Текст книги "Обнаружение цели (СИ)"

Автор книги: В. Миргородов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Но... мать... аррр! – взъерошил я волосы, вставая и отходя в сторонку – мать... нет. Дальнейшее повышения уровня плотности ауры губительно. Для всех! Для меня – я не вынесу и дальше такого напряжения! Для отца – он сам уже желтый, как от лучевой болезни, и сила из исцеления, стала приносить страдания. И даже матери – дозировки уже слишком велики, а корень проблем так и не был обнаружен.

– Дочка... – пролепетал отец, как видно восприняв моё поведения по своему.

По-родительски. Решил, что я недоволен. В бешенстве и т.п.

– Спасибо! – кинулся я ему на шею и поцеловал в щечку.

– Интересно, сын или дочка? – слетев с шеи, кинулся к матери, вновь прижимаясь к животу.

– Сын – пояснила мать, аккуратно поглаживая пузико, чтобы не побеспокоить меня.

– Класс! – воскликнул, вновь тыкая пальчиком – А почему четыре месяца? – решил проявить детскую непосредственность, подымая голову к лицу бедующей матери два раза.

– Ну... – подал сзади голос отец – вообще-то, мы знали давно.

– Как месячные прекратились, так и узнали – продолжила за него мать – Но тебе решили не говорить.

Вот... УЗИ – страшная штука!

– А почему?

– Твоя мама... боялась. – пояснил отец, и вздохнул – что будет выкидыш, или что ты не так воспримешь известия. Но сегодня вот решили, что тянуть больше нельзя.

– Правильное решение! – воскликнул я, приобнимая сразу обоих, подтаскивая друг к дружке.

И тут в дверь постучали.

Зая – мелькнуло в моей голове.

– Я открою – проговорил отец, и пошел открывать.

– Привет. Ты... Зоя, да? – донеслось от двери, и я оглянулся.

И что-то в облике стоящей в проходе девушке мне сразу не понравилось. Прямо с ходу, еще даже до того, как я посмотрел именно на неё, а не на коридор за ней, ища притаившихся врагов. Вот она, по ту сторону двери, одна, в пустынном межкомнатном проходе общежития.

А вот отец, по эту сторону, стоящий чуть сбоку от неё, так, что прикрывает собой девушку наполовину, как и часть дверного проёма. Но не полностью, есть щели, и там тоже никого, и ни кто не тычет автоматом в нашу сторону. И дверь, открытая во внутрь настежь...

Лицо – заплаканное! Спрятано под капюшоном. Сапожки, грязные на ногах, но в приделах нормы – Москва! Грязный город. Курточка, полупальто, доходящее только до бедер... Дотуда же, где кончается надетая под неё юбчонка, и начинаются толстые зимние колготки с замысловатым рисунком, выгодно подчеркивающим и бедро и икры. Её гордость! Её достояние! Все девки школы хотели такие, а купить сумели только спустя месяц, как их надела Зая.

Её тогда чуть не побили! Кровь... – втянул я запах, и тело, начало стремительно возвращать себе утраченные боевой режим – И сперма.

Кровь на бедрах, текущая прямо по ткани. Я вижу её прямо отсюда! Я чувствую... одного, двух, трех... три человека! Три сильных запаха, идут от туда же, откуда идет запах крови...

– Найду – прошипел я на выдохе, и сорвался с места.

Глава 14 – Три упыря

Пушечным ядром вылетел из комнаты, чуть не сбив с ног едва держащею равновесие девушку, и... оказался пойман за собственный ремень штанов, как кажется удлинившейся на целый метр рукою отца.

А нет, он просто прыгнул за мной следом, в итоге фактически повиснув меж ремнем и косяком, за который ухватился в последний момент. Секунда, и я почти падаю, а Зая – падает, так как отец больше меня, и он – её задел.

Оказавшись попой на полу, она закрывает лицо руками, и начинает тихо рыдать, а отец, с силой забрасывает меня внутрь комнаты, словно тяжёлый саквояж в багаж. Подняв на ремне и кинув! Пятьдесят пять килограмм живой плоти! Одной рукой...

– Что с тобой – нагнулся он к девушке, но та, пусть и молча, но истерично, принялась отмахиваться от мужчины.

И тут батяня увидел кровь на её бедрах, продолжающею течь, и уже даже пачкающею пол.

Взглянул на меня, и я понял – он перегородил собой мне выход! А нюх мой не всесилен! А запах – рассеивается! Как я потом буду искать насильников? – втянул с силой воздух, получая одурманивающий букет, и старясь вычленить и запомнить нужные ароматы.

– Скорую! Быстро! – приказал отец матери.

Да, именно приказал! Как по уставу! Но мать не служила, и еще сильнее растерялась, уронив лежащий на полке комода телефон, что покатился по полу.

Рывок – и аппарат уже не катится, а уже в руках отца, что с колоссальной скоростью тыкает по клавишам, набирая номер. Это мой шанс! – увидел я, что отец вновь вернулся в комнату, освободив проход... но по поднятому на меня взгляду мужчины, тут же понял – через него я тут пройду, только если он будет трупом.

– ррр... – издал я гортанный звук, и вновь втянул воздух.

Три цели, одна жертва. Они не могли далеко уйти! Вернее она – Зоя, не могла от места действия долго ковылять ко мне. Косметика? – взглянул я на порванный пакет, все так же болтающийся в руке девчонки – где тут ближайшая точка по её продаже? Не знаю! Значит – только запах. И примерный маршрут...

Если они уехали... если они все ехали! Нет! Надо найти место действия, место, где все произошло. Там я смогу определить точный запах всех трех насильников, и тогда – найду их где угодно! Пусть на это и уйдет какое-то время, и придется регулярно дежурить в людных местах и точках пересечения дорог.

– Да, да. – «покивал» в трубку отец, быстро обрисовав ситуацию, не забыв представится – Девочка... – взглянул он на мать и та показала ему растопыренную пятерню – пятнадцати лет... девятый класс. Она подруг моей дочери! – вдруг он выкрикнул в трубку, как видно в ответ на какое-то обвинение. – Да, да, пишите адрес...

Мать же тем временем, отодрала попу от пуфика, и поползла к бедной девочке, что так и сидит, всеми забытая, на грязном полу, прикрывая лицо руками, тихо рыдая, утешать. Как может, чем может... а я, оглянувшись разок на окно, и прикинув его состояние, воспользовался тем, что отец отвлекся на мать, и вообще уверен, что уж мимо двух взрослых я уж точно не просочусь.

Втягиваю разлитую по комнате Силу обратно в себя – какая чудовищная мощь! Какие возможности! Рывок до окна, щеколда раз, два, и внутренние...

– Саша! – крик отца.

А я, дергаю внутреннею раму на себя, лома шпингалеты, вырывая их вместе с кусками древесины. Пофиг! Рама еще не открылась до конца, а я уже выпрыгнул наружу. Отец еще не успел добежать до него, как я уже был в десяти метрах от дома, проскользив при помощи Силы по воздуху как на лыжах с горки по снегу.

– Бе! – показал я ему, застывшему с сотовым телефоном в руке и ошарашенному мужчине в окне, язык, привлекая внимание, и показывая, что жив, и ломанулся к торцу дома, решив нарезать круг, дабы сесть на хвост запаху.

– Да живее уже! – донесся мне вдогонку отцовой крик, но я уже далеко.

Вот вход в общагу, и... еще не добегая него, я почувствовал запах Заи.

Дааа... такое не пропустишь! Тут даже собака не нужна! Такой букет! Такой дурман! Да и к тому же, на снегу – капли свежей крови. Но одновременно с этим я понимаю – не будь этого всего, и насильников я никогда не найду. Запорошит снегом, сдует ветром, пес какой пройдет... Одно дело запоминать запахи людей, живых и дышащих, и искать их по этим же признакам, и постоянно истощающих аромат, другое – их же только по одному отпечатку.

А тут, их нет и вовсе! Верне, дурман от Зойки, её кровь, перебивает остальное. А на ней – одни лишь отпечатки, по которым я буду вечно искать нужных-подходящих кадров. А если гады скроются, запах выветрится... но сейчас! Они ведь тоже должны вонять её кровью!

Чувствуя звериный прилив адреналина, и выпуская на волю давно таящего в глубинах души хищника, гончим псом устремляюсь за Жертвой. Как в старые добрые времена! Как в эпоху расцвета! Есть только я, и цель. Есть только Сила, и тот, кого я должен уничтожить.

Ноги оторвались от земли, и я заскользил по воздуху на сотканных из белой энергии коньках, набирая все большею и большею скорость.

Что, уже!? – мелькнула заполошная мысль, когда я едва не влетел в перегородившею проход сетку. Для погашения набранной скорости и инерции, пришлось начинать бегать по тоннелю под домом, что и перегородили эти стальные ворота из прутьев и проволоки, по стенам и потолку, нарезая кольцо за кольцом.

И нафига так разгонялся?! Я бы пешком быстрее дошел! Чем вот сейчас уже третий круг мотаю! И по итогу... ну точно! Упаду с потолка! – мелькнула мысль в тот миг, когда на третьем обороте я начал падать, а коньки благополучно испарились, – ладно хоть на ноги приземлился, а то бы это было фиаско!

Вновь втянул воздух – да, это то место, где её насиловали! И запах тут настолько свежий и настолько сильный, что я фактически могу восстановить картину здесь произошедшего!.. эх, девица, девица...

Отсюда к нам домой она бежала – ходить может! Уже сахар. Хотя количество адреналина в её крови на этот момент – зашкаливает! Так и сердце могло встать. И с таким количеством можно бегать и на сломанных ногах. Троя упырей... двое, из них, стояли тут, ага – увидел я подтверждение своим «нюхам» в виде отпечатка одно из ботинок в занесенном ветром в подворотню снеге – один... стряхивал. На стену! Вот грязнуля! И дурак! Это же улики!

– мммХхх... А вот по этому я тебя из-под земли достану! – улыбнулся я, втянув запах, и не побрезговав, лизнул.

Фактически один труп уже есть. Остальные? Так... ну вот это она сюда пришла... хотя... да! Пришла! Сама и добровольно! Вот дура! Её позвали, и она зашла! В глухую темную непроходную подворотню. С воротами на замке! Да тут же сугроб по иную сторону... дура.

Еще и за кем пошла? За тремя, наверняка стремно выглядящими, и точно подвыпившими, и курящими, гражданами, от которых даже для неё должно было пахнуть всяким... разным, но точно неприятным и не розами.

Да блин! Она с ними что, с ними еще и флиртовала?! Уё... Но не долго – мужики флирт, как говорят мне её феромоны, не оценили, или вернее даже напротив – оценили! Но решили прервать столь понравившеюся девушке прелюдию, сразу перейдя к действию. И очко девицы сжалось.

Тут она сопротивлялась. Тут орала... но тут такое место – звуки гасятся. И никто её не слышал, так она, наверное, и сорвала свой голос. Ведь не зря же в нашем коридоре даже пискнуть не могла! Не просто от страха – реально не могла.

А слюны то, слюны! Ой как визжа... о! А это не её слюна! Запи... блин! Тот же индюк! Иди нафиг! Я тебя уже знаю! Опа! Эх... ну где, вы, где! Все же запахи – это сложно! Ни хера у меня не выходит «просто взять и найти путь, по которому они отсюда ушли». Тут все намешено и приходится распутывать как клубок.

Хотя я, конечно, могу сразу пойти за тем, что стряхивал – его ниточка аромата точна и четка, так что идти за ним – не будет проблемой. Но если они, эти трое, разделились? Что я тогда буду делать? Пытать? А будет ли у меня такая возможность? Выслеживать? Ждать когда милиция найдет? А найдет ли?

Вот здесь, к примеру, пахнет долларами! Я не могу сказать, что они делали и где конкретно были – деньги не живые! И в отличие от людей – кричать и писаться не умеют! Но то, как пахнут эти бумажки, я хорошо запомнил. И судя по тому, что запах этот тут остался – кто-то из тройки часто имеет с ними дело.

Работает в банке? Грабит их? Пересчитывает, имеет – неизвестно! Но имеет отношение, что как бы не радует.

Они изнасиловали девку втроём! Одного, она еще вытерпела, и целкой не была – когда только потеряла?! Второго... а уж когда круг замкнулся, это что называется – до горла достали! Порвали все и нафиг! У малолетки! И я не уверен, насколько критичны такие повреждения в реалиях этого мира. Есть подозрения, что бесплодие ей обеспеченно.

Прощать таких? Смотреть, как им спускают с рук или они тикают заграницу? Да я их закопаю!

Опа! Вы хоть и аккуратные сволочи, но тут кое-что накапало. Раз, два... три! Раз, два, три! Есть все три! И все трое ушли в одну и ту же сторону! Коньки? Не! Бегом! Чтобы не пришлось останавливаться и тормозить! Найду, зарежу, вернусь как ни в чем небывало!

Да вы че! Издеваетесь!? – офигел я, поняв, что три придурка, не только не уехали куда-то там за тридевять земель или на другой конец Москвы, а вообще – находятся ближе от места преступления, чем общага. То есть, снасилованная Зоя, за это же время пробежала расстояние большее, чем эти три расслабленные свиньи на своих двоих вразвалочку прошли?!

Они вообще что ли очумели!? Не нычутся, не шухарятся, не прячутся, ничего! Гуляют тут по улице, банки пинают! Да их же... да... у меня даже нет слов! Или что, наглость второе счастье? Или их... жаль, улица людная.

И долго мне за ними плестись? Меня же родители потеряют! Ладно, в ва-банк, так в ва-банк!

– Молодые люди, выпить не найдется? – подскочил я сзади, и приобнял сразу двоих.

– Эээ... мелочь, тебе чего?

– Выпить говорю! Мне не продают. А хочется! – мечтательно закатил глаза, в то время как один из пары, скинул мою руку со своего плеча и со свободным напарником приступили к моему изучению – Вот я и думаю, может у вас есть?

Третий тоже вывернулся и уже три пары глаз приступили к моему осмотру. Я же – к их. Оружия нет, из имущества – только банка пива. Из наличности – вон у того, есть целая пачка долларовых банкнот, неизвестен только наминал и источник получения. Наверное, банк – новые, аж краской пахнут!

Обувь у них конечно тяжелая, ботинки кожанные, и такой получить – мало не покажется! Но одежда – нараспашку! Жарко видите ли им, в минус семь. И морды кирпича просят, определенно.

– Ну так что, найдется?

– Иди ка ты отсюда! – сказал один.

– Да, пацан, вали давай от сюда – мы не в настроении! – поддержал его второй.

И все трое развернулись, намереваясь продолжить свой внутренний диалог:

– И вот я такой...

– Пацан!? Какой я вам пацан!? – влил я побольше обиженного гнева в свою речь, и корча советующею позу.

Отлично! Внимание привлек! Хотя конечно я их не обвиняю в путанье пола – на мне подпоясанные отцовским ремнем отцовские штаны как низ костюма тройки, сильно подвернутые снизу у обрезанных сзади кроссовок, тоже отца, используемые вместо тапок для прогулок по «квартире». И абсолютно безразмерная кофта, с маминого плеча! Но темных тонов – унисекс.

– Вам что, сиськи показать?! – оттянул я кофту, типо показывая грудь, но так, чтобы её отсутствие прикрывали кулачки, удерживающие ворот – Или вы типо это, сиськам не верите, и вам в трусы обязательно заглянуть? – дернул я штаны – Ой – ойкнул, когда лопнул и отскочил в сторону язычок от ремня.

Не по плану! – Дружно с разбойниками, проводив жалкий металл, скачущий по мостовой взглядом. И продолжил театр:

– Во! – оттянув штаны с трусами, на мгновение оголяя промежность, но при этом так, что бы они точно увидели «бритую киску».

Один из насильников судорожно сглотнул. Это он чего?

– Или вам что, и этого мало? Вам что, стриптиз танцевать, прямо тут, посреди улицы, да?! А? – продолжил я напирать, наступая на них.

– Да не, мы верим, верим. – проговорил самый первый, самый адекватный, самый осторожный, запах которого я бы и не нашел, если бы не капельки пота на асфальте.

И он же тот, кто и пустил Заю на второй круг.

– Отлично! Ну так что, выпить есть? – поправил я сползающие штаны и заглянул в банку пива третьего, чей запах я и обнаружил первым.

Пусто – это к лучшему!

– Нет, все кончилось – сказал он, неловко улыбнувшись, и перевернул банку, из которой вытекли три жалкие капли.

А какого фига ты её тогда с собою тащишь? Вон же урна! Или что, влом? Или только осушил...

– А может че поинтересней есть? – вернулся я к самому главному, ложа руки ему на грудь, как бы скользя по телу снизу вверх.

Мои штаны при этом начали стремительно спадать. И сзади стоящий человек, второй раз сглотнул слюну. Озабоченный что ль?

Они с главным переглянулись, тот показал знак «во», после чего, ложа руку мне на талию произнес:

– Может чё и есть...

Далее, меня, и на руках – я вцепился в главного мертвой хваткой, обняв его талию ногами, решили сопроводить до квартиры одного из них. Но я сразу отказался – далеко! Долго, и они, предчувствуя веселуху и уже еле сдерживаясь, несмотря на совсем-совсем недавний секс, меня поддержали.

Так что вновь подворотня, где у третьего, со стряхиванием, вдруг проснулась совесть:

– Слушайте, а может не буем? – на что ему махнули рукой, тип не начинай – Вам что, мало? Только же?.. – на что ему тем же взмахом велели заткнуться и не палить контору – Ну...

– Слушай, завались! – сказал второй, готовясь пристроиться ко мне сзади, в то время как первый, неожиданно испытал трудности с замком ширинки. – Достал уже ныть!

А третий все так и стоит у выхода из подворотни, чем немножко портит мои планы. Там двор, не улица, но ту часть, где подворотня, видно с дороги – как собственно мы-они, и нашли это место. Если он отсюда выбежит...

– Ну не хочешь, на шухере постой! – рявкнул первый, ругнулся, и порвав молнию, выудил наконец свой хер из штанов.

– Да ладно, что вы... – сделал он шаг, и в этот же миг, двое его напарников застыли истуканами.

Они оба получили по световому... кинжалу, от уха до уха. И я даже не став их вытаскивать, сразу рвану к третьему, что успел начать делать шаг назад, почуяв неладно. Но еще даже его не завершив, оказался пронзен аналогично своим собратьям.

– Желаю вам отлично провести время в стране «ла-ла»! – улыбнувшись, проговорил я, и подтянув штаны, сделал шаг на выход.

Замер, оглянулся, вернулся. Забрал деньги и телефон у одного, ключи от квартиры у другого, и ремень со штанов от третьего. Он мне естественно великоват, и не по фасону, но все же, если... прожечь! Дырочку поближе к пряжке, и поднапрячься с всовыванием в узкие петельки, маловаты для такого ремня! Можно вполне носить! Не теряя штаны на ходу.

Деньги, наверное, стоит сжечь. Хотя деньги не пахнут – очень даже пахнут!.. ладно, спрячу по дороге под козырек табличке дома. Телефон – уничтожить. Но только не световым мечом! Просто выкину нафиг, под машину, на дорогу! Главное не в лобовую! Под колеса. Будет сложно, но постараюсь.

А больше тут и брать нечего – ограбление, и три сумасшедших. Даже если они и выберутся из мира кошмарных грез, что им создал мой меч, он же, вскипятил им мозг – повреждения не сильно обширные, но критические. Вестибулярному аппарату точно кердык. Как и зрительному центру – его я с гарантией уничтожил. И слышать что-либо они тоже вряд ли смогут – среднее ухо скорее всего лопнуло.

Пусть «отдохнут» еще недельки две перед смертью, а мне – пора домой. Пока у матери выкидыш не случился.

От автора:

Глава 15 – Моральные принципы

Суммарно я отсутствовал – пятнадцать минут. Много это или мало – сложный вопрос. В обычной жизни – ничтожно. Но в такой ситуации – огромное время! За это время скорая к дому уже не просто подкатила, а уже собралась откатывать! Прихватив с собой и несчастную пациентку.

Отец, мечет икру, а мать... каким образом батя умудрился прогнать пургу, что я убежал к соседям, просить успокоительного?! У которых вдруг решил и остаться, пока скорая не уедет – боюсь врачей я, видите ли! И вообще...

– И только посмей мне вякнуть что-нибудь не по тексту! – рявкнул батя на меня, не сдерживая ни бас ни эмоции, прижав к стенке, не доходя до комнаты нашей.

Здесь он меня и поймал, когда я домой полетел, чудом разойдясь в коридоре с матерью – она к коменданту еще напоследок решила заглянуть, не видел ли тот чего. Напоследок, перед тем как уехать со скорой в больницу, сопровождая Зою, ибо одной ей ехать низя. Да и вообще – в этом её поступке я целиком с ней согласен.

Нельзя сейчас Зайку бросать одну! И я поступил крайне неосмотрительно, вот так вот убежав. Месть? Ярость? Или чувство безнаказанности? Неважно! Сейчас предо мной взбешенный и окончательно посидевший отец, что никак не может успокоиться из-за переживаний на мой счет, и переживаний за мать, что нечаянно может узнать о моём глупом риске.

– И вообще! Куда это ты сорвалась!? С ТРЕТЬЕГО МАТЬ ЭТАЖА!? – стукнул он кулаком по стенке.

– Можно потише? – донеслось из-за двери комнаты, у которой мы стояли.

– НЕТ! – рявкнули мы хором в ответ.

– Но все-таки может быть можно? – высунулся свозь щелку двери низенький щупленький мужичек.

И отец, вздохнув, отлип от стены, похромав – почему хромает? В нашу комнату, жестом указывая топать следом, и намекая – головомойка еще не окончена!

– Спасибо, – пикнул мужик и закрылся.

Это он зря – подумал я ему в след – стены меж комнат тонкие, а отец... должен проораться. Нервы.

– Пап, может на улицу выйдем? И там поорешь, чтобы никому не мешать? – проговорил я, когда отец, пустив меня вперед, закрыл за собою входную дверь.

– Сядь – указал он на диван и щелкнул замком.

Я сел. Он подошёл, сжал руку в кулак до хруста костяшек, размахнулся в замахе, увесистом, солидном, жизнеутверждающим, что я вмиг понял – будет больно... но он так и не смог ударить, остановив руку в десяти сантиметрах от моего лица.

Попробовал снова – и вновь неудача. Еще – опять провал. Опустил руки, решил наорать – но и тут облом! Слова кончились, а эмоции остались. Опять раскрыл рот – и лишь пустота. И так, началась пантомима с размахивания руками, хождением по комнате взад и вперед, и беззвучное костерёние моих косточек.

И это продолжалось до тех пор, пока в дверь не постучали. До тех пор, пока к нам не пожаловал участковый. Милиция доехала, наконец, дабы опросить свидетелей дела «об изнасиловании малолетней».

– Так вы говорите, сама пришла?.. – битый час спрашивает одно и то же, а по существу – какую-то глупость странный мент.

– Да, сама. – а отец этот битый част на эту глупость с серьёзной миной отвечает.

– Так может...

– Что? Её на скорой увезли!

– Ну да, ну да... А ведь заметьте, я ничего и не...

– Слушайте, что вы от нас то хотите?

– От вас – ничего. Я просто хочу докопаться до...

– Вот идите, и докапывайтесь! До кого-нибудь еще – не выдержал отец, соскакивая, а ментяра словно это и ждал:

– Вы мне угрожаете?

Батя вздохнул и сел обратно. То, что мент какой-то липовый, я понял сразу. Было в его движениях и повадках что-то такое... что сразу резануло глаз. Но а уж когда он раскрыл свой рот... я сразу понял – телефон, по которому звонили те трое плюс минус сразу после изнасилования – это его. Его, его друга, или кого-то еще. Но он, сцука, точно в теме.

И тут постучали. И опять менты! И, открыв дверь, и увидев их, я уже даже подумал – ну вот они! Настоящие! Но нет – участковый достал корочку, представился «старшим опер уполномоченным», хотя вроде совсем недавно был простым участковым... и практически вытурил новых ментов, сказав, что он тут уже закончил, а им надо еще опросить потерпевшею и вторую свидетельницу. Непонятно только свидетельницу чего и...

– Мама... – в такт моим мыслям произнес отец.

– Я пойду, съезжу к ней...

– Сиди! – рявкнул отец, положив свою руку мне на плечо и переводя на неё половину своего веса в попытке пресечь мою новую попытку побега.

Ну да, я уже к двери метнулся. Но нет, ты батя не сможешь перевести весь свой вес в одну руку, даже несмотря на мой низкий рост. Эх, ладно! Действительно, чего это я? Мама себя в обиду не даст! В крайнем случае, в морду даст! И ничего ей за это не будет! Состояние аффекта, да и врачи подтвердят, что мент докапывался. Нормально всё будет!

– Ты мне еще не рассказала, как с третьего этажа спрыгнула, и на десяток метров улетела!

Упс.

Хорошо всё же не иметь никаких морально-этических привязок! Нет, у меня конечно по-прежнему есть семья, папа, мама и еще нарождённый брат, что на пару остались дежурить в больнице подле Зайки, что успешно пошла на поправку после операции. Но в целом – я ведь свободен! И если и буду страдать угрызениями совести, то недолго и вполне терпимо. А уж про законы – и говорить бессмысленно.

А значит, хочу – грабить пойду! Хочу – убивать. И никто в этом мире даже не подумает, что мелкая пигалица, а я все так же сохраняю свой рост в полтора метра с кепкой в виде восьми сантиметров и лицо невинного ангелка, кого-то тут жестоко убила. А тем более расчленила! А тем более – целю банду!

Кстати о бандах – тут на районе беспризорники завелись, целая свора! И всё бы ничего – я не попрошайничаю, а значит типо не конкуренция, да они ж ведь столь же ушлые, сколь я! И из-за них все тайники пришлось срочно эвакуировать! Часть они, увы, уже нашли.

Они ведь, как и я, и на чердаки, и в подвалы, и в щели меж плит залезут. И в стволы деревьев заглянут, и под камни, и даже вовнутрь вкопанных в землю шин детских площадок зимой! Хотя, декабрь вышел теплым, да и зимы в целом – так себе.

У них вообще как будь то нюх на деньги и че ценное! Вот и ходят, рыщут... и домушничеством не брезгают, от того даже на квартире у друзей нет гарантии сохранности вещей. И ведь намеков тоже не понимают!

Сколько раз я им говорил не лезть на чужую территорию! Сколько раз непрозрачно намекал сломанными пальцами, что тут не место для «игр» и чтоб шли «побираться» в другое место! В другой район! Но они вместо послушания, упрямо пытались меня подловить и побить.

Походу придется резать. Кипятить им мозг, слишком жестоко, так что сойдут и обычные ножи. Главное, дождевик надеть не забыть, чтобы не сдерживаться, и не тратится потом на новую одежду.

– Чертановский маньяк, снова вышел на охоту. На этот раз его жертвами стали невинные дети... – вещает тетушка диктор с экрана телевизора, обещая, в том числе, и серьёзную кару тюремную этому пресловутому маньяку, после чего собственно начинается сам новостной репортаж.

С беседами представителей МВД, показом сильно зацензуреных кадров свалки детских тел... а почему собственно Чертаноский то, а?! Я ведь не в том районе орудую, э! Ай, неважно! Я из-за этой вольной охоты немного подзабил на школу! Надо наверствовать! Хотя у меня есть вполне законный повод – она!

Зоя, что стремительно идет на поправку, но рожать самостоятельно уже точно не сможет. Как сказали врачи, ей еще повезло, и могла бы вообще забыть о детях. А так... ну... психологическая травма... я вот дежурящий возле её кровати, потому как одна она боится оставаться, а мать моя, сдружившись с матерью её, все же должна работать. Ну а матери её, всё же иногда и дома бывать надо.

Её мать работает... работала! Визажистом, в одном модном салоне, от чего я и просил Зайчушку тогда притащить мне блесток для дела, что уже утратило смысл – без маскарада обошелся. Думал, она просто из дому притащит, или маму попросит.

Её отец работал там же парикмахером... работал! Потому как из-за ситуации, и того, что тут такое дело и надо быть рядом с дочкой, они разругались с хозяином салона, что не хотел давать отпуск даже за свой счет и благополучно уволились.

Отец уже устроился работать в другой салон – жить то на что-то надо! А мать... практически сутками дежурит у кроватки дочери. Удивительное дело, но пока насилие с неё не приключилось, родители девочки на Зою особого внимания и не обращали.

– А теперь к другим новостям... – все так же продолжал вещать телевизор в палате, который я от нефиг делать смотрю, сжимая руку мирно спящей девочки, что никак не хочет меня отпустить.

Боится она! Но чему-то в моём присутствие чувствует себя даже в большей безопасности, чем при присутствие рядом собственной матери. Взрослой женщины, что разительно выгодно отличается габаритами от маленького меня.

– ...сегодня вступает в силу декларация об отчуждении приморского края в пользу республики Корея. Напомним, договор об...

Ну вот, еще один кусок территории ушел добрым соседям за последние два года, как к нам пришли гости из-за рубежа. Мы уже благополучно отдали ничего не получив взамен Курилы, Камчатку, Сахалин, Алтай, Дагестан, Чечню... и это блин только начало!

Как я понимаю, и как, в принципе, не скрывают новости – в планах у нового правительства раздробить или раздарить страну вплоть до отдельных субъектов. Как они планируют жить-выживать дальше при такой феодальной раздробленности – даже не представляю.

Или... не планируют?

– ...сегодня Токийская фирма Тагинава – сменился канал, повинуясь нажатием кнопочки тетеньки с соседней койки – представила миру свою новую разработку в сфере энергетики – передовой источник энергии «Сёгун» – вещает закадровый диктор с телевизора, под видеоряд каких-то раскланивающихся японцев, или корейцев? Они все на одно лицо, на фоне непонятной штукенции – Данное устройство, позволяет получать электрическую энергию буквально из воздуха! И питать с её помощью автомобили, дома, и даже целые океанские лайнеры – на экране подле японцев появился свой видеоряд с испытаний данного агрегата. – Это новейшее японское ноу-хау в скором времени перевернет весь мир!..

– Вот молодцы ускоглазые! – воскликнула, восхитилась! Тетка, не поленившаяся ради смены канала даже с койки встать, и до ТВ в другом конце палаты доковылять – Не то, что наши! Увальни, бездари и бестолковыши! Ни ума, ни фантазии, и идеи, что смех! – воскликнула она, обращая своё внимание к товаркам по «общежитию» и палата одобрительно загудела, поддерживая «смелую женщину».

А сама модам, почивающая в палате из-за паховой грыжи, поковыляла обратно, не глядя на экран, где, наконец, перестали показывать разработчиков... хозяев! «Ноу-хау» и стали все же показывать его возможности, пусть и в лабораторных условиях.

– Угу, японское. – пробормотал я себе под нос ворчливо, по-стариковски, пользуюсь возникшей шумностью палаты, корча рожу, глядя на экран.

Да я от сюда вижу буквы «ПГ-18» на корпусе этого «японского» чуда! И вон тот мужик затравленного вида вдалеке за пультом советского образца явно не азиат. И... еще вон тот, странный кадр, что-то там регулярно кому-то докладывающий, как будто показания с приборов... Интересно кем он там работает? И как устроен этот их великолепный агрегат?..

– Мыыр... – простонала Зая во сне, крепче сжав мою руку, и заворочалась.

– Спи, отдыхай. Ночью я с тобой дежурить не смогу, – прошептал я ей на ушко, и постарался выровнять колебание пропускаемой через её тело силы, вновь настраивая на успокаивающий лад.

И вообще, мне, похоже, вновь пора пересмотреть свою политику жизни. Я уже достаточно наваровался, и достаточно много времени выждал с момента последней крупной кражи, что, похоже пора начинать честный бизнес. Без этой всей беготни по подворотням, лишней нервотрепкой, а главное – потерей ценнейшего времени!

Пора собрать в одну кучу все свои заначки, пока это не сделали за меня! И выкинуть наконец из них все то, что мечено.

Дааа... приличная сумма набежала! Для ребенка. Хотя, нет – не для ребенка! Тут и для взрослого т огромные деньжища! Одних только долларов несколько сотен тысяч! А конкретно – триста сорок две! И это я выкинул все подозрительные купюры от греха подальше.

Все те, что пахли странно. Качеством хромали – подделка или нет, я затрудняюсь ответить, учитывая, что и в обменнике мне могут тоже подделку впарить, а я, по незнанию – принять. Но те доллары по бумаге на ощупь, да и по отсутствию части «водяных знаков» отличались от остальных.