Текст книги "За Веру, Царя и Отечество"

Автор книги: Валерий Шамбаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 64 страниц)

Но 13.2 войска Воробьева и Волошина-Петриченко все же сумели пробиться через преграждавшие им путь снежные горы и начали постепенно, подразделениями, выходить в долину. Точнее, выходить – не то слово. Очевидец описывал, как измученные донцы даже не съезжали, а "сползали на заднем месте" с белых круч. А спустившись, атаковали и прорвались в предполье форта Тафта, захватив село и 10 орудий. Стрелки Воробьева, пользуясь тем, что силы турок были оттянуты к форту Долан-гез, взобрались на отвесные скалы и захватили господствующие высоты. Противник обнаружил их из форта Чобан-деде и открыл огонь уже тогда, когда они вышли на подступы к его укреплениям. Сумел остановить, но, в свою очередь, они своим появлением облегчили положение контратакуемых частей Рябинкина. 14.2 в ходе сражения наступил перелом. Донские пластуны и туркестанцы взяли форт Тафта. А Рябинкин, чтобы поддержать поредевшие батальоны Бакинского и Елисаветпольского полков, ввел в бой свой резерв – 154-й Дербентский полк полковника Нижерадзе. Убийственным многослойным огнем турок он был остановлен, солдаты залегли, зарываясь в снег и не в силах поднять голову. И тогда поднялся полковой священник о. Павел (Смирнов) с крестом в руке – и повел дербентцев в атаку, как со знаменем. Воодушевленные офицеры и солдаты ринулись за ним и ворвались на позиции врага. С ними соединились отбивающиеся на захваченных высотах бойцы Елисаветпольского полка и ночным штурмом взяли форт Чобан-деде.

Отчет штаба Кавказской армии сообщал: "2 февраля был последним днем для Эрзерумской крепости. Туркестанцы, донцы и части колонны Воробьева наступали со стороны Тафты. 1-й Кавказский корпус с вечера 1 февраля повел решительную атаку всех фортов первой линии. Штурмовые колонны взбирались местами на почти отвесные оледенелые склоны фортов и батарей, прорывая ряды колючей проволоки, осыпаемые свинцом. Дербентцы и елисаветпольцы к рассвету взяли штурмом форт Чобан-деде, а затем весь массив с 8 промежуточными батареями, захватив 42 орудия". Весь северный фланг турецкой системы укреплений был взломан. И дальнейшим поочередным разгрызанием фортов Юденич заниматься не стал. Он приказал корпусу Пржевальского изменить направление, двигаться не на Эрзерум, а повернуть за запад, на Аш-калу. В прорыв была введена конница – Сибирская бригада и полки 5-й казачьей дивизии. Одновременно корпус Калитина возобновил атаки с фронта, и турки заметались – русские выходили им в глубокий тыл, грозя перерезать пути отхода. Еще державшиеся форты превращались в ловушки.

И противник начал спешно оставлять эти форты – Узун-Ахмет, Кабурга, Ортаюнов, Сивишик, да и цитадель самого Эрзерума оборонять уже не стал. Турецкое и немецкое командование и их части устремились в бегство. В 5 часов утра 16.2 части Юденича вошли в город. А Сибирская бригада Раддаца вскоре взяла Аш-кашу, захватив в плен целый батальон и перерезав отступающим туркам дорогу на запад. И остатки 9 дивизий противника беспорядочными толпами, бросая обозы и оружие, принялись выбираться окольными тропами, погибая и сдаваясь преследующим их русским, во множестве замерзая на зимних горных дорогах. Взятие Эрзерума имело огромный резонанс. Алексеев писал, что войска Юденича "овладели единственным укрепленным районом Турции в Малой Азии, приоткрыли ворота через недалекий Эрзинджан в Анатолию и центральные провинции Османской империи. Этот успех приобрел на Ближневосточном театре особую значимость на фоне неудач в ходе Дарданелльской операции и наступления англичан в Месопотамии".

Столь значительная победа – первая после полосы отступлений и неудач заставила прикусить языки даже оппозицию, и либералы теперь рассыпались в поздравлениях. Жоффр и Китченер признали проведенную операцию "блестящей", и сразу же повысился пошатнувшийся рейтинг России на международной арене. А армянский епископ Месроп писал великому князю Николаю Николаевичу: "Отныне Армения освобождается от страшнейшего турецкого ига, и народ армянский, благословляя Ваше имя как святое, передает своим грядущим поколениям". Наместник ответил: "Да поможет Господь для всеобщего блага закрепить навсегда Эрзерум как часть единого Российского государства и тем положить конец вековым страданиям христиан, находящихся под турецким гнетом". А турки и немцы находились в величайшем шоке. Результаты победы в Дарданеллах пошли насмарку. Вместо того чтобы получить подкрепления из Османской империи, Германия сама теперь вынуждена была поддерживать Порту. И значительные силы, высвободившиеся под Константинополем, вместо того, чтобы послать на Салоникский фронт и в новую экспедицию на Суэц, срочно нужно было перенацеливать на ликвидацию прорыва. Приостановилась и отправка войск в Месопотамию против осажденного корпуса Таунсенда, и в Иран – для намеченного окольного прорвыва в Закавказье.

А успехи русских одним Эрзерумом не ограничились. Ведь одновременно развивались и вспомогательные удары на флангах. 4-й Кавказский корпус перешел в наступление 22.1. 2-я казачья дивизия Абациева со 2-й армянский дружиной и 12 орудиями сбила заслоны курдов и "гамидие" и начала углубляться на территорию противника. 26.1 серьезный бой произошел у с. Кара-Кепри, куда турки стянули все наличные части – несколько батальонов пехоты, эскадрон конницы, около тысячи курдов, 300 бандитов из "тешкилят-и-махсуссе". Все эти сборные команды были разгромлены, и казаки 1-го Лабинского полка полковника Рафаловича ворвались в г. Хнус, порубив там 327 аскеров и захватив большие артиллерийские склады. В этом бою отличился сотник Бабиев – будущий знаменитый белый генерал, которого называли "бешеным осетином". Подкрепить этот фланг при начавшемся наступлении на главном направлении турецкие командование не могло, и операции Де Витта успешно развивались и дальше. 16.2, одновременно с Эрзерумом, стрелковая дивизия Назарбекова вместе с тем же Лабинским полком взяла Муш. А 2.3 части ген. Абациева и Чернозубова после ожесточенного боя, доходившего до рукопашных схваток, овладели Битлисом – первой в город ворвалась дружина Андраника, проложив себе путь по трупам врагов штыковым ударом.

Крупная победа была одержана и на причерноморском фланге. Здесь пластуны 3-й Кубанской бригады ген. Геймана во взаимодействии с кораблями Батумского отряда 8.3 взяли турецкий порт Ризе. В меморандуме мартовской межсоюзной конференции стран Антанты в Париже отмечалось: "Русская армия на Кавказе (7 дивизий пехоты и 5 дивизий кавалерии) одержала крупные успехи над турецкой армией. Она взяла Эрзерум, заняла Битлис, пересекла дорогу из Трапезунда и продолжает свои успехи, гоня перед собою турецкие силы, которые, по-видимому, совершенно расстроены.". Войска Юденича заняли территорию глубиной 150 км. Турецкая 3-я армия была разгромлена полностью. Она потеряла больше половины своего состава – 66 тыс. чел. Убитыми, замерзшими, умершими от болезней, ранеными. 13 тыс. попало в плен. Было взято также 9 знамен и 323 орудия. Русской армии победа тоже далась не дешево. Она потеряла 14796 солдат и офицеров, из них 2339 убитыми, более 6 тыс. обмороженными, остальные – ранеными. За проявленный героизм более 100 солдат и казаков были награждены Георгиевскими крестами. А Юденич был удостоен ордена Св. Георгия II степени – став третьим (и последним) кавалером этой высочайшей награды за всю войну (кавалеров ордена Св. Георгия I степени в это время в Российской армии не было вообще). Когда для вручения наград в поверженный Эрзерум прибыл великий князь Николай Николаевич и увидел, какие укрепления сокрушила и преодолела Кавказская армия, он вышел на площадь перед построенными солдатами и снял перед ними папаху. А потом повернулся к Юденичу и низко поклонился ему...

53. ВЕРДЕН И НАРОЧЬ

Франция с Англией сумели хорошо использовать передышку, которую дал им противник. И хотя без толку положили много народу и израсходовали массу ресурсов в частных операциях, имели теперь на Западном фронте значительное преимущество, их армии достигали 4,5 млн. чел. (активных штыков 2,3 млн.). В это время они достигли успехов в Африке. В январе окружили и вынудили сдаться немецкие отряды в Камеруне. А в Восточной Африке 38-тысячные контингенты британцев и бельгийцев сумели наладить взаимодействие между собой и стали оттеснять вдвое меньшие силы германского ополчения к южной границе. Но вот на главных театрах до согласованности и взаимодействия странам Антанты было далеко. Каждый тянул в свою сторону и, как писал ген. Вильсон, получалось, что каждый "ведет войну против общего врага более-менее отдельно". Достичь координации действий не удавалось никак. При разработке планов на 1916 г. Алексеев предложил очень дельный проект экономического и стратегического "сжатия" враждебной коалиции путем разгрома слабейших ее звеньев. Турции – ударами с Кавказа и Ирана, и навстречу – из Сирии и от Персидского залива. И Австро-Венгрии с Болгарией – совместным наступлением Салоникского, Итальянского и русского Юго-Западного фронтов.

Эти предложения были однозначно отвергнуты. Франция боялась ослаблять свой фронт. Опять возникли традиционные опасения, что подобные действия приведут к усиление русских на Балканах и Ближнем Востоке. И после очередных совещаний 14-15.2 французы и англичане представили меморандум, признающий необходимым удары снова не против слабых, а против самого сильного звена – Германии. Свое наступление они предполагали начать в июле на р. Сомме. И указывалось, что для России и Италии "было бы полезным" начать на 2 недели раньше, оттянув на себя вражеские резервы. Русская Ставка высказалась решительно против оттяжки операций до середины лета, что заведомо отдавало инициативу противнику. Однако все возражения союзники отмели – дескать, раньше не получится. Они, кстати, полагали, что немцы снова сосредоточат усилия против России, поэтому утратой инициативы не очень впечатлялись – пусть враг поглубже увязнет на Востоке. Алексеев же, когда были согласованы окончательные сроки – союзники наступают 1.7, русские – 15.6, лишь пожал плечами и сказал, что исполнить эти планы противник все равно не даст.

Он был прав. Ведь и неприятельское командование строило собственные планы. К началу 1916 г. потери немцев достигли 2,9 млн. чел. (Примерно столько же, как у России, но убитыми вдвое больше – 678 тыс.) Тем не менее германская армия все еще представляла грозную силу – 4,2 млн штыков и сабель, 7 тыс. полевых и 4,2 тыс. тяжелых орудий, 1,4 тыс. минометов, 804 самолета. И еще в декабре Фалькенгайн представил кайзеру доклад, где отмечались трудности Центральных Держав – говорилось, что ближайшая или следующая зима может принести продовольственный кризис, который вызовет кризис социальный и политический. А значит, нужен немедленный успех вывести из войны хоть одну из держав Антанты и развалить коалицию. Но говорилось, что "боевая мощь России не вполне надломлена, хотя наступательная сила утрачена". Что для вторжения на Украину не хватит ресурсов, удар на Петроград, который "при более счастливом ходе" прошлой операции должен был бы осуществиться, теперь не сулит успеха, а "движение на Москву ведет нас в область безбрежного". В качестве объекта удара отпадала и Англия – поскольку даже разгром во Фландрии вряд ли вывел бы ее из войны. Оставалась Франция, которая, по ошибочному мнению Фалькенгайна, была "в военном и хозяйственном отношении ослаблена до предела".

Предлагалось выбрать важный объект, ради которого "французское командование будет вынуждено пожертвовать последним человеком. Но если оно это сделает, то Франция истечет кровью, так как иного исхода нет, и притом одинаково, достигнем мы самой цели или нет". Таким объектом был намечен Верден, обеспечивавший всю систему обороны на восточном фланге французов. В случае успеха удар открывал дорогу на Париж, а если это не получится, планировалось перемолоть тут живую силу противника. Что с военной точки зрения, надо сказать, выглядело странно, ведь наступающая сторона несет большие потери, чем обороняющаяся. Но план приняли. Решили против России ограничиться обороной и делать ставку на ее разложение изнутри, чтобы вызвать революцию, которая подтолкнет царя к уступкам. А против англичан наметили инициировать восстание в Ирландии и все-таки развернуть неограниченную подводную войну. Поскольку под Верденом силы Австро-Венгрии оставались незадействованными, она строила собственные планы. Тоже почему-то сочла, что на масштабные наступательные операции русские больше не способны, и Конрад решил продолжить удачную практику вышибания по одному самых слабых противников. После Сербии с Черногорией повторить то же с Италией.

В общем, получилось так, что пока русское и французское командование спорили о сроках наступления, германские дивизии уже сосредоточивались под Верденом. Это была первоклассная крепость, заложенная еще в XVI в. выдающимся инженером де Вобаном. В течение столетий она перестраивалась и совершенствовалась. К 1914 г. укрепления представляли собой 12 мощных фортов с 30 промежуточными опорными пунктами, расположенными 2 поясами и разделенными р. Маас на два сектора – восточный на правом берегу и западный на левом. Линия обводов достигала 45 км, а общие размеры укрепрайона – 112 км по фронту и 15 в глубину. Немцы при выборе Вердена учли много факторов. Например, что железная дорога с германской стороны подходила на 20 км к фронту, позволяя быстро подвозить подкрепления, а французам до ближайшей станции было 65 км. Учитывался большой опыт взятия крепостей с помощью сверхтяжелой артиллерии. Как и то, что к февралю 1916 г. крепости Верден уже и не было. Ведь и французы видели, как легко пали Льеж, Намюр, Мобеж, Новогеоргиевск. И в августе 15-го пришли к выводу, что долговременные фортификации отжили свой век. По декрету правительства крепости упразднялись, а их артиллерия передавалась полевым войскам. Под Верденом вместо крепости намечалось устроить полевые позиции – одну в 5 – 7 км впереди линии фортов и еще три в глубине. Старые фортификации не включались в эту систему даже в качестве опорных пунктов. Форты восточного сектора вообще готовились взорвать, большинство разоружили. А в самом сильном из них, Дуомоне, оставалось всего 58 чел для обслуживания 2 броневых башен с еще не снятыми орудиями. Но ломая старое, французы еще не успели создать нового. Была готова лишь первая полоса обороны с сетью проволочных заграждений. Вторая только строилась, а третья и четвертая едва были начаты.

Взятие Вердена возлагалось на 5-ю армию кронпринца Вильгельма, для чего сосредотачивались 6 корпусов (17 дивизий), 1225 орудий – из них 654 тяжелых и 29 сверхтяжелых (305, 380 и 420 мм), 168 самолетов, 14 аэростатов, 4 дирижабля. Впервые намечалось применить новое оружие огнеметы. Армии придавалось 8 огнеметных рот. Завезли огромное количество снарядов, в том числе химических. Причем сосредоточение всей группировки осуществлялось опять очень скрытно. И быстро – чтобы противник, даже обнаружив подготовку, не успел отреагировать. Для достижения внезапности немцы отказались от оборудования исходных позиций для атак. А чтобы отвлечь французов, другие армии должны были предпринять частные атаки на своих участках. Однако германские планы спутала природа. Удар намечался на 12.2, а накануне хлынул ливень. А после дождей начались снежные бури, и операция откладывалась. В результате французы засекли усиление противника под Верденом и стали перебрасывать сюда дополнительные войска. Если до 12.2 этот участок считали спокойным, и позиции держала всего 1 дивизия, то к 20.2 их стало уже 8 и 3 в резерве. Добавилось и артиллерии.

И все же Жоффр по каким-то причинам полагал, что у Вердена будет только отвлекающий маневр. А германское наступление, если вообще состоится, то западнее, в Шампани, где фронт ближе подходил к Парижу. Поэтому в определенной мере внезапности немцам достичь все же удалось. Погода стала улучшаться, и они решили начать. Планировалось сокрушить французов поэтапно – сперва на правом берегу Мааса, потом на левом. 5-й резервный корпус, занимавший фронт от Мааса до села Гремили скрытно вывели на другой участок, а на его место выдвинулась ударная группировка из 18-го, 3-го и 7-го резервного корпусов. Здесь немцы имели троекратное превосходство в живой силе и пятикратное в артиллерии – было собрано до 77, а в отдельных пунктах до 110 стволов на километр. Прорыв намечался на участке 8,5 км, но чтобы скрыть его точное место, артподготовка должна была вестись на фронте в 40 км. Вспомогательные удары наносились восточнее главной группировки, 5-м резервным и 15-м корпусами, и западнее – 6-м резервным.

21.2 в 7.15 утра загрохотали орудия. Огонь велся путем последовательной концентрации массы артиллерии по квадратам – утюжили один, потом следующий. По четкому плану французские позиции засыпали обычными снарядами, химическими, подключились и минометы. А эскадрильи аэропланов бомбардировали объекты в глубине обороны. Артподготовка длилась по меркам того времени "недолго" – 9 часов. Но нанесла огромные разрушения, перепахав 2 первых позиции. В 16.15 огонь перенесли в глубину, и двинулась пехота. Штурм тоже продумали до мелочей. Он велся методом "ускоренной атаки" артиллерия последовательно сокрушает укрепления, а пехота занимает. Немцы переняли французскую тактику наступления "волнами цепей", но усовершенствовали ее. Впереди шли специальные патрули по 50 чел – вели разведку, все ли укрепления разрушены. За ними – пехотные цепи. В первой волне гренадеры с ручными гранатами и саперы – резать проволоку, где она уцелела. Во второй волне – огнеметы. Но педантичное следование принятому плану оказалось весьма пагубным. К концу дня немцы заняли первую позицию. И остановились, имея приказ двигаться только после разведки и новой артподготовки – хотя оборона французов уже была разрушена, уцелевшие защитники деморализованы, и вполне можно было осуществить полный прорыв.

Ночью снова грянула артиллерия – за эти сутки она выпустила 2 млн. снарядов. Многие селения исчезли с лица земли. Вместо лесов остались нагромождения бревен, окопы были перемешаны с землей. 22.2 немцы перешли уже в "общее" наступление. Причем пехота получала орудия непосредственной поддержки, двигавшиеся в атакующих цепях, ей придавались минометы и огнеметы. И только теперь солдаты получили приказ двигаться, не останавливаясь, как можно дальше. Однако момент был упущен. Повторный шквал огня и штурм уже не были для французов ошеломляющими, как в начале. Они успели выйти из шока, командование подтягивало резервы. И немцев встретили огонь и контратаки частей 30-го корпуса. К тому же узкий участок прорыва был несомненной ошибкой – французская артиллерия уцелела на флангах и вела убийственный огонь по атакующим, особенно с батарей и фортов левого берега. А разворотив ливнем снарядов траншеи и блиндажи, сами же немцы создали французам новые укрепления: все пространство покрывали воронки, завалы кирпича и деревьев. И группы уцелевших солдат, укрываясь в воронках и развалинах блиндажей, иногда с пулеметом, продолжали драться. Сами по себе эти "узелки" обороны были слабыми, но многочисленными и расстреливали вдруг наступающих с непредсказуемых направлений, то с флангов, то с тыла. А если к ним подходило подкрепление, на основе воронок быстро возникали новые линии окопов.

Германское командование отреагировало довольно быстро, и вскоре тоже стало применять "групповую" тактику – создавались штурмовые отряды из 1-3 отделений пехоты с минометом, пулеметом или огнеметами. Но все равно планы спутались. За 4 дня боев немцы захватили лишь 2 оборонительных позиции. А французское командование уже перебрасывало сюда свежие силы. К 24.2 прибыл 20-й корпус, развертываясь в районе важнейшего форта Дуомон. Но тут же немцы одержали победу – их штурмовые отряды внезапным броском в ночь на 25.2 взяли Дуомон. Без единого выстрела, только из-за беспечности французов – те самые полсотни артиллеристов, измученные боями, крепко спали, а сменить или подкрепить их начальство не догадалось. Правда, на этом германские успехи и кончились. Французы спешно подводили резервы, из Лотарингии под Верден снималось 4 корпуса. Войска, сосредотачиваемые тут, объединялись в новую 2-ю армию под командованием ген. Петэна. Того самого, который в 1940 г. сдаст Францию гитлеровцам. Но в 16-м он был настроен куда более решительно и выдвинул лозунг "они не пройдут". Обе стороны несли колоссальные потери, измолачивая друг дружку. Вводились новые соединения. Немцы, рассчитав возможности железных дорог, опять не учли очень развитого у французов автотранспорта – а как раз он сыграл главную роль. Сюда собрали 3900 машин, и ими до 7.3 было переброшено 190 тыс. чел. и 22 тыс. тонн боеприпасов. Повторялись артиллерийские удары, атаки, но германское продвижение с начала операции составило лишь 5-6 км.

Что же касается другого германского плана, "неограниченной подводной войны", то она заглохла в самом начале. Сперва намечалось открыть ее с 1.2. Но когда дошло до дела, кайзер с подачи Бетмана-Гольвега и МИДа, опасавшихся новых международных скандалов, отложил до 1.3. Пока же на море продолжались обычные крейсерские операции, и не совсем удачно для немцев при попытке прорыва на океанские коммуникации 29.2 английская эскадра потопила в проливе Скагеррак вспомогательный крейсер "Грейф". Но и 1.3 кайзер "неограниченную войну" не начал. Морское и армейское командование отчаянно доказывали, что это единственный шанс сломить Англию, отвлечь ее, чтобы не направляла под Верден свою артиллерию. У немцев имелось 68 субмарин, а с марта вводилось в строй еще по 10 ежемесячно. 6.3 после очередной тщетной попытки убедить кайзера, что при дальнейшем промедлении Британия сумеет принять меры противодействия, ушел в отставку гросс-адмирал Тирпиц.

Правда, командиры субмарин при попустительстве непосредственных начальников уже вели такую войну "неофициально". Несли потери и сами – так, у берегов Ирландии судно-ловушка "Фарнборо" уничтожило подлодку U-68. Но в целом подводная война оказалась очень эффективной. Перевозки в Англию и Францию велись интенсивные, и каждый рейд германской субмарины обходился Антанте в среднем в 17 тыс. тонн водоизмещения потопленных судов. Однако вскоре подлодка UB-29 торпедировала в Ла-Манше французский пароход "Суссекс" – перевозивший войска, но по реестру пассажирский. Погибло 50 чел., в том числе иностранцы. Германский МИД струхнул и поспешил объявить, будто "Суссекс" подорвался на мине. Но вышло еще хуже – пароход сумели отбуксировать в Булонь, где обнаружили осколки торпеды. А через несколько дней французы захватили севшую на мель подлодку UB-26 и нашли там документы, что "Суссекс" атаковала UB-29. Разразился скандал пуще прежних немцев поймали на обмане. США угрожали разрывом дипломатических отношений. Командир UB-29 вины за собой не признал – судно было окрашено как военный корабль, на палубе толпились солдаты в форме. Но все равно кайзер наложил на него взыскание. Капитаны субмарин оскорбились – рисковать головой, получая за это нахлобучку, показалось обидным. И подводная война сошла на нет.

Итальянцы в марте предприняли пятое наступление на Изонцо. Опять безуспешное. Салоникский фронт, имея 18 французских, английских, сербских и итальянских дивизий против 16 болгарских, германских и австрийских, проявлял полную пассивность. А между тем битва под Верденом продолжалась. Увязнув в кровопролитных фронтальных боях, германское командование решило изменить направление удара. Перенести центр тяжести на левый берег Мааса, прорваться в обход главных укреплений в тылы Вердена и перерезать единственную коммуникацию, подпитывающую защитников,– шоссе из Бар-ле-Дюка (которое французские солдаты уже успели назвать "дорогой в рай"). И 5.3 после перегруппировки на окопы 7-го французского корпуса, занимавшего западный сектор, обрушился ураганный огонь. Ключевое положение на этом участке занимали две высоты – 304 и Морт-Ом, преграждавшие немцам путь в глубину французской обороны. За них и завязалась основная борьба. В результате жесточайших двухнедельных боев, прогрызаясь метр за метром, германские войска смогли занять подступы к высотам, но выдохлись. И стали готовить новый, решающий удар... Однако все это было перечеркнуто новым обстоятельством. Телеграф вдруг принес совершенно неожиданную для немцев весть – русские перешли в широкомасштабное наступление.

Впрочем, об этом Жоффр просил уже давно, вспомнив даже решения декабрьской конференции в Шантильи (принятые по настоянию России при его собственном прохладном отношении) – о том, что союзники обязаны помогать друг другу в беде. Французский посол Палеолог, прервав игрища с либералами, околачивался теперь в царской приемной, вымаливая помощь. Но Николай только разводил руками – выпали обильные снега, и наступление нельзя было начать раньше, чем через 5 – 6 недель. Однако когда французам пришлось совсем туго, Ставка пришла к выводу, что все же придется их выручать. И несмотря ни на какие погодные трудности, было решено перейти в наступление силами Северного и Западного фронтов. Войска Куропаткина наносили удары с Якобштадтского и Двинского плацдармов, а у Эверта ударная группировка под командованием ген. Плешкова создавалась во 2-й армии и должна была наступать юго-западнее озера Нарочь. Операция организовывалась наспех, ее подготовка была явно недостаточной.

Но 18.3, еще до окончательного сосредоточения всех сил, после мощной артподготовки наши дивизии атаковали. Собственного опыта прорыва сильной позиционной обороны еще не было, использовался французский и германский (по приказу Ставки был переведен на русский язык немецкий учебник "Прорыв линии фронта противника"). Но данный опыт сам по себе был не безупречен, и русские войска повторили чужие ошибки – наступление "волнами цепей" с небольшими интервалами, прорыв на простреливаемых узких участках, а некоторые соединения еще только подтягивались к месту прорыва, их вводили в бой по мере подхода по этим простреливаемым коридорам, и они несли лишние потери. Но любопытно отметить, что западные источники 1916-го давали оценку: "Русские имели успех". Точно такой же, как любое наступление англичан и французов,– войска под Якобштадтом и Нарочью продвинулись на 2-3 км, захватив первую линию вражеской обороны. К 20.3 заставили противника оставить ряд населенных пунктов, и немцы признавали, что атаки отражались с большим трудом, положение считалось критическим. Как вспоминал Людендорф: "Всеми овладело напряженное беспокойство о дальнейшем".

Операция показала полную ошибочность германских расчетов, что русские уже обречены на пассивность. И остановили их даже не оборона и контратаки немцев, а внезапная оттепель – снега сразу "поплыли", окопы залило водой, поля превратились в моря грязи, артиллерию стало невозможно выдвинуть к новым рубежам. И 30.3 по приказу Ставки наступление было прекращено. Потери наших войск составили 70 тыс. чел., германских – 20 тыс. И в исторической литературе это наступление обычно охаивается как неудачное. С чем позволительно не согласиться. Данную операцию нельзя рассматривать в отдельности, независимо от Вердена. Она была вызвана положением под Верденом и цели преследовала сугубо ограниченные – отвлечь противника на себя. И эта цель была достигнута. Немцы, правда, не дошли до того, чтобы снимать войска из Франции, ограничившись перебросками с австрийского участка. Однако сочли, что вот-вот может понадобиться помощь и с Запада. И в самый критический момент атаки Вердена были прекращены. На целую неделю. А этого хватило, чтобы Верден был спасен. За неделю французы подтянули туда значительное количество войск, усовершенствовали оборону. И к 1.4, когда германцы возобновили атаки, французы уже превосходили их по численности солдат, уступая пока лишь в артиллерии. Начали наносить ответные контрудары. Под Верденом пошла борьба на взаимное истощение...

54. ТРАПЕЗУНД

Разгром под Эрзерумом стал для Турции не только военным поражением, но и психологическим ударом. Настроение народа надломилось. Все жертвы, лишения, затягивание поясов оказывались напрасными. Ведь уже и исторически внедрилось представление – если Эрзерум пал, война проиграна. Росло число антигерманских высказываний и выходок. Популярность Энвера падала. Была попытка покушения на Талаата. Снова усилился конфликт между "младотурками" и "старотурками". Оппозиционеров арестовывали, казнили, но дошло до того, что в главной стамбульской мечети Айя-Софии муллы прокляли немцев и иттихадистов. В армии росло число дезертиров. И они находили прекрасное убежище в тех же самых бандах, которые власти сами организовали для армянских погромов. Теперь "работы" для этих убийц и мародеров не стало, но они, развращенные вседозволенностью и добычей, уже не хотели ни погибать в окопах, ни трудиться в своих деревнях. И превращались в обычных разбойников, продолжая жить грабежом, так что и по дорогам стало ни пройти ни проехать. Окончательно стал ясен провал "джихада" – мусульмане в Африке, Индии или России выступать по призывам турок отнюдь не спешили. Правда, армия все еще была внушительной – 53 дивизии, 680 тыс. штыков и сабель. Но чтобы восполнить огромные потери в боях, от истребления солдат-армян, от болезней и дезертирства, мобилизовывали уже 50-летних, а на строительство оборонительных сооружений брали мужчин 55 – 60 лет. Начали набирать полки из болгар-мусульман. И из пленных, находившихся в немецких лагерях,тунисцев, марокканцев, алжирцев. Но их, чтобы не разбежались, посылали не на Салоникский фронт, а подальше, в Месопотамию и Иран.

Активизировались сторонники мира. Впрочем, сейчас уже сепаратного мира искали сами турецкие правители. Теневой лидер, министр финансов Джавид-бей еще весной 1915 г. через европейских финансистов попытался навести контакты с правительством Франции. И в Швейцарии была организована тайная встреча представителей двух государств. Однако случилась накладка. Приглашение попало не к тому, кому надо, и от Франции на встречу прибыли не правительственные эмиссары, а депутаты парламента из либеральной оппозиции во главе с Ж. Буссно. Которые принялись перед турками хаять собственное правительство и искали в этом поддержку противника. А переговоры свели к разным глупостям, вроде интересов в Турции банков, с которыми сами были связаны, или просьб "приоткрыть" проливы для импорта хлеба из России. Потом информация об этих контактах просочилась в Берлин, и там поспешили укрепить дружбу с турками дополнительными субсидиями.