Текст книги "Вторая Книга. Друзья и Враги. Демоны наших сердец. Том Второй. Сердце власти (СИ)"

Автор книги: Вадим Вятсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Как нашли дом Бобо МальТукса?

По карте. В Аркете была лавка, которая продавала изделия гномов – в основном, лекарственные средства от… хм… всяких монстрячих болячек, или, точнее, если человек боялся стать монстром, то он бежал в такую лавку и пил настойку из диких мухоморов с сахаром, и если выживал, то мог забыть о монстрах раз и навсегда.

Так вот в этой лавке была карта, как найти дом Бобо МальТукса, чтобы и клиенты, и торговцы знали, где его искать, если что.

Нэй очень быстро и четко ее перерисовал, но оказалось, что она была не совсем правильной. Или, как говорится, совсем неправильной. Или они просто свернули не в тот переулок…

Тут же не было ни названий, ни обозначений улиц. Для жителей города это, видимо, значения не имело, а для гостей… Раз пришли гости в город, то пусть сами и ищут!

Ну, вот вроде правильный переулок и вот наконец ворота с довольно странной эмблемой на них. Если улицы и не были обозначены и поименованы, то у каждого хозяина дома была своя эмблема или герб.

Вот у Бобо МальТукса было…

Нэй удивленно почесал затылок потому, что на чуть потертой от времени эмблеме явно различались микроскоп и гвоздь!

Причем первое забивало второе!

Микроскопом по гвоздю?

Где-то Нэй уже слышал эту шутку…

Огляделись. Никаких шнурков и звоночков. Значит, стучать в дверь.

Постучали.

Через какое-то время собрался Нэй постучать еще раз, но не успел, так как из-за ворот послышалось басовитое:

– Входите, гости дорогие.

Калитки никакой тоже не было, и Нэй потянул ворота на себя. Они спокойно, но со скрипом, поддались и открылись.

И все четверо предстали перед хозяином дома. Или хозяин перед ними.

Гном сидел на скамейке напротив воротъ и сосал трубку, пуская ртом дымные колечки. Этакая умиротворяющая картина отдыхающего разумного.

Нэй так себе и представлял этого гнома. Низкорослого и очень мускулистого, как маленький шкаф. На голове жуткая прическа и совершенно безбородый подбородок, но усатый рот. Глаза, чуть сощуренные, следили за вошедшими с нескрываемым удивлением, любопытством и заинтересованностью. И нос картошкой.

– Курить вредно, грыыхх! – вырвалось у Нэя вместо приветствия.

«Грыыхх» – «уважаемый мастер» на гномьем языке.

Гном усмехнулся:

– Знаю, сошо. Но дед мой курил, отец курил, и я вот с восьми лет курю. Скоро пятьсот лет стукнет, а я все курю, – в Каракрасе не было табака как такового, была смесь из особых душистых трав, но на самом деле не менее вредная, чем табак из мира Учителя. Но главное, что эта привычка не была здесь сильно распространена. Здесь с курением изначально боролись очень жестко. Вот только гномы и курили.

И тут совершенно неожиданно. Совершенно другой голос! Как будто.

«Посмотри, Бобо, какие к нам интересные гости заглянули. Да, да! Очень интересные гости! Очень! Четыре разумных – и четыре расы. Да, да! Четыре расы!» – голос звонкий, чуть ли не детский.

Нэй даже заозирался во время этой фразы, по сторонам ища источник этого голоса. Но никого на дворе не было, кроме гнома и Нэя с друзьями.

И у Нэя снова вырвалось:

– Четыре расы?

Гном положительно мотнул головой, и из его горла вновь зазвучал бас:

– Именно, что четыре, – он указал мундштуком дымящейся трубки на Нэя. – Ты, сошо – человек, – перевел мундштук на эльфу. – Эльфа – властительная и прекрасная! – сказал он и чуть склонил голову в вежливом поклоне. – И при этом… О! Она еще и Охотник на Демонов! «Ох, боюсь, боюсь!» – снова послышался звонкий голосок. – Орч, который, на удивление, не таскает тяжести, но носит на груди огромную золотую цепь. Сошо, ты его нурч? И… хм… я их видел всего пару раз… тафгур… «Да-да, тафгур, тафгур!» – снова звонкий голосок.

Чревовещание, или в голове гнома и в самом деле кто-то сидел? Впрочем, это Нэя мало удивляло, если считать, что происходит в его голове. Как он еще не сошел с ума – непонятно. Хм… А может, уже сошел? Вон голоса мерещатся…

– Может, и тафгур, но хочется все-таки остаться человеком, – чуть философски и немного грустно проговорил Комис.

– К сожалению, ты уже изменился. Ты еще не тафгур, но уже и не человек. У меня дар, – пожал гном плечами, – точнее, у Попо – это мое второе «Я». «Да, да! Я его второе “Я”! Я, я!» Он, мы, видим расы, даже под маской от нас не скрыться. Иногда помогает, но на самом деле больше мешает. Это как заглянуть в душу, не хочешь, а все равно смотришь. «Да-да! Порой очень неприятно смотреть в душу! Да, да! Но мы не читаем мысли, нет, нет! Читать не дано, но видеть – видим!» – понятно, кто добавил эту фразу в монолог.

– Но это можно как-то решить? – с надеждой спросил Комис.

– Ты хочешь вернуть человека? – удивленно проговорил Бобо МальТукс.

– Хочу, чтобы во мне любили человека, а не монстра, – Комис боялся, что Изабелла уже привыкла к монстру внутри его. Любовь – это, конечно, прекрасно, но потерять себя он не хотел…

– Ну, – задумался гном, – ты уже прошел слишком длинную дорогу. Ты можешь оставить в себе человеческое начало и таким образом остаться человеком. Но вернуть тебя в начало пути даже я уже не в состоянии. «Нет такого зелья, что способно повернуть время вспять. Да, да, нет. Хотел бы помочь, но не могу. Нет, нет, не могу. Извини. Извини», – звонкий голосок был несколько обескуражен и сверкал сожалением…

Нэй усмехнулся. Их все-таки двое. Поэтому стоит обращаться к ним к двумя. Хм… К двум?

– Если не можешь победить зверя, стань ему другом, – так же философски проговорил Нэй.

– Но не забывай посматривать за спину, иногда зверь может и укусить, – добавил гном.

Оба улыбнулись. Но следующую фразу проговорил звонкий Попо: «Но вы ведь не на философский диспут ко мне, к нам, пришли? И не за зельями, так как ты, – он указал трубкой на Нэя, – уже давно понял, куда ушел твой друг?» – гном, оставаясь сидеть, принялся выбивать трубку о край скамейке, где уже образовалась небольшая горка старого пепла.

– Я надеялся, что можно вернуться…

Гном отрицательно мотнул головой и тут совершенно неожиданно проговорил:

– Это просто поразительно! – хлопнул свободной ладонью по колену. – Ты сошо, но командуешь ими всеми… – трубка в его руке снова превратилась в указку и указала на троих друзей Нэя, стоящих рядом с ним. – Даже эльфой! «Поразительно, да, Бобо?!» И ей это явно нравится – Элли покраснела. – Хм… «Неужели любовь?» Молчу, молчу. Не мое дело. Но все равно любопытно, – немного помолчал, засунул трубку в рот, понял, что она пустая, вытащил, посмотрел на нее. – Дурацкая привычка. Куришь как паровоз, а толку никакого.

– Так бросайте, грыыхх!

Гном с усмешкой посмотрел на Нэя:

– Курить бросить легко – сам бросал сто пятьдесят раз, – и грустно пожал плечами. «Не люблю, когда он курит, да, да, очень не люблю, но ничего не могу с этим поделать. Да, да, ничего, совсем ничего!» – произнес звонко Попо, а гном при этом снова виновато пожал плечами…

Встал, и он оказался не таким уж и низкорослым, всего-то на полторы головы ниже Нэя.

– Прошу извинить моего хм… «внутреннего друга» – Попо Дриллена за некоторую вольность в общении. Я даже сам удивлен его такому откровению сегодня, потому что во множестве дней он сидит тихо и голос не подает… – «Очень любопытные гости, в них есть удивление! Да, да. Удивление!» – гном пожал плечами. – Он любопытен и много мне помогает, хотя иногда и появляется желание остаться одному! «Ой, не смеши мои седые волосы!» – гном мотнул головой и прикрыл глаза рукой. Вздохнул. Собрался с мыслями:

– Я приветствую, – усмехнувшись, мотнул головой, – мы приветствуем гостей, посетивших наш дом. Я, Бобо МальТукс и Попо Дриллен, – «Ну как тут без меня!», – к вашим услугам! – и склонил голову в знак приветствия.

Нэй поклонился в ответ.

– Меня зовут Нэй Вейн. Прекрасную и Властительную эльфу – Элли Нум. Орча, да, вы правы, я его нурч, зовут – Сэм Киботург. И… Комис ди Комис.

– Нам нужна информация, – проговорил Нэй после официального приветствия и вытащил кошелек с деньгами.

Гном усмехнулся:

– У меня этого добра полные подвалы, не знаю, куда девать, может, банк открыть? Хотя тут в каждом доме банк можно открывать. «Но у нас золота больше, да, да больше! Но вот куда потратить…»

Нет, не чревовещание. В голове гнома и в самом деле уживались два разумных существа или сущности! То есть для психолога просто непочатый край в изучении! Но Нэю нужен был результат, а не изучение феномена раздвоения личности. Хотя Атан Селистер был бы в полном восторге!

Впрочем, как было видно, сущности друг другу не мешали, а даже дополняли друг друга. Действовали в одном ключе, без всяких там конфликтов интересов. Удивительно!

– Тогда назовите свою цену, грыыхх!

– Это удивительно! – гном подошел к Нэю очень близко, но посмотрел очень пристально, хотя и снизу вверх, но чувствовалась в его взгляде сила. Но Нэй был тоже не из робкого десятка: – Потрясающе! Попо, ты видишь? «Да, да, Бобо! Внешне он всего лишь пыль под ногами, а внутри кремень! Поэтому и сила в нем огромная! Отчего и командует он ими!» Честно говоря, я даже боюсь предлагать свою цену. Торговаться будет тяжело с тобой.

Нэй улыбнулся:

– Даю слово, торговаться не буду, приму как есть, грыыхх.

Гном снова засунул трубку в рот, просто пососал мундштук, но перед тем, как говорить, трубку вытащил.

– Да, это очень любопытно – твое несоответствие внутренней силы с внешней общественной слабостью, – и подошел еще ближе и почти шепотом добавил: – «Но мне кажется, тебе очень нравится быть сошо? Я вижу, что прав». Но не беспокойся – это долго не продлится, – и заговорщицки так подмигнул, и продолжил уже громко: – А цена проста: аккумы – вот главная ценность в этом мире! Скоро даже золото станет вторичным потому, что главным станет энергия! Именно энергия двинет прогресс… «Без дымных труб!» И… информация – без нее никуда. Энергия и информация – вот столпы, на которых будет держаться мир. И кто этого не поймет, превратиться в пыль, как золото… «Кто владеет информацией, тот правит Миром!»

А ведь гном и его второе «Я» правы!

Элли неожиданно сделала шаг вперед и протянула вперед руку. Разжала кулак, и на ее ладони все увидели аккум – как ждала этого ответа гнома, впрочем, она же эмпат, вполне возможно, и ждала.

Темный аккум был на ее ладони.

– Этого хватит?

Бобо МальТукс, и, кажется, Попо тоже, даже закашлялись от удивления – было немного странно слышать и басовитый кашель, и звонкий. Причем крепко они закашлялись, так что пришлось Нэю подойти и по спине гнома хлопнуть.

«Ах…»

– Ы-р-р… – вырвалось из гномьего горла, но кашлять он(и) перестал(и). – Это даже больше, чем мы думали. Так что все, что мы знаем о том, что пока не знаю, что вы хотите знать, – расскажу, – и неожиданно сделал шаг в сторону Элли. – И… я надеюсь, что не стану объектом охоты Охотников на Демонов? Здесь в Некроне это в порядке вещей, а вот вне города двойные голоса могут быть проблемой. «Я не хочу быть проблемой!»

– Я не связываю ваше раздвоение личности ни с шизофренией, ни с демонами. Хотя Попо – явно пришлый голос.

– Вы правы Властительная. Я подхватил его в подземельях гномов, когда изучал э… одну проблему. Ему нужна была помощь, и я ему помог. «Да, да. Очень мне помог! Очень!» Ну а он помог мне.

– Эрибур? – проговорила Элли и ответила на немой вопрос Нэя: – Потерявшийся дух. Не путать с нормой, у которой сущность демонская. Эрибур – просто дух обычного мира, без всяких демонских штучек. Хотя они разные есть. Одни вполне безобидные, ну, видимо, как Попо, но есть и смертельно опасные.

– Вы и в самом деле Великая! – гном снова поклонился эльфе, но теперь уже с большим почтением. – Идемте.

Они подошли к открытому проходу, который, оказалось, ведет в подвал.

– Дед всегда считал, что стоит все строить с размахом, чтобы не было неловко в неловкие моменты. Видимо, это комплекс всех низкорослых рас – строить все огромное и массивное. Поэтому дед и построил все проходы, двери и помещения под высоких разумных. Надеюсь, орч пройдет.

– Не сомневайся, грыыхх, пройду.

Прошел. Правда, подвал хоть и был с высоким потолком, но все же орчу пришлось пригнуться, чтобы не биться головой о потолочные брусья.

Это был коридор, ярдов в двадцать длиной и шириной ярда три, с несколькими дверьми по стенам, но на которые гном в этот раз не обратил внимание – все шли в конец коридора. Время от времени Бобо стукал по стене слева от себя, и тогда впереди ярдах в двух зажигался очередной фаер, при этом позади идущих фаер выключался, как сказал гном, все это ради экономии.

Коридор закончился массивными раздвижными металлическими дверьми слева и справа. И первое. куда они зашли, была комната справа.

Двери ужасно скрипнули при открывании, видимо, их давно не смазывали, что странно, если считать, что это владения гнома, и Нэй с друзьями оказались в помещении что-то вроде кабинета.

И тут гном проговорил, как будто отвечал на вопрос:

– Вы оказались как раз в тот момент, когда я, мы, вернулись из очередного путешествия. Дней десять как. Год дома не был точно. Так что вам повезло, что мы оказались дома. Или это не случайно?

Нэй только плечами пожал как бы говоря: все может быть.

Бобо при входе в комнату стукнул по стенке справа от себя. И спустя несколько секунд, чуть гудя, в комнате наконец-то включились два фаера, тусклых, но вполне сносно освещающих помещение.

Тут однозначно был бардак. Мусор на полу, шкафы с полуоткрытыми дверцами, хотя пара из них была закрыта на огромные висячие замки. И стол, вполне обычный, но дубовый, заваленный какими-то бумагами, пробирками, но был тут и строгий письменный прибор, очень дорогой, потому что в нем чувствовалось золото. И не гусиные перья, а перьевые ручки!

– Извините за беспорядок, но хаос меня успокаивает… «И меня тоже, очень-очень!»

Или это просто лень, подумалось Нэю…

Но садится за стол гном не стал. Он подошел к какой-то нише, дернул рычаг и, немного скрипнув – тут, кажется, все скрипело! – стенка повернулась, и все присутствующие увидели Весы Стоуна.

– Я не боюсь потерять золото, золото – всего лишь металл, который всего лишь деньги, но некоторые вещи здесь очень ценны, поэтому их стоит беречь, – проговорил гном и бросил темник в весы.

Аккум, как и полагается сначала упал на дно, а затем медленно начал подниматься, наконец остановившись где-то на середине:

– Просто великолепный аккум! – гном взял специальные щипчики и ловко извлек аккум из весов. – Как-то, давно, мой дед заполучил в руки сразу два темника! Как и где, так и осталось тайной. И на радостях соорудил он основной распределитель, который стал питать все помещения в этом доме. Помню, какая это была радость, когда не нужно было думать об экономии энергии! Потом отцу повезло, и он что-то где-то продал и стал обладателем еще одного темного аккума. И мы еще немного порадовались. А потом все закончилось, мы и в самом деле не экономили энергию. И с тех пор в каждом помещении свой маленький распределитель, хотя даже на них порой не хватает аккумов. Золото есть, но, чтобы купить аккумы, нужно сильно побегать. Или идти на Межевой вал. Но я «идущий». «А им редко везет в одиночестве. Очень, очень редко!» Но теперь мне повезло, и я стал обладателем темного аккума. И даже ума не приложу, что с ним делать.

Нэй подошел к столу и высыпал на него еще десяток синьки:

– Просто, порадуйтесь, немного забыв об экономии, – Нэй улыбнулся.

– Мы еще ничего не рассказали, а вы нас уже балуете. «Да-да, балуете!» Вы щедрый человек.

Нэй пожал плечами:

– Информация всегда стоит дорого.

– Так что вам рассказать? – проговорил гном и, открыв один из ящиков стола, положил туда темник, при этом синьку оставил лежать на столе.

– Нас интересует ваш поход к тяжелой воде, где вы повстречали не только эрибура, но и дюжину тафгуров. Ну и ваши эксперименты со свиньями, конечно же.

– Дядюшка Трюфо рассказал?

– Это тайна?

– Нет что вы! Просто мне всегда казалось, что об этом уже все забыли, – Бобо проделал какие-то манипуляции в ящике, потом задвинул его. Что-то где-то щелкнуло, и…

Фаеры неожиданно засветили ярче.

– Мило, – проговорил гном о фаерах и продолжил основной разговор: – Но, если считать, что среди вас тафгур. Не совсем еще, но уже трансформирующийся. То ваши главные вопросы вполне понятны. Впрочем, мы расскажем все что знаем. И даже покажем кое-что!

И он, направился к выходу из кабинета.

К металлическим дверям напротив.

– Отец всегда считал меня бездарем. Он был великолепным алхимиком, а у меня мало что получалось. Единственное, на что я стал способен и к чему отец так и не привык и так и не смог найти объяснение, это к тому, что я великолепно варил и варю до сих пор гномью пыль! Лучше его самого! Это его всегда раздражало, но, как говорится, что есть, то есть, – говоря это, гном раздвинул сначала одну скрипучую створку, а затем уже и вторую. – А после похода я еще стал чувствовать кровь, видеть расы и понимать, кто передо мной. Что позволило мне еще и заняться настойками. Но, конечно, большая заслуга в этом Попо, а не моя. «Ну, не все так плохо, Бобо! Просто, когда варим настойки – я у спиртовки. Когда варим гномью пыль, уже Бобо командует».

– Симбиоз в действии, – проговорил Нэй.

– Вот, вот. «Вы очень умны, человек-сошо!»

Створки открылись, и все оказались в полутемном, и в большем, чем кабинет, помещении, довольно прохладном, с запахом того самого формальдегида. И по этому запаху вполне можно было догадаться, куда они попали.

Но вот обстановка…

Войдя, гном чем-то щелкнул на правой стене, но ничего не произошло.

– Распределителю нужно время, чтобы расправить все энергетические плетения, – еще раз чем-то щелкнул. Выругался и в сердцах просто стукнул по стене кулаком. Вот именно это действие и возымело последствия.

Где-то что-то заурчало, и на потолке одна за другой стали, мигая и ворча, включаться очень длинные, немного неприятно-яркие лампы.

– Люминесцентные лампы? – проговорила удивленно Элли.

Гном усмехнулся:

– Нежить жутко не любит их свет. Вот на фаеры внимания не обращает вообще, а люминесцентные лампы вызывают у мертвяков столбняк, так что, работая, можно не опасаться, что со спины труп какой-нибудь приблизится. Тут в Некроне иногда бывает очень весело. «Но стараемся сами справляться без Чистильщиков, а то после них как после потопа!»

Все понятливо закивали головой.

Освещенное помещение выглядело намного опрятней кабинета. Тут на удивление царили порядок и чистота. Даже пыли никакой, может, тоже какая-нибудь временна́я магия?

Вся стена напротив входа была уставлена горизонтальными холодильными шкафами. Двадцать штук – пять по горизонтали и четыре по вертикали. Много. Даже вспоминать Нэю особо не пришлось, где он их мог видеть – это криминальные детективы из мира Учителя. То есть, по-простому, это был морг. Только более цивилизованный, что ли – Нэй как-то заглянул на Северный погост, никакого сравнения с этой обустроенностью, – ну, или тут были уже другое время и другое пространство.

Вот еще бы гному достать бутылку пива из холодильника, и штамп детектива был бы стопроцентным!

Но пиво он доставать не стал, а, открыв сначала один из холодильников, выкатил носилки с телом, укрытым серой грязноватой простыней, а потом, повторив процедуру, выкатил еще одно тело.

Два тела.

– Холодильники – единственное место, которое является единой системой в Некроне. Нужен холодильник? Ставишь, подключаешь к системе и можешь не заботиться об их работе. Только оплату вовремя вноси.

– А если в отсутствие хозяина что-либо произойдет? Сломается, например?

– Да как-то не задумывался. Перед отъездом просто просишь, чтобы обновили плетения холода, и все.

Нэй стукнул себя по лбу.

– Ну да, конечно, здесь же магия.

– Но лампы настоящие! «И каждая стоит состояние!»

В голове Нэя где-то была их стоимость. Одной штуки, кажется, около тысячи дукатов. Ну, да деньги просто огромные.

Бобо наконец-то сдернул покрывала с голов трупов.

– Я захватил несколько трупов из того похода. Вот этот, – Бобо указал на более крепкого тафгура, хотя точно и не понять было, что и как, так как трупы были уже похожи на мумии, времени-то сколько прошло, – и был тем двенадцатым, кто еще жил при нашем появлении. Но и он вскоре умер.

– Как вам удалось их забрать? – проговорила Элли. – Как я помню, гномы не очень любят уносить трупы с места смерти. Даже тела своих сородичей погребают на месте.

– Вы правы, Властительная, но как оказалось, место смерти тафгуров должно было быть погребено под слоем тяжелой воды. Что-то у них там не срослось и пришлось всю воду из озера, которое обнаружил дядюшка Трюфо, вывести наружу. А может, просто решили перекрыть путь, по которому тафгуры приходили в восточные шахты Медных гор. Поэтому мне и разрешили забрать несколько тел. Да, и отец постарался, он всю жизнь изучал мозг разумных и тоже надавил куда следует. Ведь тафгуры – гномы их называют «воргуны» или «серые мерзавчики» – что-то новенькое в этом изучении. Правда, поставили условие, что только я один проделаю всю эту работу. То есть спустился, взял труп и поднялся. Вот в третий поход я и столкнулся с Попо, точнее, он мне в голову ударился, – усмехнулся. – Когда наверх поднялся, литра два первухи выпил и еще настоек кучу, пытаясь избавиться от навязчивого голоса! «И у него почти получилось, да-да, почти, если бы я не рассказал ему про тафгуров!»

– Ты знаешь тафгуров?

«Я не помню, откуда я появился, но в восточных шахтах оказался благодаря тафгурам. Точнее, был среди них сначала, но меня так никто и не заметил. А потом ощутил себя уже в этих шахтах. Сколько метался, и среди тафгуров тоже, не знаю, может, столетия, а может, только годы, а может, часы или минуты, но не одна голова не была мне мила. Но тут с Бобо столкнулся и рассказал ему про тафгуров, это их самоназвание, хотя они его не любят называют себя когтистыми», – зазвенел Попо.

Ну да об этом, кажется, уже все знали.

Нэй подошел к носилкам, которые оказались выдвинуты через одну секцию, так что он смог встать между ними.

Ну что можно было сказать…

Тафгур справа, которого Бобо назвал крепким, если стоять лицом к холодильникам, был стар. Истинный тафгур, доживший до великого возраста, в котором уважается уже даже не сама сила, а прожитые годы. Тело его уже давно превратилось в мумию, но его древность и мощь чувствовались даже сквозь смерть. Его лицо – или, может, уже морда лица – уже мало походила на человеческое, если, конечно, у тафгуров было что-то человеческое.

Резкие черты лица, выпяченный подбородок, специфические надбровные дуги, которые как бы защищали глаза и уменьшали их визуально. Зубы больше человеческих и острее. Но особо выделяющихся клыков не было. В общем, все, к чему приводит долгое и постоянное обращение из одной телесной структуры в другую. То есть чем чаще тафгур перевоплощался, тем сильнее менялось его тело вне ансортии, тем жёстче становились его черты лица. Так же удлинялись руки и ноги.

Нэй взглянул на Комиса, который был еще человеком и изменения еще его не затронули. Почти не затронули. Руки-то у него были уже жесткие, да и на ногах выдвижные когти появились. А если он продолжит тренировки и перевоплощения, хотя он этого и не хочет, не хотел до нападения на Изабеллу, то лет через пятьдесят ему уже точно не понадобится и обувь. Вон какие у древнего воина – Нэй решил древностью заменить старость – были лохматые ноги. Прямо как у хоббитов! Не у орчей, у них чистые ноги, а именно как у хоббитов. И, конечно, такой ступне обувь была совершенно не нужна.

А вот молодой тафгур на вид выглядел еще человеком, почти как Комис, хотя уже и появились перовые признаки настоящих тафгуров – черты обрели начальную резкость.

И как раз тот тафгур, который напал на Изабеллу, был где-то посередине между этим молодым воином и этим воином из древности.

Хм…

Нэй еще мало знал о тафгурах, но он уже нащупал нить возможностей, но пока не было времени посветить ее изучению. Но кое-что он уже знал, что и помогало ему видеть и изучать.

– А их фляжки сохранились? – было очень любопытно взглянуть на них.

– Да, конечно, – проговорил Бобо, на пару секунд застыл, видимо, что-то вспоминая, потом резко подошел к одному из шкафов, не холодильных, покрутил что-то в замке и еще немного покопавшись в некотором бардаке внутри, выудил из него две двухгорлошковые фляжки. Ну да, без ансортии они представляли мало ценности.

Хотя…

На самом деле они были очень ценными! Даже удивительно.

– Эта блестючая – крепкого, менее потертая – молодого.

Блестючая, как сказал гном, была просто отполирована множеством лет, даже столетий использования! Металл явно нержавейка или… Неужели титан? Нэй даже закашлялся от этого предположения. Нет. Все-таки нет…

– Вы случаем не исследовали металл, из которого фляжка эта сделана блестючая?

Гном пожал плечами и ответил как-то буднично:

– Сталь, но с большим добавлением благородных металлов, почти как воздушный металл Де Вирши. Вот как раз фляга молодого и есть воздушный металл.

Вторая фляжка хоть и пролежала в этом подземелье гномов более сотни лет, выглядела почти как новая, и явно была мало в использовании. Видимо, воин только ее получил и ушел в поход, и в нем сложил свою голову.

Но самое примечательное: на фляжках были выгравированы надписи!

О!

На фляжке молодого было две надписи на двух языках. На ангулемском и на тафке – языке тафгуров. Спасибо Комису за то, что он хорошо учился и прекрасно воспринял знания бабушки Ан. Ну, а Нэй, изучив некоторые воспоминания Комиса, конечно, с его разрешения, сам неплохо стал разбираться в этом языке, точнее, алфавите.

Тафка имела двойной алфавит, общий и личный. И грамматику написания. То есть личный – это имена и обращения к именам, а общий – это все остальное. Поэтому в тафке было сразу понятно, что написано именно Имя, так как любое имя имело смысл и перевод, относящийся уже к общему алфавиту. Ну, например, если прочитать имя молодого тафгура на общем алфавите, то получится, хм… – Находчивый Ветер Севрюги. Полная и совершенно непонятная абракадабра. Но если прочитать личным алфавитом, то получиться уже – Нормух Нур Вирх. Точнее, это восприятие имени именно ангулемским, единым языком. В транскрипции которого и было выгравировано, второй раз, имя именно в такой форме – Нормух Нур Вирх. Что доказывает, что единый язык добрался и до таких затворников, как тафгуры. Ну или мастера, у которых заказывали эти фляжки, действовали в духе и в букве общего языкового закона Ликсии-Каракраса.

А вот с именем древнего тафгура было не просто интересно, а очень интересно! Злой Восточный Обвал – на самом деле эта фраза, все личные фразы, имели совершенно иной смысл, но для этого нужно знать язык, потому что иначе получалась как раз вот такая непонятная абракадабра буквального и бессмысленного на вид перевода – или…

А кого вытаскивать, как не его? Главного и страшного?

Курх Ворх Витух!

Отец Кари!

Отец Комиса-старшего!

И дед… Дед Комиса!

Как тесен мир.

– Комис, друг мой, вот, можешь посмотреть на своего деда! – Нэй специально старался говорить очень буднично, как будто ничего особенного не произошло.

А Комис даже вздрогнул от неожиданности и, хотя всем видом показал, что это его мало интересует, все же подошел к носилкам с древним тафгуром. Ничего, это скоро пройдёт, и ему станет интересен его новый мир.

А Нэй обратился к гному:

– Если не возражаете, грыыхх, мы заберем эти тела с собой?

Тот снова пожал плечами.

– Да пожалуйста! Я уже все, что мог, сделал и изучил. Всю их кровь выкачал, все внутренние органы, мозг. Это сейчас просто тело, оболочка, мумия. Даже не знал, для чего их храню.

– Видимо для нашей встречи, – проговорила Элли.

«Ну, видимо да. Ведь случайностей не бывает, так ведь?» – и неожиданно вступил уже Бобо:

– О! Молодой человек, я вижу, у вас при себе фляжка! Не поделитесь толикой вашей ансортии? Фляжки ваших предков уже совершенно пустые, просто сосуды, ждущие своего часа или забвения. И, – гном немного замялся, – и, если можно, от вашей крови я бы тоже не отказался. Немного, самую малость, – даже голос дрожал, как и у любого ученого, дорвавшегося до интересного объекта изучения.

– Он поделится, – Нэй улыбнулся. – Но мне хотелось бы тоже кое-что попросить и у вас, грыыхх. Немного ваших воспоминаний, ну и Попо тоже.

– Э… Как это? – Бобо-Попо застыл с небольшим шприцем в руках. Он уже был весь в изучающих мыслях.

Нэй усмехнулся:

– Вытяните руку, ладонью вверх, и представьте тот поход за тяжелой водой. Просто представьте, не надо напрягать память. А также представьте воспоминания о своих экспериментах со свиньями.

– Любопытно, – и тут же: – Представил, вспомнил. «Да, да, мы все вспомнили!»

Нэй положил свою ладонь на ладонь гнома, сделал рукой как бы зачерпывающее движение, сжал кулак, а затем, разжав свою ладонь, дунул на нее.

– Хорошие воспоминания.

========== 09. Опыты, политика и целесообразность ==========

– Вурх, – продолжил Нэй, – Я должен извиниться перед тобой и твоим кланом.

Но договорить Нэй не успел, так как совершенно неожиданно Вурх вышел вперед, встал на одно колено и преклонил голову:

– Великий! Я и мой клан присягнем тебе на верность! Поэтому все твои извинения – это власть над нами. Мы примем любое деяние, что ты сделаешь!

– Вурх, ты сошел с ума! – воскликнула Кари.

Вурх, не вставая, повернул голову с усмешкой на губах:

– Я принимаю власть того, кто сильнее любого реньюра расы! Мой клан обескровлен, и возрождение реньюра расы может только погубить его, но никак не поднять! С Великим я вижу перспективы возрождения тафгуров. Ты разве не понимаешь, что тебе не дадут возродить реньюра расы, здесь в Каракрасе?

Услышав это Кари, испуганно – да, и она могла бояться – обхватила живот руками, а ее когти приблизились к ней, собираясь видимо защитить ее от любого нападения.

– Брейк, господа! – как мог громко проговорил Нэй. И закашлялся.

И после настоек продолжил:

– Как я уже говорил, я не собираюсь объявлять войну тафгурам. Я взял кровь, и больше, чем я взял, мне ее не нужно. Но и ты, Вурх, не злорадствуй и не провоцируй.

– Прости, Великий! – Вурх склонил голову, оставаясь стоять на одном колене.

– Мы об этом еще поговорим. О твоем решении дать мне клятву верности. Но это не значит, что я не должен извиниться. Коготь твоего клана, зовут которого Трувух, стал нашим «подопытным кроликом». Натиру целую, мы, – я, Атан Селистер – все-таки, Атан, мы с тобой маньяки от науки, как ни крути, и Бобо МальТукс: после той натиры я отправил его с дипломатической миссией в Медные горы – ставили на твоем когте довольно бесчеловечные эксперименты и опыты, – Нэй виновато улыбнулся и, кажется, пожал плечами, все еще скрытыми одеялом. – Искренне и честно я пытался обойтись одними хрюшками, но опыты с ними были не совсем удачными. Точнее, были вполне удачными, но не дали желаемого результата.