Текст книги "Обнаружение цели (СИ)"

Автор книги: В. Миргородов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

– Иии... чем?

– Понянял-Я! – произнес я, когда открылась дверка коммуналки.

Паровозик деток, бухой дед, вяжущая бабка в скрипучем кресле-качалке... мадмуазель маминого возраста в одном халатике и с толстой маской крема на лице, заявляющая, дословно «воды больше нет», на что остальные реагируют дружным стоном «опять все вылила!». Что за сумасшедший дом?!

– И сколько нам будет стоить эта комната? – проговорил я, оглядывая напрочь пустое помещение.

Даже штукатурки нет! Одна драная дранка на стенах!

– Нисколько. – нарисовался рядом с папой новый персонаж, интеллигентного вида, костюм-галстук, всё такое – Я давно тут не живу, все подумаю продать, а отец твой – мужик пожал батяне руку – в общем – я ему должен.

Я прищурившись, взглянул на отца, задавая всем видом вопрос «какого куя, а!?» вы мотались по ночлежкам, а тут... целая комната!!! Но довольно быстро узнал ответ – в районе очень туго с транспортом!

Здание, пусть и расположено сроду не на окраине, и вообще довольно близко к центру, но тут – «мертвая зона». И ни ходит ни один вид общественного транспорта! А на машине... разве что летающей. Выбраться отсюда, сравни побегу из Шошенка. И работы нет.

Так что для трудового населения, данное жильё – катастрофа! И мне придется, от школы до сюда, летать по четыре с лишним километра, если чисто по прямой. А уж для больной матери... шумно тут, звиздец!

Пришлось искать другой вариант, в итоге снимая комнату в общаге. Тут тоже шумно, но не настолько. И ближе к транспорту! И ближе к школе. Ну а с доктором, мы договорились. За не большую, реально небольшую, и даже скромную «взятку» в виде плитки шоколада… Он выписал мать так, что в случае чего её без проблем примут назад. А не так, как если бы она «сбежала», написав отказ от госпитализации.

Но мы все равно рискуем! Ведь я не знаю, что у неё там внутри и насколько все плохо. Про отца вообще молчу – он почему-то думал, что у меня есть какой-то хитрый план, как прописаться в платную клинику бесплатно, а не просто лежать в обнимочку. Он думал... а что он думал? Мне, типо, двенадцать! И я кое-как отговорил его не бежать обратно в больницу, слёзно уговаривая принять обратно. Не звонить в скорую, и не начинать усиленно пить.

Кое-как уговорил дать мне шанс! Завалив аргументами, что в больнице ей с временной регистрацией все равно не помогут, а продавать собственную почку нет никакого смыла – и ей не поможешь, и сам подохнешь. Ну и банальной – жалостью, слёзно умолив, поверить мне, сказав, что с матерью и раньше такое было, и я знаю что и как делать.

Народная медицина! Иглоукалывание! Акупунктура! Уринотерапия! У меня богатый опыт! Га-га-га! Главное – заболтать человека, до состояния, когда он уже ничего не соображает. Надавить на больное и мозг сам выдаст желаемое за действительное.

Мать оказалась совсем плоха, и мне первое время пришлось вообще, буквально все делать за неё. Даже в туалет самостоятельно не сходить! Даже в «утку»! Ей оказалось непосильно!!! Требовался массаж! Или катетер. Последнего у меня не было, и пришлось прибегать к первому.

Её так же требовалось вертеть каждые пару часов, чтобы избежать пролежней. Ну и, массировать! Массировать! Чтобы не дай Бог, что-нибудь там не отмерло, и не началась гангрена – она была уже на гране. Некроз, и онемения... еще бы чуть-чуть!.. Но Сила знает свое дело. И тело, что вновь почувствовала знакомое «тепло», «воспарило духом», приступив к восстановлению, старясь поскорее вернуть утраченное, и избавится от лишнего.

И мать, пошла на поправку.

Глава 9 – Зеркало

Мама оправилась за месяц. За это же время у нас, по сути, кончились деньги. И вот «на носу» уже новый новый год! И у кое-кого «в доме» начались панические атаки.

Впрочем! Пусть взрослые сами там разбираются! Мне учится надо! Навёрстывать упущенное, и отмазываться за почти месячный прогул. И готовить свеже-отснятый материал к сдаче. Получать зачеты, а еще лучше – автоматы, по максимуму предметов – я умею подлизываться! Умею! Научился... и просачиваться в доселе неопробованную баню... где меня с моим фотиком и ловят за руку.

Особых последствий это не имело: пожурили, да выпнули – буквально! Хотя, а че они могли? Даже фотоаппарат вернули! Иначе бы это воровством считалось. Вот только пленку, собаки, засветили! А ведь на ней были кадры не только из этой сауны! Дурак я Саня, дурак!

Пришлось навёрстывать. И упрашивать учителей вдвое слезнее, на сдачу экзамена досрочно. Оценки в итоге вышли так себе – спешка! Но меня, в целом, устроили. И освободившееся время, я решил использовать с максимальной пользой.

Уже год прошел, и жизнь как будто кружочек навернула. Три придурка, и девица, только что расстались со своим имуществом, за место того, чтобы побить наглую, бестактную, безнравственную, выпендривающеюся! Малолетку, что положила глаза не на того парня. Целый год со мной подобного не случалось!

Да, были стычки, где мне хотели личико попортить, да глазки выколоть... и ножки выдернуть хотели! И стрампоном поиметь. Но, чисто женским коллективом! И без какой-то конкретной цели в виде парня, а просто – чтоб не выпендривалась! И вот тут на тебе... каким вообще образом эта баба уговорила парней влезть в драку из-за женской ревности?! Да еще и в драку с девчонкой.

– Только лицо не трогай!..

Ага, сдалось оно мне, твоё лицо! Хотя, я действительно хотел тебе фингал поставить но...

– ...их очень сложно было...

Но за такой откуп, мне хочется тебя здесь и сейчас, невзирая на все последствия, прирезать! Билеты! Два билета на концерт, на двадцать седьмое число. Декабря, блин! Дежавю, блин! Хотя, билетов два, и это – какая-то рок-опера, а не мюзикл... Пофигу! Не пойду!

– Оставь их себе! – буркнул я, и отпихнул от себя руку девахи, стоящей предо мной на коленях, по... бедра в снегу – И не попадайся мне больше на глаза! Прирежу. – прошипел отворачиваясь, и прихрамывая – «чапая» от стонущих тел, погружённых в глубокий рыхлый снег.

Снег, собственно, и стал причиной моей хромоты. Эти трое, действовали куда слаженнее ублюдков годовалой давности. И напали сразу, без прелюдий, бесед и предварительных угроз. Так же они, как ученики моей же школы, знали, чего от меня ожидать! А не были в святой уверенности в моей беззащитности как те студенты.

И тот ублюдок, что кинулся сзади, явно был готов, что я на это среагирую.

– СцКа! – прошипел я, глядя на свой кулак.

Подрагивающий и парящий на морозе, окровавленный, и с пальцами, что застыли в этой форме и не желают разгибаться. С тремя крайне неудачными переломами, и двумя выбитыми суставами.

А виной всему – сковородка! Этот, «сын падшей собаки», пропихнул под тонкую куртку, на толстый свитер и подушку, сковороду! Большую, старинную, чугунную сковороду. И ему бы под неё подушечку подсунуть... но он как-то недопер. А я зато, недопер, что у людей живых, не может быть такого пресса! И вдарив разок слегка, почуяв излишнею твердость, вмазал со всей дури.

Парнишка вырубился, но увлекшись, и офигев от последствий удара, я зевнул другого, накинувшего мне на голову мешок. А третий, ухватив меня за ножки, которые я желал уже перекинуть через себя, куда-нибудь стоящему позади меня на шею, и принялся осточертело обматывать их веревкой.

Это было фиаско! С чисто человеческой силой, я бы ни за что на свете не смог бы выбраться из положения! И получилось бы то, что задумал этот квартет. И мне как бы даже интересно, что именно они планировали со мной дальше делать!

Изнасиловать? Ну да, деваха в снегу, с потекшей тушей, и сползшими подкладками, что-то там такое кричала, попутно пытаясь привести выбывшего из игры парня в чувства. Побить? Возможно. Но дальше то что? Неужели у этих сопляков, хватило бы мужества, меня убить?!

По телу пробежал табун мурашек, и я невольно обернулся на все так же стоящею в снегу девицу, плачущею и размазывающею тушь по всему лицу, но так и не находящею в себе силы подняться. Да ну нет, не может быть! Не верю!

Но в тот момент, оказавшись в западне, я подумал иначе, и борясь за жизнь, материализовал клинок света, воткнув его в бедро стоящего сзади. От боли тот заорал, и отпустил меня на мгновение. Я упал, оказавшись на снегу, и бессистемно брыкаясь ногами, угодил по носу, растерявшемуся «мужику с веревкой».

Получив по морде, он меня выпустил из рук, и я оказался целиком на земле. Вернее, на снегу! И скинув с себя мешок, и распутав ноги, веревка с которых легко слетела, не было ни узлов, ничего, просто намотанная бечевка – попытался встать.

Вот тут-то меня и подкараулил – Он! Снег! Я просто провалился по колено! Резкое движение, попытка соскочить, да еще и в стороне от натоптанной тропки да в рыхлом грунте! Просто собрание всех возможных ошибок действия в подобных ситуациях! Где желательно вообще не «вдуваться» в сугробы, топая только по дорогам. И не стоит забывать, что снег хоть и легкий, но не весомый, и провалившись в него, можно и застрять.

Я естественно мгновенно потерял равновесие и полетел мордой в сугроб, только в полете выставляя руки. И естественно они тоже провалились. А озлобленные парни, не применули воспользоваться ситуацией, и перехватили инициативу.

В итоге, я все же кое-как отбился. Но кое-как, это и по брюху, и по ребрам, и по лицу, отхватив в том числе и ногами. Пока валялся в свалке в «грязи» с одним, второй довольно метко пинал. А потом он вообще, применил на мне что-то из самбиских боевых захватов, и кажется, выбил колено из его сустава.

Убью! Убить хочу! Но не буду. Они блин дети, и я их достаточно поколотил. Даже ту девку, что в самой драке, «телочек в снегу» – не учувствовала, но всё время пока она шла, подбадривала и «драконила» парней, чтобы те, уж точно меня избили!

И пусть она отделалась парой синяков, и одним сломанным пальцем, а пощёчину я вообще за урон не считаю, думаю с неё и этого хватит. И свой урок она уже получила. Тем более, когда обогатила меня на пару сотенных, и ммм – пятисоточку!

Куплю картошечки и зажарю! Сцуки! Это того не стоило! Заживать мои «ранки» будут долго.

Мама поправилась. Встала на ноги, разработала мышцы, вернула себе утраченную форму и даже годы! Похорошела, преобразилась... правда с работой, что у неё, что у отца все туго, и зарабатывают на жизнь они, не смотря на все труды, скорее временными заработками, чем постоянной работой.

Вернее, работа то может и постоянная, но «на частника» и без оформления. То есть сегодня работаешь, завтра нет. А после завтра и вовсе могут наставить ствол, и сказать копать ямку поглубже. Налоги и пенсионные отчисления никто естественно никуда не платит – они официально оба безработные. И каждый конец месяца, как взгляд в пропасть – заплатят, или нет? Или...

И денег как следствие тоже нет. Я тоже помогаю, кручусь, как только могу! Но – отец меня уже не раз в угол зажимал, с угрозой спрашивая, откуда «бабки» у малолетки?! Я, естественно молчал, изображая партизана. И отношения в итоги, скатились – вникуда.

И все было бы куда хуже, если бы мама не выздоровела! Батька реально её любит, что называется – до гроба. Но она поправилась, и теперь, боюсь, начнут пилить уже вдвоём. Причем, возможно, скорее всего! Мама будет это делать даже мощнее, чем отец! С ним-то хоть договориться можно! Что я и сделал – матери ни он, ни я, пока не говорили, что я откуда-то беру деньги, как считает папа – наверняка из криминального источника!

Таковы условия нашего маленького соглашения! Заключенного на взаимовыгодных условиях, дабы дать матери возможность оправится от болезни. Но она, уже поправилась! И даже вышла на работу. А значит, вот-вот, придет тот день и час... и это вижу по его глазам! Ему не нравится мои странные похождения, в том числе и ночные, школьные прогулы, пусть и редкие, еда и деньги, что достаю из неизвестных мест.

Но из-за матери и ради неё... ради неё... А что бы я сделал на его месте!? А что мне делать, на своём?! Что говорить, какую «байку врать»... и главное – как быть с мамой, ведь её хорошее самочувствие, и даже заново обретенная красота, во многом лишь иллюзия.

С порно-сессиями я завязал. Причем, это случилось еще в ноябре – мой босс стал как-то странно на меня смотреть, подумывая, а не предложить мне работенку поприбыльнее. С тотализатором тоже – весь спорт продажный! И я только деньги слил.

Даже с боями без правил, в которые я заглянул однажды, и где прикинувшись азиатской каратисткой, уделал другую, каратистку, тоже не заладилось. Не зрелищен мой бой! Вот совсем! А если выпендриваться... мне что-то мои ребрышки, да и лицо – мамка будет переживать – дОроги, чтобы их вот так просто подставлять.

Да и уличные кражи, ради которых приходилось ездить через весь город, и долго «обихаживать» цель... иначе совесть замучает! Даже если это будет сам уведший кошелёк карманник, она, гадина, будет требовать снести денежки куда-нибудь, но только не себе домой.

Со всеми темными страницами жизни пришлось распрощаться! И, пусть занятие ими мне никогда не доставляло ни удовольствия, ни чего-либо еще! Наоборот, хотелось пойти помыться, ведь каждый раз словно в бочку с отборной гуаной ныряю! Ну, кроме порно-сессий – а что такого-то а?! Жалко им что ли, что я их «красоту» снимаю?! Так не отбираю ведь!

И по отдельности эти все варианты уже устарели, не пошли, и исчерпали себя, можно было бы поискать что еще! Ведь чего только ради семьи не сделаешь! Но... я буквально жопой чую, как за мною началась охота.

Нет, я не заметил слежки, из машин там, или пешими. И не обнаружил лежек снайпера на крыши дома подле общаги или рядом с домом тетки, к которой я изредка, очень редко – прибегаю помыться. И даже жучков где-то в доме, вроде как, нет! Но жопа... «горит». И я не знаю, где я опростоволосился. А потому – горит она алым пламенем!

Надо что-то делать но... у родителей дела опять пошли в гору. Счета отцовы наконец-то разморозили, позволив снять хранящиеся там деньги. Они, недолго думая, на них прикупили комнатку в той же общаге, где мы и жили – только этаж теперь другой, третий , а не второй.

И с работой вроде пошло нормально – батя склад охраняет, вернее – заведует. А мать – бухгалтером куда-то пошла, и вроде как довольна. Денег всё равно мало, но не бедствуем! И ехать обратно, в квартиру, которую наконец удалось кому-то там сдать через соседей, в правда счет задолженностей по коммуналке за прошедшие полгода – они и не собираются! Момент, упущен.

Значит, надо изменится самому.

И что я могу? – пробормотал я в мыслях, вставая пред ростовым зеркалом в общественной бане.

Сюда я пришел не один, а вместе с мамой. И нет, я не взял с собой фотоаппарат! Хотя подумывал. Мы просто пришли помыться, ведь в общаге... нету ванной! Есть только общая душевая, которая... загажена. Мыться там – себя не любить. А мы любим! Так что мы тут.

Тут тоже условия так себе! Но тут хотя бы хоть как-то следят за сантехникой, хоть иногда моют, есть парилка, с паром и без! Есть помывочная, и все виды воды – горячая, холодная, теплая. И даже, маленький, засранный, бассейн!

Засранный он не от того, что туда какают, а от того, что воду меняют раз в месяц и она там уже, цветёт. Я ошибся в расписании, и вместо того, чтобы прейти сразу после смены жидкости, пришел сам, и привел мать – как раз перед.

Впрочем, мать моего просака не заметила, и спокойненько парится в парилке, пока я, выскочив оттуда, сославшись на то, что упрел, стою и пялюсь на себя в ростовом зеркале. Нарцисс блин!

И что я могу? Как скрыться, затеряться. Закосить под азиатку? Легко! – сузил я глазки – опыт богатый, и это несложно. Чуть сменить тональность коже, чуть профилю лица, скорректировать разрез глаз и... – задрал я глаза повыше, прекратив щуриться, рассматривая челку – сделать гриву, чуть потемнее.

Волосы я отрастил себе на всю голову уже давно. А вот нервы в них, и сенсорную сеть, что позволяло видеть всё вокруг с закрытыми глазами и даже через стены – похоронил. У меня был выбор, либо ходить лет пять практически колючим ежиком, отращивая волосики черепашьим темпом, как им и положено. Либо – отрастить гриву за месяц—два, но стать слепым.

Я выбрал второе. И волосы теперь не контролирую совсем. Это – раздражает! Они частенько в глазки лезут и вызывают лютое желание поработать огнеметом! Их, конечно, можно пожевать при случае, но и при таком же случае, они залезут в нос!

Бесит, но жить можно. А вот быть слепцом на заднею полусферу – непривычно. Из-за этого я и стал страдать работой носа, пытаясь распознавать запахи как собака. Принюхиваясь, запоминая... Выискивая цели, по эталонному значению того, как этот кто-то... смердит в моих воспоминаниях.

Начинал с особых пахучек! С девчонок, любивших дорогие духи! На счастье, способных их себе позволить на всю школу было раз-два и всё, и их запахи не путались меж собой. Потом переполз на пацанов, бедняг с проблемами желудка – их напротив дофига! Но каждый запах – уникален! А не жалкий режущий рецепторы одеколон.

Это не тоже самое, что видеть затылком! Но хоть какая-то приемлемая альтернатива, не дающая чувствовать себя беззащитным со спины. И за углом. И за тонкой стеной. И еще много когда и где.

Однако, азиаткой, быть мне непозволенно – вздохнул я, опуская плечи и возвращая лицу привычную форму. Это хоть и легкий путь, но что скажет мама? Как русская девочка вдруг могла стать японкой?! Подозрительно, да, и лучше эту личину я и дальше оставлю на тайные вылазки.

Резко подрасти? Можно! Стоит спустить тело с поводка, и я резко стану похожим на мать! – обернулся я, глядя как эта самая женщина покинула парилку, и направилась к бассейну в сопровождении таких же распаренных баб – освежиться!

Можно, не сложно – тело давно только и ждет разрешения. У него все готово для спонтанного роста, и то, что придется рвануть вверх почти на два десятка сантиметров, с полутораметров и «шапочки», до добрых метр семидесяти двух – его «не парит».

Внутренние органы у меня уже давно и полностью развиты, кроме репродуктивных – нафига они мне?! И конструктивно все они – взрослые, не детские. Кроме всё той же репродукции! Даже сердце, уже полностью восстановилось! И не отличается от «заводских» аналогов. Ну а размер – просто размер. Нагнать его, труда не составит. Было бы из чего, и месяца за два – я стану... копей матери?

Отражением её студенческой фотографии! Но хочу ли я быть таким? – поднес я руки к своей совершенно плоской груди – третий размер – представил я озвученные булки, очерчивая в воздухе данные бидоны, и перенес руки к пусть не тощей, но уж точно не сочной заднице – и булки как у порно-модели.

Я не видел, какой была мать в возрасте семнадцати-восемнадцати лет. На фотографиях этих лет, она – одетая в очень свободную одежду, не позволяющею точно определить габариты, можно лишь предполагать, что и как. И я к тому же на неё лишь похож, дочь, а не копия.

Но я точно знаю, каким буду я, если спущу тело с поводка! Длинноногой, пышногрудой...

– Саш! – донеслось от бассейна, отвлекая от дум – Что ты там стоишь? – и мать вышла из воды, вместе со «свежеиспеченными» подругами, что не поленились меня обхихикать, а потом и немного облапать, особенно за места половой принадлежности.

– Да не переживай, отрастут у тебя еще сиськи!

А я и не переживаю! Напротив – не хочу таскать на себе лишние тяжести!..

Глава 10 – Подворотня

Эх, мама, мама! – подумал я, слушая, как отец с матерью, обсуждают дальнейшие планы на жизнь.

Как отдадут меня в колледж или институт – почти единодушно сходясь на втором, ведь я больно хорошо учусь! Как женят... как купят квартиру, сначала мне, а потом себе. Даже интересно, и совестно, что порядок именно такой. Что сами они, типо, старые, и в комнатушке в общаге поживут, а вот дочке...

Они, конечно, не молодые, но все же! С другой стороны, живя втроём в одной комнате, воркующим голубкам, пришлось остудить какое-либо своё сексуальное желание. Особенно в этом плане было тяжело именно матери.

Я накачал её силой, по самое «не балуй». Она расцвела, как поздний цветок, похорошела – отчего, естественно, стало неслабо тяжело сдерживаться отцу! Но главное, омолодившийся организм женщины, вдруг вспомнил, что как бы это его последний шанс на продолжения рода! И... я подозреваю, капает на мозги он не только мне, своим запахом, но и ей, причем так, что приходится закусывать губу до крови.

Нет, отцу все же тяжелее – взглянул я на него, поняв, что ферамоны матери...

– Я пойду погуляю. – буркнул я, поняв какую пытку им доставляю.

И не дожидаясь ответа от озадаченной парочки, накинул куртку и нырнул в боты.

– Не ждите, до вечера не буду! Сегодня наши со Швецией играют!

И пушечным снарядом, вылетел из комнаты. Хотя вообще-то, никто ни с кем сегодня не играет. Ни в теннисе, ни в футболе – нигде. Но я, типо увлекся спортом, и деньги, типо зашибал через тотализатор. Так себе отмазка, но они поверила. Ставки... не то, чем должна заниматься маленькая девочка, но простили, услышав заверение, что более «ни-ни».

А то, что я сохранил рвение к спорту – их вполне устраивает. Ну и то, что уже через десяток минут за закрытой дверью началась оргия, с криками на полдома – меня тоже. И не устраивает только одно – Мама... слегла по осени вовсе не от «наркотического шока» Силы.

Нет, как я понял – убедился – чуть позже, одиннадцать лет совместной жизни все же недостаточный срок для такого! Организм действительно ослаб, и сильно, но то воспаление – лишь косвенный результат влияния потери подпитки.

Какая-то инфекция! Видимо подхваченная как раз в тех ночлежках, как изначально и решил отец. Что-то убойное, что здоровому человеку до лампочки, а для больного – верная смерть. И присосавшаяся к ослабленному организму человека как пылесос к щеке.

Я вылечил её! Вернее, она сама, при поддержки моей Силы, нашла в себе силы совладать с инфекцией. Однако, последствием этого, стал рак. Или же что-то похожее, в этом-же духе. Она сама этого не замечает, да и врачи, как бы тоже – мы ходили в больницу! И даже делали платный полный осмотр – ничего.

Но я, по отклику на её тела на мою Силу чувствую – внутри она угасает. Она умирает! И ей осталось года два жизни. И я... ничего не могу с этим поделать. Разве что постараться обеспечить это время достойным уровнем комфорта жизни. Хотя бы дать возможность влюбленным побыть наедине.

– Какой отвратительный март! – прокомментировал я проливной дождь, заливающий сплошным потоком все пространство вокруг продуваемого всеми ветрами крыльца.

Заливающий всю дорогу и все тропинки водой, и устремляющийся в не справляющеюся с таким напором ливневку бурным грязным потоком, прихватывая с собой и клочки еще не растаявшего снега.

– И чувствую, это только начало.

– Ну, до завтра – натянул я туфлю, прощаясь с подругой.

– Не – помотала она головой – не до завтра.

– А что так? – удивился я, ведь имел уже планы на её квартиру на завтра!

– Соревнования – вздохнула она.

– Ааа! Точно! – протянул я, вспоминая – Ну тогда до... следующей недели?

– Там тоже соревнования! Если не выбудем. А я не хочу выбывать! – тихонько улыбнулась.

Точно, суеверная. Вернее – спортивно зависимая! Самая слабая из тройки... и блин! Если она на соревновании будет, то и Нинка с Женькой тоже! Я остался без запасного аэродрома! Как «неожиданно» – позор!

– Ну ладно тогда! В школе увидимся – улыбнулся я и, поправив туфли ударом об порог, покинул квартиру девчонки.

– Ага, увидимся! – попрощалась она, улыбнувшись, и закрыла дверь с той стороны.

Эх... гадкое это чувство – горящая жопа! Чешущиеся лопатки, и к девчонкам в гости не напросишься, пока они по спорткомплексам отжигают. Им не до меня! И даже не знаю, завидовать или злорадствовать. И... у меня такое чувство, будто тут, здесь и сейчас, на крыльце подъезда дома! Кто-то наблюдает. Ладно хоть не в подъезде!

Но вот откуда? – оглядел я ровные ряды окон многоэтажки – откуда угодно! Хотя по ощущениям, будто наблюдают через магическое око! – задрал я голову к небесам – но как-то странно, и в этом мире ведь нет магии!

Вообще нет! Никакой! Но что это за чувство тогда, будто дыра уже меж лопаток! Непонятно. Неприятно, и – раньше такого не было! Не было этого чувства у подъезда Зойки. Только у Женькиного! А значит... осталась только Нинка.

Печаль – безбожно сливаю я свои явки! И... из трех подруг, Зойка мне нравилась больше всех. Нинка уж больно «шебутная», а Женька... чем-то похожа на меня, как это видят люди. Зоя же – более спокойная, уравновешенная, с ней интересно общаться. И она единственная из тройки, кого я снимал не таясь.

И даже честно принес распечатанные фото! Как и обещал, хоть и не знаю, на кой вообще они ей сдались. Так что она – хорошая подруга. И мне бы не хотелось, чтобы из-за слежки, пришлось с ней распрощаться. И еще больше не хочется, притащить за собой след до дома, к общаге родителей.

А значит – «квест шоу», пробегись по помойкам! Проедь «зайцем» на троллейбусе, пробеги через толпу, и на перекрестке вернись обратно! Два раза за угол, и через подъезд, на автобусе на остановку назад, и через подземный переход... и еще сотню мест, чтобы как ни в чем не бывало прейти домой.

Выматывает – жутко! Зато позволяет держать себя в форме. Если же совсем нет сил – можно свалится наголову кому-нибудь из одноклассников или одноклассниц. Ребят со двора, моего, соседнего, одноклассников ребят со двора. Или вообще просто, знакомого.

Я давно уже набил все нужные контакты для страхования хвостов! А наглость – второе счастье!

– Привет!

– Привет.

– Ты один.

– Нет, с родителями.

– А они дома?

– телевизор смотрят.

– Я пройду?

– Нннеэт...

– Я уже прошла.

– Ум, чипсы. Я не буду.

– Я и не предлагал...

Да, они все дети, от двенадцати до шестнадцати, но целом – меж ними почти нет ничего общего! Разве что учатся большинство из них в одной и той же школе, но этот контакт я уже давно «запалил», и теперь стараюсь учится и вести себя в приделах здания школы – как можно более неприметнее.

Слиться с толпой, не привлекать внимание, не носить вызывающею одежду и не драться! Но если с последним проблем в последнее время не возникает – репутация! Она топает впереди меня! То вот с остальным – успех лишь переменный.

Трусы под шорты с тех пор ношу, но вот лифчик под топик – а нафига? Ну или юбка разок оказалась слишком короткой – села, после стирки! Надел свитер бабушкин... и так далее. Сложно, не выделятся, когда все мода и молодёжные веянья текут где-то мимо, а я объедаю предков какого-то малознакомого мальчика на пельмени собственной лепки из их теста и фарша – они во мне уже невесту видят! Но и «вливаться» в их семью – я не имею ни малейшего желания.

Завтра – к Владу. Если родители его еще не вернулись из отпуска – «отожму» его квартиру-двухэтажную, на все выходные. Если вернулись... только на ночь. Эх.

– Во Нинка даёт! – воскликнул я, глядя на соревнование по плаванью, транслируемого через телевизор.

Этот телевизор, кстати, тот самый, что мы купили пред прошлым новым годом. Его, тогда, год назад, в мае месяце, родители отдали тетке на хранения. Она, естественно – его «зажилила» и отдавать не собиралась! Но тут, на праздники, вдруг «разорилась», и купила себе в два раза больше. А этот, с понтом – «держите милостыню!», вернула нам, уже как дар.

Ну и ладно, мы люди не гордые! Приняли, забыли – потом отомстим. А пока – есть возможность насладиться выступлением подруги! К сожалению, в единственном числе. Соревнование юниоров редко транслируют по ящику, но когда дело доходит до первенства Европы...

– Жги, жги Нинка! – воскликнул я, глядя на экран, сжимая кулачки, и сидя перед ним на ковре в позе лотоса.

И она отожгла! Вырвав золото с диким отрывом от ближайшей конкурентки-англичанки. Ух и недовольная у неё была рожа на серебренном пьедестале! Будь-то не второе место, а последнее. Зато у Нинки – счастье так и плещется!..

Хм, завидую? – отвлекся я от экрана, обратившись к себе. Ведь что-то такое, в душе проскользнуло. Нет, скорее, это адская смесь гордости, злорадства и умиления. Приправленная щепоткой обожания! Да блин! Так уделать конкуренток – я тебя, Нин, обожаю!

Правда увы, только твоё выступление я и сумел увидеть. Соревнование юниоров не снимают на камеры и не показывают на ТВ, пока дело не дойдет до серьёзных выступлений мирового уровня. А Зойка с Женькой выбыли еще на региональном отборе. Так что... к ним даже в гости не наведаться! Уехали подругу поддержать! Предательницы.

Нет! Верные фанатки! И я ими горжусь!

А пока я смотрю на именитых девочек через экран, родители, смотрят на другую девочку, своими собственными глазами без всяких там посредников. И что у них там на уме сейчас – барсук его знает! В чужой череп, не вскрывая не заглянешь.

Вот жещь... я попал! Попал по-крупному! – сглотнул слюну я, и, позволив мурашкам совершить забег от пяток к голове, вернул себе хладнокровие, не позволив им вернуться обратно.

Труп. Как пить дать труп! Лежит у моих ног в подворотне меж гаражами – срезал маршрут! Запутывая следы. И не в первый раз я как бы тут бегаю, но... Нет, наркоманы были тут и раньше. И много! От того и бегал я именно тут, но...

Этот – труп. И лежит сейчас у моих ног. А на моих пальцах – мои отпечатки! Я его трогал! Вот подстава-то! Хотя трупы наркоманов тут тоже не редкость, этого – убил я. Он на меня со спины с ножом кинулся! Я, естественно, ответил, своим коронным, в брюхо...

Нарик обблювал меня – и в люди не податься, с таким то видом! И, «нюх», «нюх», запахом.

– Бле-е-е...

Ужас! Облювал, и – сдох. Кажись еще в полете, и кажись, желая сверху придавить, но я подался в сторону, и пропустил тело мимо себя. Мертвое тело! Что лежит сейчас у моих ног, и у которого, я проверял и пульс, и дыхание, и, каюсь! Грешен! Которому пытался сердце запустить.

В общем – наследил по полной. А ножик, вон там, в сторонке, в двух метрах валяется. В пыли, и без крови.

Что делать? Звать ментов? Да кто сюда... не! Поедут! Если я скажу, что я «убила». Но тогда детской комнаты милиции мне не миновать! Или папку посадят. Если он, конечно, не организует себе железного алиби. «Убить малютка не могла, но вот прикрыть кого-то...». А кого еще я могу? Прохожего? В любом случае – кого-то упекут, или постараются.

Чорт! Сегодня суббота! У отца – выходной! Алиби – нет. Как и у мамы! Они дома сейчас! Только я по подворотням шастаю. И даже если подумать – фирмам, где они оба работают, проще их так же обоих уволить, чем связываться с ментами! Шарашкины конторы, что сами по себе не вступились бы за своих работников.

Даже если б им для этого потребовалось сказать одно слово по телефону. Даже если бы все было железно, и обвиняемый работник в момент убийства сидели на ковре у босса. А люди в погонах умеют давить и на сильных, особенно когда хотят новую звездочку.