Текст книги "Свежая кровь (СИ)"

Автор книги: Вадим Володарский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

И он будет продолжать бороться, думал он, поднимаясь по лестнице. Вот только противники изменились. И ставки тоже. А сама жизнь – нет. Она так и остается борьбой.

– Не удалось.

Посредник не знал, где именно находится собеседник. Современные мессенджеры дают возможность такой связи. Даже по номеру ничего не скажешь, – этот был международной компании, продающей сим-карты для путешественников, которые работают во многих странах. А звонок шел не на телефонный номер. Владелец номера, – заказчик, – мог сидеть хоть в Москве, хоть в Нью-Йорке. И звать его могли как угодно. Можно было сказать только, что он – из бывшего Советского Союза. И то только потому, как он говорил по-русски. Правильная литературная речь, очевидно, хорошее образование, – русский мог быть для него родным языком, а мог и не быть…

Посреднику было все равно. Свои деньги он получал в биткойнах. Как он рассчитывается с исполнителями, заказчика не интересовало.

– Что именно случилось?

Чтобы выяснить это, посреднику понадобились сутки. Поэтому он и не сообщал заказчику сразу, как только узнал о неудаче сам.

– Потому что у нас не было информации, где именно она была… Вы нам ее не дали, а мои ребята… не догадались сначала пограничникам запрос сделать. А еще у нее оказался очень хороший адвокат… Суд ее выпустил, даже полностью отказал в мере пресечения. Дело, думаю, закроют. Придется пробовать еще…

– Да какое там пробовать! – Заказчик был раздражен. – Вы все испортили. Теперь, когда всем очевидно, что это заказ, новое дело будет восприниматься еще хуже. И не надо тянуть с меня деньги! Если хотите заработать – надо действительно решить вопрос.

– Как именно? – спросил посредник.

– Мне все равно. Но так, чтобы он действительно был решен.

Посредник понял намек. Но то, что он понял, не означало, что ему это понравилось. Он не любил применять радикальные способы решения проблем без крайней необходимости, – если только не поступало прямого заказа. А тем более – с таким объектом. К тому же, ему никто не объяснил, в чем заключалась сама проблема. Но выхода не было, – первую, менее радикальную попытку, провалили именно его люди.

Заказчик хорошо понимал эту паузу, но, наконец, услышал:

– Хорошо, сделаем.

– Только уже без ошибок!

Сказал и разорвал связь.

Почему, думал он, пока Влад поднимался по лестнице, почему вокруг одни идиоты? Одни испортили его план с самого начала. Другие сказали ему, только, когда все произошло в этой крепости, – хотя, что бы он тогда мог сделать? Теперь еще и эти все завалили. Куда делись люди, которые нормально делают свою работу? Куда делись люди, которые не грызутся только из-за эмоций? Свой план он считал идеальным, с точки зрения логики. Но глупость одних и непрофессионализм других… А сам он не может приехать туда. И делать черную работу сам не будет, возраст уже не тот, навыки притупились… Заказчик сам не был сторонником радикальных методов без необходимости. Но, кажется, сейчас необходимость появилась.

А все почему? Из-за идиотов…

– Ну, вот, думаю, у нас был удачный день, – сказал Влад за ужином. А у Марьям горели глаза.

– Ты знаешь, я уже сколько за рулем, лет пять? Просто себе ездила, когда надо, но… даже не знала, что можно получить от этого такое удовольствие! Это что-то совершенно другое… Мой «Инфинити» – добротная машина, но в ней не хватает чего-то такого… Я теперь буду ждать, когда надо куда-нибудь поехать!

– Я доволен, что ты довольна! – Влад улыбнулся, «утвердив» этой фразой переход «Мазерати» в ее полное распоряжение. Он не был удивлен. Это была нормальная реакция человека, который впервые сел на автомобиль, специально сделанный для удовольствия от вождения. А еще – он был доволен. Такое увлечение – лучшее лекарство после того, что ей пришлось недавно перенести. – Меня, скорее, удивляет, что ты за все эти годы не попыталась сменить «Инфинити» на что-то другое… Только осторожно, я тебя прошу. Почти четыреста сил все же, хотя и с системами стабилизации…

– Обещаю! Кажется, я уже почувствовала эту машину… А то, что ты сказал… – Она на секунду задумалась. – Может, я не привыкла сама выбирать, вот и пользовалась тем, что есть. А может… не чувствовала себя вправе менять то, что осталось от Хусейна. Особенно, когда мировое соглашение с его детьми заключили по поводу наследства… Я уже хотела закончить все это, даже дом им поэтому уступила. И… просто оставила все, как есть.

– Хорошо у нас зарабатывали милицейские генералы! – пошутил он. Марьям не обиделась.

– Но знаешь, Хусейн не брал… ну, таких классических взяток. Он… зарабатывал так, чтобы никого не обидеть. Знаешь, с чего начинал? Он мне рассказывал как-то. В девяностые еще, когда много финансовых «пирамид» было…

– О, да! Интересные были времена! – Влад был тогда подростком, но хорошо помнил. Возможно, потому, что отчим потерял деньги на одном из «трастов». – Он их «доил», что ли?

– В том-то и дело, что нет! Помнишь, я тебе говорила, что у него есть в Москве брат? Которого заставили стать врачом и генетиком, но он всегда увлекался математикой.

– Да, его, кажется, зовут Исмаил, верно?

– Да. – Марьям было приятно, что он запомнил то, что она рассказывала. Хотя вряд ли интересовался семьей ее покойного первого мужа. – Вот они и объединили усилия… Хусейн, он тогда еще, конечно, не был генералом, работал в УБЭП[4]. А потому имел оперативную информацию об этих «пирамидах», как тех, которые работали здесь, так и тех, что в России. Тогда же обмен информацией был, в том числе и… неформальный. На личных связях, как говорится. А Исмаил хорошо умел считать, и программировать тоже… Ты догадываешься, что они сделали? – Ей было действительно интересно, сможет ли он понять эту схему.

– А чего тут догадываться? – Влад только пожал плечами. – Один брат предоставлял информацию, сколько вкладчиков в той или иной фирме, организовавшей «пирамиду», на какие суммы и так далее. Второй брат, пользуясь знанием математики, рассчитывал, в какой момент та или иная пирамида должна рухнуть. Они вкладывали туда деньги, а забирали как раз перед тем, как всему наступал конец. Люди с нестандартным подходом, я тебе скажу! Таким образом обманывать не только других вкладчиков, но и организаторов «пирамид», причем не делая ничего незаконного, – ну, кроме использования служебной информации, – это же надо было додуматься… За эти несколько лет, пока в России цвела «МММ», а у нас – трасты, можно было хорошо «подняться».

– Так и вышло. Только Хусейн еще и получал информацию, так сказать, в процессе… Они оба стали очень богатыми людьми. Хусейн рассказывал, как он приезжал на работу на БМВ, а коллеги просто выходили из себя, видели, что деньги у него есть, но не могли понять, откуда! Потому что взяток он не брал, «крышеванием» не занимался… А потом – тогда можно было квартиры скупать дешево. Они это и делали, чувствовали, что будет инфляция, а может, и это Исмаил просчитал. Особенно он выиграл, ты представляешь, какие цены сейчас на квартиры в Москве? Но Хусейн тоже не прогадал. А потом еще было много чего… – Марьям вздрогнула. – А потом этот Канис мне говорит, что у меня все, наворованное мужем, теперь отберут…

– А чего ты от него хочешь? Ничтожество, не смог даже сделать карьеру, может только рассказывать о своем предке-чекисте. А сам не может даже заказ отработать так, чтобы все сразу не развалилось. Это же надо быть такими идиотами – не выяснить, что ты отпуск взяла не просто так, а поехала в Россию… Но забудь о нем. Думаю, скоро он работать следователем уже не будет. В лучшем случае, сидеть где-то в дежурной части, а может, и из полиции вылетит вообще. Представляю, как на него сейчас злы, – и прокуратура, и руководство! – за то, как он их подставил. А мы с Гришей им еще поможем… А вообще, давай о чем-то более приятном. Вот о хороших машинах, например!

[1] Разговорное название Левобережной площади, станции метро «Левобережная» и прилегающего района в Киеве.

[2] Главный почтамт в Киеве находится на Майдане Независимости (центральная площадь города).

[3] Запасное колесо меньшего размера, предназначенное, чтобы в случае повреждения основного колеса доехать до места ремонта.

[4] Управление по борьбе с экономической преступностью в составе бывшей милиции.

11. Реальные сказки.

– Это вы правильно говорите: купить дом – быстро, а вот потом – начинается… И деньги – только полдела, – сказал Родион Петрович. Он был владельцем небольшой строительной фирмы, так что знал, о чем говорил. Его телефон дал Владу Роман Павлов, который уже пользовался его услугами и остался доволен. Крепкий для своих шестидесяти лет, с татуировкой «ВДВ» на кисти руки, Родион Петрович Луненко был очень энергичным человеком. На месте, кажется, никогда не сидел, и объекты у него были по всему Киеву и окрестностям. – Главное – понять, что именно хотите.

– Ну, мы, кажется, понимаем! – сказала Марьям. Они стояли в большой комнате на первом этаже дома, который Влад все-таки купил несколько дней назад. И только что вместе с Владом объяснили, каким видят будущее жилье. Родион Петрович тоже предложил несколько идей.

– Да, все бы клиенты настолько понимали, чего хотят! – сделал он комплимент. Все улыбнулись. – А еще бы, как для меня объем работ побольше!

– Ну… мы не хотим ломать то, что здесь уже есть красивого, – сказал Влад. – Не в деньгах дело, но рука не поднимется ломать эту лестницу, или снимать этот паркет… – он показал на узоры в виде листьев под ногами. – И еще много чего…

– Да, я вас понимаю… Может, и хорошо, что вам достался дом не с нуля. Там бы все заняло… учитывая площадь… может, и полгода. А так… Кстати, а с мебелью что будете делать? Кроме кухни. – Там все было построено, и разбирать кухонную мебель не было смысла.

– Докупим. Как по мне, то лучше старая добрая… И вообще, – сказал Влад, – всегда мечтал о кабинете с антикварным письменным столом и таким же книжным шкафом. А не вот этим вот, что сейчас делают… А ты? – Он посмотрел на Марьям.

– А я когда-то жила в доме, где вся мебель были встроенная. По-моему, не очень удобно…

– Тоже долго будете выбирать, – сказал Родион Петрович. Он понял, что его приятель, который занимался изготовлением мебели, вряд ли получит здесь работу. А вот ему самому жаловаться было грех. И эта пара была строителю симпатична, что нечасто бывало с теми, кто покупал дома за сотни тысяч долларов. – Тогда будем начинать… – Деньги на первые закупки всего необходимого и ключи от ворот и самого пустого дома он от Влада уже получил. А потом мастер распрощался и уехал, и Влад с Марьям остались вдвоем, – впервые здесь.

– Как в сказке… – сказала она. Влад хорошо понимал, что она хочет сказать.

– Да, как будто дворец. И ты можешь его сделать таким, как тебе нравится. – Он предоставил ей почти карт-бланш, за исключением, разве что, собственного будущего кабинета. И участка – но им нужно будет заниматься весной, не раньше.

– Даже, если он для нас… немножко великоват. Здесь же гулять можно и не найти друг друга. – Но Влад имел другую точку зрения.

– Слишком больших домов не бывает! – Они вышли через боковую дверь, но перед тем, как сесть в «Мазерати», стоявшую на участке перед открытыми сейчас воротами, достали сигареты. – Бывают только те, что маловаты. Если есть деньги, конечно… Уж как-нибудь не потеряемся! – закончил с улыбкой. А еще отметил для себя эти слова – «для нас». Кажется, у Марьям таки прошло это чувство «принадлежности» ему в силу обстоятельств их… знакомства в старой крепости. Но бросать его она все равно даже не думает. Очень хорошо.

– Как ты думаешь, сколько времени им понадобится? – Марьям недаром сказала, что сразу «влюбилась» в этот дом. И теперь хотела бы как можно скорее переехать.

– На основное… думаю, не меньше месяца. Из того, что мы заказали. А потом всякие мелочи можно будет… доделывать, когда будем здесь жить. Так лучше, чем терпеть, правда?

– О, да! – Она села за руль, Влад уселся рядом, в который уже раз удивляясь, что кто-то заказал салон, обшитый ярко-желтой кожей. В сочетании с цветом автомобиля выглядело красиво, но, на его вкус, немножко слишком ярко. – Надеюсь, все будет хорошо… – Она выехала в переулок, и ворота закрылись по сигналу с брелока.

– Почему бы ему и не быть? Ну, хорошо, забрось меня к моему «Рейнджу», и по делам полечу.

А вот Искандер, кажется, до сих пор относился к тому, что произошло в старой крепости, очень серьезно. Общаясь с ним, – они созванивались регулярно с помощью мессенджера, – Влад снова чувствовал себя в какой-то чужой жизни. Или в сказке, но не той, в которой появляется волшебный дворец, причем собственный. Ну, а как еще понимать, когда человек, с которым только обсуждал дела банка, – и который в этих делах хорошо разбирается, и знает, что нужно делать, – вдруг спрашивает:

– Ты не будешь против, если я Марьям позвоню?

– Я уже говорил ей, и тебе говорю: вы можете говорить, сколько захотите! Я не возражаю, и не надо в меня каждый раз спрашивать.

– Спасибо. Сегодня ее наберу. Кажется, неприятности были… – Интересно, каким образом он узнал о том, что сестру чуть не арестовали, если с ней не общался? А главное, что объяснить их отношения Искандеру было невозможно. Сама Марьям – и то едва приняла то, что он предложил с самого начала. После стольких-то лет жизни в Киеве, имея юридическое образование… Искандер, чей жизненный опыт был связан с Каластаном, за исключением, разве что, отпусков, и с порядками, принятыми в его народе, кажется, не мог этого понять. И объяснить ему невозможно. Хотя за сестру он волновался.

– Ну, она сама тебе расскажет. И о плохом, и о хорошем. – Влад сделал это умышленно. Авторитет надо было сохранять, его каластанский помощник должен его уважать. А Марьям, он знал, опишет его роль в истории с неудачным арестом более героическими красками, чем было на самом деле. Особенно после того, как вчера все-таки получила постановление о закрытии уголовного производства. Надо будет поехать и получить изъятое при обыске, Марьям – ту самую сумочку, Владу – деньги. Прокуратура сработала на удивление быстро. Они с Григорием задействовали некоторые связи, но прежде всего дело было в том, как грубо сработали полицейские. С нетерпением Влад ждал ответа на жалобы, из которых станет ясна дальнейшая судьба «собачьего следователя», как они называли его между собой. Ярость на того не проходила. Если это – сказка, то Канис был волком-оборотнем, во всех смыслах, и Влад был решительно настроен забить ему в грудь осиновый кол. – Слушай, мне от тебя еще одна вещь нужна…

– Какая?

– Ты же, работая в службе безопасности, имеешь отношение к базам данных? Можешь сделать выписку по семьям, где муж – хасаниец, или, по крайней мере, имеет соответствующее имя, живет в Хасанкалинском районе, а жена – русская? По крайней мере, из тех, кто имеет счета в Первом.

– Да, попробую. Но это будет… только через несколько дней. Это из-за Златы? – спросил Искандер. – Тебе ее история не дает покоя?

– Да. Не дает… – Влад решил не говорить, что дело не только в простом любопытстве. – Я хочу знать, сколько еще есть таких историй, и с какого времени они начались…

Попросить именно Искандера – было хорошим решением по двум причинам, считал Влад. Тот имел доступ к нужной информации, и мог получить ее незаметно. И не станет никому об этом рассказывать, боясь за сестру. Влад, конечно, не станет угрожать этим Искандеру, и, тем более, ничего плохого Марьям не сделает, – но если тот, со своим жизненным опытом, что-то сам себе представит, – например, что сестра у Влада едва ли ни в заложниках, – и будет держать язык за зубами, – тогда и дело будет сделано, и совесть грызть не будет.

Перед ним лежала общая тетрадь. Одна из найденных в сумке, лежавшей в багажнике «Мазерати». Это был дневник Златы. Писала она для себя, или допускала, что когда-нибудь кто-нибудь сможет прочитать это? Пожалуй, первое. Хотя Влад никогда не понимал людей, которые вели такие дневники. Зачем? То, что произошло с тобой в жизни, помнишь сам, а что не помнишь, – того не стоит.

Открывать тетрадь или нет? Читать то, что другой человек записывал только для себя… Это выглядело чем-то… непорядочным. В другой ситуации Влад не пошел бы на это, а может, и сжег бы тетради в камине своего нового дома. Но не сейчас.

Он чувствовал, что все выстроилось в одну цепь событий. И была эта цепь каким-то образом связана с ним… и с Каластаном. Но с чего она началась, эта цепочка? С того, что Злата приехала в Киев, – возможно, чтобы найти его, – и погибла? Или с того, что она каким-то непостижимым образом вообще вышла замуж за Искандера Талаева? То, как к нему приехал Салман Таханов и, разве что не силой, забрал с собой, чтобы вручить богатство, – хотя все это тоже было, как в сказке, – точно одно из звеньев этой цепочки. А то, что произошло с Марьям в старой крепости, – еще одно звено, или просто удачное стечение и сообразительность Искандера?

В любом случае, приходилось в этом разбираться. Потому что угроза, что его уже более конкретно заподозрят в убийстве сестры ради наследства, оставалась. Хотя эта угроза была, скорее, потенциальной. А вот попытка ареста Марьям – была вполне реальна, хотя, благодаря им с Григорием, и неудачной. А неудачной она была не только потому, что готовили ее идиоты, но и потому, что готовили в спешке. То, что в показаниях заявительницы фигурировала сумка от «Валентино», которую он сам подарил Марьям в Каластане, свидетельствовало об одном: до поездки туда ею никто не интересовался, никто за ней не следил, и, какие у Марьям есть вещи, не знал. Следить начали уже здесь, в Киеве, когда они вернулись, отметили для себя примечтную сумку, и решили использовать эту деталь для убедительности показаний заявительницы. И… перестарались. Впрочем, так всегда бывает, если пытаться фальсифицировать доказательства: где-то ложь да и выплывет, главное, чтобы нашлось, кому ее разоблачить, кому это заметить.

Но то, что кто-то не поленился провести такую ​​операцию, – на это, вероятно, потратили немало денег, услуги таких, как Канис с компанией, не стоят дешево, – показывало, что этот кто-то имеет серьезный интерес… Но к чему? Все это сделано в Киеве. А что, кроме сумочки, общего у Златы и Марьям? Только две вещи. Обе имеют отношение к Каластану. И обе имеют отношение к нему, Владу Бурсаку. И вряд ли убийство одной и попытка убрать другую никак не связаны. А если это так… Если это связано с Каластаном, то нужно сделать так, чтобы Марьям больше не угрожала опасность. Ни опасность ареста, ни чего-то худшего… А если это связано с ним, надо сделать так, чтобы опасность не угрожала уже ему. А для этого нужно разобраться, от кого и почему исходит эта опасность…

И Влад открыл первую страницу дневника Златы (интересно, почему та спрятала его в машине, – от мужа, или же автомобиль считала своим личным пространством, тогда как в доме постоянно был кто-то еще?). И начал читать.

Все приходится начинать сначала. Даже дневник. Все, что написано раньше, я потеряла. Да что там дневник, – всю жизнь потеряла.

Первая брачная ночь, – как старомодно, – с мужчиной, которого до этого никогда не знала, с которым до окончания свадьбы даже не разговаривала. Кажется, это какой-то сериал, или сказка, но это происходит со мной… Когда бы я могла даже представить, не то, что это может со мной произойти, а это может произойти вообще? Но оно произошло…

Но Искандер удивил меня еще больше. Сразу. Он, кажется, смущался, а потом сказал, положив меня на кровать, что… не хотел принуждать, но заставили и его. И извинился за свой народ. Как такое может быть? Он – взрослый самостоятельный человек, бизнесмен. Но…

А я? Я выполню договор. Альтернатива слишком ужасна. А утешиться можно тем, что, если это и сказка, то, кажется, персонажи в ней – приближенные к королю, и весьма состоятельные.

Прочитав еще несколько страниц – на них было описание, прежде всего, непривычного тогда для Златы быта хасанийцев, – Влад отложил тетрадь, сделав закладку. Через несколько минут должны были прийти «его» программисты – для совещаний по поводу своего проекта он тоже использовал офис «Нефтяных гор» (кто бы ему, как владельцу, сделал замечание?). Но эти минуты можно было использовать, чтобы обдумать прочитанное.

Во-первых, кажется, невеселой оказалась для Златы эта свадьба. А для ее мужа? Трудно сказать. Но она прямо пишет, что это стало следствием некоего «договора». Который она заключила под принуждением, потому что «альтернатива была бы ужасной». Но самое интересное, что, кажется, ее муж, Искандер Талаев, участником этого договора не был. Он… подчинился обычаям своего народа, но, похоже, не считал их правильным. И перед Златой смущался.

Во-вторых, Злата жаловалась на то, что потеряла свой предыдущий дневник. И начинает с нуля не только жизнь, но и записи. Что бы это значило? По времени получается, что это сразу после того, как она была арестована. Есть ли здесь связь? А если освобождение из-под ареста было частью той сделки, которая завершилась свадьбой? С учетом «ужасной альтернативы» – похоже на то. Кстати, арест – еще одно, что у Златы общего с Марьям. Вот только в отношении последней попытка была неудачной, но… это просто кто-то чего-то не учел. На их счастье…

А вот различным было то, что Марьям обычаи своего народа воспринимает, похоже, как должное, даже прожив столько лет в Киеве. А вот Злате казалось, что она попала в сказку, и не могла ни поверить в это, ни понять, каким же персонажем стала она сама. Влад ее понимал. Он-то приехал в Каластан добровольно. – но у него было такое же ощущение. Особенно, конечно, после приключений в старой крепости.

А может, это действительно сказочные горы?

– Вот посмотри, может, кого-нибудь знаешь, – сказал Влад. Список, полученный по электронной почте от Искандера, он распечатал, и теперь положил на стол перед Марьям. Если хочешь разобраться с делом, которое, очевидно, связано с хасанийцами и Каластаном, то хорошо иметь дома источник информации, подумал он. Тем более, такой, который не откажется эту информацию давать, и лишних вопросов не задаст.

– Почти всех, – ответила она, и немного поморщилась. – Особенно – Аллу Ансарову.

– Да, я помню, ты рассказывала. А насчет остальных? Что о них скажешь?

– Все, кого знаю, из очень богатых семей. Вот об этих двух я только слышала. А эти семьи – это вообще не хасанийцы. – В списке было тридцать пять имен. По меньшей мере тридцать три женщины были женами хасанийцев, причем очень богатых. И это только те, кто пользовались услугами Первого банка Каластана. Возможно, – почти наверняка – были и такие, которые в этот перечень не попали. – По крайней мере, одна из них, это Людмила Сухабова, она – жена брата вице-премьера Каластана. Но они – не хасанийцы, и там… романтическая история. В свое время вся республика знала…

– Тогда они нас не интересуют. Давай о русских женах хасанийцев… Меня интересуют они сами и их мужья.

В основном это были молодые мужчины. Сыновья состоятельных хасанийцев, – бизнесменов или, например, начальника полиции Хасанкалинского района. Можно было догадаться, что семья его не на одну зарплату жила, хотя про конкретные источники дохода начальника Влад мог только догадываться. Начальника он встречал. Такой себе толстый дядька в мундире полковника. Идти с ним на конфликт не нужно было, – если, конечно, он собирался и дальше бывать в Каластане.

Это именно его невестку звали Инга Халединова. Владу сразу бросилась в глаза одна деталь. Дата рождения в Инги была редкая, – 29 февраля. Тот самый день, который бывает только в високосный год. Почему-то это запечатлелось в мозгу. А Марьям продолжала характеризовать каждую из известных ей женщин из списка. И их мужей тоже.

Каждая была настоящей красавицей. Каждая вышла замуж несколько лет назад, – кажется, самый большой «стаж» супружеской жизни был у той, что прожила с мужем десять лет. У каждой, кроме тех, которые вышли замуж год или два назад, было по меньшей мере двое детей, в двух случаях – по четверо, но это было нормально для семей хасанийцев.

– И ни одного развода? – спросил Влад.

– В этих семьях – ни одного, и вообще, у хасанийцев это большая редкость.

– Как ни странно… – Он все еще удивлялся укладу жизни хасанийцев. Но – это не его дело. А вот по этим делам… Он уже знал, что будет делать с информацией о российских жен хасанийцев.

– Что же тут удивительного? – пожала плечами Марьям. – Кстати… ты, действительно, был прав, наверно, я буду увольняться из суда. После того, что случилось… Мне там будет тяжело. Зашла сегодня ненадолго…

– Я же тебе говорил. Да это и безопаснее будет.

– Вот только чем заняться? Просто так дома сидеть – не хочется. – Она улыбнулась. – И хочется же куда-то на «Мазерати» ездить!

– Вот это называется – дорвалась! – Влад только рассмеялся, тем более, что хорошо ее понимал. Не только в желании ездить на хорошей машине, но и в том, что не хотела оставаться в четырех стенах, а предпочитала быть среди людей, и чем-то заниматься – тоже. Он и сам мог бы теперь не работать, но – разве это жизнь? – Если хочешь, можно устроить тебя в «Нефтяные горы». Я там стал… неофициально юридическую службу курировать. Реформировать, точнее. Как посмотрел на это болото… Так что места есть. Кстати… Может быть, еще в одном поможешь.

– В чем?

– Ты говорила, что знаешь турецкий…

– Да, но… не как украинский или чеченский.

– А так, возможно, и не надо… Помнишь, я тебе рассказывал, приложение мы делаем, такой себе Uber для строителей и их клиентов?

– Конечно, помню. – Марьям не забывала то, что было для него важным. Этот проект – был, именно ради него Влад когда-то пошел на курсы программирования, когда хотел реализовать его сам. Теперь, когда были деньги, и можно было нанять специалистов, потребность самому заниматься программированием отпала.

– Ну, так вот, мы его постепенно доводим… И запускать хотим таким образом, чтобы работать в нескольких странах. И на нескольких языках. Конечно, русский, украинский, английский, немецкий, французский. Затем добавим еще и испанский, когда найдем в команду того, кто им владеет. Но почему бы и не турецкий? Это достаточно большая страна и большой рынок.

– И что надо будет от меня?

– Помочь с переводом. И самого интерфейса, и перечня работ, которые могут выполнять наши, условно говоря, мастера, и заказывать им клиенты. От обычной уборки до серьезных ремонтов.

– Хорошо. – Марьям улыбнулась. – Такого я еще не делала! Только… вряд ли это будет быстро.

– А мы и не спешим. Программисты тоже будут работать еще долго… Такие вещи за день не делаются. Вот и договорились!

– Ну что, все сегодня?

Она имела в виду: достаточно о делах, время спать. Был поздний вечер, – Влад, как стало уже привычным, вернулся после долгого рабочего дня. Но теперь он сказал:

– Подожди немного, надо кое-что проверить.

Пересел в кресло и поставил ноутбук на колени. И стал что-то искать.

Иногда на верную мысль наталкивает какая-то случайная ассоциация. Так произошло и в этот раз. Это же надо было, чтобы после разговора о русских женах хасанийцев Марьям сказала о смене работы, а он – о переводе с турецкого! В мозгу сложились в одно редкое имя, – Инга, редкая дата рождения – 29 февраля, – и Турция. Сложились благодаря одному воспоминанию. И теперь пришлось только поискать… А потом позвать:

– Марьям! Можешь подойти? Посмотри сюда. Узнаешь?

На экране было фото молодой блондинки. Марьям достаточно было одного взгляда:

– Да, Инга Халединова. Только здесь она, кажется, моложе.

– Да. На шесть лет. – Тон Влада стал мрачным. Он подвел курсор к крестику в углу фото и нажал, фотография уменьшилась в размерах, но теперь было видно всю страницу с сайта. – Читай. Я так и думал, что где-то мне это встречалось…

Статья была шестилетней давности. Тогда девятнадцатилетняя черновчанка Инга Скоренко со своим парнем полетели в отпуск. В Турцию. Но там девушку внезапно арестовали, поскольку она была в розыске Интерпола. И довольно быстро выдали в Россию, где ее обвиняли в преступлениях, связанных с наркотиками. За год до этого она, действительно, ездила на заработки в Россию, но клялась консулу, который посетил ее в турецкой тюрьме, что ни в чем подобном участия никогда не принимала. Впрочем, консул ничего не мог сделать. Экстрадиция[1] состоялась. А потом об этой истории прекратили писать. В российских тюрьмах украинцев сидело достаточно, далеко не все были политическими заключенными, и далеко не все были невиновны. А парень Инги спокойно вернулся в Черновцы и, наверное, давно нашел себе другую…

– Ничего себе! – только я произнесла Марьям, прочитав статью. – Даже не знала, что она с Украины…

– Дело не только в этом. – Влад покачал головой. – То, что она из Украины, а арестовали ее в Турции, это, конечно, необычно. Но ты посмотри на другое. Она так же, как и Злата, сначала оказалась в тюрьме, а потом… нашлась уже, как жена сына состоятельного и влиятельного каластанца, более того – хасанийца. Вот смотри, от времени, когда Турция выдала ее России, и до открытия банковского счета в Первом – прошло… меньше, чем полгода. О чем это говорит?

– Н-не знаю… А о чем?

– А если совместить это с вашими… брачными традициями? И с тем, что у Златы не было близких родственников, и у Инги, как тут написано, тоже. – Влад намеренно сказал: «вашими». Он помнил, как Марьям говорила, что после сделанного в старой крепости выбора, ее уже не считают частью хасанийского народа, она даже родным языком пользоваться не может, а если будет, то ей никто не ответит. Даже с братом они разговаривали на русском. Но сейчас хотел, чтобы она вспомнила все, что происходило с ней до того. И сама сделала вывод. – Я помню ее случай, мы его обсуждали, думали, чем можно помочь, но в Турции ничего сделать не мог никто.

– Ты думаешь… их выкупили из тюрьмы, но для этого заставили согласиться выйти за хасанийцев? Которых они никогда не видели? – Марьям вздрогнула. Но она, кажется, не могла представить что-то хуже то, о чем сказала. А Влад все еще качал головой, выключая компьютер:

– В лучшем случае… А потом, как Инга, просыпаешься в двадцать пять лет, а у тебя уже трое детей… Но хватит. Вот теперь все на сегодня. Иди сюда…

А потом отставил ноутбук и прижал ее к себе. И через несколько минут для них не существовало чужих жизней и чужих проблем.

Кажется, Вы наткнулись на очень интересную вещь. Я согласен с оценкой, что эти истории если и не связаны, то очень похожи. И еще, возможно, Вы не обратили внимания, но эта Инга, когда ездила работать в Россию, то устроилась в Южанском крае. А именно в Южанске жила Злата. (И, как Вы помните, сейчас проживает Ваша бывшая жена.) Я попробую установить, чем она там на самом деле занималась, хотя спустя столько времени сделать это будет трудно. Но вряд ли все это – совпадение. Это, безусловно, следует выяснить, если Вы хотите разобраться в истории Златы.