Текст книги "Заговор красных генералов"

Автор книги: Вадим Хлыстов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Услышав свои фамилии, Тухачевский и Егоров резко поднялись. Сталин оглядел их долгим взглядом, потом улыбнулся в усы:

– Политбюро довольно проведенным парадом, товарищи командиры. По его поручению я осмотрел войска еще во время подготовки к параду. Было важно увидеть, как армия готовится к параду, какой у бойцов настрой, как они экипированы, как они живут вне казарм, в каких условиях, в каком у них состоянии оружие, которое они готовят к параду. Нахожу увиденное вполне приемлемым, товарищи. Считаю, что вы на своем месте и выполняете поставленные задачи достойно. Я думаю, на XVII съезде мы рассмотрим вопрос о введении вас кандидатами в члены ЦК ВКП(б). Садитесь.

Услышав последние слова, Тухачевский внутренне вздрогнул и переглянулся с командующим Киевским военным округом Якиром. Сталин практически слово в слово повторил слова из документов, предоставленных им Берзиным, о мнимом возрастающем доверии к ним генсека.

Между тем Сталин тихо продолжил:

– Теперь о главном. Политбюро считает целесообразным к началу XVII съезда ВКП(б) провести военные учения во всех военных округах. Армия должна показать свою боевую выучку в преддверии такого важного события. Основная цель учений – отработка взаимодействия родов сухопутных войск. Флот мы пока трогать не будем. Обязательным условием проведения учений ставлю следующее: наличие между мной и руководством учений постоянной, бесперебойной, дублированной связи на все время продолжения учений. Это обязательное условие.

Генсек коварно улыбнулся:

– Было бы очень хорошо продемонстрировать делегатам съезда возможности нашей Красной Армии. Это было бы прекрасным подарком вооруженных сил в такой знаменательный для партии и страны день. Делегаты съезда должны быть информированы о ходе проведения учений в такой степени, чтобы каждый из них мог слышать не только доклад командующего учениями, но и при необходимости доклады командиров полков или батальонов в любом военном округе. Смогут ваши связисты обеспечить такую связь, товарищ Гапич?

Сталин знаменитым тигриным взглядом уставился на начальника управления связи РККА.

Тот помялся:

– Необходимо будет развернуть полевой узел связи на уровне полевого узла связи начальника штаба РККА в помещении, где будет проводиться съезд, товарищ генеральный секретарь.

Генсек сделал удивленное лицо:

– Так разворачивайте такой узел. Согласовывайте все вопросы с наркоматом связи, моим секретариатом, охраной и разворачивайте. Если вам нужны будут особые полномочия для этого, то вы их получите.

Начальник связи вытянулся в струнку:

– Есть разворачивать, товарищ генеральный секретарь.

Больше не обращая на него внимания, Сталин перевел взгляд на начальника штаба РККА:

– Охрана полевого узла связи и линий связи должна осуществляться военными в соответствии с полевым уставом РККА, вы меня поняли, товарищ Егоров?

Начальник штаба вытянулся по стойке смирно рядом с начальником связи:

– Так точно, понял, товарищ Сталин.

Между тем Сталин, глядя в глаза Егорову, продолжил:

– Что у нас с военными комендатурами? Они ведь подчиняются командующим округами, товарищ Егоров?

– Так точно, товарищ генеральный секретарь.

– Их надо усилить на время учений. Скажем так, там, где по штату положена комендантская рота, пусть будет комендантский батальон. Там, где взвод, пусть будет рота. С возможностью их усиления. И поработать над их политической подготовкой. Вы поняли задачу, товарищ Гамарник? – Сталин исподлобья посмотрел на начальника политического управления РККА.

Последний вытянулся рядом с Егоровым:

– Задачу понял, товарищ Сталин.

– Очень хорошо, что поняли. Вашим политработникам помогут люди из Коминтерна. Это добросовестные, проверенные товарищи, хорошо разбирающиеся в текущей политической обстановке. Политбюро считает, что их присутствие в войсках будет целесообразным на время проведения учений.

Еще раз оглядев всех стоящих по стойке «смирно» командиров, генсек тихо проговорил:

– Садитесь.

После этого встал и начал прохаживаться по кабинету. Медленно раскурил потухшую было трубку. В кабинете было так тихо, что было слышно, как где-то за окнами каркает одинокая ворона. Сталин внезапно остановился:

– Скажите, товарищ Берзин, каков уровень подготовки частей ОСНАЗ?

Начальник разведки РККА встал и четко развернулся в сторону генерального секретаря:

– Диверсионно-разведывательные подразделения 4-го управления штаба РККА полностью выполняют план боевой подготовки, товарищ Сталин. Но в настоящее время они в большинстве своем подчинены ОГПУ и выполняют его приказы.

Лицо Сталина вытянулось и пошло багровыми пятнами. Он резко развернулся в сторону Ворошилова:

– Это неправильно, товарищ нарком! Военные не должны выполнять функции службы безопасности. Весь ОСНАЗ переподчинить 4-му управлению РККА. Немедленно! Отвести все части, повторяю, все части до единой, в места постоянной дислокации и начать их готовить к учениям со всеми остальными войсками.

Берзин твердо посмотрел в глаза генсеку:

– Разрешите внести предложение, товарищ Сталин?

Тот взглянул с интересом на начальника 4-го управления:

– Вносите, товарищ Берзин.

– Во время учений ОСНАЗ целесообразно отработать взаимодействие с войсками. У меня есть данные, что есть перспективный командир дивизии – Жуков Георгий Константинович. Если к нему на время учений поставить начальником штаба человека со стороны, мы могли бы полностью промоделировать элементы внезапности и слаженности частей ОСНАЗ со вновь образованным штабом соединения. У меня на примете имеется кандидатура на начальника штаба – это Антонов Алексей Иннокентьевич, который в настоящее время является начальником штаба 46-й стрелковой дивизии в городе Коростень.

Сталин равнодушно пожал плечами:

– Если вы считаете, что для дела так будет лучше, то я не против. Согласуйте этот вопрос с начальником штаба РККА. Главное другое. Надо будет показать на учениях выучку наших военных диверсантов. С десантированием и выведением из строя какого-то крупного объекта. Пусть готовятся по такому сценарию.

– Будет исполнено, товарищ Сталин.

Генсек тяжело сел во главе стола:

– Командующим учениями политбюро назначает товарища Тухачевского. О ходе подготовки к учениям будете мне докладывать через день, товарищ замнаркома. А ты, Климент, – он мрачно взглянул на Ворошилова, – во время учений будешь постоянно рядом со мной.

Сталин еще раз внимательно оглядел собравшихся военных, как будто делая только ему понятные выводы:

– Совещание закончено. Свободны.

Я нажал кнопку остановки записи совещания у Сталина, развернулся на стуле к Берзину:

– Ну, вот, собственно, и все, Ян Карлович. Наш план сработал, и мы выходим на финишную прямую. Сейчас я вам дам просмотреть документальный фильм, который давно обещал, чтобы вы окончательно поняли, с кем мы имеем дело и что будет, если всех этих упырей не остановить. Я считаю, что вы уже готовы к такому просмотру. Плюс я вам покажу прогнозы моих специалистов, которые промоделировали разные варианты развития исторических событий. Но перед этим ответьте на один вопрос. Что вы можете сказать по поводу тех двоих, которые сидели тогда в разных углах кабинета на совещании у Сталина?

«Старик» сделал удивленное лицо:

– Каких двоих?

– Вы что, никого не видели?

– Нет, не видел.

Я опять включил запись совещания генсека с высшим составом РККА. Изображение уменьшилось, и на нем через расположенную сверху камеру были отчетливо видны мужчина и женщина, сидящие в диаметрально противоположных углах кабинета.

– Эта женщина сидела от вас, Ян Карлович, судя по изображению, в пяти метрах справа и впереди. Ее от вас никто не заслонял. Неужели не видели?

Берзин явно был удивлен увиденным:

– Нет, не видел. Я сам поражен.

– Ладно, эти двое – моя проблема. Пойдемте крутить кино.

Когда я вернулся из соседней комнаты рядом с ситуационным залом, Стас, до того тихо сидящий в углу и увлеченно чистящий ногти штык-ножом, посмотрел на меня с любопытством:

– Что ты ему поставил?

– Полный документальный цикл. С 30 года по 2000-й. Правда, до сорокового года он уже видел, но это не важно. Пусть наслаждается.

Нога присвистнул:

– Ну, ты и суров, отец. Это же жестоко.

– Ну и хрен с ним, что жестоко. Он не институтка. Ты лучше скажи мне, что с Джунковским. Все сделали как надо?

Подполковник хмыкнул в ответ:

– А как же, насяльника. Все в ажуре, насяльника.

– Стас, заканчивай…

Друг детства стал серьезным, аккуратно положил штык-нож на стол и деловито доложил:

– Джунковский внезапно от неизвестных доброжелателей получил деньги на поездку в Крым для лечения больного сердца горячо любимой сестры. Отъезжать надо было немедленно, поэтому Владимир Федорович никого не успел предупредить, куда он убывает. В настоящее время бывший шеф Отдельного корпуса жандармов проживает на уединенной даче под плотной опекой группы Олега. Так что можешь быть спокоен, что головорезы из «внутряка», если им вдруг поставят такую задачу, до него не доберутся. Предваряя следующий вопрос, также сообщаю, что в «Росс Кредит» введены повышенные меры безопасности и господа Юденич с Леонтьевым находятся под нашим колпаком. Все вышеуказанные мероприятия проведены в соответствии с ранее утвержденным планом по защите фигурантов дезинформации. Доклад закончил.

Я улыбнулся:

– Спасибо, дружище…

– Да ладно, чего уж. Обращайтесь, если что. Служба добрых услуг Ногинский и К исполнит любой ваш каприз за ваши деньги…

Я безнадежно махнул рукой. Этот тип был неисправим:

– Все, Станислав Федорович, валите отсюда. Мне еще с Берзиным беседовать.

Нога сделал дурашливо-тупое лицо, вскочил с кресла и деланным строевым шагом вышел из зала. Из-за двери послышался его командирский рык:

– Лейтенант Фарада с подчиненными, ко мне!!! Внеплановая проверка физической подготовки!!!

Голос его стал удаляться, и послышался топот множества бегущих ног. Я еще раз рассмеялся и подвинул к себе бумаги. Дел действительно было невпроворот.

Спустя три часа я, постучавшись, вошел в комнату, в которой оставил Старика. Берзин сидел перед выключенным телевизором с закрытыми глазами и был донельзя бледен. Я подвинул стул и сел напротив него. Не открывая глаз, Старик проговорил:

– Все это просто чудовищно. Сначала кровопускание, потом мясорубка еще одной мировой войны, потом загнивание, упадок и разложение. Как же вы все это пережили?

Он открыл глаза и в упор, с прищуром, посмотрел на меня, как будто первый раз увидел.

Я усмехнулся:

– Пережить-то пережили, но великий народ и великая страна надорвались, Ян Карлович. Вы и ваши подельники загнали их, как лошадь, а потом бросили подыхать. Ну и каждый начал выкарабкиваться как может. А вокруг полудохлой лошади, естественно, и падальщики собираются, ну и шкурники, естественно, появились с ножами.

Берзин тяжело вздохнул:

– Значит «Мы» – ошибка истории?

– Скорее прививка, Ян Карлович. Я, в общем-то, хочу только одного, чтобы эту прививку испытали на ком-то другом. Если другой народ захочет, конечно. Не больше. Согласитесь, что слова Столыпина о великих потрясениях и Великой России как никогда актуальны после того, ЧТО вы просмотрели.

– Согласен. Но знаете, где-то в глубине души я надеялся, что, пойдя с вами и убрав Усача, мы сможем поставить на его место кого-то из более достойных коммунистов, и все пойдет по-другому.

Я жестко посмотрел ему прямо в глаза:

– Даже в мыслях не рекомендую держать, товарищ начальник Разведки Красной Армии. С прогнозными роликами вы, надеюсь, тоже ознакомились?

Старик кивнул головой:

– Ознакомился. Там вообще мрак.

Он встал и прошелся по комнате. Потом подошел ко мне и остановился. Я поднялся со стула. Старик протянул мне руку:

– Я в деле, до любого конца, Андрей Егорович. Доверяю вам всецело.

– Ну, вот и славно, – я крепко пожал протянутую руку. – А теперь давайте закончим философствовать о судьбах мира и вернемся на нашу галеру. Гребцов на ней катастрофически не хватает. Вам пора надувать щеки перед нашими военными. Надеюсь, вы не забыли, что вы начальник службы безопасности заговора высшего командного состава РККА?

Берзин раскатисто и как-то облегченно рассмеялся:

– Нет, не забыл.

– Ну, тогда я завтра, как ваш заместитель, по вашему приказу собираю заговорщиков. Что мы им будем говорить и какие планы предлагать, изложено вот здесь. – Я протянул ему толстую папку…

Глава 9

 
Волки уходят в небеса.
Горят холодные глаза.
Приказа верить в чудеса
Не поступало.
 
 
И каждый день другая цель,
То стены гор, то горы стен.
И ждет отчаянных гостей
Чужая стая.
 

Би-2 «Волки»

Поздним субботним утром 18 ноября 1933 года на тихой улице Цюриха Шайдегштрассе, одном из мест проживания состоятельных горожан, появилось медленно едущее такси. Машина плавно подкатила к бордюру на дороге и остановилась перед домом, обнесенным высоким каменным забором. Увидев останавливающуюся машину, из «ситроена», припаркованного напротив дома, быстро выскользнули трое спортивного типа мужчин, один из которых решительно направился к остановившейся машине, а двое других зачем-то расстегнули свои пиджаки.

Задние дверцы такси открылись, и из него вышли двое мужчин, один из которых держал в руках нарядно оформленный букет цветов. Второй из прибывших жестом остановил приближавшегося пассажира «ситроена», мол, все в порядке – свои. Тот, увидев, кто поднял ладонь, молча кивнул головой и, развернувшись к подчиненным, тихо скомандовал:

– Назад, в машину.

Приехавшие, больше не обращая ни на что внимания, подошли к кованой калитке в заборе. Мужчина, сопровождавший гостя с цветами, открыв ее ключом, произнес:

– Прошу прощения, Андрей Егорович. Я первым войду.

– Конечно, Петр Михайлович. Однако, я смотрю, местных ты хорошо натаскал. Эк они резво из машины-то выскочили.

Второй усмехнулся:

– Я специально взял такси, а не служебную машину. Лишняя проверка бдительности охраны никогда не помешает.

Войдя во двор, приехавшие очутились под пристальным взглядом трех молодцеватых садовников, граблями собиравших опавшие листья. Работники лопаты и лейки, увидев, кто сопровождает незнакомца, также как и пассажиры «ситроена», сразу потеряли к прибывшим интерес и с увлечением продолжили свои садовнические дела.

По ухоженной дорожке, обсаженной осенними астрами, гости подошли к дому, и тот, кого назвали Петром Михайловичем, поднявшись по ступенькам, четыре раза нажал на кнопку входного звонка. Спустя несколько мгновений кто-то за дверью посмотрел в «глазок», щелкнула снимаемая цепочка, тяжелая дверь открылась, и на ее пороге возник здоровяк, полностью загораживающий своим телом проход. Он вытянулся перед вторым и щелкнул каблуками:

– Господин капитан. На вверенном объекте…

Капитан приложил палец к губам:

– Тсс… Тихо. Лучше позови кого-то из Юденичей.

Здоровяк полуобернулся в глубь дома и проговорил кому-то сзади:

– Поручик, будьте добры, пригласите Александру Николаевну.

Жена генерала еще вчера отпустила горничную Катю на выходные и поэтому готовила поздний завтрак сама. Напевая что-то под нос, она увлеченно взбивала тесто для блинов, которые ее Коленька просто обожал, не забывая при этом переворачивать уже жарящиеся. Блинов она намеревалась наготовить целую гору, так как не мыслила себе, что свободная смена из охраны, появившейся непонятно почему в доме больше двух месяцев тому назад, не будет присутствовать за ее столом. Все отнекивания она воспринимала как личное оскорбление. Работы было много, и поэтому, когда ее позвали, она недовольно оторвалась от своего занятия и, вытирая руки полотенцем, вышла из кухни:

– Чего тебе, Веня? Небось опять ваши «садовники» мне все цветы потоптали, и ты извиняться пришел? Ну, ответствуй, злодей.

Поручик торопливо замотал головой:

– Все в порядке с цветами, Александра Николаевна. Там к вам приехали.

– Кто приехал-то? – Жена Юденича торопливо вышла в холл и увидела стоящего на пороге гостя. Тот снял шляпу и, улыбаясь, протянул ей цветы:

– Здравствуйте, Александра Николаевна. На постой на пару дней примете?

Она радостно ахнула, взяла цветы, обняла прибывшего и расцеловала в щеки. Потом отстранилась:

– Господи, я вас всего мукой перепачкала. Да входите в дом, Андрей Егорович, что на пороге столбом стоите?

Жена генерала схватила приехавшего за руку и потащила за собой в дом:

– Ко-о-о-лька!! Смотри, кто приехал!!! Да иди же вниз скорее, крыса ты канцелярская. Бросай свои бумаги!!

На втором этаже дома послышались тяжелые шаги генерала. Тот, кто привез гостя к Юденичам, тихо спросил:

– Я еще чем-то могу быть полезен, Андрей Егорович?

– Нет, спасибо, Петр Михайлович. Свободен.

Капитан приложил руку к шляпе и повернулся к охране:

– Господа, прошу за мной. Короткий дополнительный инструктаж.

Все трое вышли из дома и закрыли за собой дверь. В это время на лестнице, ведущей на второй этаж, появился Юденич, одетый в домашний халат. Он удивленно спросил:

– Александра, ты чего так кричишь? Кто приехал-то?

Но, увидев гостя, сам весело рыкнул и, расставив руки, стал спускаться вниз.

Заключив гостя в могучие объятья, внезапно отстранился и повел носом:

– Саш, у тебя ничего не горит?

Александра Николаевна всплеснула руками:

– Ой, мои блины!! – и ее унесло на кухню…

Генерал весело засмеялся, потом сурово наставил на приехавшего палец:

– О делах с понедельника. А то знаю я вас. Попробуйте только мне возразить. И жить будете у меня. Никаких отелей. Сашенька т-а-а-кими блинами вас накормит…

Юденич блаженно зажмурился.

Гость в ответ улыбнулся и поднял руки:

– Да я и сам не против, Николай Николаевич. Замотался совсем. Ваше предложение безоговорочно принимается, генерал.

Два дня я провел в доме Юденичей и просто отдыхал в душевной и уютной домашней обстановке генеральской семьи. Но, как известно, все хорошее почему-то быстро заканчивается. Пора было опять приниматься за дела.

Наутро, в понедельник, я, тепло распрощавшись с Александрой Николаевной, отправился вместе с генералом в «Росс Кредит», где нас уже ждал Леонтьев, которому Юденич еще в воскресенье вечером позвонил и попросил быть на месте. Когда мы разместились в кабинете директора банка, я обвел своих собеседников взглядом:

– Так, господа, в какой стадии находится реализация нашего плана по «валютной интервенции»?

Леонтьев взял лежавшую перед ним на столе папку и открыл ее:

– В соответствии с нашими договоренностями, Андрей Егорович, «Росс Кредитом» создан дочерний фонд под названием «Фонд новых инвестиций». Также образованы ряд мелких независимых фирм в Европе и на Ближнем Востоке, в частности в Ливане, через которые мы реализовываем мелкими партиями поступающее от вас золото. Все купленные за это золото доллары США мы, проведя ряд промежуточных банковских трансакций, аккумулируем на счетах фонда. Работаем даже с некоторым опережением составленного мной графика. Фирмы, через которые проводятся акты купли-продажи, после проведенной операции немедленно прекращают свое существование.

Следуя предложенному плану по дестабилизации общественного мнения и создания пика атмосферы неуверенности и ажиотажа на валютном рынке, в день проведения финансовой операции с помощью предоставленных вами специалистов наши люди подготовили массированную атаку в средствах массовой информации, рассчитанную на три недели. Не раскрывая наших целей, мы вступили в контакт с несколькими ведущими редакторами и журналистами европейских газет и радио.

Хочу при этом отметить прекрасную работу нашей службы безопасности, возглавляемой Петром Михайловичем. Полученная ею конфиденциальная информация позволила сделать этих людей послушными и управляемыми.

Далее. Юристами просчитан каждый шаг, и они уверяют, что с правовой точки зрения наши действия на валютном рынке будут выглядеть безупречно.

Еще месяц, и мы будем полностью готовы. В связи с этим я хочу внести предложение.

Я вопросительно на него посмотрел:

– Какое, если не секрет?

– Сроки, Андрей Егорович.

– Что не так со сроками?

– Предложенный вами день проведения акции – 26 января 1934 года – пятница. И хотя все нами задуманное мы планируем провести за семь часов, перестраховаться все же стоит. Если начать операцию в четверг, то у нас будет один день резерва во времени. Поэтому вношу предложение начать нами задуманное 25 января.

– Согласен.

– Тогда я делаю корректировку по срокам. – Леонтьев сделал пометку в папке. – И еще, я позволил себе внести некоторые изменения в финансовое обеспечение операции. Банком были выкуплены дополнительно: одна золотодобывающая шахта в Южно-Африканском Союзе и изумрудный прииск в Колумбии. Все полученное на этот момент золото и необработанные драгоценные камни, по моему прямому указанию, брошены в предстоящее предприятие. Я также распорядился задействовать все свободные деньги «Росс Кредита», практически удвоив активы фонда. Сразу оговорюсь, Николай Николаевич был категорически против таких действий без вашего разрешения. Но сроки поджимали, и на согласования с объяснениями ушло бы много времени. Поэтому вся ответственность лежит на мне. Я готов отстоять свое решение с цифрами в руках.

Я рассмеялся:

– Ого, да вы рисковый игрок…

Юденич, до этого внимательно слушавший доклад главы «Росс Кредита», тихо добавил:

– И упрямый как осел. Хотя, надо отдать должное, убеждать Василий Васильевич умеет и дело свое знает туго.

Леонтьев откинулся в кресле:

– Это просто трезвый расчет, господа. Если все получится, а расчеты говорят, что все получится обязательно, мы сразу войдем в первую сотню коммерческих банков Европы и США. И наши активы будут сопоставимы с активами одного из ведущих американских банков – «Кун, Леб и К». Я посчитал, что ради такого шанса можно и рискнуть. Еще раз повторяю, если скрупулезно выполнять наш план, то успех нам гарантирован.

Я согласно кивнул головой:

– Хорошо, хорошо, Василий Васильевич. Экономика и деньги – это ваша парафия. Считайте, что ваши действия одобрены. Только не забывайте, что приоритетом после исполнения задуманного остается выкуп акций немецких компаний, о которых мы говорили на прошлой встрече.

– Я постоянно это держу в уме, господин Егоров. Не беспокойтесь.

Леонтьев положил папку на стол:

– У меня все. Если у вас есть вопросы по конкретике, Андрей Егорович, то я готов на них отвечать. Любые документы по движению денег, золота и драгоценных камней вам немедленно будут предоставлены.

Я примиряюще поднял ладонь и улыбнулся:

– Ой, перестаньте, господа. Если я вам не буду доверять всецело, то за то, что мы задумали, вообще не стоило браться. Будем считать, что по замышленной нами валютной операции вы отчитались. Но у меня к вам, Василий Васильевич, есть еще два вопроса. Один лежит в чисто практической плоскости, другой в теоретической. С какого начать?

Леонтьев с Юденичем переглянулись, и глава «Росс Кредита» решительно произнес:

– Давайте начнем с практического.

– Принято. Вы можете поработать над созданием двух рейтинговых агентств, расположенных в Европе?

Леонтьев посмотрел на меня с прищуром:

– Таких, как агентства «Фитч Ратингс» и «Мудис» в США?

– Да, именно таких. Но с уклоном чисто в европейскую и дальневосточную специфику. Под «дальневосточной» я понимаю в первую очередь Японию. Деятельность таких агентств нам потребуется в дальнейшем. Они обязательно должны позиционироваться как независимые, и было бы желательно, чтобы они были расположены в разных странах. Например, в Швейцарии и во Франции. Я вас не тороплю в сроках. За год управитесь?

Леонтьев согласно кивнул головой:

– Да, управлюсь. Времени более чем достаточно. – Он взял с рабочего стола блокнот и сделал в нем запись. Потом, улыбнувшись, посмотрел на меня поверх очков: – Теперь, как я понимаю, будет вопрос теоретический?

Я рассмеялся:

– Вы правильно понимаете, Василий Васильевич.

Так вот, допустим, у вас имеются реальные данные по состоянию экономики некой страны. Управление экономикой этой страны строго централизовано. В наличии существует промышленность, не заинтересованная в своем саморазвитии и только-только начавшая «дышать». Страна обладает плохо развитым сельским хозяйством, которое пытаются поднять самым варварским способом. С другой стороны, крестьянская община в деревне еще не до конца разрушена.

Какие преобразования необходимы, чтобы промышленность начала развиваться не из-под палки, а деревня смогла бы не только обеспечить страну продовольствием, но и начала это продовольствие экспортировать? Что надо сделать, чтобы сельское хозяйство и промышленность такой страны не только покрывали все внутренние нужды, но и начали экономическую экспансию, в хорошем понимании этого слова?

Леонтьев поморщился:

– Андрей Егорович, вы говорите о Советской России. Это видно невооруженным глазом. Я не хочу знать, зачем это вам надо. Это не мое дело. Однако мне известно через своих знакомых, что такой вопрос, очень похоже сформулированный, и опять-таки в сугубо теоретическом плане, прорабатывался в «Фонде Рокфеллера». Но это конфиденциальная информация, понимаете?

Я понимающе кивнул головой:

– Без комментариев, Василий Васильевич.

Потом решил немного поддеть Юденича, который продолжал нас внимательно слушать:

– Николай Николаевич, вы не находите несколько странным, что благотворительная организация «Фонд Рокфеллера», расположенная на северо-американском континенте, прорабатывает, пусть и в теоретическом плане, вопросы, связанные с Россией, а «Общество ревнителей русской истории», которое по сути является также фондом, в распоряжении которого с недавнего времени появились несколько университетов и которое находится на европейском континенте, таким вопросом не озадачивается?

Генерал в ответ на мою реплику коварно усмехнулся:

– А кто вам сказал, Андрей Егорович, что такой вопрос передо мной не подымался?

Я ошарашенно откинулся на спинку кресла:

– Простите?

Юденич довольно рассмеялся:

– Несколько молодых людей из русских эмигрантов, заканчивающих обучение на факультетах права и экономики в Сорбонне, обратились ко мне с просьбой пройти стажировку в нашем «Русском университете» в Лионе. Итогом стажировки должна стать научная работа под названием «Советская Россия и вызовы современности». Вопросы, которые прорабатываются в этой научной работе, очень похожи на тот, который вы поставили перед Василием Васильевичем. Я посчитал, что такой научный труд важен. Тем более что молодые люди талантливы, и заполучить их для нашего университета как старших ассистентов преподавателей было бы неплохо. Поэтому «Общество ревнителей русской истории» выделило этим специалистам небольшие гранты, на которые можно вполне пристойно жить, пока они пишут свой коллективный труд. Просто я не думал, что этот вопрос вас может заинтересовать, и никогда не ставил его в повестку дня при нашем общении.

Я прикрыл глаза и вздохнул:

– Генерал, вы меня сделали. Легко и непринужденно.

Юденич беззаботно махнул рукой:

– А, пустое, господин Егоров. Давайте лучше послушаем, как Василий Васильевич видит решение задачи, которую вы перед ним поставили. Мне тоже интересно.

Леонтьев на эти слова рассмеялся:

– И ты, Брут…

Потом снял очки и тщательно их протер. Решительно водрузив их на переносицу, посмотрел мне прямо в глаза:

– Естественно, вы понимаете, Андрей Егорович, что вот так, с ходу, я не могу дать вам продуктивный ответ, и мне необходимо время?

– Конечно, понимаю.

– Сколько вы его мне можете дать?

– Скажем, три месяца. И может быть, вам для более тщательной отработки вопроса подключить группу молодых талантов, которые появились у Николая Николаевича?

Я повернулся к Юденичу:

– Вы не против, генерал?

Николай Николаевич согласно кивнул головой:

– Я предоставлю эту группу в распоряжение господина Леонтьева.

Василий Васильевич еще раз на меня внимательно посмотрел:

– Да, помощь такой группы была бы своевременна. И срок меня устраивает. Но, если вы желаете, я могу сейчас высказать свое соображение по теме, которая, казалось бы, не связана с вашим… гм… факультативным заданием, но имеет очень большое значение, скажем, если такие планы пришлось бы воплощать в жизнь?

– С удовольствием вас выслушаю.

Леонтьев снял очки и потер дужкой переносицу:

– Вопрос элиты, господин Егоров.

– Простите?

Директор «Росс Кредита» вздохнул:

– Вопрос элиты, Андрей Егорович. Здесь все очень завязано. Интересы государства, их отстаивание, защита. Продвижение интересов государства во внешней и внутренней политике.

Мы были все свидетелями того, как элита Империи к 17-му году не смогла выполнить свое предназначение, не смогла вовремя модернизировать страну, не смогла на себя взять функции двигателя государства и общества. Не смогла ответить на вызовы, которые перед ней поставила история. На мой взгляд, именно это и явилось тем фактором, что в Империи произошел переворот. Элита банально прогнила. Она перестала чувствовать кровную связь между собой и интересами государства. Это так просто и сложно в то же время. Грубо говоря, имея накопленные богатства на какой-то территории, которые в современном обществе называются государством, элита должна пресекать экспансию извне на ее собственность, организовывая для этого общество через государство. Или сама организовывать такую экспансию, опять-таки формируя общество. Но, учитывая, что у других государств тоже есть элиты, они начинают между собой смертельные гонки, бросая друг другу вызовы. Это и есть один из путей развития экономики. Я не говорю, что главный, но уверен, что один из основных, из-за которых одни государства вырываются вперед, имея соответствующую элиту, а другие безнадежно отстают.

Понимаете, в настоящее время в Советской России уже возникла псевдоэлита. Но я лично считаю, что отстаивание интересов государства на уровне идеологии – бесперспективно. Уйдет это поколение революционеров-идеалистов, и все повалится, просуществовав какое-то время еще по инерции. Два-три поколения – и дети и внуки этой псевдоэлиты возжаждут собственности, прикрываясь идеологическими лозунгами. Ну а поскольку они реальных богатств до этого не имели, то они в своем развитии, как элита, отстанут также на два-три поколения.

Поясню свою мысль. Эта новая элита будет упиваться возможностями вновь обретенных материальных ценностей. А вот другие элиты уже прошли этот этап «упивания». Они занимаются более реальной и прозаической вещью – экспансией. Их планы и действия будут изощреннее, продуманнее и коварнее, чем могут быть планы этой новой постсоветской элиты. Той придется только обороняться, и я не думаю, что это всегда у нее будет удачно происходить.

Леонтьев на минуту замолчал.

– И, Василий Васильевич?

Директор «Росс Кредита» вздохнул:

– Собственность. Вопрос собственности, господин Егоров. Чем раньше решить этот вопрос в нынешней России, тем для нее лучше. Необходимо возвращать частную собственность. Но сразу оговорюсь, что старую, имперскую элиту на пушечный выстрел нельзя подпускать к собственности в России. Они опять все прогадят. Надо формировать новую элиту, которая будет чувствовать кровную связь между собой, государством и гражданами, эту страну населяющими. Ответственную элиту. Как это сделать, есть несколько вариантов. Но если вы позволите, об этом я вам скажу через три месяца.