Текст книги "Русская Америка"
Автор книги: Вадим Бурлак
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)
В 60-х годах XVIII века русский мореход Андреян Толстых во время своих походов по Тихому океану пытался отыскать мифическую «Землю Гамма», которую некоторые называли Землей Синей звезды.
Нередко поиск не существующих или исчезнувших географических объектов приводил к важным открытиям.
Толстых не нашел легендарного острова, зато открыл часть Алеутской гряды, получившей название Андреяновских островов. Эта гряда вошла в состав Русской Америки.
В августе 1761 года его судно «Андреян и Наталия» подошло к одному из Алеутских островов, прозванному туземцами Атту. Местные жители выделили русскому путешественнику двух алеутов-проводников. Поход Толстых и его товарищей длился три года.
Экспедиции удалось исследовать шесть островов: Амля, Атка, Аях (Адак), Большой Ситкин, Канага, Тагалак. Путешественники собрали сведения о животном мире этих северных тихоокеанских земель. С алеутами – жителями островов – наладились добрые отношения, и они, после предложения Андреяна Толстых, приняли подданство Российской империи.
В своей книге «Русские мореплавания на Тихом океане в XVIII веке» Василий Афанасьевич Дивин писал: «Толстых и его спутники сделали географическое описание островов, собрали материалы о занятиях, нравах и обычаях алеутов. Живут они на низменности в неотапливаемых земляных юртах; одежду – парки выделывают из кож морских птиц, а также из кишок морских зверей – сивучей и нерп, питаются сырой рыбой, морской капустой, морскими зверями…»
Андреян Толстых интересовался у местных жителей о том, что они слышали о Земле Синей звезды. Согласно преданию, алеуты отвечали: «Часть ее забрали подводные духи, а часть осталась в наших снах…».
Никаких конкретных сведений о легендарной земле русский путешественник вроде бы не получил. Как отмечал Дивин: «…14 июня 1764 года корабль «Андреян и Наталия» оставил берега острова Адак. На обратном пути судно несколько раз получало пробоины, а 17 сентября, когда оно вошло уже в устье Камчатки, разбилось. Значительная часть грузов была спасена, но коллекции, собранные Андрияном Толстых, и многие составленные им описания погибли».
Возможно, среди пропавших документов были и записи о Земле Синей звезды.
Но это – лишь предположение любителей древних тайн.
Первые упоминанияМожет, на Командорских островах остались хоть какие-то следы существования Земли Синей звезды?
Увы, пока безответность… Даже вопрос о посещении людьми Командорских островов, до прихода сюда экспедиции Витуса Беринга, остается спорным.
Известно, что еще в конце XVII века русские переселенцы на Камчатке знали: неподалеку от их полуострова есть в океане какие-то неразведанные земли.
В 1710 году эта весть дошла до Якутска. В приказной избе держали ответ служилые люди.
Один из них, Михайло Наседкин, сообщил, что восемь лет назад вместе с приказчиком Многогрешным они отправились из Анадырского острога в Камчадальский.
На лыжах и нартах добрались до устья реки Камчатка, чтобы «усмирить немирных камчацких мужиков». «… И против Камчацкого де устья значится остров, а какие на том острову люди есть, того он, Михайло, не ведает, и преж сего на том острову русские люди бывали ль, того де он, Михайло Наседкин, ни от кого не слыхал…».
Примерно в те же дни, когда в Якутске был допрошен Михайло Наседкин, приказчику Осипу Миронову поручили обследовать остров, который находится «напротив устья реки Камчатка», и выяснить, что за люди живут там, какой они веры, какие водятся там звери и птицы, а также составить подробную карту этой неизвестной земли.
Добрался ли до острова и выполнил ли Осип Миронов приказ? Скорее всего, нет.
В 1698 году картограф Семен Ремезов составил «Чертеж всех сибирских городов и земель». На нем изображена река Камчатка. В работе Ремизова об этой реке сказано: «А живут по ней неясашные камчадалы, платье на них собачье и соболье и лисье, а луки у них маленькие усовые на жилах». Сведения о жителях Камчатки Семен Ремезов получил от казака Дмитрия Попова, побывавшего на полуострове в 1684 году. После возвращения с Камчатки в Якутск рассказывал он об исчезнувшей в океане много веков назад «дивной земле».
«О чем мыслил давно»Механик и изобретатель Андрей Нартов вспоминал разговор Петра I с генерал-адмиралом Федором Апраксиным. Произошел этот разговор незадолго до смерти императора.
«Я, будучи тогда беспрестанно при государе, видел сам своими глазами то, как е.в. спешил сочинять наставление такого важного предприятия и будто бы предвидел скорую кончину свою и как он был спокоен и доволен, когда окончил.
Призванному к себе генерал-адмиралу… говорил следующее: „Худое здоровье заставило меня сидеть дома, вспомнил на сих днях то, о чем мыслил давно, и что другая дела предпринять мешали, т. е. о дороге через Ледовитое море в Китай и Индию…
В последнем путешествии моем в разговорах слышал я от ученых людей, что такое обретение возможно. Оградя отечество безопасностию от неприятеля, надлежит стараться находить славу государства через искусства и науки. Не будем ли мы в исследовании такого пути счастливее голландцев и англичан, которые многократно покушались обыскивать берегов американских…“»
Прибытие в НикольскоеИтак, конец 70-х годов XX века.
Теплоход «Петропавловск» замер на рейде в полумиле от берега.
Тихая бухта. Белые дюны. Приземистые сопки с плоскими вершинами.
На палубе собралось человек двадцать пассажиров с чемоданами, сумками, портфелями, рюкзаками. Ждали высадки на остров Беринга.
Несмотря на середину весны, вся видимая часть суши еще была покрыта снегом. И только в селе Никольском он лежал редкими пятнами.
Никольское – единственный населенный пункт на Командорских островах. С верхней палубы теплохода просматривались все его строения.
С берега подошла безымянная посудина – самоходная баржа, похожая на огромное, ржавое корыто. На ней перевозят людей и грузы с «Петропавловска» на берег. Спустить трап на это суденышко невозможно из-за его малых размеров, поэтому людей высаживают в корзине, сплетенной из толстых канатов.
Вместе с пятью пассажирами влезаю в нее. Заворчала грузовая стрела «Петропавловска», и мы медленно оторвались от палубы. Покачиваясь, на некоторое время повисли над водой, потом устремились вниз, к неказистому суденышку. Едва успели выйти из корзины, как снова заработала стрела.
Наконец, выгрузка закончилась. Мы отошли от борта теплохода.
На бревенчатом причале острова собралась толпа – встречающие и те, кто просто пришел поглазеть на приезжих. Ведь пассажирское судно у острова Беринга – всегда событие. Один раз в неделю заходит оно сюда, а длится навигация с мая по ноябрь. Примерно в конце октября пассажирское сообщение Командорских островов с материком прекращается почти на полгода…
Вместе с моим новым знакомым Михаилом Титеевым мы шли от причала по вязкой дороге. Михаил несколько лет прожил в Никольском и был знатоком истории Командор.
Тишина в селе. Только чайки жаловались океану на хлесткий ветер, да где-то за сараями урчал трактор.
Мы поднялись по уцепившейся за крутой холм шаткой деревянной лестнице и остановились у двухэтажного здания. Таких домов много в селе Никольском.
– Ну, вот и наш гранд-отель, – сказал Михаил.
Над одним из трех подъездов большими буквами гордо красовались два слова: гостиница «Чайка».
Первая ночь на острове БерингаМаленькая комнатка в гостинице. В окна ломится ветер с океана. Ночь. На рейде, недалеко от берега, замерло судно.
Туман за окном то собирался в тяжелые клубы, то превращался в капли моросящего дождя. В разрывах тумана сверкающими тропинками разбежались по воде отражения судовых огней. Кажется, что в этих огоньках кроются загадки океанов, дальних стран, неведомых земель, прошлого и настоящего. Они – братья отраженным в море звездам.
Не спится. Из репродуктора доносится тихий голос: «В Москве сейчас 15 часов, в Красноярске – 19, Иркутске – 20, Хабаровске – 22, Южно-Сахалинске – 23, в Петропавловске-Камчатском – полночь». Девять часов разницы с Москвой.
Неодолимая бессонница… В который раз откладываю и снова раскрываю книгу Свена Вакселя, славного сподвижника командора. Неистовый, энергичный лейтенант возглавил экспедицию в самую трудную для нее годину, во время болезни и после смерти Витуса Беринга.
Ветер за окном гостиницы усиливался. Резкими и частыми становились его порывы. Того и гляди, высадит стекла. Наверное, и осенью 1741 года на острове так же бушевал штормовой ветер. Только не было этого уютного номера гостиницы, электрического фонаря за окном, тихой песни из репродуктора…
Лишь поздно ночью я смог оторваться от записок Свена Вакселя. Выключил свет. Утром рано вставать. А в эту ночь ко мне в гости придут, гремя сапогами, суровые мореходы, будут вспоминать страшную осень 1741 года, и лейтенант Ваксель простуженным голосом продолжит свой печальный рассказ…
«…Мы испытывали самые ужасные бедствия. Наш корабль плыл как кусок мертвого дерева, почти без всякого управления, и шел по воле волн и ветра, куда им только вздумалось его погнать…».
Оценивая заслуги русских первопроходцев «к морям студеным», известный немецкий историк Гельвальд писал: «В начале XVIII столетия уже почти все народы Европы имели свою долю участия в деле открытия Америки… Но истинным чудом представляется, что… предприимчивые русские казаки нашли путь в Америку, невзирая на бесконечные пустыни Сибири, и совершенно самостоятельно и своеобразно открыли эту новую часть света…»
Другой зарубежный ученый, английский географ Дж. Бейкер, также дал высокую оценку нашим первопроходцам: «Продвижение русских через Сибирь в течение XVII века шло с ошеломляющей быстротой.
Успех русских отчасти объясняется наличием таких удобств путей сообщения, какими являются речные системы Северной Азии, хотя преувеличивать значение этого фактора не следует, и если даже принять за расчет все природные преимущества для продвижения, то все же на долю этого безвестного воинства достается такой подвиг, который навсегда останется памятником его мужеству и предприимчивости и равного которому не свершил никакой другой европейский народ».
По селу за околицу…Тихое, светлое утро. Солнца нет. В белесом небе кое-где проступают голубые клочки.
Неподалеку от гостиницы – невысокий холм. С него видно все Никольское – одно из старейших селений Русской Америки. Потемневшие избушки, двухэтажные дощатые домики: голубые, желтые, а за ними – квадратики огородов.
На околице села – торопливая речка Гаваньская впадает прямо в океан. Через нее перекинут бревенчатый мостик, за ним, до заснеженных сопок, – береговые дюны.
С холма спускаюсь на главную улицу Никольского. Немноголюдно – рабочий день. Строители ремонтируют двухэтажный дом. Пробегают мимо ребятишки – наверное, в школу торопятся. Женщины катят детские коляски.
Возле афиши нового фильма два старика о чем-то спорят. Увидели меня – замолчали. Два любопытных взгляда прощупали с ног до головы. Определяют: приезжий. Старики-алеуты здороваются первыми, я – в ответ. И снова между ними разгорается спор.
Лишь одна фраза долетела до меня из их эмоциональной беседы: «Спроси Синюю звезду…»
Я вздрогнул и остановился. Но потом подумал, что неудобно сейчас вмешиваться в разговор алеутов, и зашагал дальше.
Площадь в центре Никольского. Над кручей – памятник Ленину. Вдали виднеются чуть окутанные туманом сопки и два клочка суши в океане. Это Арий камень и остров Топорков.
Спускаюсь к берегу. Здесь почти не осталось жилых домов: магазины, складские помещения, мастерские, столовая, библиотека, музей. Старые дома да избы. Не то что в верхней части Никольского.
Откуда пошло название села?
Старожилы говорят, что названо оно в честь престольного праздника. Ведь первопоселенцы острова Беринга, как и большинство русских колонистов в Новом Свете, исповедовали православную веру. Об этом в 70-х годах прошлого века напоминало бывшее здание церквушки. После революции ее переоборудовали в районный Дом культуры. Долго служил он никольчанам, пока не построили новое здание.
Я хотел идти дальше за околицу вдоль речки. Но ворвался в село ветер, стремительно нагнал с океана непроглядный туман. Заморосило. Даже тропинка под ногами стала теперь еле видна.
Кончилась моя прогулка. Надо возвращаться в гостиницу.
Дожить до весныКаждый день Свен Ваксель подолгу стоял на морском берегу. Шел снег, завывала пурга, но лейтенант не обращал на ненастье внимания. Казалось, ничто не может отвлечь его от тяжелых мыслей.
Что ждет впереди? Как продержаться до весны? Хватит ли сил и умения у оставшихся в живых построить из обломков пакетбота «Св. Петр» новое судно и добраться до Камчатки?
Главное – дожить до весны, а там…
Трудно было всем участникам экспедиции. Вакселю – вдвойне, как начальнику и… отцу. Ведь Свен взял в плавание своего малолетнего сына.
Главное – дожить до весны!..
О погодных условиях на острове он писал, что здесь ветер зимой достигает неимоверной силы: «Меня самого как-то раз перебросило ветром через крышу нашей землянки, которая была покрыта брезентом… Я ухватился изо всех сил за что-то и закричал во весь голос, призывая на помощь товарищей…»
Выброшенное на отмель судно под действием сильных приливов почти на девять футов погрузилось в рыхлый песок. Трюмы были залиты морской водой.
Люди смогли вырваться из смертельного штормового плена. Но дала ли спасение земля?
Спустя несколько лет в своей книге «Вторая Камчатская экспедиция Витуса Беринга» Ваксель напишет:
«Оказалось, что запасов продовольствия было так мало, что на каждого человека к выдаче пришлось ежемесячно вначале по тридцати, затем по пятнадцати фунтов ржаной муки, которая, однако, вскоре совсем окончилась…
…Решено было также, что с наступлением весны все должны перейти на питание травами и корнями диких растений, которые каждый должен был сам себе собирать, с тем чтобы сохранить восемьсот фунтов ржаной муки в качестве запаса для нашего морского путешествия – переезда с острова на материк. Было постановлено всем, без различия звания или чина, как высшим, так и низшим, выдавать одинаковый паек, не считаясь с лицами или положением…»
Дожить до весны!..
Зима на остров пришла рано. Утонули в снегах и тундра, и сопки. Труднее стало собирать травы и коренья. Все реже встретишь куропаток. Люди продолжали умирать. Вконец обнаглевшие песцы нападали на ослабевших. Разрывали могилы и выгрызали у мертвых щеки, нос, уши.
Иногда море выбрасывало на берег малопригодные в пищу туши каланов, сивучей, котиков. Люди разделывали их и ели жесткое сырое мясо.
Праздничные дни наступали, когда удавалось убить морскую корову. По свидетельству участников экспедиции, мясо этого безобидного животного не уступало по вкусу телятине. Однако удача не баловала людей. Несколько раз море прибивало к берегу мертвых китов. Чуть прогнившие туши тут же разделывались. Мясо и жир делились между всеми поровну.
Чтобы хоть немного согреть холодные ямы и сварить еду, приходилось целый день собирать на берегу выброшенные морем деревья и долго высушивать их.
Дожить до весны!.. Немногие дожили до нее.
Но весна пришла.
И остатки команды во главе с лейтенантом Вакселем в августе 1742 года вернулись на Камчатку…
Рисунки в пещерахНа средиземноморском берегу Алжира, неподалеку от мыса Тенес, в одной из горных пещер есть древнее изображение сфинкса. Над головой сфинкса неведомый художник нарисовал, а вернее, процарапал на каменной стене восьмилучевую звезду.
– Это Синий сфинкс и Синяя звезда, его покровительница, – символы вечных тайн, – пояснил мой знакомый алжирец.
– Но почему ты называешь их синими? – удивился я.
В свете фонаря и сфинкс, и звезда были скорее темно-желтыми.
Знакомый пожал плечами:
– Не знаю. Так говорят старики…
Под сфинксом едва просматривалось изображение спирали и лабиринта – символов вечности, мироздания и человеческого бытия.
Считается, что спираль и лабиринт, построенные древними мастерами, помещены под Большим Сфинксом в Гизе, на севере Египта.
Когда, в каком веке или тысячелетии было сделано изображение в горной пещере близ мыса Тенес, я так и не смог выяснить.
А спустя несколько лет я путешествовал по Черногории.
На юго-западе этой республики находится известняковое плато. Множество пещер пронизывают Черногорское плато.
В одной из них, неподалеку от города Никшич, я увидел изображение сфинкса и восьмилучевой звезды. Очень похожее на то, что находится в пещере близ мыса Тенес, только меньшее по размеру. И не просматривались под сфинксом изображения спирали и лабиринта. Скорее всего, если они и были, то их за многие века размыло водой.
Мои белградские знакомые с уверенностью подтвердили, что на стене пещеры нарисована именно Синяя звезда – хранительница всех тайн мира. Но кто и когда это сделал – они не знали.
Командорские острова, Черногория, Алжир так далеки друг от друга. Возможно ли, что люди этих уголков земли в древности почитали одну и ту же звезду, слагали о ней легенды? Об этом пока можно лишь предполагать и строить гипотезы.
Система поселений в Новом СветеРоссийско-американская компания выработала свою особую градацию колониальных селений. В Новом Свете они подразделялись на 15 оседлостей.
К «Первой оседлости» относились Командоры (остров Беринга и остров Медный), на которых располагались артели добытчиков морских котиков, каланов, сивучей и песцов.
«Вторая оседлость» была на острове Атхе. Там русские колонисты тоже добывали морского зверя.
«Третья оседлость» располагалась на острове Уналашка. Здесь главное селение русских называлось «Доброе согласие».
«Четвертая» и «Пятая оседлости» находились на островах Прибылова, где шла добыча морских котиков и моржовых бивней.
«Шестая оседлость» включала русские селения на острове Кадьяк.
На Американском материке находились крепости Александровская, Воскресенская, Георгиевская, Павловская, поселения «Константин и Елена», Семеновское у мыса Св. Илии, Николаевское в Беринговом заливе. Все они входили в «Оседлости» – с 7-й по 13-ю.
«Четырнадцатая оседлость» была на острове Ситха.
«Пятнадцатая оседлость» располагалась в Калифорнии (Форт Росс).
«Остались за Россией»Когда готовилась продажа Русской Америки Соединенным Штатам, управляющий Морским министерством Н. К. Краббе вручил императору Александру II секретную записку «Пограничная черта между владениями России в Азии и Северной Америкой».
В ней упоминались и Командорские острова: «… Основной точкой пограничной черты служит пересечение меридиана 169 градусов западной долготы от Гринвича с параллелью 65 градусов 30 минут северной широты. От этого пункта граница идет: к северу – и по меридиану 169 градусов W-й долготы, который разделяет пополам Беринговов пролив и проходит между островами Ратманова… и Крузенштерна…
Далее пограничная черта направляется на SW 41 градуса на середину пролива между Командорскими и Алеутскими островами, а именно на средину линии, соединяющей восточную оконечность острова Медный и западную острова Атту…»
В декабре 1866 года император одобрил проект.
Кто-то из приближенных Александра II с усмешкой заметил:
– Хоть два клочка суши от Нового Света остались за Россией!..
Дары моряБыло время отлива. Из моря уродливыми клыками торчали камни. Шевелились и блестели на солнце прибрежные луга. Ноги по колено утопали в коричневых и синих водорослях.
– Видал, какое богатство? И название красивое придумали – «дары моря». Вот только не научились мы еще разумно этими дарами пользоваться, – Михаил нагнулся и выдернул из воды пучок морских водорослей. – Нам не решить продовольственную проблему, если не сумеем грамотно использовать наши местные ресурсы. На Командорах – богатейшая водорослевая флора прибрежных участков. Ученые насчитали около 180 видов.
«А ведь прав Михаил, – подумал я, – сколько мне пришлось поездить, на скольких морях побывать, нигде не встречал такого обилия водорослей».
Современное освоение океанов и морей предусматривает интенсивное использование их зеленых ресурсов. Добыча и заготовка водорослей – важный вклад в развитие животноводства. В некоторых странах я видел, как скот выгоняли на берег во время отлива. С каким удовольствием животные поедали морскую зелень!..
– Знаешь, сколько преимуществ у кормовой муки из водорослей перед луговым сеном? – прервал мои размышления Михаил и, не дожидаясь ответа, начал загибать пальцы. – Во-первых, по сравнению с луговым сеном она содержит больше белков. Во-вторых, больше безазотистых и минеральных веществ. В-третьих, в водорослевой муке меньше клетчатки. И вообще, корм, дарованный морем, стимулирует жизнедеятельность животных и птиц. А благодаря витаминам, микроэлементам, ценным кислотам и солям, которых в водорослях предостаточно, их можно применять для предупреждения авитаминоза…
– Ну хорошо, в их пользе убеждать никого не надо. Об этом много пишут и говорят. Но как практически осуществить сбор и заготовку морских растений? Не окажется ли это слишком дорогим удовольствием?
– Нет, – покачал головой Михаил, – добывать и обрабатывать водоросли легче и выгоднее, чем выращивать, скажем, овес. Один гектар морского дна при научном подходе к добыче и заготовке в течение года прокормит стадо коров в 50 голов…
Долго еще стояли мы на берегу, смотрели, как суетятся среди камней кулички, как все дальше отступает к горизонту прибой и как медленно шевелятся коричневые луга – богатства, дарованные морем, но еще мало используемые человеком.
