Текст книги "Первая Книга. Друзья и Враги. Демоны наших душ (СИ)"

Автор книги: Вадим Вятсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Походный ранец с сухим пайком на десять дней (вряд ли испытуемому потребуется такое количество пищи, но снова от традиции никуда не деться). Внутри ранца можно еще найти примус, некоторое количество сухого огня, ну, а медный котелок прикрепляется с внешней стороны ранца. Котелок можно потерять, но, как гласит поверье, Нэй его только слышал, почти сразу к следующей стоянке котелок всегда находится. Это единственная вещь в Лесу из внешнего мира, которую можно найти. Не свой, так чужой.

Что касается пищи вне сухого пайка, то в Королевском лесу ее практически нет. Можно, конечно, убить тварь, но приготовить ее одна морока, так как убитую тварь нужно очень быстро освежевать и разделать – в котелке с кипящей водой мясо не гниет и не превращается в слизь, но это нужно еще успеть сделать, особенно чтобы вода закипела именно в тот момент, когда ты убиваешь тварь. Понятно, что это практически невозможно.

И как в аномалиях, так и в Королевском лесу, было всегда тепло, даже если в нормальном пространстве стояли морозы. Но сейчас стояла ранняя осень, теплые дни, поэтому зимнюю одежду Нэю взять не предлагали.

Ну и, конечно, фонарь-фаер.

Сначала Нэй не хотел его брать, но ван Дервик сказал, что это традиция, которую лучше не нарушать. Поэтому Нэю пришлось его взять, но вот аккумы к нему он оставил. На это капитан только пожал плечами.

Вот после этой всей подготовки Нэй и начал испытание.

Если честно, он никогда никому этого не говорил впоследствии, но ему было очень даже жутко страшно перед этой серой неизвестной каменной массой. Со стороны она вообще казалась единой непроходимой стеной. И именно в нее, в эту непролазную на вид массу камня и требовалось сделать первые шаги.

И Нэй сделал.

Сначала ничего. На второй шаг резкое давление, сопротивление то ли воздуха, то ли каменной стены. Нэй вообще не понимал, что видит, все вокруг померкло, как какие-то всполохи, и очень страшно вдруг становится. А на третий шаг резкое повышение сопротивления, как будто тебя выкидывает обратно, но еще мгновение и…

Вокруг только Каменный лес! И ты идешь, идешь, идешь…

Так он вошел?

Нэй еще раз огляделся по сторонам, как бы проверяя свои ощущения, но чувства и обстановка его не обманывали – вокруг был только камень! А значит…

Он прошел первую часть испытания! Он вошел в Королевский Лес! Он сделал свой первый шаг к своему будущему!

Как он был счастлив!

А рефлексия (много разных словечек у Учителя набрался и теперь сорил ими направо и налево) пройдет. Вот прямо сейчас и пройдет.

Ай!

Он что, заснул, что ли?

Сел отдохнуть, нервы успокоить и взял, да и заснул, и чуть со своего каменного стула не свернулся.

А когда глаза открыл, чуть было от испуга не вскрикнул, а рука к ножу потянулась. Но быстро взял себя в руки. Это же он спросонья.

Перед ним сидел гиркок – каменная крыса, одна из тварюшек Королевского леса.

Испуг поборол, а почему руку от ножа убрал? Нэй совершенно не знал, как это возможно, но, как он знал и как им всем рассказывали во время занятий, у Граничного патруля с этими вот милыми, но очень жуткими на вид созданиями был заключен Мирный договор! Вот именно – самый настоящий Мирный договор! Люди не трогали гиркоков, а гиркоки не трогали людей, конечно, если обстановка и положение не вынуждают действовать от обратного. Почему? Общий враг гиркоков и людей были гирахниды – каменные пауки, которые и являлись основной массой тварей Королевского леса и основной силой Прорывов. И люди с гиркоками довольно успешно научились прореживать поголовье их обоюдного врага.

Впрочем, как это ни парадоксально, но гиркоки так же участвуют в Прорывах, действуя в едином союзе со всеми рвущимися из леса тварями. Но при этом Мирный договор остается в силе вот уже более трехсот лет.

– Ну, чего уставился? – Нэй сам удивился, что задал этот вопрос, уж больно глаза у твари умные.

Или показалось?

Но гиркок дернул глазом, как человек бровью в удивлении.

– Смотри, смотри, – Нэй вздохнул, сдернул ранец и вытащил плитку, брикет сухой пищи, в котором было намешано и спрессовано все: и хлеб, и мясо, и какие-то травы, и специи.

Вытащил, посмотрел на гиркока и, отломав половину брикета, бросил твари. И замер, наблюдая, как гиркок ест.

Тот принюхался, раскрыл свою четверную пасть, которая, как цветок, распускается, и подхватил брикет. Но по анатомии Нэй знал, что это только хватательная пасть: вцепится и не отпустит. А вот внутри была некая пасть-мясорубка, которая перемалывала все, что держала четверная челюсть. Нэй и услышал очень быстрый-быстрый хруст, и половина брикета исчезла внутри за какие-то мгновения.

– Быстро ты его приговорил, – усмехнулся он. Есть этот брикет всухомятку было совершенно невозможно, но вода была везде, вот в котелок он и набрал немного из стекающей рядом струйки.

Не врали. Вода была не то чтобы невкусной, просто очень теплой и немного горчила.

Нэй откусил от брикета, сделал глоток. Пережевав все, проговорил:

– Вот вместо того, чтобы смотреть, лучше бы подсказал, куда мне идти!

Теперь Нэй мог поклясться, что оба глаза гиркока уставились на него в удивлении.

– Нет! Я не заблудился, – замотал он головой. – Ну, есть немного. Но на самом деле – просто боюсь я! Вот! – признался в слабости крысе? Королевский лес явно что-то делает с людьми!

Гиркок раскрыл пасть, щелкнул своими четырьмя частями, как будто зевнул, и голову так набок повернул, продолжая смотреть на Нэя. Потом неожиданно хрюкнул, что совершенно не вязалось с его внешностью. Это он посмеялся, что ли? И хвостом так своим огромным, единственная часть тела, по которой гиркока можно было с обычной крысой сравнить, по камням ударил. Встал на свои короткие, но очень толстые лапы, еще раз хвостом по камням и в левую от Нэя сторону убежал. Медленно так, меланхолично, явно давая понять, кто в Лесу хозяин.

– Спасибо! – крикнул Нэй вдогонку. Встал, рюкзак на плечи и быстрым шагом в то направление, видимо, боясь, что подсказка (а это точно подсказка?) исчезнет меж каменных деревьев.

Чуть ли не бежал минут десять. А затем…

Резкая перемена обстановки, всполох, аж глаза зажмурил, и солнце чуть выше и в глаза бьет, и стена-бородка в ярдах пятидесяти от выхода.

Язык Демона?

Увидел улыбающегося ван Дервика. Тот как-то обмолвился, что муляр-ташей в испытании не было уже пару лет как! Поэтому и улыбался, что рад был свершившемуся факту рождению, так сказать, нового муляр-таша!

А Нэй как обессилел. Упал на колени и размашисто раз десять перекрестился, и только после этого как будто силы вернулись. Встал, повернулся к каменной стене Языка, снова перекрестился:

– Спасибо! – сделал шаг и дотронулся до кромки, почувствовал шершавую поверхность камня. – Спасибо!

Ни до, ни после, Нэй больше никогда не испытывал столько эмоций, нахлынувших на него, как в эти минуты. И счастье, и радость, и осознание того, что он получил именно то, что хотел! Хотелось прыгать от счастья, кричать от радости и всех простить и прощать!

Вздох…

Ну уж нет. Скирия простит.

А через час Нэй уже стоял за воротами Рекрутского центра.

Ван Дервик, конечно, знал о том, что Нэй в случае успешного прохождения испытания попросит так называемые «последние» десять дней, которые может взять на самом деле любой рекрут для улаживания своих последних дел перед подписанием контракта на службу. Знать-то знал, но отпускать жутко не хотел. Был готов пылинки с Нэя сдувать, чуть ли не под замок посадить! А вдруг с ним что-нибудь случится? Разве в вознаграждении дело? Муляр-ташей так давно не было, что граничники нервничать стали, а не сломалось ли что в Языке Демона? А тут муляр-таш! И парень хочет уйти на эти проклятые десять дней! Под ключ! Срочно под ключ! И никуда не пускать!

Но Нэй клятвенно пообещал, что обязательно вернется. А для пущей уверенности ван Дервика оставил огромный залог в сто дукатов. Капитан скривил рожу, что для аристократа с древней кровью выглядело довольно комично и где-то даже глупо (хорошо, что кроме Нэя этого никто не видел больше), и наконец согласился.

И вот Нэй теперь и стоял за воротами центра.

И какие планы?

Простые.

Встретиться с одним человечком, которого уже должны были привезти в Аркет.

Ну и самая главная встреча с Хранителем в Орсе!

Кстати, Хранители – одни из трех известных Орденов (Орден Хранителей, Орден Ката и Бата и Орден Боевого Братства), которые так и не почтили своим вниманием паренька по имени Нэй Вейн. Про скромность мы уже говорили, но Нэю было даже как-то обидно, что один из самых значимых Орденов Каракраса так и не обратил на него внимания.

Шутка, на самом деле.

Не пришли и не пришли. Видимо, у них в уме не укладывалось, что вор-карманник может стать Хранителем! Впрочем, как знал Нэй, они сами, некоторые из Хранителей, не являлись кристально честными людьми. Во всяком случае, у них мало прав упрекать кого бы то ни было в прошлых прегрешениях. Ну, а ему, Нэю, не стоит об этих прегрешениях напоминать.

В общем, перед встречей он хорошо подготовился, но надеялся, что не придется прибегать к запрещенным, как говорил Учитель, приемам. Будет хорошо, если не нужно будет напирать на больную мозоль.

О чем это он вообще?

Еще толком не оперился, а уже интриги плетет. Учителя на тебя нет!

Учитель, да! Гигант! Сила! Величие! Махина, а не человек! Трудно будет без него, но Нэй обязательно справится, потому что Учитель в его сердце и будет в нем всегда, пока бьется его, Нэя, сердце!

Нэй перекрестился, вспоминая Учителя, и, повернувшись, двинулся в сторону Орсы, восточные кварталы которой были еще видны в вечерней дымке.

Начинался новый этап в его жизни.

И все-таки месть или прощение?

***

========== Демоны наших душ ==========

***

1429 год от Пришествия Скирии.

27 Августа (иль)

Дом…

– Ну, вот и пришел мой смертный час.

– Учитель! – Нэй, конечно, понимал, что Учитель умирает, тот давно об этом говорил, но все равно в это не хотелось верить. Казалось, этот могучий человек, несмотря на все свои раны и болячки, будет жить вечно! И всегда, когда Нэй будет приходить в это место, он всегда будет видеть Учителя на вершине «Дороги в Небо». Даже сегодня, когда Нэй пришел, он увидел Учителя неизменно сидящим на самом высоком столбе. И тут такое заявление…

– Ну, ну, Нэй! Я славно пожил, теперь можно и на покой. Он уже приходил несколько раз, справлялся о здоровье, а потом разворачивался и уходил. Время еще не пришло, потому что ты не поговорил со мной в последний раз. Но сегодня ты здесь, а значит, Он уже не уйдет без меня.

– Лучше бы я не приходил, – Нэю вдруг захотелось расплакаться.

Ларс рассмеялся, но тут же закашлялся. Кашель – плохой признак, но вот ведь продолжает сидеть с голым торсом, хоть и лето на дворе, но ему бы лучше не напрягаться и не простужаться даже сейчас.

– Ты бы все равно пришел. И очень скоро. Потому что ты многое задумал и в последний раз ждешь моего совета. А тянуть мою жизнь таким вот способом бессмысленно. Я ждал бы натиру, ну, может, две, но приди ты через месяц, ты мог бы увидеть только мой хладный труп, и значит, все, что ты хотел бы услышать от меня, ушло бы вместе со мной. Я думаю, это еще более бессмысленно. Поэтому ты пришел именно сегодня. Ты ведь почувствовал, что нужно прийти именно сегодня?

Нэй и в самом деле ощутил жгучее желание увидеть Учителя именно… дня три назад. Просто только сегодня решился прийти, как будто чувствовал, что тянет его жизнь. Но теперь он стал понимать, что это не совсем правильно. Ведь можно было и не встретиться! А это было бы еще страшнее, чем услышать от Учителя, что он умирает! Услышать о смерти! А не увидеть смерть! Да, хорошо, что он пришел именно сегодня.

– Вот! А значит, сегодня я и умру!

– Но как же я? – с каким-то обречением в голосе проговорил Нэй. Но слышать о смерти тоже было тяжело.

– Ты? А что тебя беспокоит? Тебя ждет мир, в котором, я уверен, ты не пропадешь. Не думаю, что твои мечты теперь ограничиваются только Орсой и объятьями Райсы. Или ты думал о старости в объятьях Лайзы? Вон как в голове мысли и планы искрят, даже мне слышно! И не думаю, что ты жаждешь до скончания веков ухаживать за стариком, из которого уже сыплется песок и который все чаще и чаше начинает брюзжать о такой неблагодарной молодежи.

– Э… Когда это вы брюзжали?

– Ну… Пока не брюзжал, ты просто повода не давал, – улыбнулся.

– То есть мы закончили обучение? – Нэй чувствовал, что за год с выздоровления стал намного сильнее, но чувствовал и некую незавершенность в своем обучении. – Когда-то вы сказали, что уйдете только тогда, когда закончите начатое. Мы закончили?

– Ты правильно подметил и правильно вспомнил мои слова. Мы закончили начатое, и я могу уйти, – и Учитель добавил через пару секунд: – Но ты не закончил обучение.

– Как это? – переспросил Нэй очень удивленно.

– Ты закончил обучение у нас. У меня и у Мастеров! Я передал тебе все свои знания, и больше мне нечего тебе дать. Мне больше нечему тебя учить! Ты превзошёл своего учителя! Не отмахивайся! И не прибедняйся. И не смотри, что я слепой. Будь я зрячим, ты бы еще раньше стал бы выше меня. Ты просто боялся меня победить, думая, что побеждаешь калеку. Но когда ты преодолел эту глупость, ты меня превзошел! Поэтому можно сказать, что я закончил начатое и могу уйти.

Что касается Мастеров, то ты сам знаешь, что они ушли, передав тебе все свои знания! Год кажется временем небольшим, но ты сумел за этот год многое взять и многое понять. Потому что многое тебе хочется сделать! Но многое пока от тебя скрыто, так как ты еще не созрел для некоторых знаний.

Учитель помолчал:

– Хотя, конечно, я и предположить не мог, какого ученика мне дарует судьба! Твой талант плещет через край, ты схватываешь все на лету, тебе не нужно показывать дважды, чтобы ты понял. Но особо собой не гордись. Потому что, как я уже говорил тебе, пока ты – никто и звать тебя никак. Я, мы дали тебе знания, научили силе, дали понять возможности. Но главное: саму жизнь ты еще не ощутил в полной мере. Да, с тобой случились страшные вещи, и как ты из них выбрался, известно только тебе и богу. Но почему это с тобой случилось, это уже вопросы, на которые нет ответа. У меня нет ответа. Но это всего лишь капли той жизни, которая в большом мире. И когда ты попадешь под дождь, под ливень жизни, то только от тебя будет зависеть, что ты предпримешь и как поступишь. Я, конечно, могу дать несколько советов, но уверен, что они всегда будут не к месту и не ко времени. В минуту, когда тебе будет казаться, что можно обойтись без жертв, окажется, что их еще больше, чем ты думал. Или может случиться момент, когда, не убив, ты сотворишь большее зло, чем, если бы сделал наоборот. Страшно?

– Скорее, непонятно.

– А жизнь по своей сути и есть штука непонятная. Сколько философов пыталось разбить камень преткновения жизни, но кроме философских разглагольствований, у них так ничего и не вышло. Впрочем, мы ведь не философы, и сейчас у нас не философский диспут с применением веских аргументов, а они у философов, поверь мне, не только книги и слова.

Ещё помолчал.

– Как я сказал, мы закончили твое обучение, и нам больше нечему тебя учить, но сам ты обучение не закончил! Чтобы его закончить, тебе придется применить всю свою силу и знания. Скажу, не смущаясь, что ты сейчас находишься на вершине пирамиды, которая многим недоступна. Потому что кому-то не хватает таланта, а кому-то не повезло с учителями. У тебя было и есть и то, и другое, но как я уже сказал: я больше не в состоянии тебя обучать. Ты перерос меня, даже если считаешь, что это не так. Но сложность дальнейшего твоего обучения состоит в том, что в этом мире немного мастеров, которые способны еще что-то дать тебе – новые знания, неизведанную силу, новую вершину мастерства.

– Их так сложно найти?

– И да, и нет.

Нэй снова удивленно вскинул брови.

– Их найти легко. Их видно за версту, потому что ни с кем не спутаешь. Но дело в том… – Учитель как-то странно усмехнулся чему-то своему. – Они… не берут учеников. Точнее, они очень своеобразно относятся к обучению людей…

– Почему? – хотя Нэй уже знал ответ.

– Потому что они…

– Эльфы, – как-то само собой продолжил Нэй и даже не удивился этому.

– Да. Эльфы. Самые своеобразные разумные в этом мире. Высокомерные до безобразия, но при этом верны слову и дружбе. Если, конечно, ты станешь их другом. Для остальных – самые коварные разумные на свете. Почти абсолютно бессмертные. Почти – потому что их можно убить. Они имеют странную привычку не доводить до конца многие свои дела. Думают, что способны закончить эти дела не сегодня, а когда-нибудь в будущем. От этого их вещи всегда кажутся какими-то недоделанными. Прекрасные мечи, а рукояти на вид жутковатые, но берешь в руку и удивляешься, как эта недоделка прекрасно лежит у тебя в ладони. Здания с недостроенными стенами, но при этом восхищаешься их воздушностью и красотой. Картины всегда с расплывчатыми лицами, но удивительно живые и точные. Книги… Книг я не видел, поэтому говорить не буду.

Снова молчание.

– Но в одном они достигли совершенства. Это в искусстве убивать, нападать и обороняться. Поэтому они всегда сильнее людей. Не знаю, что за черная кошка пробежала в стародавние времена между эльфийскими домами, разделившими это племя на две части, но с тех пор эти две части – злейшие враги друг другу. И так уж вышло, что меньшая их часть с тех же времен всегда и везде была на стороне людей.

– Странные эльфы.

– Ты прав, Нэй. Странные эльфы. Союзники людей, но, как и Высокие эльфы, к людям относящиеся с пренебрежением. Вот странные эльфы создали и возвели единоборство на вершину совершенства. До Нирвы величия! До недосягаемой высоты! Эр’ката – не просто стиль или некое объединение единоборств во что-то единое – это нечто большее, – и Ларс руками так взмахнул, – удивительное и неподвластное простому объяснению. И постичь эр’кату пытались и пытаются многие людские мастера. Но, как ты понимаешь, без эльфов – гениев эр’каты – сделать это практически невозможно…

– И вы пытались, Учитель?

– Пытался. Как я уже сказал, они своеобразно относятся к обучению людей, – усмехнулся Ларс. – На самом деле, они нас, людей, вообще не обучают, но при этом дают возможность попытаться достичь недостижимого, – вновь улыбнулся чему-то своему. – Например, Мастер Шифу – эр’тиш эр’каты. Сколько он нервов потратил на это дело, я даже не представляю! Мне терпения и нервов не хватило. Всего три попытки сделал, а если честно, по-настоящему я ввязался в это дело только на последней попытке. Ох, как меня пошвыряло на той арене! Пытаешься биться с ними, а шансов просто ноль! – он закашлялся. – Вот именно после неудачи в этих экзаменах меня и потянуло во все тяжкие. Поэтому постарайся быть настойчивей меня. Удиви их или не оставь выбора. Тогда мне хоть на сковородке в аду будет не так скверно.

– На сковородке в аду?

– Я столько совершил зла за свою жизнь, что вряд ли окажусь в раю. Ты, Мелиса и еще несколько добрых дел не в счет. Мне всегда было что-то нужно от всех вас, поэтому не думаю, что это зачтется как добрые дела, – улыбнулся Учитель. Он сегодня много улыбался, что хоть немного оттеняло его слова о смерти.

– И от меня тоже?

– Ну да. Я тебя выходил, когда ты свалился на мою голову, и у меня появилась цель в жизни. Я ведь собрался умирать. Про поезд помнишь? Точнее, уже умирал, не ел уже несколько дней и не пил, правда, на остановку сердца мне сил и воли не хватило. А так бы раз, и готово.

– И через много-много лет нашли бы в забытой пещере два трупа, скорее, скелета, и люди стали бы думать и гадать, кто это такие, что их занесло в это место и почему умерли они в таком странном положении. Если, конечно бы, нашли, – задумчиво так проговорил Нэй.

Учитель рассмеялся:

– Да ты философ! Ну да, ты оживил меня, прогнал мое малодушие, которое я проявил, решив покончить с собой таким медленным и глупым способом. Нет чтобы со скалы вниз! И жизнь, видимо, за мое малодушие и решила подбросить мне задачку. Решу я ее или нет. Ну, вроде бы решил. Потому что я горжусь тобой, Ученик мой! Вот только нос не задирай! Я уже сказал, кто ты и как на это смотрят другие. А особенно эльфы.

Продолжил:

– Мы, я и Мастер Шифу, дали тебе многое для понимания эр’каты. Но это всего лишь наш взгляд, человеческий. А чтобы достичь большего, тебе нужно понять эр’кату уже через понимание эльфов! Ты можешь показать им свое мастерство, но они посмотрят на тебя, фыркнут и пройдут мимо. Можешь хоть головой кирпичи ломать или кулаком стены крушить, им это будет до лампочки, до фаера. Как я уже говорил, ты должен удивить, заставить их остановиться, чтобы они не прошли мимо. Как? Я не представляю. Но ради всех богов – не останавливайся! Не опускай руки и не поворачивай назад! К тому же у тебя есть твои способности, примени их!

– Способности?

– А ты хотел их утаить от старика?

Нэй понял, о чем речь, и немного смутился, он ведь так и не рассказал Учителю о том, что может выходить в астрал. Мог выходить тогда и сейчас может. Все оттягивал, а Учитель и так, оказывается, все знает.

Он вздохнул.

– Когда вы узнали?

– Ну, подозрения у меня возникли в тот момент, когда рядом со мной упал левый Молчаливый, которого я и пальцем не тронул. Но на самом деле я не такой уж и умный. Мне Селистер сказал, когда я ему заявил, что мне незачем ходить к тебе и говорить, ты же все равно ничего не слышишь! Вот тогда он и сказал, что слышишь и еще как! Честно скажу, в тот момент хотелось тебя бестелесного палкой огреть! А потом, когда ты вновь тело обрел, подумалось, что правильно ты делаешь – не говоришь. Это знание, которое не следует знать кому не попадя. Я хоть и Учитель твой, но и мне знать не следовало, но раз знаю… – и неожиданно: – А Молчаливые знают?

– Да, я им рассказал, но без акцента на то, что могу это делать и сейчас.

Учитель мотнул головой:

– А ты правда можешь в астрал выходить и сейчас, будучи живым и в теле?

– Да, могу, но мое тело при этом превращается в бревно, в живое, но совершенно неподвижное. Так и не сумел управлять сразу двумя своими состояниями.

– А как же эти… э… демоны астрала?

– Рабуки? Так они себя называют, – Нэй вздохнул. – Они предлагали мне остаться, говорили, что я многое забуду и многое потеряю, если вернусь в тело в мире смертных. Но мне жутко хотелось жить, ходить по земле своими ногами, вдыхать каждый день сладкий воздух жизни, живыми руками обнимать красивых женщин и почувствовать кулак на морде какого-нибудь мерзавца! Я так устал быть мертвым, что мне очень захотелось жизни!

Учитель неожиданно не сказал, а пропел:

– Я люблю тебя, жизнь. Что само по себе и не ново, – пропел и вздохнул. И совершенно неожиданно открыл глаза и уставился на Нэя своими жуткими бельмами: – Знаешь, я всегда мечтал перед смертью еще хоть раз увидеть, взглянуть на Солнце! Ты… Ты можешь это сделать? Сделать, чтобы я увидел Солнце?

Хм…

Нельзя сказать, что Нэй удивился, услышав желание Учителя. У него у самого была такая мысль: хоть на мгновение даровать Учителю зрение. Но вот услышав, задумался и, кажется, даже слишком.

– Нэй?

Нэй поднял руку, давая понять, что понимает желание Учителя, но ему нужно время на раздумье. И Учитель его понял:

– Если боишься причинить мне боль – не бойся. Мое тело – это и так постоянная боль, так что я выдержу и эту боль.

Нэй закрыл глаза, вздохнул. Он вообще не думал о боли, которую может причинить Учителю. Нэй задумался о том, как подарить Учителю это мгновение: видеть. На самом деле, он был не настолько сильным, чтобы это сотворить. Нэй, конечно, кое-что мог, но сложность заключалась в том, что у Учителя напрочь отсутствовали глаза и зрительные нервы. Глаза вытекли, когда его друг, ставший врагом, напал на него, а нервы атрофировались за долгие годы ненужности. А страшные бельма – это искусственные шары, белые и плохо обработанные (учитель сам просил об этом), чтобы вызывать дрожь у собеседника, когда нужно. Веки у Учителя – это целый театр! Поэтому Нэй, многое понимая, даже не знал, с чего начать.

Хотя…

Он вырвался из тела, которое застыло в сидячем, в позе лотоса, положении, отошел или отлетел на некоторое расстояние от себя и Учителя, раздвинул руки, крутанул ладонями и произнес или, скорее, это была невидимая, но осязаемая мысль:

– Риориор.

Ну да, они появились мгновенно. Рабуки. Двое – его учителя уже в Астрале. Она и Он. Хотя их силуэты расплывчаты и непонятны, но шелест или голос у одного был мужским и даже басовитым. А у другой нежным и ласковым. И имена вполне человеческие – Дебора и Ангер. И, конечно же, Они уже знали, что он от них хочет.

– Ты же обещал, что не будешь просить помощи! – ворчливо проговорил Он. – И к тому же – это нарушение правил! Мы не имеем права влезать в головы людей!

– Без их согласия, – попытался оправдаться Нэй.

– Ну да, конечно! Все, кому ты влез в голову, согласие давали?

– Я рад вас видеть! – сумел все-таки вставить приветствие Нэй.

– И мы рады видеть тебя в полном здравии и силе смертного тела, – это уже Она. Всегда спокойная и мудрая. Примиряющая всех и вся. Полная противоположность ему.

Но вместе они – неразрывная и могучая сила!

– Ну, вот скажи мне, Деб, что с ним делать? От нас убежал в мир смертных и еще помощи просит!

– Он к нам обязательно вернется, когда проживет свою долгую и интересную жизнь.

– Вот только пророчеств не надо! – замахал Он руками-сгустками.

– К тому же, Ангер, он израсходовал свою попытку на помощь. В каком-то смысле это благородно. Теперь ведь десять лет.

– Благими намерениями…

– Так вы поможете? – Нэй привык к этим ворчливым перепалкам. Но сейчас он уже не мог их выслушивать вечность, поэтому и прервал.

– Конечно! – в один голос проговорили Он и Она.

– Только ты не узнаешь, как мы это сделали! – это был Он. – Это знание еще сложно для тебя. Предупреди Учителя своего, чтобы ждал гостей и ничего не боялся, мы будем нежны с ним.

– Ангер, ты прелесть, – это Она.

– Я знаю… Ты еще тут?

– Я люблю вас.

– Вот я сейчас расплачусь!

Нэй улыбнулся, как может улыбнуться бестелесная тень, и нырнул в свое тело. Именно вот так нырять, резко и быстро, любил в тело, а не входить. Быстрее восстанавливалась связь, хотя и чуть болезненно.

В реальности и мгновения не прошло.

– Учитель, я попросил помощи. Поэтому ничему не удивляйтесь и не бойтесь.

– Помощь? О!

Нэй не стал снова выходить из тела, со стороны, кажется, не сложно, но любой выход в астрал – это энергия и сила, которые нужно восстанавливать. То есть, если вышел, то находись вне тела столько, сколько позволяет обстановка, но если вернулся, то убежать снова, уже сложнее. Можно, но лучше все-таки переждать, ну хотя бы полчаса. А оптимальнее ходить в Астрал вообще через сутки после каждого возвращения. Иначе постоянная мигрень обеспечена. И Нэй старался свою голову не напрягать…

Поэтому он не видел основных действий, но по мимике Учителя мог понять, что происходит.

– Ох, ты, – не проговорил, а как-то пробормотал Учитель. Его тело вдруг расслабилось, и он завалился спиной на траву.

Нэй вскочил на ноги:

– Учитель! – он хотел было подбежать к лежащему человеку, но тут из воздушного марева проявился Ее силуэт. Вот этого Нэй делать не умел, и, как он знал, пока будет жив, никогда не сможет. Проявиться в реальности могли только истинные рабуки. И говорить тоже:

– Все в порядке, Нэй! Просто ты оказался прав, твой Учитель так давно не видел, что мгновение стоит даже наших больших сил! Но Ангер справится.

Может, минута прошла.

Наконец Учитель зашевелился, сел…

И…

Открыл веки!

Бельма исчезли! А на их месте были вполне обычные глаза…

Открыл и тут же ладонью закрылся от яркого солнца. А затем удивленно так на ладонь взглянул, а затем на Нэя посмотрел:

– Я вижу!

Засмеялся, вскочил, закружился, осматривая окрестности, себя. А потом неожиданно остановился возле «Дороги в Небо»:

– Ну, так и есть! Все-таки неправильно столбы вкопали! Между шестым и седьмым столбами сорок сантиметров! – подошел, померил руками. – Снайперы… – и еще что-то тихо добавил.

И наконец к Нэю повернулся:

– Ну, здравствуй, Ученик! – подошел, обнял его. – И в самом деле седой весь. Спасибо тебе и твоим друзьям спасибо. Они сказали, что это минут на пять, но мне этого вполне достаточно. Как мало нужно для счастья, да? – сел на траву и Нэя за собой потянул.

– Ну, смотрю, все мускулы правильно развились. Все думал, что переборщил с руками, а прессом и не занимался. Но ты, видимо, сам пришел к правильным тренировкам?

Нэй улыбнулся:

– Не совсем. Мастер Шифу помог выправить положение. Все головой качал, смотря на меня…

– Мастер Шифу молодец! Будет помощь нужна, всегда можешь к нему обратиться… – и задумчиво так: – Тебе бы еще научиться не только кулаками махать. Науки всякие постичь, не из моих слов. Хотя… О-о-ох… – выдохнул и снова на землю спиной упал.

Нэй вскочил. Она снова проявилась рядом:

– Мы не то чтобы не всесильны, просто и нам нужно много энергии.

– Твой Учитель сильный человек! – это уже его тень.

– Спасибо вам! – Нэю хотелось их обнять.

– Ах, да, – Ее тень протянула сгусток – руку, в которой вдруг возник орех. Учитель всегда называл их грецкими, а здесь они слыли кардильскими. – Твой Учитель просил передать.

– Что это? – и этого тоже Нэй не умел – превращать невидимые предметы в видимые, настоящие. Потому что он взял в руку орех и… ощутил его реальность…

– Это знания Учителя и все его мысли, – проговорил он. – Он подумал, раз мы можем влезть в его голову, то почему бы нам не скопировать его знания. Твой Учитель – продвинутый человек.

– Он не из нашего мира.

– Мы это поняли… Нет! – проговорил Он.

Но Нэй уже открывал орех.

А что с ним вообще делать нужно было?

Вот Нэй его и открыл.

В глазах потемнело, в голове что-то взорвалось, и он как подкошенный рухнул на землю…

– Не думал, что будет такая реакция.

– Ну, я просто кое-что добавила к знаниям его Учителя.

– Зачем? Вот зачем ты это сделала?

– Ему пригодится. Ты ведь не хочешь пророчеств, но ведь уже знаешь, что он…

Подул ветер и сдул их последние слова, превратив в шелест листьев; еще мгновение, и Солнце скрыло их тени.

Они ушли.

Нэй сел. Мотнул головой. А затем вскочил. Огляделся.

Ушли. И не дозовешься теперь. Как они говорят, лимит исчерпан. Но он не жалел. Учитель видел, хоть и мгновение, пять минут, но видел. Почему-то его взгляд остановился на шестом и седьмом столбах «Дороги в Небо». Никакой разницы не увидел. Нужно будет померить, вот только линейки под рукой нет.

Застонал Ларс.

– Учитель! – Нэй бросился к Ларсу, попытался его поднять, но тут же услышал ворчливый голос:

– Вот еще! Я девка, что ли, чтобы меня на руках таскать? Встать помоги!