Текст книги "Два шага назад (СИ)"

Автор книги: Вадим Булаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Из-за этого «удобного» закона автомобили с завидной регулярность начинали неожиданно выходить из строя, едва пересекали условную административную линию. У них заклинивали колёса, выходили из строя узлы и агрегаты, лопались подушки прицепов.

Изобретательность шофёров не знала границ, а на особо крупных фирмах-перевозчиках даже составлялись тайные графики, кто в какой рейс ломается.

Особо среди этой братии ценились старенькие грузовики, дохаживающие моторесурс. К ним меньше придирались всевозможные проверяющие и страховщики. Да и придирались они больше для приличия. Подавляющее большинство доставок оплачивало государство, и вынужденный простой входил отдельным пунктом в заключённые договора.

… Бригада тоже получала подобную подпитку от властей, да и в качестве логистического оператора принимала изрядное количество грузов, потому на осторожные ухищрения водителей смотрела сквозь пальцы, при необходимости давая бойца для охраны, если «сломался» не у стоянки или населённого пункта, а прямо на трассе. Так у дальнобоев считалось умнее и надёжней. Запчастей дольше ждать и ремонтные мастерские далековато. Особо наглеющих среди них не водилось – владельцы грузовиков быстро снимали таких с поездок, отдавая маршрут другим, более адекватным сотрудникам.

Дня на три еду, минимум. Быстрее водила ни за что не починится. Будет ходить вокруг, вздыхать, лениво перебирать инструменты, зевать без передышки. Мне тоже неплохо. Оплата идёт с командировочными, делать ничего не надо. Знай себе, сиди в тенёчке или спи днём в кабине. Ночью – вокруг тягача с прицепом гуляй, грозным видом отпугивай возможных воров.

Местные иногда шалят… Обычно они в конфликт не лезут, завидев вооружённую охрану, но зазеваешься – сорвут пломбы, и свистнут не меньше половины содержимого. Помалу воровать тут не умеют.

– На каком километре? – расстояние отсчитывалось от блокпоста у передовой.

– На сто тридцатом, – сверкнул улыбкой новый ответственный по батальону, заступивший на место сменившегося Болта. – Заклинило у него что-то. Или проводка заискрила.

Знакомые края. Бывал уже, только на сто двадцать восьмом. Второй по длине пустой перегон от метрополии в нашу глухомань. В обе стороны – часа три пешего хода до ближайшего строения, а заодно удобные парковочные карманы вдоль дороги. Съехал, чтобы другим не мешать, и чинись на здоровье. Днём безопасно. Трафик похлеще, чем в городе. В обе стороны снуют автомобили, как гражданские, так и военные, регулярно мелькают дорожные патрули. Ночью тоже не особо одиноко. После 21.00 наступает комендантский час и патрулирование усиливается. До самого рассвета катаются общевойсковые бронемашины отдельного батальона охраны.

Нагломордые там ребята, но, в принципе, адекватные. В бой не рвутся, предпочитая следить за порядком в тылу. Обожают проверять пропуска на передвижение штатских и ловить подгулявших солдат.

Общался с ними. Нормально.

– Я в оружейку.

Распрощавшись с ответственным, получил винтовку, сданную туда Болтом, комплект гранат, боезапас. Забежал в столовую, где выпросил, помимо стандартных упаковок с сухим харчем, пачку сладкого печенья и банку с консервированными персиками. Ананасов не нашлось.

Утрамбовав добычу в рюкзак, нашёл наш разъездной пикап, вечно стоящий на подхвате и готовый отвезти куда угодно по первому требованию руководства.

Легковоз(*) меня уже ждал. Не вступая в долгие разговоры, он дождался, пока я заберусь в салон, и выкатил за ворота.

***

Часа через три добрались до места.

Водитель фуры, полный мужчина средних лет, долго и сбивчиво молол чушь о проблемах с проводкой под скептическим, полным понимания взглядом нашего пикаповода. Меня придуманные причины не интересовали. Зайдя сзади, я проверил наличие пломбы на дверях прицепа, потребовал предъявить накладные.

Опытный «страдалец» сунул мне под нос коммуникатор с подсвеченным нужным бланком и цифровой печатью.

Угу… гигиенические принадлежности…

– Уточни.

– Бумага для сортиров, – весело заржал он, будто в самом существовании пипифакса было что-то скабрезное.

Ну бумага и бумага. Без неё никак. Задницу вытирать полезно для здоровья.

Пожав на прощанье руку водилы батальонного легковоза, приступил к освоению нового обиталища. Не спрашивая разрешения, залез в кабину и положил на пассажирское сиденье рюкзак.

– Вот только перед выездом проверял, – донесся снаружи голос, на всякий случай вливавшего мне в уши трагическую небылицу. – Работало без запинки…

– Переигрываешь, – я не стал имитировать приличия и сочувствующие вздохи. – Успокойся. Кроме нас, тут больше публики нет.

Подействовало. Отбросив драматизм, мой новый компаньон принялся инструктировать:

– Под задней полкой вода, овощи. Я с запасом взял. Спагетти есть, колбаса… Бери сколько хочешь. Воду вскипятить – электрочайник имеется. Работает от отдельного разъёма. Вон там, над твоей головой, за козырьком… Стульчик возьми. Припас… – он наверняка хотел сказать: «заранее, для служивых», но постеснялся.

– Подходит.

Складной стул, выглядывающий из-за спинки сиденья, действительно очень к месту. Нарезать круги вокруг машины, не имея возможности с комфортом присесть – мука мученская. А так хоть посижу.

– Слышь, – не унимался водитель, – а что у тебя за акцент? Никак не разберу, откуда ты родом.

– Сильно слышно?

– Так себе… Только я много где бывал, вот и интересно.

– На другой планете долго жил. С родителями, – выдал я чистую правду. – Там и подхватил.

– Везёт. И на космическом корабле летал?

– Телепортировался.

Произнёс без угрозы, однако с вызовом. К чему этому типу моя биография? Лучше сразу обозначить дистанцию, иначе задушевной словоохотливостью изведёт.

Обидевшись, он отстал и занялся бесцельным копанием в моторном отсеке, напоказ разложив внушительный набор ключей.

Мне оставалось лишь поддержать скептицизм легковоза. Проводка у него накрылась… как же!

Устав наблюдать за чужой симуляцией работы, я извлёк коммуникатор, завязанный на номер воинского ID, и отвлёкся на головоломки, скаченные из сети как раз для таких вот случаев. Звонить мне всё равно некому, кроме начальства.

Припомнил покупку этого аппарата и то, как радовался, заимев персональное средство связи. Полноценным себя почувствовал, настоящим. Однако эйфория быстро прошла, общаться оказалось не с кем. Друзьями не оброс; знакомые всегда поблизости, в расположении бригады.

Изредка тянуло потрепаться со Сквочем, да только у него свой путь. Ну и номера не знаю. Надеюсь, не сгинул приютский.

… К наступлению комендантского часа дорога опустела. Проезжающий мимо патруль проверил документы у водилы, считал мои, выдал частоты для общей связи по радиостанции и краткую комбинацию цифр экстренного вызова для коммуникатора.

Я поблагодарил, поделился печеньем, чем заработал дружеское похлопывание по плечу. Это регуляры нас, добровольцев, не любят, считают зажравшимися адреналиновыми наркоманами, а дорожный патруль – с понимаем. Потому что их тоже никто не любит.

В ответ меня угостили газировкой.

Постояли, пожевали, пошутили, разгоняя рутинную обыденность. Водила, устав страдать фигнёй, убрал инструментарий и что-то кулинарничал на маленькой газовой плитке, убравшись на обочину. То ли овощи жарил, то ли кашу варил. Пахло так себе, я не подходил.

Отзвонившись в бригаду, сообщил о том, что сижу, бодрствую, охраняю вверенное имущество.

– Принято, – коротко пробасил динамик и про меня все забыли до следующего контрольного созвона.

Через час, набив брюхо, водила уполз в кабину, а я остался один. Совсем один. Редкое чувство в последние месяцы моей жизни. Приятное, свободное, тягучее, как пастила. До службы я и не предполагал, что значит быть в полном одиночестве.

Не уйдя в свою комнату и врубив музыку погромче или залипнув в соцсети, а по-настоящему, выстрадав это желание и смирившись с вечной суетой вокруг тебя, глазками камер видеонаблюдения, запахом мужского пота, скрипом коек, ощущением постоянного присутствия посторонних на каждом метре пространства.

И вот всего этого нет. Только я, звёзды, дорога, ветер, да остывающая после жары громадина грузовика.

Переставив стульчик к дверям прицепа, с удовольствием сел, рядом поставил бутылку полученной газировки, и привычно впал в полуотрешённое состояние часового, пограничное между явью и сном.

***

Звонок коммуникатора запиликал после полуночи, чем весьма удивил. Достал, посмотрел на дисплей – дежурка. Что им надо? Не особо задумываясь, нажал на приём.

– На связи.

– Маяк, к тебе едет наша машина. Людей ты не знаешь, но они тебя сами позовут. Бросай всё и поезжай с ними.

– А груз?

– Что там? – нетерпеливо рыкнул далёкий собеседник голосом ответственного по батальону, которому я в настоящий момент подчинялся.

– Туалетная бумага.

– Маяк, иди на хер. Не утомляй тупостью. Выполняй приказ.

(*) Легковоз – военный водитель легкового автомобиля. Армейский сленг.

Глава 3

Неброский минивэн семейного типа остановился напротив грузовика примерно через час. Из него вышел широкоплечий мужчина в гражданской одежде. На вид – лет сорок, может меньше. Весь из себя такой основательный, кряжистый, с густой бородой и стрижкой «под ноль».

Приехал он не один. На пассажирском сиденье, залипнув в коммуникатор и не обращая абсолютно никакого внимания на происходящее вокруг, мирно сидел ещё один тип, как две капли воды похожий на вышедшего – такая же волосатая рожа и босая макушка.

Все эти подробности, необычные для тёмной ночи, я смог разглядеть только потому, что в салоне предусмотрительно включилось освещение и никто не делал резких движений.

– Маяк! – позвал меня широкоплечий. – Грузись.

Но я и не подумал двигаться с места. Правда, и в ночного гостя не целился. Так, держал винтовку в руках, готовый ко всему.

Громко спросил:

– Ты кто?

Представляться мне никто не стал. Вместо этого бородач, почти не поворачиваясь к спутнику, распорядился:

– Набери дежурку. Пусть этого параноика успокоят.

Тот кивнул и, почти сразу приложив аппарат к уху, пробубнил в него пару фраз.

Со мной связались менее чем через пять секунд.

– Ты чего чудишь? – сходу наехал ответственный. – Приказа не понял?!

– Прекрасно понял. Однако кто приедет – не уточнялось. Передо мной двое гражданских в гражданской машине. Я при исполнении. Мне что, к каждому притормозившему подбегать и исполнять все его желания?

Динамик, помолчав, поражённо протянул:

– Ну ты и зануда, Маяк… – А после добавил, командно. – Перебирайся к этим людям. Делай, что скажут. Усёк?!

– Полностью, – покладисто согласился я, выходя из-за фуры, где оборудовал себе временный пост, и убирая звонилку в карман разгрузки. А что? По ночам кто угодно шляется, потому торчать на открытом со стороны дороги пространстве как-то не хочется. Взял у водилы одеяло, улёгся примерно посередине прицепа и спокойно посматривал из-под днища на дорогу.

Сборы у меня армейские: поставил винтовку на предохранитель, подхватил заранее вытащенный из кабины рюкзак. Напоследок стукнул кулаком по кабине тягача, дождался, пока высунется заспанная физиономия хитрована-водителя.

– Я уезжаю.

– Куда? – спросонок, почти не соображая, брякнул он первое, что пришло на ум.

– Куда надо. Ответственность за сохранность груза на тебе. Пломбы в порядке. Проверяй.

Покидать тёплую кабину симулянт-ремонтник не пожелал, отделавшись широченным зевком. Его выбор.

Посчитав все формальности улаженными, я перешёл через дорогу к минивэну.

– Минус, – дожидающийся мужчина протянул руку для знакомства. – Он, – кивок в сторону пассажира, – Стан. А ты хорош… По первому свисту не прыгаешь. Жизнь научила или свои подсказали?

Про «своих» я не очень понял, однако в подробности вдаваться не стал. Ответил коротко:

– Жизнь.

– И то дело. Назад усаживайся, – проговорил мой новый знакомый, забираясь на водительское место, и с одобрением добавил. – Паранойя – наше всё. Узнай парни, что ты людям доверяешь – в батальоне бы потом и за человека не считали. Даже к психологу не повели бы.

А вот это интересное замечание… Психолог – личность полулегендарная, практически никому не подчиняющаяся. В свободное время ходит по расположению, бродит почти бесцельно, изредка парой слов с кем-нибудь перебросится. Больше наблюдает. В служебное – сидит в кабинете, периодически выдёргивая бойцов и общаясь с ними о разном. О чём конкретно – без понятия. Кто ходил – молчат, а сам я лишь раз удостаивался чести посетить штатного мозгоправа после официального принятия в ряды бригады.

Ничего особенного, визит получился без ярких впечатлений. Прошёл несколько пустяковых тестов, рассказал о музыкальных вкусах, о половых предпочтениях, угостился предложенным соком. В конце получил напутствие служить исправно и при малейшей необходимости обращаться к нему. Больше он от меня ничего не требовал.

И, вместе с тем, психолога многие побаивались или относились к нему с опаской. Внешне тихий, неторопливый мужчина в чине лейтенанта обладал внушительной властью над рядовым и сержантским составом. Сочтёт бойца неподходящим для бригады – и с ним легко могут разорвать контракт в одностороннем порядке, без объяснения причин.

К заключениям о психическом здоровье начальство относилась всерьёз, так что привычный образ всепонимающего, доброго дядюшки рядом с удобной кушеткой – несколько не тот случай. Припишет какую-нибудь «повышенную агрессивность» – и обратного не докажешь, хоть обвешайся медицинскими справками от его гражданских коллег.

Но, при всей должностной обособленности, привилегированной персоной психолог не был. Как и прочие, мотался в командировки по служебным делам, ходил в наряды наравне с другими офицерами, сдавал положенные нормативы, в общем строю имел своё место.

Как по мне – нормальный чел. В душу, против обычая его племени, почти не лез, с лишними расспросами не приставал, в друзья не набивался.

***

Устроив рюкзак на дальней половине сиденья, я влез в салон минивэна. Винтовку положил на колени, с наслаждением снял каску, отрегулировал подголовник. Вспомнив про вежливость, назвался второму из приехавших:

– Маяк.

– Угу, – тот даже не повернулся, предпочтя знакомству игру в коммуникаторе. – Спи. Ехать долго.

Страшно тянуло узнать, куда и ради чего меня сорвали с поста, однако вполне уместное любопытство с треском проиграло холодному расчёту. Надо будет – скажут. Не надо – не скажут. Просто покатают. Вот только в последнем я сомневался. Им, наверное, и без меня неплохо ехалось, сухо и комфортно.

Беспокоило другое. По окончании прифронтовой двухсоткилометровой зоны нахождение с оружием без специальных разрешений запрещено, а при мне ни увольнительной, ни командировочного удостоверения. Зато имеется полный боекомплект с винтовкой, из-за которого у полиции могут возникнуть неприятные вопросы.

Словно почувствовав возникающее замешательство, Минус уведомил:

– Ты в сопровождении. Файл с необходимыми пометками у тебя в коммуникаторе. Посмотри. Если не пришёл – перезвони ответственному.

Торопливо проверив личную почту, я действительно обнаружил копию приказа на сопровождение «имущества добровольческой бригады», распоряжение о трёхсуточной командировке и, отдельно, инструктаж по нормам обращения с огнестрельным оружием при небоевой обстановке, в конце которого требовалось приложить палец вместо подписи. Всё оформлено по правилам, с QR-кодами для проверки на блокпостах.

– Если в прошлом нагрешил, – продолжал просвещать Минус, – копов не бойся. Ты не в их юрисдикции. Прицепятся – в конфликт не вступай, требуй представителя военной полиции. Но обычно это ничем не заканчивается, и все это знают. Сканирование лица им сразу покажет, кто ты и где служишь. В их учётной базе особые опознавательные пометки имеются. Исключение – вляпаешься по-новой. Тогда плохо, репрессивный каток заработает на всю катушку… В общем, рекомендую быть законопослушным.

Посчитав, что сказал достаточно, он сконцентрировался на ночной дороге и больше в разговоры не вступал, а я, памятуя наставление Стана, пристроил голову на рюкзак, обнял винтовку и заснул.

Как проходили дорожные проверки, да и были ли они вообще – не помню. Срубило меня знатно.

***

– Держи!

Дверь с моей стороны открылась, и в образовавшийся проём я увидел кусок кафетерия, заправочные станции для подзарядки автобатарей, легко одетых людей, яркое солнышко и Минуса, протягивающего мне свежий хот-дог.

– Подкрепись.

– Спасибо, – яркий свет заставлял щуриться и часто моргать. – Сколько сейчас?

– Утро. Толчок в здании. Сходи, если надо.

– Не хочу.

Хот-дог перекочевал в мою ладонь, обдав её жаром свежеразогретой булочки.

– Как знаешь… Скоро получишь автомобиль, перегонишь его в батальон. Водить не разучился? Ответственный сказал, что рулить ты умеешь.

Верно, в анкетах, заполняемых на вербовочном пункте, целый раздел посвящался навыкам управления транспортными средствами и правилам дорожного движения. Отвечал честно, лишнего не приписывал. С легковушкой управлюсь легко, с фургоном уже сложнее. Никогда не пробовал. К грузовикам даже не подходил, а привычный, тихоходный фермерский трактор или комбайн мне вряд ли предложат.

Впрочем, чего это я расходился, да ещё со стёртой личностью?

– У меня водительского удостоверения нет.

– Забей. В воинском ID есть отметка о подтверждённых навыках. Вполне сойдёт.

Какая у меня в шкуре полезная штука рядом с чипом Федерации… На все случаи жизни. Но удобно, не отнять. Узнать бы…

– А что там ещё есть? – поинтересовался я, ощутив успокоение от наступившей конкретики и, соответственно, осмелев.

– Особо ничего, – расстроил меня Минус. – Основные биометрические данные, коды подразделения, номера закреплённого за тобой оружия, позывной, перечень воинских специальностей, как основных, так и вспомогательных. Хочешь, перечислю?

– Ага.

– Водитель, ну это ты и сам догадался… Стрелок, гранатомётчик – второй номер или «принеси-подай», на первый тебе рановато. Ещё экспедитор. Не парься, поначалу всем такие ставят.

Неожиданно захотелось пошутить. Собеседник вроде адекватно выглядит, лёгкий юмор оценит.

– Ты кое-что забыл, – улыбнулся я, откусывая изрядный кусок от подостывшего лакомства.

Минус заинтересовался:

– Что? Если скажешь, что именно – с меня, – он подбоченился, – полный завтрак в этой рыгаловке. Если нет…

Дослушивать умышленно не стал, предполагая, что чем дольше будем обсуждать, тем суровее станут условия навязываемого пари и тем больше шансов, что он сам вспомнит про упущенное. Лихо выдал:

– Кошелёк. Имеется такая опция. Жалованье же надо тратить.

От раскатистого хохота широкая грудь Минуса заходила ходуном. На нас стали оборачиваться недоумевающие посетители заправки, выискивая источник столь безудержного веселья. Некоторые даже робко улыбались, глядя на расходившегося здоровяка.

– Сделал… Пошли, проставлюсь. Только винтовку разрядить не забудь и магазин извлеки. Вещи тоже не оставляй. Украдут ещё…

***

Подкрепился я знатно. Новый знакомый оказался честным парнем и набрал всего и по многу. Устроившись за столиком у большого, панорамного окна с видом на трассу и начинающийся неподалёку город, дождались вернувшегося из санузла, молчаливого Стана, после чего вдумчиво отдали должное фастфуду.

Моя форма и оружие никого не пугали, никто не тыкал в меня пальцем и не требовал вызвать полицию.

Привыкли люди к военным, всем пофиг.

Я не стеснялся, ел так, что аж за ушами трещало, попутно запивая проглоченное колой. В разговоры не лез, держался воспитанно. Моим временным спутникам это явно нравилось.

– Мы из первого батальона, – насытившись, начал знакомиться плотнее Минус. – В отпуск едем, ну и по делам. Тебя, вот, попутно захватили. По просьбе наших…

– Надолго?

– Посмотрим, – уклонился от прямого ответа бородач, но без подозрительности. – На передке сейчас перемирие, да и бат отводят на ротацию… Вместо нас вояки хозяйствовать станут. Если ничего не случится, то деньков двадцать, я думаю, поваляемся на домашних кроватях.

Продолжавший жевать Стан одобрительно промычал с набитым ртом:

– А то и больше.

Смутно понимая, о чём спрашивать уместно, а о чём нет, я неопределённо брякнул:

– Ну, и как там, у вас?

– Нормально, – отозвался проигравший мне завтрак, как более склонный к общению. – Мы стреляем, враг стреляет. В гости друг к другу не ходим. Сидим, ждём.

– Чего?

– Жалованья.

Я хихикнул. С его слов война представлялась чем-то рутинным, словно смена в поле, где с рассвета и до заката занят пусть и тяжёлой, но однообразной работой.

– Дожёвывай, – внезапно бросил Стан, пристально выглядывая кого-то в окно. – Пора.

Наскоро проглотив остатки вкуснейшей картошки с бургером, не забыл поблагодарить угощавшего меня Минуса и всё-таки сбегал в туалет.

По возвращении в зал кафетерия я увидел пустой столик. Попутчики уже вышли на улицу и без спешки шли к человеку, сидящему на капоте у простенькой легковушки, припаркованной почти на выезде с заправочной станции.

Махао.

Бодрый, свежий, он доброжелательно улыбался бойцам, приветственно раскинув руки. Те тоже изображали радость.

Догоняя сослуживцев по бригаде и чуть не сбив в дверях зазевавшегося мужчину с целым выводком шумных, юрких детишек, я почти выбежал на улицу, где сразу сбавил ход.

Спешить оказалось некуда. Вербовщик неспешно обнимался со своими, как я понял по развязным манерам, старыми товарищами, справлялся о здоровье, об общих знакомых. Грубо, солёно шутил.

Минус со Станом в долгу не оставались, отвечая в той же манере, с казарменным юмором. Темы для зубоскальства касались каких-то прошлых, совместных воспоминаний и ко мне отношения не имели.

– О! И ты здесь? – изумился Махао, когда я вежливо остановился в паре метров от обрадованной троицы. – Как там тебя…

– Маяк.

– Точно! – он хлопнул себя по лбу. – Старею, брат, старею. Память никудышная стала. А ты, значит, прижился? Отлично… Где?

– В третьем батальоне.

– Коробки охраняешь?

– Их.

– Тоже надо… Принимай, – вербовщик хлопнул ладонью по автомобилю. – Перегонишь в расположение. Еда, вода, пустая тара для отлить – на переднем сиденье… Угадай, что повезёшь?

– Что положили, – беззатейно ответил я, обходя машину и визуально проверяя состояние колёс.

– Экий ты правильный, – делано насупился Махао, открывая багажник. – Смотри, какая красота!

Не удержавшись, сунул нос в горячее от разогретого на солнце металла, пахнущее чистым автомобилем, отделение для перевозки барахла. Минус и Стан тоже заинтересовались.

– Вот!

На дне лежал кожаный, вытянутый футляр длиной в метр с изрядной четвертью. Закрытый на блестящие замочки, новый, с оббитыми декоративным железом уголками. Дорогая вещь.

Дав нам как следует налюбоваться, вербовщик бережно, даже нерешительно, щёлкнул замочными крючками, поднял крышку, под которой, в бархате, точно повторяющем контуры содержимого, лежал меч. Настоящий, стальной, обоюдоострый, с эффектной, перевитой замысловатым узором гардой и шероховатой рукоятью, заканчивающейся шарообразным навершием.

– Твоему комбату на День рождения, – сообщил Махао. – Крутая штука! На заказ делали!

Мне жутко захотелось подержать столь навороченную игрушку. Ощутить её вес, баланс, проверить заточку, да и вообще, попробовать – как это, когда в руке меч? Тяжело или терпимо? А если взмахнуть?..

Хотелось, судя по сопению бойцов первого батальона, не мне одному. Но вербовщик, предвидя такое естественное для любого мужчины желание, захлопнул футляр, защёлкнул замочки, излишне порывисто закрыл багажник.

– Нельзя, – прокомментировал он свою поспешность. – После мастера первым взять его в руки должен хозяин. Иначе неуважение.

С ним все согласились.

– Маяк! – мне в ладонь ткнулся автомобильный ключ-карта. – Документы на меч я тебе перешлю. На тачку тоже. Выезжаешь немедленно, – вербовщик повернулся к Минусу и Стану. – Парни! Собирайтесь. Я молодого напутствую, и к вам! Поболтаем немного.

– Не вопрос.

– С меня пиво.

Живенько простившись со мной, едущие на отдых бойцы отправились к минивэну, а Махао, войдя в роль наставника, перекинул на мой коммуникатор необходимые файлы и принялся бубнить прописные истины…

***

Пакет с едой рядом, рюкзак тоже, винтовка пристроена прикладом в пол, опирается на пассажирское сиденье. Магазин, конечно, вставлен в штатное место. Бронежилет и разгрузка на мне. Так положено. Случись что, и все проверки начнутся с наличия средств индивидуальной защиты. Был в бронике – промолчат. Был без него – автоматически подвергал свою жизнь и исполнение приказа необоснованному риску, что чревато…

Автомобиль также принадлежит «Титану», и от этого, несмотря на внешний гражданский вид, считается вполне военным транспортом, живущим по армейским законам. Ну а я – его водитель, с полной материальной ответственностью и обязан сделать всё для сохранности вверенного мне имущества.

Надо отметить, управлялась машина отлично. Кондиционер исправно гонял прохладный воздух, а навигатор большой жирной линией демонстрировал проложенный маршрут. Ехал бы так и ехал…

Останавливаться без крайней необходимости запрещено, да и зачем? Заряд аккумуляторов полный, дорога гладкая, светофоров почти нет. Километры сами под колёса ложатся, отзываясь лёгким шелестом покрышек. Занятая мной правая полоса позволяла держать стабильную скорость и не мешать всем любителям обгонов, а мягкая подвеска глотала редкие неровности, создавая максимум комфорта.

Уютная служба. Приятно вот так катить, представляя, что путешествуешь по неизведанным краям, и ни о чём другом не думать. Впереди почти никого, сзади тоже, по бокам – живописная природа, изредка перемежаемая уходящими вдаль полями с до боли родными злаковыми культурами.

Постепенно, по мере приближения к прифронтовой зоне и удалению от города, перегоны между населёнными пунктами становились всё больше и больше, а следов цивилизации всё меньше и меньше. Эта особенность меня не тревожила. Планета колонизирована относительно недавно, каких-нибудь лет триста назад – народ попросту не успел как следует размножиться. Так и рассортировались обыватели – кто в полисах с городишками кучкуется, кто наоборот – подальше от всех, на фермах или вообще, дикарём живёт по идейным убеждениям.

Количество транспорта на дороге тоже заметно снизилось.

Короткий взгляд на дисплей навигатора сообщил, что до разделяющего социальные зоны блокпоста осталось каких-нибудь семьдесят километров, а дальше – я практически дома, рулить буду по сплошь знакомым местам. Даже жалко немного, что всё закончится. Может, в водилы попроситься? В легковозы? Кататься себе, куда пошлют, и наслаждаться дорогой?

Нет, вряд ли возьмут. Все должности давно заняты, а машинка, скорее всего, дальше поедет, в другой батальон. Рембат её посмотрит, возможно, подкрутит, сделает совсем конфеткой, и через время с матом примет обратно раздолбанной, мятой развалюхой. Отремонтирует, а затем цикл повторится снова, и снова… пока легковушка не найдёт себе вечную стоянку на одной из обочин или пойдёт на металлолом, принеся бригаде последнюю пользу.

Мерцая светодиодным табло, показалась заправочная станция с двумя припаркованными седанами бюджетного класса, и приятный, женский голос бортового компьютера, сверившись с геолокацией и картой, оповестил: «Зарядка батарей восемьдесят два процента. Запас хода…»

Это так обо мне навигационная система заботится, напоминая о возможности тормознуть и пополнить запас хода.

– Да иди ты, дура… – ответил я навигатору, и не подумав останавливаться. – Лучше бы анекдот свежий рассказала.

… Электронную болталку можно, конечно, отключить. Но кто откажет себе в удовольствии поспорить и немножко поругаться с навигатором? Тем более, настройки тут ненавязчивые, обо всех столбах по пять раз не напоминают. Я, лично, оставил для разнообразия…

Боковое зеркало отразило стремительно нагоняющий меня автомобиль через пятнадцать минут после того, как заправка осталась позади. Тот самый, бюджетник с парковки. Пёр он уверенно, по левой полосе, заставляя удивляться мощности движка этой, в общем-то, неброской техники. Скрестили спорткар с седаном, как иногда делают нечистые на руку уличные гонщики? Так это хитрость разовая, поймают – побьют. Или…

В зеркале отобразился второй торопыжка, приотставший от первого метров на двести, совершенно плёвое расстояние при их технических данных.

Первая машина почти поравнялась со мной, но обгонять не стала, а ловко сбросила скорость, пристраиваясь параллельно, с отставанием в полкорпуса.

Из пассажирского окна показалась рука с пистолетом.

Дальше я перестал размышлять, отдаваясь примитивным инстинктам и отводя сознанию роль стороннего наблюдателя. Ударил по тормозам, истово надеясь на умную противоаварийную автоматику; отклонился вправо, так, чтобы голова оказалась ниже уровня сидений. Аж в шее скрипнуло от усердия, а грудь сжало натянувшимся ремнём безопасности.

Захлопали выстрелы. Щёлкнуло по боковому стеклу, по двери, по… левую ногу обожгло в районе бедра, неистово завыли рёбра под бронежилетом.

Передо мной кривовато, со свистом от трения колёс по дорожному покрытию, возник седан со стрелком. Его водитель тоже тормознул, но из-за скорости и более поздней реакции тормозной путь позволил мне оказаться позади нападавших.

Теперь вперёд!

Я ни на мгновение не забывал про вторую тачку, в которой тоже не подарки везут. Разогнулся, попутно прикидывая траекторию движения, и вжал в пол педаль акселератора, разгоняя бригадную ехалку до предела конструктивных возможностей. С сожалением кинул взгляд на винтовку, съехавшую от всей этой дерганины к двери; с неудовольствием, почти кожей, ощутил вес закреплённых на разгрузке гранат. Кинуть в окно? Но на таких скоростях радиус поражения критически мал. Промчатся – и не заметят.

Приотставший из-за моего маневра седан ускорился, намереваясь снова повторить трюк со стрельбой или попросту сбросить меня дороги, а второй пристроился сзади, демонстрируя высунувшегося через люк в крыше смуглого мужика с чем-то, что прикладывают к плечу и что стреляет далеко и больно.

Выбора нет, придётся импровизировать. Эти не отстанут…

Вывернув руль на пятнадцать градусов вправо, я сжал зубы покрепче и буквально всем телом навалился на спасительную педаль. В поле мне надо, в поле. Там мои шансы выкрутиться здорово повышаются. Оторвусь, залягу в укрытии, отстреляюсь.

Осталось не запаниковать и удержать автомобиль при съезде с трассы.

… Обочина, придорожный откос, неуправляемая машина, как-то боком приземляющаяся в разнотравье, треск, удар, подушка безопасности в морду, подушка в бок, взрыв…

И ещё один, почти синхронный с первым.

Я даже осознать ничего не успел. В ушах зазвенело, в глазах запрыгали зайчики, а приятный женский голос равнодушно уведомил: