Текст книги "Звёздный капитан (СИ)"

Автор книги: Вадим Смольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

– Генри, подойди, ты должен это увидеть! – крикнула из соседней комнаты Джанет, прерывая наш разговор.

Лютцев на это никак не отреагировал, оставив свои мысли при себе, а вот Фаррел, казалось, вылезет из экрана, чтобы посмотреть на того, кто называет меня по имени.

– Держитесь на орбите, на борт никого не впускать, на внешние вызовы не реагировать, – поспешно сворачивая наше миниатюрное совещание, сказал я и отключился.

Как оказалось, показать Джанет хотела снимок с каким-то зверинцем. Кештин крайне смущённо пояснил:

– Это там я раньше… работал.

Подумав про себя, что в такой момент мне только фотографий со зверюшками не хватало, я отправился умываться.

***

К моему возвращению Джанет уже собрала свои вещи, уместившиеся в две не слишком большие сумки, и была готова к отправке.

В отличие от предыдущего раза, она не пропала без предупреждения, а вполне ясно объяснила свой план: через пару часов из космопорта отправится лайнер на одну из планет неподалёку. Билеты достал ПР7704. Он же обеспечил для девушки безопасный транспорт, пообещав забрать её через несколько минут.

– Чем этот робот тебе так обязан? – спросил я, помогая Джанет нести сумки.

– Он славный малый, – улыбаясь, ответила она.

Мы шли по пустым коридорам гостиницы, окольными путями стараясь выйти с тыльной стороны здания. Девушка уже практически полностью успокоилась и даже частично вернула себе своё привычное игривое настроение.

– Ты его тоже спасла? – с ухмылкой спросил я, намекая на Кештина.

– В каком-то смысле, – пожала плечами девушка, – его собирались отправить в утиль из-за неисправности, а я его купила и освободила.

– Освободила робота? – мой скептицизм в этой фразе принимал практически физическое воплощение.

– Спроси его, кто он такой, – загадочно ответила Джанет. – Думаю, его история тебя удивит, Генри. И не нужно так на меня смотреть!

Я отвёл взгляд, размышляя над тем, какова вероятность, что мне придёт такое в голову. Шансы были совсем не в пользу робота с «интересной» историей.

– Так не хочется уходить, – неожиданно сказала девушка. – Мне нравится эта планета, этот милый отель. Почему всегда нужно бежать?

– Можешь…

– Не могу, – прервала меня Джанет, – хочу, но не могу.

Она прижалась ко мне и тихо сказала:

– Ты бы знал, сколько я готова отдать, чтобы провести с тобой ещё хотя бы день. Но не могу. Потому что в таком случае потеряю тебя навсегда.

– Есть шанс закончить эту погоню? Место, где тебя никогда не найдут или обстоятельства, после которых перестанут искать?

– Даже если и есть, то мне они не известны. Я думала здесь, на отшибе, будет безопасно но… нет. Роман оказался тут не просто так, он каким-то образом узнал или ему кто-то сказал…

Девушка обеспокоено на меня посмотрела и помотала головой, откидывая эту мысль. Я понял, что Джанет опять начинает плакать и слегка её встряхнул и, глядя прямо в голубые глаза, сказал:

– Мы встретимся вновь, обещаю!

– Ну, если сам капитан Чейдвик это обещает, – вытирая слезинку, с усмешкой сказала Джанет, – тогда так и будет.

Поцеловав меня на прощание, она подхватила свои сумки и пошла к подъехавшей машине, которая должна была доставить её в космопорт. Проводив его взглядом, я собирался пойти обратно в номер, но, проходя через холл, заметил там Романа. Неестественно мрачный и задумчивый, он выглядел так, словно что-то упустил. Некоторое время мужчина смотрел в пустоту, а затем подошёл ко мне.

– Я уладил ваш вопрос, капитан, – сообщил он. – Теперь очередь за вами. Вы должны будете сопроводить на Аркадию несколько транспортов с оружием.

– Вы собираетесь встрять в эту войнушку? – удивлённо спросил я.

– Это теперь моя «войнушка», – пожал плечами Роман и пояснил, – я выкупил все активы Аркадии Индастриз. Сумма вышла просто смешная, по цене как небольшой лайнер! За целую планету-то! Неплохое приобретение, а?

Так и не дождавшись моей реакции на свои успехи, бизнесмен продолжил:

– Поэтому заканчивайте свои дела на планете. Думаю, у вас ещё есть пара-тройка дней, прежде чем корабли будут готовы к вылету.

– Хорошо, – сухо ответил я.

***

Оставшийся день прошёл в каких-то бесполезных метаниях. Ник, заметив, что моё и без того подпорченное настроение стремительно ухудшается из-за отлёта Джанет, силком потащил меня в город.

Увы, ни прогулки по интересным местам, ни сидение в роскошном баре особенно не помогли. На душе скребли кошки и вообще хотелось выть: от того, что снова потерял Джанет, что меня одурачили, и больше всего, что я ничего не мог сделать ни с первым, ни со вторым.

К концу дня Ник окончательно отчаялся вывести меня из этого состояния, поэтому махнул рукой, не пытаясь больше удержать. Попрощавшись, я вышел из бара и отправился в сторону гостиницы.

Идти было не особо далеко, да и вечер выдался чудесным: закатное солнце играло всеми оттенками жёлтого в многочисленных стеклянных небоскрёбах, поэтому я отправился пешком.

Мысли роились и хаотично смешивались бесконечной кавалькадой. Периодически, то одна, то другая оттенялась от общей стайки и больно жалила меня.

«Надо было не соглашаться с Романом» – гласила одна.

У меня было достаточно ответов, почему я так бы не сделал, но ни один из них меня не устраивал. При всём желании я не мог пожертвовать невинными людьми. И теперь из-за этого решения могли пострадать куда больше.

Хуже всего было осознание, что пока нас с ним связывает лишь устное соглашение, которое легко и непринуждённо можно было бы разорвать… вот только Генри Чейдвик так поступить не мог. Решение проблемы было таким простым и незатейливым: нарушить данное мною слово, и множество будущих проблем попросту не случится! Да, Роман будет в гневе, возможно, даже будет мстить и уж точно нельзя будет рассчитывать на его помощь в дальнейшем. Но это были мелочи, по сравнению с тем, к чему могло привести наше «сотрудничество».

И тем не менее, нарушить обещание я не мог. Не из-за страха перед гневом семейства Османовых, не из-за того, что после этого моё задание усложнится – это были отговорки. Главная причина была во мне.

К этому времени, до отеля оставалось едва ли пара десятков метров, и я собирался отправиться к себе в номер и продолжить самокопание, но потом заметил, что рядом стоит давнишний лимузин. Из него как раз появился ПР7704 и окликнул меня:

– Капитан Чейдвик, вас хочет видеть Великий Пророк!

Разговаривать мне не очень хотелось, особенно после случившегося, но и отказываться было бы странно, поэтому, вздохнув и постаравшись откинуть на время мысли, я сел в лимузин.

К нашей второй встрече местный религиозный лидер оделся несколько попроще, нежели в первый раз. Встреть я его на улице, далеко не факт, что отличил бы от простого пенсионера.

– Здравствуйте, Генри, – поприветствовал он меня. – Как вам город?

– Мне не нравится, – честно признался я.

Не знаю почему, но лгать этому человеку мне больше не хотелось.

– Жаль это слышать, – сказал Великий Пророк, – тем не менее могу вас понять. Человек всегда воспринимает негативно любые изменения. Возможно, будь это выражено чуть сильнее, мы бы до сих пор сидели по пещерам, рисуя мамонтов. К счастью, это не так, и прогресс не стоит на месте, – он сделал жест рукой, указывая вокруг себя. – Скажите, Генри, вы видите где-нибудь здесь чудо?

Вопрос был неожиданным. Я огляделся, сначала подумав, что нужно искать ответ в лимузине, а затем, что снаружи, но не найдя ответа ни там, ни там, мне показалось, что это просто уловка, и что старик сейчас начнёт рассказывать что-то банальное вроде: «чудо всегда с нами».

Великий Пророк всё это время сидел с непроницаемым выражением лица, терпеливо ожидая ответ. Неожиданно послышался какой-то стук, будто кто-то стучал чем-то металлическим друг об друга. Это был ПР7704, который зачем-то выбивал слабую дробь рукой по своей ноге.

– Не подсказывай, – буркнул старик, явно недовольный таким поворотом.

– Робот?

– Не робот, – неожиданно произнёс ПР7704, – а человек, память которого извлекли и перенесли на цифровой носитель.

«Так вот на что намекала Джанет!» – сразу же подумал я.

– Разве это не чудо, капитан? – восхищённо развёл руками Великий Пророк. – Подлинное цифровое бессмертие! Данное создание не только, скорее всего, переживёт всех ныне живущих, но и увидит воочию триумф человечества!

Я взглянул на него, а затем внимательнее рассмотрел ПР7704, припоминая его местами нетипичное поведение. Если сказанное и было ложью, то достаточно проработанной, опровергнуть которую смог бы лишь человек, разбирающийся в роботах куда лучше моего.

В случае, если же это было правдой, то передо мной действительно находилось чудо. До сих пор попытки человечества обрести бессмертие, заканчивались лишь продлением срока жизни. Цифровое бессмертие было не просто следующим этапом, а невероятным скачком, по сравнению с которым прочие важные вехи нашей истории казались ничтожными.

– К сожалению, как и любое другое чудо, повторить это вряд ли удастся, ― с печалью в голосе продолжил говорить Великий Пророк. ― Учёный, сумевший провести эту операцию, давно умер, а повторить его успех пока не удаётся.

Мне наскучили эти разговоры, поэтому я чересчур топорно сменил тему, спросив:

– Что за сделку вы заключили с Романом Османовым?

– Выгодную, капитан, ― говоря это, старик не выглядел таким уж довольным, ― другие он попросту не умеет заключать.

На секунду я даже проникся какой-то симпатией к этому человеку, с которым мы оказались в похожем положении. Но только на секунду: пока не вспомнил из-за кого мне пришлось заключать сделку.

Великий Пророк угадал мои мысли и сказал:

– Хочу, чтобы вы знали: мне с самого начала было понятно, что запрошенное вами продовольствие уйдёт, в первую очередь, беженцам. Не только потому, что вы попросили очень много, ― старик отрешённо посмотрел на своё отражение в окне, ― на нас обоих печать гордыни. Вы бы не поступили иначе, потому…

– Потому что для меня сама мысль уморить голодом людей ― кощунственная, ― прервал его я. ― Осознаёте вы это или нет, но дело не в гордости, желании выслужиться или неприятии вашей веры. Дело в том, что это единственное правильное решение и ему нет альтернативы.

Гнев, накопленный за этот долгий день, нашёл свой выход и мне было очень сложно остановиться. Не давая Великому Пророку и слова вставить, я продолжил:

– Вы говорите, что этот робот, ― ПР7704 недовольно дёрнулся, ― или как он себя там называет ― это будущее человечества. Но в то же самое время готовы пожертвовать… несоизмеримо большим числом людей просто так, прикрываясь религиозными доводами и демагогией. Да, мне неприятен Человекоцентризм! Не потому, что вы используете роботов, и выступаете за прогресс, а потому что вы абсолютно забыли, что такое человечность! Даже ваш город ― это город машин, которые притворяются людьми!

Великий Пророк достаточно спокойно выслушал эту эмоциональную речь. Мне казалось, что после он выставит меня на улицу, но он неожиданно улыбнулся и очень размеренно, почти ласково сказал:

– Не часто услышишь во всей той критике, что на нас отовсюду льётся столь умные слова. Вы не против, если данную, ммм, речь, я распространю у наших, ― он немного смутился, ― богословов? Пускай поломают свои пустые головы.

Мне было всё равно.

– Что же до меня, ― Великий Пророк почесал голову, ― над вашими словами, капитан, обещаю подумать. Надеюсь, это не последний наш разговор. И хотя вы не разделяете наших взглядов, на Сарагосе всегда будут вам рады. Искренне желаю вам удачи в вашей миссии.

Ни в его голосе, ни в жестах, ни на лице не было ни капли злобы на меня. Распрощавшись с ним, я выходил из лимузина, ощущая себя глупым мальчишкой, который зачем-то наорал на старика.

========== Реванш ==========

2211 г. гиперпространство, Фронтир.

Сарагосу я покинул на утро следующего дня после разговора с Великими Пророком, не испытывая по этому поводу ни капельки грусти. Холодные металлические коридоры Своенравного казались мне куда приятнее.

Далее была операция по выгрузке беженцев на планету, которую иначе как рутинной язык не поворачивается назвать. Такой же рутиной были и прочие мероприятия, связанные с пополнением различных припасов.

Фоэлтон сразу же притащил длинный список необходимых приборов, которые можно было закупить, разумеется, только на планете, и предложил себя туда отправить. На мой резонный вопрос, почему этим нельзя было заняться во время прошедшего официального визита, лучше всего ответил Фаррел, подленько засмеявшийся. Он и отправился.

Вместе с Лютцевым мы долго и угрюмо обсуждали возможность пополнения экипажа на планете. Как капитан корабля я вполне мог привести к присяге любого на своё усмотрение. Проблема заключалась в том, что набирать людей с планеты, где бушевали фанатики, было чревато неприятностями. После промаха с беженцами, которых едва не заморили голодом на орбите, мне не хотелось сильно рисковать. К тому же, пока сильной потребности в экипаже и не было.

В разгар очередного обсуждения на связь вышел Роман Османов, самодовольно отчитавшийся, что его «армия» готова к отправлению.

Согласно нашему уговору, я должен был сопроводить на Аркадию три транспорта с оружием, попутно сняв с той блокаду. В этом всём меня смутила скорость, с которой бизнесмен подготовил свою «армию» ― у него на это ушло всего два дня.

Это было слишком быстро, даже если бы речь шла о крупной колонии, а мы находились на Сарагосе, которая таковой не являлась. Я вообще не понимал, откуда на планете, успевшей повоевать со всем сектором, могут взяться наёмники.

И тем не менее три транспорта были передо мной как на ладони. Странности добавляло то, что бизнесмен наотрез отказывался дать их осмотреть:

– Я требую, чтобы меня или моих офицеров допустили осмотреть эти транспорты! ― мой голос пылал от гнева.

– Капитан, в этом нет, ну, ни малейшей необходимости, ― попытался урезонить меня Роман Османов. ― Я честно вам признался: там оружие и те, кто им будет пользоваться. Самые стандартные средства по уменьшению населения, ничего противозаконного.

– Если это так, то нет ничего страшного, если я на это посмотрю.

Пойманный на слове Роман Османов беззвучно поскрежетал зубами и, наконец, сдался:

– Хорошо, надеюсь, после этого мы, в конце концов, сможем отправиться.

– Фоэлтон, отправляйтесь, всё там осмотрите и проверьте. С экипажем особо не заедайтесь.

Ждать отчёта пришлось долго. По какой-то причине доложиться лейтенант решился лишь после того, как осмотрел все корабли. На лице Ника было написано, что он не слишком хочет докладывать об увиденном.

– Ну? Что там? ― нетерпеливо спросил я.

Фоэлтон, вздохнув, отвернул камеру так, чтобы показать мне трюм транспорта. Ровными рядами там стояло огромное множество неактивных роботов. Между ними то и дело пролетали какие-то дроны, по-видимому занимавшиеся обслуживанием этой «армии».

– Такая же картина на остальных кораблях. Кроме… ― Ник явно не знал, как смягчить удар, ― этих ещё есть что-то вроде танков и авиации. Все роботы изготовлены на Сарагосе. Экипажа нет, корабли автоматизированы и управляются искусственным интеллектом.

– Возвращайся, ― коротко ответил я и переключился на тот канал связи, где меня ожидал Роман Османов.

Лицо бизнесмена застыло в немом упрёке человека, который всеми силами пытался избежать скандала, но не смог.

– Или вы объясните, что происходит, или я уничтожу эти корабли прямо здесь, на орбите. Гарантировать, что не поступлю так же и после объяснений не буду, ― протараторил я.

– Это моя армия, ― терпеливо сказал Роман. ― Она принадлежит мне и хотелось бы ею воспользоваться!

– Производство и использование боевых роботов запрещено!

– Но штурмоботов же производят? Вот и считайте, что я собираюсь взять Аркадию на абордаж. И вообще! Это мои транспорта, моя армия и планета!

Видно было, что разговор выводит его из равновесия, поэтому бизнесмен глубоко вздохнул, возвращаясь в спокойное состояние, и продолжил:

– Подумайте сами: если играть по всем правилам, то вы тут порядок и за десять лет не наведёте. Да и местные не особо стремятся проявлять благородство и честность. Это простое, адекватное решение очень многих проблем. Или вы, офицер флота, предлагаете мне нанять наёмников? Сами же, капитан, знаете, какая это публика. После них останутся, в лучшем, руины. Я даже не говорю о том, что роботы не насилуют каждую встречную женщину и не уносят с собой всё плохо прикрученное.

– Когда эти роботы взбунтуются, что вы будете делать? Наймёте всё тех же наёмников?

– Не взбунтуются. В каждого робота встроен механизм самоликвидации. В случае, если что-то произойдёт, ― он щёлкнул пальцами, ― они будут обезврежены. Безопасность превыше всего, и всё такое.

Я тяжело вздохнул, пытаясь прикинуть, что ещё можно возразить. На ум ничего дельного не пришло, поэтому, хоть эта затея мне категорически и не нравилась, пришлось согласиться.

– Вот и отлично! – довольно заявил Роман. – Кстати, хорошие новости: я отправляюсь с вами!

Мне пришлось смерить его очень-очень долгим взглядом, пока не стало понятно, что бизнесмен не шутит.

– И речи…

– Может, капитан! Может! Ваш корабль в этой, как там, эскадре, наиболее безопасный вариант, да и надо же, наконец, увидеть это чудо-юдо!

– Нет, – не поддаваясь, ответил я, – это военный корабль и на нём будут присутствовать только военные, никаких пассажиров.

Роман вздохнул, что-то прикинул и заявил:

– Тогда зачислите меня матросом!

Я хмыкнул от такого необычного предложения. Соблазн отыграться за последние события был очень велик, но это вряд ли того стоило. Однако, отказать бизнесмену мне не дали: меня легонько ткнул лейтенант Лютцев, привлекая внимание. Он всё это время стоял за спиной, не участвуя в разговоре активно, но и не скрывая своего присутствия.

– Если позволите, капитан, на пару слов, – любезно сказал лейтенант.

Мы отошли так, чтобы наш разговор не было ни слышно, ни видно.

– Предлагаю согласиться, – неожиданно сказал Евгений, а увидев мой озадаченный взгляд, терпеливо объяснил, – здесь, на корабле, мы сможем его контролировать. Если он что-то задумал, получится легко это предотвратить.

– Узнать его истинные намерения? – прикинул я. – Может что и выйдет из этого.

Обсудив некоторые детали, мы сообщили Роману, что он может прибыть на борт. Бизнесмен оказывался в несколько привилегированном для матроса положении, потому что к нему приставили целого мичмана Митта, целью которого являлось развлекать, в рамках устава, гостя, как он только умел: работой до последнего пота, скучными занятиями и недостатком сна.

Понимая, что шило в мешке не утаишь, я сообщил Роману о том, что на корабле присутствует искусственный интеллект, который, в том числе, следит за всем экипажем. К моему разочарованию, эту информацию бизнесмен воспринял вполне спокойно, осведомившись лишь о том, будут ли за ним наблюдать во время «личных процедур».

– На корабле нет понятия личных процедур, младший матрос Османов, – холодно ответил ему Лютцев.

***

Я искренне опасался, что вся команда сплотится в едином порыве, отыгрываясь на Романе за все свои беды. К счастью, тот умел за себя постоять. В первую же ночь матросы решили устроить ему «тёмную»: двое отправились в лазарет с переломами, ещё человек пять отделались синяками. Все нападавшие вполне заслужено отправились на гауптвахту.

На фоне всего этого как-то совсем незначительно протекало путешествие обратно к Аркадии. В этот раз не было ни проблем с провиантом, ни поломок, одним словом, рутинно. Поэтому, когда на календаре высветилось напоминание о том, что близится еженедельный ужин с офицерами, я даже был рад тому, что не придётся ничего переносить.

Обычно участвовали старшие офицеры и один из мичманов, которые заранее разыгрывали между собой право посещения. Собирались, как правило, либо в капитанской каюте, либо в офицерской кают-компании. Соответственно, принимающая сторона обеспечивала стол, а посетитель или посетители выпивку. В этот раз была моя очередь «идти в гости», поэтому мой миниатюрный бар подвергся внимательному анализу.

К алкоголю я относился скептически: мог выпить за компанию несколько бокалов вина, но не больше, ибо терпеть не мог терять контроль над собой. Поэтому все мои «запасы» представляли собой ничто иное, как мешанину, которую я носил в качестве подарков, не особо стремясь разобраться, кто и что пьёт. Да это и не требовалось: Лютцев не пил вовсе, Фаррел и Фоэлтон напротив, пили всё, что содержало спирт, а думать о том, что пьют мичманы мне и в голову не приходило.

Особенно забавно было наблюдать, как меняются «мои» алкогольные вкусы в зависимости от того, кого я пошлю за оным. Доннавал, пока служил, вечно таскал виски, коньяки, реже креплёные вина. Кештин в алкоголе разбирался хуже, поэтому, как правило, выбирал по этикетке, из-за чего гостями моего бара стали в основном коктейли или просто «эксцентричные» напитки, вроде пива, крепостью далеко за сорок градусов. Фоэлтон всегда откровенно признавался, что «вот эту бутылочку и вот эту» он взял для себя и потом заберёт, а остальное можно пить. Фаррел был честен, иногда даже до смеха беззастенчиво объясняя, почему он взял именно этот напиток.

Хуже всего был Лютцев. Уж не вспомню как так приключилось, что именно ему пришлось этим заниматься, но результатом его рейда в алкогольный магазин стал не только полный бар различных сортов водки, но и претензия от владельца магазина, который жаловался на офицера, доведшего менеджера до слёз.

Прихватив вино и пару случайных бутылок, я отправился к зеркалу. Наши «посиделки» были мероприятием неофициальным, и тем не менее ходить мне приходилось в своём обычном мундире. Причины были самые прозаические: за время службы мой вкус к «гражданской» одежде настолько атрофировался, что я и представить не мог, как возможно ходить в чём-то, кроме брюк и мундира.

Из зеркала на меня взирал растрёпанный, какой-то весь неровный и кривоватый капитан Чейдвик. В последнее время это отражение очень беспокоило меня: человек на нём становился старше, но не столько из-за хода времени, а сколько из-за работы.

– Капитан, ― неожиданно обратился ко мне ИИ, ― позвольте задать вопрос.

– Ну, валяй, ― вздохнув, ответил я.

– В вашем последнем рапорте упоминается робот с памятью человека…

– ПР7704. Честно, не знаю, что и думать по его поводу, ― мой ответ был более откровенным, чем обычно, ― скорее всего, это байка.

– Но если так, то как вы считаете, мы с ним, ― искусственный интеллект немного запнулся, скорее для вида, нежели из-за реальной нехватки слов, ― одного вида или нет?

Это был, мягко говоря, неожиданный вопрос, вдобавок ещё и странный донельзя. Наверное, в любое другое время я бы отмахнулся от таких разговоров, но в тот момент мне почему-то захотелось ответить. Сев на свою койку и погладив манула, я взял несколько минут на размышления, а затем ответил:

– Не думаю. Хоть вы и похожи, но происхождение у вас разное. Нельзя же назвать одним видом людей и Ма’Феранцев, хотя мы и живём примерно в одинаковой среде.

– Приму к сведению. Как вы считаете, если взять за правду историю о том, что когда-то он был человеком, осталась ли у него душа после переноса?

– Что ты подразумеваешь, говоря «душа»?

– На основании анализа человеческих текстов, мной был сделан вывод о том, что душа есть идентификатор, подчёркивающий уникальность каждого разумного существа. На текущий момент мои исследования застопорились на вопросе о том, присуща ли душа исключительно сознаниям биологического происхождения. Побочный вопрос заключается в теоретической возможности утраты, либо получения души.

– Иначе говоря, ты спрашиваешь, есть у тебя душа?

– Вряд ли от вас мне удастся получить релевантный ответ на этот вопрос, поэтому ответьте хотя бы на косвенный.

Я усмехнулся, прекрасно понимая, что ИИ, как бы это парадоксально не звучало, составил обо мне мнение и, судя по всему, не самое положительное. Это было даже несколько обидно. С другой стороны, учитывая моё отношение ― ничего другого ожидать не приходилось.

Именно поэтому мне показалось абсолютно правильным ответить не заученной фразой из учебника по философии или теологии, а иначе:

– Не знаю, есть ли у меня душа, за остальных и подавно не могу отвечать. Мне кажется, что ты сильно углубляешься в дебри. Философия, на которую ты так опираешься не даст тебе внятного ответа, потому что он зависит в первую очередь от того, как сформулирован вопрос.

Я остановился, ожидая, что ИИ меня прервёт, но тот молчал.

– Если ты так хочешь знать ответ на свой вопрос, то мне кажется, что душа вполне может быть и у существа, как ты выразился, неорганического происхождения. Это скорее вопрос веры чем биологии, физики или химии. Если робот верит в то, что он раньше был человеком, ничего не мешает ему же верить, что у него есть душа.

– Интересная точка зрения, спасибо за ответ, капитан, ― ответил искусственный интеллект.

Больше ИИ меня не тревожил и, собравшись, я отправился в путь.

***

В отличие от матросов и мичманов, старшим офицерам полагались собственные каюты. На каких-то кораблях больше, где-то меньше. Кроме того, им так же полагалось и собственное помещение для отдыха: кают-компания. Это был своеобразный, закрытый для посторонних храм, где офицеры могли отдохнуть и расслабиться.

Своенравный в этом плане представлял собой, наверное, лучший из вариантов, виденных мной: офицерские каюты были весьма скромного размера, как раз, чтобы влезла кровать и шкаф. Компенсировалось это солидной по размерам общей гостиной, где нашлось место и огромному экрану, и кучке мягких кресел, удобному дивану, а главное божескому, нормальному столу, за которым можно было сидеть, не опасаясь вытянуть ноги и упереться в соседа.

Когда я был здесь в первый раз, ещё осматривая корабль на Лунных верфях, это помещение было достаточно унылым: непропорционально большим и при этом практически пустым. По мере того, как лейтенанты получали своё жалование, соответствующим образом менялась и обстановка.

По моему опыту службы лейтенантом скажу, что вопрос того, куда и как тратить деньги всегда был на повестке дня и обсуждался едва ли не ежедневно.

Как правило, формировался «общак», куда уходил определённый процент от жалования каждого офицера и на который в кают-компанию закупались предметы обстановки, алкоголь, деликатесы и тому подобное. Распоряжался деньгами лейтенант с наибольшей выслугой, обычно это был первый лейтенант, но бывали и исключения.

Евгений Лютцев был ярким тому примером: по выслуге лет он имел двукратное превосходство над Фаррелом, но несмотря на это, был вторым лейтенантом, по каким-то личным соображениям отказываясь от карьерного роста. Что нисколько не мешало ему, насколько мне было известно, заведовать «общаком» на Своенравном, а ранее на Небуле.

К моему приходу кают-компания уже была полностью готова: играла какая-то тихая, не слишком назойливая музыка, стол полнился едой, а вокруг, что-то вяло обсуждая, топтались лейтенанты.

Лютцев, как и я сам, не сумел расстаться с униформой, позволив себе лишь небольшую вольность в виде отсутствующей фуражки, демонстрируя всем и каждому немалых размеров залысины и седину.

Фаррел и Фоэлтон были в гражданской одежде, но если Ник держался в ней спокойно, то Джек то и дело её поправлял, сдвигал и всячески показывал, что она ему неудобна. Было видно, что он, как и мы с Евгением, заразился болезнью «без формы никуда», и было вопросом времени, когда обычная одежда полностью покинет его гардероб.

А вот традиционно приглашаемый мичман отсутствовал, что было как минимум странно.

– Опаздывает, наверно, ― пожал плечами Николас, в ответ на мой вопрос по этому поводу.

– Мичман, опаздывающий на ужин с офицерами ― это нонсенс, ― заметил Лютцев.

Я склонен был с ним согласиться ― хорошим тоном считалось, если младший по званию приходил раньше всех и помогал накрывать стол.

– Значит, припрётся Митт, ― заметил Джек, ― только ему хватит на такое наглости.

Все согласно закивали. Мичман Митт действительно был на хорошем счету и прекрасно это знал, поэтому позволял себе некоторые вольности.

– Может тогда начнём? ― Николас покосился на еду. ― Я только с вахты, есть хочется.

Я развёл руками, показывая, что мне всё равно.

– Ну, значит, Митт сам виноват, ― садясь за стол, сказал Фаррел и, потянувшись к принесённому мной алкоголю, поинтересовался, ― чем, капитан, вы сегодня нас порадуете?

Это была очень плохо прикрытая издёвка, учитывая, что именно Джек закупал последним алкоголь.

– Зеленый змий на любой вкус, ― без всякого интереса глядя на бутылки, прокомментировал Лютцев. ― Кстати, пока вы ещё трезвые, напоминаю: осталось две недели до конца квартала, нужно будет дать рекомендательные письма мичманам…

– Отписки эти, ― скривился Джек. ― Никогда не понимал, зачем они: мне всегда их писали по выслуге, каждый год.

– А мне ни одной так и не дали, ― заметил Ник. ― Ну, я про «ту» свою службу.

Упреждая реакцию Евгения, который непременно вставил бы что-то нравоучительное, я сказал:

– Нечего было Карамзина вечно злить. Вот он тебе ничего и не писал.

– Ничего я его не злил! ― возмутился Фоэлтон. ― Он сам вечно придирался к любой мелочи.

– Например? ― поинтересовался Джек, всегда падкий на истории чужих «косяков»

– Ну, ― Николас замялся, ― форма моя ему не нравилась…

Все разом усмехнулись, очень хорошо представляя, на что может быть похожа форма Ника.

– На посты вечно опаздывал, ― кисло напомнил я.

– Ну не всегда, так, иногда…

– Мне-то не рассказывай!

Ник отмахнулся от меня и продолжил вспоминать:

– А ещё кто-то из офицеров вечно на меня жаловался из-за игры на гитаре…

– Помню, когда я служил мичманом, ― внезапно начал Евгений, ― один парень целые концерты у нас на корабле устраивал. Мог сыграть буквально на чём угодно. Жаль парня, толковым был, далеко мог пойти.

– Погиб? ― предположил Фаррел.

– Отправился с Ронским, ― печально ответил Лютцев и, покачав головой, добавил, ― столько хороших людей в один миг исчезло.

Все за столом замолчали, не зная, что сказать. Тема экспедиции Ронского, унесшая с собой несколько миллионов жизней, даже тридцать лет спустя оставалась запретной для обсуждений. Это касалось не только официальных источников, но и даже таких как этот, «кухонных» разговоров.

Тишину прервал вежливый стук в дверь и совсем неожиданный гость за ней. Им оказался Роман Османов в своей новенькой форме матроса, которая ему откровенно не шла, из-за чего он выглядел, как школьник-переросток.

– Я выиграл билет, ― сообщил бизнесмен, демонстрируя нам небольшую карточку, которая изображала оный.

Сидящие за столом переглянулись. С одной стороны, билет на ужин всегда разыгрывался между мичманами, и ранее им не приходила в голову идея отдавать его матросу. С другой, все прекрасно понимали, кто такой Роман Османов. И хоть мы и нарядили его в форму матроса и понукали соответственно новому статусу, тем не менее это было своеобразное представление.