Текст книги "Свежая кровь (СИ)"

Автор книги: Вадим Володарский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

– Все так. Это очень хорошие вещи. У меня… таких и не было… А ты не заметил, что некоторые… такие яркие, красивые, а некоторые скромные?

– Заметил. И что ты надела дома платье из первых…

– Правильно. – Марьям кивнула. – У нас так и есть – если женщина куда-то выходит, то для чужих одевается… поскромнее. А вот дома для мужа… Ну, а я – для тебя.

– Интересная теория! – Влад рассмеялся. – Чужим нечего восхищаться, так? Все – в дом!

– Да, только это не теория. Мы так живем. Правда, я теперь не знаю, как на улицу выйду…

Кажется, она… привыкла к мысли, что будет жить. И стала думать о, хотя бы ближайшем, будущем. И о том, как… сохранить самоуважение? Надо ей помочь, подумал Влад, доставая что-то из кармана.

– Кстати, я нашел кое-что, что тебе принадлежит!

И он положил на стол связку ключей. Они были закопчены, а брелок вообще сгорел. Но сами ключи – хотя сейчас двери, к которым они подходят, открывай. На одной связке были ключи от киевской квартиры и, очевидно, от родительского дома в Хасанкале, которыми пользовалась Марьям, пока жила здесь, понял Влад по их форме и по тому, что они были на двух соединенных между собой кольцах.

– Как ты смог..? – У нее загорелись глаза.

– Да очень просто. Ты сказала, что все твои вещи бросили в огонь. Но я подумал, что ключи – из металла, не должны сгореть. Поэтому, когда был в Чарахкале, купил там мощный магнит. А на обратном пути заехал в ту крепость, и через несколько минут нашел их в пепле. Больше ничего там, действительно, не осталось… – Да что же она смотрит на эти ключи, но, кажется, боится протянуть к ним руку? – подумал Влад. А вслух спросил: – Кстати, ты говорила, что устроилась помощником судьи. А в каком суде работаешь?

Работаю..? – Странное выражение глаз. Хотя, возможно, ей кажется, что это теперь очень далеко… – В окружном административном.

– На Болобочана? – На улице Петра Болбочана размещался Окружной административный суд города Киева, тот самый, что фигурировал в последнее время во многих публикациях украинской прессы и считался «скандальным» судом. Какой-то край сознания отмечал, что разговор об этом здесь, в доме на окраине Хасанкалы, все еще напоминает шизофренический бред. Хотя и не в такой степени, как то, что произошло в старой крепости… и потом. Но Влад решил, что Марьям надо вернуть к привычной ей реальности. – А у кого?

– У Наймытовской. Работала… Я хотела спросить, может, разрешишь мне…

– Что?

– Поговорить с Искандером!

– А почему ты меня об этом спрашиваешь? Это твой брат, конечно, поговори… Вот закончим ужинать, дам тебе телефон… Думаешь, беспокоится за тебя?

– Нет, он знает, что самого худшего со мной уже не случится. Но я беспокоюсь за него, потому что он, чтобы спасти меня, пошел против людей… Он использовал наш обычай, здесь его нельзя упрекать, но все понимают: они меня осудили, а он решил спасти. Я хочу знать, все ли с ним в порядке.

– Хорошо. Позвонишь после ужина. Кстати, если все в порядке, дашь мне потом трубочку, я ему тоже пару слов скажу… По делу, не думай… – Мозг Влада построил очередную комбинацию, как решить сразу несколько проблем. Искандер производил впечатление порядочного человека, и в хороших отношениях с ним теперь заинтересован. Сестру он явно любит, если ради нее пошел на такой риск. – Что касается работы – почему же «работала»? Если захочешь – дальше будешь работать.

– Как же я окажусь в Киеве? – Теперь уже Марьям смотрела на него, как на сумасшедшего. – Без паспорта, без денег, без телефона…

– Очень просто. На самолете. Сегодня у нас что, пятница? Значит, в понедельник едем в полицию, подаешь заявление… нет, просто о потере паспорта…

– В полицию? Но там Расим…

– На самом деле, ничего он тебе не сделает, если мы туда придем вместе. И заявление подадим не о преступлении. Но, чтобы не было проблем… Мы поедем в Чарахкалу и подадим заявление в тамошней полиции. Ничего особенного, гражданка другого государства потеряла паспорт. А потом, скажем, во вторник, – садимся вон в тот черный «Мерседес». – Влад показал рукой на внедорожник, который стоял напротив окна во дворе. – И едем в Ростов, там – украинское консульство. Там получишь удостоверение, по которому вернешься в Украину. И спокойно окажешься дома. Ключи у тебя теперь есть, – улыбнулся Влад.

– Ничего себе – в Ростов… Километров шестьсот…

– Чуть меньше.

– Зачем ты так со мной возишься? Хочешь просто отправить туда… и выгнать? – Марьям смотрела ему прямо в глаза. Ее речь снова стала быстрой, – Влад уже понимал: так бывает, когда она волнуется. – Но, во-первых, тогда… наши могут меня убить и там… Наши в Киеве остались…

– Господи! Да не собираюсь я тебя никуда выгонять! – Влад покачал головой. Это же надо так бояться… Он все еще не мог поверить, что это серьезно. Хотя, возможно, Марьям лучше знает? Или тут что-то еще? – На самом деле, я планировал, что мы вернемся вместе. А в консульстве я еще одну вещь сделаю… Особенно, если мы с Искандером договоримся.

– Так дело не только во мне?

– Дело в тебе. Я за тебя теперь отвечаю… Но заодно сделаю еще одно дело, разве это плохо? А ты что, – внезапно понял он, – считала, что я тебя здесь просто так и оставлю… и буду пользоваться, когда приезжаю?

«Считала» – это было сильно сказано. Для Марьям то, что она только что спокойно жила в доме своего отца, – и вдруг стояла голая перед людьми, и должна была умереть, но потом в последний момент была спасена… этим странным человеком, – уже было потрясением. Она до сих пор и не думала о будущем. Только о том, чтобы он все-таки не выгнал ее на улицу, – это означало бы смерть, уже окончательно, ибо обычай давал только одну попытку…. Она даже не задумывалась о том, что у нее нет ни денег, ни документов. Она жива… Даже если проживет еще неделю или месяц – уже лучше, чем было умереть в этой крепости. А где именно жить… Какая разница? Да, казалось, Владу нравилась она сама, и понравилось с ней спать. Да, кажется, он не собирался ее выгонять. Может, он будет проводить больше времени здесь… Марьям понимала, что ему придется бывать в Каластане. Такой бизнес, как тот, что принадлежал теперь ему, – она ​​знала, кем были Юнус и Искандер Талаевы, а о том, кто стал их наследником, знала если не вся республика, то точно вся Хасанкала – не позволял просто бросить его на произвол судьбы. Поэтому подсознание выдало именно такой вариант. Насколько этого хватит? На год, на два..? Уже было бы неплохо. Точно лучше, чем бежать голой обратно в крепость, зная о смерти в конце пути… Но говорить этого вслух, конечно, она не стала. Надо было сменить тему разговора. А заодно попытаться понять, как думает человек, которому отдала ее саму судьба, – она ​​продолжала думать именно так, как бы то ни считал сам Влад. Не говоря уже о еще одном обстоятельстве…

– А почему именно на этот «Мерседес»? Здесь же у тебя много машин…

– Ну не на «Бугатти» же ехать, в этом снегу… – Влад улыбнулся. – Выбирать приходится из тех машин, на которые не закончилась страховка. Таких меньше половины, потому что ими давно не пользовались, – некому было… И страховку не продлевали. Дороги сейчас скользкие, поэтому надо ехать на полном приводе. А это значит – или взять тот же «Субару»… Но ехать нам более пятисот километров, с его звуком, а там прямоточный глушитель, – голова будет болеть. Или этот «кубик». – Так называли внедорожник «Мерседес» G-класса. – Или «сотый» «Лендкрузер». Но есть проблема. Я машины на себя не оформлял, – ждал решения вопроса по вывозу. Здесь, в Каластане, меня вряд ли остановят. Покажу в крайнем случае документ на наследство и дальше поеду. Но по этому делу нам далеко ехать, одних блокпостов по дороге сколько… К тому же, у тебя из всех документов будет только справка, что ты обратилась в полицию по поводу потери паспорта. Нам внимание ГАИ, или как их тут, не нужно. На этом «мерсе» номера А005АА, хотя и с новым кодом региона. Наверное, Искандер Талаев любил погонять… Да еще и антенны на крыше – можно подумать, что это машина како-той непростой службы. Вряд ли нас на трассе тронут. Если ничего не… начудить… Да и свет на «мерсе» лучше, чем на «крузаке». Ксенон. А мы, скорее всего, ночь прихватим…

– Ты так все продумываешь…

– А как же? Без этого нельзя действовать, – убежденно сказал Влад. Хотя на самом деле для опытного водителя некоторые вещи были очевидными. – Собрать информацию, обдумать, и только потом… – Он сделал паузу. – Правда, и это не всегда помогает. Ну, хорошо, давай, забери свои ключи с этого стола.

– А потом что? – На скатерти от обугленных ключей осталась черное пятно.

– А потом – посуду в посудомоечную машину, достааем телефон, ты разговариваешь с Искандером, о чем там хотела. Даешь мне трубку, я договариваюсь с ним о встрече, – лучше завтра, или, в крайнем случае, в понедельник. Есть к нему одно предложение, надеюсь, он не откажется…

Марьям, кажется, немного успокоилась. С братом, – Влад дал ей смартфон с двумя сим-картами и показал, как сделать звонок по российской (купленной на паспорт Мелхана), она разговаривала довольно долго. Влад даже удивился, сколько времени можно обсуждать вопросы типа: «Как дела?», – без подробного обсуждения этих самых дел. Разговаривали они, кстати, по-русски, а не на родном языке. Возможно, в присутствии Влада Марьям так сделала из вежливости? Брату и сестре, видимо, хотелось убедиться, что с другим все в порядке… Но, когда они закончили, Влад взял телефон и спросил, может ли Искандер с ним встретиться, по совсем другому делу. Тот согласился, назначив встречу на завтра в кафе в центре Хасанкалы. Влада это устраивало. Посмотрев на часы, он подумал, что уже поздно, – если бы Искандеру это не сестра позвонила первой, было бы и неудобно разговаривать о делах.

Отложив смартфон, он сказал:

– Кажется, все сделал, что хотел сегодня.

– И… что? – спросила Марьям.

– Да что-то устал. Спать идти надо уже… А ты..?

– Да тоже… душ приму и…

– И кто первый туда пойдет? – устало улыбнулся Влад. Вообще-то, в большом доме было три ванных комнаты, но он считал, что удобно пользоваться той, что ближе к спальне.

– Хм… – Теперь уже на лице Марьям появилась улыбка. – А если вместе?

[1] Украина не выдает своих граждан в порядке экстрадиции другим государствам.

5. Домой, домой.

Все удалось сделать так, как планировалось. Влад сделал несколько звонков, – по крайней мере, один из них кому-то в Киеве. Возможно, это подействовало.

В чарахкалинской полиции их уже ждали, приняли заявление об утере паспорта и выдали соответствующую справку почти мгновенно. Правда, в Ростов они выехали через день, ему надо было еще кое-что уладить. И дорога заняла целый день. Там пришлось заночевать, – Влад снял квартиру, которая сдавалась посуточно, с помощью интернет-сервиса. В гостиницу, пояснил он Марьям, ее без паспорта могли не пустить…

В консульстве, кажется, тоже были готовы к их приходу. И все сделали за один день, зайдя в какую-то базу данных. После всех замен паспортов из-за смены фамилии (при признании недействительным второго брака, она автоматически потеряла и фамилию мужа, поэтому пришлось менять паспорт) у нее были биометрические документы. Возможно, это помогло. А может, то, что Влад позвонил какому-то знакомому, который работал в Министерстве иностранных дел. Сам он пока ходил по каким-то другим кабинетам, держа в руке кожаный «дипломат». А потом встретил у дверей.

– Ну как, успешно? – спросил.

– Да, вот. Положи к себе… – Она протянула ему полученный документ, и тот оказался в «дипломате». Сумочки у нее не было, и карманов, куда бы уместилась «книжечка», тоже. Владу, правда, показалось, что дело было не только в этом. Неужели она до сих пор считала, что «принадлежит» ему, а если так, то и документ должен храниться у него..?

– У меня тоже.

– Едем назад?

– Нет, переночуем и выедем утром. Не хочу ехать всю дорогу ночью, – пояснил он. Так и сделали – на дорогу снова ушел весь день. Перевал перед Хасанкалой пришлось проезжать в глубоком снегу, – решение ехать на внедорожнике оказалось верным.

А еще через два дня на этом же «Мерседесе» их в аэропорт отвез Искандер. Влад понимал, что по дороге брат с сестрой захотят наговориться, – когда еще представится возможность? Поэтому сел на заднее сиденье. Билеты на самолет он приобрел через интернет, но на месте пришлось еще доплатить за багаж, – у каждого было по большой сумке. Влад долго уговаривал Марьям собрать часть вещей, некогда принадлежавших Злате, но уже не могли ей понадобиться, и, в конце концов, та сдалась.

Наконец, она вздохнула с облегчением, пройдя со своим необычным документом пограничный контроль. Но, кажется, окончательно успокоилась только в самолете, на который они пересели в Стамбуле, следовавшем в Борисполь.

– Возвращаемся домой… – сказал он, когда самолет оторвался от взлетной полосы. – Кстати, к кому?

– У тебя сколько комнат? – с улыбкой ответила Марьям. – Одна? А у меня три. Выбор очевиден, правда?

Наследство Хусейна Аева, подумал Влад. И сказал:

– Это такое проклятие новоиспеченного богача. Деньги есть, а где жить – не очень. Еще приобрести надо.

– Это – легче всего. И приятнее.

– Ты так считаешь? Посмотришь, что такое делать выбор… – Он намеренно так сформулировал свою мысль. Пусть не боится, что он ее «выгонит на улицу», пусть понимает, что будет причастна к этому выбору. Если у нее другие планы – скажет сейчас…

Но Марьям не сказала. Наоборот – восприняла как должное. Что ж, так тому и быть. Процесс выбора, действительно, будет нелегким. Возможно, его придется немного отложить…

– А о чем вы тогда договорились с Искандером? – Теперь уже она задала вопрос. Ей это, действительно, было интересно, но вопрос имел двойной смысл. По тому, ответит на него Влад, или скажет что-то вроде: «Не твое дело» – Марьям поймет, кем, все же, он ее считает: подругой, как говорил он, или «живой собственностью», по обычаям хасанийцев, как какой-то частью себя продолжала чувствовать она?

– Ты же знаешь, чем он занимается в банке? – спросил Влад.

– Да. Безопасностью отделений в Хасанкалинском районе. Поэтому и живет здесь, а не в Чарахкале… Легкая, на самом деле, работа, никогда не слышала, чтобы в Каластане грабили банки. Хотя все необходимое они делают, чтобы предотвратить…

– Кажется, у вас там вообще не принято красть. – Влад пожал плечами. – Вот хоть мой дом взять, там больше полугода никто не жил. Где-то под Киевом – могли бы все разворовать. А здесь я в первый раз зашел – как вчера хозяева уехали. Только пыль вытереть… И дом Юнуса – тоже. И машины… Ну, а Искандеру я предложил еще и для меня поработать. В банке так принято, у каждого совладельца есть… ну, скажем, человек для поручений. А поскольку он уже живет там же, где у меня дом…

– Это… из-за меня? – В голосе Марьям снова появилось напряжение. Интересно, а что плохого, даже если и так?

– Ну… можно и так сказать. Но не потому, что он – твой брат, – успокоил Влад. – Мне понравилось, как он действовал в этой истории… с крепостью. То, что он захотел тебя спасти, и не побоялся идти… против всей общины. То, что мгновенно придумал, как это сделать, нашел способ и, наконец, средство. – Он улыбнулся. – Меня. Искандер быстро думает и умеет принимать правильные решения. И знает, как там все устроено, – а я много чего не знаю. Мне как раз и нужен такой человек. И ему выгодно тоже. Дополнительной работы немного, в основном, когда я там буду. А в зарплате выигрывает… почти вдвое.

– Всем хорошо…

– Кажется, да. Хотя несколько человек в банке были недовольны. Но я имел на это право… Кстати, он же для начала займется машинами. Надо их снять с учета, загрузить на автовозы, которые перевезут в порт, и проследить за оформлением на таможне и загрузкой в ​​контейнеры. А потом их перевезут в Одессу. Там уже будет, кому заняться…

– Сколько их?

– Восемнадцать. И еще три остаются. Которые перевезти нельзя. «Субару» с правым рулем, восьмидесятый «Лендкрузер» аж девяносто пятого года, его нельзя ввезти официально, и того же года «Мерседес-600» купе. Буду ездить в Каластане. Зарегистрировать их уже на меня тоже должен Искандер. Доверенность на него я оформил, когда мы были в консульстве. И в ней указано адрес в Хасанкале, просто, что я там живу. Не упоминается, что это временная регистрация. Если они там не будут очень тщательно проверять…

– Их всегда можно… хорошо попросить.

– Вот для этого, – улыбнулся Влад, – мне и нужен там, на месте, человек, который знает, как принято это делать. Не говоря уже о том, что в аэропорту будет, кому встретить… Вообще, Искандер – хороший парень. Вот только… я теперь, когда разговариваю с хасанийцами, каждый раз думаю: неужели и этот женат, или эта замужем, против воли? Или по сговору родственников? Тот же Искандер… он же женат, да?

– Да. И двое детей… У нас так и есть. И разводов почти не бывает.

– Стерпится – слюбится, так?

– Что-то такое… Так ведь не только в этом. Вот ты думаешь, Хусейн сам решил милиционером стать? Нет, его когда-то родители отправили учиться. А его брата, Исмаила – на врача. Хотя тот всегда любил математику. Он теперь большой человек в Москве, специалист по генетике, кажется. Я в этом не разбираюсь, а самого Исмаила только раз видела, он как-то к нам, в Киев, приезжал. И… он тоже так же женат, хотя и доктор наук. Но ты видишь – многие… выбивается в люди. Поэтому… может, что-то в этом и есть, – задумчиво сказала Марьям. Влад удивленно повернул голову.

– Вот от тебя такое странно слышать! После всего, что ты о себе рассказывала…

– Случайная жертва. – Она грустно улыбнулась. – Когда такое нужно для пользы всего народа, приходится мириться. И вообще, как говорил отец: если я для своего ребенка имя выбираю, то могу выбирать и все остальное.

– Но почему это нужно для пользы народа? – удивленно переспросил Влад. И подумал: но даже имя человек может сменить…

– Хасанийцы – маленький народ. Нас называют «евреями Кавказа». Мы всегда были больше купцами, чем воинами. Ты же сам говорил, что бедных в Хасанкале, можно сказать, и не видел. Хотя грабить или захватывать хасанийцев никому не рекомендовалось… И, кроме как в торговле, с нами никто особенно не хотел иметь дела. Да и сами хасанийцы не слишком хотели… Когда меня вдруг выдали замуж… не за хасанийца – это был чуть ли не первый такой случай. И с другими народами Каластана мы почти никогда не роднились. Вот так и живем – внутри себя… Хасанкала и часть Хасанкалинского района – это наша земля, наши горы…

Влад о чем-то задумался, а потом сказал:

– Осталось еще понять, как же тогда моя сестра оказалась женой хасанийца. И еще нескольких таких женщин я видел. Явно русских. Одна из них в тебя камни бросала там, в крепости…

– Да, это Алла, жена Амира Ансарова…

– Вице-президента нефтяной компании? – удивился Влад, который сам теперь был ее акционером.

– Да, его. Не знаю, почему, но она поссорилась с Ирадой – женой Искандера. Ну и теперь, видимо, всю нашу семью не любит. Ей… было мало, что я должна была умереть… Еще и потому я хотела поговорить с Искандером. Это могущественная семья…

– Но не забывай, Амир работает в моей компании! Да, есть еще и Зарема, но они не станут ссориться со мной. Кстати, он вполне нормальный человек… Но эта Алла не одна такая.

– Да, русские жены стали появляться… лет десять назад. И только в очень богатых семьях. Кстати, все – настоящие красавицы. Но… не знаю, как это происходило. Каждая семья хранит свои тайны.

Хорошо, что самолет не заполнен, подумал Влад, рядом с нами – никого. И билеты он заказал в бизнес-классе. Настоящего первого в самолете турецкой компании не было. Если говорить тихими голосами, то их никто не услышит. Хотя трудно сохранять спокойствие, когда слышишь, что сейчас, в двадцать первом веке, люди могут жить так. И они сами этого хотят. Россия, может, и не самая демократичная страна мира, но чего-чего, а принудительных браков, принудительного выбора пути в жизни, – ее законы точно не предусматривают.

Внезапно Владу пришло в голову: эти люди умудряются, не вступая в прямой конфликт с законом, поколениями жить по законам собственными. Пряча среди себя то, что чужим не нужно видеть и знать. И согласовывая интересы между своими бизнесменами. И внезапно он оказывается в самом центре этогй, скрытой от посторонних, жизни. Абсолютный чужак, даже не из России, не говоря уже о Каластане, где оказался впервые. Пользуясь законом, а не обычаями, становится владельцем большой доли бизнеса, который хасанийцы считали «своим». Да еще и своими глазами наблюдает, как должны были казнить человека, с точки зрения хасанийцев, совершившего преступление, и спасает… Как же должны они быть… недовольны его вмешательством! Не это ли имел в виду муж Заремы, когда пытался высказать претензии Салману Таханову? Еще говорил, что «президент должен быть доволен». Какой? Президент России? Или глава Каластана? С этим всем, решил Влад, надо будет разобраться. Марьям расспрашивать нет смысла, она последние семь лет в Каластане не жил, и вряд ли могла знать кого-то из высших кругов… А вот о другом спросить, решил он, когда стюардессы стали разносить обед, можно.

– Мне говорили, что Каластан стал советским… и, соответственно, российским только в сорок четвёртом. А до того что было? Вы, наверное, – улыбнулся Влад, – это учили в школе!

– Да не только в школе, все мы это и сами знаем… Ты видел наши горы, ты видел наши дороги. А представь себе, что там сто лет назад было! Кроме местных, почти никто не мог попасть. Туда ни белые не заходили, ни красные. Где-то в России воевали, в Грузии… А к нам никто не лез. Знали, наверно, что на этих перевалах их могут остановить даже небольшие отряды, а защищать себя в Каластане умели… Так что, когда империи не стало, местные старейшины решили жить… своим умом. Создали что-то типа совета. Не вмешивались в дела соседей, и почему-то коммунисты долго не лезли в наши. Возможно, считали, что… слишком маленький кусочек, а потратить на него нужно много сил. Так и жили… Многие и разбогатели как раз тогда. Потому что вокруг, где были коммунисты, был голод. А в Каластане его не было. Кто-то к нам проходил из тех мест, меняли на продукты золото, или у кого что было…

– Такой себе местный Торгсин[1], – отметил Влад.

– Ну, может быть… Кажется, только во время войны вспомнили: как это можно, такая территория – и не в составе Союза? Как и Тува. И решили… исправить это. Но у нас не было больших репрессий. Между прочим, чеченцы тоже тогда у нас поселились. Те, кто бежали от депортации, у нас легко было спрятаться, потому что у людей еще советских паспортов не было…

– Интересная история. Как ты думаешь, Сталин знал о Каластане? Должен был знать, он же был грузин, а Грузия – рядом…

– Думаю, не занимался такими … мелочами. До поры до времени… А потом у нас много чего было. Хасанийцы организовывали артели, шубы шили, еще много чего… Так и до перестройки дожили.

– Вот тут и пригодилось золото, тогда накопленное, да? – догадался Влад. – Как начальный капитал…

– И это тоже. А главное – у нас остались люди, которые еще помнили, как это – собственное дело иметь… – Марьям почему-то покачала головой. – Мы на одно поколение меньше во всем этом были, и меньше пострадали. Вот так…

– Теперь много чего понимаю… – протянул Влад. И действительно, недаром у него было впечатление, что это место – будто и не совсем Россия, в которой он хотя и не жил, но много километров по ее дорогам проехал. Он вспомнил, как в детстве, при Союзе, они с родителями поехали на «Волге» в Прибалтику. До сих пор он помнил свои впечатления: будто попал в совершенно другую страну. Гораздо позже он понял, почему так: эти республики были под властью коммунистов на двадцать лет меньше. На одно поколение. И вернуться в Европу им было легче – потому что в девяностые там еще жили люди, которые помнили, как это – жить без коммунистов у власти, без дефицита всего, но с возможностью иметь собственное дело, работать на себя… Вот и Каластан был чем-то таким же, – но в пределах Кавказа. Как только они выживали, будучи окруженными советской территорией? Как смогли избежать депортации и всех других злоключений эпохи? Как бы там ни было, а каластанцы вообще, и хасанийцы в частности, смогли не только обеспечить процветание, насколько это возможно было в России, но и сохранить себя. И это было второй стороной медали их, странных и диких для постороннего, обычаев. Надо было многое обдумать…

На следующий день нужно было заниматься делами. Это Марьям, у которой оставались еще несколько дней отпуска, могла отдохнуть. Хотя даже ей было нужно восстановить банковские карточки, вместо сгоревших в костре. Влад такого отдыха позволить себе не мог. Утром он начал кому-то звонить и назначать встречи.

– А чем ты занимаешься? – поинтересовалась Марьям. – Ты не рассказывал… Ты юрист?

– Почему ты так подумала?

– Когда ты расспрашивал, где я работаю… Я сказала, что в суде, помощником судьи. А ты спросил: «А у кого?». «Не у какого судьи?», А именно «у кого?». Так говорят адвокаты…

– А я думал, профессиональная деформация зашла так далеко, что даже со стороны видно! – Влад только рассмеялся. – А оказывается, ты просто наблюдательная. Только я уже не работаю. Меня лишили адвокатского свидетельства. Не захотел сдать клиента, а другая сторона имела какие-то «концы» в нашей дисциплинарке[2]… Им надо было выкинуть меня из дела, но они не ограничились приостановлением, а решили пойти на лишение… Конечно, я подал иск об отмене решения, кстати, в тот самый суд, где ты работаешь. Но сама знаешь, сколько времени могут слушать дело… – Это могло растянуться на годы. Марьям тут же спросила:

– А у кого там дело, не у «моей» судьи?

– Нет. У Коротенко… – И сотрудники судов, и практикующие юристы в разговорах между собой обычно так и называли судей – по фамилии.

– Я могу помочь..?

– Не вмешивайся. – Влад все еще улыбался. – Я выиграю и так… Теперь, как ты понимаешь, мне это не очень-то нужно. Но – дело принципа. А потом – разберусь с теми, кто это устроил… Месть, как известно, – блюдо, которое надо подавать холодным! Хорошо, буду такси заказывать, чтобы по делам ехать… Завтра надо будет или какую-то машину взять напрокат, или «Волгу» свою старую из гаража забрать, чтобы было на чем ездить, пока те машины не привезут и не растаможат… Ту, на которой я ездил раньше, уже, наверное, продала исполнительная служба с торгов, а покупать новую сейчас нет смысла. Скоро их будет столько – ставить некуда… – Эту проблему тоже еще нужно было решить.

– Можно сделать проще. Пока мою возьми, если мне ездить не надо.

Марьям жила рядом с судом, где работала, на улице Джона Маккейна, нужно было только перейти бульвар Леси Украинки. Это было удобно, и, скорее всего, она потому и устроилась на работу именно в этот суд.

– Хорошо, спасибо, хотя тебе придется потом заняться восстановлением паспорта, – отметил Влад. – Ну, ничего, уладим. А что у тебя..?

– «Инфинити». Вон стоит… – она ​​показала рукой в ​​окно.

– Ничего себе! – Это был не просто «Инфинити», а огромный внедорожник QX-56. Хотя и предыдущего поколения. – И ты на нем ездишь?

– На самом деле, это еще Хусейн покупал. Но ездил мало, у него служебная была… А я – в основном, когда училась. Сейчас – почти некуда… Хорошо работать через улицу!

Влад пожал плечами и еще раз поблагодарил. И через час сел за руль.

Прежде всего, он появился в офисе компании под названием «Нефтяные горы». Она владела сетью автозаправок в Киеве и нескольких областях. И ради того, чтобы стать владельцем контрольного пакета ее акций, Влад на переговорах с Хайдером и Заремой Тоховыми уступил дом и бизнес в Эмиратах. Сам он, конечно, жить там не собирался, и его интересовал именно украинский бизнес. Интересно было то, что до сих пор никаких скандалов, связанных с принадлежностью сети заправок российскому бизнесу, не было. А теперь и не будет.

А вот директором этой компании был украинец. Даже не наемный менеджер, а владелец небольшой доли акций. Кажется, Юнус Талаев считал, что так тот будет заинтересован в результатах работы компании. Звали директора Андрей Пащенко, ему было лет сорок пять, и он беспокоился о своей дальнейшей судьбе, как и каждый бы на его месте. Хотя хорошо скрывал опасения, с которыми смотрел на нового владельца.

– Мне в Каластане сказали, что компания работает успешно. Насколько это возможно в нынешних условиях, – сказал Влад. Часть заправок в Донецкой области компания потеряла из-за боевых действий и потери территорий, несмотря на российских владельцев. Андрея нужно было немного успокоить. – Я, по крайней мере, пока, настроен оставить все, как есть. Все равно, не слишком разбираюсь в этом бизнесе. Но войду в наблюдательный совет, на место, которое раньше занимал Искандер Талаев.

Это означало, что Влад будет иметь такой же доступ к делам компании, только сможет уделять им больше внимания, потому что постоянно живет в Киеве. К тому же, Пащенко уже знал, что он – юрист по профессии. Надо было посмотреть на реакцию: если, пользуясь своим положением, директор компанию обворовывал, наличие такого «наблюдателя» на месте ему вряд ли понравится.

– Гм… Подготовить для вас кабинет, который был для него предназначен? – Искандер Талаев бывал в Киеве максимум пару раз в год, и уж точно в офисе не работал. Что касается директора, то он выглядел лишь немного удивленным и озабоченным. Влад пришел к выводу, что больших грехов за ним нет, а на мелкие можно не обращать внимания.

– Было бы неплохо. Мне понадобится… какое-то рабочее место. – Кабинет можно было использовать не только для дел компании. – А еще введите меня в курс дела: где тут что, и кто чем занимается. Или дайте человека, который это сделает…

Директор на минуту задумался.

– Давайте сделаем так. Я вам сейчас расскажу основные вещи. Потом приставлю к вам временно кого-то из менеджеров, а позже вы сами подберете личного помощника. Водитель с машиной вам нужен?

– Вообще-то, нет, я сам за рулем. Но может понадобиться… на какой-то случай.

Первое знакомство с компанией он завершил после обеда. Увиденное Владу понравилось, а еще оказалось, что член наблюдательного совета должен получать зарплату. До недавнего времени сумма показалась бы ему очень привлекательной, но по сравнению с теми деньгами, которые хранились в Первом банка Каластана, это были, конечно, мелочи. Но не отказываться же было! Главному бухгалтеру он пообещал сбросить на электронную почту реквизиты своей банковской карты, – конечно, украинской; оставалось надеяться, что исполнительная служба уже отменила арест по иску Ольги об алиментах. Хорошо хоть, до каластанского счета она добраться не сможет. Хотя, если узнает, может попробовать… Но на наследство алименты не начислялись в любом случае, к тому же, добиться выполнения решения украинского суда в России – та еще задача. Быстро это не будет, и в Хасанкале этим будет заниматься Салман Таханов. А со стариком так просто не справиться…