Текст книги "Свежая кровь (СИ)"

Автор книги: Вадим Володарский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

21. Лавина с гор.

– Я здесь сойду с ума, – тихо сказала Настя. Они с Альфией находились в восемнадцатой камере уже больше суток. Без какой-либо связи с внешним миром. Правда, для тех, кто уже находились здесь, они и были такой связью, – старые пленницы были удивлены, что новенькие знали, как кого зовут. Но, выслушав всю историю, приуныли. Все это означало: шансов, что для них что-то изменится к лучшему, нет. Если те, кто пытался помочь, сами присоединились к ним… Что до новеньких, им на себе приходилось испытывать то, о чем раньше только слышали. Им сразу дали понять, что поблажек не будет. Есть хотелось всем, а если откажутся сразу двое, это будет означать – два дня без еды…

Было утро. Только что в камеру втолкнули после очередного «отработки» Наталью Лобову, арестованную мелкую взяточницу. Она находилась здесь уже несколько месяцев, и утратила способность плакать. А теперь открылась «кормушка», в которой было видно лицо баландера.

– А ну, девчонки, есть хотите? О, да тут новенькие? А показать ничего не хотите? Вот ты, черненькая! – Он показал на Альфию. Сокамерницы зашикали, и пришлось выполнить требование. – А вкусненького хотите..?

Через полчаса подруги сидели рядом на кровати и разговаривали шепотом, чтобы не услышали другие.

– Как ты… могла? – спросила Настя. – Что тебе Али скажет..?

– Еще надо, чтобы у него появилась такая возможность. – На лице Альфии появилось что-то похожее на улыбку.

– Так ты что, пойдешь..? – Настя не закончила, но все было понятно. Она еще не могла осознать, что и над ней нависла такая же угроза.

– У нас с Али давно договорено, – пояснила Альфия. – В случае чего… это же бизнес, все может быть… Он сам мне говорил: если тебя украдут, чтобы выжить, выполняй все, кроме… самого худшего. Понимаешь? Чтобы продержаться… Пока придет помощь.

– Какая здесь может быть помощь? – Настя быстро отчаялась, попав в ловушку. Альфия подумала, будет ли она продолжать работу в фонде, когда они выберутся отсюда? И ответила:

– А ты думаешь, нас здесь бросят? Ты знаешь, кто такой мой муж, и какие у него родственники. И ты видела этого Бурсака. Неужели ты веришь, что… они ничего не сделают?

– Я не знаю, что они могут сделать, – пожала плечами Настя. – Мы здесь по решению суда, а не просто так… Разве что… отдадут им Таню и Еву? Но тогда… кем будем мы? И нас не выпустят после этого, только отсюда заберут. – И подумала: хотя и это уже будет неплохо…

– Ну да, по решению, они в отношении нас даже формально нарушили все, что можно. Мы для них проходим по одному делу, а, значит, не должны находиться в одной камере. Ты понимаешь, что это значит? Они пошли ва-банк. А что касается… наших… Если бы они хотели отдать… тем… Таню с Евой, это можно было бы уже сделать. Мы бы тогда были в общей камере, но они не сделают этого. Я не знаю, что они придумают. Но… они знают, сколько времени у них есть… до худшего. Или у нас… Потому что Недобоженко сам сказал. Ты же слышала… Я уверена, они что-нибудь придумают. Нам надо продержаться, – повторила Альфия.

– Ты действительно веришь в это?

– Это не вера, это уверенность. И расчет.

– Хотела бы я быть такой уверенной… – протянула Настя. Альфия только подумала: так что же тебе мешае..? С Настей она дружила давно, еще до своей свадьбы, и знала, что у той нет такого твердого характера, как у нее самой.

Татьяна нервничала, сидя в микроавтобусе с логотипом Первого банка Каластана. Да, ей все объяснили, да, она дала свое согласие на участие в этой операции. Она поверила этим людям, но в глубине души шевелился червячок сомнения: в конце концов, она для них – никто, в отличие от Насти и Альфии…

– Волнуешься? – тихо спросил Александр Пивоваров, сидевший рядом. Он был переодет в форму охранника банка, как и двое спецназовцев из Чечни. К счастью, по внешности отличить чеченца от представителя одного из народов Каластана было невозможно, да и «собственных» чеченцев там хватало. Во втором таком же микроавтобусе в почти такой же компании сидела Ева.

– Очень, – призналась она.

– Не волнуйся. Мы едем не для того, чтобы проиграть… С тобой все будет в порядке. – Он улыбнулся. – Я прослежу.

Микроавтобусы въехали на территорию полуразрушенного, давно неработающего завода. Именно здесь назначил встречу для передачи «товара», как назвал он Татьяну и Еву, полковник Недобоженко. Нужно было только ждать.

Те, с кем должна состояться встреча, тоже приехали на микроавтобусе, черном «Фольксвагене» с тонированными стеклами.

– Очень хорошо, – сказал Пивоваров. Именно он руководил этой частью операции.

– Почему? – спросила Татьяна. А он взял портативную рацию и сказал:

– Готовимся. Их больше пяти.

– Почему? – повторила Татьяна.

– В их автобусе восемь мест. Один – водитель, – пояснил Александр. – Еще два они приготовили для вас. Остается пять… Даже если больше – ничего страшного. Так, сейчас выходим. Сцепи руки за спиной. Пусть для них выглядит так, как будто ты в наручниках, понимаешь?

– Да. А… – Она хотела спросить, не воспользуется ли он ими на самом деле. Но, поймав взгляд оперативника, решила не продолжать.

– И помни, что у тебя послезавтра первый рабочий день на телевидении, – с улыбкой сказал Пивоваров. – А моя задача – доставить тебя назад до тех пор.

Она кивнула. И только теперь поверила. Или, точнее, окончательно поняла, что хочет верить. После такого обещания отдать-таки ее Недобоженко – было бы слишком жестоко. И для освобождения Насти с Альфией это не нужно. А Саша, – так он просил себя называть – не садист…

С переднего пассажирского сиденья второго микроавтобуса появился Искандер. А из черного «Фольксвагена» вышел полковник Недобоженко. За ним появились еще трое мужчин в камуфляже и с автоматами. Для того, чтобы доставить в СИЗО двух девушек, автоматы не были нужны, но Недобоженко явно хотел произвести впечатление на оппонентов. Даже оставил при себе нескольких спецназовцев, когда остальных отправили в Красное, где в колонии начались беспорядки. Искандер о чем-то переговорил с Недобоженко, передал ему папку с какими-то бумагами, а потом махнул рукой в ​​сторону микроавтобусов.

– Работаем! – сказал в микрофон Пивоваров. А потом они вышли из машины; мужчины тесно обступили Татьяну, державшую руки за спиной, и делали вид, что удерживают ее за локти. Двое из второго микроавтобуса таким же образом вывели Еву. К ней пошли двое из людей Недобоженко, а сам он с еще одним подошел к Татьяне.

– Думала сбежать от меня? – сказал с жестокой улыбкой. – Я же тебе обещал – пятнадцать лет, и каждый день вспоминать… – Полковник протянул руку, чтобы похлопать ее по щеке. Но вдруг получил подсечку от человека в форме охранника банка, – а на самом деле заместителя начальника уголовного розыска Каластана Александра Пивоварова, который одновременно выкрикнул что-то, – и вот уже полковник лежит лицом вниз на асфальте, двое бородатых мужчин в той же форме охранников надевают наручники уже на него, а другие – на его людей. А Татьяна, Танька-ветеран, вдруг оказывается со свободными руками и… со всего маху бьет полковника ногой в лицо.

– Тихенько, тихонько, – говорит ей Александр. – Лежачего не бьют, тебя что, не учили? – Но на лице его – улыбка. А из-за полуразрушенного корпуса завода быстро выкатываются два бронированных внедорожника «Тигр», и вот уже оттуда появляются еще с десяток людей в камуфляже. Когда полковника проносят, – лицом вниз, – мимо одного из броневиков, он успевает заметить номерной знак, – полицейский, но регион – Чеченская Республика? Причем они тут? Но его бросают не в «Тигр», а в один из микроавтобусов. Тот оборудован, как маленький передвижной офис, его сажают в кресло, а напротив садится тот самый «охранник».

– Ваша лавочка закрывается, Недобоженко. Я – заместитель начальника уголовного розыска МВД Каластана подполковник Пивоваров. А вы – задержаны. И мы сейчас едем назад, в Чарахкалу. А вам лучше сразу же, прямо здесь, по дороге, начать рассказывать, чем вы там занимаетесь, и не только о восемнадцатой камере. А вообще о вашей организации по торговле людьми, и кто в нее входит, кого и куда она отправляет. – Он повернул голову к водителю. – Поехали. Писать на ходу – неудобно, но нам не привыкать.

Два микроавтобуса в сопровождении «Тигров» выехали на трассу, где перед ними пристроился полицейский автомобиль с «мигалками». А Тимофей Недобоженко, глядя на все это в окно, убеждался, что не только для женщины, которая отказала не тому, кому нужно, жизнь может измениться в одно мгновение и навсегда.

– Еще никогда не проезжал такое расстояние… так быстро, – сказал Влад.

– Я тоже, – проворчал водитель. Его звали Муса, и он устал ехать всю ночь. – Да еще и в колонне.

– А мы привыкли, – пожал плечами на переднем сиденье Мансур Ильясов. – Тем более, у нас сопровождение.

– А еще я никогда не ездил в колонне спецподразделения. Тем более – из Чечни, – улыбнулся Влад. Если строго придерживаться правды, это было не совсем так. В колонне были несколько гражданских машин – не только их «Мерседес». В Южанск ехали и несколько лучших адвокатов Каластана, среди которых был и Салман Таханов, – их задачей было быстро добиться отмены меры пресечения Насти и Альфия. – А дальше что?

– А дальше мы встречаемся с «броней». Кстати, вот они. Но вместо объездной въезжаем в город и направляемся к СИЗО. А другие экипажи – в суд, в отдел полиции… Наша задача – вытащить девушек, а они проводят обыски. Вы на что хотите посмотреть? О! – В кармане Мансура ожила рация. – Саша говорит – Недобоженко взяли, везут в Каластану.

– Девушки в норме? – спросила Марьям, сидевшая рядом с Владом на заднем сиденье.

– А что им сделается..? Тоже едут назад, второй машиной. Не надо им в одной машине с полковником быть… – Мансур улыбнулся. – Хотя Саша пожалеет.

– Почему?

Мансур вернулся на сиденье и посмотрел на Марьям.

– А ты что, не увидела, что они с вашей Таней… глаз положили друг на друга? – Он улыбнулся. – Саша давно разведен, точно говорю, там что-то будет… Но это их дела, а пока он по дороге этого полковника точно «расколет».

Часть колонны, в том числе и их «Мерседес», пристроилась за четырьмя БТРами и несколькими «Тиграми», и на развязке они свернули с трассы в город. Остальные машины, в сопровождении экипажей с «мигалками», поехали дальше. Влад знал, что сейчас будет происходить. Такого точно еще не видел Южанск. Несколько очень уважаемых адвокатов из Каластана придут подавать процессуальные документы в сопровождении спецназовцев, и судебные заседания будут назначены молниеносно. А в это время другие полицейские, все, как один, из Каластана, проведут обыски у собственных южанских коллег, изъяв некоторые интересные материалы. И даже в по меньшей мере одном суде… Все это было санкционировано судьями из Каластана. Такого еще не было, возможно, во всей России, но и дела такого, кажется, не бывало… Да и двери нескольких квартир будут выбиты тяжелыми ботинками бородачей в камуфляже. Вряд ли кто-то будет сопротивляться.

Мансур о чем-то поговорил по телефону, а потом сказал:

– О, все интереснее! Полковник всех сдает, и там такие люди… Сейчас буду отправлять людей на задержания. – И стал отдавать по телефону какие-то распоряжения на непонятном Власть языке. Зато все понимала Марьям, которая молча кивала, выслушав очередную фразу. Мансур, в свою очередь, понимал, что она понимает, но не возражал, а Влад не стал прямо сейчас расспрашивать. Все подробности он узнает потом. Сейчас они неважны. Между тем, колонна подъехала к СИЗО, техника окружила его, заблокировав все выезды. «Мерседес» остановился прямо напротив главного входа, Мансур выскочил наружу, из еще одной легковушки вышел один из следователей, а из «Тигра» – Шамиль со своими людьми. Другие стали выходить из БТРов, а эти трое направились к двери СИЗО, и Шамиль что-то первым сказал охране. Кажется, требовал, чтобы к ним срочно вышел начальник.

Обитательницам восемнадцатой камеры нечего было делать. Разве что ждать обеда? Сегодня никого из них не должны были вывозить ни в суд, ни к следователям. Но вдруг загремели двери, и с порога выкрикнули:

– Ильясова, Попова, быстро на выход!

Настя и Альфия быстро вскочили, и побежали к двери. Альфия только успела сказать:

– Бывайте, девочки, это скоро закончится!

Настя спросила одного из охранников:

– Что случилось?

Тот криво усмехнулся:

– За вами приехали!

Больше он ничего не объяснил, но уже через несколько минут они оказались на улице. – даже у Альфии расширились глаза, когда она увидела рядом БТР. А за ним – знакомый белый БМВ мужа, который обнял ее, а затем вместе с Настей посадил в машину:

– Едем домой!

– Побег из-под стражи? – пошутила Настя; теперь она могла шутить.

– Да вы что? Как можно? – К ним подошел со своей палкой Влад и наклонился над окном машины, – стекло опустилось, когда он приблизился, поэтому услышал последнюю реплику Насти. – Освобождены на основании решения суда, представь себе, в нем указано на обыск СИЗО, чтобы освободить лиц, содержащихся там, как заложники! Надеюсь, вы дадите дома показания о том, как вас захватили, и что сказал ваш друг полковник, потому что иначе я не завидую судье, который это сделал! Но другого выхода не было, а адвокаты уже работают. Так что сегодня будете дома.

– А… Таня и Ева, у них все в порядке? – на всякий случай спросила Настя. Ей ответил Мансур, оказавшийся рядом:

– Тоже едут домой. У них теперь хорошая «крыша» есть, – улыбнулся. – Ну, хорошо, вы тоже отправляйтесь. А мы поехали работать. Влад, вы по вашим делам? Вам сопровождение дать?

– Спасибо. Лишним не будет.

А потом, когда все полицейские отошли в сторону, достал телефон и сделал в мессенджере звонок абоненту в Киеве.

– Спасибо, что сообщили, я сейчас решаю этот вопрос. А я вам в ответ… Если вы уже установили там кого-то из этих торговцев людьми, – берите. Немедленно. Здесь сейчас как раз зачищают… с этой стороны.

– Вот за это спасибо! Приступаем! – сказал Полынный. – Кстати, может быть, на днях у меня будет для вас, наконец, хорошая новость…

Если у тебя есть все необходимые документы, ты приезжаешь на большом черном «Мерседесе» с водителем, и тебя сопровождают двое молчаливых парней в камуфляже, – а все вокруг уже знают, что такие же парни только что едва ли не взяли ли штурмом следственный изолятор, два отделения полиции и суд, а также повязали нескольких не последних людей в городе, – скорость оформления всех необходимых разрешений просто невероятная. Особенно, когда ты – в своем праве. И вот Влад уже находится в учреждении, на табличке у входа в которое – красивое официальное название, но суть которого остается той же, как и много лет назад: это – детский приют. И сидит напротив пожилой женщины, полной, кажется, лучших намерений.

– Конечно, Андрей переживает арест матери, – говорила она. – И… он домашний мальчик, не привык к нашим условиям, а у нас здесь всякие есть… Но у него такая реакция: на слово – удар! Да, я понимаю, это плохо, когда его другой ребенок «хохлом» назвал, но…

– Все правильно сделал, – улыбнулся Влад. – Но, как вы понимаете, я вас избавлю от этой проблемы.

– Конечно, так будет лучше!

А из-за закрытой двери кабинета послышался детский голос:

– Точно ко мне? И кто здесь может прийти ко мне?

– Сейчас увидишь…

Влад поднялся со стула, дверь открылась, и в кабинет вошел мальчик. Высокий для своих одиннадцати лет, худенький и в очках. Увидев Влада, остановился на пороге, казалось, он не верил своим глазам.

– Папа? Откуда ты… – А потом подбежал и обнял.

– Приехал забрать тебя отсюда!

– Это… очень хорошо! – Он посмотрел на женщину, – директора приюта, – и тихонько сказал: – Здесь плохо!

Но она не обиделась, а только ответила:

– Конечно, дома лучше!

– Это точно! – сказал Влад. Потом посмотрел на сына. – И ты еще увидишь, какой это дом… Мне трудно ходить по вашим этажах, кто-нибудь поможет Андрею собрать вещи? А я буду ждать здесь.

– Конечно.

Через десять минут они уже спускались по лестнице, мальчик нес небольшую сумку, а отец – папку с документами. В ней оказался даже паспорт ребенка, – можно было не ехать в консульство, в Ростов, чтобы сделать новый.

– Пап, а почему ты с этой палкой? – спросил Андрей. Влад ответил чистую правду:

– Одна плохой человек наступил на ногу.

Но Андрей оказался наблюдательным, – в отца, подумал Влад:

– Наступил? Но у тебя, кажется, болит колено!

– Наступить можно по-разному, – улыбнулся Влад. Затем сын задал другой, казалось, важный вопрос:

– А… мама говорила… у тебя какая-то тетя Катя… Она здесь?

– Нет. – Влад думал, как все объяснить. – Ее нет, есть тетя Марьям. Сейчас ты с ней познакомишься. Она нас в машине ждет.

Почему-то это известие успокоила мальчика, Влад только подумал, что же такого наговорила ему Ольга о них с Катей. Но надеялся, что с Марьям проблем не будет. Ей он все давно объяснил.

– В машине? А куда мы едем? У тебя есть машина?

– Есть, и не одна, но эта – не совсем моя. С такой ногой я не могу сесть за руль, – объяснил Влад. – А едем мы домой. Это, правда, не близко. На Кавказе.

– Ты теперь там живешь? – Мальчик понял, сколько произошло всего за то время, что они не виделись с отцом. Но, казалось, унаследовал способность делать логические выводы: если папа приехал за ним сюда, – значит, живет где-то в России… но подробности можно было выяснить потом.

– Иногда там, иногда – в Киеве. Мы туда полетим, но чуть позже. – Наконец, они спустились на первый этаж и вышли на улицу. – Пойдем вон туда, к «Мерседесу».

– Мы поедем в горы?

– Да. Только ехать нам долго. А что?

– А я никогда не бывал в настоящих горах…

Перед тем, как отправиться в Каластан, они решили пообедать в небольшом ресторане в центре Южанска. Влад радовался, что Андрей с Марьям, кажется, нашли общий язык. К ним присоединился Искандер, с которым Муса сразу договорился, что они будут меняться за рулем. О том, что права есть и у Марьям, они и не вспомнили. Влад и этому был только рад. Он позвонил Мансуру Ильясову и сказал, что отпускает офицеров, сопровождавших его. А потом стал краем глаза смотреть телевизор, висевший на стене. Федеральные российские каналы уже рассказали, что в Южанске происходит какая-то непонятная, но масштабная спецоперация, которую проводят, в том числе, полицейские из Чечни.

– Представляете себе, как они перепугались, – улыбнулся Искандер. – Половина России, наверно, вспомнила рейд Басаева на Буденновск.

– Разве они не знают, что сейчас такое невозможно?

– Как тебе сказать… Может быть, и знают, но фраза: «в российском городе работает чеченский спецназ» – звучит для многих почти так же.

– Я не руоссиянин, – пожал плечами Влад. – Мне нет дела до того, кто и чего здесь боится… Но… ты меня извини, для нас «чеченский спецназ» – не такая уж и торговая марка. Вероятно, ты знаешь, их много погибло у нас на Донбассе…

– Возможно, даже кое-кто из тех, кого ты сегодня видел, там были. И БТРы эти ехали под предлогом передвижения в Ростовскую область, к границе, хотя они туда и не доедут… Но… здесь им не противостоит армия, правда? Обычная городская полиция и охрана СИЗО, которая просто испугалась, не допустила обыска и вывела тех, кого у них требовали, выдала все документы, так что не понадобилось никакого штурма. А потом провели несколько обысков. Вот ты смотри, мы здесь сидим, люди спокойно ходят по улице… Но в половине России – паника из-за того, что говорят по телевизору. Тем более, они не понимают, в чем дело, и представляют, что город кто-то захватил, точно говорю… – Теперь пожал плечами Искандер. – А вообще, для наших друзей из Чарахкалы и Грозного это будет очень большое дело, – те и другие выигрывают в каких-то своих играх. Может быть, даже с Москвой. Они будут тебе очень благодарны, ты им такую ​​возможность подарил…

– Да, Шамиль уже звал в гости в Грозный.

Искандер в секунду задумался.

– Ехать или не ехать – твое дело. Но я бы на твоем месте сохранил его номер… Да и Мансура тоже. Неизвестно, когда может пригодиться.

– Это я уже сделал. Страна такая, что лишний номерок, на самом деле, лишним не бывает. Что у нас, что у вас…

22. Показанная картинка

Следующий после операции день у всех был разный.

Тимофей Недобоженко привыкал к превращению из тюремщика в заключенного, – каластанский судья мгновенно санкционировал арест. Мансур Ильясов, Александр Пивоваров и команда следователей работали с задержанными, – их было много. Недобоженко «сдал» всех, кого знал, еще по дороге в Каластан. Часть оперативников и следователей остались в Южанске, чтобы продолжать «зачистку» с помощью спецподразделений из Чарахкалы и Грозного. Для обычных жителей столицы края разницы между ними все равно не было.

Влад, Марьям и Андрей просто отдыхали в хасанкалинском доме. Даже водителя на этот день отпустили, – Влад сказал ему ехать домой.

– Мне еще машину надо поставить в гараж, – сказал вечером измученный долгой дорогой Муса.

– Ты в собственном доме живешь?

– Конечно.

– Тогда поезжай домой, поставишь машину у себя во дворе. Если кто-то на работе что-то скажет, – говори, это я приказал. Только смотри, чтобы не украли. – Оба знали, что угоны машин в Каластане были чрезвычайной редкостью. Благодарный Муса поехал отсыпаться.

Андрею было интересно. Он впервые оказался на Кавказе, – и вообще в горах. И в таком роскошном доме раньше не жил. И целых три автомобиля во дворе. Правда, папа сейчас водить не может, и они все устали. Но завтра, – он попросил, а остальные согласились – они поедут посмотреть город. Искандер, – как оказалось, брат Марьям, – обещал много чего показать. А пока ему тоже надо было отдохнуть. Но самое главное – папа рядом… Хотя ему и надо будет завтра поехать по делам…

А у Татьяны должны были быть насыщенные день и ночь. На самом деле, они с Евой успели даже поспать несколько часов, когда вернулись на базу отдыха. Но сегодня Татьяна должна была переезжать в квартиру, которую сняли для нее. Первый месяц аренды оплачивал фонд, где работали Настя и Альфия. (На самом деле, деньги на это дал Влад, справедливо полагая, что прямой помощи Татьяна не примет. Он думал, что это самое малое, что он мог для Татьяны сделать.) А вот с переездом должна была помочь Наталья. Альфии, а тем более Насте, тоже надо было отдохнуть. Альфия осталась дома с мужем, а Настя решила на несколько дней поселиться в том же коттедже в горах. Ева согласилась пожить там с неделю, пока не будут арестованы все причастные к преступлениям в Южанске, но потом хотела вернуться в свой астрологический салон, – несмотря на едкие шутки, способность к которым вернулась к Насте. Ева же твердо решила, пока они здесь вместе, составить ей гороскоп.

Итак, Татьяна переезжала. Если это так можно было назвать, потому что из вещей у нее были только смена одежды и смартфон. Хорошо хоть, квартира была с мебелью и всем необходимым. И дешево, потому что на окраине. А самое главное, до местного телецентра, где она должна была начать работать, – с километр. Можно ходить пешком. Она поинтересовалась у Альфии, безопасно ли в Чарахкале ходить по темным улицам, – та ответила: «Это тебе не Южанск!». Это был важный вопрос, потому что работать она должна была начинать редактором в ночную смену. Татьяна понимала, почему. Местный канал вещал круглосуточно, но ночью было… спокойно. Не было ни экстренных новостей, ни гостей студии, которыми нужно было заниматься. Только следить, чтобы все шло без происшествий, чтобы не нарушалась программа… Хотя за нее и замолвили слово (сама Татьяна считала, что только девушки из фонда, и понятия не имела, что просьбу высказал еще и Влад Бурсак), но новый начальник хотел сначала посмотреть, как она справится в спокойной обстановке. Татьяна вздохнула, – после такого почти не выспалась, а теперь еще одну ночь не спать, – но и винить его не могла. И была полна намерений показать, что работу на телевидении не забыла.

Начальника звали Кемаль Атабов, или «просто Кемаль», как он просил к себе обращаться. Здесь почти не употребляли отчество, это Татьяна поняла сразу. И уже, когда она должна была через полчаса идти домой (наконец, выспаться), он вдруг вошел в комнату, где сидела Татьяна с еще несколькими сотрудниками.

– У нас беда! – сказал он.

– Что случилось? – спросил Максим, работавший за соседним столом.

– Развозка в аварию попала! Все в больнице.

Общественный транспорт по ночам не работал, поэтому, Татьяна уже поняла это, сотрудников, кто не имел собственных машин, забирал в таких случаях на работу служебный микроавтобус. А теперь, значит, кто-то не доедет…

– Кто там был? – спросил еще один сотрудник, Назим.

– Нововостийщики… Оля, Дмитрий…

– Оба ведущих?! – переспросил с ужасом Максим.

– В том-то и дело! – Кемаль стукнул кулаком по ближайшему столу. – А выпуск через пятнадцать минут!

На секунду воцарилась тишина, как бывает, когда все шокированы, и никто не знает, что делать. Все понимали, что кого-то из ведущих, которые обычно работают днем, просто не успеть вызвать из дому. А никого другого на месте не было. Чарахкала – небольшой город, и на местном телеканале работало немного сотрудников. Вдруг Максим сказал:

– Вот Таня говорила, что когда-то работала в прямом эфире… – Она, действительно, сказала это три часа назад, когда обсуждали какой-то вопрос трансляции.

Все посмотрели на нее, и она ответила:

– Я, вообще-то, была корреспондентом… Правда, давно… – И тут поняла… – Вы что, хотите… посадить меня перед камерой?!

Кемаль посмотрел на нее с сочувствием, – он знал, что Татьяна только недавно освободилась из тюрьмы, и с этим связана какая-то история, хотя и не подозревал о подробностях, о том, через что ей пришлось пройти. И считал, что она еще хорошо держится. Но сказал:

– А ты можешь предложить что-то другое? – И улыбнулся. – Нас больше никому спасти!

– Разве меня можно теперь выпускать..? – пробормотала Татьяна, подумав: хорошо хоть, девчата успели помочь вставить зуб… А Максим улыбнулся:

– Разве ты не знаешь, что даже если бы тебе было нужно, – гример сделала бы чудо?

– Я тебя прошу… – сказал Кемаль. Татьяна задумалась на секунду и ответила:

– Ну, давайте попробуем… – И добавила: – Только не ругайтесь, если что не так! Где у нас здесь гримеры? – Она еще даже не знала расположение комнат.

– Пойдём! – Кемаль с облегчением вздохнул. Обычно он не провожал сам ведущих в гримерку, но здесь был особый случай. Татьяна встала со своего кресла.

– Только… введите меня в суфлер![1] И текст проверьте еще разладно?

– Конечно, мы сделаем!

А через десять минут сидела за столом ведущей и выпуска новостей, и, услышав в незаметном наушнике: «Начали!», Увидев, как включилась лампочка на ближайшей камере, и начали двигаться строки на экране телесуфлера, сама не веря, что она говорит это, что она согласилась на это, начала:

– Доброе утро! Вы смотрите новости Каластана, в студии Татьяна Ребро…

Влад даже дома, в Киеве, нечасто смотрел телевизор. Хотя и не относился к тем, кто гордится его отсутствием дома. Наоборот, в дом на Печерске он купил несколько современных и недешевых аппаратов. А вот здесь, в Хасанкале, даже на большой кухне стояла «плазма», обычно выключенная. Но этим утром телевизор включили, – вдруг в новостях будет что-то насчет следствия? Вряд ли, конечно, но – все может быть. Позже, конечно, Влад позвонит Мансуру, однако, если что-то известно именно утром… Но, увидев, кто ведет выпуск новостей, Влад и Марьям одновременно воскликнули:

– Ничего себе!

– А что такое? – спросил Андрей. Влад объяснил:

– Видишь эту ведущую? Она – наша знакомая, пришла работать на телевидение. Но мы не знали, что ей поручат сразу вести новости! – не объяснять же мальчику, кто такая Татьяна, и что ей пришлось пережить!

– По-моему, она это классно делает! – высказал свое мнение Андрей. Владу пришлось лишь согласиться, наблюдая за ней. Татьяна не просто механически читала текст, нет, – она ​​понимала, что читает, выделяла интонацией важное или интересное, когда надо – подпускала в голос иронию. А когда возникла проблема с тем, чтобы вовремя дать в эфир запись одного репортажа, – спокойно извинилась перед зрителями, и начала рассказывать следующую новость, а, когда сюжет был готов, – спокойно вернулась к нему, и «подвела» к теме зрителей, – собственными словами, не из суфлера!

– Надо будет ей позвонить, поздравить, – сказала Марьям. – У Тани, действительно, талант.

– И выдержка.

– Выдержка? Почему? – не понял Андрей.

– Потому что прямой эфир – это всегда большое напряжение, – пояснил Влад, которому, когда он был адвокатом, несколько раз доводилось участвовать в различных телепрограммах. – А тем более, когда происходят такие… сбои.

Раздался дверной звонок, – Марьям пошла открывать дверь и впустила Искандера, которому сообщила новость о новостях, как она это назвала. Тот тоже был удивлен. Но, как и договаривались, взял с собой Андрея, чтобы устроить ему экскурсию по Хасанкале. Не только Влад, но и Марьям, которая не жила здесь уже больше семи лет, не могли этого сделать. Влад подумал, будет ли он показывать мальчику старую крепость, и, если да, то сохранились там следы костра? Вряд ли, все должно было засыпать снегом.

А за ними приехал Муса на «Мерседесе». Чтобы ехать в Чарахкалу, на прием к главе Каластана. Уже по дороге Влад достал телефон (вместо старого, но на две сим-карты, смартфона, который разбился при нападении в Киеве, он все-таки купил себе два айфона, один для украинского номера, другой – для российского), и набрал номер Татьяны.

– Привет! Это Влад, если не узнала.

– Почему же? Узнала, – сразу ответила она. Трудно было не узнать его характерный голос.

– Беда, значит: еще богаче не буду! – Рассмеялись не только они, но даже Марьям, сидевшая рядом и слышавшая только реплики Влада. Муса тоже улыбнулся, но пассажиры на заднем сиденье не могли этого видеть. – Но я тебе звоню, просто как телезритель. Чтобы поздравить! Ты молодец.

– Ты… правда так считаешь? – Уверенности в голосе Татьяны не было. Она как раз вышла из телецентра и шла домой, – ей пока трудно было считать эту квартиру своим домом, но это точно было гораздо лучше восемнадцатой камеры… А что касается внезапного дебюта в роли ведущей, – что ж, ей удалось ничего явно не испортить, это Татьяна понимала, а вот относительно всего остального – не была уверена…

– Да, я считаю, что у тебя талант. А поскольку я – совладелец компании, которая, в свою очередь, – совладелец вашего канала, то настоятельно порекомендую твоему руководству дать тебе эту работу постоянно. Если ты захочешь, конечно.

– Спасибо. Я… попробую… – Возможно, подумала Татьяна, так и есть. Возможно, Кемаль, сказавший, что у нее все очень хорошо получилось, не просто хотел подбодрить. Тем более, что он уже предложил ей подменять ведущую утренних новостей, пока та не выйдет из больницы. Хотя, когда нет такой срочности, как этим утром, мог бы пригласить кого-то еще…