Текст книги "Первая Книга. Друзья и Враги. Демоны наших душ (СИ)"

Автор книги: Вадим Вятсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Ну что ж, Бан Торкс не сумел, может, это получится у Сатра?

Спуститься по лестнице Сатр сумел, а вот возле завала остановился. Это был даже не завал, а нагромождение деревянных балок, кирпичей, которые, видимо, не выдержали взрывной волны и вывалились в коридор, почти закрыв проход.

Остановился, потому что немного испугался. Место находилось за этим завалом, но было немного страшно идти. Можно, конечно, вернуться, и что дальше? Ничего! А значит, нужно идти вперед!

И он пошел вперед. И ведь как чувствовал! Только преодолел завал, и тут же позади него на пол рухнула груда камней, окончательно преграждая путь назад.

Ну, значит, вариантов не осталось. И нужно идти дальше!

Еще минут пять двигался. При этом свеча постоянно указывала огоньком на разные сквозняки, что давало основание, что это путь не тупиковый. Но пока Сатра интересовало только место, которое показывал дед…

Ну… Вот и место. И что здесь замечательного?

Может, несколько часов прошло в поисках. Но Сатр так и не понял, что в этом месте такого. Царившая полутьма от света свечи не сильно помогала поискам, но он, Сатр, ощупал все стены, все выступы и углубления, которые видел и чувствовал.

Дед, конечно, не мог так зло пошутить, но мог бы и более подробно объяснить значение этого места.

В общем, хотелось есть, хотелось по нужде, и свеча начинала догорать. И, видимо, подумал Сатр, он здесь так и умрет, не поняв задумку деда, или он просто его не так понял.

Он так и сел на пол, закрыл глаза, но при этом чувствовал, как свеча догорает окончательно. А вместе с потухшим огоньком наступила тьма.

Странно, но тьмы полной не было. Даже сквозь закрытые веки Сатр почувствовал возникший свет. Открыл глаза и увидел на противоположной стене синее пятно. Свет в стене!

Встал. Подошел. И с удивлением понял, что это ниша, из которой и лился синеватый отсвет. И как он его пропустил?

И что с этим делать?

Чисто интуитивно засунул в нишу руку и почувствовал, как ее что-то сжало, не вытащить обратно, а еще через секунду что-то ее ущипнуло довольно больно. И…

За спиной Сатра послышался скрип, руку неизвестная сила отпустила, и он сумел повернутся, и от изумления даже рот открыл. Потому что перед ним открылась, совсем беззвучно, огромная и массивная дверь, скрытая под камень. Никогда бы не подумал, что тут что-то есть, даже простукивание ничего не дало! А тут и в самом деле что-то было!

Огромное пространство. Скорее всего, пещера или огромная каверна в земле, коих после Великого Катаклизма проявилось огромное количество. Земля чуть ли не в каменный сыр превратилась.

Как оказалось, это была целая серия каверн, и в каждой было что-то свое. В одной Сатр увидел библиотеку. В другой обнаружилась глубокая трещина, внизу которой можно было увидеть огненную реку. Еще здесь была комната-сейф, правда, денег в ней было совсем немного – тысячи две мелкими дукатами и серебром, немного драгоценных камней и множество каких-то документов. И еще здесь была лаборатория, небольшая, но вполне пригодная, чтобы проводить алхимические опыты.

Впрочем, это Сатр узнал позже, когда нашел время изучить странное наследство, ему доставшееся. А в первые минуты он ни о чем не думал, кроме как…

Он просто упал, где стоял, на теплый ковер и уснул. Он не слышал, как закрылась дверь, как где-то что-то зашумело, повеяло сквозняком и свежестью. Сатр просто уснул, мгновенно, как только оказался в горизонтальном положении.

А проснулся он от голода.

В желудке урчало. Но сначала он пытался понять, где он и что с ним. Когда это осознание пришло, то Сатр попытался сориентироваться в пространстве. Но полная тьма вокруг совершенно не давала возможности что-либо рассмотреть и оценить обстановку. И где свет?

Господи, Великий Скирия. Совсем голову потерял. У него же свечи в кармане и спички! Он вытащил очередную свечу, зажег фитиль. Огонь свечи дрогнул, разгораясь, и наконец свет осветил ближайшее пространство, в котором чувствовалось что-то большое.

Но, если честно, дед ведь был алхимиком, заодно и артефактором, поэтому у Сатра появилась уверенность, что свет в этой пещере-каверне должен быть оборудован эффективно и ловко. Нужно только оглядеться.

Сатр встал, в желудке заурчало сильнее, даже пришлось немного согнуться, сжаться, чтобы убрать на время неприятные колики. Но именно согнувшись и осветив угол, Сатр и увидел включатель. Он уже видел такие приспособления, нужно только руку протянуть и провести по матовому шару ладонью.

Ну да, так и есть.

Сначала зажегся ближайший фаер. А затем медленно по цепочке, как в гирлянде, зажглись и остальные фаеры, всего одиннадцать, в главной пещере, наконец, осветив все помещение полностью.

Это и в самом деле была огромная пещера. Она, кажется, была еще больше, но, видимо, в далекие времена в ней были созданы дополнительные комнаты, которые изменили масштаб этого места. Комнаты не запирались, проемы были без дверей, и в них находилось именно то, что впоследствии будет Сатром обнаружено. Всего шесть комнат. И…

А поесть здесь есть что-нибудь? Это желудок, кажется, окончательно вышел из повиновения.

Ну, если прислушаться, то можно было услышать, как где-то капает вода. Уже хорошо, а где она капает?

Как оказалось, нужно было пройти всю пещеру и оказаться не в столь обустроенном месте. Здесь обнаружилась расщелина, в глубинах которой и протекала огненная река и удивительный родник, берущий свое начало в середине стены и капающий в единственный предмет рук человеческих – мраморную широкую раковину, вода из которой, уже бесхозная, переливалась и растекалась каплями по каменному полу.

Сатр зачерпнул воду рукой, холодная и очень приятная на ощупь, и тут же припал к ней уже губами, и очень вкусная. Голод не исчез, но теперь хоть жажда мучить не будет.

Кстати, отхожее место обнаружилось в шестой комнате пещеры (это он сам номер приписал помещению, как и следующим, когда все обследовал), соседствующей с родником (этой комнате или даже пещерке небольшой Сатр присвоил номер Семь, или Тупичок), в которой также пролегла огненная расщелина. Плита с дыркой для нужд была просто установлена и закреплена над расщелиной, то есть все отходы сразу же уходили в огненную реку, ни запаха, ни гнили. Все можно убрать одним движением тряпки. Ну, почти одним (Сатр первый раз сильно промахнулся).

Но есть все же хотелось.

Вот он и пошел по комнатам. Нашел Библиотеку, Сейф, Лабораторию.

Здесь был и Кабинет, на пороге которого он замер. Первое чувство – страх. Потом, когда оно чуть ушло, появилось удивление. Тут тоже светились фаеры, поэтому он и остановился в испуге, так как первое, что увидел, это глаза деда. Уже через мгновение он понял, что это всего лишь портрет.

Правда, не совсем обычный портрет. Дед на нем был изображен в полный рост. Был молод! Одет в дворянское платье не ниже графского покроя! И еще орденская лента (!) на которой Сатр, кого прекрасно обучали геральдике, среди прочих малознакомых и не таких значимых, мог видеть несколько орденов, о которых дед мог только мечтать. Например, орден за Заслуги перед Королем и Отечеством Рошанского Королевства – одиннадцатиконечная бриллиантовая звезда (Неправильная звезда) не могла быть вручена дворянину ниже графа и не имеющему благородства графской крови не меньше одиннадцатого колена! А Орден Подвязки Локии вручался вообще только лицам королевских кровей!

Что это за портрет такой? Мечты? Желания? И усмешка у него какая-то слишком усмешливая! Как-то не по себе от нее.

И все-таки здесь есть что-нибудь поесть?

Оказалось, что есть. И, как обычно, это знание пришло в самом конце обследования. Сатр нашел кухню! Она находилась как раз напротив отхожего места, которой он присвоил номер Пять. Всего лишь нужно было в комнату напротив заглянуть в самом начале.

Ну, как говорится…

Кухня оказалась довольно уютной. Шкаф, столы для еды и для разделки. Здесь был и примус, который был сделан из алхимической горелки – непременного спутника любого алхимика. Несколько кастрюль, сковородка. Ложки, вилки, ножи.

Вот только варить было нечего.

После недолгого осмотра содержимого шкафа Сатр нашел ящик галет, каменных, как настоящие камни, но в горячей воде превращавшиеся в питательную кашу, которой он и подкрепился. И мешок вонючего мяса. Не испортившегося, а именно вонючего. Видимо, Бану Торксу не удалось создать менее пахучий ингредиент, который мог бы сохранять мясо долгое время. Впрочем, несмотря на запах, мясо сохранялось в отменном состоянии, и при варке запах исчезал. Хотя кисловатый вкус был не очень приятным.

Но это дало заморить червячка и не думать о еде некоторое время.

Даже спать захотелось на сытый желудок. Вот только лег он так же на ковре в основной пещере, а не на кушетке в кабинете. Взгляд деда слишком был реален, несмотря на то, что это был всего лишь портрет. И спать под этим взглядом совершенно не хотелось.

А ночью…

Ну… Он потерял ход дня и ночи. Сатр просто проснулся от темноты, шорохов и мысли, что он тут не один.

Вскочил. Включил все фаеры. Он никогда не боялся темноты, но тут его как-то проняло. Заскочил в кабинет. Минуту смотрел на портрет, ему даже показалось, что дед стал улыбаться шире, а в глазах блеск появился. А затем схватил первую попавшуюся ткань, в главной пещере, и одним движением завесил портрет до половины, но главное, что лицо закрылось. После даже показалось, что на душе полегчало. Поэтому тут же перекрестился несколько раз.

Теперь точно полегчало.

Ушел на кухню, сделал себе вновь похлебку из галет и кислого мяса, размышляя при этом, что делать дальше.

Пришел к мысли, что следует искать выход из этого подземелья, не сидеть же тут оставшуюся жизнь.

Поэтому после завтрака? Обеда? Ужина? Запасся галетами, в нашедшую флягу набрал воды, еще фонарь-фаер прихватил и пошел на поиски выхода.

Правда, задержался перед дверью, пытаясь сообразить, как выйти. Оказалось, это сделать было довольно просто. На специальном постаменте была выбита ладонь, к которой и требовалось приложить уже свою ладонь.

Приложил. Что-то кольнуло. И дверь так же бесшумно раскрылась внутрь.Путь был свободен.

Он шел по каменному коридору минут тридцать, пока на его пути не попалось первое помещение.

Ни поворотов, ни тупиков, а именно помещение. Склеп. Десятки каменных гробов, а у дальней стены от входа знакомая огненная расщелина. Интересно, она всегда была тут или появилась недавно? Выглядит она довольно зловеще, хотя угрозы пока не представляет. Вроде не увеличивается… и как далеко простирается?

Может, и недавно появилась, ведь огненная река, как огненный погост, а тут склеп.

А кто похоронен?

Сатр стер пыль с первого попавшегося гроба и прочел:

«Симон де Шимори, Барон Пакрс родился 06.06. 901 г. от П. С. – ушел в Нирву 17.08.993 г. от П. С.».

Ровно пятьсот лет прошло с рождения этого Симона! Сейчас ведь 1401 год!

А кто такие де Шимори?

Что о них знал Сатр? Самое интересное, что что-то знал. У него был курс у преподавателя по ушедшим дворянским родам. Правда, пробежались по ним быстро, но Сатр запомнил. А Де Шимори? Вроде старый дворянский род, кто-то у них даже прославился на полях Безумной войны, но лет двести о них уже ничего не слышно. Но если это так, то, значит, тут рядом должен быть их замок! А замок – это свобода! Воздух! Жизнь!

Сатр чуть ли не побежал и только через несколько минут понял, что идет быстрым шагом в другую сторону, в ту, с которой пришел! Камень не был его стихией, поэтому метки оставлял, если вдруг заблудится. Вот последнюю оставленную метку и увидел. Развернулся и тут уже побежал к склепу, а от него дальше по коридору.

После пробежал совсем немного, ярдов триста, и прямо-таки влетел в тупик. Отдышался. Огляделся.

Уф. Не совсем тупик. Слева оказалась ниша, а в ней винтовая лестница. Металлическая и ржавая в некоторых местах, но на вид прочная. Сатр на это надеялся. Потому что снизу лестница терялась в вышине, и сколько по ней подниматься – можно было понять, только поднявшись по ней.

Он и поднялся, при этом посчитал ступеньки. Сто девяносто одна. Высокая (чуть позже посчитал – двадцать ярдов) и довольно узкая. То есть тела по ней опустить было в принципе невозможно. И склеп, скорее всего, это память, но никак не настоящее погребальное место.

С чего вдруг такие мысли?

Вверху оказалась небольшая площадка и дверь, которая не была заперта, но открылась с таким жутким скрипом, что если бы в замке кто-то был, то этот скрип выдал бы Сатра с потрохами.

Но, как оказалось, в замке Де Шимори было пустынно, мрачно и очень холодно. Кругом виднелась паутина, часть мебели была закрыта покрывалами, другая часть, не закрытая, выглядела заброшенной и неприятной. Впрочем, Сатр не собирался здесь жить, хотя обогреть помещение бездымным огнем как алхимик, чтобы не привлекать к себе внимание, вполне мог.

Здесь и в самом деле давно уже никого не было. Ни воров, ни расхитителей древних замков. Нужно бы почитать про замок де Шимори, вдруг здесь какая-нибудь зараза, а он, Сатр, и не знает об этом. Что касается привидений… ну, они вполне могли быть, но их бояться – себя не уважать.

А портрет?

Воспоминания о портрете вызвали у Сатра дрожь и неприятный холодок. Он даже заозирался в поисках привидений, которые могут выскочить из-за угла.

Никто не выскочил, но начальный осмотр замка Сатр завершил.

На небольшой площади царило такое же запустение. Бочки, пара разбитых телег. Множество колес, ящики, даже несколько гробов; казалось, хозяева покидали это место в спешке. Все-таки зараза? Или привидение?

При этом ворота остались такими же крепкими и закрытыми на все засовы, что совсем не говорило о панике. Но что удивило, в них не было калитки! И как отсюда выходили люди? Ворота открывали?

Все оказалось проще. Калитка находилась в караулке, пристройке возле ворот. Причем так была скрыта внешне, что ее не сразу и заметишь. Это даже и хорошо, Сатр не хотел светиться и раскрывать свое местоположение.

После обнаружения выхода Сатр стал усиленно изучать наследство дедушкиной пещеры. Читал книги, здесь их было немного, но это были нужные книги. По алхимии, про артефакты и амулеты и их создания. Про аккумы. Про арфары. Несколько книг по истории мира.

Было здесь и множество документов. У Сатра аж глаза заблестели, когда он понял, что это за документы. И если их применить, то от Торксов мокрого места не останется! Но нужно ли ему это? Все-таки его семья. Или уже нет? Да и одному провернуть это сложно. А кому довериться? Точно, что некому!

Были и чертежи. Много чертежей. Но при этом принадлежали они всего трем механизмам. Но каким механизмам!

Здесь был Железный Голем! Как знал Сатр – тайну его создания и всю рабочую организацию процесса знала только семья Дюков. Но оказывается, и дедушка постарался приобщиться к этому удивительному изделию конкурентов. Особенно Сатр восхитился инженерно-техническому описанию Железного Голема, представляющего из себя фолиант в несколько сотен страниц из очень плотной и дорогой бумаги. Впрочем, чертежи также выглядели очень качественно и дорого. Видимо, дед не поскупился на копирование секретов Дюков.

Чертежи Боевого Голема оказались очень древними. Несколько папок. Они, конечно, не рассыпались в руках, но, казалось, могли это сделать в любой момент. Или это было просто такое ощущение. Их было очень боязно брать в руки. А дата, которую Сатр различил на одном из листов, повергла его в трепет – 537 года от Пришествия Скирии! Еще до Великого Катаклизма!

Сатр знал, ему рассказывали, сам он никогда еще не видел, что в мире на данное время существует только восемь древних боевых голема. Из них четыре действуют. Два охраняют периметр Мир Рошанского. Один стоит на страже Мальвинора и еще один в Эльфидоре. Три существуют как детали для ремонта действующих. А вот восьмой был разобран для создания инженерно-технического описания, чтобы можно было в дальнейшем создать копии. Описание сделали и чертежи создали, но собранные по ним Боевые Големы напрочь отказываются двигаться! Стоят как истуканы, и никто не может понять, почему. И даже детали, созданные по современным чертежам и вставленные в действующие Големы, не работали, что приводило к недееспособности самих механизмов.

Может, это не зависело от чертежей? А проблема была в чем-то другом? Потому что вряд ли дед держал бы здесь эту древность, если можно было бы собрать действующую копию. Ведь боевые Големы не просто деньги, если бы их можно было воссоздать, это целое состояние!

Да, видимо, дело не в чертежах…

А вот третья серия чертежей привела Сатра в трепет и неописуемый восторг! Потому что это был Дракар Хранителей! Именно та повозка, карета или почему-то называемая Хранителями – Сухопутным Дракаром, в котором они и перевозили свои сокровища и не только свои! Правда, Сатр не совсем понял, почему эта серия подробнейших чертежей и инженерно-технических характеристик называлась «Новый Дракар Хранителей», он ведь и старого-то Дракара не знал. Но он был уверен, что обязательно разберется, что такое Новый, и придумает, как его ограбить. Он, конечно, помнил о своем обещании, данном Лорду Кроксу, но не был уверен до этой минуты, что сможет его вообще осуществить! Но вот сейчас он почувствовал, что обязательно исполнит сказанное!

Жизнь как-то обрела четкое продолжение. И настроение поднялось, и интерес возник, и стало на душе спокойно. Он и отомстит, и ограбит.

Обязательно.

Теперь его появление в городе, в Аркете, всегда носило четкий характер, определенную цель. То он пытался раздобыть нужную информацию в нескольких библиотеках (в основном, о Хранителях и их Ордене). То он устраивался учеником к разным мастерам. Прошел определенный курс по черчению, у него были хорошие преподаватели до всех этих неприятностей, но стоило закрепить и расширить знания.

Обучился он и навыкам управления хриками, хотя такого таланта, как у Ката Тука, у него не было. Там он и познакомился с Туком, но в те времена он еще только размышлял о будущем ограблении, поэтому даже не представлял, что этот талантливый в кучерском деле парнишка, с зачатками экономного транжиры, займет определенное место в планах Сатра. Он ведь и представить не мог, что Тук станет кучером и низшим адептом Ордена Хранителей! Сатр сам его случайно увидел, когда проводил наблюдения за дракарами Хранителей. А увидев, сразу сообразил, как это использовать. Но знакомство возобновил, только когда дело вошло в завершающую фазу. Кат, как хрик, толком так и не вспомнил Сатра, но его алчность сделала свое дело, и кучер согласился.

А вот в изучении каретного дела Сатр задержался, поняв, что это именно та область, в которой стоит изучить процесс досконально. Ведь Дракар – это та же карета, просто усиленная и чуть больших размеров. Хотя, вникнув в дело и в чертежи, понял, что разница, оказывается, есть и большая!

Что за…

Сатр, возвращавшийся поздно вечером в сумерках, после очередного похода в город, в замок де Шимори, почувствовал удар по голове. В глазах помутилось, и он уже без сознания рухнул на землю рядом с калиткой.

Быстро он пришел в себя или нет, сказать он не мог. Весна заканчивалась, но ночи были еще длинными и темными, поэтому взгляд в окно не дал временного ориентира.

В окно?

Он пришел в себя на скамье в караулке рядом с калиткой, то есть уже в замке.

Караулка представляла из себя небольшое помещение. Калитка, дверь внутрь замка, окно, стол, две скамьи. Крыша еще держалась, поэтому здесь было сухо. Точнее, во всем замке всегда было сухо, видимо, близость подземелья с огненной расщелиной помогала избавляться от влаги. Самое интересное, что в Алхимическом замке всегда было сыровато даже летом.

В общем, Сатр сидел на скамье. Сел, когда очнулся. На столе стоял канделябр из трех свечей, танцующее пламя отбрасывало странные тени и скрывало кого-то за этой огненной пеленой. Ну, это понятно, что Сатр был не один.

– Любопытный замочек у калитки, – послышался голос, – минут пятнадцать размышлял, как же его открыть-то.

– Кто ты? – шишка на затылке была внушительная, но Сатра удивило не это, а то, что он не был ни связан, ни обездвижен.

Канделябр был убран в сторону, и над столом появилось лицо. Знакомое лицо:

– Узнал? – говоривший улыбнулся.

– Да, – Сатр узнал этого человека. Последний мужчина его матери, а еще мастер черчения, у которого Сатр учился, точнее, продолжал время от времени брать уроки для повышения своих знаний – Нум Монт.

– Это хорошо. Больше времени на деловые переговоры посвятим вместо того, чтобы расшаркиваться в представлениях.

– Переговоры? – хотя, конечно, Сатр уже мог предположить, о чем могут быть эти переговоры.

– Я тебя сразу узнал. Видел пару раз с матерью, вы очень похожи. Да и она говорила о тебе. Очень нежно говорила. Мой мальчик! Ты же должен был быть наследником, а тут такие дела. М-да…

– Что тебе нужно? – сентиментальность как-то не очень вписывалась в текущую обстановку. Узнал, хорошо, а что дальше?

Мама тоже кое-что рассказала об этом человеке. Конечно, она считала его хорошим человеком, но не без недостатков. Например, очень выпить любит…

– Мне нравится твой деловой тон. Я и в самом деле что-то расчувствовался. Твоя мама была очень доброй женщиной, поэтому, в ее память, я поступлю с тобой по-доброму. Видишь, я даже не связал тебя! – (Сатр усмехнулся, но вряд ли он отсюда живым выйдет, если они не договорятся). – В общем, отдай мне все, что ты нашел, и я тебя отпущу.

– Что нашел? Ты о чем?

– Я же говорю, ты же считался почти наследником Бана Торкса! И я уверен, что старик открыл тебе кое-какие секреты. Ну, например, где его кубышка, ну или что-то в этом роде, и как к ней добраться, – и улыбнулся во всю ширь своего наглого лица.

– Кубышка? – хорошее предположение.

– Я ведь вижу, деньги у тебя есть! – и на стол упал кошель Сатра. Сатр поморщился. Ну да, денег там было предостаточно и удивительно много для пятнадцатилетнего парнишки – целых тридцать дукатов! Зачем он столько с собой таскал, сказать не мог. Видимо, алчность или глупость.

– Знаешь, Торксы ведь с ног сбились в поисках тебя. Правда, странные они какие-то, дальше собственного носа ничего не видят. И жадные. Всего каких-то жалких пятьсот дукатов за тебя посулили. Но я ведь уверен, что ты стоишь больше. Хотя порой и пятьсот дукатов большие деньги…

– Хорошо! – Сатр поднял руки, в будущем это станет его излюбленным движением – отступить, чтобы напасть, хотя он пока не представлял, как напасть, даже мыслей никаких и ведь никаких ловушек! Он и представить не мог, что это случится: его выследят и нападут. И еще условия ставят. Голыми руками бы задушил. Но сдаться Торксам было еще хуже! Все-таки уже не семья… – Я согласен! – сказал немного нервно и очень быстро. Не стоит заставлять собеседника слишком много думать.

Монт качнул головой, соглашаясь, видимо, с правильным ответом Сатра. Его лицо исчезло на мгновения из круга света, но тут же появилось вновь с еще более мерзкой или, скорее, ехидной улыбкой:

– Да, кстати! Если ты собрался меня убить, то предупреждаю сразу: мой бунчак всегда со мной! – и, расстегнув верхние пуговицы рубашки, показал висящий на груди овальный амулет величиной сантимов десять в виде серых переплетений. Такой ветвистый щит, сверкнувший довольно ярко в пламене свечей. – Ты ведь знаешь, что такое бунчак?

О, да! Сатр знал, что такое бунчак. Алхимик все-таки.

Бунчак – амулет метки смерти, точнее, убийства, вещица очень сложная в исполнении магической алхимии и довольно редкая из-за этой самой сложности.

Но бунчак – амулет защиты, а не нападения. Он может увидеть ловушку, предупредить носителя о действиях врага. И главное, в случае, если все-таки носителя убивают, то метка смерти, так называемое проклятие убийцы, переходит на убийцу. Можно сказать, высвечивается чуть ли не на лбу как «метка вора». Конечно, никто не будет знать, кого убил этот человек, но все будут знать, что этот человек – убийца! Это как стать белой вороной. Видимо, жуткое состояние. Потому что ареол убийцы будет с человеком всегда! Везде и всюду! И не спрятаться от него и не убежать! Ну, разве что в Тайную канцелярию или к Гончим приползти, чтобы взяли тепленьким и освободили… нет, не от метки, на самом деле она вечна (хотя говорят, способы как от нее избавиться все-таки есть), а от всеобщего обозрения печати убийцы, где-нибудь в одиночной камере.

Да, такая перспектива Сатру не улыбалась, хотя убить этого Нума Монта ему вдруг очень захотелось! Но силы пока были неравны по определению. Разве что хитростью. Но вот где хитрость и где Сатр?

Впрочем, бунчак – амулет капризный. И ритуал соединения с ним такой же сложный, как и само исполнение артефакта. Просто надеть бунчак на шею ничего не даст. Он будет просто безделушкой на этой самой шее и все, без всех своих свойств и защиты.

Стоп!

Мама кое-что рассказывала о Монте. Говорила, что у него нет четверного креста на груди. Его и сейчас Сатр не увидел. Вот у него, Сатра, он есть, и он частенько к нему обращается! Но при этом мама ничего не говорила о бунчаке. А это вещица знатная и запоминающаяся, вряд ли мама забыла бы о бунчаке рассказать. А это значит, Монт надел и приобщился к этому амулету только перед встречей с ним, Сатром! Он так испугался парня? Или он боится ловушек? Которых нет.

Что может дать это знание? Ну, любой постоянный амулет входит в полную силу только после долгого ношения. Порой до зрелости амулета должно пройти несколько лет, если, конечно, сам амулет настоящий и ритуал выполнен по всем правилам. А если мысли Сатра верны, то бунчак Монта совсем еще зеленый. Не сказать, что слабый, но всего увидеть скорее всего не сможет.

А чего он должен не увидеть?

Сатр пожал плечами про себя.

Впрочем, в начале нужно обезопасить себя хотя бы на пару дней. Ну, чтобы Монт не кинулся на Сатра, как только откроется дверь в кубышку Бана Торкса.

Как? Тут все довольно просто:

– Но и ты тогда должен знать. Скажу честно… ловушек на пути в кубышку нет. Я их не успел сделать. Не думал, что так все обернется (Монт на это ухмыльнулся). Но все-таки одна ловушка есть (Монт даже вперед подался, слушая) – это я! Без меня дверь не откроется! Не знаю, что там создал дед, но кубышка открывается только посредством моей крови, – Сатр вытянул руку, на ладони которой, на подушечке рядом с большим пальцем, красовались несколько красных точек. Они быстро заживали, очень быстро, но все-таки Сатра это немного напрягало. Устал он малость от этого. Просто система и человек не были созданы для столь частого посещения кубышки, но другого места для жизни лучше этого парень еще не нашел или не искал, – поэтому, открыв, но убив меня, ты или умрешь с голоду (там немного продуктов) или больше не попадешь в кубышку. Хотя есть вариант обратиться к Торксам, принеся им мою голову и получив пятьсот монет. Но уверен, что тебя это совершенно не устроит. Ты же хочешь все!

– Знаешь, я тебе верю!

Еще одно свойство бунчака заключалось в том, что он мог определять опасность по голосу соперника или врага. Нет, конечно, он неживой предмет, но на голос реагирует, как пишут в книгах, холодом или теплом, как кому, вроде от характера носителя зависит. Если не нагревается или холодится, значит, опасности для носителя нет.

А чего ему нагреваться? Сатр чистую правду говорил.

– И ты прав! Я хочу все! – Монт усмехнулся. – Ну, со временем мы что-нибудь придумаем. Ты – алхимик, я – чертежник. Уверен, мы найдем выход к обоюдному нашему согласию, – его глаза уже алчно блестели.

А Сатр вздохнул, даже глаза прикрыл. Он не знал, как выкрутиться из этой ситуации, слишком слаб (нужно научиться быть сильным). Он был алчен и на этом погорел (с этого момента никогда больше пары дукатов в кошельке пообещал не носить). Не имеет вообще ничего ни в запасе, ни запасного плана (как он говорил, даже не думал об этом). Ему очень страшно (дал себе слово, что в первый и последний раз ему так страшно)!

А главное: вскоре все его секреты будет знать какой-то совершенно посторонний человек. Ну, не совсем посторонний, но от этого не легче! Все, что узнал Сатр, узнает и этот Монт. И его алчные глаза узнают слишком много.

Нет! Секреты должны быть только его! Принадлежать только ему! А если нужно кому-то узнать их, то по прошествии времени.

Сатр напрягся, открывая железную дверь на площадку, ведущую к винтовой лестнице.

Они быстро собрались и быстро пошли. Впереди Сатр, а позади, на несколько шагов отставая, шел Монт, неся в руке канделябр. Сказал, что фаер ему неудобен. Ну неудобен, так неудобен.

Сделав шаг на площадку, Сатр оглянулся:

– Здесь лестница винтовая. Ярдов двадцать вниз. Довольно узкая, так что будь осторожен и смотри под ноги, – сам не знал, почему сказал именно так. Ради доверия?

Сатр не был крупным мальчишкой, но и ему казалось, что лестница узкая. Но, смотря, как передвигается по ней Монт, понял, что «узкая» – не то слово. Лестница, кажется, совсем не предназначалась для передвижения по ней вот таким крупным людям. Она не дрожала и не вибрировала. Была крепкой и цельной. Но Монт своим телом задевал всё и вся!

Винт лестницы имел высоту не более ста семидесяти сантимов, Сатр был чуть ниже, но если приподняться на носки, то макушкой мог бы достать верхнюю перемычку ступеньки, поэтому Монту приходилось держать голову в стороне от лестницы, как бы снаружи. В левой руке он держал теперь канделябр, который вынес далеко от себя, освещая не столько лестницу, сколько окружающее и вполне пустое пространство. Шел молча, но Сатр почему-то был уверен, что тот про себя собрал все ругательства на свете и по поводу него, и по поводу этой жуткой, совершенно неправильной лестницы.

Так они прошли больше половины пути. Сатр ступал на ступеньки спокойно, уже по выработанной привычке. Даже свет был не нужен, он знал ступеньки наизусть. Как поставить ногу. Куда поставить, чтобы ненароком не сверзиться с лестницы.

Он же чуть не упал, просто шел, держась за все, что можно держать в первые разы. Тут есть несколько ступенек с секретом.

Вот, например, сейчас будет прыгающая ступенька. Здесь лучше ставить ногу ближе к главному стержню лестницы, на котором винт и держался.

А он разве не рассказал о ступеньках?

Дальнейшее произошло мгновенно.

Сатр был впереди Монта ступенек на пять. Он уже свернул по винту, когда чуть выше послышался щелчок, вскрик, ругательство. Яркая молния (канделябр) упала вниз, а за ним, не сумевший ни за что зацепиться, рухнул и Монт.

У Сатра аж сердце зашлось. Он застыл, замер. И двинулся вперед не раньше пары минут полного ступора. Даже мыслей никаких. И как будто это все во сне.

Он спустился вниз в полной темноте. На самом деле, он всегда надевал небольшой фаер на шею, так как, даже изучив ступеньки, ходил, крепко за все держась. Или ходил в полной темноте, выключая фаер и оставляя его внизу. Лестница, оказывается, была коварна!