Текст книги "Вторая книга. Друзья и Враги. Демоны наших сердец. Том третий. Сердце Принца (СИ)"
Автор книги: Вадим Вятсон
Жанры:
Мистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
В общем, к двум часам пополудни было готово и платье – костюм – сиреневый камзол, темные, но не серые и не черные штаны, обтягивающие, но все-таки не чулки, черные как смоль сапоги из кожи ярхи, шелковая белая рубашка и сиреневая треуголка с золотой бахромой.
Как понял Нэй, портные-мастера занимались и Элли, и Артуром, и Отоном, но в других комнатах. В их комнатах. Потому что, в отличие от Нэя, для них почти ничего не пришлось исправлять и перешивать. Даже для Элли. Как оказалось, когда еще они были в Катобите, в Зеленый дворец прибыл специальный груз для эльфы – немного запыленные, но очень торжественные костюмы. Ей просто осталось выбрать подобающий торжественному случаю, но, видимо, у эльфов торжественность обладала каким-то обычными свойствами, потому что облачилась Элли в синий женский камзол, обтягивающие, очень обтягивающие, но при этом очень подчеркивающие фигуру и ноги эльфы штаны, или, как они говорили, брюки, такие же синие сапоги. И лишь блузка под камзолом была белой и сверкающей. Впрочем, чтобы эльфы не надели, они всегда и везде выглядели торжественно. И везде, и всюду, как бы они не были одеты, всегда хотелось пасть перед ними на колени и удариться лбом об землю.
Снова это наваждение. Нэй аж головой мотнул.
Артур тоже был в сиреневом камзоле, только штаны его были светлее и треуголка коричневая с серебряной бахромой.
Отон выбрал основным цветом зеленый, его жена так же надела зеленое платье строгого силуэта, с закрытыми плечами и безрукавное, но при этом с длинными до самых плеч перчатками.
Как оказалось, из рода Отона были приглашены еще и Амелия с мужем, но она сказала, что чуть задержится, поэтому Отон и его сопровождающие отправились в Золотой Дворец в одной карете.
Правда, по прибытии оказалось, что из семьи Отона были еще приглашенные, а именно Родерик Граф Сом. Он уже давно не жил в Зеленом Дворце, а квартировал – вот очень правильное слово – в одном из гостевых Дворцов Мирминора. Многие, очень многие аристократы пользовались такой привилегией от Короля Рошана из-за банального отсутствия денег. А тут было все почти бесплатное, правда, и отношение соответственное. Впрочем, многие за границами Мирминора еще пыжились, пытались как-то соответствовать, но все тайное становилось известным и очень часто после такого напряжения все шли на поклон к Королю Рошана.
Разговор о родственниках между Нэем и Артуром произошел в момент возвращения из Цитадели Ордена Ката и Бата в Катобит. Возвращались пешком уже под вечер. Ну, не любил Нэй ни лошадей, ни повозки. К тому же все согласились на этот променад. Сэм нес на руках Риану, она сама отказалась лежать в лазарете – ногу ей спасли, но ходить ей запретили натиры две, не меньше – и орч был этому очень рад, а Элли двигалась рядом с Нэем и Артуром.
Как перешли на родственников, вспомнить было сложно, вроде о сыне Марна Бера завели разговор – слава богу, отец и сын поговорили достойно и хорошо расстались. Как-то все перешло на братьев и сестер Артура, который упомянул, что среди них нет никого из адептов Ордена, даже Родерика. Который хоть и выглядел женоподобно, и применял всякие женские кремы, мази и секреты для поддержания своей красоты – хм… а кто ими не пользовался? – но являлся жутким бабником и в ормейне замечен не был.
Вот тогда Артур и остановился на том, что Родерик с отцом в не очень хороших отношениях. Отон перестал давать деньги, и поэтому Родерик чаще обращался к Королю, нежели к отцу. От этого и казенный Дворец, но при этом по слухам Король Урбан IX запретил выплачивать Родерику и его окружению наличную ренту, которая положена каждому Принцу, а это двадцать пять тысяч дукатов ежегодно – Нэй ее тоже будет получать! – так как Родерик игроман и способен проиграть крупные суммы, которые он уже проиграл и которые за него выплатила Корона. Даже слугам запрещено было являться в гостевой дворец Родерика с любыми наличными деньгами, под страхом позорного увольнения! Может, поэтому Родерик и мечтал о смерти отца, чтобы хоть немного поправить свои финансы?
Вот тогда Нэй и спросил о том, сколько в Мирминоре Гостевых Дворцов? Оказалось, более тысячи! Это такие тесные домики на двадцать-тридцать окон. Находились они на окраине Мирминора, ближе к стене между Мирминором и Запретным городом, довольно скученно так, что до центра, до Золотого Дворца нужно было еще добираться. При этом где-то половина их действовала именно как гостевые дворцы, Хризантемный, например, а вот во второй половине жили те аристократы, которым, честно говоря, уже негде было жить. Нэй даже удивился:
– Это как это?
И тут Артур выдал перл, который Нэй не забудет никогда:
– Нэй! Брат мой, тут все, почти все в Ликсии принадлежит Рошану! – и руками так развел, как будто захотел объять необъятное, и затряс ими. – Все!
Привязывай челюсть, Нэй! Или учи матчасть!
Элли на это только усмехнулась, а у Нэя и в самом деле челюсть упала на землю:
– Как это возможно?
Оказалось, что уже при Отоне V, который задумал железную дорогу, многие земли вне королевства Рошан уже принадлежали Королевству Рошан. Ведь куда шли аристократы проигравшиеся или которым требовались деньги или еще что? Правильно, к Рошанскому Королю, почему-то к своим Королям им было обращаться зазорно. Ну, королевство и выплачивало за них все долги или выкупало векселя. И забирало землю, которая принадлежала просителям. Финансовый Кризис X века был особенно показателен. Как Великий Катаклизм, но только в финансах аристократии. Откуда у Рошана огромные деньги – это отдельный разговор, но денег у него было очень много. Именно после него в Мир Рошанском и были запрещены азартные игры – Урбан IX разрешил игры, но под строгим контролем и с ограничениями ставок, а вот за подпольные казино владельцам и даже игрокам рубили головы. И именно после этого Аристократического Кризиса, когда большая часть аристократии Ликсии потеряла свои владения и осталась лишь номинальными их властителями, и началась ползучая, ну или мирная, бархатная буржуазная революция. Когда буржуазия стала подниматься наверх иерархической пирамиды семиверстными шагами. Многие аристократические рода, наступив на горло собственной песне, роднились с богатыми родами безродных буржуа, давая тем кровь и герб, а себе возвращая хотя бы некоторую видимость былой роскоши. Впрочем, большая часть аристократических родов пыталась еще держаться, цепляясь за свои принципы и высокую кровь. Но жить постоянно в гостевом дворце, где даже серебряная ложка тебе не принадлежит, разве это достойно древнего рода?
Родерик хоть и относился к роду Лонгбардов, еще не потерявших себя – Отон поправился, а значит, все еще впереди, – но, кажется, он уже потерял себя. Его дом в Мир Рошанском был продан за долги – выкуплен короной, само собой, – поместье находилось в залоге, поэтому Гостевой Дворец был единственным местом его обитания. И поэтому было очень удивительно видеть Родерика и его жену Нору среди приглашенных персон.
Впрочем, на этот обед, как оказалось, были приглашены только Отон с супругой и некоторые дети его, и больше никто.
Как выяснилось, Матильда была в хороших отношениях с Норой, и эти две женщины с бокалами вина отошли в сторону, принявшись о чем-то беседовать. При этом Родерик остался в полном одиночестве, но это его явно устраивало. Обе женщины были одеты в изумрудные платья классического кроя, лишь немногим отличавшиеся фасоном. Как понял Нэй, сегодня был сиренево-зеленый дресс-код для обеда. Элли единственная выбивалась из общей цветовой гаммы, в своем синем под цвет волос костюме, впрочем, ей он очень шел. И Нэй надеялся, что король не обидится на Элли.
Где-то минут за десять до назначенного времени обеда в подготовительной комнате совершенно неожиданно раскрылась потайная дверца и в помещение, где все и собрались перед проходом в Малый обеденный зал, вошла Королева – Изольда Алирийская – и тоже в изумрудном платье, но более строгом и с закрытым декольте. Улыбнулась всем, поприветствовала присутствующих легким кивком, но так как находящиеся в комнате разумные были достойных равенства кровей, то все в ответ тоже просто кивнули.
Вошла, быстро прошла к группе Отон-Артур-Нэй-Элли и проговорила:
– Господа, я похищу у вас Нэя дер Вейна, – улыбнулась она на некоторое недоумение Нэя. – Пойдем со мной, Нэй, – и, развернувшись быстро, направилась к той же потайной двери.
Нэй немного глупо напялил на себя треуголку и быстро последовал за Изольдой, которая уже скрывалась за дверью.
Нет, он не потерял ее. Хотя они и шли такими странными, явно потайными коридорами, о которых мало кто знал, что потеряться было бы легко. Но Нэй любил камень, и камень отвечал ему взаимностью.
Шли минуты две по лабиринтам, пока наконец не вышли в очень ярко освещенный коридор – оконную анфиладу. Видимо это был торцевой, торжественный коридор на северной стороне, с выходом на Королевский балкон, если, конечно, Нэй правильно изучил предоставленную ему информацию.
Но самое главное, у одного из окон спиной к вошедшим стоял сам Король!
Урбан IX!
О! Как поджилки-то затряслись. А Изольда еще так подтолкнула:
– Иди. Он хочет поговорить с тобой.
Нэй несколько раз глубоко вздохнул и сделал первые шаги.
Это был не страх. Даже не понять своих чувств, но что ноги подгибались, это факт. И как сквозь воду шел, так было тяжело.
Одно дело стоять при Примирении рядом с Королем, но при это его харизма его не задевала, и Нэй даже смог, если честно, нахамить! А вот сейчас…
В горле пересохло. А ведь нужно что-то сказать.
– Ваше Величество! – фух… выговорил!
Король, он тоже был выше Нэя, повернул голову, посмотрел на него, но без всякого высокомерия, а с вполне искренней улыбкой:
– А, Нэй! – сказал он и повернул голову к окну, из которого была видна огромная торжественная площадь, на которой люди приветствовали Короля или Он наблюдал за парадами Гвардии, и эта площадь как бы выходила за пределы Мирминора и Запретного города и давала возможность почти всем присутствовать на площади в торжественные дни.
Урбан IX обладал орлиным, королевским профилем. Прямой, точеный нос – «нос Лонгбарда», волевой подбородок. Уши, прижатые к черепу. Темные, скорее каштановые волосы с проседью. Карие, пронзительные глаза, заглядывающие в саму душу. И чисто выбритый подбородок. Короли Рошана не любили бород и усов.
Пауза длилась.
Казалось, Король забыл о человеке рядом. Но нет. Старческим маразмом Урбан IX не страдал. Мозг его был в полном порядке, у него болело тело.
– Нэй, ты знаешь, что к Королю приближаться ближе трех ярдов, – Нэй чисто инстинктивно отметил, что между ним и Королем намного меньшее расстояние, – имеют права только особы королевских кровей, то есть с воссиянием Света, и… – Король сделал паузу. – Сошо?
– Э… нет, Ваше Величество, – Нэй и в самом деле не знал об этом.
– А, что прикасаться к Королю могут только сошо? Даже высокородные лишь с королевского позволения. А вот сошо может дотронуться до Короля без всяких разрешений! До других – и руки лишиться может, или вообще головы, а до Короля имеет право!
– И об этом я не знал, Ваше Величество!
Король хмыкнул:
– А еще по Традиции сошо имеют право вступить в Королевскую Гвардию! Только дворяне и… сошо! Конечно, не каждый из сошо, рост, сила, ум, и именно сошо, а не простолюдин, но разве мало среди них достойных людей? Правда, как ты понимаешь, эта традиция потерялась во времени. Ее никто из Королей не отменял, но и вспоминал мало кто. Точнее, никто не вспоминал. Да и я вспомнил лишь тогда, когда Артур мне рассказал о своем друге – человеке-сошо. О тебе! Рассказывал с таким пиететом, что мне очень захотелось с тобой встретиться и поговорить. Можно сказать, я его чуть подтолкнул к Побратимству, – усмехнулся Король. – Правда, он не сразу домыслил мои намеки. Хотя время было выбрано очень правильно, как специально. Вот что нас подталкивает к действию или останавливает? Божественное провидение или просто случай?
– Скорее всего, Божественный случай, Ваше Величество! – сказал Нэй и поклонился.
– Ха! То есть нахамить на Примирении тебя бог надоумил, случайно? – но Король говорил со смешинками в голосе, хотя и было видно, что есть и недовольство действиями Нэя.
Нэй покраснел:
– Простите меня, Ваше Величество, что я таким наглым образом покинул Ваше присутственное место и Примирение, но я испугался за себя. Я дал обещание убить того, кто затеял Игру, поэтому я решил: лучше убежать, чем исполнить обещание на Ваших глазах.
Урбан IX хмыкнул:
– Наглый, но хороший ответ! Я прощаю тебя, Нэй дер Вейн, за ту наглость, – Король протянул руку, и Нэй благоговейно поцеловал ее. Это большая милость – поцеловать руку Короля! Даже для высокородных особ! – Хотя, конечно, высечь бы тебя! – хохотнул Урбан IX. – Шучу, Нэй, шучу! К тому же телесные наказания для дворян были отменены еще Сигизмундом II, – и он отвернулся от окна. – А ты теперь дворянин, и не просто дворянин, а Принц Слова! И мой внук! Нужно соответствовать, а не оставаться сошо, который может нахамить везде и всюду, плюнуть на протокол, и традиции, и на это мало кто обратит внимания, потому что это сошо! – Нэй все больше и больше краснел. – Впрочем, ты быстро учишься, и я уверен, что ты больше не будешь совершать глупых ошибок и нарушений, которые мне могут быть неприятны. Но, – Урбан IX усмехнулся, – постарайся всегда и везде оставаться самим собой. Ритуалы и традиции – это одно, но человеческое достоинство – это главный постулат. И быть самим собой очень важно в мире, где быть собой уже почти невозможно, – и вздохнул. И как-то философски, и с некоторой грустью в голосе, добавил: – Жизнь прожить – не поле перейти.
Помолчали. И вдруг Урбан IX задал совершенно неожиданный вопрос:
– Ты мне как-нибудь на досуге не расскажешь, кто такой Шарапов? И почему для кого-то нужны дырки от бубликов? – сказал и улыбнулся.
А Нэй даже рот открыл от удивления. Он это говорил? Если честно, он даже не понял, как это у него вырвалось. А вырвавшись – забылось. А вот король запомнил!
– Обязательно, Ваше Величество! – и голову склонил. «Многия» знания – это не всегда хорошо.
Снова небольшая пауза, и зазвучал совершенно иной, более бодрый и властный голос короля:
– А теперь помоги старику дойти до обеденного зала. Специально Изольду отправил к гостям, чтобы ты меня сопровождал. Короля всегда должен сопровождать кто-то из высокородных особ.
– Да, Ваше Величество, – Нэй поклонился. Он знал об этом ритуале.
Он выставил левую руку, превратив ее в подобие подлокотника кресла, Король оперся своей правой рукой на эту помощь, а в левой возникла трость, и они двинулись, но не к потайной двери, а к одной из обычных «роскошных» дверей, которую перед ними открыл почти неприметный человек-секретник.
– У тебя крепкая рука, Нэй, – говорил Урбан IX и мимолетными движениями показывал, куда нужно двигаться. Получалось без слов, но Нэй прекрасно понимал Короля.
И постоянно видел в тени секретников, не гвардейцев, что уже радовало. На гвардейцев смотреть у него настроения не было, так и хотелось в морду врезать любому из них.
Когда прошли по коридору ярдов сто, Урбан IX снова заговорил:
– На самом деле я хотел поговорить с тобой о Гвардии. Но увидел тебя, и мысли изменились, захотелось поругать тебя и поворчать, – он улыбнулся. – Сам удивляюсь. Да и запоздали мы немного на обед, поэтому после обеда – я надеюсь, ты не сбежишь внаглую – я бы хотел продолжить разговор с тобой, с Отоном, и… с Артуром, как действующим подполковником Гвардии.
– Да, Ваше Величество, я буду сама вежливость.
Король улыбнулся, остановился возле роскошных двустворчатых дверей. И почти сразу из потайной двери появилась Изольда:
– Я был рад нашему знакомству и разговору, Нэй! Ты полностью оправдал мои ожидания, и я горжусь, что у меня появится, уже появился, столь мудрый для своего возраста внук. Иди к гостям, мы скоро появимся.
Нэй поклонился и скрылся за потайной дверью.
Сердце бешено колотилось, и ноги оставались ватными. Было не совсем понятно, какие ожидания Нэй оправдал за столь небольшую беседу, в которой он мало что сказал и в основном краснел как девица. Но Королю виднее, а может, у него дар такой видеть людей?
Нэй появился в подготовительном будуаре именно в тот момент, когда двери раскрылись и все приглашенные гости были допущены в обеденный зал, поэтому никто не успел ничего спросить у Нэя.
Как только вошли, тут же мажордом зала объявил:
– Его Высочайшее Пресветлое Королевское Величество, владетель земли Роша, Герцог Ромы, Князь Сальмы и прочая, прочая, прочая – Урбан IX! И Ее Высочайшее Пресветлое Королевское Величество – Изольда Алирийская!
Двери раскрылись, и в зал вошли Король и Королева. Они подошли к столу, слуги приготовили кресла, чтобы Король и его жена могли сесть по середине, параллельной их креслам, стола. За этим столом было еще два места, одно по правую руку от Короля и второе по левую руку от Королевы. Но Король немного задержался, осмотрел стол, присутствующих.
– Прошу простить меня за опоздание, – и чуть кивнул в ответ на поклоны гостей. – И… Мы немного изменим сегодня протокол стола. Нэй, сядь по мою правую руку, надеюсь, Отон, ты не будешь в обиде от такой небольшой рокировки? А по левую от Королевы пусть сядет Элли Нум. Надеюсь Матильда тоже не против? У Изольды к Элли накопилось уйма вопросов, пусть девчонки пощебечут, – было заметно, как Изольда шутливо ткнула мужа в бок. – Вот теперь можно приступить к обеду, – и он рукой так обозначил, что можно садиться.
Но с рассаживанием гостей вышла небольшая заминка. Протокол изменился, и пришлось его приводить в порядок на скорую, но опытную руку мажордома стола.
Отон с Матильдой сели на ближайшие места от Короля, которые предназначались изначально Артуру и Элли Нум. Нэя первоначальный протокол задвинул довольно далеко, на самое дальнее место от всех, причем напротив него никто сидеть не намечался.
Нэй, кстати, только сейчас заметил Амелию и ее мужа. Она тоже была в изумрудном платье, что, как понял Нэй, для нее было довольно тяжелым мероприятием, так как, по словам Артура, его сестра на дух не переносила женские платья, но оскорбить отца она просто не могла, она ведь не была эльфой, и задержалась именно для того, чтобы все увидели ее в платье уже в будуаре и за обедом. Она даже появилась в самый последний момент, уже за всеми. Впрочем, платье ей очень шло. А ее муж сверкал в парадном малиновом мундире полковника пехотных частей, с серебряными аксельбантами и сверкающими эполетами.
Вот, кстати, за ним, по левую сторону от Короля, за этим перпендикулярным столом Нэй и должен был сидеть изначально.
В общем, расположились по-новому и немного странно. Но это ведь Король, кто будет ему перечить?
За параллельным столом Король и Королева и справа Нэй – где должен был сидеть Отон – и слева Элли – там должна была сидеть Матильда.
За перпендикулярным столом Отон (Артур) и напротив Матильда (Элли). Следующие места заняли Артур (Родерик) и напротив Нора, которая и должна была тут сидеть. За ними Родерик (Амелия) и напротив муж Амелии полковник Харм ди Ботри, тоже место не потерявший. И к нему пересела Амелия, которая в первоначальном варианте должна была сидеть напротив мужа.
Фуф… Кажется, разобрались.
Можно начинать.
После застольной, обязательной молитвы на благословение трапезы появились слуги с подносами, тарелками и бутылками. Послышались звон бокалов, столовых приборов, хлопанье пробок.
И, конечно же, первый тост – Восемь глотков. Отон провозглашал. Правда, Отон мягко избежал традиционной фразы о многих летах Королю Рошана, сказав что-то вроде – прожить столько, сколько отмерено. Король на это лишь кивнул и грустно улыбнулся.
В перемене блюд между первым и вторым можно было побеседовать, и Король задал вопрос, который, видимо, так же будет преследовать Нэя всегда:
– Здесь за столом все мне знакомы. Даже с Элли я встречался лет так сто назад, и она трепала мою еще черную лохматую и буйную пятнадцатилетнюю шевелюру, как раз перед своим Уходом, если мне память не изменяет.
– Да, Ваше Величество, – Элли улыбнулась.
– И только ты, Нэй, остаешься пока загадкой для меня, – ага, как же. Нэй был уверен, что Король собрал всю информацию о нем и даже больше. Просто так Побратимство не происходит, и главное, теперь ему стало понятно, что это не Артура игра, а самого Короля! Вот только зачем?
– Поэтому расскажи о себе…
Нэй усмехнулся… про себя. Увидел, как Артур из-за спины отца ему улыбается и подмигивает. Видимо, и этот вопрос буде преследовать его везде и всюду. Впрочем, этот рассказ можно довести до совершенства, может, Нэй и сам в нем найдет что-то новое?
Нэй улыбнулся и проговорил:
– Когда и где я родился, точно не известно. Но, когда меня нашли на ступенях приюта дядюшки Отоя, мне уже было месяца три или четыре, но дядюшка Отой не стал особо размышлять и вписал в мою метрику день «10 августа», когда меня подбросили, как день моего рождения. Родителей, кстати, искать я уже пытался, – в Локрусе он просеял огромное количество информации. – Но пока неудачно, так что, к сожалению, даже не представляю, кто они, где они и почему они выбрали не самый лучший, правда, и не самый худший приют Аркета. Впрочем, я благодарен дядюшке Отою, хотя бы уже за то, что у меня была крыша над головой и постель, где можно было преклонить голову на ночь…
========== 15. Величие красоты ==========
Историческая справка
Брюки как отражение эльфов
Брюки, штаны, шаровары, гольфы, чулки…
Нет.
Все-таки брюки.
Именно брюки считались знаком свободы в эльфийской традиции, поэтому эльфийки-женщины никогда в человеческом мире не надевали платьев и юбок человеческих женщин, считая эту одежду зависимостью от человеческих мужчин.
Впрочем, мы не говорим сейчас о том, в чем ходят эльфы и эльфийки на своих территориях. Все, что известно – это лишь слухи, так как очень мало кому из людей позволено было побывать в их обособленном мире. Даже Высокие эльфы, которые жили среди людей Запада и управляли ими и никуда и никогда не уходили, даже они одевались как люди, но и там эльфийки не надевали платьев, но при этом свято скрывали от людей свои традиции внутриэльфийской одежды.
Говорят, о свободных одеждах – балахонах, накидках, тогах – в некоторых источниках можно найти мнение, что эльфы вообще ходят обнаженными в своих домах и территориях, но все, что виделось людьми или представлялось ими – это всего лишь слухи и на самом деле к правде они не имели никакого отношения, или как раз правдой и являлись, но подтвердить или опровергнуть этого люди не могли, а эльфы и не собирались что-то говорить людям.
Но если их мир скрыт от людей, то в мире людей эльфы все-таки предпочитали подчиняться хотя бы видимым людским законам.
Поэтому и одежда у них почти что человеческая, даже шилась в человеческих мастерских.
Конечно, существовало некоторое различие между мужским и женским платьем, но в основном это связано с украшениями – чуть больше кружевных напевов, всевозможные вышивки. Само собой, вытачки, чтобы подчеркнуть грудь или, наоборот, ее скрыть. И ткани более легкие и нежные.
Ведь очень мало было людей, кто мог понять и различить эльфов – мужчин и женщин – между собой. Они красивые и величественные, перед ними хотелось упасть на колени и биться лбом об пол, чтобы они восприняли твое приветствие с благосклонностью или, скорее, с брезгливой благосклонностью. Но мало кто мог сказать, перед кем он упал на колени и стал биться головой об пол. Эльфа это или эльф?
Казалось, что эльфы сами поддерживали эту странную свою особенность путать людей своей внешностью и различиями. Но на самом деле они так привыкли жить, потому что они прекрасно разбирались в лицах друг друга, никогда не ошибались, как не ошибались и в лицах людей. То есть это не их шутка, они вообще не любили шуток на гендерную тему, а обычная жизнь, и это беда людей, что они не могли отличить двух эльфов – эльфа и эльфийку, в одном и том же наряде, но с небольшими нюансами, – а не проблема эльфов.
Впрочем, среди людей всегда находились и находятся прекрасные индивидуумы, способные различать неразличимое. Которые всегда становились отличными дипломатами на поприще переговоров с эльфами, что постоянно необходимо, так как даже со Странными эльфами приходилось и приходится постоянно договариваться или просто говорить, и лучше при этом не ошибаться как в лицах, так и в именах.
Так вот, брюки…
Брюки эльфийки, эльфийские женщины, носили везде и всегда. Даже на балах и светских приемах.
Ох, как это довольно тяжело: наблюдать за вальсирующими парами, состоящими сплошь из…
Если незнакомый с обычными традициями человек попадет на такой бал, то подумает, что собрались на нем сплошь мужчины. Точнее, женщины на нем тоже присутствовали – человеческие – в роскошных вечерних платьях, с подолами до пола, в пышности и лентах, в сверкающих драгоценностях, но их на вид было очень мало, гораздо меньше, чем мужчин.
Но это все-таки торжественные приемы, где обязательно присутствовали делегации странных эльфов. На обычных приемах эльфов и эльфиек очень мало, если, конечно, кто-то из них не был знаком с хозяином дома.
Поэтому такие приемы выглядели для человека, не привыкшего к таким балам, несколько вульгарно, что ли. Во всяком случае, у меня был шок и разрыв шаблона – здесь можно улыбнуться, дорогой читатель.
Одни мужчины, женщин мало, и все танцуют и смеются. Но если такой человек начнет спрашивать, что тут происходит, то его могут посчитать невеждой и выставить взашей из дома. Сначала пойми этикет и традиции, а уже потом задавай вопросы.
Но все-таки если приглядеться, то, конечно же, можно было понять, что часть мужчин – это и не мужчины вовсе.
Хотя, нет. Запутаться можно любому человеку, даже привыкшему к таким светским раутам и балам. Просто человек, мужчина, привык, что женщина сразу выделялась из толпы своим видом и своим платьем. Именно женским платьем, именно это и отличало женщину от мужчины, и при этом брюки для человеческой женщины, может, и будут знаком свободы, но вряд ли ее за это похвалят – скорее, осудят.
Ведь несмотря на свободу и равенств,о декларируемые всеми Восемью королевствами, мир Каракраса, точнее, Ликсии, все-таки больше мужской и в какой-то степени даже сексистский. Женщины, да, имели много привилегий. Например, Четверо из Высших Архиепископов Скирианства являлись женщинами, да и священников среди них даже больше, чем мужчин; и все благодаря Святой Жозефине, которая провела первое богослужение при погребении Скирии. Да, и среди Королей прошлого было достаточно женщин. И Орден Святой Жозефины свято стоял на защите женщин.
Но все-таки… Все-таки женщина находилась в большем подчинении к мужчине, чем наоборот. От этого и некоторые запреты, и непонимание, как в жизни, так и в одежде, и платье до пола одно из них. В женщине должна быть какая-то загадка.
А у эльфов все, видимо, было иначе. Поэтому и брюки, и никаких платьев. И одежда почти как у мужчин. Хотя и добавлялись детали, чтобы показать женственность – рубашки навыпуск, небольшие юбочки поверх брюк, или камзолы-юбки, вытачки на груди. И больше вышивки, кружева.
И шляпки довольно роскошные, и женские, маленькие треуголки с многочисленными перьями и другими украшениями.
Да, и обувь на любых балах они меняли с высоких ботфорт, чисто мужских сапог на миниатюрные эльфийские мокасины, почти без каблуков, чтобы было легче танцевать.
И еще одна деталь отличала эльфиек от своих мужчин – это тонкая, магически-прозрачная и почти невесомая вуаль-плащ; говорили, ткут ее из паутины приручённых в эльфийских землях гигантских пауков-дирахнов, столь она легка, но и прочна.
Когда эльфа надевала эту вуаль, то все мгновенно понимали, что перед ними женщина! Красивая, величественная, великолепная. Всем казалось, что и нет одежды на эльфе или она есть, но как-то сь, и платье на ней, а не брюки. Эффект совершенно непередаваемый!
Человеческие женщины пытались носить эту вуаль – ее купить можно, хотя и стоила она баснословно дорого. Но у человеческих женщин не получалось быть такими же прекрасными, как эльфы. И обнаженности никакой, и величие куда-то пропадало. Да и в большинстве своем на первых же шагах женщины запутывались в краях этой вуали, и только крик и гам и никакой красоты.
Впрочем, как не старались женщины-эльфийки показать свою женственность, свою красоту и свое отличие от мужчин-эльфов, это в большинстве своем не спасало от ошибок.
Ну вот не мог человеческий глаз видеть эти отличия. На балах, приемах, везде. Конечно, до драк и дуэлей дело не доходило, но некоторые рожи ходили красные.
Был момент, когда пытались переодеть эльфиек в женское платье – был такой указ одного из Королей Рошана. Кажется, Урбана VIII…
Но, во-первых, Указ человеческого Короля эльфам почти что и не Указ. А, во-вторых, исчез эльфийский шарм – эльфа в платье уже и не эльфа или даже слишком эльфа. Так и не разобрался.
Хм… Странное дело, но только один бал был по новому Указу, а на следующий день этот Указ был отменен.
Как говорится, пусть все остается по-старому.
Людям – людское…
А…
А эльфийкам – брюки.
Мысли из головы…
*
27 октября (ос) 1440 года от Пришествия Скирии.
Мир Рошанский.
Королевская портняжная мастерская.
Примерка.
Нэй уже третий час сидел в примерочной Королевской мастерской в ожидании Элли и Рианы. Женская примерка – еще та головная боль, а если считать, что Нэй чуть ли не силой заставил Элли примерить, а теперь и надеть женское человеческое платье, то головная боль вдвойне. Ну, или месть эльфы Нэю, чтобы не командовал тут!
И эта головная боль началась две натиры назад.
Прошли все обеды и торжества по случаю Дня Основания.
Нэй на них блистал и был в центре внимания. Особенно 18 октября (ос).
Но до этого они посетили главную Королевскую Портняжную мастерскую, чтобы начать подготовку к балу.
И вот тут, в ней, среди готового платья, как рекламу, Нэй увидел это великолепие! Белое бальное платье! Именно для бала. Для Бала! И именно для человеческой женщины. Но ему просто захотелось облачить в это платье эльфу! Ну, конечно, не совсем в это, но такого же фасона, и обязательно более дорогое! Он был готов потратить все золото мира, чтобы Элли блистала!
Но она уперлась, и ни в какую! Вот хоть кол на голове теши! Пришлось встать на колени! И просто попросить… просто попросить надеть, ну хотя бы, один раз, чтобы он увидел и запомнил. А потом пусть делает, что хочет.
Вот перед коленопреклоненным любимым человеком она не устояла и согласилась. Но с условием, что видеть ее в этом платье он не будет до генеральной примерки! И вот уже восьмой день он провожал Элли и Риану на примерку и сидел вместе с орчем в ожидании ее завершения. Но сегодня хоть был последний день, и он должен был наконец увидеть Элли во всем великолепии!
