Текст книги "Обнаружение цели (СИ)"

Автор книги: В. Миргородов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

Глава 32 – Диалог

К городу я вышел только к утру. А домой пришел – уже к рассвету. И... не сразу понял, что стойкий запах дыма, что появился еще за два квартала от дома, это из нашей квартиры! А самой квартиры... собственно и нет.

– Что за... фигня... – проговорил я, глядя на черные провалы на месте окон нашего жилища – Когда...

Хорошо, что время раннее! Но не настолько, когда рабочий люд на работу идет... и я, бесшумной тенью проскользнул в своё жилье. Сквозь незакрытую, и видно выбитую, подъездную дверь. Поднялся на этаж, и... увидел пустую, полностью выгоревшую квартиру, сквозь столь же окончательно выгоревшую дверь, что словно испарилась, сверкая обгорелыми «фасадами» косяка.

Или нет? Дверь не выгорела! Её выбили! Причем – до пожара! Иначе бы тут была свежая, вывернутая из глубин, древесина на косяке, а не эти сгоревшие в пепел щепочки. И вот, похоже, она собственно и лежит – в двух метрах дальше по коридору! В сторону кухни, присыпанная отвалившейся с потолка штукатуркой, что и не понятно, что тут что-то лежит.

Это-ж с какой силой по ней долбанули, что её туда отбросило? Тяжелую, дубовую, толстенную, дверь! Собственно, есть вопрос получше – а почему штукатурка отпала?! Её делал Я! Она не должна была отпасть от жалкого огня, горения обоев! Хотя кто его знает, что там кладут в эти сухие смеси... но стрелять из огнестрела они точно не умеет.

Тааак! Мне кажется, я зря тут сейчас слежу своими тапками! Надо уйти, вернутся... в лес? Но сначала...

Все же не удержавшись, я загляну и жилые помещения, и в ванну с туалетом. И не в одной из комнат не обнаружил тел! Как и остова детской коляски. Значит... а кто его знает, что это значит! Может и были тут тела! Блин, что б их! Убрали просто, пожарные да медики – времени то уж сколько прошло! Судя по углям – сутки! Все что угодно могло случиться за это время с остатками моей семьи!

А может и не было тут ничего... Не было их дома. Что, на самом деле звучит немножко фантастично, учитывая пули в потолке – с кем тогда тут воевали?! Но все же – у отца же был какой-то план! Не поверю, что бы он заключался вот в такой нелепой смерти.

К сожалению, из-за запаха дыма, вони сгоревшего пластика и краски, я и близко не в состоянии что-либо хотя бы примерно понять, установить, или хотя бы взять чей либо след. Не говоря уже об полном реконструированние произошедшего, как делал тогда с Зоей и её насильниками.

Тогда были идеальные условия! Стойкий, свежий дурман, и тихая безветренная подворотня! Сейчас же – все наоборот. Отбросив дым, огонь – тут столько народу уже потопталась! Пожарные, наверняка – милиция, собаки – что им тут делать? Но возможно. Да и воды на эти стены-пол было пролито немало.

Я тут слепой, и ничего не вижу. А значит – пора тикать! И как видно – через окно! Сюда кто-то топает по лестнице! Рыбкой в низ, в сугроб, и вплавь... не долго! Соскочить, и ланью через город в лес! Немножко пропетлять, и на дорогу, что бы потом вновь через лес, по скользя немного над снегом на коньках, добраться к месту встречи.

На счастье, уже расцвело, и проблем пробежка по массиву не доставила. Да и... в некотором роде адреналин, помог, добавив мощи ножкам.

– О! Ты вернулась! А то я уж... – договорить мужичек-лестничок не успел, молниеносно подскочив к нему, я схватил любителя сырого мяса за грудки, одной рукой поднимая над землей.

А он тяжелый! Как видно в шубе и винтовка есть!

– Говори! – прошипел ему в лицо.

И перехватил руку, что метнулась под подол.

– Что? – прохрипел он в бороду.

– Всё что знаешь! Зачем мы здесь!? Почему отец... И... – то, что наша хата сгорела, решил не говорить – Что там была за девка, и что вы вообще задумали!

– Ну... – просипел он, и я понял, что дышать ему в таком положении... не очень удобно.

Отбросил в сторону как куль, и посмотрел на старичка, что кашляет, и силится подняться. Как на раба! На мусор! На холопа! С готовностью убить, следя за каждым его движением, чтоб пресечь попытку сделать это вот со мною.

– Ну это... – старик все же сел – таков план – и улыбнулся – я просто исполнитель.

– А окто ответственен? Кто придумал! – и он вновь улыбнулся – Отвечай!

– Отец твой, кто-ж еще. – и сел я на бревно – Надо признать, голова то у него нехило варит! – и он потер свою бородёшку. – Такую стратегию! Такой план... впрочем, потом сама у него обо всем спросишь.

Если он конечно жив! А если нет... Тфу!

– Какой план? Где он сейчас?

Мужик развел руками. Ясно – исполнитель.

– Мне лишь велено, дождаться транспорт. И тебе – лучше быть рядом, а не бегать по лесам.

Я сплюнул, уже реально, а не в мыслях, и взяв кусок мороженного шашлыка из сугроба у костра, со злости всадив в лед свои зубы – чуется мне, мы тут надолго!

Я ошибся, или нет, но транспорт прибыл этой же ночью. Подозрительно тихая машина, без фар и отражателей, почти что подралась к нашей стоянке, что я, уже хотел пошуметь тут с карабинчика. Но не пришлось, и мы, при помощи таких же подозрительно тихих, словно тени, людей, погрузились в этот странный агрегат, и сохраняя уже установившееся какое-то негласное молчание, поехали в неизвестность.

И все это донельзя странно! И мне хотелось орать! Бунтовать! И заваливать окружающих меня мужчин вопросами, но! Я слишком сильно понимаю, что такое «Работа», и что они просто... выполняют приказ. Навряд ли они много знают, а значит – навряд ли мне смогут ответить на мои особо важные вопросы. Да и бежать от них куда-то в лес... немного глупо. Придется довериться отцу, с его «великим планом».

Или же, в конечном счете, уйти по-Панамски! С музыкой!

А приехали мы... в какую-то воинскую часть? Большая часть территории хорошо освещена натыканными тут и там прожекторами, но малая – соблюдает светомаскировку! Именно в неё мы и приехали, однако, увиденного мне вполне хватило, что бы сделать предположение о принадлежности базы к кадровым военным.

Нет, не раскраской! Краска на зданиях и фонарных столбах уже давно облупилась, обратив и то и другое в цвет непонятный, серо-грязно-бурый, принадлежностью – неопределенных. Хоть завод, старый, хоть завод, новый, на месте старого... а что? Там же везде есть старые здания! Что выглядят лишь чуть лучше, чем заброшенные! Да и народу в видимый диапазон не попадается – охрана на въезде не в счет!

Просто уж слишком тут всё... для завода – здания низкие! Не те характерные корпуса, по несколько этажей вверх. Запаха характерно опять же нет. Да и звука. Ну а для тюрьмы... режимность слабовата. В прочем – мы тут как видно ненадолго! И, меня, молчаливые сопровождающие пересадили в другую машину. Как видно – какая-то иномарка! Уж больно комфортабельная! Даже как-то через-чур.

И повезли в неизвестность, выйдя с базы через другие ворота, ведущие на асфальтированное шоссе, а не в лес, и словно уходя от погони, дали по газам, наслаждаясь ревом мотора и чистим, только отчищенным от снега, асфальтом. Как видно еще и недавно положенном! Не единой вмятины или выбоины!

База, лесник, оружие, остались где-то там. Город, мой родимый, как понимаю, тоже. Я давно перестал пытаться следить за поворотами! В машине все же это делать сложно, тем более, когда её слегка сносит и заносит на сугробах. Когда она буксует, и вообще – едет через лес. Но я почти уверен – мы едем не обратно, а куда-то прочь.

Вот только куда?

– Эй! Может мне кто-нибудь объяснит?! Что тут происходит...

Молчат.

– Надень. – разродился наконец, сидящий спереди бугай.

И протянул какую-то тряпку. Что на поверку оказалось... шапкой? Мешком? Что-то такое, невнятное!

– Поспи пока – дорога дальняя – сказал он же, но я естественно и не подумал это сделать!

Но сделал вид – натянул «колпак», сквозь который всё равно можно видеть – ткань не плотная, просвечивает, и навалился на стекло, под мерный шум колес, словно бы заснул.

К сожалению, покой мой был не долгим. Недостаточно долгим, что бы эти двое, сидящие на передних сидениях, разговорились! Зато я узнал местность! Еще бы её не узнать... мы ехали здесь на автобусе, на соревнование! М5! Чтоб её разбитые ухабы! Сами засыпались... и даже мои провожатые, за рулем машины с хорошей подвеской, тихо шипят, объезжая очередную колдобину-кочку на дороге.

Совсем её разбили! Вот в хлам! Еще месяц назад тут было все не так! Совсем не так! Но... распутица, неопределенная погода и огромный грузопоток, сделали своё дело. Не зря все таки подобные трассы обычно перекрывают на это время.

Но и по трассе ехали тоже не сильно долго, свернув еще куда-то, на уже мне неизвестную дорогу. За окном потянулись поля, поля... деревни, и я уж было тут подумал: «скоро приедем!» Но пейзаж все не кончался, а новая военная часть – так и не появлялась нигде на горизонте. Одни деревни! Да молчаливые попутчики.

И вот мы наконец прибыли! Но не на базу – в город! Самый обычный дом в городе Магнитогорск. И как я на него не смотрел – ничем не примечателен! Панелька, она и в Африке панелька! И что же в ней такого, что бы мы так долго ехали именно сюда?

– Иди, второй подъезд квартира восемь. – сказал мне водила, в то время как его товарищ принял у меня обратно свою «шапку для сна».

– И что там? – наивно поинтересовался я, уже тянясь рукой к двери с глухо затонированными стеклами.

Мужчина пожал плечами. Я вышел, оглядел машину... ну не броневик, но джип! Хорошая тачка... что поехала дальше? Что за игрища!?!? – скривился и, сунув руки в карманы, поплелся в сторону указанного подъезда. Поднялся на третий этаж, позвонил в звонок. Дверь открылась...

Я молча шагнул внутрь. Молча обнял... папу, маму... услышал плачь Ванька! Увидел слезы на щеках родителей? Но... за... да неважно! Живы! Здоровы... ну, почти – гипс на правой руке отца, и новый шрам на щеке. А остальное – мелочи жизни, образуется, прорвемся.

***

– Чем вы меня порадуете мой дорогой друг? – подсел за столик в дорогом ресторане импозантный мужчина в костюме под стать заведенью.

Галстук, тройка, запонки, часы, и все из золота! А почему нет? Работа этому человеку позволяет иметь статусные вещи! Более того – обязывает. Его собеседник, седевший за столиком уже не первую кружку чая, изучая сводки газет, детально сканируя междустрочие изданий, на фоне гостя выглядит бедным родственником.

Нет! Его одежда не как у бомжа! Не драная, старая, и не весит как обносы! Что вы! Да разве допустит себе еврей, потомок одесского ткача, подобную оплошность! В деле подогнанности костюма под размеры тела, его наряд может дать фору даже элитным и безумно дорогим! Одеяниям своего гостя. Но это единственное, чем они лучше.

Ткани – проще, материал – дешевле. Вместо дорогой механики – электронные часы, вместо запонок – простые пуговицы! И даже галстука на шее нет, так как старый еврей полжизни считает их удавкой, до этого обзывая «бессмысленной ямой для денег».

– Да вот, хотел сообщить, что в вашу любимую чаёвню, завезли чудесный чай! Прямо с полей далёкой индии! – проговорил человек с газеткой и чашкой, отложив одно в сторону за ненадобностью, другое пригубив к губам.

– Да, здесь этот напиток всегда был достоин восхищенья! – произнес гость, и жестом подозвал официанта.

Быстро сделал заказ, после чего прислуга, с поклоном удалилась.

– Как жаль, что я не могу им наслаждаться регулярно... – проговорил еврей, отпив еще глоток.

– Так что же...

– Не, не! Я слишком стар, что б начинать всё заново! – открестился он от еще даже не озвученного предложения.

– Так мы...

– Сидеть на шее у друзей?! – вновь вскрикнул гость Нью Йорка – Вы за кого меня вообще тут держите?

Собеседник поднял руки, в знак согласия с идеалами старого дельца. Да, еврей ему попался вспыльчивый! Немного даже грубый! Но информатор... о! Лучше не сыскать! Его доносы никогда не «мажут»! Чтоб не творилось там, за океаном, самую ценную, сердцевину, ключ, к происходящему, привезет со бой этот достопочтеннейший Абрам.

И пусть, в лояльности Великой Сверхдержавы США этого пройдохи, у Джордано всегда были сомнения, в лояльности дельца деньгам Великой Нации никто и ни когда и не думал сомневаться. Абрам любит деньги! Пусть и считает, что деньги всегда должны быть «заработанными». Как именно – его никогда не волновало.

Шпионаж, шантаж, контрабанда... Еще когда агента разрабатывали, Джрданон изумился, сколь подлыми делами может заниматься с виду честный человек. Впрочем – дикая страна, дикие нравы, может у них, там, в Сибири, это вообще норма? Предавать и убивать. А бандитизм – считается законным бизнесом?

В прочем, Джордано, как и всегда, нет дела до России. Его волнует только информации! Та, что так или иначе, связанно с его Страной, и тем, что угрожает её безопасности. Финансовой деменции, и военному превосходству на мировой арене.

– Так, ради чего вы меня сегодня пригласили? – вновь поинтересовался Джордано, а еврей – отпив еще глоточек, достал из кармана камень.

Положил его на стол, как нечто несущественной, и Джордано Смит, еще минуты две, на него глядел, как на пустое место. В его голове роились мысли, но он ни как не мог понять: в чем смысл? В чем загвоздка? Потом дошло, внезапно, озарением.

По телу пробежал вагон мурашек, и лишь годы тренировок, позволили удержать лицо пред внимательным взглядом собеседника. Лишь два десятка лет работы, позволили не завопить подранком, сохраняя легендарный покерфейс.

Камешек, внешне толи желтенький опал, толи вообще, такой янтарь, но с блесками. Большой, для вещи ювелирной. Сантиметров пять-семь по длинной стороне! Внутри что-то постоянно движется, или создает такой эффект, а еще он отчетливо светится в полумраке заведения, и едва-едва гудит на лакированной поверхности стола. Ничего особенного...

– Интересный образец... с Кёнисберга, да? – поинтересовался Смит, с трудом заставив себя взять кусок инопланетной расы в руки, и сделать вид, что изучает как обычную, земную находку, добытую из земной коры, а не тела монстра.

– Ну да. – ухмыльнулся еврей, и с сожалением взглянув на пустую кружку.

Поставил её на стол рядом с газетами, с сожалением взглянул на недочитанный текст... Полез во внутренний кармашек смокинга.

– А это вот, как понимаю, из Японского города «Сакура». – положил он на то место, где был недавно камень, трубку телефона.

Агент разведки телефон взял уже спокойней. Как ни крути, а телефон это телефон! Его создали люди! Пусть и с глазами узкими. А не пришельцы, огненообразные. Хотя у него и вились мысли, что эта вещь, такая же подстава как и камень, и что у русского еврея, бывшего одесского, её быть ни при каком условии и обстоятельстве недолжно.

На камень в собственной руке, агент старался и не смотреть, и более – не думать о его существовании вообще.

– Знаете... – достал еврей еще одну такой же аппарат, пока Джордано крутил первый агрегат по-всякому – Я с детства был любознательным, и тут не устоял – и крышка задняя слетала с аппарата, а после, оттуда на стол посыпалась грудой требуха.

Частично опаленная, но еще живая схема, кнопки, экран на кристаллах, и, ядро всего устройства – камень, обмотанной такой же подпаленной проволокой. Такой же камень как в руках агента! Впрочем, камень в аппарате меньше, существенно меньше первого! Но родственность, проглядывается неоспоримая.

– Откуда это все у вас? – слетела вся весёлость с заслуженного работника американской разведки, и он с нескрываемой угрозой уставился на собеседника.

В уме уже прикидывая, сколько рядом есть агентов и патрульных, дабы задержать наглеца, вот так вот высыпавшего горстью на стол важнейшие секреты страны.

– Ну знаете, свои источники – пожал плечами «вор государственных ценностей» ни чуть не испугавшись взгляда «дорого друга» – например: девятый отдел. Знаете такой? – взглянул он прямо в глаза, вставшего в стойку зверю – Они давно уж приторговывают этими игрушками – кивок, по направлении камешка – Да ювелиры не берут – туг он в обработке. Я вот тоже взял, да что-то как-то...

Еврей вновь глянул собеседнику в глаза, но понял – шутки кончились! Еще чуть-чуть, и информацию из него будут добывать уже иные люди! В подвалах! Пытками! А пытки он не любит. Другое дело деньги, что сейчас буквально таят на глазах, из-за его нерасторопности.

И тоже став серьёзным, решил закончить побыстрей:

– Рация от них же. Мне сразу показалось странной игрушка, что способна существовать без подзарядки вечно. И я как видите, я кое-что узнал. Полезно? – потер он руки, прикидывая цену.

– Еще как. – процедил посредник-наниматель – Деньги. – вынул карточку из внутреннего кармана пиджака, выудив от туда же и маленький целлофановый пакетик «для улик» – Премия. – достал пачку долларов из брюк, и уложив опасный экземпляр инопланетной расы в целован, сразу заметно успокоившись – За ресторан. – еще одна кипа стодолларовых бумажек опустилась рядом, а в уже большой пакет с лейблом какого-то известного бутика полетела и одна и вторая рация – И вам желательно пока остаться в городе – нам нужно получить от вас детали сделок! Кто, когда и как.

Еврей покорнейше кивнул в ответ, а Смит Джордано – засобирался прочь из заведенья.

– Простите – окрикнул его важнейший из доносчиков.

– Что-то еще? – не смок сдержать всей массы раздражения Джордано, торопясь до безумия, донести о крупнейшей из возможных утечек на неконтролируемой территории уже своему начальству, ставя всех в аврал и на уши.

А заодно спешил избавиться от камня – пусть им яйцаголовые на островах страдают! В нем, в камне, мощи столько, что если что пойдет не так... от здания и пепла не останется! Правда, как сделать из данного устройства бомбу, никто так до сих пор не понял. Но запитать подобная штуковина, сейчас сокрытая лишь в тончайшем полиэтилене, может и дом, и тачку, и считай – навечно!

– А устройства с этими камнями когда-нибудь появятся в свободной продаже?

– Не знаю – буркнул Смит предельно недовольно, и развернулся – это не в моей компетенции, и вообще – забудь, что когда-либо видел подобное!

Глава 33 – Мороженное

– Из-за разразившегося недавно скандала с одним из отделов ФСБ, прекращена деятельность оперативных групп по всей стране. – вещает тётенька из телевизора, с первого канала – Так, в одной только Владимирской области, за минувшие сутки, произошло более восьми тысяч преступлений! В том числе и тысяча, с участием детей.

– А причем здесь дети, и ФСБ? – задал я тупой вопрос в пустоту, хлопая глазами глядя на экран – И причем тут квартирные кражи, с разбойными нападениями, и ФСБ? – продолжил недопонимать, глядя на статистику, где именно эти кражи и доминируют, задавив собой даже наркоту и поножовщину.

– Не причем. – ответил отец, подошедший сзади и тоже взглянувший на экран телевизора, где как раз, с упоением и в захлеб, рассказывали как тяжко жить им в современной Росси.

Как тяжело им, без помощи, блин, запада. Что вообще, для меня, не до конца ясный мотив. И какой расцвет криминала случился, когда ФСБ временно да вдруг прекратило свою работу. И если их послушать, то все было вот прямо нереально тихо и мирно, рай на земле! А потом вот вдруг, пух, пах, и как черт из табакерки, повылазила целая толпа криминальных элементов, начав творить немыслимый беспредел.

– Не причем. – повторил папаша, хмурясь рабочей половиной лица – Вот только они нашли удачный способ вывернуть все наизнанку, и показать правду о стране, под оберткой «как все плохо стало из-за вас!». Этот весь ролик обращен собственно к нам. – взглянул он внимательно на меня, в ответ на что, я скорчил непонимающею мордаху – И вполне возможно даже вещается только на Урал. Хотя если это так, то это совсем плохо. – вдруг задумался отец, погрузившись в свои мысли.

– Что плохо? Объясни!

Хоть что-нибудь в конце конов! А то я уже вторые сутки в этой квартире взаперти сижу, пусть и с семьей в полном составе, и ничего не знаю. Батя... жестом да намеками обрывает все расспросы.

– Ну... – отец тяжело вздохнул, и побрел в коридор одеваться. – Пойдем, прогуляемся.

– Поджог жилого дома, не был актом терроризма! – тем временем вещал какой-то жирный, холеный мужичек, с по-прежнему работающего «голубого экрана» – Это просто... мальчишки!

– Мальчишки? – переспросила ведущая, и тут же вернула микрофон под нос «важному человеку».

– Да, мальчишки! – повторил тем временем мужик, а на экране за место его морды показали кадры сгоревшей в хлам пятиэтажки.

– Да уж, мальчишки. – пробормотал я, и тут вдруг понял, что так бы подумал не только я.

Походу мужичка в наглую подставляют! Или... что? Впрочем – взглянул в сторону коридора, на уже почти одетого отца, и поспешил тоже напялить что-нибудь на себя сверху, чтобы не щеголять по снегу в одних подштанниках.

Они у меня пусть и красивые, спортивные, но сейчас зима! Да и обтягивающие лосины на голое тело... Эх, единственная черная вещь из всей моей новой, только купленной одежды! Всё остальное... нагло розовое. Мамка чтоль выбирала?

– Мам! Мы ушли! – крикнул я, когда отец уже щёлкнул замком входной двери.

– Хорошо! – послышалась с кухни.

– Телевизор выключи. – шепнул мне отец и я метнулся в комнату.

– Ой, не выключай! Сейчас мой сериал начнется! – перехватила меня мать, и я, пожав плечами, вернулся обратно к выходу.

– В общем, понимаешь... – начал отец, когда мы покинули квартиру и подъезд, и взяли путь, к расположившемуся в квартале от дома ухоженному парку. – Все что там показали, брехня чистой воды...

Вернее, не брехня! Правда! И в этом все проблема. Отец рассказал много, интересного. Того, чего бы я, по правде сказать, и знать бы не хотел! Ведь я еще тогда, давно, в Москве, когда родители куда-то запропастились, решил, что проживу эту жизнь так, как хочу! Отдохну так сказать, раз этот мир в моих услугах, как бойца с магмойдами, не нуждается.

Не хотел бы я знать всю эту грязь! Политику! Интриги! Да, я всё равно во все это с разбегу вляпался! И все равно, ничему кроме убийства, ненаучен! Но, хотел побыть простым солдатом. Не полководцем, ни лидером, ни символом. Видать, не вышло.

Отец свалил на меня кучу информации, о том, что в стране давно уже бандитизм, наркоторговля, разбои и убийства – обычное дело! Я и сам это видел, пока жил в Москве! Только старался не обращать на подобное большого внимания.

Отец пояснил, что то, что сейчас крутят по ТВ, это эдакий акт возмездия нам, тем кто устроил одной из главных крыш всей мафии страны нелегкую жизнь через их же заокеанских кураторов. Попытка надавить на нас морально, воззвать к нашей же совести. Показать, «вот! Вот до чего вы страну довели!».

– А по факту, они просто показали то, что раньше старались всеми силами замять – вздохнул отец, и посмотрел на расположившийся чуть в стороне от основного входа в парк киоск – Мороженку будешь?

Я помотал головой.

– Зима же!

Отец оглядел меня с ног до головы.

– По тебе не скажешь, что зима.

Я оглядел сам себя – ну да! Осень, не более! Градусов десять, и плюса! А не двадцать градусов в минус, что есть на самом деле, и о чем намекает нехилая одежда рядом идущего отца – куртка с мехом, штаны с начесом, шапка-ушанка, и унты.

– Итак, что это было? – решил сменить я тему через несколько шагов, поняв, что парк в хлам безлюден, и ни кто нас тут точно не подслушает.

Решил, наконец, прояснить по поводу того, что происходило пару дней назад. А то в квартире, да при матери, я и сам-то не решался задавать вопросы, связанные с тем лесом, с лесником. И домом-квартирой, что сгорела не так как та пятиэтажка, в телевизоре, в результате «мальчишек», но тоже, не менее эпично.

– Что именно? – с улыбкой произнес отец, бодро вышагивая по пустынным, но очищенным от снега аллеям.

Надо признать – очень живописным! И вообще город... мне понравился! Чистый, уютный, да и люди тут какие-то... спокойные. Пусть и видел я их только мельком и из окна. Не нервные, живущие сытой размеренной жизнью, далёкой от мировых стрессов и потрясений. Даже новости здесь, на местном канале, иные! Не те, странные передачи, к которым я уже привык.

– Это все! – развел я руками, силясь охватить весь парк – Что с нами происходило два дня назад, до переезда.

– Что? – остановился он, и заглянул мне в лицо.

Я принялся загибать пальцы.

– Твой убег, девчонка, подозрительно на меня похожая, лесник, что не лесник, военные... пожар в хате, это все!

– Да, так! Решили переехать! – решил он перевести все в шутку, по-прежнему строя из себя «доброго дедушку с подарками».

Учитывая травмы лица – выходит как-то не очень.

– Не ври мне. – прошептал я – Иначе и я ничем не смогу тебе помочь.

И налет веселья с его лица мгновенно сошел, что мне даже показалось, будто он разом постарел на десяток лет.

– Это была подстава. – я в ответ нахмурил брови, как бы намекая «подробнее!» – Тебя подменили, её выкрали, и к сожалению – убили.

– Но зачем!? – едва не выкрикнул я, но все же сдержался.

– Так надо. – я нахмурился, и отец вздохнул, начав усиленно массировать переносицу – Тебя выследили, понимаешь? И они знали, кто ты! Ты не одна такая в мире, ты это вообще знаешь?! – теперь уже он, чуть не выкрикнул это мне в лицо, и я потупил взгляд.

– Знаю. – тихо прошептал, разглядывая носки ботинок.

Хорошенькие такие, розовенькие, блин, со стразами, чтоб, блин, не потерялась! Еще и пиликают противно при ходьбе.

– «кликск!»

Ужас! Чья это была идея, интересно?

– Нам нужно было сбросить их со следа! Запутать! Обдурить... мы не могли отдать им тебя! – вывалил батя единой массой, взяв себя в руки, но тут же снова рассыпаясь, теряя контроль над эмоциями.

– Это потому что... – поднял я взгляд.

– Нет! – жёстко ответил он, всплеснул руками – Твоя жизнь давно уже не принадлежит ни тебе не мне! А потому... для страны... – понизил он голос. – мне тоже подобное поперек горла – провел он ладонью себе по кадыку – Хоть и я это все придумал... но... её смерть не была напрасное! Убийц выследили, и хорошо подергали за яйца их начальство!

– Мать...

– Не в курсе. – отмахнулся, развернувшись в пол оборота – Не до конца в курсе. Она знает только то, что должна знать.

– Рука... – взглянул я на гипс, и отец рефлекторно за него схватился.

– Да, и ребра. – столь же рефлекторно коснулся он груди – На мне был броник, но...

То-то он стонет, когда спит! И то-то у него вся грудь бинтами перемотана.

– Рискуешь. – покачал я головой, выражая недовольство.

Стратег на поле боя! Рыцарь, блин, на белом коне...

– Иначе было нельзя! Если бы девица оказалась дома одна... могли бы быть подозрения!

Я в ответ похлопал глазами – какие подозрения?! Но через миг до меня доперло – а! Так вот для чего именно папка везде и всюду, на соревнования, в больницу, и вообще, ездил вместе со мной на соревнования как тренер! А не бабки! Или та же мать, которую он практически и из дому то не выпускал, незнамо как подговорив. Она ж даже по подружкам то ходить вдруг перестала! Тогда мне это казалось странным, а теперь... тоже несколько странно, но уже – логично!

– Значит, вы выдали её за меня, они поняли что «я» – не бессмертна, вы схватили их и подергали за причинные места – начал я рассуждать вслух, наблюдая, как отец кивает, поглядывая заодно по сторонам, на всякий, – выбили что-то ценно из их начальства... а теперь... что?!

– А теперь... – усмехнулся отец, и потеребил меня по маковке – Ты будешь очень много выступать!

– Выступать? – скорчил я недовольную гримасу – Это вот так: Не хочу! Не буду! Не могу учиться! – и топнул ножкой, издав кроссовкам противный «хряпк» – И жить тут не хочу! Не нравится мне здесь!

Отец в ответ вдруг стал серьёзным. С него слетела вся весёлость утра, и распыленность красного лица эмоций, сменилась мертвецкой бледностью, что я даже забеспокоился, что к нам, в безлюдный парк, кто-то нехороший вышел. Гуляющая парочка, бабка на лыжах, али еще кто... реально нехороший! Но вращение головы на все триста шестьдесят, ни к чему не привело, да и отец смотрит явно не на окружающий пейзаж, а на меня.

– Что?

– Да ничего. Не строй из себя ребенка.

– Так я и есть... – отец вновь потеребил меня по волосам.

– А еще нам надо проработать твою новую внешность – со вздохом переключил он своё внимание с меня на парк, впрочем, не убирая руку с моей головы, говоря при этом куда-то в пустоту.

– Внешностью? – выскользнул я из-под руки – Это какую? Узкоглазую? – и я стянул глазки пальцами вместе, закашивая под японку, отец почему-то вздрогнул. – Или нечто пухлощекое? – надул я щеки хомячком, отпуская веки – А может вообще желаешь из меня мальчика сделать? – однако попытка вылепить из своего лица нечто мальчишеское, ни к чему путному не привела, даже спустя пять минут кривляний.

Ну не мужское лицо у этого тела! Не мужское! Можно конечно попытаться... но выйдет все равно какой-то слизняк.

– Нет, дорогая – проговорил отец, стирая с лица улыбку, что возникла на нем за время моих кривляний – Мы будем делать из тебя десять человек одновременно. Пойдем, у нас сегодня еще много работы.

Мы прошли парк насквозь, и вышли к еще одной линии застройки. Такие же девятиэтажки, как и везде, и к крайней мы и устремились. Спустились в подвал, открыв дверь с ноги, она не была заперта, прочапали с наглыми мордами мимо кучки бомжеватых мужчин, кажется, это были сантехники! Орудия труда, у них больно советующие! Да и не бомжи они явно, не бомжи!

Спустились еще по одной лестнице, пройдя через еще одну дверь с кодовым замком, отец столь быстро его набрал, что я не успел запомнить цифры, и оказались в... спортзале? Кажется, это место бывшее бомбоубежище! И, кажется, здесь совсем недавно был произведен свеженький ремонт. Хоть краской и не пахнет, но все тут больно свежее!

– Вот, тут ты и будешь обитать большую часть своего времени – сказал батька, осматривая помещение с удовлетворённой мордой.

– Че? – не понял я.

– По крайней мере, ближайшие пару недель точно.

– Пойдем, с матерью попрощаешься.

– Чего!?!?

– Прости меня! Прости! – резко приобнял он меня, от чего я в конец опешил. – Но ты ведь сама все понимаешь, да? – отстранился.

– Да, понимаю. – стал серьёзным уже я, прекратив играть мелкую девчонку.

– Завтра, с утра, придешь сюда уже одна. Код четыре девять восемь шесть. Я тоже приду, но позже, и через другой вход. И все тебе объясню, а пока – побудь еще один денек нашей дочерью. Хотя бы ради матери.

– Хорошо – улыбнулся я, совсем теряясь в мыслях, о мыслях, роящихся в голове этого человека.

– Пойдем, она наверное нас уже потеряла.

Нда... идея у батьки... вообще секас. Теперь я должен быть не просто одной «девочкой пай», а сразу десятью! Точнее даже двадцатью! Больше похожих на меня по росту и телосложению кандидаток просто не нашлось. Но для начала хотя бы тремя!

А для этого я должен не просто сменить лицо, и постоянно его менять!