Текст книги "Отпетые мошенники галактики (СИ)"

Автор книги: Валентин Февраль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Шлёпнуть во второй раз меня и теперь уже окончательно.

Я не мешал процессу осмысления девчонкой суровой правды жизни. Я знал, что в ближайшие пять-десять минут она не сможет решить задачу. Самый изощрённый девичий ум не предназначен для решения подобных ребусов. Это ведь не возня со сковородками на студенческом пикнике.

Потому я лишь сочувственно попыхивал сигарой, позволяя барышне потихонечку сходить с ума. А, когда, наконец, она всё же не сошла с него и взяла себя в руки, я достал из потайного кармана нож, с которым не разлучался ни на минуту с самого раннего детства.

Я не намеревался причинять вред красотке. Хотя её прелестное личико и наливалось краской опасного гнева. Чьи-то иллюзии сегодня претерпевали крах. Но так ведь бывает. И с этим надо мириться.

Разумеется, я всего лишь собирался попугать попавшихся мне на пути выскочек многомерного мошеннического мира. Хотел проучить малость их, чтобы в дальнейшем подобным умникам неповадно было вставать на дороге у Лиса, в то время как он вершит свои славные дела.

Я, конечно, может быть и попугал бы эту компашку ещё каким-то своим финтом. Но, граф очень скоро всех нас неприятно удивил. Ещё совсем недавно он претендовал на роль горстки пепла – результату учинённого мной ему пожара, а вот он уже огненным шаром ринулся ко мне. И прежде, чем я успел располосовать на отдельные, ничем не связанные между собой лоскутки кофточку сестрёнки, граф врезался в меня подобно метеору. Он ловко сбил Хитрого Лиса с ног, одновременно прижав вооружённую руку Лиса подошвой башмака к полу.

Glava XV.

-Хулиган и слабак, – прошипел папаша, вынимая клинок из моих вялых пальцев.

Где-то я уже слышал первое слово. Может быть, в комментарии к уголовному кодексу. По-моему нечто подобное произносил миссионер с Плутона, когда Хитрый Лис грабил его в разгильдяйски плохо освещённом переулке одного из марсианских городов.

Ох, уж это марсианское освещение!.. Я потом написал жалобу. В мэрию, конечно. Мол, губите людей в темноте, создаёте проблемы, которых при более добросовестном отношении к работе можно было избежать.

Тем не менее, ответа я так и не дождался. Ведь как раз в то самое время Хитрому Лису пришлось улепётывать в срочном порядке, понятное дело, от полиции, за другое ограбление.

Но этот вопиющий факт халатного отношения к своим избирателям со стороны депутатского совета плохо освещённого города так и врезался навсегда в память вашего покорного слуги.

Клянусь, подобного не произойдёт, если Хитрому Лису случится как-нибудь стать мэром.

Но вернёмся к нашим баранам. Вернее – к старичку.

Этот зловредный и противный старикашка даром времени не терял. Под шумок он попытался заехать мне по вывеске. Но я недаром в детстве ходил в начальную школу и естественно выучился там кое-чему.

Я так боднул надоедалу головой, что он перелетел через кофейный столик, сбил на своём пути золочёный горшок с фикусом, а затем свалился в джакузи, которую я наполнил накануне доверху шампанским. В карцерном баре шампанского было валом и здесь оно являлось абсолютно бесплатным.

В результате, произошедшей короткой, но яростной схватки папик потерял два синтетических зуба, чуть не захлебнулся в шампанском, но зато перестал гореть. Что, в свою очередь, послужило лучшей иллюстрацией к известной народной пословице: нет худа без добра.

Другими словами, обошлось без жертв. А я, глядя на результат своих архигуманных действий, почувствовал себя в некотором роде даже пожарным-гуманистом, спасшим безвинную человеческую жизнь. И даже попытался озвучить возникшую вслед за чудесным спасением на мой взгляд несколько затянувшуюся паузу.

-Не протягивай ручки, а то ножки протянешь, – посоветовал я прыткому папику, вложив в улыбку как можно больше тепла и человеколюбия, а в голос металла.

И всё же, пусть моя жизнь заметно и наладилась в последние несколько секунд, девчонка по-прежнему держала врага на мушке, колеблясь только перед старым, как мир, выбором: пристрелить – не пристрелить.

Конечно, мне всегда жаль, когда подобные молодые, не лишённые привлекательности особы, которым бы вышивкой крестиком заниматься, да котят свежим молочком поить размышляют над проблемами подобного рода.

Тем не менее, не смотря на всю безобразную сущность момента, меня утешал тот факт, что в револьвере не очень то и много было патронов. Настолько немного, что там их, кажись, вообще не было. И о том, судя по всему, помнил только я. Ибо револьвер, как ни верти, изначально был моим. Правда, только изначально.

Тем временем гости находились на пределе своих эмоций. А у папика задёргался даже левый глаз.

-Стреляй, – проблеял девчонке старый ублюдок, выбираясь из пенной купели, как эдакий старый и немощный Афродит.

И, ведь, вредина, даже не помылся как следует. Только сполоснулся.

-Закрой хлебало, – попросил я самым дружелюбным тоном, на какой только был способен и подкрепил свои слова таким взглядом, что старому тельпуху вмиг расхотелось спорить.

То ли дело девчонка. С ней я был поласковее. Ведь могла же, чёрт меня подери, и пригодиться.

-Я знаю как тебя зовут, – сказал я заигрывая. – Но ты не Кэтрин, я понял сие с той минуты, как увидел твоё лицо. Подлинное, заметь, лицо.

-Да, я не Кэтрин, не Дева Мария и не апостол Павел. Но и вы, как я понимаю, далеко не граф Орлов, – огрызнулась.

По тону девчонки я понял, что последнее обстоятельство, то есть то, что я не граф Орлов, несколько огорчало грациозное существо.

Но может быть, мне так только показалось.

-Остановимся пока на том, что я не твой брат, – сказал я. – И убери, пожалуйста, свою штуковину, – кивнул я на приставленный к моему лбу револьвер. – Эта штука хотя и предназначена для подобных целей, но истые, глубоко верующие христиане не поприветствовали бы твои начинания. Уж тебе-то пора это знать, детка. Впрочем, посмею сообщить, в револьвере давно закончились пули.

Не удержавшись, я плотоядно ухмыльнулся. А девушка слегка нахмурилась.

От того что девушка нахмурилась её тонкие, словно нарисованные брови сошлись на переносице. Она как бы раздумывала над тем стоит ли принимать во внимание мою точку зрения относительно происходящих событий.

Думала недолго. Вскоре поинтересовалась:

-Чему радуешься, придурок?

-Тому, что мы не родственники, – честно признался я.

Признался с самой идиотской и счастливой улыбкой на губах. Эдакий счастливый идиот.

Да, я знал, что некоторое время назад потерял сестрёнку. А вместе с ней миллиарды. На время потерял. Потому что теперь точно знал, где и как всё вышеперечисленное найти. Наша встреча – лишь дело времени. Потеря, не спорю, досадная. Но зато я приобрёл шанс завести такую любовницу, с которой не стыдно будет появиться в светском обществе. Об этом я и сказал, не мудрствуя лукаво. Экссестрёнке. А вслед за тем предложил малышке завести со мной шуры-муры.

Не совру, если признаюсь, что многим дамам нравятся мои гусарские замашки в решении межполовых вопросов. Но не таковой оказалась Астрая.

Приподняв чуток револьвер, она прищурила один глазик и деловито натиснула на курок.

Что револьвер, вопреки моим прогнозам, оказался заряжен, я понял лишь, когда из его ствола вырвался сноп пламени. Что-то грохнулось за спиной Хитрого Лиса, а правая щека его засаднила. Скорее всего её немного обожгло.

-Идиотка! – возмутился я, лишь только оправился от шока. – Ты чуть не пристрелила меня! Пусть я теперь и не родственник, но зачем же за это убивать! Ну и шуточки!

Я орал, как сумасшедший, на некоторое, пусть и на короткое время позорно растеряв весь свой лощёный светский стиль. И только после того, как выговорился, обернулся.

Граф лежал на полу наподобие морской звезды. А его ноги всё ещё подёргивались. Графская рука сжимала увесистую стойку торшера, с которым он успел намеренно подкрасться ко мне сзади, а потом решил не расставаться на смертном одре.

-Вы легко прощаетесь со своими компаньонами, – заметил я экс-сестрёнке, с трудом двигая одеревеневшим языком. – Но только что ты убила человека, детка. А это может существенно осложнить твои взаимоотношения с законом.

-Ты, что, всё ещё не понял, крутой мачо? Это же серворобот. Обычный, примитивный механизм. – Она расхохоталась. – Такого металлолома, как он, теперь везде навалом. Уж не думаешь ли ты, что и капитан этого корабля не относится к разряду псевдочеловеческих созданий?

-Как?! И кэп? Вот не думал! – ахнул я, вспомнив молодчагу с аксельбантами, по своей врождённой доброте (как выяснилось доброте запрограммированной на конвейере) впустившего бродягу на борт, отбивавшегося от целой банды легавых. – Но какая имитация!

Glava XVl.

-Теперь их научились клепать. Не то, что пару десятков лет назад. Скоро их вообще нельзя будет отличить от человека. Только тогда многие девчонки выйдут замуж за псевдочеловеков. И может так статься, что прожив с мужьями жизнь, девочки так и не узнают за кем были замужем: за роботом или за человеком. Своего я заказала на Юпитере. Точная копия Орлова.

Да, я это успел заметить. Но от всего случившегося за сегодняшний день я зверски устал. У меня голова шла кругом. Только по этой причине я отошёл в сторонку, опустился в кресло и налил в стакан виски.

И произошло очередное чудо. Мне понадобилось сделать всего лишь пару глотков, чтобы почувствовать такой прилив сил и бодрости, что в голове малость прояснилось. Необоримая жажда жизни и приключений, которые обычно выражались в моём неистребимом стремлении нагрести побольше денег, вновь посетила меня.

-Значит, предполагая, что я сын Кэйджа Орлова, вы решили использовать меня для своих мошеннических махинаций, – резюмировал я самым скабрезным тоном.

-Не будем играть словами, – предложила Астрая. – В общем, всё так. Полгода назад Кэйдж умер и всё его наследство, согласно завещанию, перешло к Самюэлу.

-Понятно, – подытожил я. – Значит старикан не забыл обо мне. А что же Кэтрин?

-Твоя маленькая сестрёнка теперь взрослая дама. У неё своё дело, целая сеть корпораций на семи планетах западного сектора галактики. Глупышка, отказалась от наследства в пользу брата ещё при жизни старого графа. Кэтрин до сих пор по-родственному любит Сэма (в этом месте я хмыкнул, а потом ещё и парочку раз хрюкнул) и ещё она очень переживает по поводу его утраты. Сэмюэла ведь украли в раннем возрасте, когда ему не было и восьми годков.

В этой части печального повествования я дважды хмыкнул и один раз хрюкнул. А на глаза мне навернулись слёзы. К счастью от табачного дыма. И я бы, конечно, в голос разрыдался от такой невероятно слёзовыжимающей истории, если б только был сентиментальным ублюдком.

Но меня всегда интересовали исключительно деньги. И всё ж таки я немного расчувствовался. Ибо только сейчас узнал о неизмеримой доброте сестрёнки. Тем не менее, со своей добродетельностью она вряд ли продержалась бы в неоновожелезобетонных джунглях марсианских мегаполисов хотя бы пару минут. И всё ж таки, я её уважал за эту глупую и непрактичную доброту.

Наверное, в ту самую минуту, как я восторгался неукротимой и беззаветной любовью ко мне моей родни, подлый и коварный граф попытался схватить Лиса за лодыжку своей мерзкой синтетической рукой.

Естественно, активность секреторных желез моего организма, вырабатывающих ферменты сентиментальности, мгновенно свернулась, предоставив полную свободу ферментам ярости мщения.

-Ах, ты гнусный конвейерщик! – вскричал я, отпихивая пластиковую пятерню носком ботинка. – А как же три закона роботехники?.. Они, что, уже ничего не значат в нашем зыбком и неустойчивом мире?!

Я был настолько разгневан, что уже собирался решительно отпить из бутыли то, что ещё оставалось в ней, но тут в логику развития событий вмешалась Астрая.

-Он не виноват, – горячо вступилась за электронную вредину девчонка. – Это я изменила ему программу.

Возмущению Лиса не было предела. На время я даже потерял дар речи от такого откровения.  И всё же отхлебнул из бутыли.

-Другими словами, ты создала опасного для общества кибернетического монстра? – возмутился я, её признанием не меньше, чем поведением той электронной куклы, что униженно ползала у моих ног, стараясь причинить почтенному джентельмену (каким я частенько представлялся в незнакомых местах) максимум вреда. – Да вы же – банда социально опасных типов, – сказал я, теряя все остатки заложенной в меня ещё в раннем детстве культуры и в запале указывая пальцем поочерёдно то на девушку, то на пыхтящего ко мне ненавистью робота. – Сейчас же измени ему программу, – потребовал я.

-Проще отключить бездельника, – сказала Астрая, улыбнулась примирительно и, наклонясь, щёлкнула рычажком за ухом псевдоОрлова.

Монстр умиротворённо хрюкнул и затих, свернувшись калачиком. А я в свою очередь отныне мог сосредоточить внимание на достопримечательностях тела красотки. И, когда экзаменация подошла к концу, я поставил девушке в уме зачёт и откашлялся в кулак.

-Не хочу казаться назойливо-елейным, куколка, – сказал я бархатистым голосочком, – но, будь у меня парочка литиевых скафандров, я бы сумел убедить тебя прогуляться со мной по теневой стороне нашего летающего саркофага. Только двое. Ты и я. Дуновения охлаждённого до температуры абсолютного нуля вакуума, концентрированный бодрящий кислород в баллонах, звезды величиной с иллюминатор над головой и все прочие прелести хорошего, добротного и донельзя перспективного романа. Чем не райские денёчки?... Не думаю, что кто-то будет отрицать, что разумная, дозированная романтика в Галактике всегда способствовала повышенной деторождаемости, иначе называемой демографическим взрывом.

Короче, я запал на девчонку. Я влюбился в неё ещё тогда, когда только увидел в первый раз и потому нёс всю эту околесицу, которой каждый день с экранов телевизоров кормят нас в тысячах сентиментальных сериалов. Я словно потерял рассудок, что, собственно, если уж честно признаться, и произошло на самом деле.

Я не знал удержу в своих поползновениях в плане любви и продолжал бы молоть всю эту любовную чушь и дальше, но красотка перебила.

-Что ж, – томно вздохнула она. – Может быть, я бы и предоставила тебе такую возможность. Тем более... в литиевых скафандрах. Но меня всегда учили сперва знакомиться, а потом уж затевать все эти охи-вздохи, – призналась она с такой скромностью, что я даже немного офонарел с непривычки. – Узнай я настоящее имя избранника, то, которым называла тебя твоя мамочка в твоём далёком детстве, я бы, чтоб мне провалиться и тысяча метеоритов в брюхо кометы, была бы посговорчивее.

-Хитрый Лис, – отрекомендовался я, вновь обретая бодрость духа и бдительность сознания от одного только вслух произнесённого наводящего ужас на всю галактику имени.

-Как оригинально! – восхитилась Астрая, сделав вид, что не заметила как я взял её за локоток, а мои губы оказались в опасной близости от её губ. – Наверное, сразу после рождения ты совершил нечто из ряда вон выходящее, что твоя мать так отважилась назвать тебя.

-Ничего подобного, – улыбнулся я. – Просто акушер, что принимал роды, был слегка пьян и долго не мог различить, где у меня голова, а где ножки. Вот и пошутил, что я очень хитрый ребёнок, даже вундеркинд и пудрю ему мозги, забавы ради. Всё было именно так. Однако, впоследствии все легавые, с какими только мне довелось встретиться на моём нескучном жизненном пути, все они, как один, подтвердили, что я действительно соответствую имечку.

Невероятно, но я был честен и искренен со своей пассией. И даже гордился сим обстоятельством. И всё это, не взирая на то, что приступы честности не так уж часто беспокоили меня в жизни.

-Мамочка называла меня по-другому, – продолжал между тем я развивать мысль. – Дурачок, притырок, трудный ребёнок, чума нашего века, моя будущая погибель, конченный идиот, монстр... И всё прочее в таком же домашнем сантиментальном духе.

Тем временем Астрая уже не скрывала своей влюблённости.

-Дорогой, теперь и я тебя так буду называть, – сообщила она, вдохновенно повиснув на моей шее, а потом и жарко целуя меня.

В щёку, конечно. Попутно она вытащила из моего кармана все покоящиеся там кредитки. Правда половину потом сунула обратно. Видимо для того, чтобы было, что тырить в будущем. Я же с галантностью кавалера, присущей кавалеру от рождения даже не заметил шалостей дамы.

Наоборот я был счастлив. Время в те минуты словно остановилось. Гигантский корабль мчался сквозь плотные завихрения вакуума, а мы самозабвенно целовались стоя на одной из палуб вверх ногами, словно два гимнаста сбежавших с тренировки.

Рука Хитрого Лиса уверенно скользнула по гибкому стану.

-Только после свадьбы, – простонала наречённая.

-Только и всего-то? – удивился я. – Чего тогда резину тянуть? – заметил я в кратком перерыве между двумя воздушными поцелуями в щёчки. – Где-то неподалёку я видел парочку приятных на вид Экстренных Электронных Бракосочетальников. Всего за двадцать кредов опущенных в щель монетоприёмника мы сможем неплохо скрепить союз.

-О, Хитрый Лис! О, чума нашего века, как ты самодостаточен и находчив, – горячо шептала Астрая, потихонечку и незаметно рассовывая мои купюры по своим карманам. – Веди меня о, благородный рыцарь. Вперёд, к брачному венцу!

Девушка была просто великолепна в своём экзальтированном лицемерии.

О таком компаньоне, как она, компаньоне в своих дальнейших махинациях до этого момента я смел только мечтать. Что и говорить мы идеально подходили друг другу.

Очень скоро синхронно с некоторой суетливостью мы выскочили в коридор, где почти сразу у двери висела невзрачная, забытая всеми коробка с полуистёршейся надписью АЭРБ – Авральный Электронный Регистратор Брака.

Ниже, шрифтом помельче для тех несчастных, что уже растратили заряд оптимизма в процессе семейной жизни: Экстренный Бракоразводник.

Рассеянно и с затаённой улыбкой на губах я отметил, что вторая надпись мне нравится ничуть не меньше первой, с той лишь разницей, что первая в данное время вдохновляла больше.

Ну, вы же сами понимаете, что как показывает жизненная практика – всегда должны оставаться пути к отступлению.

Подскочив к АЭРБ, я рявкнул наши имена в микрофон и сунул в жадно чавкнувшее нутро несколько кредиток из тех, что оставила мне Астрая.

Что-то зажужжало, запахло палёной проводкой и, искажённый мембраной очень низкого качества, зазвучал свадебный марш Мендельсона.

Glava XVll.

Слева от бракосочетальника, прямо из стены торчала космическая капсула – небольшая ракета с месячным запасом еды и шампанского. То, что эта капсула для свадебных путешествий, было написано на её борту печатными буквами. Другие надписи написанные от руки дешёвой краской также были не менее занятными. Чего стоило одно такое изречение, например, как «Любовь до гроба – дураки оба». Очень скоро, а вернее, лишь только стихли последние аккорды похоронного марша моей холостяцкой жизни, люк капсулы плавно распахнулся и я потащил свежеиспечённую супругу внутрь, в недра свадебного космического кабриолета. Через месяц, по возвращении, брак можно будет легко расторгнуть.

Мысленно я посмеялся над наивной и доверчивой девушкой, жертвой такого опытного ловеласа, как я.

Взгромоздившись на не разобранную постель, я вышиб пробку из подвернувшейся бутылки. В этот же самый момент капсула автоматически отчалила.

Астрая только загадочно улыбнулась, когда мы оказались в космосе. Мягко и ненавязчиво отобрав у меня бутылку, к горлышку которой я привычно присосался, взамен она всучила мне хрустальную фляжечку, предварительно вытащив её из потайного кармана.

По виду то был ликёр. Но на этикетке красовалась какая-то подозрительная надпись: «Осторожно – яд!»

О-очень интересное название для свадебного пойла.

Вкус гадости предложенной Астраей оказался ещё подозрительнее, чем надпись на этикетке. Рот свело так, что мне стало дурно. В дальнейшем мне отшибло соображение, а память сохранила лишь незначительные эпизоды из того, что произошло.

Я ещё помнил, как раздевался и с пьяной глумливостью допытывался у Астраи девушка ли она и сколько у неё было парней до меня. Но дальше ничего не помню.

Очнулся я голый и продрогший за бортом. И спасло Хитрого Лиса от смерти, скорее всего, только то, что он пришёл в себя, лишь только космический холод запустил мерзкие ледяные пальцы под шкуру человека.

То есть – сразу после того, как меня вытолкали через сбрасыватель мусора, а пилюля – нейтрализатор яда, которую я проглотил, когда почувствовал в питье нечто чужеродное – сработала, нейтрализовав отраву.

Да, холодина за бортом стояла жуткая. Ещё и секунды не прошло, как я выскользнул наружу, а я уже порядком промёрз и даже слегка заиндевел.

Мои волосы и ресницы покрылись серебристо-белым налётом и я стал сильно смахивать на блондинистого йети и голого деда Мороза одновременно.

Потому я не тратил время даром. Нашарив у себя в волосах колечко, стуча зубами от холода, легонечко потянул. В ту же секунду тончайшая и прочная ткань покрыла тело, а сработавший микропатрон наполнил защитный мешок согретым кислородом.

Кислорода должно было хватить минут на десять. Именно такой временной промежуток давался мне на то, чтобы уговорить Астраю впустить Лиса в ракету. В противном случае должен был сработать заряд тротила оставленный мной в капсуле... Да-да... Вот так. Сама Астрая ни за что не сумеет обезвредить адскую машинку, которую я оставил ей в подарок. Устройство бомбы знал только я.

Рационально используя невесомость, стилем «брасс» подплыл я к иллюминатору и не без ехидства принялся наблюдать как Астрая с хрустальным бокалом в руке празднует свою победу, а мою гибель.

Незанятой рукой она перебирала содержимое накладного и, увы, теперь уже отстёгнутого животика, и по её ухмылке я догадался, что безобразнице до чёртиков нравятся добытые трофеи.

Этот беспрецедентный триумф, ликование черной вдовы несколько позабавили Лиса и продолжалось так до тех пор, пока рука моей Астрайки не наткнулась на заряд.

Благоверная всё поняла. Сразу. Она посерела лицом. Меж тем как бомба весело и задорно подмигивала ей малиновыми циферками на небольшом табло и только что не хихикала при этом.

Улыбка всё ещё сохранялась на лице Астрайки. Но только лишь по инерции. Улыбка вкупе с временно нездоровым цветом лица произвела на меня самое неизгладимое и радостное впечатление.

Не стану скрывать, я получил колоссальное удовольствие, наблюдая немую сцену и сполна наслаждался зрелищем, обнаруживая в себе постыдное желание ещё и ещё смотреть на апофеоз, превратившийся в пшик. Но у меня стал заканчиваться кислород.

По правде сказать, он закончился чуть раньше, чем я, собственно, заметил. Но наблюдая за развернувшейся передо мной жизненной драмой дамы, я слегка притупил обычно присущую мне бдительность.

Вот чёрт! Выходит лавочник, продавший Лису аварийный скафандр, надул бывалого лиговца, как ребёнка. Ну и дела! Вот и верь после такого людям. Нет, ну куда катится мир? Чёрт подери, чего стоили теперь эти запоздалые сентенции?

Приблизив побагровевшее лицо к овалу иллюминатора, я пнул по стальной обшивке ногой. И тут же взвыл от боли. Тонкая, хотя и прочная, ткань не предназначалась для игры в футбол. Особенно, если футболить стальную ракету весом в несколько тонн.

Как бы там ни было, но Астрайка услышала мой призыв. Поняв, что только во мне спасение, очень быстро жёнушка втащила изгоя внутрь и набросилась с упрёками, типа «где ты шлялся?».

Я же в свою очередь, лишь только отдышался, содрал с себя, теперь уже не нужную ткань и разразился такой площадной руганью в адрес супруги, будто и не был интеллигентным джентельменом, воспитанным в самых лучших манерах, а являлся давно и бесповоротно по крайней мере – грузчиком с Альфа Центавры.

Выговорившись таким образом, я набрал на бомбе останавливающий код и только тогда облегчённо вздохнул. Ещё минута и нас разнесло бы в клочья.

-Дорогой, – защебетала виновато, порхая вокруг меня мотыльком, жёнушка.

– Я лишь хотела проверить тот ли ты Хитрый Лис, о котором говорит вся Галактика. Не сердись, любимый. «Любимый» она произнесла с придыханием. После чего я немного оттаял и подумал, что с такой кралей как моя жёнушка практичнее примириться, а не поднимать пыль из-за всякой чепухи.

Да. Эта девчонка одним махом смогла превратить самое изощрённое по коварству убийство, какое я когда-либо видел в бесхитростную и невинную забаву. И это после того как я до отвала наглотался пропахшего космосом, планетами и неоткрытыми квазарами вакуума за бортом.

Безусловно, её чувственная лесть являлась верхом безнравственности. Но уж очень я запал на девку.

Раздражение угасало с каждой секундой. И уже через пять минут я совершенно спокойно, хотя конечно и не без некоторой подозрительности одним движением опрокинул в рот, предложенный мне напиток, и тут же заел его аспирином, чтобы не простудиться. Знаете ли, всё-таки в вакууме побывал, и там я вам скажу не курорт.

Потом я добавил ещё. Не аспирина, конечно. И, чувствуя, как блаженное тепло разливается по телу, обратился к своей избраннице.

-Так, что ты там слышала обо мне? – спросил я как бы невзначай и с деланным равнодушием на лице.

При этом я развалился в кресле, размышляя, стоит ли напиваться, как скотина, в день свадьбы. По всему выходило, что не стоит. Будь я пьян сегодня, меня бы уже не стало.

-Ну, в общем, – начала Астрая задумчиво, – я слышала, что этот самый Хитрый Лис – самый хитрый из всех Лисов.

-Ну, не совсем так, – разомлев от добрых слов, поспешил поправить я. – Но, в общем-то, почти правда. Конечно, некоторые меня считают отъявленным мошен... э-э... я хотел сказать – Хитрым Лисом... Но я не такой...

Тут моя тирада прервалась, потому что некто изо всех сил саданул по наружной обшивке. Удар был так силён, что меня, Хитрого Лиса, даже сверзло с кресла и я с грохотом приземлился на пол.

-Опять эти твои штучки! – заорал я, потирая ушибленный бок. – Нельзя, что ли, обойтись без приключений? Посмотри, что ты наделала. Ты и в женской гимназии так себя вела? – Я осуждающе покачал головой. – Не удивлюсь, если тебя за поведение попёрли из этого почётного заведения.

Последние слова я уже бубнил без энтузиазма, понимая, что на этот раз возвожу напраслину на свою нежную и кроткую Астрайку. Что убивать меня дважды подряд даже она вряд ли осмелилась бы. Ведь теперь я был настороже. К тому же ей тоже досталось. Молодая жена в момент неожиданной встряски корабля упала и ушибла локоть и коленку.

И, тем не менее, подтверждая древний тезис о гипертрофированности женского любопытства, и, невзирая на полученные синяки и ссадины, моя зазноба первой оказалась у иллюминатора.

-Дьявол, – только и прохрипела она.

Но я уже сам видел.

Два огромных магнитных захвата присосались к борту нашей капсулы. А над теми магнитами и над нашей, теперь, казавшейся совсем махонькой скорлупкой возвышалась стальная махина непонятно откуда взявшегося корабля. Два примитивных робота класса ММХ уже вскрывали нашу капсулу с помощью резаков.

Гигантский корабль являлся пиратским. И я в этом нисколько не усомнился. Ведь через весь борт этого лайнера шла лаконичная надпись буквами десятиметровой высоты: «Пираты».

-Кажется, нас прищучили, – поделился соображениями я с Астраей.

На что Астрая лишь беспомощно повела хрупким плечиком.

Однако я уже не смотрел на неё, а метнулся к тумбочке, на которой до того лежала та самая моя взрывчатка, что спасла накануне Хитрому Лису жизнь. Я, конечно, хотел лишь вооружиться тротилом, не более того. Но не обнаружил его.

-Где наша семейная бомба?! – взревел я так, что Хитрого Лиса, наверное, услышали на пиратском судне. – Куда ты её дела, признавайся!

И Астрая указала изящным пальчиком на брачное ложе.

-Там, – промурлыкала она невинным тоном.

А я сразу обо всём догадался. Эта лапушка-мокрушница решила устроить супругу повторное испытание, после которого я мог и не выжить. Девчонка ведь не верила, что ей подвернулось неслыханное счастье и я и есть тот самый Лис, который способен найти выход из самой безвыходной ситуации.

Только по этой причине она превращала брачное ложе в минное поле.

-Я с тобой ещё поговорю, – пообещал я, покрываясь холодной испариной от одной мысли о том, что могло произойти, не напади на нас пиратский корабль, и не спроси я в связи с этим Астраю о бомбе.

Glava XVll.

Как можно скорее отодрав приклеенную снизу матраца скотчем машинку, я посмотрел на табло: 6.00 утра. Лихо! Как раз удобное время для того, чтобы, приспав суженого, одеть скафандр, выбраться наружу и убраться подальше от капсулы прежде, чем прогремит взрыв.

-Медуза Горгона, – брюзжал я, переводя бомбу в режим узконаправленного действия.

Несколькими скупыми, но точными движениями я прикрепил устройство к стенке рядом с местом, где к нам врезАлись медлительные ММХ и, зажав указательными пальцами уши, кончиком носа натиснул на кнопку дистанционного включения.

Прогремевший взрыв чуть не свёл роботов с ума. А Астрая, не удержавшись на ногах, отлетела в дальний угол.

Это была моя маленькая месть за её проделки.

-Мерзавец, – процедила она, поняв в чем дело. – Мог бы и предупредить.

Но её последние слова утонили в свисте воздуха вырвавшегося через пролом. Через эту же брешь, проделанную с помощью взрыва, я увидел, как обоих роботов отбросило от нашей капсулы и размазало по обшивке линкора.

Тем же узконаправленным взрывом, как острым консервным ножом, прорезало узкую, рваную брешь в боку линкора, а поток воздуха, вырвавшийся из капсулы, подхватил сначала Астраю, а следом и меня и швырнул в направлении линкора. Всё вокруг закувыркалось.

Со всего маху нас зашвырнуло в разгерметизированный отсек Пирата, и тут же встроенные в стены и запрограммированные на автоматическое устранение повреждений механизмы Пирата принялись заделывать пробоину.

Не успел я сосчитать до трёх, как всё было кончено. Мы лежали, распластавшись, в чреве пиратского линкора, а хозяева корабля, припав к обзорным экранам, пытались постичь суть произошедшего.

Пираты недоумевали, куда подевались их роботы и, что вообще только что они увидели. Но до поры до времени я решил приберечь эту тайну, как, впрочем, и своё присутствие на корабле пиратов.

Между тем центробежные насосы линкора вовсю закачивали воздух в отсек. И вскоре мы смогли свободно дышать.

Моя рука, удерживавшая универсальный брюхо-чемоданчик с его поистине волшебной начинкой, совсем онемела, но я не расставался с драгоценной ношей. Тот ретранслятор, что покоился на самом дне этого чемоданчика среди прочих вещиц, был сейчас, как никогда, необходим мне, и я благодарил судьбу, что не забыл в последнюю минуту прихватить всё добро с собой.

Покопавшись в пыльных недрах неразлучного спутника, я вытащил маленькую чёрную коробочку со встроенной в неё мощной антенной и довольно чувствительным микрофоном. Вся прелесть этой штукенции заключалась в том, что она могла передавать информацию непосредственно в радиосеть линкора. Причём без всяких проводов.