой с боевиками. В результате первого же такого вылета было уничтожено 15 национальных гвардейцев, попытавшихся захватить аэродром недалеко от Кутаиси.

– Видел бы ты кислое лицо Эдуарда Амвросиевича, когда он приехал на место происшествия, – смеялся заместитель прокурора, рассказывая об этом Матросову, – а на Китовани просто жалко было смотреть. Я не удержался и сказал: "Вы постоянно говорили нам, что бандитов нужно уничтожать, вот результат". Он ничего не сказал, повернулся и отошел.

Под влиянием всех событий, связанных с его службой в Закавказье Матросов стал все больше и больше задумываться, а тот ли он выбрал путь в жизни. В Афганистан он попал по собственному желанию, по велению своей души, будучи убежден, что выполняет священный долг перед Родиной. Но после вывода войск из Афганистана средства массовой информации стали все чаще утверждать, что это была ошибка и, следовательно, советские солдаты там проливали свою кровь напрасно. Слушать это было горько и обидно. Оказавшись в Закавказье, он столкнулся с фактами откровенного пренебрежения по отношению к армии, и чем дальше тем больше девальвировалось звание военнослужащего вообще и офицера, в частности. Непонятно, что происходило с телевидением, все российские телеведущие, особенно Татьяна Митюкова комментировали события в Закавказье с неприкрытой ненавистью по отношению к российским военным. Политические игры, в которых жизнь сотен офицеров и солдат становилась разменной монетой, вызывали в его душе глубокое возмущение.

Размышляя обо всем этом Матросов, все чаще приходил к мысли об увольнении. Последней каплей, переполнившей чашу его терпения, стало решение руководства органами безопасности об их реорганизации. Политика главы органов Баркатина, в результате которой десятки тысяч профессионалов оказались не нужными новому государству и были представлены к увольнению, сыграла в данном случае в пользу Матросова. Его рапорт был удовлетворен без промедления, и ему даже с учетом выслуги лет в льготном исчислении было присвоено новое звание и назначена небольшая пенсия.

Перед отъездом в родной Томск, он зашел в военную прокуратуру округа. Заместитель прокурора, ставший теперь военным прокурором ГРВЗ, и получивший генеральское звание, крепко пожал ему руку и сказал:

– Ну, что же, удачи тебе, дружище. В Томск едешь, может еще и свидимся. Я ведь тоже сибиряк, правда, из Тюменской области.

Он помолчал.

– Сам понимаешь, еще год, другой и Группа войск прекратит свое существование. Мне уже сейчас предлагают Сибирский округ, так, что до скорой встречи в Сибири!

Глава пятая. Юганов и Матросов

1.

За короткое время пребывания в Томске Василий Юганов совершенно изменился. Повстречай его на улице кто‑то из односельчан бабушки Матрены, вряд он признал бы в этом одетом по моде, уверенном в себе молодом человеке, того молчаливого парня, который неизвестно каким образом некогда попал к ним в глухую таежную деревню. К городской жизни он быстро адаптировался и, если и выделялся в толпе других горожан, то лишь пластикой движения и своей неординарной внешностью.

Как и предполагал Гончаренко, устроить Василия в общежитие не составило особого труда. Благодаря поддержке друзей Григория из областного УВД, ему также в одной из вечерних школ разрешили сдать экстерном экзамены за десятилетку. Освоив за несколько дней всю школьную программу, Василий настолько блестяще отвечал на экзаменах, что все преподаватели поставили ему высший балл и наперебой рекомендовали поступать в ВУЗ именно по их предметам. Однако Гончаренко, который специально взял отпуск для того, чтобы первое время помочь подопечному на новом месте, предложил поступить иначе.

– Высшее образование, сынок, от тебя никуда не уйдет, – сказал он. – У тебя вся жизнь впереди. В ВУЗ ты можешь поступить и через год, и через два. Да, и то сказать, институтский диплом еще никому ума не прибавил, хотя, конечно, "поплавок" не дает утонуть в житейском море многим бездарностям. А у тебя, Вася, есть дар от Бога‑ исцелять людей. И никакой институт этому дару обучить не сможет. Так, что послушай моего совета: сдавай экзамены в медицинское училище, получай диплом фельдшера, а там открывай свою практику. К тебе повалят толпы людей, отбоя не будет.

Гончаренко с сожалением посмотрел на свои руки, вздохнул:

– Сейчас человеку не на кого надеяться, кроме как на себя. Посмотри, что творится с ценами, такого никогда не было. Людям зарплату не платят, заводы закрываются, везде сокращения рабочих мест. Одни непонятно каким образом вдруг становятся миллионерами, а другие идут на улицу простить милостыню Христа ради. А у кого хоть немного котелок варит, – он постучал себя по голове, – в бизнес ударились, открывают свое дело. А тебе, так сам бог велел заняться чем‑то вроде частной врачебной практики. Если бы я обладал таким даром…, ‑ он сокрушенно покачал головой. – Правда, и у меня, говорят, золотые руки, любую технику могу в порядок привести. Вот уволюсь из органов да и открою какую‑нибудь мастерскую по ремонту автомобилей. Их, гляжу, все больше появляется, да все импортные.

Совет милицейского капитана Василию пришелся по душе. Он поступил в медицинский колледж, так, по‑новому, стали именоваться медучилища, но, проучившись около месяца, обратился к директору с просьбой разрешить ему сдать экзамены экстерном за полный курс обучения. Тот вначале колебался, но потом в порядке эксперимента согласился, пригласив все же, больше для страховки, участвовать в приеме экзаменов нескольких ведущих специалистов из медицинского института. Успех Василия был потрясающий. Один из приглашенных специалистов, несколько дней назад случайно обварил себе руку кипятком и пришел на экзамены с перевязкой. Когда Василий, закончил давать ответы по теоретическому курсу, он предложил продемонстрировать свои способности излечивать ранения на этом преподавателе. Тот вначале отнесся к этому предложению с изрядной долей скептицизма, но, когда в течение нескольких минут его рука приняла свой первозданный вид, не удержался и бросился обнимать Василия. Диплом об окончании колледжа Юганов получил незамедлительно, а преподаватели из медицинского института стали предлагать ему опубликовать свою методику исцеления в научном журнале, обещая всевозможную помощь.

Проблема с постановкой на воинский учет решилась неожиданно просто: при медицинском обследовании у него было обнаружено плоскостопие и Василий, как не подлежащий призыву на военную службу, получил "белый билет".

2.

Дело оставалось за малым‑ подыскать подходящее помещение и зарегистрироваться в качестве частного предпринимателя. Но и это оказалось не сложно. Регистрация не заняла много времени, а арендовать кабинет с приемной и отдельным выходом в одной из городских поликлиник, которая отчаянно нуждалась в средствах, оказалось и вовсе не трудно. Юганов подписал соответствующий договор и внес арендную плату за год вперед. Затем он дал объявление в газету и стал ожидать пациентов. Первую неделю посетителей было мало, но когда слухи о чудодейственном враче распространились в городе, больные стали приходить один за другим, иногда очередь выстраивалась даже на улице. Однако постепенно все упорядочилось. Василий принял на работу в качестве медсестры и одновременно секретаря, молоденькую девушку с непривычным именем Вилита, окончившую тот же колледж, что и он сам, и вместо живой очереди прием стал вестись по записи, как и полагается в солидном учреждении.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю