Текст книги "Русская Америка"

Автор книги: Вадим Бурлак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Конец охоте

Я постелил на камнях штормовку и улегся. Ждал долго, а уток все не было и не было. От нечего делать начал мысленно представлять, что сочинит неуемный фантазер Витька по поводу нашей утиной охоты.

Мой товарищ по сегодняшней охоте славился в Никольском своими выдумками и странными, несуразными приключениями. Дня не проходило, чтобы он не попал в какую-нибудь историю или, по крайней мере, не сочинил ее.

То на его лодку напала гигантская белая касатка; то он вступил в поединок с матерым сивучом и, конечно, победил зверя; то предотвратил высадку на лежбище котиков каких-то браконьеров или становился свидетелем появления из океана неизвестных существ.

Трудно иногда было понять приезжим на острове Беринга, где в его рассказах – правда, а где – разгул неуемной фантазии. Местные жители, как правило, не верили ни одной Витькиной побасенке, но все же с удовольствием слушали его.

Что же он соврет сегодня? Особенно если охота будет неудачной. Наверное, скажет, что уток распугало доисторическое чудовище, выплывшее из моря, или неопознанные летающие посланцы далеких миров…

От солнца остался лишь рваный, чуть виднеющийся над водой, клочок, а утки так и не появились.

Конец охоте…

Пора искать Витьку и возвращаться в село.

Я прошел берегом метров пятьсот, но его нигде не было. Что за ерунда? Куда он мог подеваться на открытой местности? Небось, опять какой-нибудь фортель выкинул…

Хрустели под ногами ракушки. Усиливался рокот прибоя. Неподалеку, розовые от вечернего света, скалы напоминали покинутый всеми заколдованный древний город. Однако никаких признаков присутствия человека не слышно – не видно.

Вдруг я заметил среди камней ружейный ствол.

– Виктор!.. Вить!..

Тот не отозвался. Я подошел поближе и обомлел.

Чертовщина какая-то! Витька лежал прямо на камнях. Глаза его были закрыты, лицо зеленое, а одежда вся насквозь мокрая.

– Что случилось?! Слышишь?!

– Т-ты см-м-мерть видел к-когда-нибудь? – вдруг застучал зубами Витька и принялся, наконец, стаскивать куртку и сапоги.

– Всякое бывало, – настороженно ответил я.

– Вся-а-а-кое, – укоризненно протянул он. – А я видел только что. Совсем рядом…

«А жить все-таки лучше!..»

Лишь когда мне удалось развести костер, Витька начал свою душещипательную историю.

– Подстрелил я здоровенную утку, а она в море упала. Прямо в одежде кинулся за ней. Дотянулся, схватил, а тут самого кто-то за ноги цап – и вниз, на дно. Рвусь к берегу, а меня опять – дерг! Волны, заразы, одна за другой шарашат по башке – вздохнуть не дают. Воды наглотался, одежда набухла. Ну, думаю, конец. Обидно так стало: до берега ведь рукой подать. Тут-то смерть и появилась собственной персоной… Суетная какая-то попалась, а может, припадочная. Рожа у нее разноцветная, и голова подергивается. Верещит, а чего – не поймешь. За руки и ноги хватает, будто я ее чем-то разозлил… Всегда мне не везет: даже смерть явилась – чокнутая.

«Во дела! Это уже похуже сочинений о гигантской касатке. Настоящий бред…», – сокрушенно подумал я и добавил вслух:

– Как же ты мог подстрелить утку?.. Что-то я не слышал выстрела…

Витька даже не обратил внимания на мой озадаченный взгляд и вопрос. Вдохновенно он продолжал гнуть свое.

– Честное слово, обидно ни за что ни про что концы отдать. Бросил я к чертовой матери утку и из последних сил рванул к берегу. Спасибо – волна громадная ка-ак поддаст сзади, так я кубарем на берег и вылетел. Чуть башку не расколотил о камни. До сих пор перед глазами смерть с разноцветной рожей мельтешит… Дура припадочная!.. Слушай, а может, это было какое-то подводное привидение? Ну, из того затопленного города… А что, в старинных замках их полным-полно, почему бы не водиться им и в океане?

– Час от часу не легче!.. – Я махнул рукой и не стал поддерживать разговор о смерти с разноцветной физиономией, о мифическом городе и подводных привидениях.

Вовсю полыхал костер. Одежда, развешанная вокруг него, почти высохла.

– Что-то не м-могу согреться, – снова затрясся Витька. – Н-надо согревающего внутрь. У т-тебя н-нет с собой?

– Нет, – развел я руками. – Если б знал…

– Если бы да кабы, – разочарованно протянул Витька и тут же перестал трястись. – Я б десять бутылок водки взял. После встречи со смертью и столько не грех пропустить…

– Ты, кажется, и без водки согрелся.

Витька ничего не ответил, только поближе придвинулся к костру.

Потом новая «светлая» мысль озарила его, и он мечтательно продолжил:

– А представляешь: приходишь ты сюда, а на берегу – только стреляная гильза да ружье… И – нет Витька!.. То ли в океане сгинул, то ли старшие братья по разуму в космос уволокли. А может быть, тебя обвинили: дескать, стукнул замечательного человека по башке прикладом и – в море забросил!.. Ух, и начались бы в Никольском пересуды!.. Вот бы послушать!..

– Хватит ерунду молоть, – не выдержал я. – Пора возвращаться.

– Пора, – согласился Витька и глубокомысленно изрек: – А жить все-таки лучше!..

Увековеченные подвиги и труды путешественников

Имена русских первопроходцев, моряков, ученых сохранились на карте острова Беринга. Так, расположенный на северо-востоке мыс назван в честь лейтенанта Свена Вакселя. Двум другим мысам на острове тоже даны имена участников Второй Камчатской экспедиции: корабельного мастера Софрона Хитрова и подштурмана Харлама Юшина.

Бухта, где был похоронен Витус Беринг, названа «Командорской». Еще одна бухта и мыс острова названы в честь промысловика Российско-американской компании Шипицына. Этот охотник на морского зверя пробыл на острове Беринга с 1800 по 1807 год.

Как уже отмечалось, имя ученого, участника Второй Камчатской экспедиции Георга Стеллера присвоено самой высокой сопке острова Беринга.

В наследство потомкам

Взаимодействие человека и природы – постоянное и необходимое условие жизни и развития общества.

Командорские острова – суровый и в то же время хрупкий мир. Котиковые лежбища, нерестилища красной рыбы, каланы, сивучи, уникальные птицы и растения, бухта Буян – хранилище самоцветов… Что и говорить, неповторима природа Командор. В то же время она более уязвима, чем фауна, флора, ландшафт теплых краев. И нанесенные раны северной островной природе – будь то нарушение тундрового покрова, загрязнение воды и суши топливом или браконьерство – залечиваются намного дольше.

Очищение океанских вод здесь также протекает медленнее, чем в южных регионах планеты.

Освоение Командорских островов – отчасти пример необдуманного вторжения человека в природу. Стеллерова корова, крупное млекопитающее, достигавшее до десяти метров в длину и весившее до четырех тонн, в первой половине XVIII века в изобилии водилась здесь на мелководье. Вкусное мясо, доверчивость и медлительность животного погубили его.

Спустя всего двадцать семь лет после открытия острова Беринга заезжие промысловики убили последнюю морскую корову. Больше на земном шаре этого вида не существует.

Доживи до наших дней, может, стала бы она первым из обитателей океана одомашненным животным.

Печальная участь исчезновения постигла и стеллерова баклана, который водился только на острове Беринга.

На Командорах и сейчас встречаются птицы, находящиеся под угрозой исчезновения. К ним относится малый гоголь – птица настолько редкая, что образ ее жизни почти неизвестен специалистам.

Гнездится малый гоголь на севере Американского континента. На островах Беринга и Медном он – залетный гость.

Даже бескрайний, могучий океан сегодня под угрозой. Ведь в него бесконтрольно сбрасывают различные отходы, горюче-смазочные материалы, вредные вещества. Несмотря на международные соглашения, в океане порой промывают свои опорожненные емкости танкеры. В результате по воде на много километров расплываются маслянистые пятна нефти – зона смерти для растений, беспозвоночных, рыб, морских птиц и зверей. Еще больше бед приносят катастрофы нефтеналивных судов.

Наверное, не встретишь человека, назвавшего бы себя врагом природы. И все же не прекращается сброс в океан с кораблей отходов, продолжается гибель в обрывках рыболовецких сетей морских животных, по-прежнему орудуют браконьеры.

И сегодня все чаще звучат вопросы без определенного ответа: какой мы передаем природу в наследство потомкам?.. Мертвые воды и берега или цветущий и прекрасный мир?..

Прощай, командорское лето!

Если во время экспедиции не находишь то, что искал, к чему стремился, нередко тешишь себя мыслью: все еще впереди…

Тогда, в конце семидесятых, мой старший товарищ – высокопоставленный советский руководитель – с интересом отнесся к рассказу о ненайденных руинах на дне бухты Буян, о гипотезах, связанных с Землей Синей звезды, о тайнах Русской Америки. Выслушать-то он выслушал, но «добро» на публикацию не дал: «Повременим пока с загадочными звездами, мифическими землями, хранителями древних тайн… Сейчас не до этого… А там – как знать?..»

Мне пришлось много странствовать по свету. Я любовался остатками красоты древней Пальмиры, закатами над Средиземным морем, яростными красками Скалистых гор в Колорадо, ласковой тишью озера Балатон, отдыхал в прохладе оазисов азиатских и африканских пустынь, бороздил на различных судах десятки морей.

Я счастлив, что видел раскопки великого Вавилона, ходил по таежным тропам Забайкалья, купался в Мертвом море и в Мазурских озерах, поднимался на исполинскую Баальбекскую террасу в Ливане.

Но ничто не сможет заслонить в моей памяти серебристые водопады острова Беринга, игру каланов на мелководье, цветастый ковер летней тундры, студеный простор Тихого океана, сизые сопки, неброскую, застенчивую и суровую красоту Командорских островов и услышанные там легенды о Земле Синей звезды, предания Русской Америки…

Коснулись малиновых струн заката командорские «стынь-вечерницы». Под присмотром мудрой Синей звезды вызревала июльскими ночами зябкая тишина. Нарушали ее лишь далекий рокот прибоя да едва уловимые шорохи сонных трав.

В эти ночи молодое простоволосое лето сошло с дальних сопок и бродило босиком по берегу океана. Робкой дикаркой лето подолгу провожало взглядом огни кораблей у горизонта, всматривалось в небо, отыскивая там покровительницу всех тайн – Синюю звезду.

А мне слышалась в эти часы сказка старого алеута:

– …Как схватились два песца на высокой сопке. Один – белый, другой – огненный. Одолеет белый огненного – и начнет коченеть тундра в синих туманах, и стужа расправит свои крылья, и заведет свистящую песню поземка. А возьмет верх огненный – заговорят разом реки, поднимутся в тундре цветы и травы, заревут олени, выплывут из океана котики и сивучи. И пойдет по острову лето, раздавая всем тепло своей души. И станут добрее от того тепла люди и звери. И даже мудрая Синяя звезда поделится с ними своими тайнами…

Но уже не увидеть мне всех даров командорского лета. Пора возвращаться на Камчатку.

Удастся ли еще побывать на острове Беринга и приоткрыть хоть чуть-чуть тайну легендарной Синей звезды?

Не знаю…

Но убежден: невозвратимо лишь то, чему мы сами позволяем затеряться в глубинах своей памяти.

ДРАГОЦЕННЫЕ, ОПАСНЫЕ ДАРЫ НОВОГО СВЕТА

Жизнь современного человека тяготеет к застывшим формам, а развитие цивилизации усиливает обыденное, а неожиданное случается редко. Но вот неожиданное происходит. Иной раз оно переворачивает вверх дном всю жизнь, и тогда неприспособленные погибают. Они не видят того, что не явно, не умеют принимать внезапных решений и теряют голову, попадая в новую, непривычную колею…

Но есть люди, которым удается выжить. Отдельные, лучше приспособленные личности могут избежать гибели, когда сила обстоятельств вырывает их из круга явного и привычного, принуждая ступить на новый, неизвестный путь.

Джек Лондон

ПЕРВЫЕ СВЕДЕНИЯ О ЗОЛОТЕ АЛЯСКИ И КАЛИФОРНИИ

…известны две главные и чрезвычайно далеко растягивающиеся линии, по которым распространяются золотоносные местности; линии эти разделяются между собою Тихим океаном. По одну сторону океана месторождения золота расположены преимущественно на западном склоне Кордильеров в Южной и Северной Америке… Линия эта оканчивается в южных частях русских американских владений…

«Горный журнал». Санкт-Петербург, 1866 г.

Удивительная страсть

С древних времен золото заставляло человека отправляться в дальние неизведанные края, рисковать, переносить невзгоды, совершать отчаянные поступки, подвиги и преступления. Оно обогащало и губило, меняло судьбы людей, определяло политику и экономику государств.

Немало географических, исторических, научных открытий совершалось благодаря поискам и находкам золота. Древние египтяне совершали дальние, по меркам того времени, экспедиции за вожделенным драгоценным металлом, при этом они расширяли свои познания мира.

В Средние века правители восточных и европейских стран снаряжали целые флотилии, армии, многочисленные отряды, чтобы найти легендарные, богатые золотом, земли.

На старинных картах обозначались несуществующие страны и острова, изобилующие драгоценными металлами и самоцветами. Немало русских первопроходцев, осваивая Сибирь, Дальний Восток и тихоокеанские берега Северной Америки, тоже мечтали о золоте и серебре. Весть о «сияющем богатстве» неизведанных земель приходила к ним от туземцев. Поиски иногда награждались желаемыми находками.

Коренных жителей Нового Света вначале удивляла страсть бледнолицых пришельцев к желтому, редкому и мало практичному, по их мнению, металлу. Иное дело – пушнина и медь.

Но вскоре индейцы поняли, что на этой страсти чужеземцев можно самим обогатиться. В XVIII–XIX веках русским промысловикам и путешественникам туземцы охотно рассказывали о землях, богатых золотым песком, жилами, самородками. Принимая на веру услышанное, небольшими группами, а иногда и в одиночку, русские колонисты отправлялись вглубь Американского континента попытать счастья. Немало из них погибало от рук индейцев, лишалось своего снаряжения или пропадало без вести.

И все же, несмотря на многочисленные выдуманные истории о золотоносных землях, драгоценный металл находили на Аляске, в Калифорнии и в других уголках Северной Америки.

«Русский способ»

В середине XVIII века Михаил Ломоносов пришел к выводу, что в России и во вновь открытых землях нужно добывать так называемое рассыпное золото из песков. Он изобрел новый метод извлечения мельчайших частиц драгоценного металла из золотосодержащих песков.

В 1857 году русским изобретателем был найден способ промывки золотоносных песков. Он широко применялся в Северной Америке и назывался «русским способом», а также на многие годы вооружил старателей Нового Света.

В Санкт-Петербург сообщения о существовании драгоценного металла на Аляске и в Калифорнии поступали из Русской Америки еще в конце XVIII века. Но они основывались на рассказах туземцев и на единичных, незначительных находках.

В 1866 году «Горный журнал» опубликовал заметку «Открытие золота в Русской Америке». В ней сообщалось: «…на острове Ситха (Ситка) при вырытии ям для русско-американского телеграфа открыты золотые самородки. Событие это, само по себе замечательное, получает новый интерес от известий, будто бы найденное месторождение богатством напоминает калифорнийское…

Желательно, чтобы Российско-Американская Компания, имеющая в этой местности монополию, обратила бы деятельное внимание на золотопромышленность и постаралась вознаградить себя за ежегодно уменьшающийся лов бобров».

Умолчать и скрыть не удалось

До определенного времени руководство Российско-американской компании старалось сохранить в тайне все, что касалось золотоносных участков на Аляске и в Калифорнии.

Как отмечал в 30-х годах прошлого века историк С. Б. Окунь, и руководство Компании, и правительство империи получали сведения о залежах драгоценного металла в Новом Свете от старателей-одиночек и имели веские доказательства в виде найденных самородков и россыпей. Собирая сведения о наличии золота на Аляске и в Калифорнии, владельцы Компании делали это «отнюдь не для того, чтобы приступить к изысканиям. Более того, опасаясь, чтобы известие о наличии золота не побудило правительство России отнять монополию, компания всячески противилась производству на ее территории каких бы то ни было съемок, исследований и проч…».

Но долго скрывать золотые богатства Аляски и Калифорнии не удалось. Старатели США и других стран проникали все дальше, в самые безлюдные северные уголки Нового Света, и тайком добывали драгоценный металл.

В 1862 году посланник США в России сообщил правительству и двору Александра II «о распространении открывшейся золотоносной полосы Орегона и Британской Колумбии до русских владений в Америке».

В ответ на уведомление посланника правление Российско-американской компании, по мнению С. Б. Окуня, «обнаружило свою полную растерянность», сообщая в одном и том же документе совершенно противоречащие друг другу сведения. С одной стороны, компания спешила уверить министерство финансов, что, судя по словам индейцев (другими источниками компания якобы не располагала), «ближайшее место, где найдено золото в большом количестве, находится от устья реки (Стахин) не ближе 200 верст, т. е. приблизительно за 7 дней пути, каковая местность находится уже вне русских владений».

С другой стороны, компания сообщала, что ею отдано распоряжение «при невозможности открытого и решительного сопротивления (которого предписано всеми мерами избегать) действиям золотоискателей допустить добывание золота в наших владениях с известною платой в пользу компании».

Вместе с тем, препровождая в Министерство финансов копии донесений горного инженера Андреева, посланного для исследования найденных россыпей, компания всячески подчеркивает, что «россыпи довольно бедны и золото мелко, как мука»

Руководство Русской Америки доложило правительству Александра II о том, что не в состоянии уберечь залежи драгоценного металла от «диких золотодобытчиков», и в связи с этим просило направить военный корабль к устью реки Стахин. По мнению Российско-американской компании, только присутствие хорошо вооруженного крейсера могло уберечь золотые запасы на ее территории.

Старатели Аляски во времена «золотой лихорадки» утверждали: как бы ни старался человек прятать золото, оно себя все равно проявит, – когда сочтет нужным.

СПЯЩИЙ ИСКУСИТЕЛЬ

Бледнолицые сами желали стать рабами золота… Оно завораживало их как песня шамана в ночь уходящей луны. Они отдавали золоту свои силы, мысли, волю.

Из предания индейцев Аляски

Конкурент и соперник Шелехова

Летом 1795 года скорбные вести дошли до жителей Русской Америки: индейцы с реки Медной на Аляске замучили соратника Шелехова Константина Самойлова и убили тринадцать промышленников Компании купца Лебедева-Ласточкина.

Якутский купец П. С. Лебедев-Ласточкин был компаньоном Григория Шелехова. Потом пути их разошлись. Компаньоны превратились в конкурентов.

Историк Василий Берх в 20-х годах XIX века писал о сопернике Шелехова в Новом Свете: «1791…Якутский именитый Гражданин Лебедев-Ласточкин, быв около сего времени одним из богатейших и предприимчивейших Американских компанионов, отправил в сем году еще одно судно (в Америку)…

По доставшимся мне бумагам Шелехова и Баранова видел я, что Лебедевская компания имела несколько заселений в разных местах Америки… Надобно сожалеть, что почтенный Лебедев-Ласточкин не имел нужных связей, дабы удержать при учреждении Российско-Американской Компании все занятые им места.

Планы сего умного Якутского гражданина были очень обширны и ежели бы он присутствовал сам при исполнении оных, то компания его, вероятно, взяла бы верх над Голиковскою и Шелеховскою… Александр Баранов рассказывал мне многократно, что ежели бы он имел таких отважных и расторопных людей, каковых находилося в компании Лебедева до 200 или был начальником оной, то покорил бы все Американские племена вплоть до Калифорнии».

В 90-х годах XIX века Лебедев-Ласточкин организовал несколько экспедиций внутрь Аляски. Но о них мало что известно. Несколько путешественников пропали без вести, о других дошли слухи, что они погибли от рук индейцев. Лишь нескольким удалось вернуться и передать свои записи Лебедеву-Ласточкину. Однако и эти немногочисленные документы впоследствии затерялись.

«Великая потеря»

Даже такому скрупулезному исследователю истории Русской Америки, как Василию Берху, мало что удалось выяснить о первопроходцах, выполнявших поручения безусловно талантливого предпринимателя.

В книге «Открытие Алеутских островов», изданной в 1823 году, Берх упоминал о своей встрече лишь с одним путешественником, служившим в лебедевской компании. Лебедев-Ласточкин «…простер так далеко планы свои, что отправлял даже одну артель во внутренности Америки. Я разговаривал многократно с храбрым промышленником Василием Ивановым, предводителем артели сей.

В пути пробыл он от Рождества до Св. Пасхи, прошел, по его счету, более 500 верст (533 км), видел множество рек и озер изобильных рыбою; встречал до 10 разноязычных племен, но не приметил нигде селения… более 200 человек.

Он толковал мне очень много о реке Тунте, шириною от 6 до 4 верст; сказывал, что по оной, как слышал, есть более 40 селений, но не умел порядочно объяснить, где она находилася…».

Уже после смерти Лебедева-Ласточкина появились слухи и в Русской Америке, и на Камчатке, и в Якутске, будто узнал он от индейцев Аляски расположение богатейших золотоносных мест. Конечно, эти сведения якутский купец держал в строжайшей тайне: исследовать золотоносного места посылал самых надежных людей. Возможно, он собирался добывать драгоценный металл на территории Аляски.

Но это лишь предположение и современников Лебедева-Ласточкина, и нынешних исследователей исторических тайн, не подтвержденные документами. В предисловии к своей книге Василий Берх сетовал: «Надобно считать великою потерею, что нельзя было получить бумаг покойных купцов Пановых, Поповых, Шиловых и Лебедева-Ласточкина. Почтенные Россияне сии имели в виду не одну только корысть. Отправляя корабли свои к Алеутским островам и получая оттуда богатые грузы мягкой рухляди, радели они в то же время о славе и пользе Отечества своего».