Текст книги "Вторая книга. Друзья и Враги. Демоны наших сердец. Том третий. Сердце Принца (СИ)"
Автор книги: Вадим Вятсон
Жанры:
Мистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
– Прямо в ведро? Здесь?
– Да, здесь, – очень настойчиво проговорил Нэй.
– Нэй…
Но Нэй поднял руку.
– Ребята, мы хотим, чтобы Отон выжил? – оба закивали головами. – Тогда делайте, что я вам говорю! Писай, Сэм! – очень резко и зло проговорил Нэй, и Сэм как будто уменьшился в размере, сделал шаги в сторону от кровати, к углу довольно большой комнаты, и вскоре послышался характерный звук падающей в сосуд жидкости.
– Тебе, Артур, тоже очень важное задание, – он протянул одни ножницы другу, другие оставил себе. – Нам нужно освободить нашего отца от одежды, ну и ты должен сказать все, что ты думаешь обо мне и даже, что не думаешь. У тебя было такое лицо на приёме у Короля, что мне показалось, что ты ждёшь…
– Нэй, я ничего такого…
– Артур!
– Хорошо! – повторил ту же интонацию Артур.
Ну и понеслось! Артура как прорвало. И что Нэй порой бывает невыносим из-за своей навязчивости. И что часто не признает никаких советов, хотя и спрашивает их. И самое неприятное, что порой он бывает очень страшен в своей настырности и настойчивости. И он лицемер и циник. И он убийца. Вот это самое страшное в отношениях, так как порой очень тяжело знать, что перед тобой хоть и друг, но человек, который способен на многое и непонятно, что вообще у него на уме. И вчера у Короля было очень страшно, так как всё думалось, и все думали, что Нэй исполнит обещание, а когда не исполнил и исчез, стало еще страшнее, потому что непонятно, что он мог задумать.
– Да, на приёме у деда я все ждал, что ты убьёшь дядю. От этого было жутко страшно! – но после небольшой паузы Артур проговорил: – Но дружбу с тобой не поменяю ни на какие коврижки!
– Из-за страха? – очень серьезно спросил Нэй.
– Нет, – Артур усмехнулся. – Из любви к искусству.
– Это как это?
– Находиться рядом с тобой – это целое искусство. Но лучше быть рядом с тобой, тут безопасней.
Впрочем, – добавил Артур, уже заканчивая душеизлияние, – положительного в тебе все-таки больше и, конечно же, никто не отрекается от побратимства и ритуала приема в род, даже если отец и не выживет.
– Не хотелось бы.
– Мне тоже…
– Полегчало?
Артур хлюпнул носом:
– Знаешь, да, – и улыбнулся.
– Жаль, что мы с тобой не любовники, иначе устроили бы крутой секс после таких откровений, – Нэй тоже улыбнулся.
– Да, иди ты! – но все же оба рассмеялись.
– Вот, Нэй, – появился Сэм с ведром и, немного смущаясь, произнес: – Не слушай Артура, ты самый лучший нурч на свете!
– Это мы знаем, – Нэй заглянул в ведро – больше половины. – Хорошо.
Открыл свой саквояж, вытащил несколько мешочков, потрогал их на вес, выбрал средний, развязал тесемки и высыпал все его содержимое в ведро, по спальне распространился аромат сушёной сонки – сладко-горьковатый, с сеном за версту не спутаешь…
– Сонка? – удивленно проговорил Сэм.
– Да, друг мой, – Нэй снял рубашку и, засунув обе руки в ведро, стал перемешивать содержимое, запах перешел на едко-сладкий, а мочой перестало пахнуть совсем. И, перемешивая, продолжил говорить: – Когда-то ученые ордена Клепты – вы же знаете, что Клепта это сестра Кары, Богиня науки – выяснили, что сонка усиливает свои свойства в четырех жидкостях.
Это в горячей воде, но именно в горячей воде, но сами понимаете, нам сейчас горячее не нужно, а остывшая сонка в воде теряет часть свойств, хотя и способна на некоторые эффекты, как-то оживить человека и дотянуть его до определенной цели, например. Но нам нужно не оживление, нам нужна сама жизнь.
Вторая жидкость по силе – это сок измуры – южного фрукта, вкусная, надо сказать, гадость, но при этом жутко вонючая. И дорогая, зараза. Но в Каракрасе измура не растет, да и если бы росла, столько сока в кратчайшие сроки мы бы вряд ли нашли.
Третья жидкость – это спирт. Тут его завались, особенно в хрюшнях, так как хрики обожают это жидкое для них лакомство, они от него не пьянеют, у них просто усиливается метаболизм и возрастают двигательные процессы.
И, в принципе, спирт можно применить, но, – Нэй поднял палец вверх, – у нас тут есть носитель самой эффективной из четырех и самой дешёвой жидкости из всех – это наш дорогой Сэм и его моча. То есть, как это ни удивительно или парадоксально, но самая эффективная жидкость, которая стократно усиливает лечебную эффективность сонки – это моча орча.
Нэй наконец закончил размешивать жидкость, вытащил руки, которые стали удивительно белыми до локтей, то есть там, где они соприкасались с жидкостью:
– Смотрите, только в обморок не падайте, – Нэй взял свою левую руку и аккуратно начал ее сгибать. Именно сгибать! Согнув где-то градусов на тридцать, отпустил, и рука медленно вернулась в исходное положение, а у Сэма и Артура аж рты пооткрывались и челюсти на пол повыпадали. – Никогда не повторяйте этот трюк, он доступен только профессионалам.
Немного обождал, пока руки не начали принимать прежний, чуть загорелый облик. И только после этого, минуты через две, принялся за другие действия.
– Так, Сэм, аккуратно приподними Отона и подержи некоторое время.
– Господи, он как бревно! И холодный!
– Если был бы горячий, было бы хуже, – Нэй убрал всю разрезанную одежду Отона, после сорвал простыню, засунул ее в ведро и, через минуту вытащив, крепко выжал и снова расстелил. – Клади его…
Сам подошел к шкафу или, скорее, небольшой комнате – малой гардеробной, вытащил с полок несколько простыней, разорвал их и часть лоскутов кинул Артуру:
– Мочим и обтираем его тело. Сэм, может так случиться, что понадобится еще твоя целебная жидкость. А у вас с этим делом сложности…
– Ну, это как сказать. Просто, это… нужно много выпить, сразу.
– Тогда за дело, но… никому не слова!
Сэм вышел и даже в закрывающуюся дверь можно было услышать, как его тут же обступили со всех сторон, но он непреклонно молча продолжал двигаться к цели, на кухню на первом этаже.
Минут пятнадцать они обтирали тело Отона, пока наконец не появились первые признаки… Чего? Просто тело Принца побелело, из закостеневшего стало смягченным, Артур даже восхитился.
– Это только начало…
Еще немного обтерли, когда наконец Отон сделал очень глубокий вздох:
– Отлично! У нас есть пять минут, – Нэй отбросил тряпку в сторону, сел на стул, открыл саквояж и вытащил небольшую коробочку, в которой оказались иголки всяких разных видов и размеров. Выбрал одну не прямую, а чуть изогнутую, но пока не стал открывать стерилизационный ее колпачок:
– Противостолбнячные иголки, изобретение одного безумного ученого из одного безумного мира, можно даже в камень воткнуть, но я решил не рисковать. Камень ведь недвижим, а тело человеческое всегда в движении, даже если и кажется, что оно камень. Сломалась бы и, что тогда? Да и эффект нам нужен, а не просто укол, – проговорил Нэй и вытащил еще одну большую коробочку, в которой находились несколько шприцов.
Взял средний шприц, потом достал пузырек, наполненный мутноватой жидкостью, и двухгорлышковую флягу тафгура:
– Антидот-универсал Файнса. Благо я когда-то формулу его записал, а Атан Селистер сварил. Тоже ведь гениальное творение. Хотя, как сказал Атан, компоненты совершенно бессмысленные, но вместе составляют адское зелье. Ну, и немного ансортии.
– Ты уверен, что это сработает? – голос Артура немного дрожал.
– Нет, не уверен, – проговорил Нэй: – Наш отец – первый пациент, подвергнувшийся такому лечению, и как на это отреагирует столбняк, я вообще без понятия. Но будем надеяться, что ансортия оправдает наши исследования, да и хуже уже точно не будет.
Вытащив еще один пузырек с широким горлышком и с рисками для жидкости в дриммах, в упаковке, вскрыл ее. В этот пузырек вылил содержимое антидота, и столько же, перевернув фляжку, и ансортии. Закрыл пробку, взболтал и наконец набрал эту жидкость в шприц. Отложил его.
Сорвал с иголки стерилизацию. Хлопнул по вене на руке Отона, тут же организовал ватку со спиртом – хотя считалось, что после сонки в любом сочетании поверхность кожи дезинфицируется не хуже спирта, – очень быстро и ловко затянул жгут и не менее профессионально воткнул иглу в возникшую вену и также профессионально подсоединил к ней шприц. Втянул немного крови и очень аккуратно принялся вливать жидкость в тело Отона.
Выдернул шприц, приложил ватку, указал на нее Артуру, мол, подержи, и принялся все убирать, но уже в другую коробочку, бывшую до этого пустой.
– Теперь у нас час. Если не сработало, то повторим процедуру.
– А как мы поймем, что сработало?
– Увидишь…
Тут появился Сэм с несколько неожиданным известием:
– Там это, гонец с известием явился, что у Принца Бонифация случился апоплексический удар. А все лекари у нас собрались, даже его личный лекарь.
Нэй посмотрел на Сэма:
– И, что от меня требуется?
– Отпустить их…
– Так я никого не держу. Пусть бегут выполняют свою клятву Гиппократа, – пожал Нэй плечами.
И, сев в кресло, прикрыл глаза…
И в самом деле Тиримису – это сорванная крыша и война! Такая небольшая гражданская война, втиснутая в определенные правила и традиции!
Просто спятить можно, когда понимаешь, что это значит…
Вот именно, что и в самом деле настоящие боевые действия! И хоть и говорится, что замок штурмовали только один раз, но на самом деле штурмы были всегда. Просто в тот раз силы оказались столь значительными с обеих сторон, что и вошло в историю как Штурм Замка. А так просто несколько десятков человек пытаются захватить место, где сидит жертва или претендент, и стараются добраться до него и убить!
И все происходит только на территории Мирминора! Вне его нападать на Носителей Права запрещено под угрозой смерти и проклятия роду. Вот в этом случае это карается как заговор или мятеж! То есть никаких оправданий, а после или эшафот, или виселица!
Так что Бонифаций со своей Тиримису, еще оказывался вполне белым и пушистым, всего-то отделался четырнадцатью трупами своих сторонников. И дальнейшее действо пресек на корню Король. Вот только в чем причина, не совсем ясно. И даже мыслей никаких не было. Но Урбан IX прекратил Тиримису и объявил Примирение. А то, что произошло после – это уже, видимо, случайности, с кем не бывает.
А почему Тиримису-то?
Отон рассказать пока не успел, но Нэй информацию почерпнул.
Когда-то давно, еще до Великого Катаклизма, один из Носителей Права подавился десертом тирамису. И королевская кровь иногда получала случайности. Но в том случае была именно случайность, никаких интриг и отравления, просто десерт не в то горло попал, а рядом никого не было, чтобы помочь. Случайность. Но с тех пор игру и прозвали Тиримису, с большой буквы. Просто одну букву изменили. Кто? Это история умалчивает, но название прижилось и вошло в исторические определения. При этом, как понятно из всего вышесказанного, игра была вполне официальная! И гвардейцы действовали вполне законно, без всяких измен – но это мы еще поглядим, пора завязывать с этими играми и этими преторианцами, отметил Нэй. И Король, как уже было сказано, как арбитр над схваткой своих детей.
Но как-то это все-таки мерзко, вы не находите?
Даже вроде бы и не спал…
– Нэй, Нэй! – это кричал Артур. – У него кровь из носа идет! Черно-красная!
Нэй вскочил, мотнул головой, отгоняя сонливость.
– Хорошо! Это мерзость выходит, – подошел. Померил пульс, поднял веки, которые поддались без всякого усилия. – Очень хорошо. Возьми тряпку и обтирай лицо остатками зелья.
Артур закивал и бросился исполнять поручение Нэя. Это было чудо!
Подошел к двери, открыл ее:
– Ванну приготовьте горячую! – но встал стеной, никого не пуская в спальню. – Готовьте ванну!
Отон захрипел, а кровь прекратила течь.
– Сэм, аккуратно положи свою ладонь на его грудь, только не дави, просто чувствуй его грудь и все, сейчас будет жуткий отходняк.
Не успел Сэм сделать так, как попросил Нэй, как Отон вдруг совершенно неожиданно задвигался, задергался, так как будто пытался вскочить и побежать и только ладонь орча, а потом и Нэй с Артуром прижали ноги и руки отца, не давали ему этого сделать.
– Это что с ним такое? – Артур даже вспотел от усилий или, скорее, от нервов.
Все резко прекратилось, как и началось:
– Я же говорю, отходняк. Закутаем его нашей простыней.
В дверь постучали. Амелия на пороге:
– Ванна готова…
– Отлично! Сэм, возьми принца на руки и идем.
Двинулись. Нэй впереди за ним Сэм с Отоном на руках, нежно, как ребенка нес, и за ним обалдевший от всего Артур и не менее обалдевшие Амелия с Элли. И родственники расступились, и глаза у всех с блюдца.
Как и у лекарей, много их осталось в Зеленом Дворце, и тот профессор тоже был тут, которые провожали процессию с профессиональным любопытством и даже головами мотали, не веря в происходящее.
Ванна оказалась тут же, недалеко, в соседних апартаментах. Да, в спальне, где находился до этого Отон, тоже была ванна, но Нэй просто решил, чтобы началось движение, действие, да и пускать никого не хотелось. Нечего глазеть на его саквояж.
Ванна оказалась небольшим бассейном, ярда три на три, неглубокая, до пояса, с каменными скамеечками, где можно посидеть и отдохнуть. И от воды пар шел:
– Опускай в простыне, – произнес Нэй, оценив температуру. – В самый раз.
Увидел стоявшую в нерешительности Матильду, подошел к ней, взял руку, поцеловал.
– Ему нужна поддержка, думаю, ваше тело будет в самый раз, – и улыбнулся, а Матильда покраснела, но при этом принялась раздеваться, совершенно не обращая внимания на присутствующих.
Правильно, чего стесняться…
И все быстро вышли, закрыв дверь.
Нэй вернулся в спальню, забрал саквояж, и снова…
Потерял сознание.
Что же это такое!
========== 10. Дела житейские ==========
5 октября (ос) 1440 года от Пришествия Скирии…
Мир Рошанский…
Мирминор…
Зеленый дворец…
Очнулся так, как будто из воды вынырнул. Обнаженный, чистый и под одеялом. Справа в кресле, руку протяни, уткнувшись в подушечку боковой стенки кресла, спит Элли, красивая и неземная. Слева в таком же кресле Артур с открытым ртом и даже чуть похрапывает. Ну и Сэм, куда же без него, он спит, как всегда, в сидячем положении на полу. За окнами не понять что, потому что они зашторены и фаеры притушены.
Ночь?
Нэй аккуратно сдернул с себя одеяло, встал на кровати, прошелся по ней в сторону окна, и так же голыми пятками по ковру, заглянул за шторы. Осеннее солнце светило вовсю, так что уже вполне день. Ну, для его планов это хорошо.
А что у него за планы?
Ну, сначала хотя бы одеться, но при этом одежды в спальне нигде не видно.
– Одежда в гардеробной, – послышался голос Элли.
Ну да. Помещение не меньшее, чем спальня, с манекенами в разных нарядах. Нэй как раз и стоял возле двери в эту самую гардеробную.
Зашел внутрь, оценил изысканный вкус. Особенно ему понравился манекен, на котором было надето штук пять всевозможных жилетов-разгрузок, разных только цветом и фактурой. Элли постаралась или Артур? Благо что не из бархата, а вполне обычной льняной ткани, но плотной и со множеством карманов, и даже с молниями есть! Нужно будет еще версу достать, плотную антимагическую ткань, чтобы прошить спину. Конечно, в магические баталии Нэй влезать не собирался, но на всякий случай, для успокоения души, да и удар кинжала она неплохо держала.
Когда оделся и собрался выйти, то на выходе столкнулся с Элли. Она крепко его обняла, прижала к своей груди, не дав ему даже опомниться:
– Как я тебя люблю, человек-сошо.
– Задушишь! – он уперся лицом в ее грудь – «подрасти» просто не успел. А через мгновение уже не стремился этого сделать, так как было очень приятно, хотя и воздуха мало.
Она отпустила его, и их губы слились в долгом, долгом поцелуе.
А через полчаса он уже наворачивал вторую порцию жаркого с картошкой, запивая все сиркой. Ну, а что? Черепах сегодня не завезли, да и акульи плавники куда-то запропастились. И торгайского розового в погребах не оказалось. Но Нэй чувствовал голод, и ему было почти безразлично, что съесть.
Он и ел, и слушал.
Ну, сначала оказалось, что он пролежал двое суток. Испугал всех так своей бледностью, что пришлось звать эскулапов уже посмотреть на его здоровье. Посмотрели и решили, что он просто переутомился, поэтому предлагать ничего не стали. В общем, Элли их просто выгнала из покоев, потом организовала ванну, в которой просидела с ним несколько часов!
– Ну, ты как мертвец был! Думала, ванна тебя растормошит, но никакого эффекта. Правда, вдруг улыбаться начал.
– Это, видимо, мой криптонит. На добрые дела затрачиваю энергию, вот и вырубаюсь, чтобы восстановиться, – он усмехнулся. Ага, добрые. Просто любое дело очень сильно его выматывает, что хорошее, что нет. Нужно с этим что-то делать…
– А по-другому можно ее восстановить, энергию эту твою? – это был Артур, немного осунувшейся – видимо, нервное, – но довольный, что друг его цел и невредим.
– Можно. Например, убить кого-нибудь… – на самом деле убийство не дает энергию, но способно привести в чувство. Как и секс. Об убийстве он просто пошутил, черным юмором.
Но Артур всерьез воспринял:
– Одно другого не легче…
Нэй только пожал на это плечами:
– Как там Отон?
С Отоном все было в порядке. Он пришел в себя и, можно сказать, уже бегает и прыгает. Правда, похудел жутко – и это всего за несколько часов! Но был уверен, что наверстает и отъестся.
Но самое любопытное – это слухи о Бонифации. Что у него в замке произошло.
– Говорят, лекари с ног сбились, понять не могут, что с Принцем, а тут он возьми и сам как вскочит. И знаешь, что первое он попросил? – Артур усмехнулся: – Попросил дочку свою Мину ему принести! Минут десять с ней сюсюкался, всех выгнав из спальни! Даже жену с кормилицей! А затем сюда приехал.
Нэй застыл с бокалом сирки в руке:
– Вот прямо сюда?
– Да! Они часа три о чем-то в кабинете беседовали, а потом хотели тебя проведать, вдвоем, но Сэм их не пустил!
– Ну, Отона, может, я бы и пустил, но Бонифация – нет; кто его знает, что у него на уме, – проговорил Сэм, немного смущаясь.
– Очень любопытно, – Нэй сделал глоток. – И что дальше?
– Он уехал! Представляешь! Сегодня утром собрал всех своих и даже слуг, карет двадцать набралось, и уехал!
– Эко как его напугали, – тихо проговорил Нэй.
– Что?
– Что? – Нэй пожал плечами. – Ничего. И, что, неужели его не будет на Дне Рождения Урбана IX.
Артур в свою очередь пожал плечами:
– Говорят на День Рождения он приедет, но только на пару дней и остановится в покоях в Золотом Дворце, под слово Короля, то есть под его гарантии. Но на праздничном обеде, который будет восемнадцатого числа в праздник Основания, его не будет. Как и не будет восьмого октября.
– А что у нас восьмого октября?
– Это частное событие. Король приглашает особо значимых для себя людей на ближний обед, человек десять – двенадцать, не более. Такой обед не имеет особой традиции, просто, когда угодно Королю. Хоть каждый день. Ты, я и Элли получили такие приглашения, ну и отец, конечно, кто еще будет – не знаю, – Артур снова пожал плечами.
– Ну тогда не будем откладывать в долгий ящик дела, – Нэй вытер губы салфеткой, встал.
– Да, – немного смутился Артур, так как эту новость нужно было, видимо, сказать в самом начале, а то Нэй сейчас сорвется и все забудется. – Тебя отец очень просил к нему зайти, когда ты в себя придешь.
– Ну, значит, зайдем прямо сейчас. Надеюсь, проводишь? А то я пока не очень хорошо знаю дворец.
Поцеловал Элли, которая тоже собралась заняться какими-то делами, но вечером обещала появиться, и они вдвоем отправились по коридорам дворца в кабинет Третьего Носителя Права. Артур надеялся, что отец будет именно в кабинете.
Но по пути они немного задержались. Нэй задержался.
Проходил мимо покоев Амелии, и его заинтересовал гвалт в помещении, слышимый даже сквозь закрытые двери, ну, не совсем закрытые. И он свернул в сторону, и Артур с ним.
И постучал. За дверьми все сразу стихло и послышался голос:
– Войдите!
Нэй и вошел.
Как оказалось, апартаменты Амелии, ее покои были превращены в небольшое женское общежитие, где расположились все десять девушек-амазонок из ее команды. Но ор был не скандалом, а тем, что девушки, все облаченные в очень облегающие одежды, похожие на костюмы для свободных искателей, просто тренировались деревянными палками и шестами. И стук в дверь просто прервал их тренировку.
Нэй явно покраснел от такой силы и красоты и хотел было после приветствия ретироваться, как тут в дверях одной из комнат покоев появилась Амелия, за спиной которой виднелся ее муж. Тоже высокий, тоже красивый и сильный. Полковник Харм ди Ботри. Как знал Нэй, он должен был приехать на днях, а потом снова отбыть в командировку на Бамбатур: орки в последнее время расшалились не на шутку у Змеиного языка.
– Нэй! Как я рада, что с тобой все в порядке! – она очень быстро подошла и благодарно обняла его. – Я ведь так и не поблагодарила тебя за отца. Спасибо!
Тут же подошел и ее муж, и они крепко пожали друг другу руки, но молча.
– Я бы хотела, чтобы ты поприсутствовал на нашей тренировке, – проговорила Амелия. Вот гостиная была и превращена в некий жилой и тренировочный зал одновременно! Пять двухъярусных коек чисто спартанского вида и открытое пространство. Всю мебель отсюда убрали.
М-да. Спортивный зал нужен без сомнения.
Нэй прижал руку к сердцу:
– С удовольствием, но в следующий раз, Отон к себе зовет. Но потом обязательно, и… – он неожиданно отвел Амелию в сторону и очень тихо прошептал: – Как твои девушки относятся к сексу?
– В каком смысле? – не поняла Амелия.
– Глупо сказал. Они занимаются сексом, это не запрещено?
– А, ты в этом смысле! – так же тихо воскликнула Амелия. – Раз в месяц, на три дня, я разрешаю им делать все что заблагорассудится, и в этом случае секс не возбраняется.
– А они что-нибудь пьют от зачатия?
– Нэй, к чему ты клонишь? – Амелии, казалось, что Нэй вот хочет с кем-нибудь из ее девочек переспать.
Ну да, они красивые и умелые, если честно. Э… Но у него же эльфа! Мотнула головой. Здесь что-то другое.
– Ну, да, пьют специальное зелье.
Нэй вздохнул:
– Одна из твоих девчонок беременна. Вторая или третья натира, точно не скажу.
– Ты шутишь?
Нэй пожал плечами:
– Я не знаю, зачем мне дарован этот дар, но я еще никогда не ошибался, хотя использовал его всего несколько раз. Вот прямо бросается в глаза. Ничего не вижу внутри, не вижу насквозь, но вот плод под сердцем как наваждение. Или кинжал…
– Кто из них? – очень серьезно спросила Амелия.
– Та, что с синим шестом, белобрысая.
Амелия выпрямилась и повернулась к своим девчонкам:
– Арана! Подойди ко мне!
Девушка отбросила шест, поправила воротничок с сержантскими петлицами и быстро подбежала к Амелии, выпрямилась и выпалила:
– Сержант Арана Рон по вашему приказанию прибыла!
Во как! Ну, или просто на публику играют. Но все равно красиво:
– Ты в прошлый раз пила зелье?
Арана неожиданно смутилась и даже покраснела:
– Нет, командир. Забыла.
Амелия вздохнула, они ведь все сильные, красивые, кровь бродит, и зачать ребенка в их возрасте проще простого. Впрочем, рожают и постарше, но там ведь тебе не надо идти под меч или сходиться в рукопашную. А сейчас они ведь на службе. Хотя, конечно, и эту ситуацию Устав описывает и объясняет. Но ведь просила же! Ну да, иногда просто забываешься в объятьях, а они ведь девчонки еще.
– Пойди в спальню и жди меня, есть разговор.
– Есть командир, – но глазами так зырк на Нэя, оценивающе.
Ага как же. Элли от него мокрого места не оставит, если узнает, что он где-то, что-то и с кем-то. Да и зачем кто-то другой, когда такая красота рядом?
– Ты не особо сердись на нее. Жизнь – она такая, может, и не будет больше шанса.
– Я никогда не злюсь. Просто глупо это как-то…
По-мужски обменялись рукопожатием, и Нэй наконец покинул покои Амелии.
А еще минут через десять он был уже в кабинете Отона.
Отон сидел в кресле за столом и, когда Нэй вошел, как будто встрепенулся от полудремы. Мотнул головой и вместо приветствия проговорил:
– Все никак придумать не могу, как мне тебя отблагодарить.
А Нэй как вошел, не остановился, а подошел к Отону и довольно бесцеремонно сначала пульс его на руке потрогал, потом в глаза заглянул и попросил рот открыть и «А» сказать, что Отон безропотно и сделал. И только потом сел в кресло напротив стола. Но пока бегло осматривал отца, заметил у того на столе три золотых – именно что из золота, тонкие такие пластины десять на пятнадцать, с ювелирной чеканкой – королевских сертификата, каждый на десять тысяч дукатов. Новое слово в финансовых расчетах. Королевский Банк Рошана начал выпускать совсем недавно, все-таки инфляция существует и в золотом стандарте, или просто стало больше дорогих вещей или аккумов, а дукаты – монеты тяжелые.
– Если ты хочешь отблагодарить меня деньгами, то я соглашусь, но только на один сертификат. Слышал о них, но пока в руках ни разу не держал. Остальные отдай на благотворительность, например, Ордену Жозефины пожертвуй, – пожал Нэй плечами.
– Тебе что, не нужны деньги?
– Если честно и по секрету, то мое состояние больше твоего в несколько раз, – Отон вскинул бровь от удивления. – И это не хвастовство, просто констатация факта. И главная твоя благодарность – это именно что побратимство с Артуром и усыновление. Я не стремился быть Принцем Слова, но раз богу и брату, и… деду так угодно, то я принимаю эту ношу. Но не только поэтому я вытащил тебя с того света, а еще и потому, что это несправедливо, когда мы просто играем, а на кону чья-то жизнь. И… – неожиданно усмехнулся Нэй, – я бы хотел получить Указ Короля о расформировании Королевской гвардии. Нужно кончать с этими преторианцами.
– Э… гвардия – это традиция! – говорил Отон, но по интонации было видно, что защищать их не собирается.
– Значит, мы начнем новую традицию, – улыбнулся Нэй. – Существует Секретная служба, вот ее и поставим на охрану Короля и королевских персон. А для парадов создадим Королевский полк без всяких задних мыслей, просто для того, чтобы красиво проводили развод и встречали гостей. И все, – он пожал плечами.
И тут Отон рассмеялся, Нэй не поддержал, но улыбнулся.
– Хорошо, Нэй, Указ будет. И вот, держи, – он взял со стола все три сертификата и протянул Нэю. – Сам распорядись, как считаешь нужным. Но это всего лишь малая толика того, что я тебе должен.
– Ты мне ничего не должен, отец. Я просто защищал свою семью и всегда буду защищать, – и Нэй не стал отказываться от сертификатов.
– Хорошо, – они пожали руки. – Иди. Указ будет в ближайшее время.
– Да! Чуть не забыл! – Нэй, снова как у себя, взял со стола отца лист бумаги, обмакнул вечное перо в чернильницу и быстро принялся писать какой-то состав то ли настойки, то ли зелья. Закончив, протянул Отону: – Пусть твои эскулапы приготовят это зелье, пей его три раза в день в течение натиры, но можно и больше, ограничений нет. Но тебя вряд ли хватит на пару натир, – усмехнулся он. – Гадость жуткая, но укрепляет организм очень хорошо. Меня на ноги поставило очень быстро.
– Спасибо… сын…
Руку к сердцу, поклон, и только после этого Нэй вышел из кабинета.
Артур как простой посетитель сидел в коридоре и, когда Нэй вышел, вскочил с места, и к нему:
– Ну как разговор?
– Как отца с сыном, – Нэй усмехнувшись, показал три сертификата.
– Во папа́, расщедрился! – Артур искренне удивился.
А Нэй, взяв два сертификата, протянул их Артуру:
– Ты мог бы распределить эти деньги между детьми и вдовами тех идиотов из Орфейного сада?
– Могу, но зачем тебе это? – Артур был очень удивлен, хотя Нэй мог и не такое выдать.
– Не хочу прослыть бездушным негодяем, хотя бы для себя, потому что ты вряд ли станешь трубить, что это деньги от меня.
Они уже шли по коридору и, видимо, к покоям Нэя.
– Завтра с утра хочу пробежаться в одно место, есть кое-какие дела.
– Без меня ты никуда не побежишь. И вообще тебе бегать теперь не полагается! А полагается карета с гербом, куча лакеев и полный парад, и лоск! – и совершенно неожиданно, наигранно заискивающе Артур добавил: – А куда ты собрался?
Нэй посмотрел на Артура, в его любопытные глаза, сам улыбнулся, мотнул головой и ответил:
– Хочу наведаться в Цитадель Ордена Ката и Бата, кое-какие дела выяснить.
– Ну, тогда тебе точно нужна карета. Потому что пока ты будешь бегать, случится восьмое октября, где мы должны быть у Короля. Бегаешь ты быстро, но до цитадели Ордена, насколько я знаю, верст двести на юг, – и Артур улыбнулся во всю ширь своего рта.
– Ладно уговорил, – Нэй усмехнулся. – Поедем с комфортом.
– Я люблю тебя, брат! – Артур развернулся возле дверей в покои Нэя и, обмахиваясь сертификатами, направился в обратную сторону…
– Взаимно, брат мой…
Теперь можно и отдохнуть.
*
6 октября (ос) 1440 года от Пришествия Скирии.
Городок Катобит.
Вотчина Ордена Ката и Бата.
Вечер.
Городок Катобит был небольшим и немаленьким. Просто соседство с Великим Мир Рошанским совершенно выводило за рамки размеры любого города, стоящего рядом с этим мегаполисом Величия и Власти.
Поэтому это был просто город или городок, довольно тихий и, можно сказать, провинциальный, со своим особым укладом и удивительным сонным ритмом жизни.
Впрочем, три раза в год город преображался. Это было весной, в марте (ан) – создание Ордена Ката и Бата); летом, в августе (иль) – день рождения Ката; и осенью, в ноябре (оль) – день рождения Бата, когда город на две натиры становился центром веселого карнавала и маскарада. Сюда съезжались толпы зрителей и зевак – и столько же карманников и воров, – чтобы посмотреть, а может, даже поучаствовать в шествии и веселье. И все без пошлости и чертовщины, а красиво, мило и даже как-то притягательно.
Поэтому в городе была очень длинная, прямая улица, называемая Карнавальная, длиною в целых пять верст! Можно сказать, сам город и был вокруг этой самой улицы и расположен. Все гостиницы, многочисленные ресторанчики и трактиры – все было на этой улице, для этой улицы и ради этой улицы.
Но несмотря на столь длинную улицу, в последнее время магистрату Катобита вдруг стало нестерпимо тесно в своем городке. И у них появилась идея распространить свое веселье и на другие города Ликсии Каракраса. И если в некоторых малых городах Карнавал получил свое место под солнцем, то с Великими городами вышла неувязочка.
В Аркете было слишком грязно, ну, не любил город праздники. Разве что под небом на единой крыше, но хм… кто туда полезет? Да и стоил ли Карнавал Аркета?
Мир Рошанский вроде и согласился с проведением таких Карнавалов, но поставил все в жесткие рамки, превратив это действо скорее в парад или марш, чем полностью выхолостил саму идею праздника тела. Что, впрочем, не заставило прекратить Карнавалы вовсе, пусть и марш, но ведь он есть!
А вот с Мальвинором вроде было все хорошо, но переговоры постоянно заходили и заходят до сих пор в тупик. И не из-за предвзятого отношения к адептам Ордена Ката и Бата, и не из брезгливости или какого-то другого чувства. А именно и только по причине процента от прибыли!
