Текст книги "Последний рубеж. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Вадим Фарг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– Кто вас нанял⁈ – прорычал я, голос Мора звучал как громовой раскат. – Кто послал вас сюда⁈

Подросток сплюнул кровь, прямо мне на маску.

– Ты! – прохрипел он, едва не задыхаясь от боли и ярости. – Ты сам виноват, Мор! Ты… ты воплощение Зла! Ты ведёшь всех по ложному пути! Используешь горожан в своих целях! Из-за тебя в городе постоянно беды! Пожары! Бандиты! Наркотики!

Его голос дрожал, но он продолжал, словно одержимый:

– Только Пастырь! Только он сможет привести народ к Истине! Он… он спасёт нас от такой мрази, как ты!

Я отпустил его, и подросток рухнул на землю, тяжело дыша. «Пастырь», значит. Новый игрок. Или старый, с новой маской? И обвинения… они били по больному. Пожары. Бандиты. Наркотики. Всё то, с чем я боролся, но что, по сути, было лишь следствием моих методов. Моей войны.

Я шагнул к мальчишке, что всё ещё корчился на земле, и коснулся его лба кончиками пальцев. Моё ментальное давление было теперь не просто силой, а острым скальпелем, проникающим в самые потаённые уголки сознания. Я не искал информации. Я искал образ. Образ Пастыря.

Он мелькнул в его мыслях – высокий, статный мужчина в строгом чёрном одеянии, с лицом, полным фанатичной убеждённости. Я никогда его не видел. В Змееграде точно. Значит, он пришёл извне. Или скрывался до поры до времени.

В этот момент остальные двое вандалов, медленно приходя в себя, начали подниматься, пошатываясь. Увидев меня, их лица исказились от ненависти, смешанной со страхом.

– Ты… ты Зло! – прохрипел один, указывая на меня дрожащим пальцем. – Ты… всё разрушишь! Пастырь… он говорил правду!

– Мор… ты… чудовище! – вторил ему другой, его голос срывался на визг. – Ты… ты…

И тут… что-то внутри меня дёрнулось. Не Исток. Не Куариэлл. Что-то гораздо более древнее. Более тёмное. Словно потаённая дверь распахнулась, и из неё хлынула первобытная, концентрированная ярость. Я не успел осознать, что происходит, как из моей спины, пробивая костюм, вырвалась огромная, клыкастая тень. Она не была плотной, скорее, сгустком чистого, неконтролируемого ужаса, сотканного из чёрного дыма и изумрудных всполохов. Тень взревела – дико, утробно, так, что сам воздух вокруг задрожал, а неоновые линии на куртках подростков потухли.

Подростки замерли, их глаза расширились до предела. Страх. Чистый, неподдельный, животный страх. Он ударил по ним, словно физический удар, заставив их забиться в конвульсиях. Затем, словно по команде, они вскочили и бросились прочь, не разбирая дороги. Их пятки сверкали, когда они неслись в ночную мглу, исчезая так же быстро, как и появились.

Я почувствовал, как тень, эта дьявольская сущность, пытается вырваться из-под контроля, поглотить меня, но я стиснул зубы. Нет. Не сейчас. Не здесь. Моё тело напряглось, Покров вспыхнул, и я силой втянул её обратно, запечатывая в глубинах своего Истока. Это было больно. Невероятно. Но я справился.

Чёрт. Новая проблема. Теперь у меня не просто враги извне, не просто Тарников и Гордеев, не просто этот Пастырь. У меня есть… эта тьма. Моя собственная тьма. «Тёмная» сущность Ильи. И каким бы «благим» ни был мой путь, теперь я точно знаю, что несу в себе нечто, способное сожрать меня изнутри. И, возможно, весь этот проклятый мир.

– Как мило, – раздался за моей спиной спокойный, приветливый мужской голос. Он был глубоким, с лёгкой хрипотцой, но не такой противной, как у Нэвермора. В нём чувствовалась сталь и… знание. – Кажется, вы нашли нового друга. Или он нашёл вас?

Я медленно обернулся. Мой взгляд скользнул по стене арены. На свежей, ещё не высохшей краске красовался огромный, криво нарисованный крест, а под ним – надпись, сделанная спешащей рукой: «Мор – Зло. Пастырь приведёт к Истине».

– Что ж, – произнёс я, и на моём лице, скрытом маской, расплылась та самая, хищная улыбка, когда я увидел говорившего. – Наконец-то. Я рад тебя видеть.

Глава 23

Человек, стоявший за моей спиной, был высоким и широкоплечим. Его лицо скрывала тень, но я узнал его. Узнал по осанке, по чуть заметной хромоте, по той особой ауре, что отличала его от других. Егор. Снайпер. Тот, кто когда-то пытался меня убить, а потом стал одним из моих самых надёжных людей.

– И я вас, босс, – ответил он, и в его голосе не было ни тени удивления. Только спокойная уверенность. – Как видите, вернулся. Вовремя, кажется.

Я кивнул, не отводя от него взгляда.

– Более чем. Пойдём. У нас есть что обсудить.

* * *

Кабинет Мора. Моё святилище. Здесь я мог быть собой. Я снял маску, отбросив её на стол. Лицо, покрытое синяками и ссадинами, выглядело потрёпанным, но глаза горели холодным огнём. Егор сидел напротив, невозмутимо, словно и не было этих месяцев разлуки.

– Ну, рассказывай, – произнёс я, наливая себе бокал вина. – Как тебе жилось в Новознацке? Небось, скучал по Змееграду?

Егор усмехнулся, и в его глазах мелькнул огонёк.

– Скучать было некогда, босс. Там… свои порядки. Порой тяжеловато приходилось. Привык, что вы всегда прикроете, а там… пришлось пробиваться лично. Доказывать, что чего-то стою.

Он сделал паузу, глядя мне прямо в глаза.

– Но я справился. Заслужил доверие одной из банд. И внедрился. Теперь у меня там… свои люди. И информация.

Я медленно кивнул, делая глоток. Уважение. Вот что я чувствовал к этому человеку. Он не просто выполнял приказы. Он думал. Он действовал. Он был Мором в миниатюре.

– Отлично, Егор, – произнёс я. – Просто отлично. Значит, ты готов к новой работе?

– Всегда, босс, – ответил он, и в его голосе прозвучала сталь. – Что прикажете?

* * *

Задолго до этого…

Мы сидели в моём кабинете. Я и моя команда. Обсуждали последние новости. Верховный князь Гордеев в очередной раз проявил удивительную лояльность к Тарникову, закрыв глаза на очередную его выходку.

– Слишком уж он лоялен, – заметил Сергей, потирая подбородок. – Налицо все прегрешения, а он… словно не замечает.

– Потому что он не просто не замечает, – ответил я, откинувшись на спинку кресла. – Он в доле. Или связан с Тарниковым чем-то более серьёзным. За ним тоже нужно присматривать. Но не здесь.

Я перевёл взгляд на Егора. Он сидел чуть в стороне, молчаливый, как всегда, но внимательно слушающий каждое слово.

– Егор, – произнёс я, и все взгляды обратились к нему. – У меня есть для тебя задание. Ответственное.

Он выпрямился, кивнул.

– Слушаю, босс.

– Скоро в Новознацке должна пройти олимпиада между магическими школами, – начал я. – Все внимание будет приковано к соревнованиям. И это идеальное время, чтобы обжиться в городе. Найти нужные связи. Внедриться.

Егор нахмурился.

– Шпионом, босс? В другом городе? Это… это слишком серьёзно.

Я чувствовал его сомнения. Но под ними, словно раскалённый уголёк, тлела безграничная преданность. Он был готов ринуться хоть в огонь, хоть в пекло, если я прикажу. И это мне нравилось.

– Именно ты, Егор, – сказал я, глядя ему прямо в глаза. – Ты подойдёшь для этой миссии. Твоя незаметность, твоя хватка… Пока все будут отвлечены на эти школьные игры, ты сможешь легко обжиться в городе. Найти нужные связи. И следить за «внутрянкой» Новознацка.

Я сделал паузу, обведя взглядом всех присутствующих.

– Возможно, это нам когда-нибудь пригодится. Потому что я планирую расширять своё влияние. За пределы Змееграда. За пределы всего княжества.

Егор кивнул. В его глазах больше не было сомнений. Только решимость.

– Будет сделано, босс.

* * *

Наше время…

– Без приказов, Егор, – усмехнулся я, глядя ему прямо в глаза. – Просто расскажи всё, что знаешь об этом Пастыре. Мне интересно, с кем имею дело.

Егор кивнул, устроившись поудобнее.

– Пастырь… – начал он, задумчиво глядя в окно. – Раньше жил где-то далеко от нашего княжества. Был слабым ментальным магом, по слухам – почти ни на что не способным в бою. Но, чёрт, у него был талант к одному – к словам. Как-то организовал секту, но её быстро прикрыли, а самого Пастыря изгнали. Имя его никто не знает, менял личины, маскировался. Постоянно скитался.

– В Новознацке был? – уточнил я.

– Был, – подтвердил Егор. – Там его секте почему-то дали поддержку местные аристократы. Думаю, не без манипуляций Гордеева. Им выгодно было иметь такого… фанатика под рукой. Он организовал свою Церковь, притянул к себе массу нищих, забитых – а потом, внезапно, исчез. Я долго не знал, куда он подался, но мои новые связи помогли. Оказалось, он теперь развивает свою Церковь в Змееграде. И делает это куда агрессивнее, чем раньше. В Новознацке был тише воды, ниже травы, а здесь – прямо война за души.

Я задумался. Всё складывалось слишком логично.

– Значит, Пастыря натравили на меня, – пробормотал я. – Его задача – совратить жителей города, поднять их против Мора. Вбить клин между мной и народом. И если это действительно план Гордеева – он гораздо опаснее, чем Тарников.

Егор кивнул.

– Вижу, вы всё понимаете, босс.

– Спасибо, Егор, – улыбнулся я с уважением. – Ты вовремя. Теперь будем работать на опережение.

Я сделал ещё глоток и на мгновение задумался.

– Значит, теперь Пастырь – не просто болтун, а действительно сильный менталист? – уточнил я, склонившись вперёд. В голосе прозвучал тот ледяной тон, который мои люди знали: началась охота.

Егор кивнул, чуть сжав кулаки.

– Его магия… реально промывает мозги. Иногда даже буквально, босс. Простые люди становятся фанатиками за считанные дни. Ну а для вас он – враг номер один.

– Вот и отлично, – усмехнулся я, улыбаясь хищно. – Для начала усиливаем контроль на улицах. Мои люди должны замечать всех подозрительных новеньких, но не вмешиваться. Просто следить и докладывать. Пикеты, демонстрации – пусть фиксируют всё. И если увидят, что кто-то агитирует против меня, переключают внимание толпы на себя, провоцируют – пусть народ сам решает, кто здесь хозяин.

Я сделал паузу, глядя Егору прямо в глаза.

– Но самое главное, – моё лицо стало каменным, – нужно найти тех, кто напугал моих девочек. И наказать их показательно. Не убивать, не калечить – пусть просто пожалеют, что вообще пошли против Мора.

Егор ухмыльнулся, понимая, что за этим стоит.

– Будет сделано, босс. В следующий раз они запомнят, что город – ваша территория.

Я кивнул. Война началась – и я не собирался играть в благородство.

* * *

Я смотрел, как Егор уходит, кивая ему на прощание. Дверь едва успела закрыться, как в ту же секунду снова раздался стук. Я приподнял бровь, но дверь уже приоткрылась – на пороге стояла Люда. Свет от настольной лампы мягко ложился на её волосы, а в глазах отражалось искреннее удивление.

– Ты тут? – тихо спросила она, оглядывая кабинет. Её взгляд задержался на моём лице, потом скользнул к двери, за которой исчез Егор. – Я думала, ты один. Но рада, что с тобой был тот, кому можно доверять.

Я улыбнулся, чувствуя, как напряжение последних дней уходит.

– Егор вернулся, – пояснил я, подходя ближе. – Сам не ожидал, если честно.

Люда, не теряя времени, плотно закрыла дверь, повернулась ко мне и прошла вперёд, прямо в моё пространство. В её движениях не было ни тени нерешительности – только искреннее желание быть рядом.

– Я не могу уснуть без тебя, – прошептала она, её голос дрожал от эмоций. – Переживала на соревнованиях так, что чуть не с ума сошла. Хочу быть рядом… всегда.

Я обнял её, притянув к себе. В этой близости не было ничего показного – только тёплое, домашнее чувство. Я поцеловал её – нежно, но с той страстью, что давно копилась внутри. Люда ответила тем же, а затем, смеясь, завалила меня на диван, прижимаясь всем телом.

– Если бы ты знал, как я боялась за тебя, – прошептала она, пряча лицо у меня на груди. – Не отпущу больше ни на шаг.

– Тогда придётся привыкнуть, – усмехнулся я, гладя её по волосам. – Я только за.

* * *

Мы лежали на диване, музыка тишины едва слышна за стенами кабинета. Люда, прижавшись ко мне, лениво водила пальцем по моей груди, её волосы рассыпались по подушке, а в глазах отражался свет настольной лампы. Я чувствовал тепло её тела, запах её кожи, но внутри не отпускала тревога – обещание, которое я дал: рассказать всю правду.

– Люда, – выдохнул я, сдвигаясь, чтобы взглянуть ей в лицо. – Я не забыл. Должен рассказать, что было на стадионе. Ты спрашивала, что случилось… Я обещал.

Она приподнялась, лёгкая улыбка скользнула по губам, но взгляд стал серьёзным. Она поправила прядь, не торопясь прикрывать наготу, и села, обхватив себя руками.

– Я слушаю, – сказала она тихо, а в голосе прозвучало то самое доверие, что дороже любых слов.

Я сделал вдох, собираясь с мыслями.

– После боя с Хао… всё пошло не по плану. Он бросил меня в портал. Оказался в Преисподней – в месте, где всё, что ты боишься, становится реальностью. Там тьма не просто вокруг, она внутри. Демоны… они не похожи на тех, что в сказках. Они – твои мысли, страхи, прошлое. Они… живые, Люда. Они хотели свести меня с ума, раздавить, сделать своей игрушкой.

Я замолчал на миг, вспоминая холод, боль и тот голос в голове – чужой и родной. Люда не перебивала, только крепче прижалась, её пальцы легли на мою ладонь.

– Я видел Нэвермора – не ворона, а демона, распятого, ждущего, когда я отдам ему силу. Видел, как демоны меняются, принимают лица тех, кого я люблю… Они искушали, давили, пробовали сломать. Я выбрался… но не целым. Теперь во мне – не только моя магия, но и их тьма. Она… живая, Люда. Я чувствую её. Иногда она вырывается наружу, иногда пытается навязать мне свои желания.

Я перевёл взгляд на неё, ожидая осуждения, страха, вопросов. Но Люда только улыбнулась, чуть грустно, и поцеловала меня в лоб.

– Я знала, что с тобой не всё просто, – тихо сказала она. – Но я твоя. И если ты станешь монстром – я буду рядом. Буду бороться с тобой. Или за тебя.

Я рассмеялся коротко, облегчённо. Вот она – моя крепость, моя опора.

– Ты даже не представляешь, насколько это важно для меня, – прошептал я.

– Представляю, – ответила она. – Я чувствую тебя, Илья. Всей душой.

Мы лежали, слушая дыхание друг друга, и я знал – теперь мы действительно одно целое. Не только в страсти, но и в борьбе.

Люда внимательно смотрела мне в глаза. Я чувствовал, как её покров мягко касается моего, словно осторожно изучая новые грани, что появились во мне после Преисподней. В её взгляде не было страха – только решимость.

– Давай попробуем вместе, – произнесла она медленно, будто взвешивая каждое слово. – Ты не должен бороться с этим один. Я чувствую твою тьму, но она не страшна, если мы рядом. Попробуем… медитацию. Общую. Как тогда, когда учились связывать Истоки. Только теперь мы свяжем не только наши светлые стороны… но и твои демонические.

Я усмехнулся, но улыбка быстро исчезла – тревога всё равно жгла внутри.

– Ты уверена? Это может быть… опасно.

– Я уверена, Илья, – твёрдо ответила Люда, переплетая пальцы с моими. – Я твоя. И если эта тьма станет нашей общей – мы справимся. Вместе.

И не дожидаясь ответа, она ловко взобралась на меня, отчего кровь вновь забурлила в венах с новой силой. Люда почувствовала это и… я снова оказался в ней.

Я почувствовал, как её сила мягко вливается в мою, словно ручей вливается в реку. Мы закрыли глаза, синхронизировали дыхание. Внутри меня тьма зашевелилась, но не вырвалась наружу – она будто прислушивалась к Люде, к её покрову, к её свету.

Вместе мы погрузились в ментальный поток. Я позволил ей заглянуть в самые тёмные уголки своего Истока. Люда не отступила – наоборот, её покров обвил мой, словно защищая и одновременно изучая. Где-то на грани сознания я услышал её голос, тихий, спокойный:

«Я рядом, Илья. Не отпущу».

Тьма внутри меня зашипела, но не прорвалась. Вместо этого она стала тише, словно приняла её присутствие, а не пыталась сожрать. Я ощутил, как страх уходит, уступая место силе – но не разрушительной, а той, что можно контролировать. Вместе.

Когда мы открыли глаза, Люда улыбнулась. В её взгляде светилась уверенность – и я понял, что теперь у нас есть шанс.

Глава 24

Через несколько дней я стоял посреди городской площади, наблюдая за очередным пикетом против Мора и его «режима». Усмехнулся. Эти клоуны никак не угомонятся. Толпа, к слову, была не слишком многочисленной, но достаточно шумной, чтобы привлечь внимание. Мои люди, рассредоточенные в ней, выглядели как обычные горожане, но я чувствовал их настрой – натянутый, готовый к действию.

На импровизированную трибуну, сколоченную из пары досок, выбралась женщина. Мешковатая, поношенная одежда висела на ней, как на чучеле. Засаленные волосы, мешки под глазами, неопрятный вид – она была живым воплощением того, что, по их словам, было «истинной верой».

– Горожане! – сиплым голосом закричала она, размахивая тонкими руками. – Мор! Он несёт в наш город наркотики! Шлюх! Разбои! Он – воплощение греха! Он ведёт вас к погибели! Но истинная вера! Вера Пастыря! Она не допустит этого! Она очистит Змееград от грязи!

Её голос звенел от фанатизма, но в нём не было силы, только истеричность. Толпа слушала вяло, кое-где раздавались одобрительные выкрики, но большинство просто глазело.

– А где был ваш Пастырь, когда город горел⁈ – раздался звонкий мужской голос из толпы. Это был один из моих. – Когда Тарников всё рушил? Когда люди голодали⁈

Женщина запнулась, пытаясь найти ответ.

– Только Мор! – подхватил другой голос, женский. – Только он со своими связями и аристократами смог восстановить наш город буквально из пепла! Он дал нам работу! Возможности! И ничего не запрещает, что не переступает рамки закона!

– А ваша религия, – продолжил третий, молодой парень, и указал на выступающую женщину, – судя по вашему виду, только забирает! Деньги! Красоту! Время, которое можно потратить на себя!

По площади прокатился смешок. Сначала робкий, потом громче, перерастая в откровенный хохот. Глашатай побледнела. Её фанатичный запал угас, сменившись смущением и бессильной яростью. Она что-то пробормотала, отступила от трибуны и поспешно скрылась в толпе, растаяв в ней, как дым.

Я довольно усмехнулся. Отлично сработано. Эти «цветы» были лёгкой добычей. Но я знал, что «ягодки» будут совсем скоро. По моим сведениям, Пастырь уже что-то готовил. Что-то гораздо более серьёзное.

* * *

Школа встретила меня привычным шумом. Ученики сновали по коридорам, голоса звенели в воздухе. Моё появление, как всегда, вызвало лёгкий переполох. Удивлённые взгляды, шёпот, а затем… немой восторг, особенно от девушек. Они смотрели на меня, словно на героя из древней легенды, который только что спустился с небес. И я, чёрт возьми, почти поверил в это. Несколько девчонок, покраснев, даже попытались мне улыбнуться, а одна, самая смелая, прошептала: «Филатов…». Я лишь чуть заметно кивнул, и они тут же рассыпались, словно стайка испуганных воробьёв.

Я прошёл через центральный холл, поднялся по парадной лестнице, игнорируя любопытные взгляды. Мой путь лежал на запретный этаж. Место, где, по слухам, обитал сам дьявол, но на самом деле – княгиня Савельева. Дверь в её кабинет была приоткрыта, словно она знала, что я приду. Или просто чувствовала мою приближающуюся ауру.

Я вошёл. Княгиня сидела за своим массивным столом, перебирая какие-то бумаги. Её взгляд, как всегда, был проницательным, словно она видела меня насквозь. Она отложила пергамент, подняла голову, и на её губах появилась лёгкая, едва заметная улыбка.

– Илья Филатов, – произнесла она, её голос был глубоким и мелодичным. – Какая приятная неожиданность. Или… всё же ожидаемая? Я чувствовала твоё приближение. Словно буря надвигается на побережье.

Она жестом указала на кресло напротив. Я присел, чувствуя, как напряжение, скопившееся за последние дни, медленно отступает. Рядом с ней, на маленьком столике, стояла изящная колба с какой-то мутной, переливающейся жидкостью. От неё исходила слабая, но ощутимая аура подавления.

– Ты, вероятно, устал после всех своих… приключений, – продолжила Савельева, глядя на колбу. – У меня есть кое-что, что поможет тебе. Средство, которое усмиряет слишком агрессивную магию. Подавляет… ненужные порывы. Ты ведь чувствуешь, что твой Исток стал… ещё более неуправляемым?

Я покачал головой.

– Спасибо, княгиня, но нет, – ответил я. – Мне это не понадобится. Мои медитации… с Людой… они практически научили меня управлять своими эмоциями. И, как следствие, своей силой. Я чувствую себя гораздо лучше. Спокойнее.

Её глаза сузились, а на лице мелькнуло что-то похожее на лёгкую ревность. Или это была лишь игра?

– С Людой, значит, – промурлыкала она, склонив голову набок. – Ваша помолвка… как она? Всё в порядке? Не слишком ли рано вы решили остепениться? Ты ведь такой… бунтарь. Не боишься, что семейная жизнь притупит твои острые углы?

Я усмехнулся.

– Мои острые углы, княгиня, скорее, оттачиваются. А Люда… она не притупляет, а направляет. И наша помолвка – это не просто контракт. Это… осознанный выбор. И, поверьте, остепеняться я не собираюсь. У меня ещё слишком много дел в этом городе. И за его пределами.

– Так значит, она… помогает тебе контролировать себя? – Савельева медленно встала, обошла стол и остановилась прямо передо мной, чуть склонившись. Её глаза изучали меня, а я чувствовал лёгкое касание её ментального щупальца, пытающегося проникнуть глубже. Я лишь чуть укрепил свой покров, не давая ей полного доступа. – Неужели её… невинность… способна обуздать твою тьму?

– Её сила, княгиня, – твёрдо ответил я, глядя ей прямо в глаза, – не в невинности. А в её… чистоте. И в нашей связи. И да, она помогает. Намного лучше любых зелий.

Я чувствовал, как она пытается уловить что-то, что я скрываю. Но я был мастером маскировки. Моя демоническая сила была спрятана глубоко, лишь слегка пульсируя, но не вырываясь наружу.

– Что ж, – Савельева выпрямилась, и лёгкая улыбка вновь коснулась её губ. – Это… похвально. И неожиданно. Я думала, тебе понадобится что-то более… радикальное. Но если Люда справляется… я рада за вас. И за неё.

Её взгляд скользнул по моему лицу, задержался на разбитой губе. В её глазах мелькнула озорная искорка.

– Хотя, должна признать, – добавила она, чуть понизив голос, – я бы с большим удовольствием помогла тебе справиться с твоими… порывами. У меня гораздо больше опыта в этом, чем у юной Смирновой.

Я лишь рассмеялся, не вставая с кресла.

– Благодарю за предложение, княгиня. Но у меня уже есть компас. И он указывает в нужном направлении.

Она хмыкнула, но не стала настаивать. Её взгляд был полон вызова и… интереса. Она не сдавалась. И это, признаться, мне нравилось.

Княгиня Савельева медленно вернулась к своему столу, её движения были грациозны и точны, как у хищницы, что только что отпустила жертву, но уже присматривалась к следующей. Она взяла какой-то документ, тонкий пергамент с витиеватыми печатями, но взгляд её по-прежнему был прикован ко мне, словно она пыталась прочесть каждую невысказанную мысль, каждое скрытое намерение. Наконец, она отложила бумаги, сложила изящные руки на груди, и в её голосе исчезли игривые нотки, уступив место деловой, почти ледяной серьёзности. Её аура, до этого мягко обволакивающая, теперь стала острой, как заточенный клинок.

– Но оставим романтику на потом, Илья, – произнесла она, и я почувствовал, как её ментальное щупальце вновь коснулось моего тела, на этот раз с явным намерением оценить мою готовность к бою. Она не просто зондировала, она пыталась надавить, проверить крепость моей защиты. Я позволил ей это, чуть приоткрыв защиту, чтобы она почувствовала пульсирующую силу, что теперь текла в моих венах – силу, пропитанную тьмой Преисподней, силу, которую даже я не до конца понимал. Но не более того. Я не собирался раскрывать все карты. – У нас есть дела, куда менее приятные, но не менее важные. Ты в курсе той шумихи, что Пастырь разводит в городе? Листовки, эти нелепые пикеты… Мои люди докладывают, что они готовят что-то более масштабное. Демонстрации, возможно, даже открытые провокации. И, что меня особенно беспокоит, его влияние растёт. Слишком быстро.

Я усмехнулся, глядя на неё. Да, её беспокойство было обосновано. Пастырь действовал агрессивно, и его методы были куда более тонкими, чем банальный бандитский беспредел Тарникова. Он бил по умам, по самой сути веры людей. Это было опасно.

– В курсе, княгиня. – В моём голосе не было и тени беспокойства, только холодная уверенность. Я знал, что делаю. – И уверяю вас, пока ничего серьёзного не произошло. Это лишь цветочки. Ягодки, как вы правильно заметили, будут скоро. Но я подготовился. И мои люди тоже.

Я сделал паузу, позволяя ей переварить мои слова. В воздухе повисла лёгкая напряжённость, предвкушение. Она ждала деталей, и я был готов их предоставить. Моя уверенность, казалось, передавалась и ей, хотя её ментальное щупальце всё ещё едва заметно пульсировало на моём Покрове, словно ища трещины.

– Я внедрил своих людей в эту так называемую Церковь, – продолжил я, чувствуя, как сила внутри меня отзывается на каждое слово, предвкушая грядущую схватку. – Они там, внутри, докладывают о каждом шаге Пастыря и его фанатиков. Мы знаем об их планах, о каждом их собрании, о каждом новом адепте. Вандалов, что по ночам стены мазали и ваши трибуны уродовали, уже разогнал. Подростки, как оказалось. Мелкая сошка, но полезная, – я хмыкнул, вспоминая их испуганные, но полные фанатизма лица. Они были лишь инструментом, но инструмент этот нужно было сломать. – А тех дебоширов, что на мои заведения напали и девочек покалечили… их тоже нашёл.

Хищная улыбка тронула губы Савельевой. Её глаза блеснули, словно у пантеры, увидевшей добычу. Власть, вот что её заводило до дрожи. Власть над жизнью и смертью. И я давал ей это, по крайней мере, на словах. В её глазах читалось предвкушение кровавой расправы.

– Очень хорошо, Илья, – промурлыкала она, склонив голову набок, и её голос стал похож на мурлыканье крупной кошки. – Значит, ты готов к… показательной порке? Я полагаю, казнь будет публичной? Я бы с удовольствием присутствовала. Скучаю по таким зрелищам. Давно не видела, как плоть горит… или рвётся на куски. Наши аристократы слишком изнежены. Им бы не помешало напомнить, откуда берётся истинная власть.

Я покачал головой, и моя улыбка стала чуть шире, но холоднее. В её словах чувствовалась жестокость, свойственная высшим аристократам, тем, кто привык к абсолютной власти и безнаказанности. Моя жестокость была другой – прагматичной, целесообразной. Я не убивал ради удовольствия, только ради результата.

– Казни не будет, княгиня, – спокойно ответил я, глядя ей прямо в глаза. – По крайней мере, не в том смысле, в каком вы привыкли. Мои методы… более изощрённые. И, поверьте, гораздо более эффективные. Никакой крови, никаких криков. Только… истина. И кое-что интересное я для вас приготовил. Сегодня ночью вы всё узнаете. Приготовьтесь к… шоу. Такому, что запомнится надолго.

Я поднялся с места и, слегка поклонившись, сделал шаг к двери, чувствуя, как её взгляд буквально прожигает мне спину. Я знал, что она пытается прочесть мой следующий ход, но я был уверен, что не сможет. Моё сознание было щитом, закалённым в Преисподней.

– А что до присутствия… – я усмехнулся, обернувшись на пороге, поймав её взгляд. – Полагаю, вам, как княгине, не пристало присутствовать при таких… мероприятиях. В конце концов, это будет слишком… низкопробно для вашего положения. Можете представить, какой скандал поднимется, если кто-то из ваших… коллег… узнает? Нет, княгиня. Ваше место в VIP-ложе. Лучше наблюдайте за всем онлайн, в прямом эфире. Мои люди обеспечат трансляцию. Вы не пропустите ни одной детали. Обещаю. Это будет зрелище, достойное вашего внимания.

Её губы изогнулись в тонкой, почти незаметной улыбке. Она поняла. Это был не просто отказ, а вызов. Демонстрация того, что я играю по своим правилам, и мои правила могут быть куда более эффективными, чем её собственные, освящённые веками традиций. В её взгляде читалось не только предвкушение, но и невольное уважение.

– Что ж, Филатов, – прозвучал её голос, полный скрытого предвкушения и лёгкой иронии. – Ты умеешь интриговать. Я буду ждать. И, поверь, я буду очень внимательна. Не разочаруй меня.

Я лишь кивнул, не говоря больше ни слова. Вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Адреналин вновь пульсировал в венах, смешиваясь с остатками демонической силы, что теперь тихо дремала внутри. Сегодня ночью Змееград увидит, что значит бороться с Мором. И Пастырь, кто бы он ни был, пожалеет, что решил бросить вызов. Это будет урок. Для всех.

Глава 25

Ночь нависла над Змееградом, плотная, удушающая, сотканная из промышленного смога и влажного речного холода. Под ней город гудел нервной энергией, словно зверь, знающий о грядущих переменах, но не понимающий их истинного масштаба. Я стоял на разрушенном мосту, том самом, что когда-то вёл в Паховку, но так и не был отстроен. Его искорёженные стальные балки, словно сломанные рёбра гигантского чудовища, тянулись к бескрайнему небу, а внизу, в чёрной бездне, бурлила, неслась куда-то быстрая, ледяная река. Её шум был единственным звуком, заглушающим крики страха.

Пятеро. Пять жалких фигур, подвешенных вниз головой к арматуре моста. Их тела раскачивались над бездной, словно маятники, а нелепые крики срывались с пересохших губ, растворяясь в рёве воды. Бандиты. Те самые, что ворвались в мои салоны, что посмели поднять руку на моих девочек, что думали, будто им всё сойдёт с рук. Я подошёл ближе, и вонь их страха, смешанная с запахом грязной одежды и пота, ударила в нос. Мой костюм Мора, чёрный, как сама ночь, сливался с тенями, а маска скрывала лицо, оставляя лишь холодный блеск глаз.

Я остановился перед первым. Его лицо было багровым от прилива крови, глаза выпучены, а изо рта текла слюна. Он метался, пытаясь вырваться, но толстые верёвки держали крепко.

– Кто хочет жить? – мой голос, усиленный маской, прозвучал низко, как раскат далёкого грома. Он не был громким, но в нём чувствовалась такая тяжесть, что крики бандитов мгновенно стихли, сменившись лишь судорожным хрипом. Я не спешил. Позволил им прочувствовать каждый миг этого вопроса. Позволил страху заполнить их до краёв.

Один из них, тот, что висел чуть поодаль, забился в конвульсиях.

– Я… я хочу! – прохрипел он, и его голос сорвался в визг. – Мор! Пощади! Я… я всё расскажу!

Я медленно перевёл взгляд на него.

– Что ты расскажешь? – в моём голосе не было и тени любопытства, только холодный расчёт. – То, что ты кусок дерьма, посмевший поднять руку на беззащитных? Это я и так знаю.

– Нет! – он дёрнулся. – Мы… мы не хотели! Нас послали! Пастырь! Он… он сказал, что ты… Зло! Что вы все… развращаете город!

Я усмехнулся. Значит, Пастырь уже начал свою игру. Использовать запуганных подростков для граффити, а этих идиотов – для демонстрации силы. Слабо. Очень слабо.