Текст книги "Звёздный капитан (СИ)"

Автор книги: Вадим Смольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

В любом случае, окончательное решение было за мной.

– Ну, присаживайтесь, матрос, ― без всякого восторга сказал я.

– Стол у нас слегка богаче по сравнению с матросским, ― ехидно заметил Николас.

С этой самой фразы, я, как, впрочем, и Джек с Евгением, судя по их лицам, поняли, что сейчас будет шоу. Мы не ошиблись. Роман не успел даже притронуться к еде, а Ник продолжил его подначивать:

– Возможно, наши вилки для тебя грубоваты ― они не из серебра.

– Никогда не пробовал есть серебряными приборами. Говорят, это вредно, ― спокойно ответил бизнесмен.

А представление и не думало завершаться.

– Жизнь вообще вредная штука. Я вот вырос на планете Тантал. Очень живописный мир… был до того, пока туда не пришла ваша семейка и не понастроила своих заводов. Сейчас там кроме специальных биокуполов нельзя находиться без противогаза.

Эту историю от него я слышал и раньше. Вряд ли это была правда, скорее, полуправда, практически неотличимая от лжи.

Планета действительно была переполнена различными, достаточно вредными для окружающей среды производствами, но процесс разрушения атмосферы там начался задолго до этого. Наиболее вероятно из-за ошибки, допущенной при терраформировании, а концентрированная промышленность просто ускорила неизбежный процесс.

– Наверное, тяжело пришлось, – достаточно безразлично сказал Роман.

– Да уж.

На этом конфликт вроде бы был исчерпан, и хоть атмосфера ужина изрядно была подпорчена, всё можно было спасти, но тут бизнесмен решил нанести ответный удар:

– Николас, вас так, по-моему, зовут? ― получив от лейтенанта кивок, он продолжил. ― Немного личный вопрос: во сколько лет вы впервые поцеловались?

Ник хмыкнул, пожал плечами и ответил наобум:

– Лет в одиннадцать…

– А я в четырнадцать, ― Роман выдержал небольшую паузу, ― на собственной свадьбе. По мне не скажешь, но помимо жены у меня имеется двое детей: мальчик Рудольф и девочка Генриета. Мне даже позволили на них посмотреть, когда им исполнилось по десять лет.

Незадолго до этой фразы мне вздумалось отпить вина, поэтому от удивления жидкость пошла не в то горло, и я закашлялся, лучше других выражая общее смятение от этой истории. Роман и не думал останавливаться:

– Мне не дали ни выбрать себе жену, ни имена детям. Вся моя жизнь была распланирована ещё до момента моего рождения, точно так же, как и жизнь моих братьев и сестёр, детей и далее. Детства у меня не было, только многочисленные уроки, вместо свиданий и игр ― тренировки, даже сны заменили специальными записями. Я бы с удовольствием родился Фоэлтоном, Фаррелом, Лютцевым, ― он посмотрел на меня, ― или Чейдвиком. Но нам не дано выбирать кем рождаться, поэтому я ― Османов. Если вы считаете меня виновным в том, что произошло с Танталом – пожалуйста. Только учтите: ожидая от меня какого-то раздражения по этому поводу, вы ничего не добьётесь. Мне плевать.

Николас был натурально уничтожен этой речью и, судя по всему, надолго потерял желание препираться с гостем. А вот Джек, хлебнув для храбрости, спросил:

– У остальных богачей такая же дрянная жизнь?

– У «остальных»? ― переспросил Роман.

– Ну, например, как их, евреи эти…

– Берштайны? Они не евреи, во всяком случае, уже несколько поколений. Но в целом что-то похожее. Наша семья с ними редко контактирует ― как никак прямые конкуренты.

– А Джонги? ― спросил я.

Бизнесмен смутился, раздумывая, что ответить.

– Это не самая приятная тема для разговоров, капитан, ― ответил Роман, – особенно за столом.

– Не, ну если уже начали… ― подначивал его Фаррел.

– Вы сами этого захотели, ― ответил наш гость и отложил в сторону вилку, одновременно слегка отодвинувшись от стола. ― В каждой семье Османовых, Берштайнов, есть «главная кровь», старший член которой руководит всей династией. Там довольно сложная система, вам это всё равно ни к чему. Суть в том, что у Джонгов до поры до времени было так же, пока несколько поколений назад какая-то сумасшедшая не принялась менять всё по своему усмотрению. Глава их рода перед «вступлением в должность» ритуально убивает своего предшественника и съедает его сердце.

Теперь закашлялись уже все сидящие за столом, кроме самого рассказчика. Лютцев с отвращением спросил:

– И все это принимают?

– Конечно, нет! Недавно, поколение назад, их семья раскололась. Но те, кто ушёл, смогли забрать с собой лишь крохи от богатства, хоть их и было большинство. Оставшиеся там наглухо сумасшедшие и не чураются ничем: инцест, каннибализм, рабство. При этом, хоть Джонги и стараются это исправить, но они остаются очень богатыми, достаточно для того, чтобы все закрывали на творящееся безумие глаза. Эти, кхм, поклонники Маркиза де Сада сейчас собираются даже продвинуть одного из своих на пост лорда-адмирала. Не думаю, что им долго осталось, поэтому моя семья очень хочет заключить с ними что-то вроде династического брака и урвать свой кусочек наследства. На мой взгляд абсолютно зря, но к счастью, это пока и не удаётся.

Сказав это, Роман бросил короткий, обеспокоенный взгляд на меня, значение которого до поры осталось для меня непонятным.

***

Несмотря на мои опасения, вечер в целом прошёл неплохо. С некоторой натяжкой можно было бы сказать, что мне понравилось, если бы не одно “но”: Роман Османов мог быть сколько угодно хорошим собеседником, знать множество историй и вообще приятным в общении человеком, но это никак не отменяло того, что он силком заставил нас с ним сотрудничать. О чём я неустанно себе напоминал после каждой хорошей мысли, направленной на его персону.

В целом, его пребывание на корабле прошло спокойно. Постепенно команда к нему поостыла, приняв за данность, что он здесь и может вполне за себя постоять.

До прибытия в систему Аркадия-Бей оставались считанные часы, поэтому все офицеры и мичманы собрались на мостике на военном совете. Вопросов было много, самый главный из них заключался в том, что делать с вражеским флотом. Блокаду необходимо было снять, и если не удастся сделать это дипломатией, то придётся применить силу.

Своенравный был готов к полноценному бою, экипаж также удалось натренировать до приемлемого уровня, но оставалась другая проблема. Во Фронтире не приходилось рассчитывать на какой-либо ремонт, и получи мы значительные повреждения, устранять их придётся самим.

Положение осложняло вести, пришедшие с Аркадии: на планету высадился десант и там гремели бои. Это сильно ограничивало меня по срокам и прямо вынуждало действовать быстро и решительно.

Не приходилось сомневаться, что «адмирал» Сей Вей, если он до сих пор командовал осадой, уже знает о том, что мы идём. Отбытие нашего корабля с орбиты Сарагосы сильно не афишировалось, но и большим секретом вряд ли было.

В систему мы вошли с повышенной боевой готовностью. Засады на границах были обычным делом и нельзя сказать, что это было лишней предосторожностью: нас действительно ждали.

С десяток одноместных корабликов устремились к Своенравному, стоило тому выйти из гиперпространства. К счастью, они ошиблись с местоположением, и расстояние между нами давало несколько минут на подготовку.

Завыла боевая тревога, экипаж спешно принялся занимать боевые посты.

– По всем каналам транслируйте: говорит капитан Чейдвик, флот Человеческого Содружества, немедленно отступите или будете уничтожены!

– Никаких изменений, – сообщил ИИ через тридцать секунд.

– Фаррел, огонь! – даже не удивляясь подобной глупости, скомандовал я.

Возможно, по местным меркам десяток таких недо-истребителей или чем они там являлись и были силой, но точно не для Своенравного, который строился в условиях войны с Ма’Феранцами, воевавшими ракетным вооружением, а значит был напичкан ПВО до одури.

Мне хотелось ещё и развернуть корабль, закрывая собой транспорта от огня противника, но этого не потребовалось: противник исчез буквально через несколько секунд после того, как вошёл в радиус действия ПВО.

Убедившись, что на расстоянии нескольких часов подлёта вокруг никого нет, я снизил тревогу: экипажу ещё предстояло сегодня поработать, незачем было держать бедняг на постах попусту.

К этому времени ИИ закончил анализировать происходящее в системе, позволяя мне прикинуть план действий.

Флот Леблейдов получил весомое подкрепление, став даже больше, чем изначально и насчитывал теперь пятнадцать транспортов. С такого расстояния определить их принадлежность было невозможно, но судя по встрече на границе, там были не только артиллерийские баржи. Отдельной, куда более многочисленной кучкой на орбите, висел флот вторжения, активно продолжая отправлять на поверхность силы.

Как и в прошлый раз связь с Аркадией была блокирована. ИИ определил, что на планете продолжаются бои, а значит было ещё кому помогать.

– Фиксирую перемещение малых кораблей противника по всей системе, – доложил искусственный интеллект выводя примерную информацию на экран.

Сей Вей хорошо поработал: москитный флот был разделён на множество небольших групп по три-четыре истребителя, позволяя атаковать в любой удобный момент практически с любого направления.

– Транспорта построить клином, нас выведи в центр построения, – приказал я.

Пускай противников было и больше, но их боевые возможности, а точнее радиус действия оружия вынуждал их приближаться практически вплотную, а значит входить в радиус действия нашей ПВО. Оставалось лишь порадоваться тому, что ни у одного из них не было ракет – тогда борьба была бы куда сложнее.

Причины этому были весьма тривиальны: до войны с Ма”Феранцами Содружество отказалось от ракетного вооружения вовсе, сочтя его пережитком прошлого. Определённая логика в этом была: слишком много факторов влияло на эффективность.

Война с моллюсками показала, что подобные рассуждения, мягко говоря, наивны и этот тип вооружения стал постепенно возвращаться в строй. В первую очередь в качестве ПВО – у Своенравного были аж две пусковые установки для малых ракет, так называемых “хищников”, целью которых была борьба со своими «собратьями».

Потеряв ещё две группы истребителей, которые даже не успели выстрелить, противник понял бесполезность такой тактики и отвёл их с нашего пути, собирая свой москитный флот в одну большую кучу. Скорее всего, Сей Вей собирался ударить ими в тыл, когда разгорится бой между «большими кораблями». Предоставлять такую возможность мне не хотелось – целью-то мог быть не только Своенравный, но и транспорта, потеря которых означала провал. Да и разбить часть сил противника до начала боя тоже было бы неплохим положением вещей.

Оставалось всего-то придумать, как это сделать.

***

Отрывая меня от размышлений, на мостик пробился Роман Османов, которого я фактически запер в каюте, наказав не высовываться. Шутка с матросом, конечно, была забавной и всё такое, но рисковать его жизнью, ввязывая в занятие к которому он изначально был не готов, смысла не было.

– Капитан!.. – запыхавшись, сказал он. – Разрешите обратиться, у меня есть идея!

– Десять секунд!

– Это наёмники…

– Девять.

– …дайте мне отправить…

– Восемь…

– …им сообщение…

– Семь.

– …возможно нам и не придётся…

– Шесть.

– …сражаться, по крайней мере с их частью.

Не найдя ничего плохого в такой попытке, я кивнул, разрешая Роману пройти к одному из компьютеров и с помощью оператора записать простенькое обращение.

Никакого ответа не последовало, чему я не сильно удивился, продолжая приближаться к основной группировке противника. Постепенно клещи, в которых мы оказались, начали сжиматься – основные вражеские силы выступили нам на встречу. Нужно было действовать и срочно: ещё чуть-чуть и бой примет такой оборот, когда исправлять ошибки будет поздно.

Нужно было как-то разобщить группировки противника, вынудить действовать независимо друг от друга. Но как это сделать? Глушить связь было бесполезно – у противника наверняка были спутники по всей системе, которые бы мгновенно обошли «глушилку».

Атаковать вражеский флагман? Это был достаточно дельный вариант – благо искусственный интеллект его мгновенно вычислил среди других кораблей, по интенсивному обмену данными, но остальные корабли-то останутся. Даже действуя разобщённо, им с лихвой хватит сил на уничтожение транспортов как минимум.

Я с практически физической болью смотрел на то, как скучковался москитный флот. Один хороший взрыв… в этот момент мне на глаза попался Роман Османов, который до сих пор не покинул мостик, и меня осенило.

Рывком я подскочил к нему, буквально хватая за одежду:

– Вы можете перегрузить реактор на одном из транспортов, вынудив его взорваться?

Бизнесмен растерялся, не зная, что ответить, это за него сделал ИИ:

– Это возможно, если мне передадут управление транспортом.

– Делай! Разверни его и жди, ущерб должен быть максимальным. Остальным кораблям приказ рассредоточиться, – я посмотрел на бизнесмена и добавил, – прежде чем разворачивать транспорт, выбрось всё содержимое в космос. Если получится, мы потом его соберём.

Направить своеобразный брандер было хорошей идеей, но противник вполне мог догадаться, что происходит. Значит нужно было ему всячески помешать в этом.

– Полный вперёд! Фаррел, готовьтесь, цель – вражеский флагман.

Если всё пойдет по плану, внезапные агрессивные действия дезорганизуют противника, гибель флагмана разрушит систему управления, а мощный взрыв ослепит сенсоры. Сопровождаемые транспорта при этом окажутся вне удара противника на достаточный срок для того, чтобы Своенравный успел вернуться и прикрыть их.

– Всё готово, капитан, – доложил ИИ.

Противник пока не понял, что происходит. Оно и не мудрено: давненько никому в голову не приходило применять брандеры. Зато Сей Вея, судя по всему, очень заинтересовал приближавшийся к нему Своенравный, настолько, что его корабль оказался в авангарде. Не знаю, на что он рассчитывал: по глупости недооценивал огневую мощь моего фрегата или просто забылся в боевом кураже, но точка в его истории была поставлена очень быстро.

Специально, дабы не спугнуть, я запретил начинать бой с применения рельсотрона – это всё равно было не слишком эффективно. Гораздо лучше себя показывали обычные кинетические батареи. Их разрывные снаряды просто рвали артиллерийские баржи на клочки, в чём мы убедились ещё во время прошлой битвы.

Первый снаряд начисто снёс нос корабля самозваного адмирала, второй взорвался по правому борту, причинив минимальные повреждения, третий прошёл след в след за первым, разворотив внутренности баржи, четвёртый же ярким взрывом орудийной цитадели поставил точку.

Примерно в это же время наш «брандер» забрал с собой если не всю, то большую часть мелочёвки врага. Остальные недо-истребители, из-за взрыва лишившиеся связи и сенсоров, бросились в рассыпную. На какое-то время о них можно было забыть.

Но расслабляться было рано: оставалось ещё четырнадцать крупных кораблей. Трое из них, судя по весьма пассивным действиям, являлись кораблями-носителями, чьё содержимое только что было уничтожено, и в бой их вообще непонятно зачем потянули. Скорее всего, хотели использовать как прикрытие, но не успели соответствующим образом перестроиться.

Самым опасным сейчас было бы попасть под огонь сразу нескольких кораблей противника. Своенравный выписывал просто невиданные пируэты, стремясь запутать врага и сбить с толку его артиллеристов, давая Фаррелу драгоценное время на сокращение числа стрелявших.

Выла сирена: фрегат успел получить два попадания в районе кормы, к счастью, обошлось без серьёзных повреждений. Ещё один снаряд, наверное, самый неприятный из попаданий, угодил в левый борт, разворотив корпус. Вспыхнули пожары, началась утечка кислорода.

Только после боя, оценивая повреждения, я понял, насколько нам повезло: этому снаряду оставалась едва ли пара метров до нашей орудийной цитадели, доверху набитой боеприпасами.

Постепенно бой затих: противник, лишившись семи кораблей, принялся отступать, окончательно потеряв всякую управляемость. Я использовал это и в первую очередь принялся не добивать его, а увёл под защиту Своенравного наши транспорты. Весьма вовремя: уцелевшая часть москитного флота вновь начала собираться вместе, отойдя от последствий термоядерного взрыва.

Они предприняли две не слишком уверенные атаки с разных направлений, пытаясь прощупать мёртвые зоны нашей ПВО, но потерпев неудачу, отступили.

Время было продохнуть, оценить повреждения и продумать, что делать дальше. Плохие новости не заставили себя ждать. Планета фактически была в руках противника: два дня тому они резким наскоком взяли космопорт, а буквально час назад смогли захватить планетарную столицу.

Немногочисленные уцелевшие под руководством Сюзан Герон отступили, рассредоточившись по местности и уже не способные к организованному сопротивлению.

Но и это было не самым страшным: флот вторжения, оставшись без прикрытия, предпочёл отступлению посадку на планету, что усложнило задачу освобождения в разы. Мы поменялись ролями и теперь уже мне предстояло вести осаду.

========== Благие намерения ==========

2211 г. система Аркадия-Бей, Фронтир.

– С вами говорит капитан Чейдвик, приказываю немедленно лечь в дрейф и приготовиться к приёму досмотровой команды, – с грозным видом продекларировал я.

Возможно, мои слова были бы чуть более внушительными, не выгляди я, к тому моменту, измотанным и разбитым, но выбирать не приходилось.

После победы над флотом Леблейдов работы меньше не стало, скорее, наоборот. Противник, вопреки ожиданиям, решил укрыться на планете, которую успел захватить буквально в последний момент. Кроме того, в системе оставались недобитки, с которыми так же нужно было что-то делать.

Речь в первую очередь идёт о наших поверженных противниках: орбита Аркадии была щедро усыпана разбитыми остовами кораблей, на которых оставались люди. Можно, конечно, сказать, что это – наёмники, и они никоим образом не заслуживают спасения или иначе оправдать бездействие, но я этим заниматься не собирался.

Проблема заключалась в том, что Своенравный при всём желании не мог принять такое количество людей. Поэтому, пока Фоэлтон с инженерной командой занимались ремонтом обшивки, я решил создать что-то вроде временной тюрьмы.

Идея проста, как топор: захватить артиллерийскую баржу, желательно побольше, разрушить на ней всё, что можно было использовать для бегства, и туда запихать всех спасённых, предоставляя им возможность позаботиться о себе самостоятельно. В идеале можно было бы вообще отловить все отступившие корабли, свести в кучу и там держать всех разом, но на это ушло бы слишком много времени, которого и так было в обрез. Поэтому решили ограничиться всего одним кораблём.

Баржа, на которую было отправлено сообщение, послушно легла в дрейф и передала коды от шлюзов. Туда уже отправился Митт с десятком вооружённых до зубов и очень злых матросов. Прежде, чем они взошли на борт, я предельно холодным голосом объяснил капитану баржи, что от него требуется, закончив такой фразой:

– …Если вы окажете содействие ― на суде получите скидку.

Убедившись, что меня поняли, и дела теперь пойдут куда быстрее, я дал Митту отмашку начинать, а сам, разминая затёкшую шею, вяло поплёлся в каюту. Не то, чтобы дел не было вообще: их-то как раз хватало, но, во-первых, ни одно из них не требовало такого уж пристального внимания с моей стороны, а во-вторых, мне хотелось приучить себя хоть немного отдыхать, пока есть такая возможность.

Правда, перед этим я всё же не удержался и заглянул в лазарет. Всего за время боя мы потеряли двоих убитыми и десятерых ранеными. Весьма неплохой результат, если смотреть на количество противников, и просто кошмарный, если вспомнить, что на Своенравном всего было сто двадцать три человека, из которых шестеро выбыли чуть раньше. Хорошо хоть тяжело раненых не было ― большая часть должна была вернуться в строй в течение нескольких дней.

Послушав отчёт мичмана Рубера, который в конце как бы невзначай осведомился, не хочется ли мне снова испытать на себе прелести инсульта, я поплёлся к себе.

***

Сон выдался отвратительным. Упрямый мозг отказывался переходить в спокойный режим, продолжая генерировать решения давно неактуальных проблем и просто откровенный бред. Промучившись, сколько смог, я не вытерпел, открыл глаза и рывком сел. Удалось «поспать» три часа, что явно было мало, но от одного взгляда на койку мне становилось тошно.

Шелестя, открылась дверь, впуская манула. Кошак очень нагло, недовольно качая хвостом, забрался ко мне на койку. Утаптывая себе лежбище, он подарил мне свой недовольный взгляд и издал противное «мяу». Для пущей убедительности манул ещё и боднул меня. Учитывая его размеры, получился солидный такой тычок.

– Дай ты в пустоту посмотреть! ― возмутился я.

Кошак замер на пару секунд и издал ещё одно противнейшее «мяу». На это мне возразить было нечего, только молча поправить форму, тоскливо взглянуть в зеркало и пойти на мостик.

Я ничуть не удивился, когда увидел там достаточно бодрого Лютцева, который был, как говорится, ни в одном глазу, хотя проработал ничуть не меньше остальных. Своим обычным, нейтральным голосом, он сообщил:

– Митт продолжает осмотр, но сообщает, что за последний час они не нашли ни одного живого, только трупы. Скорее всего, у тех, кто там был, уже вышло время.

Я кивнул, соглашаясь с такой оценкой.

– Пускай возвращаются. Как продвигается ремонт?

Лютцев вздохнул, показывая, что не всё идёт гладко. Для более ясной картины пришлось вызывать Фоэлтона, который этим ремонтом непосредственно занимался.

– Тут всё плохо, ― тяжело дыша, сообщил Ник, ― снаряд угодил в стык бронеплит, и те разошлись. Два часа уже пытаемся стянуть, но без результата. Тут нужен инструмент посерьёзнее, чем тот, что есть у нас.

– Другие варианты? ― кисло спросил я.

– Временная латка. Просто припаяем кусок обшивки, считай, как заклеить пулевое ранение лейкопластырем.

Вариант, конечно, был так себе, но всё лучше, чем дыра, через которую уходил воздух.

– Делайте, ― кивнул я и, пожелав удачи, переключился на другу проблему. ― С планеты есть новости?

– Леблейды заняли космопорт и столицу, разворачивают ПВО и возводят укрепления.

– Для того, чтобы высадить наших роботов нужен космопорт, ― прикинул я, ― или хотя бы ровная площадка. Есть такие на примете?

– Есть, ― вмешался ИИ, ― однако ожидается серьёзное противодействие атмосферной авиации.

– Прелестно, ― прокомментировал Лютцев.

Мне ничего не оставалось, кроме как позвать на мостик виновника торжества.

– Когда вы покупали эту свою армию, не задумывались, как будете доставлять её на планету? ― спросил я, когда Роман наконец появился. ― Нельзя было в комплекте приобрести хотя бы пару транспортных баркасов?

– Предполагалось высаживаться через космопорт, ― пожал плечами бизнесмен.

Вместо ответа я продемонстрировал ему снимок с орбиты, показывающий столицу Аркадии и её окрестности. Согласно им космопорт был хорошо укреплён и подготовлен к долговременной обороне. Высаживаться там было чистым самоубийством.

– В этом вопросе, капитан, от меня помощи будет немного. Сбросьте там на них какую-нибудь бомбу, ― легкомысленно пожал плечами Роман.

– Это фрегат, а не бомбардировщик.

– Я в этом не разбираюсь! Если вам нужна информация о тех, кто на планете, пожалуйста: лучшие наёмники со всего Фронтира, которым Леблейды отвалили очень солидную сумму за маленькую победоносную войну.

– Можете быть свободны, – отмахнулся я, не желая сейчас разговаривать о политике, к которой сводил разговор Роман.

Бизнесмен послушно удалился. Лютцев где-то у меня за спиной, глядя на это, лишь недовольно не то крякнул, не то хмыкнул.

– Тем не менее брать планету нам нужно – на осаду времени нет, – дождавшись, пока ни следа Османовых не останется на мостике сообщил я, и чуть покопавшись, включил присланное пару часов назад сообщение из адмиралтейства.

В ввиду невозможности нормальной прямой связи, мы перекидывались с остальным Содружеством текстовыми сообщениями и реже видео-обращениями. «Пинг» между Фронтиром и остальным человечеством составлял ужасающие три дня. Ответь я сейчас на присланное сообщение, уйдёт почти неделя, прежде чем до меня доберётся ответ, который вполне мог устареть, как это произошло в случае с той информацией, которую я собирался воспроизвести.

На нём ни много ни мало был сам лорд-адмирал Эркюль Вильнёв, которого в связи с новой должностью, похоже, заставили пройти курс омоложения, из-за чего он выглядел куда здоровее, чем в прошлый раз.

– Приветствую, капитан Чейдвик! – начал он. – Ваши рапорты внушают надежду, что задача всё же будет выполнена. Адмиралтейство настороженно отнеслось к идее искать поддержи у так называемых «человекоцентристов», однако, полагаю, вы на месте лучше понимаете обстановку. С нетерпением жду вашего рапорта с Сарагосы…

– Старенькое сообщение-то, – заметил Лютцев.

– Да, – коротко ответил я, не желая прерывать запись.

– …что они там нагородили. В связи с последними событиями флот считает необходимым прислать в Южный сектор своего спецпредставителя, который заменит местного губернатора, организует лояльную работу администрации сектора и вернёт законность и порядок. Ваша задача – оказать ему полное содействие.

«Последние события», как мне было известно, заключались в том, что Всечеловеческий парламент пару дней назад был уже в четвёртый раз распущен из-за полной недееспособности. Содружеством по факту управляли военные, которых возглавлял Вильнёв. Не знаю, целенаправленно или просто желая обеспечить порядок, но он с каждым днём забирал себе в руки всё больше и больше власти. Теперь вот настал черёд Фронтира.

– Когда он должен прибыть? – поинтересовался Евгений.

– По моим расчётам, если учесть путь длинною в месяц, он будет на орбите Рура через две с половиной недели. Разумеется, мы должны его встретить.

– Нельзя просто так оставлять всю эту кодлу на планете.

– Да, но и медлить не стоит. У нас неделя, чтобы взять этот мир, затем нужно будет уходить. Можете быть свободны, лейтенант.

Лютцев откланялся и отправился отдыхать, оставив меня на мостике с несколькими мичманами.

– Если хотите знать, капитан, могу предложить одну идею, – раздался голос ИИ. – Вы когда-нибудь читали книгу «Луна – суровая хозяйка»?

– Это там, где суперкомпьютер работает на перфокартах?

– Да.

– Не читал.

– Если кратко рассказывать вторую часть книги, то они с помощью специальной пушки бомбардировали Землю кинетическими снарядами. У нас такой нет, но есть куча мусора.

– Предлагаешь скинуть на них остов баржи? – почёсывая щеку, уточнил я.

– Думаю, нам это по силам. Если всё рассчитать, можно уронить его прямо на космопорт.

ИИ продемонстрировал мне какие-то наброски. План был интересный, и надо признать, достаточно оригинальный. Меня такие идеи всегда радовали. Правда, была одна деталь, которая останавливала:

– Если хоть у одного из кораблей на поверхности детонирует реактор, нам придётся собирать Аркадию по мелким кусочкам.

Я слегка преувеличивал, но смысл был в том, что в случае взрыва корабельного реактора, даже таких маломощных, как на транспортных кораблях, последствия могли быть ужасающими. В атмосфере окажется такое количество радиоактивных элементов, что планета станет необитаемой на очень длительный срок.

Тем не менее, идея мне нравилась. Нужно было просто нивелировать негативные последствия.

– Ты сможешь уронить остов где-нибудь рядом так, чтобы не задеть корабли на поверхности?

– Да, но, капитан, в таком случае повреждения будут минимальными, мы, в лучшем случае, накроем их пылью…

– А большего и не нужно, – я пожал плечами, – возьмём на испуг. Займись проработкой деталей, приступим через три смены.

Какое-никакое время ещё было, а экипаж и без того был измучен. Мне казалось, что процесс свода огромного остова баржи будет лёгким и быстрым.

***

– Ник, твою мать, держи ровнее! – отчаянно кричал Фаррел.

– Сам держи! Эта ржавчина больше меня в сотню раз, – буркнул в ответ Фоэлтон.

– Разговорчики, – прервал их болтовню я, – оба хороши. ИИ, надиктуй им новый курс. Может, с двадцатого раза…

Сдвинуть огромную громадину, некогда бывшую артиллерийской баржей, оказалось куда сложнее, чем мы думали изначально. В теории было просто: зацепить её фрегатом и направить, куда нужно. На деле всё пошло совсем не так: первая попытка закончилась тем, что баржа вообще едва не упала на столицу Аркадии. Оказалось, что толкать остов самим Своенравным было сродни стрельбе вслепую. Учитывая, что большая часть населения планеты была сосредоточена примерно в одной области, и любая ошибка могла закончиться многочисленными жертвами, нужно было точно регулировать курс падения.

Для этого решили использовать шаттл, но оказалось, что мощности его двигателей банально не хватает. Немного подумав и изучив поле боя, мы нашли брошенный истребитель наёмников: пилот был мёртв, однако сам кораблик был вполне цел и после небольшого ремонта составил компанию шаттлу.

На приготовления потратили два дня сверх тех, что ушли на отдых. Ещё девяносто шесть часов, и мы должны были отправляться на Рур, а дело не сдвинулось ни на йоту.

Вот уже третий час Фаррел и Фоэлтон, один в шаттле другой в истребителе, тщетно пытались попасть в своеобразное игольное ушко и отправить остов баржи куда нужно. Лучшим результатом было потенциальное попадание в каких-то двухстах километрах от намеченной точки. К сожалению, там обнаружился весьма крупный городок и от этой попытки пришлось отказаться.

– Капитан, если позволите, – вмешался Лютцев, с каменным лицом смотревший на то, как его сослуживцы в очередной раз оттаскивают остов на исходную позицию, – мы впустую тратим время. Это не сработает.

Он говорил это далеко не в первый раз и чем больше проходило времени, тем сильнее я с ним был согласен. К этому моменту на поверхности уже должны были догадаться, что именно мы задумали, а значит и подготовиться.

– Есть идеи получше? – упрямо спросил я, уже зная, что он скажет.

– Да, высадиться, занять плацдарм, и под прикрытием Своенравного и наземного отряда провести один из транспортов.

Я промолчал, наблюдая за очередной попыткой. Фаррел и Фоэлтон вышли на очередную исходную и приступили к выполнению плана. В этот раз всё шло нормально, казалось, что успех близок, но что-то соскочило, полыхнуло, истребитель Ника дёрнулся, и остов оказался направленным прямиком на космопорт.

На мостике всё разочарованно ахнули, а я сообщил по связи:

– Верните всё как было и возвращайтесь.

Не желая в очередной раз на это смотреть, я встал и пошёл прогуляться. Мне нужно было подумать.

Мы уже знали, что у наёмников на поверхности была атмосферная авиация. Она являлась страшной угрозой для транспорта, идущего на посадку, и в первую очередь от неё их необходимо было защитить. Мне было хорошо известно простое решение: загнать Своенравного в атмосферу и им прикрыть транспорт, пока тот не сядет. Однако, это было чревато. Наш фрегат не относился к тем кораблям, которые могли совершать посадку на поверхность планет с атмосферой – у него не было достаточной защиты от перегрева.