Текст книги "Первая Книга. Друзья и Враги. Демоны наших душ (СИ)"

Северные острова. Архипелаг Гул. Особая тюрьма Ордена Хранителей.

Камера № 8.

– Обед! – послышался за дверью зычный голос надзирателя. Тут же открылось небольшое окошко в двери, и голос стал еще более звонким: – Милорд, обед!

Бывший лорд Крокс, сидящий на кровати, хоть это и была камера, он называл свои нары кроватью, снял очки, отложил книгу. Вздохнув, встал, подошел к двери. В окошке появилась серебряная тарелка с каким-то супом, кажется, луковая похлебка. Впрочем, несмотря ни на что, кормили здесь хорошо. Ну да, это не были изысканные блюда дорогих ресторанов, которые так любил посещать Армун ди Крокс, но есть это было можно. Да и за десять лет он уже привык к такой кормежке. Здесь просто другого меню не было.

Крокс взял тарелку, кусок белого хлеба и отнес это все к столу. Сел.

– Милорд, новости хотите? – в люке появилось улыбающееся лицо надзирателя.

Сим, так звали надзирателя, всегда называл Крокса именно так – милорд. Единственный из троих надзирателей, кто любил поболтать. Единственный, кто не кидался едой; два других, Мур и Нар именно что кидали тарелки, всегда расплескивая содержимое. И единственный, кто просто обожал сообщать новости бывшему Лорду Кроксу. При этом новости никогда не были третьесортными. Ну, например, о беспорядках в Эльфидоре, причем с любопытными подробностями. Вряд ли Сим это выдумал, может, что и приврал, но чисто по-мужицки. Или о болезни Короля Рошанского Королевства. Впрочем, Урбан IX частенько болел и раньше, но при этом правил Королевством четко и властно.

– Что на этот раз, Сим? – и в самом деле интересно. Уже месяца три без серьезных новостей. Не считать же за новость то, что жена Муна родила третьего сына. Это не новость. Это просто жизнь…

– Говорят, Хранителей ограбили.

Крокс даже замер от неожиданности. Ложку отложил и на Сима в окошке посмотрел.

Сим не был адептом Ордена Хранителей, хотя и работал в их самой главной и серьезной тюрьме, на этом проклятом, продуваемом всеми ветрами острове Нах. Поэтому любые новости про Хранителей из его уст вызывали удивление, но спрашивать Крокс не пытался. Он не в том положении, чтобы спрашивать. И уже никогда не будет в том положении.

– Представляете, грабанули ваш дракар! Хранителей усыпили, а затем, видимо, магию применили, потому что в Цитадель уже другой сейф приехал!

– Другой сейф?

– Ну да. Открыли его, а там песок! Простой песок! – Сим почему-то смеялся: – Правда, говорят, грабители послание оставили. Табличку медную всего с одним словом – «Посмотри!».

– Посмотри?

– Ага! И все теперь голову ломают, что бы это значило.

– Да, новость интересная. Спасибо, Сим.

– Да не за что, милорд, – неизменный его ответ на благодарность Крокса. Никогда не менял и всегда после этого заканчивал разговор.

Вот и сейчас лицо Сима исчезло из окошка, и послышался его зычный голос:

– Обед!

Не пыльная у него работа. На этаже для высокоранговых узников Ордена было всего девять камер, и только в трех сейчас были постояльцы. Пять месяцев назад из второй камеры вынесли вперед ногами бывшего Первого Северного Магистра Парса де Капа, который просидел в камере, кажется, лет шестьдесят до самой смерти. Так что теперь их осталось трое, и тоже только вперед ногами вынесут. Прогулки на морозном воздухе (здесь всегда холодно) не в счет.

Крокс доел суп, подошел к двери, взял тарелку со вторым блюдом – неизменная перловка с большим куском мяса и стакан чая с тремя квадратиками печенья. Вернулся к столу. Но есть помедлил, вспоминая новость.

Как Сим узнавал новости, пусть останется загадкой, так даже интересней. Может, он астральщик, среди них бывают и не-маги, это же талант, дар, и имеет связь с материком хорошую или…

Впрочем, Крокс уже давно перестал об этом размышлять. Знает и знает.

Но сегодняшняя новость всколыхнула прошлое. Воспоминание.

– Попробуй, сопляк! А я посмотрю!

И вот теперь, как эхом, эта табличка со словом «Посмотри!».

Нет, Сим вряд ли знает ту историю. Да и рассказал он чисто новость, а не то, чтобы уколоть бывшего Лорда Крокса.

А бывший лорд Крокс не будет никому ничего рассказывать. Пусть эта история останется между ними двумя – им и тем сопляком (другие участники уже давно канули в Нирву), которому, видимо, удалось невозможное!

Он не расскажет Ордену, потому что его все равно отсюда не выпустят, даже если он скажет, кто их ограбил. А если и выпустят, то лучше уж здесь сидеть, чем стать простым, обычным человеком. Ты никто и звать тебя никак! Вот кем он станет на свободе! К тому же он был зол на конклав, который засадил его сюда пожизненно! Убийство – грех жуткий, но ведь можно было договориться.

Но особенно он был зол на Торксов. Они его обманули, не заплатили тех денег, которые обещали. С этого все и началось.

Да, он был слишком расточителен. Был чрезмерно самоуверен. Был излишне поглощён собой. И чересчур погряз в своих желаниях. И любовников он выбирал слишком жадных. И теперь за свою и их жадность он должен расплачиваться.

Впрочем, Торксов уже нет. Любовники пеплом в земле.

А он – жив.

Крокс оглядел свою камеру три на три.

Правда, жизнь несправедлива.

Вздохнул. Взял книгу. Надел очки.

Его ждала занимательная история.

Он сам всецело душой и телом принадлежал только Ордену Ката и Бата.

Но просто обожал истории.

Про их любовь. Недоступную и непонятную ему любовь.

Где только Он и Она.

И про смерть.

***

========== Возвращение ==========

***

Выздоровление…

– Ну, скажи мне, ученик, как ты дошел до жизни такой?

– С трудом. Ноги до сих пор ватные. До этой скамейки еле-еле добрался, – Нэй понимал, о чем вопрос, но не было сил объяснять. Да и нужно ли? Все, что произошло, уже произошло. А как – это уже дело третье.

– Да. Ради женщин мы готовы на любую смелость. И…

– Смертельную глупость, – закончил за учителя ученик, – счастье окрыляет и сносит крышу. И порой понимаешь, что совершил ошибку, только когда видишь свою кровь.

– Но это не значит, что можно прожить без счастья.

– И без любви тоже невозможно.

– Она вышла замуж, ты знаешь?

– Да, Учитель, – весеннее солнце уже вовсю припекало. Было хорошо и спокойно сидеть на скамейке, подставив под солнечные лучи свое выздоравливающее тело.

Сколько он был в отключке? Точнее, его тело? Месяцев пять? Да, пять месяцев. С конца октября (ор) по начало апреля (ар). И путь к выздоровлению не был легким.

Несколько раз он замечал, как Селистер сильно на себя злится из-за того, что какой-то лечебный процесс пошел не так и ему приходится начинать все сначала. Но все же больше он видел улыбку на лице Великого – он не боялся употреблять этот эпитет – Целителя. Но все равно лечение затянулось, и только вот в начале апреля (ар) Нэй впервые посетил свое тело.

Надо сказать, впечатления незабываемые! Тело, можно сказать, почти здоровое, а вот мозг… Пуст полностью! Ничего! Как чистый лист! Но теперь тело хоть не пыталось отринуть бестелесного Нэя, но и становиться с ним единым целым не спешило.

И что делать?

И тут Нэй впервые увидел на лице целителя растерянность. Да, у него был случай в практике, но там как-то просто все закончилось, дух вошел в тело и, по словам Селистера, человек просто открыл глаза, то есть пришел в себя. И никакого серьезного вмешательства не потребовалось.

Но с Нэем все было не так. Войти-то он вошел, в тело свое, но так и не смог ничего сделать, как чужой сидел в голове. Даже веки не дернулись, не говоря уже о движении руки или ноги.

И что?

Целитель исчез из своего дома на целую натиру. Даже на ночь домой не приходил!

Но через семь дней он появился уставший, с мешками под глазами, но довольный. И в глазах его светились искорки азарта, научного нетерпения и интереса.

Нэй уже видел у Селистера такие глаза. Ведь чего только тот ни испробовал, пытаясь поднять тело Нэя на ноги.

И всевозможные мази.

Причем пару раз их в его тело втирала Райса! А после оставалась и лежала всю ночь, обняв недвижимое тело. Но, видимо, в этом был какой-то смысл. Если уж у бестелесного Нэя сердце трепетало, а где-то ниже пояса появлялись ощущения. Но только ощущения. Да и целитель был очень доволен проделанной Райсой работой. На следующее после такой процедуры утро.

И были здесь какие-то иголки.

Простые, тонкие, втыкаемые в точки, он знал название, спасибо учителю, но постоянно ломал на этом слове язык. И какие-то странные цилиндры, называемые целителем шприцами, наполненные жидкостями, которые с помощью таких же иголок или просто похожих вливались в его тело.

И даже что-то магическое.

И лед.

И тепло.

И еще непонятно что.

И всякий раз, применяя что-то новое или пытаясь вернуться к старому методу, Селистер светился азартом, аж руки у него тряслись от нетерпения.

Как сейчас.

Почти сразу же по возвращении целителя тело Нэя было перенесено в подвал дома Правого крыла, где находился госпиталь и лаборатории Целителя. Как сказал Селистер, ради безопасности как Нэя, так и самого дома. Уложено на массивный широкий стол, который превратился еще во временную, жесткую, но кровать, вокруг которого стала возникать странная конструкция из многочисленных разного размера шаров, медных пластин, каких-то стержней и еще не совсем понятных коробочек и колбочек. А само тело было непосредственно оплетено не менее странными гибкими трубками, названными целителем проводами.

Как объяснил Селистер, когда эта странная конструкция была готова, и уже никто не мешал общаться ему с бестелесным духом Нэя, этот аппарат предназначался для создания боевых големов, не механических, а живых. Конечно, оживление голема из искусственной плоти задача не из легких.

Во-первых, нужна была эта самая искусственная плоть, состав которой даже ему, целителю с большой буквы, знаком не был, но точно не чистая глина (это скорее сказки, чем правда).

Во-вторых, нужно было огромное количество алхимических препаратов, одно прочтение списка которых ввергало в трепет.

И, в-третьих, требовался мощный сгусток энергии, чтобы запустить метаболизм организма, а затем еще долго и упорно пытаться привить ожившему существу хоть какие-то наметки разума.

Но Нэй – не голем. А его душа вполне сносно себя чувствовала (ну, Нэй бы так не сказал, он уже начинал тяготиться таким своим состоянием). Поэтому нужно было просто соединить телесную оболочку с душевной, и тогда, в этом целитель был уверен, он и откроет глаза. В общем, эта электрическая машина должна была совершить чудо, ну или просто оживить Нэя.

Что касается возможности применения магической энергии, вместо этой машины, то Селистер здраво полагал, что воссоединение души и тела с помощью магии может развалиться, разрушиться. Вот поэтому големы и были практически неубиваемы магически, потому что создавала, оживляла их пусть и чудесная, но все же техника, с магией почти не связанная.

Но как уже было сказано, для того, чтобы эта штука заработала, нужна была энергия и тоже не магическая. Где ее взять? Из молний, конечно! По этой причине на крыше была собрана не менее величественная конструкция. Точнее, дополнена несколькими элементами, которые и усилили громоотвод. Селистер, как стало понятно, был не чужд науки и занимался не только целительством, в котором почти достиг совершенства, но и природа молний его интересовала не меньше. А может, он хотел создать своего голема?

Но собрать машину одно дело, а вот вызвать молнию – совсем другое. Даже верховные маги стихий не могли вызвать грозу, если к этому не было предпосылок в природе. Если на небе ни облачка, то и грозы никакой не предвидится. Ведь даже архимаги не боги.

Но Селистеру, а особенно Нэю, повезло. Именно в ночь после сборки машины, как по заказу, к Орсе подошла сильная гроза с молниями. Нэй, его дух, даже успел оценить масштаб природного явления и работоспособность конструкции на крыше.

О! Ах! Демоны!

Это было настоящее светопреставление! Искры так и сыпались на металлические листы вокруг конструкции, и Нэй чувствовал, как по ней, по этим странным проводам, течет огромнейшая энергия!

Энергия жизни.

Э… О…

А что он тогда здесь делает!? На этой крыше? Назад в тело!

Уже через мгновение он оказался внизу. Но так как и сам Селистер не знал, что должно было произойти, и лишь предполагал, то приходилось просто ждать. То ли знака. То ли…

Ну, в начале и в самом деле ничего не происходило. Энергия протекала по телу, и это было видно даже невооруженным глазом. Но Нэй так и сидел комком в своей голове, немного теряясь и не понимая происходящего.

Может, энергии не хватает?

Столько энергии и не хватает?

А-а-а!

Видимо, процесс пошел, так как совершенно неожиданно бестелесного Нэя сжало в тугой комок, а затем, как пружина выпрямляется или взрывается фаербол, разорвало на тысячи частичек. Но это было не разрушение, а именно созидание, так как все эти частички устремились во все уголки недвижимого тела. Заняли эти уголки и в едином порыве направили всю собранную за мгновение после энергию вверх, в голову. Очередной внутренний взрыв сорвал замки или прорвал плотину. И голову, мозг стали наполнять воспоминания, прошлое, настоящее. Смешное и грустное. Страшное и глупое.

Тело наполнилось чувствами, ощутило на себе уколы энергией, к горлу подкатил комок, и, чтобы выбить его, Нэй закричал.

Но теперь он кричал, ощущая всего себя.

А потом резко сел, сорвав с себя часть проводов, и только тогда открыл глаза:

– Ну, с днем рождения.

– Она вышла замуж, ты знаешь?

– Да, Учитель.

И он не просто знал, он был, видел свадьбу!

Свадьба состоялась вот, совсем недавно, в начале мая (альс). В городах третий месяц года обилен на свадьбы. Весна все-таки.

Но, конечно, Нэй не был там лично. Во-первых, не пустили бы. А, во-вторых, он был все еще слаб, даже сейчас, месяц спустя после воскрешения.

Он летал туда в бестелесной форме. То есть, несмотря на воскрешение, обретение тела, способность быть бестелесным за Нэем осталась. Видимо, побочный эффект от энергетического удара, который перенес тело, как выразился об этом Селистер. Правда, это происходило пока не в любой момент, для этого следовало отключиться, войти в транс или заснуть, но он надеялся, что в дальнейшем сможет использовать свой новоприобретенный дар в любой момент своей деятельности и жизни.

Как было сказано выше, об этом раздвоении Селистер знал. Был очень удивлен случившемуся и был готов часами обсуждать с Нэем возможности бестелесного полета. И заодно проверял его на предмет раздвоения личности. Ну, так, на всякий случай.

Учитель тоже обязательно узнает об этой его способности, но чуть позже. Пока ему хватает и одного изучателя на свою душу. Впрочем, беседы с целителем были познавательны и полезны. Конечно, лечить, как Мастер, Нэю было не дано, но руку вправить или ногу или даже включить сердце, он надеялся, что сможет.

Вот он и слетал в конце апреля (ар) к дому Лайзы (до этого как-то некогда было), чтобы посмотреть на свою бывшую, первую любовь. Ну, любовь осталась, но он уже не стремился всеми силами быть рядом. Уже попытался, и вот к чему это привело.

А оказавшись в доме, понял, что здесь вовсю готовятся к какому-то торжеству. А еще через мгновение стало понятно, что к свадьбе. Лайзы… с кем?

С кем?

Хм… Отец Лайзы не стал ходить далеко, и ее женихом стал недавний конкурент Нэя – молодой парень, подмастерье у своего отца-кожевенника.

Ну, решение вполне понятное – породниться и объединить два дела, стать сильнее. Вот только Лайза как-то особым счастьем не светилась, а вот парень весь горел от счастья. Это явно его любовь, но не ее радость.

Может, это… как его «стерпится-слюбится»?

Впрочем, сама свадьба была красивой и приятной. Ни одного печального лица, даже жених с невестой светятся счастьем.

Ну, что ж. Совет да любовь.

– Обучение продолжишь? – Учитель впервые после всего случившегося встретился с Нэем, а встретившись, ощутил неимоверную слабость сидящего перед ним все еще мальчишки. Его тело почти скелет: исхудавшее и потерявшее былую силу. Но вот в душе бушевал ураган. И ответ оправдал ожидания Учителя, другого он и не ждал:

– Конечно! Даже не обсуждается. Только немного окрепну, май весь точно, и в лес, к тебе под палку, – впервые обратился к учителю на «ты», но тот только усмехнулся на это.

Селистер говорит, что волосы Нэя стали седыми. Белыми, как снег на вершинах Гранских гор. А в глазах плещется бездна! Жаль, что он не может увидеть Нэя вживую, а только ощущая. После всего он, конечно, стал мудрее, но и мальчишка никуда не делся…

Кстати, Нэй так и не сообщил Учителю о случившемся. Просто не успел. Так вышло, что Ларс, волнуясь об ученике, который уже три недели не появлялся в лесу, в вечер происшествия вышел в Орсу и пришел в город уже ближе к полуночи. По тропинкам мимо ворот, которые только для обозов и существовали. Враги далеко, так что стена смысла не имеет.

Попав в город, Ларс, конечно же, сразу направился в Дом Мелисы. Правда, один раз по дороге пришлось остановиться, надавать по голове какому-то придурку, вздумавшему угрожать Учителю ножичком. И вот, дойдя до цели, он и узнал страшные новости о Нэе. Мелиса и девчонки даже и не думали что-то скрывать от этого человека.

Потом, конечно, был разговор с Селистером, который убедил Ларса не настаивать на встрече с учеником. А уже после разговора попросил Нэя не влезать в голову своего Учителя. Придет время, и разговор обязательно состоится. Не стоит ни пугать (хотя, чем Ларса можно испугать, никто не знал), ни обнадеживать в чем-то (в тот момент даже Селистер не знал, чем это все закончится).

– Под палку в лес не надо. Я подумал, что тебе нужен хороший присмотр, и Селистер со мной согласился. Поэтому мы пришли к решению, удовлетворяющему нас обоих. Я предложил принципы твоего оздоровления и восстановления, а Селистер свою землю и лечебную практику.

– Землю?

– Через пару дней здесь начнется строительство. Я ведь не всегда был слепым, кое-какие размышления были и записи остались. Всегда хотел ими воспользоваться, своими мыслями. Ко всему прочему, к нам еще кое-кто присоединился, так что нам с Целителем даже не пришлось тратить свои деньги!

– Как это? – хотя Нэй предполагал, о чем говорит Учитель.

– Когда я помогал Мелисе… э… искать твоих несостоявшихся убийц, я заглянул к одному старому знакомому, у которого в охране были Молчаливые. Так вышло, что я их побил, хотя, если честно, староват я стал для таких спаррингов. И скажу по секрету: меня чуть не побили.

– Этого просто не может быть! – чуть наигранно воскликнул Нэй. У левого и в самом деле были шансы, просто ветер в голове оказался сильнее.

– Может. Я же не всевидящий! Но я все-таки оказался сильнее, а мой поединок произвел большое впечатление на Высших адептов Ордена Молчаливых, которые предложили мне потренировать своих младших воинов, охранников, адептов, как кто говорит, для того, чтобы они лучше исполняли свои обязанности. Я им тогда честно сказал, что вряд ли мои уроки дадут им что-то новое, потому что всем известно, какая усиленная и великолепная школа единоборств в Ордене. Но Высшие настояли на своем, предложили денег, точнее, контракт. Ну, тут я вышел со встречным предложением, условием, что в тренировочном процессе будет участвовать мой ученик, то есть ты, а это значит, что он, то есть ты, возможно, будет введен в курс единоборств Молчаливых. А это почти эр’ката, можно сказать! Поэтому у них очень закрытая жизнь. Посвященных вне Ордена единицы! Но это условие Высших еще больше обрадовало! Представляешь! Они заявили, что будут рады совместному обучению с тобой! У тебя уже появились поклонники.

– Я их не разочарую, Учитель!

– Я в этом не сомневаюсь, – Ларс потрепал уже подстриженную шевелюру Нэя…

Нэй подстригся почти сразу, как очнулся после хорошей, теплой и долгой ванны. Баню с паром Селистер пока не разрешил, тело и сердце должны были окрепнуть, чтобы принять хороший крепкий пар. Через пару месяцев точно можно будет. Да, хорошо бы в дланской баньке посидеть и попариться. А вот бриться – не брился. Потому что не росла борода у Нэя вообще! Не после пережитого стресса, а и до на подбородке Нэя ничего не росло. Даже юношеского пушка не появилось! Этот феномен у Селистера вызвал большой интерес, но пока объяснить его он не смог. Но пообещал Нэю обязательно узнать причину столь удивительно чистого подбородка.

– Вот Орден и выделил деньги на строительство, как я назвал, тренировочного центра. Селистер выделил часть своей земли тоже с условием, что только он сам и его ученики будут заниматься лечением в случае непредвиденных обстоятельств. Ну, там… ушибы, порезы, переломы. И на это Высшие пошли, ибо кто может отказать Селистеру? Ну, а от меня мои знания и опыт.

Неожиданно наклонился к Нэю и очень тихо произнес:

– Но денег оказалось так много, что я решил на строительство пустить только часть. А на оставшиеся нанял для тебя еще Учителей, – и уже громко продолжил: – Правда, об этом все равно уже все знают. Но возражать никто не стал, – и улыбнулся.

Улыбнулся и Нэй. Ну да, немного таинственности не помешает.

– Они, кстати, должны скоро прийти!

– Уже идут, – проговорил Нэй, завидев троих человек к ним идущих: – Три учителя?

– Э… Двое. Третий – это командор Ордена Молчаливых Шато ди Карло. Тот, кто будет связующим звеном между нами – самими Молчаливыми и высшими адептами Ордена. Ты ведь знаешь, что они молчаливые не просто так, хотя и все слышат и понимают. Вот для общения с ними и нужен «говорящий» Командор, чтобы не нарушать их внутренний устав. Ну, а двое других – да, Учителя.

– И одного я узнаю! Это же второй в списке мастеров, которых мы обходили! Учитель, а как же твое отрицание холодного оружия?

– Я никогда не отрицал холодное оружие, просто до определенного момента не хотел обучать тебя смертельному бою. Да, да! Каюсь! Я вообще не хотел обучать тебя убийствам. Мне казалось, что самооборона будет лучшим обучением. Поэтому и убрал любое холодное оружие из наших уроков! Но произошедшее с тобой заставило меня пересмотреть свои желания. Конечно, мечник из тебя уже не выйдет, да и не нужно тебе это, но овладеть навыками холодного боя стоит. А Тарк Мишу в этом деле большой специалист. Он даже денег не взял, когда я ему предложил стать твоим учителем! Захотелось ему на тебя посмотреть.

– Учитель, ты меня перехвалишь!

– Надеюсь, что нет. Но твое имя как-то странно действует на людей.

– Хочешь сказать, что и второй учитель денег не взял за мое обучение?

– В точку попал! – усмехнулся. – Но Мастер Шифу сам пришел и предложил свои услуги. Мой старый друг, надо сказать. Хотя не виделись мы с ним лет сто – не меньше!

– Странный он какой-то.

– Он – китаец.

– Китаец?

– Да, ты правильно подумал. Он тоже попал сюда из другого мира. Китайцы народ великий и очень большой, поэтому, видимо, они чаще других попадают в другие миры. Здесь даже существует целый квартал Чайнатаун в Мальвиноре! Сам был поражен, когда туда попал первый раз! Там и встретился с мастером Шифу.

– И что он умеет?

– О! – это «О» вышло очень многозначительным в устах Учителя: – Он научит тебя импровизировать. Использовать все, что нельзя использовать, и убивать всем, чем нельзя убить. Песчинкой или листом бумаги, например. Подошли?

Нэй встал, приложил руку к сердцу и сделал уважительный поклон головой:

– Здравствуйте, господа! Я к вашим услугам!

– Тебе Мелиса передала имя заказчика?

– Да, Учитель, – конечно, он знал имя заказчика много раньше, чем узнали Мелиса и Учитель. Но их работа (что греха таить, он отслеживал их поиски и порой помогал) тоже дала ему не мало дополнительной информации. Но пока он был не готов открыться ни Мелисе, ни Учителю.

– И что собираешься делать?

– Пока ничего. И Мелису попросил тоже ничего не делать. Я вообще удивлен, как вы смогли удержаться от мести! – но это было хорошо, Нэй сам хотел разобраться со своим личным врагом. Врагом?

– Я предположил, что ты захочешь сам вернуть должок этому человеку.

– Вернуть должок?

– Я не люблю слово месть. Я отомстил своему обидчику когда-то, но это не принесло мне счастья, даже удовлетворения. Хотя судьба и свела меня с тобой после этого. Поэтому я и говорю не «отомстить», а «вернуть должок».

– Вернуть должок… Да, звучит даже более грозно, чем отомстить! – улыбнулся Нэй.

– На самом деле, мы его потеряли. Люди Мелисы выпустили его из виду, а потом не смогли найти. А так она была уже готова с него живьем кожу содрать!

– Ничего, я его найду. Обязательно найду и верну должок! Но сначала я должен обрести жизнь и силу! Я хочу вернуть ушедшее, наверстать будущее. Я хочу научиться убивать, но не убивать без нужды. Я хочу просто отдышаться на горном склоне, глядя вниз на расстилающиеся просторы. Я хочу свободы, которая в этом состоянии мне пока не доступна. Я пока нищ не деньгами, а силой. И я хочу вернуть себе это богатство!

– Хорошо сказано!

– У меня хороший Учитель!

– Льстец, – но все равно расплылся в улыбке.

Обнял Нэя:

– Я скучал по тебе, ученик.

– Мне тоже было тяжело без тебя, Учитель.

– Плачешь?

– Есть немного.

– Ну, поплачь, слезы радости еще никому не вредили.

– Я и за тебя плачу.

– И за врагов не забудь. Вряд ли у них будет время на слезы, – и добавил очень жестко: – Я научу тебя всему, что знаю. Я научу всему, что забыл. Я научу тебя всему тому, чему обучать не хотел. Стань для врагов другом, а потом сделай с ними то, что задумал. Теперь это будет нашей общей, к черту должок, – местью!

– Господи, боже мой, как же хорошо жить!

***

========== Изабелла ==========

***

Прошлое как оно есть…

Изабелла, как змея, влезла в свой облегающий серый комбинезон, в котором очень удобно было передвигаться по крышам. Одежда мужская, но что не сделаешь ради удобства и незаметности, к тому же перешить ее под женскую фигуру – проблема небольшая.

– Хочешь свободы? – послышался голос дядюшки Отоя.

Изабелла вздохнула и остановилась в застегивании пуговиц. Сейчас начнется.

Она как обычно пришла к дядюшке Отою, чтобы сообщить последние новости происходящего в Аркете. После «Рыбного дела» началась большая буча, которая чуть было не уничтожила Ночную Гильдию города, но теперь, после того, как Внутренний конвой при непосредственном участии Изабеллы вышел из районов ночников, появилась определенная стабильность, что давало надежду на более спокойное разрешение всех проблем.

Дядюшка Отой находился достаточно высоко в иерархии ночников, но некоторые моменты были для него недоступны, и тут на сцену выступала Изабелла, как лицо и главный переговорщик Ночной гильдии.

Но было еще кое-что, из-за чего Прекрасная Изабелла просто не могла отказать ни в чем дядюшке Отою.

Он просто-напросто был ее хозяином.

А она его рабыней!

В прямом смысле этого слова.

Купил он ее у эльфийских торговцев, когда ей было десять лет. Впрочем, стоит отдать ему должное, она никогда не воровала и не занималась проституцией. Он сразу же определил ее в престижный пансион для девочек имени Подвижницы Веры Эридны. Где она провела прекрасные десять лет. А затем начался ее подъем по иерархической лестнице Ночной гильдии. Лет семь назад умную и красивую Изабеллу заметила, не без помощи дядюшки Отоя, Великолепная Карвена, которую Изабелла и заменила на посту главного дипломата и лица гильдии года четыре назад.

Но при этом она оставалась рабыней. Но об этой ее стороне жизни никто не знал. Даже Великолепная Карвена! Дядюшка Отой умел хранить секреты, и, как не странно, Изабелла была ему за это благодарна. Не стоило раскрывать эту неприятную правду. Но это превращало ее в очень зависимое существо: внешне свободную и властительную женщину, но внутри очень ранимую и уставшую от этого рабства.

А еще года три назад дядюшка Отой начал извращенную игру с Изабеллой. В какой-то момент он пообещал ей свободу. Вот как-то решил вдруг. А у нее аж все в душе запело от возможной радости.

Но оказалось, это были только обещания. Причём он любил до бешенства доводить Изабеллу! Пользуясь тем, что она рабыня, он любил, даже заставлял ее пытаться его убить! Она не понимала, как, но часто, очень часто, она водилась на его призывы, а затем получала страшную боль во всем теле и смех дядюшки Отоя, которого возбуждал не только секс с ней, но и это ее состояние беззащитности и унижения! А она после таких минут еще несколько дней мучилась болями, обещала, что больше не поведется на унижение дядюшки Отоя, но при очередной встрече снова хватала нож, и снова боль была ей ответом.

Потому что она не могла иначе. Она должна была подчиняться, даже если это подчинение причиняло ей страдание.

И, видимо, подумала она, сейчас будет то же самое. Мерзко валяться у него в ногах, но иначе боль будет еще ужаснее. А она не любила, боялась эту боль, хотя и привыкла к ней.

– Ты обещаешь мне свободу уже третий год! – ответила она, продолжив застегивать пуговицы. Секс с дядюшкой Отоем уже был, и, как это не удивительно, тот не имел привычки повторять, срывать одежду по-новой и заниматься этим снова. Он всегда после секса с ней отдыхал, наслаждался и унижал.

– Но ты ведь хочешь свободы!

– Да, хочу! – она застегнулась, полностью погрузившись в комбинезон, и повернулась в сторону дядюшки Отоя.

– А что ты с ней делать будешь? – он хрюкнул, смеясь.

– Что-нибудь придумаю.

– Ну, тогда чего ты ждешь? Убей меня! И будешь свободной! Давай!

Изабелла вздохнула, но подошла к креслу, в котором сидел дядюшка Отой. А он улыбнулся своей мерзкой, лягушачьей улыбкой.

Рукой схватил Изабеллу за ягодицу, хлопнул, сжал и подтолкнул к креслу:

– Ну что, сучка, так и будешь в потолок глядеть? Страшно, да? Устала от боли? А ты попробуй! Давай! Ты, тварь, всегда будешь валяться у меня в ногах, потому что я так хочу, и так будет всегда! Ты никто! Твоя власть над всеми, пока я так хочу! Расхочу, и ты тут же окажешься на свалке! И тут же куча пьянчуг облапают твое тело, потому что ты, тварь дрожащая, живешь только по моему слову! Что скажу я, то и будет! Так давай, убей меня! – и рассмеялся. – Нет, не можешь? Шлюха ты! Ты ей и останешься! И будешь ублажать меня всегда, везде и всюду, где я этого захочу! Ты…

– Будь ты проклят! – выкрикнула Изабелла, ее рука разорвала комбинезон, пальцы дотронулись до спрятанного между грудей стилета. Вырвали его из ножен.