Текст книги "Отпетые мошенники галактики (СИ)"

Автор книги: Валентин Февраль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Glava XXl.

-Не успели прибыть на Землю, как ты собрался наклюкаться? – шипела как пробитый метеоритом паровой котёл она, – ты, кажется, совсем запамятовал, дубина, что теперь ты не какой-нибудь замызганный холостяк, кем, собственно, и являлся до того как познакомился со мной, а добропорядочный семьянин, послушный домосед и непобедимый трезвенник. Теперь, поверь, мой милый, кому-то уже не придётся ходить по кабакам с такими же, как и он сам, забулдыгами, а потом валяться в грязной канаве под забором в мятых и не глаженых брюках со следами дешёвой помады на воротничке. Нетрудно догадаться, дорогой, что разные шлюшки в эпоху твоей ушедшей в небытие независимой молодости целовали тебя до волдырей. Но с этим покончено.

Я внимательно и вдумчиво выслушал супругу, понимая, что ей сегодня досталось. К тому же она до смерти устала и хорошее, безоблачное настроение, обычно присущее благоверной, ещё вернётся. Но, с другой стороны, я не собирался терпеть несправедливые обвинения в свой адрес, особенно насчёт, как она смела выразиться, дешёвой губной помады и мятых брюк.

Вот потому, пресекая несправедливые обвинения в самом их начале, я сверкнул на зарвавшуюся жёнушку глазами, да так, что она тут же закрыла рот и забилась подальше в уголок между книжным красного дерева шкафом и обтянутым кожей юпитерианского зебу креслом-колыхалкой-трясулькой.

-Я только собиралась сказать, что я не против твоих попоек. Но делай всё аккуратно и не забывай, что женат, – жалобно пищала она.

-Мы, дорогая, живём в свободном демократическом обществе, – заметил я между тем назидательно, – а не в отсталой и невежественной галактике. Есть у нас, к сожалению и такие миры, где мужчины носят позорную, атавистическую паранджу, не имеют прав и царит самый разнузданный и махровый матриархат. Нет, радость моя, я не принадлежу к подобной категории людей и получил своё воспитание на стареньком, но вполне приличном Марсе.

-Ладно, алканатор, напивайся, – нехотя согласилась Астрая. – Напивайся в зюзю. Но не забывай, что скатиться на обочину жизни, допившись до ручки, проще простого.

Так мы пререкались с Астрайкой ещё некоторое время, но прежняя вражда пошла на убыль. И к тому времени как вернулся робот, мы уже без особого вдохновения дулись друг на друга, да переругивались чисто по инерции.

Робот с грохотом опустил на стол поднос уставленный вкусной снедью.

-Что касается спиртного, – интригующе улыбнулся верзила, – для наших клиентов в первый и последний день оно бесплатно.

-Вот видишь, дорогая! – обрадовался я, – ты на мне сэкономишь кучу денег!

-Это точно. Судя по тому как загорелись твои микроцефальи глазки при виде всех этих бутылочек, стаканчиков и флакончиков, – вздохнула Астрая.

– Смотри не упейся до смерти, халявщик.

И, потеряв ко мне всякий интерес, Астрая повернулась к тому железному ведру с электрической начинкой, что всё ещё топталось у двери.

-Вы не могли бы, голубчик, показать даме город, пока супруг будет заниматься дегустацией, – обратилась она к подобострастному механизму проникновенно.

-О! – энергично откликнулось без сомнения проникнутое самыми патриотическими чувствами ведро. – Наш город просто прекрасен. В нём много всякого интересного. Много весёлого. Например, кладбище. Говорят, мисс, – здесь робот почему-то понизил голос до такого зловещего шепота, что от него даже у меня мурашки забегали по коже. И это не смотря на то, что я цепко держал в руках бутылку прекрасного крепкого портвейна. – Говорят, на этом кладбище похоронен сам Рамзет Последний. Который, судя по другим слухам, вовсе не последний и, тем более, не первый, а только двенадцатый... Тем не менее...

-Прекрасно, прекрасно, – поспешила прервать словоохотливого лектора Астрая. – Оставим кладбище на потом. Вначале исследуем что-нибудь не такое экстремальное.

Робот осклабился.

-Статуя Джо, – вдохновенно произнёс он. – Мутант Джо – то, что нужно. Вам нужно. Самое безотказное средство воздействия на пресыщенное подсознание заевшихся туристов. Действует, скажу вам, убойно. Проверено лично. – Он отступил назад и продолжил в присущем ему оптимистическом духе. – У Джо, мисс, одних пальцев на ногах шестьдесят восемь, – сказал он гордо. – А ушей так целых три: два уха на голове, а одно, извиняюсь, на боку...

-В честь кого же поставлено сие чудесное творение из разряда скульптур? – решил встрять в разговор я, так как молчание моё, в то время как рядом велась светская непринуждённая беседа, становилось неприличным. Особенно, если учитывать те звуки, что я рождал при всём при том: бульканье, плескание, звон бокалов и хлопанье откупориваемых пробок.

Робот пожал плечами.

-Неизвестно, Ваша Светлость, – продребезжал он. – Но, говорят, оригинал носил имечко не Джо. Оригинал звали Томми. И пальцев на его руках и ногах, соответственно, было не более, чем у нас с вами. Но пьяный скульптор...

-Так. Понятно! – хлопнула рукой по подлокотнику кресла Астрая. – Знаете, как-то не хочется начинать ознакомление с культурным наследием планеты с детищ пьяных скульпторов – подлых мутантов. Да к тому же ещё и на ночь глядя.

Она зябко передёрнула плечами, а робот призадумался. Правда, ненадолго.

-Банк Святого Йорика! – воскликнул он через минуту. – Это то, что вам нужно!

Вначале Астрая скептически пожевала губами. А я отставил в сторону бокал. Потом мы оба встали. И снова сели.

-Хм, – вслух подумал я. – Действительно банк то, что нужно всякому порядочному человеку. Но, если этот Йорик такой святой, то откуда у него целый банк? Как ему вообще удалось, соблюдая каноны святости, оттяпать у судьбы лакомый кусочек? Хотелось бы разузнать обо всём подробно, милейший, – проворчал я, чавкая салатом из разновидности местной капусты.

По правде сказать, меня заинтересовал не столько Йорик, сколько банк.

Однако, Астрая оказалась быстрее и, не в пример, практичнее. И пока моя мысль, слегка размягчённая рюмкой вина, только выходила на нужную орбиту, жёнушка уже мёртвой хваткой вцепилась в показавшуюся ей стоящей внимания информацию.

-Банк? – распрямила спину Астрая. И пальцы её замерли в воздухе, словно когти кошки. – Банк Йорика то самое, что нам надо, – промурлыкала она. – Йорики это неплохо, Йорики, как раз то, что позарез нужно всем нормальным, отдыхающим туристам, вроде нас, – словно напевала она и этот балбес, с лампочками вместо глаз, так и не понял какой опасности подверг сейчас экономику планеты, упомянув при Астрае, что знает адрес банка.

-Астрая! – окликнул я жёнушку, пытаясь образумить. – Не зарывайся. Мы не затем сюда летели, детка. За нами гонится целая банда ублюдков с копами в придачу. Тебе что одних этих неприятностей мало?

Астрая ощетинилась.

-Так зачем мы вообще сюда прилетели? – с недовольством заметила она. – Объясни. Известно, ведь, планета эта совершенно отсталая, старомодная. Здесь почти нет жизни. Жизнь в этих местах замирает с закатом солнца, и лишь утром снова возрождается, да и то в виде массового психоза, выражающегося в доении несчастных, подневольных коров и в распахивании плодородной почвы. Не секрет, что здесь все помешались на вечернем просмотре телевизионных новостей и обсуждении цен на зерно и кофе. Здесь скучно, серо и буднично, а в субботу некуда сходить. Знаю я эти планетёнки класса же.

Супруга снова заводилась и нужно было что-то немедленно предпринять, чтобы её всё нарастающее недовольство не вылилось в новый грандиозный скандал.

-Как ты разве уже забыла?.. А два миллиона галактических кредов, что нам должны местные власти? А Ордена Храбрости четвёртой степени, что положены нам обоим за уничтожение особо опасной шайки пиратов и их вульгарно разбойничьего корабля? Приводя веские доводы в пользу нашей совсем не такой уж и печальной участи на планете в пику ситуации обрисованной Астраей, я всё больше наседал на неё с контраргументами, не дав супруге и рта раскрыть. А в самом конце речи я привёл самый на мой взгляд очень веский аргумент в пользу своей точки зрения. – Вот увидишь, детка, не позднее завтрашнего дня сам король планеты Дебил-Следующий пригласит нас на аудиенцию, которая, смею заверить, закончится банкетом в нашу честь, а так же праздничным салютом по нас из не менее, чем двадцати мортир самого среднего, что есть на этой планете, калибра!

-Ну, то, что ты перечислил, итак в нашем кармане, – хмыкнула Астрая. – В отличие от хорошего, добротного космического корабля, который, вспомни, нам сейчас позарез нужен и, которые нынче безумно дороги. – Она вздохнула. – Я не собираюсь, милый, всю жизнь летать на переполненных космобусах, где до чёрта полиции, а по утрам подают остывший кофе.

-Если ты, радость моя, хочешь купить себе галактолёт, – вскипел я, – мы купим его. Только выбрось, пожалуйста, из головы то, что ты задумала и не бей на жалость к себе, чёрт меня забери!

-Ха-ха! – рассмеялась Астрая. – Не смеши! Неужели ты собираешься приобрести звездолёт, эту великолепную машину, изыск научно-технической мысли последних лет, за те жалкие гроши – нищенский гонорар – что выплатят нам за реактор скупердяи земляне?.. Да такую сумму в уважающем себя обществе и назвать-то деньгами стыдно.

И Астрая понеслась, как молодая необъезженная кобылка по кочкам и оврагам. А я лишь предусмотрительно заткнулся и в дальнейшем только помалкивал, дабы не нарваться на ещё большие неприятности, чем обыкновенный скандал.

Зато теперь роботу предоставилась возможность глубокомысленно фиксировать ту часть лексикона Астраи, которой он раньше, судя по тому, как он изумлённо хлопал своими жестяными ресницами, да помигивал допотопными электронными лампами накаливания, он и слыхом не слыхивал.

-Астрая... Астраечка... Раечка, – наконец взмолился я. – Ради бога успокойся. Не надо портить нам обоим нервы. Ведь у нас до сих пор всё было так прекрасно: перестрелки, погони, богатство, слава..., что ещё нам нужно порядочным людям, счастливой семейной паре, чтобы чувствовать себя достаточно комфортно в этом прекрасном, пусть слегка и враждебном и уж совсем невпроворот лживом мире?.. Хорошо. Если хочешь сходить в тот долбанутый банк, я тебя не стану отговаривать. Но выпутывайся потом, если влипнешь, милая, сама. Договорились?

Вместо ответа благоверная смерила суженого презрительным, уничтожающим взглядом и вышла из номера, громко хлопнув дверью. Я же, философски отнесясь ко всему происходящему и постепенно успокаиваясь, поудобнее развалился в просторном и мягком кресле и, потягивая ликёр из бокала, принялся листать подшивки старых газет, которые обнаружил здесь же в немалом количестве на журнальном столике.

Glava XXll.

Робот, осведомившись не нужно ли чего, укатил вслед за Астраей, прихватив с собой уже не нужную посуду. Кажется жестяной ловелас запал на мою Астрайку.

Но мне уже было глубоко плевать на всё, что касалось жёнушки. Закурив для начала сигару, я сложил подшивки в хронологическом порядке и принялся внимательно изучать. Страницу за страницей.

Должен признаться, чтение моё было бессистемным, но скурпулёзным. Не пропуская ни строчки, ни запятой, я читал всё подряд: статьи, очерки, репортажи, рецензии, брачные и деловые объявления и даже рекламу.

Я поступил так намеренно, с одной единственной целью – как можно лучше и детальнее ознакомиться с жизнью планеты, на которой нам с Астрайкой доведётся провести энное количество – какое ещё не знал – времени.

Читая всю эту галиматью, я очень старался не пропустить ничего из всего того, чем традиционно пичкают публику газетчики. Мимо моего пристального внимания не прошли ни цены на нефть, как в текущем так и предшествующих годах, ни курс акций на бирже, ни криминальная хроника, вкупе со светской. Так я терпеливо мусолил страницы, пока не дошёл до коротеньких сообщений раздельчика типа: «всячина вскладчину».

Я и этот хаотический текст усваивал так, будто пытался вызубрить. Некоторые из кратких и кажущихся легкомысленными заметок этого раздела не несли в себе, в общем-то, достойной внимания, сколь-нибудь полезной информации. Другие столбики текста выглядели довольно интригующе.

Чего стоил, например один такой перл местной периодики: «Лес Скорби и Печали вновь совершил свой опустошительный набег на селения долины Пляшущего Триска. Имеются жертвы...»

Ни подписи, ни пояснений. Но это было единственное объявление привлёкшее моё внимание. Единственное. Чушь на первый взгляд. Лес Скорби и Печали, набег и некий неугомонный Пляшущий Трикс. Этот Трикс – несомненный фанатик танцев, а всё чтиво – явный бред.

И, тем не менее, прошло же редакторскую цензуру это сообщение?!. Что-то здесь не вязалось. Что-то было не так и казалось неправильным. Информация несла в себе нечто такое, что не укладывалось в рамки привычной и к счастью присущей мне логики и это наводило на интересные размышления. Тот, кто размышлял над темой Трикса ввергал меня в размышления о причине плясок. Тот, кто писал всё это, знал нечто гораздо большее и я чувствовал это нутром.

Перечитав ещё раз текст, я задумался. Я поворачивал полученную информацию и так и эдак, пытаясь взглянуть на неё с новой, необычной точки зрения, пытался понять её получше.

И в какой-то момент до меня кое-что дошло.

Внезапно я вскочил на ноги и хлопнул себя по лбу. Какой же я идиот! Так вот в чем дело! Вот где эта самая пресловутая собака, чёрт бы её побрал, зарыта! После слова Трикс не стояла точка! А это значило что кому-то из Лиги приспичило выйти со мной на связь. Если конечно дело не в правилах местной пунктуации.

Я заколебался и потому разнервничался. И, когда мой мандраж достиг наивысшего апогея даже в перигее, я выглянул в коридор и, ухватив за клешню проезжающего мимо робота, затащил его, брыкающегося и упирающегося в номер.

-Читай, лампочконосый ублюдок, – сунул я в руки газету железному недотёпе, нагнав на себя самый суровый вид при этом. – И только попробуй пропустить что-нибудь. Отвечай, что это за чёртов лес? Ты знаешь хоть что-то о нём?

Робот добросовестно сунул зажужжавшую голову в газетку. Он пробегал строчки помигивающими тусклыми ничего не выражающими глазами, а я, набравшись терпения, ждал.

Я лишь хотел проверить подозрения.

Робот прочитал статью десять раз кряду, в простом режиме общего сканирования, как это и делают все роботы. Затем он включил в себе аналитический блок и проделал то же самое по диагонали, задом наперёд и уж совсем непростым способом – снизу вверх по диагонали с заходом в суффиксы и деепричастия. И, тем не менее, судя спокойному выражению его жестяного лица, ничего предосудительного робот в газете не нашёл.

-Ну что? – голосом не предвещающим ничего хорошо поинтересовался я.

И тут куча ходячего, измождённого годами непосильной работы металла, заскрипев старыми ревматическими заклёпками, со страшным грохотом упала на колени и взмолилась.

-Не вели казнить, Ваша Светлость, – вскричал робот. – Вели миловать. Это я во всём виноват. Я исправлюсь. Дайте время и я найду против себя свидетелей, которые составят на меня такой компромат, что мне не позавидуешь. Меня демонтируют прямо на ваших глазах в зале справедливого суда и немедленно отправят на переплавку. Дайте шанс и вы сами увидите на что ещё способен такой старый увалень, как я.

Наверное, лицо у меня было разочарованным. Иначе чего бы это я отхлебнул из бокала, который всё ещё держал в руке. Ко всему прочему, я был так разочарован, что молоко в радиусе трёх километров вокруг, обязательно скислось бы даже в вымени коров, окажись эти добрые животные поблизости.

– Вот что значит программа упреждения и угодливости, – подумал я. – Беднягу Джо, а судя по гравировке на груди, так и звали горемыку, так запрограммировали на удовлетворение чужих потребностей, то есть желаний капризных клиентов, что тот готов полить себя водой из крана и заржаветь тут же, лишь бы только угодить.

В общем, скука несусветная. В то же время в разгадывании той шарады, что подкинула газетёнка, я не продвинулся ни на шаг. Ни в том, что за Лес такой дивный, что способен сам передвигаться по пересечённой местности, ни в том, чем отличаются местные правила пунктуации от, например, марсианских.

Наверное, я бы ещё долго терзался бесплодными размышлениями на эту тему, если бы, внезапно, дверь номера не распахнулась и на пороге не возник невысокий худощавый мужчина с насквозь фальшивыми манерами, но зато с видом полицейского скрывающего, что он полицейский. В общем любви у меня к появившемуся типу не возникло никакой.

Не понравившийся мне с первых минут во всех отношениях тип держал в руке трость, которой он сразу не преминул воспользоваться, постучав ею по железной голове всё ещё угодливо ползающего в моих ногах не наученного себя уважать робота. И, наклонив набок голову и вслушавшись в мастерски извлечённый звук, весьма напоминающий звучание подвешенного за верёвочку медного таза, когда в него лупанут алюминиевым черпаком, незнакомец коротко бросил:

– Вон!

Джон конечно же был просто рождён для того чтобы выполнять приказы.

Поэтому он мигом выкатился из номера. А непрошеный гость уставился на меня пронизывающим, немигающим взглядом.

-Ты не узнал меня, Сэмюэльчик? – пропел типчик голосом, в бархате которого угадывались вкрадчивые нотки.

Явно неврастенические губы скривились в ядовитой усмешечке.

Я в свою очередь недоверчиво вытаращился на гостя.

– Легавый, что ли? – неуверенно предположил я. – Точно легавый! Я тебя пристукнул, когда драпал из той хорошо известной тюрьмы на Альфа-Центавра. Ты я вижу после того маленько не в себе. Извини, что саданул по башке. Ничего другого тогда на ум не пришло.

-Кто драпал? Ты, что ли? – с издёвкой пропел змееулыбчивый тип.

-Ну, я. Не ты же, – ничуть не рассердившись, нагло заметил я. – Зачем вам легавым драпать из тюрем, если вся власть в них итак ваша.

И я с ностальгической грустью вспомнил, как всё было...

Смеркалось. Пели соловьи. По небу плыла большая серебристая луна. Вдыхая полной грудью настоянный на ночных запахах воздух, я лез через ограду. Охранник, мой друг, крикнул:

-Стой! Стрелять буду!

Я показал ему интеллигентный кукиш, который насобачился сворачивать за долгие месяцы отсидки, а так же я напомнил придурку, что все свои патроны он ночью проиграл мне в карты.

И в доказательство своих слов я ссыпал латунные цилиндрики по другую сторону забора, между рядами колючей проволоки, где ещё с вечера бегал здоровенный некормленый кобель людоедского вида.

А охранник попытался патроны достать. Но ничего хорошего из того не вышло. Он только расцарапал себе плечо, да злющий пёс цапнул его за палец.

А я залез на трёхметровый забор. А другие такие же, как и первый, охранники с вышек – мои собутыльники – попытались меня подстрелить. Но и у них ничего не вышло. Потому что у них тоже не было патронов, так как и эти охранники продули мне все патроны в карты неделей раньше. Точно так же, как и первый охранник, мой друг – в «двадцать одно».

Вот, что значит хорошо подготовиться.

От этих тёплых воспоминаний мне даже хорошо сделалось. Не подумайте только, что я бежал из тюрьмы, потому что мне там плохо жилось. Наоборот, я прекрасно проводил время со всеми теми типами, которые, как они считали, надзирали за мной.

Тюрьма одевала, кормила, заботилась о моём здоровье... Но, к сожалению, я не мог оставаться в том рукотворном раю вечно. Однажды пришло время покинуть гостеприимные стены, так как в дорогу звали великие дела. Я был счастлив там, но не до конца. Ведь я ужасно не люблю, когда за мной надзирают. А в стенах тюрьмы дело обстояло именно так.

Между тем, не во вспоминаниях, а в реальной жизни, то есть в номере гостиницы дела развивались совсем по диковинному сценарию.

Glava XXlll.

-Ты подлый вор и обманщик! – вскричал худосочный тип и гневливо ткнул пальцем Хитрого Лиса в грудь. Наверное, для того, чтобы он не заблуждался на тот счёт, кого тип имел в виду.

-Не может быть! – заартачился я просто так, для порядка. – Согласен, я никогда не блюл законы, однако, не всё так фатально. В общем, я не так уж плох, как вы себе это воображаете.

-Ты предал меня! Ты завёл шашни с бандой мошенников!

-Смотря какую банду иметь ввиду. Если под бандой вы подразумеваете мою супругу, то здорово заблуждаетесь. Она не банда. Она целая армия мошенников. А может даже две армии. Или три. Это зависит от обстоятельств, – не без гордости за свою семью заметил я.

-Не выкручивайся, Лис. Не пытайся нас обмануть.

-И не подумаю, – заверил я, имея в виду, конечно же, совсем противоположное, то есть то, что я как раз не собирался завязывать ни с обманом, ни с мошенничеством, ни с бандой моей жены.

Во всяком случае, в самое ближайшее время я не собирался заканчивать со всем этим.

-Тебя будут судить. Военно-полевой суд уже рассматривает твоё дело.

Тут мои нервы не выдержали и я глумливо захныкал.

-Что я вам сделал, негодяи? Это чудовищная клевета!

-Хитрый Лис, ты арестован.

-Вы сумасшедший, – догадался я. – Вы сошли с ума и вы к тому же маньяк. У вас мания того, что вы – не маньяк. Но вы не догадываетесь, что вы маньяк, потому что дебил. Вы недогадливый сумасшедший маньяк.

Видимо, тип попытался постичь смысл мной сказанного и это чуть и вправду не свело беднягу с ума, потому что в следующую минуту он не то простонал, не то прошипел:

-Сдайте мне ваш жетон.

-Чего? – не понял я.

Типчик сделал шаг вперёд и, вытащив из кармана баллончик с парализующим газом, направил его мне прямо в лицо. Однако, я лишь блаженно задёргал носом, когда тугая струя аэрозоли ринулась в мою сторону.

-Клумбы Марса, – прокомментировал я марку дезодоранта.

Ведь я сам и подсунул негодяю эту штуку минутой назад взамен его убойной смеси. А визитёр был так увлечён разговором со мной, обвиновачиванием меня, что даже не заметил как я незаметно и ловко проревизировал его карманы, подменив в них всё, что посчитал нужным.

-Вам меня не запугать. Ни Клумбами Марса, ни каким-либо другим ароматизатором, – проинформировал самым серьёзным тоном гостя я. – И, вообще, я буду жаловаться.

-Я твой начальник, идиот, – прохрипел тип. Лицо его покрылось красными пятнами. – Ты, что, в самом деле, ни черта не помнишь? Или только прикидываешься?

Само собой я не собирался отвечать на глупые вопросы. Тем более, в коридоре послышались знакомые шаги.

-Астрая, детка, вызывай скорую и полицию. У нас чокнутый, – попросил я.

-Тссссс, – страшно зашипел весь зелёный от злости визитёр и повернулся к двери, между тем, как рука его скользнула в карман брюк.

-Вы не это случаем ищете? – самым невинным тоном поинтересовался я.

Одновременно с этими словами я вынул маленький чёрный пистолет из своего кармана и направил его дуло в затылок гостю.

Гость затравленно скосил глаза на меня, а его рот раскрылся от удивления. Но скорее всего ему так было удобнее.

-Угадайте с первого раза, что я сейчас хочу с вами сделать и я отпущу вас, – предложил я.

Тип не угадал. Теперь он вообще молчал, как сыч, застыв столбом и лишь с угрюмой обречённостью поглядывал на меня. Да ещё, пожалуй, трясся от страха. Трясся до тех пор пока я не огрел его рукояткой пистолета по башке.

Когда вошла Астрая, крепко сжимая в руках мешок набитый до самого верха пачками кредиток, до недавнего времени принадлежавших по всей видимости местному банку, я все свои дела уже обстряпал. Вредный тип лежал на полу, похрапывая словно мерин в конце тяжкого трудового дня на пашнях Гамильреды, а я с самым серьёзным видом изучал его документы – полицейское удостоверение и жетон, которые только сейчас обнаружил вшитыми в полу пиджака гостя.

-Ты прикончил копа, – ровным и бесстрастным тоном констатировала Астрая, заглянув мне через плечо. Потом она задвинула в дальний угол свою драгоценную поклажу и хмуро уставилась на меня.

-Откуда мне было знать, что этот недоумок легавый? – заюлил, заканючил я, понимая, что мои аргументы слишком ненадёжны для того, чтобы избежать чисто формального в таком случае суда и закономерного в такой ситуации расстрела.

-Это ты заявишь, когда тебя потащат на электрический стул, – зловеще предрекла Астрая.

Конечно, я немного струхнул, когда выяснилось, кого прихлопнул. Но струсил лишь самую малость. Не так-то легко запугать Хитрого Лиса, если уж он идёт напропалую.

Тем не менее, что-то следовало предпринимать, чтобы избежать негативных последствий – результата случившегося лёгкого недоразумения.

-Слушай, мать, – произнёс я степенно и деловито. – Не пора ли нам, старушка, делать ноги? Если этот мистер очухается, а он, поверь мне на слово, уже не очухается никогда, нам в любом случае крышка. Уж в этом ты можешь поверить мне.

-Хорошо, что хоть что-то ты понимаешь. Периодически, – презрительно процедила супруга.

А я озабоченно нахмурил лоб и показал на пачку денег, вываливающуюся из узла на гостиничный ковёр:

-Где разжилась, мать?

-В банке, вестимо, – ответствовала супруга и в тоне её не было и тени похвальбы.

И, я, конечно, давно и сам знал, что подобные мероприятия по изъятию денег из планетарного оборота являются для неё лишь способом зарабатывания себе на хлеб и не более.

-У них там сегодня, что – акция благотворительности? Гуманитарная раздача?

-Что-то вроде того. А как иначе назовёшь такое мероприятие, если при всех несметных богатствах, что хранятся в недрах банка, там всего лишь примитивная, полуисправная сигнализация, да десяток-другой, не больше, вооружённых охранников. Ни артиллерии, ни танков. Я уже не говорю о дотах. Не то, что на Юпитере, – мечтательно зажмурилась она. – Но я, слава богу, знаю толк в перестрелках. Думаю, что этому городу в профилактике подобных ограблений ещё предстоит провести определённую работу, – вздохнула она. – Будь я мэром, я бы уделила определённое внимание такому вопросу.

-Несомненно, радость моя, ты бы навела порядок, – согласился я и потянулся к супруге, дабы в знак уважения к жёнушке запечатлеть поцелуй на её щечке. В это самое время в дверь постучали.

Я вздрогнул.

-Мы пропали. Это его дружки. Подельники копа. Они выследили нас, – заскулил я, паникуя.

Но Астрая, заехав остреньким локотком мне в бок, а потом под дых и по шее, прошипела в самое ухо, что сейчас самое-самое время убрать труп.

Меньше чем через две минуты легавый поменял место прописки, сменив пыльный, протёртый в некоторых местах ковёр на столь же пыльный, но ещё более древний шкаф. И, когда скрипучая массивная дверь захлопнулась и замкнулась на скрежетнувший натужно ключ, Астрая смело впустила того, кто уже давно ломился в номер.

К нашему удивлению визитёром оказался мальчик-рассыльный. Хотя глаза у него были много повидавшего на своём веку человека. И это несмотря на весьма и весьма юный возраст отрока. В каждой руке малец держал по здоровенному конверту.

На конвертах значились наши с Астраей имена. Стояли почтовые штемпеля, а внутри лежал денежный чек. Из прилагавшегося письма значилось, что деньги – плата за реактор. Ещё там была пригласительная открытка.

Когда я оторвал взгляд от записки, малец всё ещё топтался у порога, явно не собираясь просто так покидать нас.

-Какие-то проблемы? – поинтересовался я.

Но тут до меня дошло, что сорванцу требуются чаевые.

-Астраечка, дай гадёнышу леденцов. Кажется, я видел кем-то забытый кулёк в умывальнике. Расплатимся, чёрт подери, по-царски.

Астрая сунула парню горсть мелких монет и тот счастливый исчез.

Мы спрятали подальше чек, а потом прочли приглашение. Нас приглашали в Лес Скорби и Печали.

Glava XXlV.

-Ты как хочешь, – сказал я Астрае после того как дал ей почитать краткое сообщение в газете о нападении странного леса на человеческие селения.

– Ты можешь сейчас же улепётывать на любую, какую только пожелаешь планету, планету в любом уголке Космоса. Но я не улечу, пока не побываю в этом дьявольском лесу. Очень уж он меня заинтересовал! Нюхом чую: там кроется нечто важное для меня. Этот лес, словно притягивает Хитрого Лиса. И неспроста. Я не понимаю, чтобы сие могло значить, но, надеюсь, скоро все выяснится. Одно я знаю точно: мне необходимо там оказаться.

-Что ж, узнаю. Узнаю повадки Хитрого Лиса, который никогда не отличался способностью считаться с мнением других, – как-то недовольно заметила Астрая.

-Извини, дорогая. Я поступаю так, потому что считаю такое поведение наиболее целесообразным, – хладнокровно парировал я. – Хочешь, оставайся. Твоё дело. Кстати, ты случаем, не знаешь, есть ли в этом захолустье какое средство передвижения? Кроме, конечно, того реактора, на котором мы прилетели?

-Кажется, я видела с полдюжины углеавтомобилей. На заднем дворе, – поморщила лоб наблюдательная жёнушка.

Я только досадливо поцокал языком. Углеавтомобили не ахти какое средство передвижения. Скорость углеавтомобилей не многим больше скорости пешехода. Но, как известно, на безрыбье и рак рыба. Тем более, что дареному коню в зубы не заглядывают.

-Была не была, – махнул я рукой. – Спрячь, дорогуша, подальше свои денежки и собирайся в путь-дороженьку. Мы едем.

-А труп? – очень кстати напомнила Астрая.

Но я лишь криво усмехнулся, пожимая плечами.

-Думаю, он не очень рассердится, если мы ненадолго отлучимся. Тем более, в шкафу тепло и уютно.

Пока жёнушка прибирала добычу, я попытался слямзить тонюсенькую пачку денег, но тут же был наказан – получил по рукам.

-Как зарабатывать – я одна. А как хлебало на халявку раскрывать, ты тут как тут. Попридержи свою дурную, испорченную в тюрьмах натуру, дорогой, – сурово заметила супруга.

Все автомобили стоявшие на заднем дворе производили неизгладимое и довольно двусмысленное впечатление. С одной стороны они радовали глаз своей ретроспективной неказистостью, с другой – удивляли невероятной живучестью.

Я сел за баранку того, который мне приглянулся. Единственного дееспособного мустанга в этом стаде престарелых калек. К тому же на вид он был совсем неплох. На мой взгляд, прошло не более пары тысяч лет с тех пор как он сошёл с конвейера некоего допотопного завода. И такой факт обнадёживал. И только потому я сунул ключ в замок зажигания, а не по рассеянности, как после уверяла супруга.

Конечно, я дико рисковал. Поэтому я немного завидовал околачивающемуся неподалёку сторожу. Ведь сторож не рисковал ничем. Кроме этого самого автомобиля из гостиничного автопарка. И, уж тем более сторож не был похож, в отличие от нас на самоубийцу. Да и вообще этот весьма и весьма любезный человек во время всей беседы с нами старался держаться от автомобилей подальше, к которым как мне показалось он не питал доверия.

Тем не менее, нам он врал напропалую. И как я понял в дальнейшем, врал без зазрения совести.

-Не беспокойтесь, сэр, – увещевал он. – Если эти автомобили и опасны чем, так только тем, что жрут до хрена бензина, – утешал он, заметив выражение ожидания неминучей смерти на бледных лицах смельчаков. – Если что, – добавил этот бывалый человек с непонятным и оттого леденящим душу спокойствием вдогонку, – если что, бросайте руль! Бросайте его к чертям собачьим и отбегайте в сторону! Обычно они взрываются сразу. Но, может быть, вам повезёт!