Текст книги "Вторая книга. Друзья и Враги. Демоны наших сердец. Том третий. Сердце Принца (СИ)"
Автор книги: Вадим Вятсон
Жанры:
Мистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
========== 1. Желтая пресса ==========
25 сентября (ос) 1440 года от Пришествия Скирии.
Вне Мальвинора.
Вечер.
Королевский район.
Дорожный Дворец.
Дорожный Дворец располагался в нескольких верстах от Мальвинора. Именно от самого города с его пригородами, уже не закрытыми стенами.
Располагался он в так называемом Королевском районе, на берегу Мальвы. Точнее, от Дворца до берега – вымощенной камнем набережной и пристани – было ярдов двести. То есть тут не было никаких пляжей и зон отдыха, только камень, фонари и охрана, старающаяся не показываться на глаза своим подопечным. Впрочем, вечерняя прогулка под луной была довольно приятным времяпрепровождением, которым пользовались все временные постояльцы Дорожного Дворца.
Сам Дорожный Дворец представлял из себя довольно огромное двухэтажное, девятигранное здание с не менее огромным круглым внутренним двором, укрытым от непогоды гигантским стеклянным куполом. И, как в доме Нэя, тут так же существовала центральная столовая, именно под этим куполом, где время от времени обедали все гости Дорожного Дворца.
Нэю и его гостям – Сэму и Элли – досталась вторая грань Дворца, расположенная под небольшим углом к набережной. Артур заселился в третьей в полном одиночестве, но уже в первый же час, появился в грани Нэя с одеялом и подушкой в руках, заявив, что одному ему скучно и что он займет одну из гостевых спален, которых в каждой грани было пять, не считая, конечно, огромных апартаментов временного хозяина грани.
Как и все грани, вторая имела свой отдельный вход и соединялась с другими – третьей и первой – уже во внутренних покоях. Впрочем, на этих входах после того, как Нэй вместе с друзьями занял апартаменты и появился Артур, майором ди Трихшем, командиром первой роты Секретной службы, были выставлены посты. И без его согласия или без согласия Нэя или Артура во вторую грань не мог проникнуть никто из посторонних и даже из гостей Дворца.
Как и во всех других гранях, здесь первый этаж занимали хозяйственные помещения, отдельная кухня, жилые комнаты для прислуги. А второй этаж был полностью в распоряжении высокородных гостей. Несколько роскошных, но все-таки стандартных апартаментов для временного хозяина; как уже было сказано, пять гостевых спален; внутренняя столовая, бассейн. Небольшая библиотека, если вдруг захочется почитать. Все чисто, мило, шикарно. Особенно Нэю понравилась огромная кровать-аэродром, на которой можно было просто заблудиться или потерять друг друга, ну, или спрятаться.
Или…
Когда уж ночь начнется?
Как уже было сказано выше, грань имела торцевые входы-выходы, соединявшие соответственно вторую грань с первой и третьей, которые всё время проживания Нэя в Дорожном Дворце стояли пустыми. Ну, относительно. Артур посещал свою грань, только чтобы переодеться или искупаться в бассейне, а так все четыре дня, что они жили в Дорожном дворце, находился и спал в грани Нэя.
Был еще стандартный выход в круглый коридор, оказавшийся картинной галереей, а уже из нее можно было выйти на круглый балкон, расположенный по окружности внутреннего двора-оранжереи.
Сама оранжерея была прекрасной, соединяя в себе множество вечнозеленых растений, и не боялась непогоды из-за инженерно-магического чудо-купола. Также с балкона можно было увидеть и девятигранный флигель, в котором и находилась общая столовая Дорожного Дворца. И спуститься к нему, если возникала такая охота или просто желание прогуляться по оранжерее.
Прибыли во Дворец около четырех часов дня. Пока расположились, смыли дорожную пыль, наступило время ужина, тут он подавался в семь вечера. Все было накрыто очень быстро и аппетитно, при этом четко исполнились все предпочтения постояльцев второй и третьей грани, то есть Нэя, его гостей и Артура. Интересно, кого они опрашивали, чтобы так подфартить гостям? Понятно, что о Нэе рассказал Артур, в Мальвиноре в хороших ресторанчиках и трактирах они провели не один час, а как выяснили предпочтения его друзей? И вообще, почему нельзя напрямую задать вопросы и получить ответы? Впрочем, главное, что всем все понравилось.
Теперь сон?
Оказалось, нет. Появился молодой парнишка в дорогой золотой ливрее и предложил гостям второй грани совершить экскурсию по картинной галерее. Как сказал парнишка, которого, к слову, звали Нолс, мало кто отказывался от похода по галерее, но если высокородные господа не хотят, то он настаивать не будет. Ко всему прочему, господа будут в галерее одни, так как все прибывшие до них уже посетили столь удивительное собрание портретов, что придаст их экскурсии спокойное течение, без ожидания и нервотрепки, какая была сегодня днем.
Артур махнул рукой и сказал, что пойдет спать. Он уже насмотрелся на эти портреты до такой степени, что смотреть уже не мог на некоторые узнаваемые физиономии в жизни. Нэй же, в свою очередь, отказываться не стал и отправился поглазеть на эти портреты, вот именно так он и сказал – поглазеть, с Элли и Сэмом, которые решили составить ему компанию. Ведь Нолс предложил эту экскурсию всем.
Прекрасное освещение, великолепные портреты, большинство из которых в полный рост; впрочем, имена большинства которых Нэю ничего пока не говорили. Было любопытно, но не более того.
Так они прошли очередной экспонат, Нолс проговорил имя на портрете – Принц Крови Норвик-Отон вис Тирен Лонгбарди.
Надменный взгляд, немного истеричные глаза, тонкие плотно сжатые губы, немного растрепанная шевелюра. И нос прямой, как у всех Лонгбардов – главное, что не как у Габсбургов, символ не вырождения, а как раз полноты крови. Нэй даже свой нос потрогал, ну, почти похож, и уже сделал шаг к следующему портрету, как взгляд его зацепился за…
За лепестки!
Вот ни у кого на портретах не было на поясе кошелька. А уже прошли картин пятьдесят – пятьсот шесть шагов прошли. А тут кошель на поясе, как специально в глаза бросается.
– Чтоб тебя! – Нэй остановился и сделал шаг назад. Уперся взглядом в кошель. – Чтоб тебя! – еще раз повторил он, и уже Сэму: – Сэм, подними-ка меня!
Орч про «летать» ничего не сказал, просто протянул ладонь, на которую Нэй встал и уже так был поднят на уровень портрета, его лица.
Их глаза встретились, и Нэй мог бы поклясться…
Нет, показалось…
– Вот и встретились, – секунд десять прошло. – Опускай!
Нэй спрыгнул с ладони, подошел к портрету и хлопнул уже своей ладонью по кошелю:
– Вот с этого кошелька все и началось шестнадцать лет назад! Именно его я встретил в Аркете, ну, а потом все и закружилось! В ритме танго.
– Шестнадцать лет назад? – переспросил Нолс.
– Да, – Нэй замотал головой.
– Простите, Ваше Высочество, за мою настойчивость или назойливость, – голос парнишки немного дрожал. – Но шестнадцать лет назад вы не могли встретить Норвика вис Тирена в Аркете. Он просто не мог там быть, он нигде не мог быть в Каракрасе в то время, так как он погиб пятьдесят три года назад – сломал шею при падении с лошади. Говорят, был сам по себе очень истеричным и лошадь подобрал себе под стать, но в тот день они явно не нашли общий язык.
Нэй резко двинулся и в мгновение ока оказался возле гида. Рванул его стоячий воротник ливреи, порвав при этом часть пуговиц, и довольно бесцеремонно принялся осматривать шею Нолса. Тот не сопротивлялся.
– Нэй!
– У него вот тут, – Нэй указал на свою шею, – находится родинка. Как-то видел.
– Э… Нэй… У тебя самого родинка там, – проговорил Сэм, указывая на шею.
– Знаю. Но я похож на Великого Скирию? – Нэй развел руками.
– Ты АльТариш, а это…
– Молчи! – Нэй указал рукой на Сэма. И, переведя руку на испуганного Нолса, проговорил: – А ты пошел вон!
– Да… Простите… Ваше Высочество, – тот поклонился и побежал по галерее.
– Ты это чего, Нэй? – наконец заговорила Элли.
– Ненавижу! – ни к кому не обращаясь, выдохнул Нэй и резко и быстро двинулся в сторону своей грани.
Элли и Сэм переглянулись и поспешили за своим другом.
А когда вернулись в апартаменты, то нашли Нэя в спальне, в центре этой огромной кровати, уткнувшимся в подушку и хнычущим, как маленький ребенок.
Сэм тут же вышел, а Элли, не раздеваясь, даже мокасин не снимая, подобралась к Нэю, легла рядом и обняла. Он тут же уткнулся в ее грудь, но плакать не прекратил:
– Ты что, Нэй, солнце мое? – она погладила его по голове.
– Ненавижу, – хлюпая носом, проговорил он. – Он мне постоянно загадки подсовывает, а где ответы? Понимаешь, устал я от вопросов, хочу ответы!
– Так, может, вопросы и есть ответы?
– Ты думаешь? – он снова всхлипнул и посмотрел на Элли.
– Ты же ответил на вопрос, с кого все началось? – она улыбнулась.
– Ага. С зомбяка, мертвого уже в тот момент более тридцати лет!
– Ну, видимо, для чего-то это было нужно… Ему…
– Да. Нужно. Один ответ породил кучу новых вопросов.
– Смотри, голова твоя уже дымиться!
– Что? Где? – он сел и принялся хлопать себя по голове, как будто пожар тушил. Потом рассмеялся и снова упал на кровать, на льняные ее простыни. – Ты права, нечего голову забивать.
– Ты еще совсем мальчишка!
Он, прищурившись, посмотрел на Элли:
– Кто бы говорил!
– Ах ты! – она чисто наигранно замахнулась, чтобы ударить его, но он быстрперехватил ее руку, как и тело ее. Перебросил на кровать и оказался сверху. – Вьешь ты из меня веревки…
– Но вместе мы канат.
И их губы слились в прекрасном и страстном поцелуе.
*
26 сентября (ос) 1440 года от Пришествия Скирии.
Вне Мальвинора.
Королевский район.
Дорожный Дворец.
Утро.
Шесть часов утра, и Нэй как штык: проснулся, вскочил, надел легкий спортивный костюмчик и бегом марш.
На природу, на берег выбегать не стал, а просто в круглый коридор-галерею – и кругов так …цать, голыми пятками сверкая по удивительно чистому, явно магией убирали, и теплому полу.
Правда, понял, что завтра найдет что-нибудь более подходящее, так как стало немного не по себе, когда, пробегая возле жилых граней, видел, как офицеры, стоящие на входе – тут, как и на торцевых входах, стояла охрана – выпрямлялись по стойке смирно и отдавали честь. И так каждый раз, пока он пробегал мимо них. Видимо, подумали, что совсем эти королевские особы спятили, раз в такую рань бегают и прыгают, нет чтобы в постели поваляться, как и подобает аристократам.
Правильно думают, вон Артур явно еще спал, да и Элли он оставил зря. Секс тоже неплохо энергией заряжает.
Двадцатый круг, и домой, хватит удивлять офицеров своей непонятной пробежкой.
Впрочем, по поводу Артура Нэй оказался неправ: тот уже встал, и не просто встал, а из гостиной главных апартаментов слышался его голос, да не просто голос, а крик!
Удивительно! Это был второй случай, когда Нэй слышал, как кричит Артур, при этом, как и в прошлый раз, он не присутствовал при начале этого крика, что тоже симптоматично.
Думаете, не стал бы кричать?
И вообще: на кого он мог кричать? Вряд ли на Элли или Сэма, эти оба влепят ему тут же, чтобы не выпендривался. Слуги?
И вообще, чего он так рано встал?
Неужели привычка из Граничного Патруля осталась? Рано вставать? Ну, это когда он один спал.
Нэй слышал крик, так как все двери были нараспашку, и поэтому из предбанника, как он назвал небольшую караулку, где и находился на дежурстве офицер – сегодня до восьми утра на этом посту дежурил, кажется, лейтенант, маркиз ди Бирс, Нэю представляли всех офицеров, которые по ордеру будут дежурить на входах его грани – все прекрасно было слышно.
– Что это с ним? – спросил Нэй дежурного.
Тот выпрямился во фрунт и проговорил почти шепотом:
– Не могу знать, Ваше Высочество!
Нэй усмехнулся на этот шепот – ну да, еще бы офицеру во все командное горло что-нибудь сказать, будет вообще полный ор – и наконец прошел в гостиную грани.
Да, Артур ругался не на Элли и не на Сэма, их вообще не было в комнате, он распекал слугу, при этом держа в руке скомканную то ли газету, то ли просто бумагу желтого цвета:
– Что это, я тебя спрашиваю! – кажется, было сказано уже в сотый раз. – Кто вообще принес сюда эту газету? Как она тут оказалась? – и снова: – Что это, я тебя спрашиваю!
– Артур, ты чего это разошелся? – Нэю захотелось взять ведро воды и вылить ее на раскрасневшегося друга.
А тот, кажется, был готов и на Нэя накричать, но сдержался и уже более спокойно проговорил:
– Вот погляди. Просыпаюсь в шесть, на столике газеты лежат и вот эта мерзость! – и потряс желтой бумагой. – При этом никто из слуг не признается, кто принес сюда эту дрянь! – и снова потряс бумагой.
– Так уж и никто? – Нэй узнал того, на кого кричал Артур: это был мажордом грани, начальник над всеми слугами второй грани, если память не изменяет, Аном Борони – слуг, как и офицеров, представляли в первые минуты, когда Нэй и его друзья прибыли во Дворец и поселились в своей грани.
– Я и в самом деле затрудняюсь ответить, кто мог бы пронести сюда эту газету.
Артур хотел было взвиться в очередной раз, но тут в восточных дверях гостиной появилась заспанная Элли, в милом широкополом халате, с вопросом:
– Что за шум?
Артур только рукой махнул и газету так на столик резной бросил. Сел в кресло и уставился в окно.
Нэй наконец взял эту газету. Довольно плотная, но желтая бумага и название броское «Жизнь замечательных людей» и уже более мелким шрифтом продолжение: «Или все, что мы о них не знаем».
– Это что, самая настоящая желтая пресса? – Нэю, кажется, захотелось посмеяться, а не ругаться. Кстати, этого листка он никогда не видел и даже не слышал о нем. Интересные дела!
– Да! – махнул рукой Артур, но не обернулся. – Мальвинор столь странен, что и не поймешь, что в нем есть и чего быть просто не может, но тоже есть. И что принадлежит нашему миру, а что чужим уже и не понять, – вздохнул он.
– Так это же прекрасно! Можно сплетни всякие разные почитать?
– И о себе тоже читать?
К Нэю подошла Элли, помогла развернуть скомканные страницы:
– О! Нэй, тут про тебя, – и усмехнулась.
Нэй тоже уже видел и уже читал. Правда, заголовок оригинальностью не страдал:
«Кто вы, господин Нэй дер Вейн? Мошенник, плут или любовник?».
– Артур, это я должен ругаться, а не ты.
– Ты статью почитай!
Ну, статья как статья. Желтая.
Хотя довольно любопытная.
М-да уж.
Как вам такое начало?
«Что ж, мы присутствуем при историческом моменте, когда в королевском роде Лонгбардов произойдет пополнение, но нет, если вы, дорогой читатель, подумали, что разродится кто-то из принцесс или у кого-то из принцев родится ребенок. Нет и еще раз нет. Прибавление предстоит, чисто постороннее, этакое с улицы – после ритуала побратимства, когда некто Нэй дер Вейн станет побратимом Артура вис Лонгбарда и тем самым станет Принцем Слова!»
Тут, к слову, была ссылка, что за титул этот Принца Слова. Тоже любопытно было почитать:
«Принц/Принцесса Слова – титул, дающийся человеку, прошедшему специальный ритуал или побратимства или усыновления/удочерения. После ритуала Принц Слова получает все полагающиеся привилегии Принца Крови в королевском величии и с королевскими почестями. Он также, при определенных условиях, может быть избран Носителем Права, что означает возможность ему быть избранным Выбором Предков и Королем!».
И все? Нэй даже страницу перелистнул в надежде, что на обороте будет продолжение ссылки. Но нет, не было. А ведь продолжение у этого статута, представления, закона, указа было довольно серьезным и обязательным к исполнению, если кратко, хотя оно, это дополнение, сама краткость.
Вот оно:
«Принцами/Принцессами Слова не могут быть ни любовницы, ни любовники Принцев и Принцесс Крови. Если же между любовниками совершается официальный союз, то человек, вступивший в брак с Принцем или Принцессой Крови, получает титул Принца/Принцессы-консорта и не имеет права на королевскую избранность ни при каких обстоятельствах и случаях».
Довольно определенно, но в газете об этом ни слова. Вот так и появлялись слухи, и люди, их читающие, принимали все за чистую монету.
Ну, а дальше в статье просто разбирался момент, кто же такой мистер Вейн. Очень умилило предположение, что Нэй – любовник самого Отона! Отца Артура. А Отон разве был замечен в «ормейне»? Ну, да за эту мысль можно и в морду получить, а Нэй еще и поможет. Ну тут, в мире Каракраса, на самом деле все благочинно и спокойно и адептов Ордена Ката и Бата никто не притеснял, но вот обвинять в «ормейне» – однополой любви – человека, который всю жизнь был «жермейном», что означало любовь мужчины к женщине, это перебор. И, насколько знал Нэй, такие обвинения не приветствовались даже Орденом Ката и Бата, так как такие неприятные слухи бросали тень на Орден, в смысле, что он пытался приписать к себе определенного человека, который никогда не был и не будет адептом Ордена. Ну, в общем… Хм… Понять это непосвященному было очень сложно.
Тут автор, видимо, сам посчитал, что перегнул палку, и быстренько переключился на любовную связь Нэя и Артура, что вполне, по его словам, могло быть и что даже это подтверждали некие адепты Ката и Бата!
Вот за это уже Нэй в морду обязательно даст всем этим лживым адептам Ката и Бата. Орден Ката и Бата закрытый, и разглашать тайны Ордена никто не имел права, даже если очень хотелось. Сразу было видно, что люди и близко не знакомы с внутренней жизнью и Уставом этого удивительного Ордена.
Хм… А Нэй?
Он изучал этот вопрос, поэтому был в некотором курсе этой проблемы.
М-да, все понятно.
Артур взвился именно из-за отца. Вот же нравы пошли, уже и до Принцев Крови добрались. Хорошо еще, что здесь папарацци не достигли тех высот, как в мире Учителя, иначе… Впрочем, здесь еще можно было дать в морду, а свобода слова только зарождалась. Ну, этот желтый листок тому подтверждение:
– Любопытная статейка, – проговорил Нэй. – И в самом деле, кто ее сюда принес? – посмотрел он на мажордома. – И кто вообще ее печатает?
– Дед разрешил тысячу пятьсот экземпляров печатать раз в месяц. Распространяется в высокосветских салонах. Покажу ему этот листок, быстро писак вздернут на виселице.
– Остынь, Артур, – к нему, вскочившему с кресла, подошла Элли, обняла, а самой, чувствовалось, хотелось смеяться. Ведь и ее приплели в статье как маску или ширму для любовной связи Нэя и Артура, причем со стороны Артура, а не Нэя! Ну да, куда уж до эльфы низкородному Нэю!
И она все-таки рассмеялась, звонко, весело. Артур, злой и нахохлившийся, прыснул, пытаясь удержаться, но не выдержал и тоже рассмеялся. Засмеялся появившийся и не совсем вошедший в курс произошедшего Сэм, но решил не отставать от друзей. Ну и за ними всеми и Нэй тоже.
Смеялись долго, а когда остановились, с трудом, усевшись в кресла, Нэй проговорил:
– Но морду им начистить нужно, – сказал и снова рассмеялся.
И всех снова разобрал смех.
*
28 сентября (ос) 1440 года от Пришествия Скирии.
Вне Мальвинора.
Королевский район.
Дорожный дворец.
Вечер.
Следующие два дня прошли в обычной, можно сказать, скучной обстановке.
Правда, день 26 сентября (ос) был посвящен следственным действиям по поводу появления желтого листка в грани Нэя. Впрочем, игра в детективов закончилась так же быстро, как и началась.
Оказывается, все было довольно просто: этот листок, как и другие газеты, довольно объемная кипа, в обязательном порядке распространялся в Дорожном Дворце. Хотя мажордом грани мог поклясться, что раньше этого листка никогда не было, вот этот только первый. Но самое интересное, что он оказался во всех гранях – как специально! Так что все-таки кто-то его принес, но вот кто, осталось загадкой.
Ну, а попал он на глаза Артуру вполне случайно, тот к вечеру прихватил в свою спальню эту самую кипу, почитал какой-то деловой листок, что-то вроде «Финансового вестника», а утром, так уж вышло, что желтая газета оказалась наверху этой кипы бумаг и попала на глаза проснувшемуся Артуру. Да, привычка вставать рано осталась у него с Граничного Патруля, впрочем, всегда немного посидев, проснувшись, он как истинный аристократ снова падал на подушку и досыпал свое время часов до десяти. Просто в этот раз газета не дала ему уснуть.
А вот Нэй, проснувшись, тут же вскочил и отправился на пробежку.
Двадцать седьмого числа он решил пробежаться по внутреннему кругу оранжереи, по окружной дорожке шириной в два ярда, вымощенной теплым камнем. Правда, оказалось, что затея бегать босыми ногами по гравию была слишком самонадеянной, так как Нэй не ожидал на дорожке огромное количество ветвистых стебельков от лианоподобных растений, да еще с мелкими и очень неприятными шипами, так что, пробежав пару кругов и больше прыгая, чем бегая, Нэй плюнул на эту затею и вернулся на дорожку в коридоре-галерее. Но чтобы не мучить своим частым появлением офицеров охраны, тоже сделал пару кругов и вернулся в свою грань, в объятья Элли, что было намного приятней странной утренней пробежки.
Впрочем, 28 сентября (ос) утром Нэй снова вышел на пробежку, но теперь на его ногах были эльфийские мокасины, вещь нужная, одна из немногих, которую он прихватил с собой – точнее, с ним был его дорожный сундук, с которым он расставаться не собирался; он был с ним и в Баронстве Сошор, и в школе Мастера Шифу, и, само собой, в Дорожном Дворце.
Но сегодня его ждали не шипы на дорожке, а удивительная и активная жизнь, случившаяся в оранжерее. Слуги Дорожного Дворца просто заполонили оранжерею и лучевые дорожки, ведущие к Общей столовой.
Ну да, сегодня должен был состояться общий ужин всех гостей Дорожного Дворца, намеченный на пять часов вечера, но Нэй и представить не мог, что подготовка к нему начинается не просто с рассветом, а задолго до шести утра! Причем эта подготовка с граней была и не заметна, и не слышна, и только вот так, соприкоснувшись, он понял, что тут просто кипит жизнь и приготовления.
Нэй не сделал и круга, так как постоянно ему приходилось останавливаться из-за того, что дорогу ему перекрывали слуги, то идущие к столовому дворцу, то в обратную сторону; при этом никто не шел пустым, все обязательно что-то несли: ведра, мешки, подносы, снова мешки. Один раз Нэй простоял минуту, пока человек десять пронесли что-то огромное и длинное в странном сером чехле. Хм… Походило на огромный ковер. В общем, Нэй посмеялся над собой и, махнув рукой, вернулся в свою грань. Но теперь просто завалился спать и, как истинный аристократ, проспал до двенадцати часов.
А после решил провести себя в порядок и одеться.
На удивление, тут и в самом деле было все приготовлено. Откуда хозяева Дорожного Дворца узнали его размеры и мерки, неизвестно, но все, большинство нарядов точно, на манекенах в огромной гардеробной – тут тоже была просто огромная гардеробная – подходили под фигуру Нэя тютелька в тютельку, ну, почти; правда, как заметил Нэй, все костюмы были чуть потертые, то есть с чьего-то плеча точно, ну да когда портные бы успели пошить столько нарядов! Любой костюм бери – не ошибешься! Интересно, мелькнула мысль у Нэя, когда он отсюда уедет, куда это все денется? Неужели поедет за ним в Мир Рошанский? Это ж какие апартаменты ему выделят?
Как обычно, в голову просто лезли глупые мысли. Он все и везде пытался втиснуть в логическую схему. Но жизнь – это редко логика, скорее, это хаос, пытающийся косить под логику, но не более того.
Снова его не туда понесло.
Так что у нас тут есть?
В гардеробную Нэй отправился вместе с Элли и с Артуром, конечно же. Эльфу Нэй попросил женским взглядом оценить все наряды, платья и костюмы. Ну, а Артура позвал, как эксперта и, можно сказать, опытного царедворца, ну, чтобы Нэй не ударил в грязь лицом. Элли, кстати, заявила, что у нее уже есть костюм на вечер, и этот поход в гардероб просто поможет им объединить свои наряды воедино. Где и когда она его выбрала, непонятно, но помощь ее была неоценима.
На чем остановились?
На сиреневом дворянском платье: Артур сказал, что сиреневый цвет – цвет рода Лонгбардов. Треуголка, коричневая, с бахромой на загнутых полях; на самом деле треуголки и в самом деле только мешались в руке, но Нэй все-таки надеялся, что войну с двууголками они не проиграют – эти плоские головные уборы ему не нравились, да и Король Рошана Урбан IX, как главный законодатель моды, предпочитал треуголки. Сиреневый камзол – Элли сказала, что будет в зеленом костюме, хотя уточнила, что ее любимый цвет синий, но при этом высказала мысль, что зеленый и сиреневый будут очень даже дополнять друг друга – из очень хорошей ткани, на вид дорогой. Даже Элли не смогла сказать, что за ткань, вроде бархат, но более плотный, мягкий, даже нежный. Белая шелковая рубашка с позолотой, темно-сиреневые штаны, свободные, без изысков – тут, в гардеробной, были и всевозможные мужские чулки, и странные шорты-фонари, или жуткие на вид, но очень модные цветные панталоны, которые у Нэя вызвали рвотный позыв, дворянство в нем еще по-настоящему не проснулось. И сапоги, точнее, сапожки, черные с гармошкой на голенищах, что придавало им франтоватый, даже какой то щегольской вид.
Как только Нэй принарядился, Элли и Артур тут же куда-то исчезли, оба и одновременно, предоставив заниматься мелочами самому Нэю.
Хм…
Он покрутился возле зеркала. Поправил камзол, пояс, выдвинул манжеты рубашки, хотя было желание их оборвать, как когда-то он видел у Сатра Леко, щелкнул позвонком и сделал несколько прыгательных движений.
Непривычно все как-то. Ну куда ему такие наряды? Сейчас бы просто куртку, штаны да сапоги с подковками, и в таком виде да на ужин! Все обалдеют, зато сам в своей тарелке, без всяких выкрутасов.
Вздохнул.
И в зеркало посмотрел еще раз.
На себя любимого.
Белые короткие волосы, тонкие брови и губы. Подбородок без намека на щетину; как мужчины бреются, Нэй даже представить не мог. Но ему нравилась своя чистота. Нос прямой, при этом один раз, еще на тренировках с Учителем, он его сломал! Как он, нос, так правильно сросся – как у Лонгбардов стал, честное слово! – да еще стал красивее – загадка! И, смотря на нос, даже не веришь, что ломаный. Приятные черты лица, мягкие, кто-то мог сказать, даже милые или, скорее, смазливые, ну, иногда. И порой казалось, что щеки его полны веснушек, или это просто загар такой?
Нэй скромно так потупил взор своих зеленых глаз: как девица, он пользовался косметикой Райсы, даже несколько уроков по маскам взял. Ну, хотелось ему быть красивым, особенно после спаррингов и усиленных тренировок. И особенно когда рядом такая красота, как Элли!
Еще раз камзол поправил.
Дворянские камзолы, в отличие от камзолов и одежды простолюдинов, были более обтягивающими; некоторые мужчины даже мужские корсеты надевали, чтобы утончиться в талии – после месяца у Мастера Шифу Нэю эта жуткая принадлежность мужского и женского гардеробов не понадобилась, да и не надел бы он ее, хватило и одного испытательного раза. Но при этом именно такое обтягивание подчеркивало значимость человека; даже дворянин, обладающий, например пивным животиком – здесь он назывался «пухлая тушка» – в правильно пошитом камзоле и дополнительной одежде, скрывающей недостатки фигуры, выглядел очень красиво, достойно и важно.
Пока Нэй думал и мыслил о себе и моде, дав слово себе на нее не реагировать, часы пробили половину пятого. И с этим боем он даже не заметил, как рядом оказалась Элли в роскошном зеленом брючном костюме, только треуголка, как и у Нэя, была коричневая, почти один в один, но с золотой бахромой, а не белой.
И неожиданно Артур пришел, но в синем камзоле!
– Ты же заявил, что сиреневый – родовой цвет Лонгбардов?
– Я посчитал, что сегодня пусть ты, мой брат, будешь в нем сиять. А мы с Элли будем подчеркивать твое великолепие!
– Льстец! – но все равно было приятно.
– Учись, пока я жив, – Артур усмехнулся.
– Вы двое выглядите просто великолепно! И в самом деле как братья! – проговорила Элли, подошла к Нэю и поправила его стоячий воротничок; он немного скривился, эта часть одежды ему совершенно не нравилась, да и шейный платок как удавка. Но приходилось терпеть. – Терпи, казак, атаманом будешь, – Элли усмехнулась, поняв, ощутив мысли Нэя, и все трое улыбнулись.
Дверь в примерочную открылась, и на пороге появился майор ди Трихш:
– Ваши Высочества, пора!
Ваши высочества! Просто резало слух и никак не привыкнуть. Ну Артур и учудил, и с возвышением, и с будущим Побратимством. Но теперь с этим жить, и от этого никуда не спрятаться и не убежать. И никак не понять, зачем это Нэю?
Но случайностей ведь не бывает.
Нэй взял Элли под руку и направился вслед за майором.
Картинная галерея.
Балкон.
Спуск по кружевной лестнице, на аллею оранжереи. Здесь Артур покинул их пару, перейдя на свою дорожку и по ней двинувшись к своей грани обеденного дворца. Так что Нэю и Элли предстояло медленное дефиле во главе с майором, как направляющим и руководящим, при этом Нэй снова приподнялся, чтобы сравняться в росте с эльфой.
Когда входил в подготовительный зал, он заметил удивленный взгляд капитана, но только усмехнулся на это.
Снова к зеркалу. Последний осмотр. Элли что-то там поправила по чисто женской интуиции, сдула какую-то пылинку с плеча Нэя:
– Ты великолепен!
– И ты прекрасна!
Сказали они и закрепили сказанное поцелуем. Неожиданно, так что капитану пришлось отвернуться.
Но недолго целовались. Так как часы пробили пять вечера, и дверь в столовую распахнулась, и мажордом объявил:
– Гости Дорожного Дворца – Нэй Вейн и Элли Нум!
========== 2. Удивительный ужин ==========
28 сентября (ос) 1440 года от Пришествия Скирии.
Вне Мальвинора.
Дорожный Дворец.
Вечер.
Общий гостевой ужин.
Как узнал Нэй заранее, основная традиция Дорожного Дворца заключалась в том, что гости представлялись по обычным – простым – именам без титулов, званий и регалий.
Традиция шла с давних пор и основана была на том, что когда-то в таких Дворцах гостили в основном аристократы равного уровня и в большинстве своем знакомые друг с другом. При этом считалось, что в дороге титулы и звания особого значения не имеют и можно хотя бы в пути побыть поближе к народу. Хотя у всех за версту была видна королевская кровь или высшее воссияние.
Но со временем аристократия несколько скукожилась, изменилась, в Дорожных Дворцах принялись гостить не только высшая аристократия, но и люди пониже и пожиже, но при этом приближенные к Короне, а традиция осталась и стала даже более живой, на самом деле приближая гостей к определённым рамкам, уравнивая друг друга в чужих глазах и мнениях.
При этом каждый гость получал полный список гостей с их полными именами, титулами и званиями! И Нэй в этом списке звучал довольно пафосно: «Его Королевское Высочество, Принц Слова Нэй дер Вейн, Грандер Сош». Ну, очень даже величественно и загадочно. Не находите?
Интересно, кто-нибудь из гостей Дворца знал, кто и что такое Грандер Сош?
Честно говоря, Нэй не хотел своего столь длинного имени в списке. Но уговорить Секретную службу не смог. Майор ди Трихш уперся, заявляя, что Нэй уже не сошо, а Принц Слова, и просто так что-либо вычёркивать из титула запрещено регламентом. И… хм… Примета плохая. То есть если ты стал Принцем, то будь любезен, будь Принцем! Нэй не нашелся, что ответить; его заинтересовала «плохая примета» – это почему? – и он махнул рукой и оставил все как есть.
