Текст книги "Один год из жизни профессора (СИ)"

Автор книги: Вадим Розанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

   «– Как же крейсер, – по ходу разговора подумал про себя Германов, – дадут какую-нибудь лоханку из судов обеспечения. А вот интересно, как Ольга туда доберется? И что вообще происходит: как только в чем-то возникает нужда, сразу же появляются и возможности. Как будто кто-то нам ворожит.»

   Глава четырнадцатая

   Ольга вечером даже особенно и не удивилась новостям о предстоящей поездке Германова. Сбегала кому-то позвонить, а потом уже ночью, в постели призналась ему, что с момента их знакомства она тоже уже не раз замечала удивительно удачные стечения обстоятельств и неожиданные повороты судьбы. До Мадрида она планировала добраться самостоятельно. Договорились, что по приезде будут по четным дням после 7 часов вечера ждать друг друга в холле отеля «Флорида». Там вроде бы жил и интересующий их американец. Прощаясь утром, Ольга дала Германову «Браунинг Хай Пауер» с парой запасных обойм.

   – Проверять на границе вас не будут, там – тем более, а кто знает, может пригодиться.

   А Германов подумал, что по возвращении в Париж надо бы купить для Ольги что-нибудь из украшений. Отношения их до сих пор складывались настолько странным образом, что он, кажется, и не дарил ей ничего, кроме цветов при первых свиданиях.

   Пистолет же с удовольствием взял. Как-то вокруг стало напряженно. Отправляясь в Париж, он даже и не подумал взять с собой старый еще с фронта наган, пролежавший все эти годы в ящике стола, так что красивый, ухватистый пистолет пришелся очень кстати.

   В поездку его собирали всей делегацией. Снабжали инструкциями, которые, в основном, сводились к тому, что верить никому из зарубежных коллег по поездке нельзя по определению, рассказывать им о нашей внутренней кухне – тем более, а вот выведать об их делах и планах следует как можно больше. Что касается цели поездки, то ему настоятельно рекомендовали обращать основное внимание на ситуацию с гуманитарной помощью. На средства Международного Красного Креста, национальных благотворительных организаций закупалось и отправлялось в Испанию продовольствие, медикаменты, кое-какая одежда и утварь для тех, кто лишился крова. Кое-что шло и по государственной линии. В условиях гражданской войны это была действительно капля в море бед и страданий испанского народа, и Германов плохо понимал, почему группа международных экспертов должна была тщательно проверить, не используется ли эта помощь в военных целях и не попадает ли она на черный рынок. Так ли это важно, в конце концов, кого перевяжут этим бинтом: раненого случайной бомбой крестьянина или ополченца на фронте. Но пришлось пообещать обратить внимание. Одновременно коллеги рекомендовали ему не заморачиваться вопросом происхождении у республиканцев того или иного оружия иностранного производства. Честнее всех был глава делегации:

   – Все равно правды Вам там никто не скажет. Оружие на международных рынках купить всегда можно. Вопрос состоит только в цене и количестве. Кстати, будьте там поосторожнее с нашим генконсульством – посольства мы там не держим, дорого. Кадровых дипломатов там не осталось вообще. Одни вояки. Точно не знаю, но или разведка, или отдел военных поставок. Это такая структура в Военном министерстве, которая все для вооруженных сил закупает и излишки продает. Вот они там сейчас и резвятся. И лучше бы, чтобы члены вашей группы с ними совсем не пересекались, а то еще наболтают эти военные купцы лишнего, а нам потом расхлебывать.

   Выслушав все это, Германов лишний раз убедился, что отдельные структуры власти Балтийской федерации в самых добрых имперских традициях варятся в своем собственном соку. Главу делегации, безусловно, предупредили, что у него, Германова, во всей этой истории есть своя особая роль, но знал бы он, что именно с теми военными разведчиками, от общения с которыми он его только что так однозначно предостерег, Германов так тесно «дружит» все последние месяцы.

   По совету Ольги Германов потратил почти полдня на приобретение необходимой экипировки. Помня о своем официальном статусе он все же захватил с собой один из своих профессорских костюмов, но в качестве повседневной одежды предполагал использовать несколько рубашек темных расцветок и плотные, почти брезентовые брюки с тяжелыми высокими ботинками. За всем этим великолепием ему пришлось обратиться в магазин рабочей одежды, где продавец, очень быстро поняв, куда собрался его необычный клиент, порекомендовал ему еще и суконную куртку на пуговицах, а главное – типичную шоферскую кожаную на молнии.

   – Месье, в Испании Вы будете выглядеть как уважаемый человек! А если бы Вы еще взяли на смену и классический рабочий комбинезон... Там в таких только интербригадовцы и ходят. У нас даже сложности с поставками – все производство с фабрики, откуда мы их получаем, идет в Испанию. Нам достаются лишь отдельные экземпляры.

   «– Ничего себе невмешательство, – подумал про себя Германов, – ты мне еще расскажи, сколько эта ваша фабрика на этом зарабатывает». От комбинезона он решительно отказался, вся его профессорская сущность протестовала против комбинезонов.

   Нарушив все свои прежние правила, Ольга навестила его в гостинице вечером накануне отъезда, пришла в полный восторг от его экипировки и начала цитировать «Трех мушкетеров» почти страницами. На предложение приобрести еще и лошадь Германов обиделся, но обида его длилась недолго. Вечер был уже поздний, а утром они опять расставались. Неподходящее время для обид.

   Дорога на поезде до Марселя, а затем дневной переход на французском эсминце до Барселоны запомнилась Германову как один сплошной кошмар. Похоже, что все остальные участники поездки представляли разведки своих стран и неплохо знали друг друга. Германов в этой компании явно смотрелся «белой вороной» и был непонятен попутчикам. И вот они один за другим в лучших традициях своей профессии пытались прояснить для себя это непонятное явление, подходя к нему чередой с самыми разнообразными вопросами. У него последовательно выпытали всю его биографию – личную, военную и научную, подсовывали фотографии якобы своих родных и пытались выяснить все, что можно, о семье и близких Германова. Он получил три приглашения вместе «весело провести» первый же вечер по прибытию в Мадрид с откровенными намеками на «приятную женскую компанию». Профессор отбивался как мог, пускался в долгие научные рассуждения, поражая собеседников обилием цифр, фактов и прецедентов из истории европейской политики, и в конце концов его оставили в покое.

   Знал бы бедный Германов, что в результате естественно сугубо неофициального обмена мнениями между представителями трех наиболее авторитетных иностранных разведслужб он был признан крайне серьезным и блестяще подготовленным агентом глубокого внедрения, который по какой-то пока непонятной причине был расконсервирован балтийцами и введен в операцию с пока неизвестными целями. Народ решил за ним всерьез понаблюдать.

   К сожалению, в Барселоне как только с эсминца были сброшены сходни на берег эта конспирологическая версия получила мощное подтверждение.

   – Господин Германов? – к профессору практически сразу обратился высокий здоровяк с обветренным лицом настоящего моряка, – позвольте представиться: вице-консул, капитан-лейтенант Петров 15-й. Получил указание оказывать Вам всяческое содействие и необходимую помощь. Готов доставить Вас в Генконсульство сразу после того, как разместитесь в гостинице. А если хотите, то можно жить и у нас. В Генконсульстве есть пара свободных номеров.

   Коллеги-эксперты, возможно, не все поняли из слов этого необычного вице-консула, но типаж, его поведение, выправка и прочее сомнений не вызывали. Три авторитета молча переглянулись и покачали головами: Да, мастерство не пропьешь, а тоже тут мутил воду: профессор, из университета. Видели мы таких профессоров. Нет, конечно, может быть ты и профессор, но главное-то в другом...

   В Генконсульстве Германову прочитали теперь уже развернутую лекцию о том, что любая возможная информация о военных поставках из Балтийской федерации в Испанию, попавшая в распоряжение экспертов, должна быть блокирована любой ценой, а главная задача конференции по невмешательству состоит в том, чтобы максимально отсрочить введение морской блокады.

   – У нас график поставок на полгода вперед составлен, – вещал теперь уже просто консул вероятно в более высоком чине, поскольку Петров 15-й рапортовал ему о доставлении Германова стоя навытяжку. – Три наши судоходные компании из Хельсинки и Риги сейчас почти 80% своих перевозок делают именно на доставке спецгрузов в Испанию. Откуда только не везут! В основном, конечно, наше и сюда, на Юг, но и в страну басков кое-что идет, и чужих грузов перевозим немало. И секретность мы пока обеспечиваем полную.

   Спорить с этими бравыми ребятами Германов не стал, но рассуждения их уже на следующий день счел смешными. Судя по всему, то ли в Балтийской федерации, то ли в НКР уже выгребли с мобилизационных складов все трофейное стрелковое старье и перешли на поставки испанцам собственно русского оружия. Во всяком случае прошедшая через город перед отправлением на фронт одна из интернациональных бригад была сплошь вооружена свеженькими русскими трехлинейками и очень узнаваемыми ручными пулеметами Дегтярева образца 27 года с круглыми дисками. Более тяжелого стрелкового оружия и артиллерии видно, правда, не было, но вряд ли бригаду отправили в бой без него.

   И еще Германов убедился, что эти военно-торговые дипломаты пока не имели никакого представления о его истинной миссии.

   Как ни странно, вынужденное тесное общение с ними привело к тому, что коллеги-эксперты фактически утратили интерес к Германову. Судя по всему, они прекрасно знали, чем на самом деле занимается Генеральное консульство БФ в Барселоне, и большого интереса у них эта деятельность не вызывала. Как опытные разведчики, они реагировали на все непонятное. Германов стал понятен им и потому неинтересен. Гораздо больше их интересовали политические расклады внутри республиканской правящей коалиции, конфликты между входящими в нее силами, слухи о предстоящих отставках и назначениях – т.е. все то, что определяло устойчивость республиканского режима. В этом плане Барселона с ее сильными анархистскими ячейками давала богатую пищу для размышлений и хитрых шпионских комбинаций.

   Трудно сказать, в какой степени возня коллег Германова была связана с последующими событиями, но уже на третий день их пребывания в Барселоне – переезд в Мадрид по непонятным причинам откладывался – эксперты были разбужены ранним утром звуками близкой стрельбы. Она то затухала, то опять возобновлялась, и как бы бродила по городу. Были слышны преимущественно винтовочные и пистолетные выстрелы, пару раз грохали гранатные взрывы, и только однажды где-то ненадолго в дело вступил пулемет.

   Эксперты собрались в холле отеля. Как-то неожиданно у всех членов группы нашлось что-то стреляющее карманного формата, да и испуганными эти ребята совсем не выглядели. Похоже, для всех эта переделка была отнюдь не первой. Глава группы – баварец с артиллерийским люгером в деревянной кобуре – вообще больше всего напоминал сейчас Германову его ротного фельдфебеля. По его команде эксперты быстро и умело забаррикадировали вход в гостиницу, заняли позиции у окон и выставили пост на заднем дворе. Германов со своим браунингом на фоне остальных смотрелся вполне пристойно. Баварец, правда, посетовал, что его друзья из Генконсульства не подбросили ему что-нибудь автоматическое.

   Впрочем, он в них напрасно сомневался. Не прошло и часа как у отеля затормозил грузовик, полный вооруженных людей в форме интербригад. Командовал ими воодушевленный Петров 15-й. Во флотском бушлате, с испанской двадцатизарядной «астрой» через плечо он выглядел для дипломата несколько экзотично.

   – У вас здесь как, спокойно? Это анархисты мятеж подняли. Захватили радиостанцию и мэрию города. Сунулись в порт, но опоздали. Там у причала было два наших судна и капитаны успели подкрепить охрану порта своими экипажами. Пулеметы прямо из ящиков в трюмах достали, чуть смазку сняли и вперед. Хорошо стрелять не пришлось – просто пуганули. Анархисты как увидели наших моряков, сразу назад завернули. Соображают.

   Германов с удивлением увидел, что баварец внимательно вслушивается в слова Петрова 15-го. Перехватив его взгляд, он ухмыльнулся и пояснил:

   – Драй, три год в Самаре. Плен. Кое-что помнить.

   Петров 15-й обрадовался.

   – Вот и хорошо. И командуй тут. Я еще десяток бойцов вам оставлю в прикрытие. Там и немцы, и швед, поляки есть. С ними вам попроще договориться будет.

   – Еще пульемет, – твердо выговорил баварец.

   – Ручной? Да хоть два. Этого добра у нас как грязи.

   – Грязь – не есть карашо. Пульемет – чистить! – лингвистические способности баварца, видимо, все же были ограничены.

   – А я вам еще и ящик гранат дам! – вице-консулу для хороших людей было ничего не жалко, а склады Генконсульства были, похоже, обширны и бездонны.

   – А сами-то вы как? – спохватился Германов, подумав, что Генконсульство тоже может стать объектом атаки.

   – Зачем мы им? Как заложники? Вряд ли захотят с Питером ссориться. Оружие всем здесь нужно. А сунутся дураки какие – так встретим... Готовы. Я бы и вас туда забрал, но в здании уже сейчас слишком много разного народу, а публика у вас специфическая. Не все им можно видеть. Да и тактически правильнее сохранять по городу как можно больше опорных точек, верных правительству. И вообще, к городу уже подходит дивизия Модесто. Там тоже левые, коммунисты, но анархистов они терпеть не могут, так что подавят быстро. Вы хозяину скажите, чтобы нашел флаг Республики и как регулярные части появятся – пусть вывешивает. Чтобы знали, что свои. А как все успокоится я подскочу. А сейчас извините, мне еще две точки прикрыть надо.

   И неугомонный Петров 15-й двинулся по своим делам дальше.

   Осада в гостинице продлилась недолго и больших неудобств экспертам не принесла. Было, правда, голодновато. Подвоза продуктов, естественно, в этот день не было, рынок не работал, а серьезных запасов провианта у хозяина не было, и прокормить всех постояльцев, да еще и десяток интербригадовцев, ему было затруднительно. Повстанцы на их улице появились лишь однажды. Метрах в ста от гостиницы остановились два грузовика с черными знаменами и человек 20 анархистов попытались начать возводить баррикаду. Воспользовавшись тем, что гостиница оказалась как бы в тылу этого укрепления, интербригадовцы открыли по ним частый огонь и заставили анархистов вместе с их грузовиками бежать куда-то в сторону узким переулком. Баварец, постреляв из пулемета Дегтярева, оружие это не одобрил – слишком тяжелое и отдача сильная. Да и дисковый магазин снаряжать неудобно.

   К вечеру мятеж был окончательно подавлен, стрельба в городе прекратилось, по улицам пошли частые патрули, и за интербригадовцами прислали машину. Кое-кто из экспертов двинул в город по своим тайным делам, но баварец, которому интербригадовцы уезжая оставили один пулемет и десяток гранат, составил график несения караульной службы. Так Германов и просидел чертыхаясь у пулемета в холле гостиницы с 12 до 2-х ночи. А до этого сфотографировался с тем же пулеметом в руках у входа в гостиницу. От общей фотографии участники «обороны отеля» единодушно уклонились – их профессия явно не подразумевала фотографирования с теми, кто завтра может оказаться в стане врагов. Германову же было откровенно плевать, в каких досье и архивах осядет его фото, а вот фурор у себя на кафедре от такого свидетельства участия в международной дипломатической конференции он хорошо представлял.

   Обстановка в городе оставалась сложной. Шли аресты анархистов, воинские части переформировывались и выводились в полевые лагеря, действовал комендантский час. Неудивительно поэтому, что через день местное военное командование с облегчением отправило группу экспертов в Мадрид. В принципе они уже на своей шкуре почувствовали, что такое жизнь в военной Испании, но предстояло еще провести серию ритуальных встреч с представителями органов центральной власти. На всякий случай автобус с членами группы должен был сопровождать грузовик с охраной.

   Вечером, накануне отъезда у Германова в номере вдруг появился крайне озабоченный Петров-15-й.

   – Ну, что, завтра едете? И хорошо, и правильно, и очень пора. Вы, вот, пожалуйста, если завтра с утра вдруг какая заминка выйдет и разговоры пойдут: мол, давайте отложим отъезд, давите изо всех сил. Пора, и так уже задержались...

   – Что случилось-то? Говорите прямо.

   – Да это наши братья киевляне. Тихушники проклятые. У нас с ними нечто вроде конкуренции – товар-то часто один и тот же. У нас же сейчас в Лахти ту же самую мосинку собирают. И ручные пулеметы. Вот мы и шифруемся друг от друга в отношении поставок. А тут сами прибежали. У них-то в Вашей группе никого нет. А через два дня оказывается транспорт с их танками приходит. Причем привезут их оригинальную модель, ни на кого другого не свалишь. И частично инструкторские экипажи. Так что Вашим коллегам здесь такое видеть совсем не надо. А еще как назло в город начали местные танкисты прибывать, чтобы получать машины. И рассекают тут по улицам в своей форме. Мы, конечно, меры примем. Самый опасный у вас – этот баварец. Пробили. Как же, в плену он был. Еле поймали в 16 году в тылах Западного фронта. Да и по-русски чешет не хуже нас с Вами. А то дурью мается: карашо, пульемет... Но меры приняты. К нему сейчас один наш техник подошел, типа, земляк – из Самары. Редкой стойкости человек. У нас его никто перепить не может. Даже и не пытаемся уже. Он ему покажет пульемет...Так что, думаю, утром этот Ваш баварец будет пластом. Вы тогда, пока никто другой не вписался, берите командование группой в свои руки и вперед. Очень обяжете.

   Ну, что тут скажешь. Германову оставалось только согласиться. А баварец утром смотрелся, действительно, не очень. Что уж там у них ночью с «земляком из Самары» получилось – кто знает.

   Дорога заняла пару дней с промежуточной ночевкой. Таким образом, к моменту приезда в Мадрид группа провела в поездке уже неделю, и всем было ясно, что уложиться в двухнедельный срок командировки им не удастся. Германов в этом особой проблемы не видел, гораздо больше его занимало, как скоро он встретит Ольгу и дело, собственно, дойдет до главного.

   Глава пятнадцатая

   Мадрид произвел на Германова крайне тяжелое впечатление. Дело было даже не следах разрушений от артобстрелов и бомбежек, выбитых стеклах домов и очень заметной нехватке продовольствия. В конце концов он видел войну и примерно нечто подобное себе и представлял. Угнетало очевидное и очень заметное разделение жителей на сторонников и противников республики. Он – в своей типично республиканской экипировке – не раз ловил на себе откровенно недружественные взгляды, слышал непонятные, но явно недобрые слова и фразы, тихо брошенные вслед. Иногда на улицах встречались люди в подчеркнуто «приличной» одежде: мужчины в костюмах с галстуками, женщины в шляпках и с перчатками. Они с презрением смотрели на республиканцев в рабочих комбинезонах. А уж какими взглядами они провожали республиканок в их забавных брюках-штанах... Ольга рассказала Германову еще в Питере, как родилась эта странная мода. В дни первого штурма Мадрида на строительстве баррикад женщинам было неудобно взбираться на них в юбках, и тогда работницы одной из швейных фабрик придумали следующее: они разрезали свои длинные широкие юбки спереди и сзади примерно до середины бедра, а потом сшивали их на манер штанин. Простые брюки, наверное, были бы удобнее, но лишней одежды у простых испанцев было немного, да и от католического воспитания не так просто избавиться. А здесь: внешне – юбка, но на любую баррикаду можно забраться.

   Однако обструкция республике явно не ограничивалась только внешней демонстрацией и не ею была опасна. Разговоры об измене, предателях, воровстве велись повсеместно. Возможно, эти разговоры намного превышали реальные масштабы этих явлений, но уж слишком все получалось у республиканцев неуклюже и неумело.

   «– Не знаю, как тут у них было раньше, – думал Германов, -и как там обстоят дела за линией фронта, но в условиях войны республиканские власти демонстрируют абсолютную недееспособность».

   Он и раньше слышал, что испанская бюрократия привыкла вести дела неспешно, но то, с чем столкнулась его группа, было за гранью фантастики. Через пять дней после приезда Германов для себя условно разделил всех сотрудников испанского МИДа на две большие категории: испанские дипломаты старой школы придерживались мнения, что он сотоварищи должны неспешно пройти по всей местной иерархической лестнице прежде, чем начнется разговор по существу. Правда, непонятно с кем. Левые же политические назначенцы, не обремененные дипломатическим опытом, встречали группу восторженно, были готовы на все и сразу – только непонятно, на что? – и после бурного изъявления чувств куда-то пропадали без продолжения разговора. В результате дело стояло.

   Собственно, переживал от этого один Германов. Его коллеги, похоже, установили неофициальный график и один-два из них по очереди составляли компанию Германова на ежедневных странных беседах ни о чем в испанском МИДе. Остальные тем временем занимались своими делами, и иногда у Германова даже возникало впечатление, что они пропадают из Мадрида на день-другой. Баварец после приключений в Барселоне проникся к Германову глубочайшим уважением, как-то в один из скучных вечеров в Мадриде зашел к нему в номер и попросил от имени всей группы солировать на беседах в МИДе.

   – Вы – профессор, ученый. Для местных это очень важно. У них и премьер сейчас из ученого мира. Так что выступайте от нашего имени. Не стесняйтесь надавить на них, а то мы застрянем здесь очень надолго. Нам пару недель здесь посидеть можно, но потом пора обратно будет. А эти идальго пока еще сами не понимают, чего они от нас хотят. Да и нам, откровенно говоря, все эти разговоры не так уж и нужны.

   – Подождите, но зачем же нас сюда послали? Мы должны как-то ориентировать конференцию о происходящем!

   – Профессор, – баварец вдруг перешел с немецкого, на котором до этого они обычно общались с Германовым, на чистый русский язык, – ну что я Вам объясняю. Представьте себе, что перед Вами сейчас стоит задача, оценить насколько республиканское правительство зависит от военных и иных зарубежных поставок. К цифрам и статистике у нас доступа все равно не будет. Чисто внешние наблюдения и личные впечатления. Скажите, сколько Вам понадобится времени, чтобы подготовить на такой основе сообщение на конференции?

   – Почему мне?

   – А кому еще? Да нас же к трибуне никто никогда и близко не подпустит. А вы – это Вы. Так сколько?

   – Ну, день работы. Но буду благодарен всем за любой вклад...

   – Вложимся, не беспокойтесь. Каждый Вам что-нибудь да принесет. Но доклад можете начинать писать уже сейчас. А с хозяевами нашими давайте решим так. Нам, вернее Вам, нужна одна встреча на официальном уровне. Министр их уехал в Париж и сидит там теперь безвылазно. Так что кто-то из его замов, или как у вас раньше говорили, товарищей. Вам эта встреча для доклада на конференции обязательно нужна. Заодно запросите у них прямо завтра статистику по внешней торговле. Полной у них, конечно, нет, но что-то дадут, пригодится. А не дадут, так еще лучше – сошлемся на их некомпетентность. И еще совет. У Вас же тоже здесь какие-то дела есть, не просто так приехали. Не тяните. И если помощь нужна будет – обращайтесь, не стесняйтесь. Спину всегда прикроем. Здесь без этого нельзя. Одним «браунингом» можете и не отбиться. А теперь давайте-ка с Вами выпьем, я тут с собой бутылочку «корна» захватил. Вам он нравится, я знаю.

   Выпили по паре рюмок, и баварец отправился куда-то в город по своим бесконечным делам. А «корн» действительно был хороший.

   Германов погасил в номере свет, поднял светомаскировочную штору и уставился в темноту мадридских улиц. Город за окном уже совсем затих. Но тишина была тревожная: где-то вдали погромыхивала артиллерия, а на темных улицах изредка стреляли. Кто, в кого – ничего не понятно. Завтра опять идти во «Флориду». Он исправно проводил каждый второй вечер в холле этого отеля, к нему там даже уже привыкли, но Ольга так и не появлялась. И стоило ему подумать об этом, как дверь номера тихонько открылась и она вошла в комнату.

   – Привет, как ты тут устроился? Не стала ждать до завтра. Слышала про ваши приключения.

   – Наконец-то! Я так волновался! С тобой все в порядке?

   – Да, но наша попытка в Париже ничем не кончилась. Вернее, кончилась, но плохо. Так что платы за свой «секрет» ты не получишь. Не с кого. Практически все, что напланировали в Питере, провалилось.

   Ольга произнесла эти слова совершенно спокойно, но Германов видел, что дались они ей тяжело. Да и вообще, откровенно говоря, выглядела она не очень. Он еще раз проклял про себя все эти шпионские игры, жертвами которых становятся посторонние люди, и пожалел, что не может ни сам прекратить в них участвовать, ни вытащить из них Ольгу. Как-то иначе ему все это виделось, когда он рассуждал в Питере о возможностях изменения европейской политики.

   – И что теперь? Сворачиваем эту затею? Или американец?

   – Да. Наши согласились. Как бы последняя ставка. Сейчас пойдем. Он ждет нас. Его отель за углом. Только давай договоримся: ты ему все расскажешь, а дальше пусть уже действует сам. Я не знаю, что он придумает, к кому обратится. А может просто бухнет это все у себя в американской печати. Парень он компанейский и вполне может попытаться втянуть тебя в это доброе дело. Так вот: не надо. Хватит уже. Я и так шла сейчас к тебе и думала: зачем я втянула его в это дело, притащила сюда на край света, где народ уже ведет совершенно ненужную нам войну. А нам этого, как будто, мало, и мы еще пытаемся нечто подобное для всей Европы устроить. Так что прошу: не поддавайся на его уговоры. Ясно, что с тобой в качестве источника информации ему будет гораздо легче продвинуть любую идею. Но риск огромный.

   – А что стало с французом?

   – А никто и не знает. Пропал и все. Удалось только узнать, что он на следующий день пришел в редакцию своей газеты, переговорил с редактором и они вместе куда-то отправились. И больше их никто не видел. И ведь, вроде, не дурак был и в переделках разных бывал. И вот видишь. А еще «хвост» у меня появился в тот же день. Пришлось срочно уезжать в Лондон, а оттуда в Португалию.

   – Куда? Так ты через линию фронта...

   – Какая тут линия фронта. Это еще здесь, под Мадридом она на что-то похожа. А на юге там вообще непонятно что. Там главное на марокканцев не нарваться. С этими вообще невозможно ни о чем договориться. Приходится сразу стрелять... Хорошо, у них патрули обычно небольшие...

   – Подожди, но тебе же нельзя тогда обратно в Париж...

   – А я туда и не поеду. Поговорим с американцем, и я сразу в Барселону. Получила приказ срочно возвращаться. По идее и тебе бы не надо возвращаться в Париж, но это невозможно. Хотя с тобой этого типа почти никто не видел. В любом случае твоя работа в делегации долго не продлится, так что будь готов возвращаться домой. Но вообще у меня главная надежда на американца. Если он сумеет развернуть эту тему как надо, то никто уже не будет за нами охотиться. Никому это будет не нужно. Знаешь, в нашем деле преобладает прагматизм, такими вещами как месть мало кто заморачивается.

   Германову безумно не хотелось расставаться с Ольгой вот так, только встретившись, но опасность, судя по всему, была реальной. Тем более, что жизнь человека здесь, в прифронтовом Мадриде стоила совсем дешево. Он надел кожаную куртку, сунул во внутренний карман «браунинг» и сказал коротко:

   -Пошли.

   Отель американца мало отличался от того, в котором жил Германов. Не смотря на название ничего американского в нем не наблюдалось. Журналист ждал их в пустом баре отеля. Он сидел за угловым столом и время от времени потягивал что-то из карманной металлической фляжки. Бар же был пуст в прямом смысле слова: ни посетителей, ни бармена, ни напитков. Да и весь свет только от пары тусклых лампочек под потолком.

   – Салуд, компаньера! – войдя в зал, Ольга преобразилась. Куда делась грустная морщинка в уголке рта и потухшие усталые глаза. Теперь она лучилась энергией. Дальше она перешла на французский, вставляя иногда отдельные английские слова.

   С американцами Германову раньше иметь дело почти не приходилось и ему было весьма любопытно это новое знакомство. Оказалось, правда, что Энрике, как его здесь все называли на испанский манер, много лет жил после войны в Париже, и каких-либо серьезных различий со своими знакомыми европейцами профессор в нем не заметил.

   Ольга же вела разговор напористо и по-деловому. Представив Германова как одного из ведущих питерских историков, приехавшего в Испанию под предлогом участия в работе наблюдателей конференции по невмешательству, а на самом деле для того, чтобы наблюдать за историческими событиями, она довольно лихо перешла к европейской политике в целом.

   – Местные лидеры не верят в собственную победу. С такими настроениями им войны не выиграть. Они надеются только на помощь Франции и ее Народный фронт. Но сейчас Францию вполне устраивает ослабление Испании, у нее нет резона вмешиваться в конфликт. Германия повержена, а других соперников у французов в Европе нет и не было. Они могут изменить свою позицию только в том случае, если опять возродится фактор угрозы со стороны бошей. Тогда им будет нужен надежный тыл, и они могут быстро прижать Франко, чтобы не оказаться в перспективе зажатыми между двумя, а считая и Италию, – тремя противниками.

   Слушая ее, Германов отметил, что как ни странно такой прямолинейно-упрощенный подход в целом отражал положение дел. Кроме того, Ольга явно апеллировала к чувствам американца – похоже, он действительно сильно болел за дело республиканцев.

   – Мой друг, – Ольга кивнула на Германова, – в ходе своих научных исследований выяснил сенсационную вещь: оказывается, при подписании Мирного договора была договоренность через 20 лет, то есть вскоре, вернуться к территориальному вопросу. Налицо возможность пересмотра границ. Французам это крайне невыгодно, и они скрывают приложение к договору. Немцы доступа к нему не имеют. Но если сейчас об этом станет известно, и начнутся разговоры о границах, в том числе и германских, то тот самый фактор риска для Парижа возникнет, а вся эта испанская заварушка ему станет не нужна и даже опасна. У них возникнет объективная необходимость покончить с Франко и укрепить свои южные границы. Вы же понимаете, что достаточно буквально двух-трех французских дивизий, да самого факта их вмешательства, чтобы республиканцы победили!