Текст книги "Первая Книга. Друзья и Враги. Демоны наших душ (СИ)"

Ней подгадал время так, чтобы оказаться рядом с пепелищем каретной мастерской вровень с ди Дурсом. Хотелось посмотреть, как он выглядит и какое у него настроение.

Посмотрел.

Постарел. И очень злые мысли в голове. И было видно, что он устал здесь быть!

То есть будет сложно с ним говорить. Но говорить надо!

Нэй хотел искупить вину свою перед этим человеком. Хотя и гордился собой, вспоминая, как вытащил ключ из кармана его пальто.

И еще он надеялся получить в лице ди Дурса определенное покровительство, ну, конечно, если они договорятся.

Нэй надеялся, что договорятся.

А что касается пепелища, то полыхало тут знатно. Нэй даже умудрился наблюдать этот огонь. В саму мастерскую заглядывать не стал, не знал еще тогда, как на бестелесную сущность огонь действует (никак, но ощущения жуткие). И окончание пожара видел, и пять трупов. В одном Файнс, единственный оставшийся в живых, признал Сатра Леко, своего хозяина, на том и сошлись. Старые запасы спичек еще от старого хозяина; они и полыхнули, убив сразу всех, кто находился в помещении мастерской. В общем, двухэтажный дом сгорел дотла. А нового еще не построили. Как слышал Нэй, даже кандидатов не было занять это, в общем-то, хлебное место.

Ди Дурс вздохнул и, повернувшись, продолжил свой путь к трактиру.

Нэй подождал момент, когда ди Дурс скроется в самом трактире, перекрестился, поминая безымянных людей, которые заменили живых, и тоже, развернувшись, направился к трактиру. Его бил небольшой мандраж, но он надеялся, что справится.

А разговор и в самом деле предстоял серьезный…

Нэй постоял пару секунд перед дверью в трактир, несколько раз глубоко вздохнул, приводя свои чувства в порядок, и наконец потянул дверь на себя. Сделал шаг на площадку перед лесенкой, ведущей в главный зал. Огляделся.

В зале было немноголюдно. Несколько посетителей завсегдатаев и группа поддержки и охраны ди Дурса. Это только внешне казалось, что Хранитель ходит в одиночестве по улице эти триста ярдов. На самом деле, его всегда сопровождали, отслеживали и охраняли. Но делали это очень профессионально и незаметно…

Впрочем, те, кто находился в трактире, занимались основной охраной и занимали свои места задолго до того момента, как ди Дурс появлялся на своем обеде. Это были чисто боевики. Хотя какие-то они были на вид слишком уставшие

А вот возле стола, за которым обедал ди Дурс, находились профессионалы.

Нэй не пошел к стойке хозяина трактира, а сразу направился в сторону ди Дурса. Но подойти к столу сразу не удалось, дорогу ему преградил один из боевиков. На вид очень наглый или слишком самоуверенный:

– И куда мы движемся, сошо?

– Хотелось бы поговорить с Его Светлостью, – Нэй улыбнулся. На сошо он не обижался.

– Думаешь, он станет с тобой говорить, сошо?

– Я на это надеюсь.

– Лучше иди отсюда, парень, пока живой, – это уже встал второй, а еще трое сидящих зашевелились, видимо, в ожидании представления.

Нэй совсем незаметно перехватил руку второго, который свои слова хотел подкрепить ударом по его плечу. Было заметно, как тот сморщился, но руку убрал.

Нэй, продолжая улыбаться, проговорил:

– А ты передай его Светлости только одно слово – «Ключ». Уверен, он обязательно захочет со мной поговорить.

– Сошо, я похож на мальчика на побегушках?

– Тогда найди того, кто передаст мое послание, потому что, я уверен, Его Светлость будет очень расстроен, если наша беседа не состоится. И в этом будешь виноват ты.

Второй кивнул головой. Видимо, он был главным среди боевиков, и первый, развернувшись, сделал несколько шагов к столу, наклонился и зашептал что-то ди Дурсу.

Через минуту выпрямился и подошел к Нэю:

– Ты можешь подойти. Но я должен тебя обыскать.

Нэй на это пожал плечами и поднял руки. Первый очень профессионально провел обыск, видимо, из бывших конвойщиков, и не смог скрыть удивления, когда ничего не нашел. Человек без ножа – это же не человек, читалось в его глазах.

Ну, что поделать, такой вот я человек – это уже Нэй ответил усмешкой.

Подошел к столу.

Ди Дурс уже минуту не ел, а наблюдал за происходящим.

– Приветствую вас, ваша светлость, – Нэй почтительно поклонился.

– Сошо?

– Разрешите присесть? – можно сказать, это была наглость. Но сейчас они оба проверяли друг друга…

– Ты думаешь, сошо, несмотря на слово, я буду с тобой разговаривать? – высокомерный вопрос, но в глазах любопытство и интерес.

Нэй пожал плечами и развел руками:

– Я уже с вами разговариваю! Но если наш разговор не состоится, то я просто уйду, – и показал рукой, как будто уходит.

– Уйдешь? Ты думаешь, сможешь уйти?

Нэй усмехнулся:

– Мой Учитель говорил мне: «Если видишь противника сильнее себя – не лезь в драку. Если видишь противника слабее себя – не лезь в драку. Если противник сам затеял драку, даже тогда постарайся решить все миром. Никогда не начинай драку первым. Никогда не стремись к драке. И никогда не радуйся драке. Но если влез в драку – побеждай!» Я не хочу драки, но если она начнется, то постараюсь победить, – и улыбнулся. – Может, это выглядит со стороны самоуверенной бравадой, но, честно говоря, ваша охрана, та команда, которая за моей спиной, мне не противники. Я могу только догадываться, что их держит возле вас, точнее, почему вы их держите при себе, но они уже давно не те, кем были раньше.

– Что?! – прозвучали сразу несколько голосов.

Нэй поднял руку, останавливая возмущения:

– У того, кто меня встретил первым, сломана правая рука, точнее, была сломана, но он так плохо за ней следил, что срослась она неправильно, и теперь тот с трудом держит свой меч, хотя и кажется, что навык не потерян. Он мог бы перейти на левую руку, но она всегда была его слабой стороной, и поэтому будет даже хуже, чем сейчас.

– Когда это ты ломал руку? – послышалось за спиной Нэя.

– Командир этой пятерки любитель выпить, причем втихую и в одиночестве, от этого у него трясутся руки, что пока особо не заметно, но вскоре может сказаться отрицательно в ответственный и сложный момент. К тому же он хромает на левую ногу, дает о себе знать старая рана. Во время боя будет стараться сильно не наступать на неё, что скажется на его технике не в лучшую сторону.

– Первухой хромоту заливаешь?

– Третий – слева от меня, который сейчас играется ножичком, делая вид, что готов ко всему, на самом деле даже бросить его не сумеет, потому что его левый глаз потерял остроту. Он просто боится в этом признаться, но его зрение требует лечения. Как и порванные сухожилия на руках. Видимо, держал веревку, и она порезала его руки.

– А это он откуда знает?

– Четвертый – несмотря на то, что команда находится в охранении, уже напился до демонов в глазах и держится на одной силе воли. Он ведь всегда напивается? Просто я появился, поэтому ему и приходится сидеть, а не падать под лавку. Ко всему прочему, у него болят суставы, отчего он превратился в посредственного мечника, но меч у него отличный!

– Какого демона?

– Пятый – мальчишка, мой ровесник, окончил магическую школу. Знает несколько боевых заклинаний и плетений, но здесь применять их испугается, опасаясь задеть товарищей. Хотя, будь он опытнее, то, думаю, он был бы серьезным противником. Но на мне разгрузка с подкладкой из версы, – Нэй распахнул разгрузку, и стало возможно увидеть ткань с темным, глянцевым отливом, – есть несколько амулетов. А самое главное: я не друмер, что вынуждает любого боевого друмера подумать, прежде чем применить против меня какое-либо боевое плетение. Как я знаю, это не приветствуется, если считать, что мое оружие – только руки, а значит, против меня только руки, – и улыбнулся.

– А мальчишка не промах!

– Когда-то ваши люди были командой отличных бойцов, но время берет свое. И теперь они способны испугать разве что мелкую шушеру в подворотне, но сильные бойцы даже внимание на них не обратят. Не в обиду, парни, но это правда!

– Впечатляет! – ди Дурс и в самом деле был восхищен, а про себя подумал, что друзей он никогда не предавал, хотя команда Пирса и в самом деле сдала сильно. Но менять их не хотел. Поэтому и нанял вот их – Молчаливых! Целых два козыря в запасе! – А что ты скажешь на их счет? – и развел руками, показывая ладонями и взглядом на стоящих по левую и правую руку у торцов стола двух гигантов, от которых так и исходила сила, как океан плескался. Всегда такое ощущение: именно сила и океан, когда встречаешь Молчаливых.

Нэй улыбнулся, повернулся сначала влево от себя:

– Тим, – и уважительно склонил голову.

И вправо:

– Ким, – и снова уважительный поклон головы.

Молчаливые ответили такими же уважительными поклонами. У Тима даже мимолетная улыбка проскользнула, ну он всегда был чуть эмоционален, что не свойственно Молчаливым, но приятно дополняло их силу. Не в ущерб, он ведь был лучшим.

А у ди Дурса, кажется, глазам не хватило места на лбу от удивления.

– Я знаком с Молчаливыми. Даже больше: у меня с ними заключен мирный договор. Если я не трогаю их клиентов – они не трогают меня. Я пришел поговорить, просто поговорить и не собираюсь причинять вам вред. Даже наоборот, если сюда вдруг ворвутся ваши враги, я стану спина к спине с Молчаливыми и буду защищать вашу жизнь, как свою собственную. Поэтому, если ваша команда решится напасть на меня, то они (Нэй развел руки ладонями, указывая на Молчаливых) останутся стоять, даже если я буду их (жест назад) всех убивать! Потому что их задание защищать вас и только вас, и никого больше. Ребята ведь могут и сами за себя постоять. Пока еще могут.

– Это правда? – ди Дурс повернулся к Тиму.

Великан тут же мотнул головой, и снова мимолетная улыбка.

– Ты сумел удивить меня, парень! – ди Дурс так и продолжал сидеть, опершись спиной на стену. Немного вальяжно, но положение ему это позволяло. – Но что мне мешает вызвать спецов, которые тебя обязательно скрутят?

Нэй хмыкнул:

– Вопрос – за что?

Теперь ди Дурс хмыкнул в ответ:

– Ну хотя бы за наглость! – позади Нэя послышался шепот, что-то вроде: «Вот-вот. Наглый, как моя теща!». – Ты отвлек меня от обеда, – и ди Дурс указал на недоеденные блюда на столе.

Нэй улыбнулся, просто светился улыбкой:

– Я все же надеюсь, что слово «Ключ» еще не потеряло у Хранителей важной значимости. Моя наглость – всего лишь попытка поговорить с вами, чтобы решить некоторые ваши и мои проблемы (ди Дурс удивленно уставился на Нэя, он вообще в этот обед очень много удивлялся, видимо, на годы вперёд, с запасом). Ко всему прочему, как мы все знаем, ни один указ Великой Королевы Альфины отменен не был (ну вот, снова удивление и немой вопрос глазами, мол, а это тут при чем?). И среди них есть один довольно замечательный документ, названный Великой Королевой «Слово и Власть», а в народе прозванный «Указом Узаконенной Наглости» (еще шире улыбнулся). В этом указе говорится, что даже человек низшей крови, как я, например, имеет права, если, конечно, у него хватит наглости испросить аудиенции у любого власть предержащего, вплоть до Короля! И если ему это удастся (я ведь вместо «Ключ» мог сказать «Слово и Власть!»), он может и слово испросить, и помощи, и защиты, и совета, и даже сам помочь, если что, и ему никто не имеет права препятствовать в этом, потому что он сумел это сделать (ди Дурс мотнул головой, соглашаясь с говорившим)!

– А ты знал о таком Указе? – снова шепот за спиной.

– К тому же, кто вам сказал, что я буду просто сидеть и смотреть, как меня скручивают? Я буду защищаться! Конечно, спецы меня скрутят, но через натиру один из вашей команды (Нэй указал за спину) обязательно напьется и неожиданно для себя поведает миру историю о том, как десяток здоровенных мужиков из спецов с трудом скрутили молодого парня, у которого из оружия были только руки (Нэй поднял руки, давая понять, что в них ничего нет). Я вам гарантирую, что так и будет! И после этих откровений над вами, ваша светлость, будет смеяться весь Каракрас, а вот ваши парни точно потеряют работу!

За спиной послышались вздохи и фраза:

– Да уж.

– И еще, – Нэй вытащил из-за пазухи блестящую серебряную бляху на цепочке. – Я рекрут Граничного Патруля – «муляр-таш», что дает мне некоторую неприкосновенность. Это я к тому, какие причины мешают вам вызвать спецов.

– Граничный патруль? – и тут же ди Дурс мотнул головой. – Муляр-таш? О! – а в глазах восхищение. – Давненько я не слышал о том, что Язык Демона удостоил кого-то столь славным даром!

– Пришлось попотеть, но удачно попотел, – улыбнулся Нэй, но в душе-то знал, сколько нервов это испытание ему подпортило. А пота, кстати, вообще не было! Высох он от страха, что испытание не преодолеет. Но сейчас он улыбался. – Но главное то, что я перед вами и могу с вами говорить.

Ди Дурс усмехнулся; парень или был очень умным, или пытался казаться очень умным. Но он ему порядком нравился, особенно своей наглостью:

– Присаживайся, ты окончательно завладел моим любопытством и, надеюсь, и интересом.

Нэй переступил скамью и сел.

– И о чем ты хотел поговорить со мной?

– Об ограблении вашего дракара, – как можно проще проговорил Нэй.

– Об ограблении? Ты что-то знаешь?

– Я, можно сказать, приложил к этому руки.

– Что? – а за спиной Нэя началось движение.

– Ваша светлость, я пришел к вам безоружный, один именно для того, чтобы поговорить и решить эту обоюдную проблему (казалось, Ди Дурс готов отдать команду, несмотря ни на что). Мой арест ничего вам не даст, потому что, то, что я могу рассказать, сидя за этим столом, я никогда не расскажу под пытками. А порадоваться тому, что вы взяли одного из грабителей, вам тоже не удастся. Потому что, если вы все же решитесь на мой захват, то приготовьтесь к тому, что вы больше никогда не получите расположение Цитадели и останетесь в Орсе до скончания дней своих!

– Почему? – вырвалось у ди Дурса, а лицо немного скривилось. Напоминание о Цитадели в последнее время не приносило ему ничего хорошего.

– Потому что я тот, кто украл у вас кое-что, несмотря на ваш Дар, и это кое-что, правда, продолжает лежать в вашем левом нагрудном кармане куртки, в которой вы сидите. Представьте ситуацию: что будет, если кто-то из высших адептов Ордена узнает, что у Хранителя что-то было украдено и это что-то помогло ограбить дракар? – Нэй усмехнулся, видя, как ди Дурс борется с мыслями. – Вы можете упечь меня в самую охраняемую тюрьму или даже убить, но слух о том, что вы арестовали Нэя-карманника, профессионала своего дела, уже пущен. И поэтому вам придется вместе со мной убить ваших людей и даже Молчаливых, потому что они молчать не будут, ибо знают суть проблемы, я с ними поделился, не деталями, но смыслом. Ну и, конечно, граничникам эта ситуация тоже не понравится.

– Ты меня шантажируешь? – ди Дурс мотнул головой, на него свалилось слишком много информации, но он ничего не понял.

– Ни в коем случае! Я просто пытаюсь донести до вас мысль, что живой и на свободе я принесу вам больше пользы, чем если бы вы решились на мой захват, арест, убийство.

Слишком умный парень! И опасный! Но он прав: живой он полезней. А о чем он там говорил? Что он украл?

– Что ты украл? – и после небольшой паузы: – У меня?

– Ваш Ключ! Который вы всегда носите в кармане куртки или пальто. И сегодня вы пришли с ним. Это ваш талисман, ваша сила и ваша слабость. Вот по этой слабости я и ударил.

– Но, как ты сказал, ключ со мной!

– Вспомните тот день, ваша светлость. Я два раза столкнулся с вами.

Вот откуда был знаком этот парень! Конечно, он вспомнил тот день, какой-то слишком неприятный, но запоминающийся, и парня, с которым столкнулся целых два раза!

– Но зачем забирать ключ, чтобы потом вернуть его на место?

– С его помощью был запущен ритуал оживления.

– Ритуал оживления… – и ди Дурс замолчал, так и не закрыв рот. Снова мотнул головой, перегнулся через стол и рукой показал, чтобы Нэй приблизился, и уже очень тихо, стараясь, чтобы только тот слышал его, продолжил: – Это же забытые знания. Даже Хранители уже толком не знают об этом.

– А как вы оживляете ключи?

– Да никак. Сейфы открываются в фортах, где с них снимаются любые магические сигналки. Там можно любой ключ применить.

– Ну, он таким образом и оживляется?

– Не знаю, – совсем тихо проговорил ди Дурс. – Я о живом и мертвом ключе все уже забыл, пока ты не напомнил.

– Вы расслабились.

– Не то слово. Обо всем этом нужно бы доложить, но у меня с Цитаделью сейчас натянутые отношения.

– Так мы их поправим. Совместно решим, как нам выйти из неприятной ситуации, в которую мы совместно угодили. Вам вернем расположение Цитадели, а мне достанется удовлетворение от маленькой мести. У меня тоже есть долги по этому делу, и я хотел бы их вернуть…

Ди Дурс откинулся к стене, его взгляд прищурился, и они, Нэй и ди Дурс, некоторое время смотрели друг на друга. Наконец, придя к определенному заключению, Хранитель проговорил уже громко:

– И какова твоя цена?

– Я обещал одному человеку, что Хранители и Канцелярия прекратят кошмарить Ночную гильдию Аркета. Конечно, дыма без огня не бывает, но ребята полностью не при делах. Оставьте их в покое по этому делу, и мы в расчете.

– Я уверен, ночники в этом замешаны!

– А что дали вам ваши набеги на них? Уверен, если бы они что-то знали, то давно бы уже рассказали. Какой смысл искать ответы там, где их нет?

– Ну, вопросы бывают разными. Хотя, может, ты и прав, – и после небольшой паузы: – Интересно, кто этот человек, если ты готов заступиться за целую гильдию преступников?!

– Ну, когда-то и я в ней состоял. Правда, после «рыбного дела» это уже совсем другая гильдия, но к некоторым людям у меня осталось уважение. Что касается вашего вопроса о том, кто этот человек, то здесь никакого секрета. Я обещал Прекрасной Изабелле и постараюсь сдержать свое слово.

Ди Дурс понимающе закивал головой. Посмотрел за спину Нэю:

– Арли, передай в Форт, что я сегодня задержусь с обеда. У меня важное дело, «ключ», – и снова взгляд на Нэя. – Хорошо, я дам команду, чтобы вопросы прекратились, но ты должен дать взамен что-то очень существенное, чтобы я поверил, что это того стоит!

– Я уверен, мы придем к обоюдному соглашению, удовлетворяющему нас обоих, – Нэй улыбнулся.

Вздохнул.

Ну, погнали.

Все мысли в деталях.

Не подведите, демоны.

***

========== Время, вперед ==========

***

Кат Тук проснулся.

В последние несколько дней он только и делал, что спал. И само его тело, и он сам, настоящий, в коконе. Но при этом, даже если он спал, то все равно время от времени двигался. Шел куда-то, сидел где-то, лежал на каких-то одеялах. Точнее, не на каких-то, а носил с собой. Ноша не обременительная, но сам по себе факт примечательный, так как раньше Кат вообще ничего не носил. А зачем? Или хрики были для этого, или все и так было приготовлено. За комнату и комфорт он платил. Ел всегда в трактирах, тавернах, ресторанчиках. В общем, ходил налегке, ну, если не считать тяжесть кошельков с деньгами.

Кстати, о деньгах. «Друг» – так представился посетитель его кокона, пообещал ему довольно внушительную сумму за выполнение некоторых задач. Главное было – не вмешиваться в процесс и не задавать вопросов. На самом деле, первое желание было просто послать этого гостя подальше. Тук уже знал, чем обернулось его желание заработать хорошую деньгу, общаясь с Сатром Леко. Но затем пришло осознание того, что хуже уже точно не будет, чем есть сейчас, и Кат согласился. И теперь он только следил, как Друг управляет его телом, как хриком. И почему-то верилось ему больше, чем думалось. Да и деньги он видел! Друг ему показал, где, что и как!

Но сегодня, кажется, его приключения заканчивались. Вот было такое чувство, что сегодня случится что-то такое, что завершит его блуждания и вернет ему его тело.

Правда, когда он открыл глаза, он не понял, утро сейчас, день или уже вечер, потому что вокруг стояла почти полная темнота. Впрочем, и пришел он в это место тоже в полной темноте. В ней, в этой темноте, Кат точно бы потерялся, но его Друг, кажется, чувствовал себя здесь как рыба в воде, потому что тело встало, собрало свой небольшой скарб, уложило все аккуратно в невидимом углу и не стало ничего забирать с собой. То есть он дальше отправился налегке, что также приводило к мысли о том, что сегодня все завершится.

Вот только что завершится?

Он прошел в полной темноте ярдов сто, ничего не видя перед собой. В конце этих ярдов, правда, поднял руку, и на последнем шаге ладонь почувствовала шершавый камень стены, тупика, прохода?

Как оказалось, прохода. Но очень узкого, до такой степени, что Кат пролез в него с большим скрипом, даже показалось, что одна из пуговиц куртки оторвалась. Можно было снять часть одежды, в этом подземелье было сухо и довольно тепло, если не жарко. Но, видимо, Друг об этом не сильно задумывался, или одежда нужна была для определенного ритуала. Ну, например, встречи. А пуговица дело наживное – пришьем.

Преодолев проход, Кат оказался в очередном коридоре, но теперь здесь был хоть какой-то свет. Где-то далеко от того места, где он был, светился фаер, как маяк. Вот к нему Кат и направился. Шел не быстро и не медленно, но показалось, что Друг стал торопиться.

Прошли какое-то помещение справа, вроде кладбище – саркофаги в зловещем красном отсвете. Не очень радостное зрелище. Ну, главное, не это было целью его похода, а что-то еще дальше.

Винтовая лестница. Подъем по ней. Дверь. Почему-то подумалось, что она должна заскрипеть. Но нет, открылась тихо, чуть-чуть туговато.

Какое-то помещение, заставленное ящиками. Еще дверь. Неожиданная остановка и минут пять полного бездействия. Потом вздох облегчения, даже не его тела, а как бы со стороны, видимо, Друг решил некий вопрос, из-за которого требовалась остановка. И наконец…

В начале Кат даже не понял, что он видит перед собой. Какой-то шкаф металлический, знакомый и незнакомый одновременно. Кат, конечно, догадывался, что дракар – не совсем то, что он видит на самом деле, но в подробности никогда не стремился вникнуть. Впрочем, сейчас он почувствовал, что это не совсем его мысли о знакомом и незнакомом. Но эти мысли ему подсказывали, дополняли его размышления.

А еще в кармане оказалась довольно знакомая вещь. Он ее видел и не один раз, но никогда не носил и в руках не держал.

Ключ.

Точно не помнил, как он у него оказался, кто-то вроде дал. Но последние три дня рука постоянно проверяла его наличие в кармане куртки. И вот сейчас потянулась в карман. Но там и остановилась.

И вообще, Кат Тук в очередной раз замер как истукан.

Минуты шли, а ничего не происходило. Совсем ничего, ни с телом, ни вокруг.

Хотя нет, где-то послышался звук, как будто кто-то куда-то бежал или очень быстро шел.

В какой-то момент звук пропал совсем рядом, очень близко. Кажется, у двери, но не той, через которую сюда проник Тук, а противоположной.

Наконец, дверь стала медленно открываться.

Голова Тука повернулась в ее сторону, лицо расплылось в улыбке:

– Привет!

*